оловянные дети

Небольшая коробка с разноцветными мелками приземляется около недорисованного изображения космического корабля. Наруто опускается около своего творения и осматривает его со всех сторон, подмечая для себя, что остаётся дорисовать лишь несколько недостающих маленьких деталей, без которых просто не обойтись. И как только они появятся на рисунке, корабль можно будет смело запускать в небо для исследования планет и космического пространства, которое недоступно обычным людям, не имеющим никакого дела и отношения к астронавтике. Когда-то Ирука-сенсей для того, чтобы отвлечь мальчишку от разрушения всего подряд, достал из своей личной библиотеки стопку толстеньких книжечек про космос и прочую заумную ерунду и заботливо вручил её в детские ручки. Наруто же, явно не ожидавший подобного поворота судьбы и хотевший чего-то иного, а не спокойного и податливого сидения за взрослыми причудливыми занятиями, сначала даже спихнул стопку руками, разрушив ровный строй книг, но затем, заметя среди бумажных изделий большую однотомную книжечку с гигантским названием «астронавтика», сел читать для того, чтобы узнать о том, что же это за странное слово такое. И через некоторое время она своим романтизмом смогла привлечь абсолютно всё внимание мальчика, который для себя решил, что теперь он просто обязан стать космонавтом, чего бы ему это не стоило. Даже если теперь эта задумка вынуждена тесниться с мечтой стать Хокаге. Наруто присаживается около своего творения, которое обязательно потом покажет Шикамару и Чоуджи, и чертит мелком завершающий картину кружок, а затем отходит в сторону, рассматривая получившийся рисунок. Вышло до ужаса кривовато, и вычерченная на асфальте геометрическая фигура не похожа сама на себя, но мальчишка начхать хотел на правильность построения, потому что для него выведенный контур кружочка кажется идеальным во всех смыслах идеальности, а ещё он безупречно подходит в общую картину корабля, дополняя его и делая особенным. Бросив мелок на асфальт, Наруто услышал, как тот брякает о бордюрный камень и слегка надламывается посередине. Перемолотый в труху известняк тут же поднимается небольшим клубом пыли и залетает в нос, заставляя чихнуть несколько раз подряд. Наруто отшатывается назад и трёт рукой лицо, размазывая по щекам остатки голубого мела, который тут же оседает на коже небольшими крупицами. Он трясёт головой, не понимая, почему в носу всё ещё неприятно покалывает и, не придумав ничего лучшего, начинает высмаркиваться в свою футболку, игнорируя платок, торчащий из кармана шорт. Обито, наблюдающий за всем этим со стороны, лишь незамысловато хихикает над забавными метаниями мальчишки с одной стороны рисунка на другую. Он пожимает плечами и с грустным вздохом отворачивается обратно к книге, продолжая создавать видимость активной деятельности, поскольку нельзя подавать пример бурлящей прокрастинации своему ученику. И хотя наблюдение за Наруто, которого оставили на попечительство Обито, кажется куда интереснее, чем чтение, ему всё же нужно доделать своё задание и сдать наконец-то отчёт. Наруто вновь чихает, не думая даже о том, чтобы прикрыть рот рукой. Он чешет себя по затылку, а затем потирает тыльной стороной ладони нос, размазывая сопли, льющиеся после полуавтономного выталкивания воздуха. Он рассматривает свою кожу, на которой поблёскивают жидкие выделения, вытирает её об уже замаравшуюся соплями футболку и задумчиво поглядывает на рисунок, в котором явно всё ещё чего-то не хватает. Вот только чего конкретного, понять он не может. Ему срочно нужно позвать ребят на просмотр нарисованного корабля: они то уж наверняка смогут подсказать о том, что нужно будет ещё дорисовать. Наруто выпячивает руку вперёд, сгибает четыре пальца в кулак и выставляет большой палец вверх, показывая в никуда жест «класс». Он кивает себе за такой гениальный подход в решении сложившейся ситуации и начинает подбирать рассыпанные мелки, бережно складывая их в потрепавшуюся из-за времени коробочку, которую ему подарил Ирука-сенсей на день рождения. Обито продолжает упорно бороться с отчётом и желанием повернуться к ученику, дабы увидеть то, что у того получилось изобразить. Обито вновь грустно выдыхает и приподнимает голову, щурясь и рассматривая светло-голубое небо и плывущие по нему сахарные облака. Сейчас он бы всё отдал за то, чтобы побродить в такую погоду где-нибудь в лесу вместе с Какаши, а не сидеть во дворе академии, скрупулёзно выписывать на бумагу нужные буковки. Наруто отряхивает ладошки от меловой пыли, убирает коробочку к себе в рюкзачок и делает наклон вправо-влево, а затем, заметив малейшее колебание, исходящее где-то со стороны, расплывается в ехидной улыбке и сжимает в руке края футболки, прикидывая то, как он прижмётся сейчас ею к хлопковой рубашке Обито-сенсея и оставит на ней следы от своих соплей, чтобы не одному как дурачку ходить с носовыми выделениями на одежде. Мальчишка отмеряет ровное количество сантиментов, разделяющих его от намеченной цели, и начинает слегка присаживаться в коленях, и, мысленно отсчитав от трёх до одного, начинает разгоняться и бежать в сторону нагнувшегося над учебником учителя, который ещё не знает о том, что случится с минуты на минуту. Обито, успевший до этого лишь подсчитать количество забавных зверушек, медленно двигающихся по небу в качестве облаков, чувствует, как спину обдаёт толчком, который заставляет выронить от неожиданности бумажное изделие из рук. Книга тут летит вниз, попадая открытыми страницами на землю и слегка сминаясь уголками по бокам. Обито моргает, наблюдая за падением, а затем поворачивает голову в бок для того, чтобы посмотреть на того, кто посмел прицепиться к нему как жук-скакун. Но, не рассчитав силу поворота, врезается своим носом в нос Узумаки. Они оба морщатся и болезненно скулят, хватаясь каждый за свой орган для распознавания запахов, словно это действие поможет избавиться от возникшего неприятного ощущения. Наруто вновь принимается отходить назад, задевая при этом оставленный Ирукой-сенсеем ящик с инструментами и летя вниз. Он переворачивается вместе со всем барахлом Умино и приземляется на свою пятую точку, которая наверняка теперь будет болеть несколько дней. Он убирает руку от носа и рассеянно хлопает глазами, смотря в упор на хохочущего во весь голос Обито-сенсея. Обито хватается за живот и наклоняется, продолжая истерично смеяться, но теперь не из-за того, что мелкий упал, повалив вместе с собой инструменты, а из-за гримасы, отразившейся на лице Узумаки. Наруто обиженно фыркает и скрещивает руки перед грудью, упорно продолжая сидеть на земле и даже не пытаясь подняться с неё. Он пихает учителя в ногу, заставляя того потерять равновесие и повалиться на асфальт с громким ойканьем. — Наруто, твою ж... Обито кусает себя за язык, не успевая договорить свою фразу. Подзатыльник со стороны прилетает намного раньше, чем неуспевшее на волю «мать». Обито обиженно потирает затылок, пытаясь успокоить занывшую зону на голове после жгучего удара ладонью. Он поднимает глаза и расстроенно смотрит на Какаши, который, как ни в чём не бывало, потягивается и щёлкает запястьями, крутя кистью и осматривая воцарившуюся вакханалию, вероятно оценивая приблизительные масштабы погрома. И с одной стороны, всё это кажется даже обидным, ведь по факту Хатаке вышел во двор, чтобы убедиться в том, а всё ли в порядке, словно он не доверяет Обито и считает, что он не справится с нянченьем мелкого ученика, а с другой стороны... Учиха, правда, самую малость позволил ситуации выйти из-под контроля. И присутствие Какаши, вероятно, сгладит образовавшийся погром. Но оно явно не отменит факт засевшей внутри обиды на того. Возможно, что очень глупо и тупо обижаться на Хатаке, но всё же, Обито хотелось бы, чтобы ему доверяли чуть больше. Хатаке ничего не говорит и даже не обращает особого внимания на развалившихся напарника и ученика, поскольку сейчас его явно интересует кое-что другое. Однако пару воспитательных моментов он всё же проводит, ведь одной затрещины старшему будет недостаточно для того, чтобы он и его ученик-балбес поняли, что лучше себя так не вести. Какаши подходит к младшему и вручает ему точно такой же горячий подзатыльник и пару ласковых слов о том, что нельзя отвлекать Обито-сенсея от работы, ведь это мешает ему и деятельности, которой тот занимается в данную минуту. Конечно, можно было бы оставить подобные шалости без внимания, но разводить лишний кавардак Какаши не планирует. Наруто негромко шмыгает носом и кивает головой на идущую воспитательную речь, но скорее всего лишь для того, чтобы та побыстрее свернулась. На деле ему ужасно не нравятся все эти бессмысленные процессы по сотрясанию воздуха, ему кажется, что это всё бессмысленное и крайне бесполезное занятие, которое всё равно пролетит мимо него, ведь он даже не пытается ухватиться хотя бы за одну праведную мысль сенсея. Однако он всё же молча продолжает выслушивать претензии и даже не прикасается за всё это время к своему уху, хотя и хочет унять возникшую скулящую боль. Узумаки знает, что если бы сенсей захотел применить полную силу, то сделал бы это без какого-либо промедления, но поскольку сейчас перед Хатаке сидит ученик, а не враг, то и наказание применяется в соответствии с дозволенными нормами. Но даже от осознания того, что Какаши-сенсей и другие учителя так щедры по отношению к ним в применении физического просвещения, боли в ударенном месте меньше не становится. Узумаки чешет коленку, в очередной раз говоря Хатаке о том, что он всё понял и что больше не будет доставать Обито-сенсея, отвлекая его от поистине важной работы. Наруто слегка кривит душой, но учителю лучше об этом не знать. Какаши обходит распластавшегося на асфальте ученика и встаёт около клумбы с цветами, исследуя её содержимое. Он всегда так делает, когда злится на кого-либо. Просто пристраивается около цветочков и длительное время успокаивает свои разбушевавшиеся нервы, считая про себя количество растений, успевших вырасти в довольно суровых условиях. В суровых, потому что периодически все вокруг, забывая о своих обязанностях, буквально морят бедные растения, оставляя их без воды. И если бы не солнышко в лице Ино, то цветы давно бы нашли свой упокой в земле. Яманака единственная из всех учеников, кто так ответственно подходит к заботе о клумбе. Она всегда вовремя поливает цветочки, следя за ними. Порой она защищает их от сильно палящего солнца или бушующего ветра, а ещё она является единственной, кто напоминает своим одноклассникам об их обязательствах по уборке академии и саду. Ей не сложно помогать всем, кто так или иначе, нуждается в помощи, поэтому и не видит особых затруднений в том, чтобы каждый день проводить около клубмы по часу или два в день. И хотя идея с организацией небольшого сада на территории школы принадлежала не семье Яманака, Ино с удовольствием приняла участие в распределении обязанностей и непосредственном участии во всём, что происходило и происходит по сей день. Когда-то Ирука вместе с другими сенсеями смастерили клумбу, а Ино разделила её на равные части и с помощью Кибы и Чоуджи выкопала небольшие ямки, в которые потом были посеяны семена различных видов цветов. Цветочки выбирал каждый ученик, поскольку они в той или иной степени тоже внесли свой вклад в работу. Ино, усадив по нескольку семян в ямки, даже и не надеялась на то, что у них всех хоть что-то прорастёт, поскольку в книжке по уходу за растениями, говорилось о том, что выращивание цветов — тяжёлая вещь, требующая особого внимания и бережливого подхода, а так как периодически новообразовавшуюся клумбу забывали поливать, ни о каком заботливом подходе и речи не было. Но к удивлению для всех, цветы пробились сквозь землю и начали расти ввысь, радуя всех вокруг. Какаши поднимает руку вверх, а затем опускает вниз, продолжая молчаливо наблюдать за незаметными колебаниями цветов. Обито негодующе смотрит на него, пытаясь понять логику данного действия, но Хатаке, почувствовав на своей спине пару глаз, лишь хмыкает себе под нос и продолжает то поднимать, то опускать руку. Через какое-то время он поднимает другую руку и повторяет все эти странные действия. Сделав около десяти подобных подходов, он разворачивается на носочках и строго хмурится. Наруто неловко почёсывает свою щеку указательным пальцем, понимая, что с воспитательными речёвками покончено, и он может идти искать Саске, который наверняка сейчас тусуется на заднем дворе академии и снова сидит в библиотеке, собирая вокруг себя клуб своих фанаток. Узумаки поднимается вновь на ноги, успевая за время подъёма показать Обито-сенсею язык и состроить смешную рожицу. Обито раскрывает рот в немом изумлении и показывает кулак, но тут же его убирает, слыша негромкое покашливание, идущее со стороны клумбы. Он неловко опускает руку и складывает её на пуговицу, разыгрывая сценку того, что он просто хотел поправить задравшуюся рубашку. Какаши покачивает головой, очерчивая небольшой круг, и делает вид, что он занимается утренней зарядкой. — Слушай, Обито, — со стороны раздаётся тихий писк, заставляющий сенсея навострить слух. — Для тебя Обито-сенсей на минуточку, — Учиха обиженно надувает щёки от такой наглости со стороны своего ученика. — Конечно, сенсей, как скажете, — Наруто поправляет съехавшие на лоб очки и зевает, на этот раз прикрывая рот рукой. В его голосе Обито не находит и капли стыда за подобного рода бескультурщину по отношению к старшему. — Кажись, Какаши-сенсея хватил старческий маразм, — Узумаки подходит ещё ближе, переходя на шёпот и говоря учителю уже на ухо, чтобы их разговор не услышал Хатаке. — Давайте его сдадим куда-нибудь. — Хорошая идея, Наруто, — Обито поправляет свою рубашку, которая успела от выделяющегося пота прилипнуть к его груди. — Но есть несколько малюсеньких «но», — Учиха проводит рукой по своим волосам, пытаясь подправить свою растрепавшуюся причёску. Он достаёт из нагрудного кармана деревянную расчёску и проводит ею несколько раз по волосам, приподнимая несколько упавших прядок. Убедившись, что причёска вновь стала нормальной, он убирает расчёску обратно и выставляет перед младшим руку, сводя указательный и большой пальцы, оставляя между ними немного пространства. — Вот эти вот «но» в виде моего лица и меня самого, которые будут перед тобой абсолютно всегда и везде, если мы сдадим Какаши-сенсея в дом престарелых. Мне же придётся взять на себя ещё больше ответственности, а это значит, что ты будешь вынужден наблюдать моё лицо чуть ли не всё время. Хотя, если тебе так льстит нахождение со мной, то… — Фу, — Узумаки кривится от возможной перспективы и слишком наигранно зажимает рукой нос, делая вид, что ему тошно. — Ты чего? — Вы же вонючка, Обито-сенсей, кто захочет провести с вами всю жизнь? — Ах ты мелкий засранец! Обито чувствует нотку укола в свою сторону. Ведь, действительно, кто захочет прожить с ним вот таким вот всю жизнь? Каждая девушка, к которой он подходит для того, чтобы познакомиться, с визгом убегает от него, стоит только ей глянуть на его лицо. Обито с грустью выдыхает и осматривает Наруто с головы до пят. Он морщит лоб, припоминая, что Узумаки вечно трётся около главного красавчика академии — Саске Учиха. И, наверное, если бы Обито выглядел хоты бы на парочку процентов как Саске, то у него было бы намного меньше проблем с девушками. Учиха нервно грызёт свою губу, а затем поднимает с земли книгу, начиная её листать и выпрямлять загнувшиеся из-за падения уголки. — Вообще-то я не вонючка. — Ещё какая вонючка! — Наруто разжимает нос и принюхивается к старшему, ощущая запах пота. — Вот даже сейчас от вас пасёт потом. Фу. — Это естественный запах тела! Вот доживёшь до моих лет и поймёшь на собственной шкуре о том, какого это быть взрослым со всё ещё бушующими гормонами! — Обито резко захлопывает бумажное изделие и тыкает им в бок наглого ученика. — А Обито-сенсей воняет, во-ня-ет, — Узумаки затыкает уши, чтобы не слышать то, о чём ему говорит старший. Он начинает медленно отходить, а затем разворачивается и начинает бегать по школьному двору, громко выкрикивая о том, что Учиха воняет. Обито не выдерживает, с громким хлопком кладёт книжку на деревянную ступень и подскакивает со своего места, как ошпаренный. Он не смотрит в сторону Какаши, который требовательно буравит взглядом и выжидает более педагогического поведения с его стороны. Обито мысленно стряхивает с себя чужой взор и отвешивает себе пару затрещин, понимая, какой диалог с Хатаке после последующей выходки его будет ждать. Он встряхивает руки и вылавливает Наруто глазами, начиная гоняться по всему двору за ним, пытаясь его поймать и дать ему пинка под зад за его бескостный язык. Они оба пролетают мимо самодельной песочницы, растаптывая куличики, которые час назад были заботливо слеплены Сакурой и Ино, которые наконец-то смогли найти общий язык друг с дружкой и заключить мирный договор. Ирука-сенсей даже пообещал сводить всех учителей поужинать сегодня вечером в ресторане раменом, чтобы отметить победу над враждой между девочками, которая длится с самой первой встречи Харуно и Яманака. Но теперь что-то внутреннее подсказывает Обито, что поход придётся отложить, ибо если девочки узнают о случившемся, то с большей долей вероятности вновь переругаются между собой, обвиняя друг друга в том, что именно из-за той или другой произошло такое несчастье. Учиха матерится про себя, обещая соорудить разрушенные песочные изделия, купить малышкам конфет в знак компенсации и объяснить им обеим, что никто из них не виноват в падении небольшого городка, который они тут организовали. Узумаки поворачивает голову назад, показывая язык, и продолжает кричать о том, что один из его сенсеев вонючка. Его забавляют подобного рода игры с учителями, поскольку так он привлекает к себе внимание, которое ему не хватает. Они пробегают мимо клумбы, около которой продолжает стоять нахмурившийся Какаши, успевший пожалеть о том, что не оттащил этих двоих друг от друга ещё раньше. Хатаке вытягивает руку вперёд и цепляется пальцами в футболку ученика. Наруто резко останавливается, чувствуя, как чья-то рука хватает его за шкирку и слегка приподнимает над землёй. Он смотрит вниз и пытается дотянуться всей стопой до поверхности, чтобы принять более устойчивое положение, однако получается у него лишь задеть кончиками пальцев небольшие клубы дыма. Учиха, не рассчитывавший на такой поворот судьбы, резко тормозит, врезаясь в своего ученика и сбивая того с ног. Он валится сверху, сбивая кожу на ладошках до крови и чувствуя, как несколько небольших камней оставляют глубокие отпечатки поверх эпидермиса. Наруто шипит что-то нечленораздельное, проезжая коленками и руками по земле в попытках остановиться и не приземлиться лицом. Какаши закатывает глаза и наклоняется, поднимая сначала Обито, убеждаясь, что тот в более-менее порядке, а затем отдирает и Наруто, стараясь не нанести ему ещё больших страданий. Узумаки шмыгает носом, стараясь не разреветься от распространяющейся боли. Он разворачивает руки ладошками вверх, рассматривая масштабы содранной кожи, а затем опуская взгляд ниже, разглядывая кровоточащие коленки. Кровь и грязь смешиваются в одну единую массу и стекают вниз по ноге, образуя небольшую лужицу. Наруто вздрагивает и прижимается к сенсею, который присаживает вместе с ним на корточки и оценивает расцветающие раны и ушибы внука. Какаши хлопает младшего по голове и поглаживает свой подбородок, долго размышляя над чем-то. Он вбирает воздух в лёгкие, а затем с присвистывающим звуком выдыхает через нос. Его волосы на голове забавно следуют за выпущенным потоком воздуха, и Учиха мысленно хихикает про себя, наблюдая за этим. Но как только Обито рефлекторно начинает сжимать ладошки в кулак, хихиканье прекращается и на его место встаёт неприятное покалывание, образующееся из-за попадания ветра в открытое место, с которого была нагло содрана кожа. Учиха прикусывает уже ранее искусанную нижнюю губу и поднимает глаза чуть выше, смотря виновато то на Хатаке, то на своего ученика. Какаши нагибается ещё ниже и тычет в пыльную футболку мелкого, начиная тянуть её за край, вероятно для того, чтобы снять её. — Я же на секунду отошёл от вас двоих, — Хатаке цокает и выгибается, хрустя спиной. Он настойчиво продолжает тянуть за ткань. — Снимай футболку. — Хорошо, — Наруто начинает стягивать себя вещь, но как только руки прикасаются местами, из которых продолжает вытекать кровь, он болезненно шипит и чуть ли не пища тихо выговаривает: — Не могу. Больно. — А баловаться было не больно? — Хатаке делает грозное выражение лица, которое пробивается даже сквозь маску, и сам аккуратно стягивает с Узумаки футболку, а затем поднимает голову и прищуривается, смотря на Обито. — А ты чего завис? А ну быстро аптечку тащи. Учиха хлопает глазами и разворачивается, быстрым шагом уходя в здание академии. Он влетает в небольшое помещение, оборудованное под место для отдыха, и начинает ворошить шкафы в попытках отыскать нужный предмет. Сакура, сидящая к нему спиной за столом, отрывается от картинки, которую она только что рисовала. Харуно слегка отодвигается, скрипя стулом, и начинает молчаливо осматривать взволнованного сенсея, который явно пытается что-то найти, но не может. Она чешет свой носик и поправляет бежевый бант на своих волосах, примерно прикидывая варианты того, что же нужно учителю. Обито продолжает отчаянно рыскать, открывая то одну дверцу, то другую. Он чертыхается, видя перед глазами очередную пустую полку и мысленно себе ставит галочку о том, что нужно будет наведаться к Куренай с претензиями к тому, что в академии так много бесполезных пустых пространств, от которых нет никакого толку и которые лишь просто занимают место более полезных и нужных вещей. Харуно спрыгивает со стульчика и подходит ближе, наблюдая за тем, как Обито-сенсей с каждым прикасанием к поверхности тихо шипит и пытается мужественно сдержать слёзы, вызванные вовсе не болевыми ощущениями, а чем-то глубоко личностно задетым. На сером акриле поблёскивают небольшие размазанные линии крови, которые оставляет за собой сенсей. Сакура наконец сопоставляет все факты и догадывается о том, что так безнадёжно пытается отыскать старший. Она тактично и молча дёргает его за штанину и указывает пальцем в сторону медицинского кабинета, который виднеется в дальнем конце коридора и из которого совсем недавно выходила Куренай-сенсей. Обито слегка вздрагивает от неожиданного появления рядом ученицы, которую изначально он даже не приметил, когда заходит в комнату. Он отслеживает её взгляд и кивает, понимая, что, конечно же, аптечка лежит в медкабинете, где ей как раз самое место. Он треплет Сакуру по голове и говорит шёпотом спасибо. Его голос слегка подрагивает, и Обито надеется на то, что ученица не заметила подобного колебания. Харуно кивает и садится обратно за разукрашивание картинки, когда сенсей покидает комнату и идёт в указанное раннее направление, создавая вокруг себя шорканье из-за сандалий. Сакура крутит фломастер в руке и задумчиво откидывается на спинку стула, осматривая следы на корпусе шкафа. Она вновь спрыгивает со своего места, подходит к раковине и открывает нижний ящичек, доставая тряпочку. Шум воды тут же наполняет помещение, и Сакура наблюдает за тем, как ткань начинает темнеть, впитывая льющуюся жидкость. Как только тряпка становится достаточно мокрой, она выключает воду и начинает отмывать поверхность от крови учителя. Обито влетает в дверь медицинского кабинета и резко присаживается вниз, вытаскивая из тумбочки пластмассовую коробочку с нужными лекарствами. Он поднимается и бросает короткий взгляд в зеркало. Вся его причёска растрепалась, но сейчас это последнее, что его волнует в сложившейся ситуации. Он открывает аптечку, проверяя, что всё необходимое лежит в ней. Убедившись, что всё на месте, он вылетает из комнатушки и бежит обратно во двор, где Какаши уже успел стащить с ученика и шорты. Учиха подходит ближе и оценивает ноги Узумаки. Коленки Наруто оставляют желать лучшего, вероятно, при падении они приняли весь удар на себя. Обито присаживается на корточки и протягивает всё ещё ругающемуся Хатаке аптечку. Тот одаривает его злобным взглядом, берёт коробку и начинает вытаскивать из неё перекись с ватками. — Какаши-сенсей, а может не надо? — Наруто сглатывает слюну и убирает руки за спину, видя, как Хатаке собирается поднести к ладошкам смоченную ватку, чтобы убрать грязь, пыль и кровь. — Надо. Нужно было думать до того, как ты раскрошил себе кожу в труху, — Какаши прижимает ватку к колену ученика, начиная с силой надавливать. Второй свободной рукой он нащупывает на клумбе резиновый шланг и подтягивает к себе, крутя вентиль. Холодная вода попадает на кожу младшего, заставляя его заорать ещё больше от боли. — Да я ещё ничего не успел сделать, а ты уже визг поднимаешь. Сейчас вся Коноха прибежит во двор, чтобы посмотреть на то, кого тут режут. А ну прекращай визжать. — Я не буду больше, перестаньте, — Наруто выгибается и пытается вырваться из хватки учителя. Его ноги начинают скользить в луже, образованной из-за воды, льющейся из шланга, но он продолжает барахтаться и пытаться выпутаться. Но Хатаке на это лишь ещё сильнее начинает сжимать его и продолжает водить ваткой по коленкам. — Какаши-сенсей! — Терпи, — Хатаке убирает шланг, рукой указывая Обито на то, чтобы тот перекрыл воду. Какаши слегка морщится и откладывает ватку в сторону, проверяя коленку ученика на наличие оставшейся грязи и крови. Убедившись, что ничего не осталось, а ранка начала медленный процесс регенерации, он вытаскивает из аптечки несколько цветных пластырей и прилепляет их на кожу, перед этим положив небольшие кусочки марли. Какаши осматривает покрасневшее от слёз лицо младшего и треплет его по голове. — Не так страшен чёрт, как его малюют. С ногами твоими худощавыми закончено, давай ладошки. — Нет, — Наруто отворачивает голову от сенсея, пряча лицо и продолжая держать руки за своей спиной. — Не «нет», а «да», — Какаши стучит своими пальцами по своей щеке, задумчиво смотря на попытки ученика избежать лечащей участи. — Руки. Я жду. — Я, пожалуй, пойду. Обито приподнимается со своего места, тут же жалея о том, что вообще подал голос и обозначил своё присутствие. Хатаке хватает его за запястье и настойчиво тянет на себя. Обито от этого действия шатается, наклоняясь вперёд, и неловко нависает над Какаши, держась буквально за воздух. Конечно, он бы мог ухватиться за плечи Хатаке, но нарушать подобную дистанцию странно и всё ещё непривычно. Уж слишком размыты границы дозволенного между ними, слишком уж пугает Обито подобного рода близость, даже если та и не подразумевает под собой чего-то глобального и серьёзного. За последние три года он умудрился перерасти Какаши на две головы, и теперь любое подобное стояние рядом с ним казалось каким-то несуразным. Учиха всегда считал себя плюгавым и каким-то не таким, а с резким скачком в росте вся эта неказистость возросла втрое, если не вчетверо. И, наверное, если бы это было лишь единственной проблемой, то, вероятнее всего, Обито бы так сильно и не парился, находясь рядом с другом, постепенно привыкая к тому факту, что он вырос и стал более крепче, чем сокомандник. Но больше всего за эти годы произошло изменений именно в их восприятии друг друга. В какой-то момент привычное «друг», вылетающее из уст Хатаке, начало давить и врезаться в мозг, заставляя Обито медленно, но верно приходить к осознанию того, что же всё-таки вызывает внутри него зудящий дискомфорт: само слово «друг» или то, что его произносит Какаши. До тех пор, пока Рин маячила перед глазами, сдерживать проступающие ростки принятия своей влюблённости не в неё, а в лучшего друга, было гораздо проще и легче, чем, когда Нохара покинула Коноху для улучшения своих медицинских навыков. Учиха был в ужасе, когда первостепенно не мог перестать скрывать свои покрасневшие щёки, находясь теперь один на один с Хатаке. Какаши к подобному роду реагирования чужой нервной системы был нисколечко не удивлён, поскольку с самого начала догадывался о том, кому именно из команды принадлежали все нескрытные и незамысловатые намёки Обито, просто он всё молчал и ждал, когда Учиха сам соизволит заговорить об этом. Но этот дурачок даже и не думал раскрывать все карты и говорить с глазу на глаз о том, что он чувствует, ведь куда проще было и дальше перед всеми играть бедного несчастного возлюбленного Рин, которого та постоянно отшивает и вообще не даёт ему никаких шансов. А когда терпение лопнуло как воздушный шарик, Хатаке сам припёрся на третий день без сна к Обито и выведал все тайны, не дающие ему спать спокойно. Учиха как на духу выдал несвязанные и путанные речи о своей влюблённости, а потом как рак краснел и сжимался ещё больше в бетон, пытаясь унять разбушевавшийся на щеках пожар от смущения и проступившего по всему телу жара, вызванного от сильного перенапряжения и возбуждения — не каждый день тебя прижимают лопатками к стенке, требуя открыться как шкатулку, и обдают обжигающим интимным дыханием. Какаши тогда лишь с облегчением выдыхал и, вероятно, даже не замечал состояние друга или специально игнорировал неестественный оттенок кожи. Он обещал, что обязательно организует себе и ему более тепличные и приятные условия для продолжения этой темы. Однако разговор состоялся лишь через месяц во время ночного патрулирования. Тогда они оба решили слегка повременить с отношениями, боясь ошпариться и слишком привязаться друг к другу. Хатаке следовал из логических помыслов: их связь могла очень сильно отразиться на миссиях, чего категорически нельзя было допускать. Обито же долго брыкался в несогласии, но Какаши отчётливо дал понять, что ещё просто не время для этого и им следует подождать ещё год для утрясения многих вещей. Обито принял это всё, правда на свой лад и счёт. Обито тяжело выдыхает и скуляще смотрит на Хатаке для того, чтобы тот отпустил и позволил принять более удобную позу, но Какаши и не думает отпускать чужую руку, продолжая буравить строго взглядом. Хатаке внимательно всматривается в радужку напротив, пытаясь понять, что за черти пляшут в глазах Обито, и почему теперь тот каждый раз отказывается от разговора про их отношения. В мыслях крутятся шарики-ролики о том, что Какаши сам виноват в организации барьера между ними, но он всё ещё искренне не понимает это глупое дурачество, исходящее от Обито. Сейчас Коноха находится в стабильном положении, и с тех пор как они оба стали сенсеями, опасных миссий у них поубавилось, а значит нет больше смысла бояться более близкой связи друг с другом. Однако сам Учиха пока что не особо спешит заводить эту шарманку, сторонясь и обходя все мысли и разговоры с Хатаке об этом, словно боясь быть раздавленным этим всем повторно. Учиха сглатывает и свободной рукой расстёгивает две верхние пуговицы на рубашке, позволяя ветру забраться под ткань и слегка охладить разгорячённую кожу. Ладошки ужасно болят, но он не позволяет себе ойкнуть или пискнуть на этот счёт. Довольно глупо всё это вышло, не нужно было гоняться за своим учеником в попытке пнуть его. Нужно было, наверное, проявить всю свою мудрость и спустить поведение Наруто на самотёк и детскую шалость, но задетая гордость явно требовала в тот момент правосудия. Какаши ещё секунду смиряет Обито, а затем отпускает его руку и одаривает обвиняющим вздохом. Им нужно срочно поговорить, а то в какой-то момент они оба просто станут копиями Ино и Сакуры. Но вот если девочкам ещё позволительно подобное в силу их возраста и недостаточного опыта в межличностных взаимодействиях, то двум взрослым мужчинам должно быть стыдно за тот факт, что они бегают друг от друга, выстраивают ложные представления и занимаются додумыванием. Учиха знает о том, к чему Хатаке своим молчанием пытается призвать, но лучше бы он сейчас орал, чем молчаливо вдыхал и выдыхал воздух. Молчание убивает и душит куда сильнее, чем любое вербальное или физическое воздействие. И Обито знает об этом наверняка, ведь сам мастерски орудует подобным приёмом, но только уже по отношению к самому Какаши. Узумаки вновь подаёт писк, когда сенсей хлопает его по оголённой ляжке. Учиха отходит немного от них и виновато опускает голову, выжидая вердикта. Хатаке вновь мочит новую скатанную ватку перекисью и настойчиво тыкает пальцами ученика. — Я всё ещё жду твои ладошки, Наруто, — в голосе Какаши можно различить ноты вскипающего возмущения, и скоро эта точка может взорваться, если младший продолжит вредничать. — Не заставляй меня начинать считать. Просто дай мне обработать тебе кожу. — Я умру? — Узумаки поворачивает голову к сенсею, боязливо смотря на ватку в его руках. — От этого не умрёшь, а вот от заражения крови вполне можешь и издохнуть прям тут во дворе. А этого я допустить не могу, — Хатаке вытягивает руку и разворачивает её ладонью вверх, слегка раскрывая пальцы и ожидая, когда мелкий вложит в протянутую ладошку свою руку. — Ненавижу эти процедуры, — младший сдаётся и убирает руки из-за спины, показывая учителю зону кроваво-грязных ладошек, продолжая шмыгать носом. — Никто не любит, — Какаши начинает бережно обрабатывать ладони, стараясь причинить как меньше боли. — А вот для того, чтобы не испытывать подобные муки, нужно вести себя хорошо и не бегать по площадке. — Это Обито-сенсей меня снёс! — Наруто сжимает челюсть со всей силы, сдерживая вырывающийся крик. Хатаке убирает ватку и гладит успокаивающе по голове, а затем наматывает марлю на руки ученика. — Если бы не он, я бы не упал. — Тихо, — Какаши разрывает марлю, завязывая её на конце в узел, чтобы она не упала во время очередного забега младшего. — Обито… — Но он первым начал! — Учиха берёт протянутую в его сторону перекись и возмущённо разводит руки в стороны, проливая немного жидкости на землю. — Я постр… — Цыц. Ты старше и умнее, должен был на словах объяснить ему о том, что нельзя обзывать других людей. И, Обито, ты его сенсей, а не он твой, — Хатаке пальцами показывает, что разговор окончен. Он ставит Узумаки на землю, вручая назад ему его одежду. Встаёт с места, поправляя сандалии на ногах, и собирает мусор в руки, сжимая его в руках. — Убери потом аптечку на место и не забудь слепить новые куличики, которые ты и Наруто растоптали. Девочки так старались, а вы всё втоптали обратно в землю. Кошмар. И не стыдно? Вроде взрослый человек, а ведёшь себя как маленький мальчик. Боюсь теперь оставлять тебя один на один с учениками. Обито фыркает и выливает остатки перекиси себе на ладошки. Он вновь кусает себя за губу, ощущая, как кровь и антисептик вступают во взаимодействие друг с другом. Учиха страдальчески смотрит на Хатаке, пытаясь понять, шутит ли тот или нет. Какаши выдерживает обращённый к нему взгляд, и Обито понимает, что похоже тот говорит на полном серьёзе. И это… Задевает. Очень расстраивает тот факт, что Хатаке считает, что Обито не в состоянии справиться с ответственностью, которая лежит на его плечах. Он прекрасно осознаёт все существующие риски. Знает, что ругань с учениками не самый лучший исход событий и поэтому старается не доводить всё до этого. Но его собственнический внутренний бунтаризм просится порой на волю. Какаши хлопает Наруто по плечу и убирает шланг на место, а затем треплет по голове прибежавшую на шум Сакуру, которая садится около клумбы и тыкает в распустившуюся розу, что-то неразборчиво рассказывая учителю, который лишь флегматично кивает ей в ответ. Хатаке щурится и смотрит на Обито, убеждаясь, что достиг нужного эффекта. Он загибает пальцы в знаке V, показывая их Харуно, а затем идёт в сторону лавочки, которая стоит под небольшим навесом. Он садится на деревянную поверхность и берёт в руки книгу, утыкаясь в неё. Учиха отслеживает его действия, непозволительно долго задерживая на нём взгляд, а после переводит взор на Наруто, который с искривлённым от боли лицом натягивает на себя одежду. — Обито-сенсей, я вытерла шкафы, на которых вы оставил следы крови, — Сакура поворачивает голову в сторону учителя, шёпотом сообщая ему о проделанной уборке. — Спасибо. Прости, что тебе пришлось брать дополнительные обязанности, ты вовсе не обязана была, — Учиха сжимает опустевшую банку от перекиси и выбрасывает её в мусорку, стоящую рядом с клумбой. — Не за что, мне было не сложно, — Сакура улыбается и заправляет выпавшие из-под бантика волосы за своё ушко. — Чёрт, теперь все руки и коленки болят, — Наруто натягивает шорты, застёгивая пуговицу. — А что случилось? — Харуно смотрит на Узумаки, замечая на его ногах пластыри. — Тебе не больно? — Нет, всё хорошо, — Наруто лукавит, конечно же, ему больно, но о таком нельзя сообщать подруге. Он наклоняется и поправляет цветастый пластырь, фукая из-за дискомфорта. — Спроси у вонючки о том, что произошло. — Вонючки? — Да, Обито-сенсей у нас вонючка. — Наруто, ты снова начинаешь? — Нет, всё, извините, — Узумаки виновато пожимает плечами и поворачивает голову в сторону песочницы. — И ты, Сакура, прости, мы пока тут бегали, случайно сломали куличики, которые ты и Ино делали. Кстати, где она? — Наши куличики сломаны? — Сакура встаёт со своего места, берёт Обито за край его рубашки и тянет в сторону песка. Она опускает ткань и руками упирается в деревянный бортик, наклоняясь и оценивая погром. — Хорошо, что Ино ушла и сейчас не видит этого всего, иначе она бы обиделась на вас двоих. — Харуно поджимает губки и смотрит на сенсея. — Будете мне теперь помогать всё лепить с самого начала. — Хорошо, обязательно поможем. — Ещё бы вы мне не помогли. Сакура перешагивает бортик и садится в юбке на песок, начиная доставать формочки и лопатки из пакета, который она и Тен-Тен припрятали под небольшим выступом в песочнице, чтобы в случае дождя ничего не намочилось. Учиха бросает быстрый взгляд на Какаши, а затем выдыхает и плюёт на недоделанную работу, садясь рядом с ученицей и осторожно беря в руки ведёрко и лопатку. Обито начинает набирать песок, придавливая его совочком, чтобы при переворачивании куличик не распался, а сохранил форму. Наруто надевает на себя футболку, приглаживая её, и подходит к песочнице, рассматривая спину сенсея. На рубашке у того красуются небольшие следы от соплей. Узумаки довольно хмыкает и залезает в песочницу, беря протянутую формочку в виде звёздочки. Какаши опускает книгу с заинтересовавшим его моментом и позволяет себе слегка улыбнуться, смотря на образовавшуюся картину.