оловянные дети

— Не получилось! С боку доносится громкое оханье и сопутствующие ему топанье с фырканьем. Наруто уязвлённо тыкает пальцами в песок, неуклюже переваливаясь с ноги на ногу. Он долго буравит рассыпавшееся строение взглядом, надеясь на то, что оно проявит хоть каплю стыда и соберётся обратно в незамысловатую фигурку. Но, к огромному сожалению ребёнка, подобного чуда не происходит. Мальчик хохлится, а затем расслабляется и смиряется с этой попыткой, ладошками сгребает песочек и толкает его обратно в песочницу. Обито поднимает на него глаза, отрываясь от слежки за ведёрком, в который активно Сакура засыпает песок своей зелёной лопаточкой, придавливая ко дну содержимое и повторяя несколько раз эти незамысловатые движения. Мальчишка выпячивает нижнюю губу, поднимая пластмассовую жёлтую формочку в виде звёздочки вверх. Он переворачивает и трясёт ею над песочницей в попытке достать содержимое обратно. Половина рыхлой осадочной горной породы прилепляется к внутренней части формы, из-за чего образовавшаяся моделька самосветящегося небесного тела на деревянной поверхности бортика выглядит побитой и растрёпанной. Наруто продолжает настойчиво хлопать ладонью по пластику, который хлюпает от оказываемого на него давления. Со стороны кажется, что ребёнок вот-вот пробьёт дырку в бедной звёздочке, не оставив ей и шанса на выживание. У него так всегда: если что-то не получается сразу, то он начинает отчаянно бить по предмету в надежде на то, что подобное поможет ему разрулить образовавшуюся ситуацию. В своё время он таким образом починил сломавшуюся машинку. Просто постучал по механизму несколько раз и вдавил в железо батарейки, которые протестующе искрились, но в конечном итоге сдались и дали заряд, заставив конструкцию работать из последних сил. И это же помогло ему вставить вылетевшую из шведской стенки палку на место. Да причём так удачно, что никто из сенсеев не заметил разницу между тем, что было до того, как они покинули зал, и после того, как они вернулись обратно. А ещё когда-то хорошенький ударчик помог ему вернуть резко пропавшую познавательную телепередачу на телевизоре. Жаль только, что всё так и зависло на одном канале без возможности переключения на что-то ещё. Когда Ирука-сенсей совершенно случайно узнал о подобных нестандартных способах починки той или иной вещи, то был очень удивлён тому, что Наруто не стал обращаться за помощью ни к одному из сенсеев, а предпочёл решить трудности самостоятельно. Такая деятельность поставила его в тупик, поскольку он предполагал, что ученик, помимо проявленного интереса и самодеятельности, захочет, чтобы кто-то из взрослых объяснил и показал ему, что и как нужно делать. Однако, когда он пришёл через несколько дней к тому с поучительными речами, на лице ребёнка не отражалось ничего, кроме скуки и нескрываемой незаинтересованности. Наруто всем своим видом показывал, как ему плевать и всё равно на то, что ему пытаются вталдычить. Мальчишку больше привлекал торчащий из шкафа винтик, чем искренние распирания взрослого о том, что силой ничего не нужно чинить, ведь такими темпами можно всё доломать окончательно. Ирука ещё долго не мог понять, почему ему так и не удалось найти общий язык с учеником и завладеть его вниманием. Спасением стали объяснения Рин, которая дала понять, что с Наруто такие строго-воспитательные меры работают с горем-пополам или вообще не срабатывают, не потому, что он не хочет вникать в слова из-за вредности, которая безусловна ему присуща, как и любому ребёнку в его возрасте, а потому, что до этого любое его поведение, которое «выходило» за рамки послушного мальчика, подкреплялось лишь наказаниями. Поэтому нет ничего удивительного в том, что он чувствует во всём подвох со стороны сенсеев или любых других взрослых, ведь он постоянно находится в ожидании от других пинка, рукоприкладства и криков. Одной из тактик для урегулирования и снятия этих ощущений является терпение и сочувствие. Наруто нужны не злобные взрослые, а понимающие наставники, способные не только обучить, но и подставить плечо в случае, когда ребёнок сталкивается с трудностями и не знает о том, как их решить. Наруто снова ударяет по формочке, наблюдая за тем, как песок, проиграв эту схватку, всё же послушно падает в песочницу. Мальчишка довольно лыбится, потирая нос и смахивая льющиеся сопли ладонями, продолжая игнорировать носовой платочек. Сейчас его явно больше интересует игра, чем собственный насморк. Брови сами скользят и сводятся к переносице, придавая грозное выражение сенсею, который не сводил за всё это время глаз с лица ученика, который увлечённо перебирает пакет с игрушками и ищет ту, которая придётся ему по вкусу. По двору разносится шебуршение, но мальчик настойчиво перебирает всё, игнорируя организовавшийся шум. Он несколько раз вытаскивает и убирает различного рода пластиковые инструменты, но в конечном итоге всё же останавливается на изначальной звёздочке, которую он тут же демонстрирует учителю, выжидая от того то ли хвалебных од, то ли простого кивка в ответ на то, что он определился с выбором и на полном серьёзе готов повторять попытку с организацией песочной фигурки. Его взгляд и поза говорят о том, что настроен капитально и нешуточно. Обито не находит ничего лучшего и простого, кроме как того, чтобы одарить ученика улыбкой и одобрительным крутением головы. Он в курсе того, что Наруто хватило бы и нейтрального малоподвижного кивка, ведь так делает практически каждый четвёртый учитель, который не считает нужным удостаивать детей базовой потребностью в значимости и нужности, но обделять своего дорогого ученика вниманием и такой простой вещью Обито не намерен. Он сам знает о том, что подобные, пускай совсем примитивные и детские, знаки и поддержки важны ребёнку на любых этапах становления его личности. А ещё он прекрасно помнит лекцию, которую в срочном порядке Рин провела для всех сенсеев и на которой очень чётко и ярко прояснила разницу между ребёнком трёх и десяти лет, указав на психологические особенности в этих возрастах. Вот только… Учиха всё ещё не видит различий, когда дело касается Наруто, который буквально не вписывается ни в одну из возрастных периодизаций. Все они просто смешиваются и существуют в нём. Этот ребёнок является олицетворением словосочетания «исключение из правил», поскольку ни одна существующая книжка не поясняет о том, что делать с настолько гиперактивным дитём, у которого в своё время не было достаточного количества внимания, которое теперь выливается в такого рода неспособность понять и отследить его насущное состояние и потребности. То он слишком груб с окружающими его людьми, то излишне пуглив в обыденных ситуациях, которые не предполагают подобного рода реакцию, иногда он до жути неусидчивый и невнимателен, а временами он апатичен и молчалив. Порой он то выдаёт слова на своём собственном выдуманном языке, то коверкает всё при чтении книг вслух. И Обито в попытках разобраться о том, что к чему, ещё больше запутался во всём. Как оказалось, тяжело понимать других, когда сам не осознаешь свои потребности и не понимаешь, что чувствуешь в ту или иную минуту в различных ситуациях. А уж понимать детей ещё тяжелее, ведь в силу своего возраста они просто-напросто не могут ничего рассказать или делают это спутанно и на языке, который ясен только им. Обито почему-то думал, что ему будет просто и легко с взращиванием и обучением других, ведь он сам был точно таким же ребёнком, и это по факту должно было стать выигрышной тактикой. Но на деле же всё оказалось немного иначе. То, что он так ненавидел во взрослых, когда был малышом, неожиданно обнаружилось частью его поведения по отношению к его же ученикам. Он буквально перенял привычки ненавистных ему сенсеев, которые он так яро и бессознательно использовал. Повезло ещё, что в какой-то момент внутренний голос завизжал и задался вопросом о том, что он творит. Это помогло ему остановиться и проанализировать свой подход к обучению, приняв ошибки и построив более-менее подходящую и правильную организацию по выстраиванию нового пути к пониманию детей. И со временем это дало свои плоды. Однако Наруто до сих пор является для него самым трудным и неразгаданным ребёнком. Но это вовсе не означает, что теперь его нужно избегать и игнорировать лишь потому, что он слегка отличается от других детей. Все они разные, для каждого нужен личностный и индивидуальный подход. И если Обито вот так просто позволит себе сдаться и не разобраться, то какой из него сенсей, наставник и вообще человек? Из потока мыслей его выдирает Сакура. Она досыпает последнюю горстку песка, убирает пальцы сенсея с ведёрка и переворачивает всё, аккуратно лопаточкой стуча по дну. Через несколько точных ударов она поднимает пластиковую конструкцию вверх, заглядывая из-за неё и смотря на получившийся куличик. — Готово! — Сакура опускает ведёрко рядом с собой и хлопает в ладошки. Она трясёт учителя за рукав его рубашки и показывает пальчиком на песочное творение. — Обито-сенсей, смотрите. Получилось, конечно, не так хорошо, как у Ино, но всё же. — Замечательно у тебя всё вышло, — Учиха поворачивает голову в сторону ученицы, разглядывая кулич, неровно стоящий на поверхности и слегка сломанный с правого бока. Старший треплет девочку по голове, давая понять ей, что она молодец, а затем обращается к ученику: — Наруто, а ты случайно не заболел? — Кто? — тот удивлённо хлопает глазами, шмыгая носом и втягивая сопли. Он кладёт рядом с собой формочку, принимаясь вновь засыпать туда песок, который прилипает к его пальчикам из-за носовой слизи на них. — Ну не я же. — А я думал, что вы. — Наруто... — Я уже десять лет как Наруто, придумайте что-то новое. Младший вдавливает пальцем песок в остриё звёздочки, игнорируя резко изменившееся выражение лица своего учителя, который недоумённо открывает рот, пытаясь что-то сказать. Они оба резко выдыхают воздух из носов и долго буравят друг друга взглядом. Конечно, Обито осознаёт, что подобного рода соревнования с учеником ничем хорошими и плохим не закончатся. Просто иногда он чувствует потребность в том, чтобы подурачиться с Наруто и впасть в детство, в котором он точно так же вечно пытался обогнать Какаши в чём угодно, даже если сам Хатаке был не в курсе этой игры. И сейчас, как бы глупо это ни звучало и не выглядело со стороны, Учиха не собирается уступать и сдавать позиции Наруто, для которого подобное является лишь актом проявленного к его персоне внимания. Сакура озадаченно вертит головой, мечась от друга к сенсею, не понимая, почему они снова начали цапаться между собой, ведь ничего такого страшного и серьёзного не произошло за последние пять минут. Она непонимающе хлопает глазами и отчаянно разводит руки в стороны, не зная, что и сказать, чтобы вернуть обратно спокойную атмосферу. Обито ловит её, сажая к себе на коленки и поправляет её скатившийся вниз бантик. Он перебирает пальцами её мягкие волосы, расчёсывая спутавшиеся колтуны и создавая видимость косички из прочёсанных прядей, а затем перекручивает получившуюся причёску оранжевой резинкой, которую обнаруживает в кармане и которую, вероятнее всего, поместил туда Какаши. Есть у того привычка засовывать к Обито различные вещи, объясняя это тем, что никогда не знаешь о том, что может пригодиться в данную секунду. А так всегда под рукой есть предметы, которые спасут или окажут частичную поддержку и замену на время, пока нет чего-то более подходящего и практичного. Девчушка вертит головой влево-вправо и благодарит сенсея, а затем освобождается из его слабой хватки, прыгая на землю и осматриваясь по сторонам. Она поправляет свою юбочку и глазами цепляется за небольшой турникет. Наруто заканчивает глумление над формочкой, переворачивает её и ладонью прижимает к бортику. Несколько секунд выжидает, когда весь песок точно-точно отлепится от пластмассы и лишь затем приподнимает форму. Звёздочка на этот раз получается куда лучше, чем в первую попытку. Мальчишка горделиво задирает голову, пересаживается на несколько сантиметров подальше от песочной модельки звезды и вновь начинает заполнять пустоту, чтобы в следующий раз получить уже более совершенный образец. Сакура подходит к звёздочке, пальчиками выдавливая в ней две дырки в качестве глазок, а чуть ниже ноготком выводит немного кривую линию, отдалённо напоминающую улыбку. Она хихикает, поглядывая на получившуюся композицию, а затем что-то тихо говорит Наруто, указывая в небо на пролетающие по нему облака. Обито скучающе зевает, поглядывая в сторону незаконченного отчёта, который одиноко продолжает лежать на своём месте и ждать, когда к нему вновь вернутся. Учиха вытягивает руки вперёд, разглядывая загоревшие на солнце пальцы, которые пестрят от переливающихся на них цветных лейкопластырей, наклеенных впопыхах и явно не с целью обезопасить повреждённые места. В свои годы Обито умеет делать многие вещи, однако в этот список явно не входят умения по оказанию самому себе помощи и завязыванию шнурков на своих кроссовках. Когда-то подобный упущенный навык очень красиво позволил ему развалиться на асфальте, запутавшись в чёрной бечёвке, которая наглым образом развязалась из-за слабого узла. А ещё однажды с помощью этого неумения он умудрился промахнуться по мухе, висевшей на шторах в его комнате, и только из-за того, что кроссовки оказались незашнурованными. Неудачное стечение обстоятельств заставили пересмотреть свои умения и навыки по поводу выживания в пускай и не в дикой природе, но в повседневной жизни, в которой без навыка по завязыванию шнурков просто не обойтись. Хотя, если всё ещё есть желание расквашивать себе нос, то такое вполне себе приемлемо... И Учиха вполне себе пользовался этим с безлимитным упоением, нанося на своё тело шишки и ссадины, которые накапливались на нём целыми стаями после очередной такой прогулки. И, вероятно, это всё продолжалось бы ещё очень и очень долго, ведь сам Обито не привык к тому, чтобы сдаваться при первой неудачи, но всё так или иначе имеет привычку завершаться, особенно, когда этому дают нужный толчок с пинком и специального человека, который способен контролировать поток латентной самоненависти, снижая её и сводя к минимальной проявляемости. Вся эта карусель скрутилась, когда после получения очередной череды подобных сталкивания обеих ног друг с другом и получений новых синяков, уже ни Обито вскипал от чёртовой обувки и нового падения на землю, а Какаши, который купил другу сандалии и со скандалом заставил к чертям собачьим выкинуть проклятые кроссовки и сжечь шнурки, аргументируя это тем, что он заколебался видеть, как Учиха старательно игнорирует свои способности шиноби и позволяет подобному случаться из раза в раз, и ловить его при каждом пройденном метре. Обито, конечно, на эти претензии попытался как-то оправдаться и защититься, но объяснить логику в своих иррациональных, как считал Какаши, действиях, так и не смог. Хотя он честно считал, что железобетонный аргумент в виде того, что он и Хатаке так создают между собой интимную атмосферу и излишнюю близость, обязательно сработает. Но, видимо, на Какаши подобные "детские" отмазки работали лишь в далёком отрочестве. — Сенсей! Голос Сакуры разносится по всей площадке школьного двора, осыпаясь блёстками над макушкой. Старший крутит головой, пытаясь понять откуда конкретно ученица его зовёт, ведь рядом с песочницей её не оказывается. Он встаёт с деревянного бортика, поднося руки к лицу и делая ладошками козырёк, скрываясь от слепящего глаза солнца и всматриваясь в покачивающийся на перекладине силуэт Сакуры. Она забирается на спортивный турникет и ногами зажимает металлические брусья, повиснув головой вниз. Её щёчки краснеют от прилившей к ним крови, а ушки лишь слегка приобретают розоватый оттенок. Она несколько раз чихает, отслеживая перемещение стрекозы, которая внезапно поднимается со школьной клумбы и делает два круга вокруг растрёпанной косички. О стрекозах Сакура узнала лишь из рассказов Шино, который увлекается изучением различных живых существ. Однажды он даже показал ей, Хинате и Ино книжку, содержащую описание большинства живущих на планете животных и насекомых. А ещё Шино рассказал им несколько интересных фактов о стрекозах, когда они увидели её во время поездки с классом в другую скрытую деревню. Как оказалось, отряд древних летающих насекомых является хищным видом. Каждая особь обладает своей территорией, которую она охраняет от других. На своей территории стрекоза может свободно передвигаться, и вся добыча принадлежит лишь ей. Но это даже хорошо, ведь они поедают вредных насекомых, таких как мухи и комары. А ещё, оказывает, стрекозки дневные существа. Чаще всего они начинают свою охоту с восходом солнца, а когда оно начинает уходит с неба, стрекозы улетают к себе в убежища для сна. Сакура опускает правую ручку вниз, пальчиком пытаясь прикоснуться и потрогать летающее рядом с ней насекомое, а левой она продолжает держаться за металл, поскольку всё ещё боится упасть вниз. Когда-то она неудачно взялась за перекладину во время игры с ТенТен и рухнула вниз, разбив себе коленки и ладошки. После подобного случая она боится отпускать обе руки, страшась повторения больнючего опыта. Она слегка запрокидывает голову назад, устремляя свой взгляд в сторону друга, который сгибается над песочницей. Наруто заканчивает с последней на сегодняшний день песочной звездой. Он складывает бережно формочку подруги обратно в её пакетик и подлетает к турникету, с интересом рассматривая Сакуру и оценивая правильность её хватки. Он подходит чуть ближе, помогая ей переложить ноги немного иначе, чтобы не натирать подколенную ямку. Обито потягивается, повторяя за Какаши его недавнюю разминку, и подходит к ученикам, трепля младшего по голове и вытаскивая из кармана помятую пачку сигарет. Какаши покашливает, наблюдая со стороны за действиями своего напарника. Он складывает ногу на ногу, терпеливо покачивает правой ступнёй и роняет локоть левой руки на поверхность колена, прикрытого тканью форменный штанов. А затем упирается во внутреннюю часть ладошки щекой и прищуривается, ожидая, когда Обито уберёт блок. Тот не поворачивается в сторону Хатаке, без этого понимая о том, к чему был такой толстый намёк с покашливанием. Он убирает пачку обратно и прислоняется плечом к металлической синей перекладине, нервно прикусывая нижнюю губу, пытаясь хоть как-то унять потребность организма в никотина. — Какаши-сенсей снова не даёт вам курить во дворе? — Наруто юрко заползает на спортивный турникет, устраиваясь рядом с подружкой и повисая в точности как она. Он опускает обе руки, ладошками прикасаясь к слегка разогретой земле. — Во, я вот так умею. — Ничего себе, ты теперь достаёшь до щебёнки, — Сакура с удивлением распахивает глаза, наблюдая за тем, как Узумаки принимается вырисовывать непонятные узоры, слегка поднимая вверх пыль. Под его пальцами девочка умудряется разобрать несколько иероглифов, складывающихся в слово «рамэн». — Ага, вырос ещё на пару сантиметров. Если так и дальше пойдёт, то я обгоню сначала Саске, а затем и Обито-сенсея в росте, — Наруто довольно улыбается, хихикая со своих слов. Он давно мечтает о том, чтобы перерасти друга на несколько сантиметров, ведь если это произойдёт, то Сакура точно обратит своё внимание на него, а не на Саске. Он каждый день приходит на площадку, где упорно тянется на перекладине, стараясь таким образом заставить своё тело удлиняться. — Ну-ну, посмотрим ещё, мелкий, — сенсей показывает язык ученику, а затем потирает шею, смахивая с неё липкие и холодные капли пота, добавляя: — Сам же знаешь, я могу свободно курить на территории академии, просто Какаши-сенсей переживает о том, что вы двое у нас тут пассивными курильщиками становитесь из-за меня и из-за Асумы-сенсея. — Здорово, чувствую себя взрослым и крутым, — Наруто приподнимает корпус, скрещивая руки перед грудью и совершая несколько скручиваний. — Нет здесь ничего взрослого, а уж крутого и здорового тем более. Обито пожимает плечами, поворачивая голову в направление Какаши, который обмахивается газетой и делает вид, что его тут вообще нет. Они оба обмениваются понятными только им двоим взглядами, а затем отворачиваются друг от друга. За годы совместно пребывания бок о бок, они научились понимать друг друга без каких-либо дополнительных слов и телодвижений. Достаточно лишь указать глазами нужную траекторию, и всё станет понятным тут же. Такой навык помогал и выручал их на постоянной основе во время выполнения миссий. Теперь же это помогает им выяснять отношения, не втягивая в это окружающих и позволяя оставаться незамеченным и неуслышанными другими. — Но вы и Асума-сенсей кажетесь такими крутыми и брутальными. — Наруто, ты слишком романтизируешь наши образы. Прекращай, а то до добра это не доведёт. Ученик на это лишь озадаченно хмурится и моргает, и Обито делает предположение о том, что до ребёнка просто не дошёл смысл сказанного из-за сложности в восприятии подобного рода заумных словечек. Он ставит для себя заметочку, что разжуёт ученику всё в более простецком формате, а пока он просто понадеется на тот факт, что хотя бы до Харуно он смог достучаться, пускай и таким замороченным способом. Обито скашивает взгляд на ученицу, которая осмысленно качает головой, словно подтверждая, что она всё поняла и без каких-либо дополнительных пояснений. — А кто такие пассивные курильщики? — Сакура провожает глазами стрекозу, которая благополучно улетает восвояси. — Это люди, которые не курят, но дышат никотином. — Значит, что я тоже курю? — Хм. Обито ненадолго замолкает, обдумывая вопрос ученицы. Он явно не хотел и не рассчитывал на то, что она и Наруто станут невольными участниками его курения. Не хорошо получилось, что он втянул их в эту смертельную игру с сигаретами. Пора прекращать курить рядом с ними, а то иначе бед не напасёшься. Да и вообще, это не самый лучший пример, который он им подаёт и показывает. Он ведь невольно подстегает их к тому, что это круто и так по-взрослому, хотя на деле это просто ужасная привычка, которая изначально, возможно, и носила статус «взросления», но по мере и длительности курения, Обито признаёт, что всё это не приносит ему ни крутизны, ни значимости в различных кругах. Всё это несёт в себе лишь проблемы с дыхалкой и здоровьем, которое с каждой сигаретой только ухудшается и ухудшается. И всё же он же учитель, и он должен сдерживаться хотя бы при них. Подобный образец для подражания, который кажется детям в этом возрасте правильным и здравым, на деле же таковым не является. Вот только вразумить и объяснить это десятилеткам вряд ли удастся. Обито однажды видел: Асума проверил подобное на себе, когда пытался рассказать и переубедить Шикамару и его друзей, доказав им то, что сигареты — это зло в чистом виде, которое нужно всячески избегать и не поддаваться его влиянию. Куренай после такого поучительного мероприятия несколько дней таскала ему успокоительные и на пальцах объясняла, что дети словно губки, которые впитывают целиком и полностью информацию, которую потом с трудом из них отнять. Дети могут сколько угодно менять свои занятия, свой род деятельности. Они могут в начале недели обожать играть в мяч, к середине им это надоест, и они углублятся в книги, а к концу недели они уже будут хотеть научиться стоять на руках. Но вот к плохим вещам это практически всегда не относится и не применяется. Всё плохое и нехорошее прилипает и остаётся в памяти мёртвым хватом и с трудом поддаётся корректировки, такое дети с радостью запоминают и бережно хранят. Обито трёт свободной рукой глаз и после затяжного молчания произносит: — Я думаю, что частично можно сказать и так. — Ужас, — Сакура дует на прядку, упавшую ей на лоб, и хватается правой рукой за брусья, чтобы спрыгнуть вниз. — Ага… — А почему вы не можете бросить курить? — Это довольно тяжело, и у меня уже выработалась привычка, не могу без сигарет. Точно так же, как и ты, например, не можешь без сладкого после ужина. — Не понимаю. Я думала всегда, что это легко. Просто не покупаешь сигареты и всё. Сладкое меня не убивает, потому что я ем его небольшими порциями, а вы каждый день выкуриваете по пачке. Сигареты же убивают любой живой организм. Вы разве не хотите заботиться о себе и о своём здоровье, сенсей? Обито ошарашенно смотрит на ученицу, пытаясь состыковать её слова с происходящей реальностью. В мире Сакуры всё так элементарно и легко, достаточно лишь перестать покупать предмет, разрушающий здоровье, и всё решится само собой. Возможно, что отчасти она и права. Вот только когда зависимость сформулирована и выжжена внутри, тяжело от неё избавиться. Он пытался несколько раз подряд, но ничего хорошего из этого не вытекало. Может, он просто норовит так оправдать свою неспособность отказаться от чего, что его успокаивает? Когда сигарета начинает тлеть между его пальцами, а изо рта вырывается бледная дымка, почему-то становится намного спокойнее где-то в глубине души. Подобная аддикция приковывает и подаёт призрачную руку помощи, забирая взамен на свой приют здоровье. Хреновый обмен, но Обито уже привык к тому, что он абсолютно всегда принимает не самые разумные решения, связанные с ним самим. Отчего-то забота о себе с трудом даётся и поддаётся контролю, всё время что-то свыше мешает этому делу. И, наверное, если бы Какаши периодически не вмешивался в эти процессы, то Обито бы уже давным-давно согнулся, пропал и утонул в этом всём. Обито обессиленно пожимает плечами, молчаливо давая ответ ученице на её вопрос. И это явно не то, что она хотела услышать и явно не то, что она могла получиться в ответ, но на большее Обито не способен. Сказать ей правду о том, что ему технически всё равно на свою дальнейшую судьбу, трудно и тяжко, да и не особо хочется сваливать на её хрупкие плечи мусор из башки. Он сам разберётся со всем, большой же мальчик. Да и к тому же, неужели он будет распираться и показывать ученице свою такую тёмную и слабую сторону? Нет, он явно не имеет на это и малейшего шанса. Сейчас он всё же выступает лицом, на которое подрастающее поколение должно равняться, поэтому нельзя давать повода для беспокойств и лишних переживаний. Дети чувствуют любые незначительные изменения в атмосфере, так что ему нужно быть чуть более осторожным. Наруто прекращает выполнять скручивания, прищуривает глаза и всматривается в макушку сенсея, пытаясь угадать его мысли и причины, по которым тот замолчал. Если бы Наруто был таким же умным как Шикамару или Саске, то, наверное, смог бы сейчас решить и прервать образовавшуюся пустоту, но как же жаль, что ему до этих двоих, как до верхушки статуй с Хокаге шагать и шагать пешим ходом. Мальчишка хмыкает и отбрасывает эти мысли в далёкий ящик. Будет он ещё переживать о такой глупости, как ум. В этом мире есть другие вещи, в которых он силён, и если разрешить проблему как по-умному он не сможет, то просто придумает кучу других способов, которые будут ничем не хуже. Он перестраивает свою позу, садясь на перекладину и поворачиваясь в сторону Сакуры и учителя полубоком. Обито поднимает голову, смотря на светлые волосы младшего. Они оба не пересекаются друг с другом глазами, старательно избегая зрительного контакта. — Кстати, Обито-сенсей, вы видели, как я висела? — Сакура аккуратно приземляется двумя ногами на землю, поднимая ручки к небу, а затем ладошками убирает выпавшие прядки, заправляя их за свои ушки. Она забавно морщит нос и показывает Наруто язык, когда он резко опускается вниз и вновь прикасается руками к земле. — Видел, умничка ты такая, — учитель растягивается в улыбке и поглаживает ученицу по голове. — А ещё тут стрекозка летала, она была зелёного цвета, а ещё я думала, что она начнёт летать надо мной, пытаясь запугать, но это была добрая стрекозка, она ничего мне не сделала. А ещё, а ещё, знаете, что? Когда-то мне и Хинате с Ино Шино рассказал о том, что стрекозы очень быстрые. Они самые быстрые насекомые, — Сакура не успевает набирать воздух в лёгких. Она не хочет останавливать свой рассказ, но всё же она вынуждена сделать паузу для небольшой передышки. — Ого, ты так много всего знаешь о них. — Не я, спасибо нужно сказать за это Шино... — девочка краснеет, смущённо опуская взгляд в землю. — О, он и правда хорошо разбирается в различных существах, — Наруто подмигивает подруге, продолжая висеть вниз головой. — Мне он рассказал только грустный факт о стрекозах, — Обито присаживается на корточки рядом с Сакурой, стягивая с её волос резиночку и разворачивая её к себе спиной, чтобы на этот раз сделать ей более крепкую причёску. — Грустный факт? — Угу, — Обито печально выдыхает, заранее извиняясь перед ученицей за сказанное дальше: — Они живут очень мало. Основная часть погибает в период от одной до трёх недель. Более крупные живут от полугода до одного. Больше всех повезло самым крупным особям. Вот они могут прожить в условиях дикой природы до семи лет, кто-то даже способен прожить и до десяти лет. — Мне очень жаль их. Они такие красивые, но живут они так мало, — младшая слегка всхлипывает и потирает глаз рукой. — Да, очень жалко, но зато теперь ты будешь знать и ценить их чуть больше. — Наверное, вы правы. Странно только, что нужно умереть для того, чтоб тебя начали ценить. — Бред такой, согласись? Наруто прекращает елозить пальцами по щебёнке и упирается ладонями в землю, чувствуя лёгкий дискомфорт, оставшийся после сегодняшнего падения. Он поднимает левую ногу вверх, убеждаясь, что крепко стоит на руках, и лишь затем поднимает правую ногу с брусьев. Сакура завороженно наблюдает за тем, как тот делает несколько перебираний руками по земле вперёд и благополучно опускает поочерёдно ноги, становясь устойчиво на поверхность и отряхивая ладошки друг об дружку. Мальчишка поправляет задравшуюся футболку и поворачивает голову в сторону лавочки, где до этого сидел Какаши-сенсей. Того на месте не оказывается, что вызывает внутри младшего сомнения по поводу того, а видел ли учитель сейчас эти выкрутасы или ему сейчас просто показалось, что за ним наблюдал строгий внимательный взгляд. Если Какаши-сенсей не видел, то это очень даже хорошо, поскольку Наруто не уверен в том, что не наделал ошибок при выполнении ходьбы на руках. А если он всё же успел лицезреть весь этот ужас, то мальчишка не уверен, что сенсей не оставит на следующей тренировке подобную выходку без внимания, он же обязательно заставит сделать несколько кругов по спортивному залу для того, чтобы отработать эту технику. — Ничего он сейчас не видел, — Обито делает последний поворот резинкой, поправляя волосы Сакуры и разворачивая её к себе лицом, чтобы вытереть проступившие слезинки после рассказа про стрекоз. — Всё хорошо. Эта стрекозка будет долго жить и кружиться над твоими цветочками, вон, видишь? — старший указывает рукой в сторону клумбы, над которой петляя кружит стрекоза. — Бодра, весела и полна сил. — Точно ничего не видел? — Наруто топает ногой и чешет свою коленку, задевая пальцами пластыри на ней. — Точно, он ушёл как раз перед тем, как ты спрыгнул вниз, — старший разводит руки и притягивает ученицу к себе для объятий. — Стрекозка такая хорошенькая. Хочу, чтобы она жила всегда-всегда. А ещё я потом обязательно покажу её девочка и Шино, уверена, что она им понравится, — Сакура подходит ближе, обнимая сенсея и проводя рукой по его спине. — Ой. — Что такое? — Обито обеспокоенно кладёт свои руки на плечи ученицы, отодвигая её от себя и заглядывая ей в глаза. — Сакура, что случилось? — Сопельки. — Эм… Сопельки? — Угу, — девчушка спокойно кивает головой, протягивая левую ладошку, слегка блестящую от соплей на ней. — У вас на рубашке, на спине. — Вот же… — Учиха осекается, сдерживая себя от скользящих на языке матных слов. — Наруто, это случайно не твои? Мальчишка тут же заливается смехом и хохочет, обходя сенсея со стороны, чтобы в случае чего можно было бы дать дёру, не оставив тому и шанса на поимку и хватания за шкирку. Он вытаскивает из кармана платок, передавая его подруге, и слегка наклоняется, правой рукой прижимаясь к плечу старшего. Сакура благодарно кивает, вытирая платочком замаравшуюся ладошку. — Не очень-то и смешно, Нару… — Зовите меня Накимэ, — младший щёлкает учителя по уху, отходя от него на безопасное расстояние. — Просто Накимэ. Это моё новое прозвище. — Накимэ? — Обито поглаживает ушибленное ухо, поворачивая голову в сторону мальчишки и слегка удивлённо смотря на него. — Угу, это мы с Омойканэ придумали подобные клички. — Погоди, а Омойканэ это… — Шикамару. — О-о, — Обито озадаченно чешет затылок, а затем расходится в улыбке, добавляя: — Звучит по-детски и глупо. — Хэй, это не глупо! — Наруто надувает обиженно губы и хмурится, скрещивая руки перед грудью. — А слово «по-детски» тебя не возмущает? — Учиха прикрывает рот правой рукой, пытаясь скрыть пробивающийся смех, а левой сминает втиснутый Сакурой платок. — Чё вы смеетесь? — Погоди, — Обито делает глубокий вдох, пытаясь успокоиться. — Давай ещё раз. Как ты себя назвал? — Накимэ. — Наруто, ты знаешь о том, что это она? — Она? — мальчишка непонимающе наклоняет голову, не понимая о том, о чём идёт речь. — Да, Наруто, Накимэ — это она, а ещё она посланница богов. Мальчишка удручённо заламывает брови вниз и расстроенно выпячивает нижнюю губу. Он несколько секунд смотрит в землю, а затем поднимает взгляд на учителя, словно тот озвучил какой-то невероятно обидный факт. — Значит, я буду самой крутой богиней в этом мире. Вонючка Обито-сенсей, — Наруто показывает сенсею язык и отворачивается от него, продолжая дуться. — Да ладно тебе, мелкий, не обижайся. — Я и не обижаюсь! — мальчик топает ногой и громко фыркает, всем своим видом показывая, что слова не отражают действительной картины происходящего. — Ну-ну. Хэй! Я вообще мог тебя сейчас заставить мою рубашку стирать, а вместо этого ничего тебе не говорю. Или… — Обито убирает руку, хитро улыбаясь и продолжая смотреть на ученика, который резко опустил руки и сделал два шага вперёд. — Нет! Не надо, не буду я вам ничего стирать. — Это я уже понял, — старший гладит себя по голове, скашивая взгляд на платок в своей руке, а затем грустно выдыхает. — Я даже с такого расстояния слышу ваше осуждающее дыхание. — Наруто! — Сакура накрывает ладонь сенсея своими руками, упираясь в неё и немного наклоняясь вперёд, заглядывая за чужую спину. — Извинись перед Обито-сенсеем. Ты же виноват сейчас в том, что у него вся рубашка грязная! — Сакура, ничего страшного, я переживу это поистине трагичное событие. — Нет, так же нельзя, — девчонка супится и хмурит брови, строго смотря на своего друга. — Нельзя, но ничего. Я же не могу его заставить что-то делать насильно, — Обито складывает платок к себе в карман, осторожно убирая ручки ученицы со своей ладони, а затем легонько протискивает свои руки под подмышки Сакури, поднимая её вверх и сам вставая со своего места. — Давай я сейчас усажу тебя на качели, а сам пойду замочу рубашку. Скоро придёт Ирука-сенсей вместо меня, подождёте его на улице. — Хорошо, — девчушка согласно кивает, а затем наклоняет голову, задумываясь над чем-то. — Я что-то не то сказал? — за три своих больших шага Обито оказывается около качели, сажая ученицу на одну из пустых деревянных поверхностей. — Всё то, просто… Младшая указывает указательным пальцем за спину сенсея, ожидая, когда тот повернёт голову в нужное направление. Обито разворачивается, понимая намёк и смотрит на возникшую перед ним фигуру ученика, который виновато опустил голову и теперь стоит, убрав руки за спину и скрестив пальцы в замочек. Наруто хмурится, борясь внутренне со своими принципами, и нехотя запрокидывает голову, показывая учителю своё слегка намокшее от слёз лицо. Слёзы, конечно, на щеках младшего являются просто водой, случайно попавшей на него. Обито знает эту отмазку на ура, потому что Наруто никогда и никому не признается в том, что он умеет плакать и вообще испытывать подобные «слабые» проявления своих чувств. Мальчишка переступает с ноги на ногу, нервно сжимая пальцы. Ему явно не нравится происходящее, но он чувствует себя немного виноватым из-за того, что решил вот таким наглым, сопливым образом подшутить над сенсеем. Конечно, до момента, пока старший не сказал о том, что скоро к ним придёт Ирука-сенсей, Наруто не чувствовал себя так, просто теперь он испугался того факта, что Обито-сенсей может пожаловаться Ируке. Обито вновь опускается вниз, садясь на корточки и раскрывая руки для объятий. Наруто мнётся несколько секунд, не решаясь сразу кинуться в объятия, но, замечая, как Сакура тепло ему улыбается и одобрительно кивает головой, бросается со всех ног, утопая в чужих руках. — Не переживай, я не выдам тебя, — Обито пальцами проходит по коротким пшеничным волосам, расчёсывая ещё одну запутавшуюся макушку. — Спасибо. Мальчишка хлюпает носом, утирая его об шею учителя. А затем выныривает из объятий, делая серьёзное лицо и вид, что ничего только что не происходило. Он отходит на безопасное расстояние, мотая головой и убеждаясь, что этого всего не видел Какаши-сенсей. — Ну всё, идите, замачивайте свою рубашку, вонючка. — А если придёт Ирука-сенсей, то что ему сказать? — Сакура крепко держится за качели, раскачиваясь слабо вперёд-назад, помогая себе ножками. — Скажи ему, что я ещё не доделал отчёт. Ну и то, что я скоро вернусь, — Обито дотягивается до младшего, щёлкая его по носу, а затем встаёт, упираясь ладонями в свои бёдра. — Прям так и сказать? — Да, так и сказать. Нет смысла врать ему, ведь правда рано или поздно всё равно станет явью. Но если что, то я надеюсь, что я успею до его прихода и сам ему всё скажу, всё же было бы не очень честно всё оставлять на тебя. Ты сегодня и так отмывала кровь, что осталась от меня, хотя и не должна была. — Всё хорошо, — Сакура отрицательно качает головой на слова учителя и начинает чуть сильнее раскачиваться, смотря на свои ножки. — Мне было не сложно, да и я не хотела, чтобы кто-то потом ругал вас за это. — Ты бы видела, как Какаши-сенсей сегодня стоял около клумбы. Он бы точно заметил, что Обито-сенсей что-то натворил, — Наруто залазит на соседнюю дощечку, начиная разгоняться, чтобы набрать побольше амплитуды. Скрип качели разносится по школьному двору, неприятно ударяясь об барабанные перепонки. — Ещё раз спасибо, Сакура, не знаю, что бы я делал без тебя, — Обито достаёт из кармана пачку сигарет, в одно движение вытаскивая из неё помятую и подхватывая её зубами. — В общем, посидите тут, я быстро замочу рубашку и новую надену. Если Ирука-сенсей всё же придёт раньше времени, то вы знаете оба, что делать. И, Наруто… Пожалуйста, не упади с качели. — Идите уже давайте, я не упаду, большой же. — Да-да, целых десять лет тебе, ужас. Обито приподнимает правый уголок рта, поджигая сигарету и отходя подальше от учеников. Наруто ничего ему не отвечает. Достаточно на сегодня от него колкостей и остроумных шуточек. Сакура поднимает ноги выше, чтобы носочками не прикасаться к земле, она смотрит на учителя, который медленно начинает отходить в сторону двери, ведущей в академию. Обито затягивается, а затем выпускает небольшую струйку дыма, заходя в посещение, где в данную минуту сидит Хатаке, развалившийся на табуретке. Какаши выжидательно смотрит на вошедшего, а затем подбирает с рядом стоящего столика свою очередную похабную книжку, громко и возмущённо кашляя, но больше ничего не добавляя к своей воспитательной практике, которую он решил проверить на Обито. Учиха закатывает глаза и быстро прошмыгивает около него, игнорируя возникшее ощущение мурашек от того, что Какаши снова ничего не сказал. Лучше бы тот начал причитать, чем молчаливо вновь и вновь одаривал непонятными взглядами. Не зря же говорят о том, что молчание является самым худшим испытанием для всех. Для детей молчание материи сродни умиранию. Когда женщина долгое время одаривает ребёнка игнорированием, она буквально разрушает его, закладывая в него чувство вины и состояния ненужности и брошенности. И подобное ничем не отличается от ситуации, когда кто-то использует молчание в качестве наказания и поучительных мер. Это в любом возрасте неприятно и воспринимается в штыки и болезненно. Молча ничего нельзя решить, от такой тактики хочется лишь лечь на стены от непонимания того, что люди хотят на самом деле. Хатаке явно не зря приписывают в гении пыток. Кто-то кто, а этот жук точно знает о том, как надавить на заложников и расколоть их, тут даже перенос сознания можно не использовать, достаточно оставить врага с Какаши минут на пять, и всё пойдёт как по маслу. Никто не выдержит этого дарящего молчания и непробиваемого взгляда. Обито выдыхает. Знает, что Какаши вряд ли намерен в серьёз причинить этим страдания, но легче от этого всё равно не становится. Он заходит в комнату с душевыми кабинками и закрывая за собой дверь. Смотрит на своё отражение в зеркале, сильнее зажимая в зубах дымящую сигарету, и стягивает с себя рубашку, разворачивая грязной стороной к себе и оценивая протяжённость размазанных соплей. Судя по довольно масштабному периметру, Наруто умудрился вылить на него ведро носовой слизи, не меньше. — Такой мелкий, а соплей натекло как с двух взрослых мужиков, жесть. У него там склад, что ли. Матерится Обито уже про себя, боясь, что кое-кто услышит и ещё больше начнёт разыгрывать молчанку. Обито трясёт головой, наклоняется, доставая из специальной маленькой комнатушки небольшой жёлтый тазик. Он ставит его на дно резервуара для купания и откручивает вентиль с горячей и холодной водой, наблюдая за тем, как жидкость наполняет пространство тазика. Ему жуть как не хочется сейчас заниматься подобными муторными процедурами, но если он не замочит рубашку, то есть большая вероятность, что сопли засохнут и уже с большим трудом отстираются от одежды. Юноша смиряется со своей судьбой и топит ткань в воде, наблюдая за тем, как она начинает темнеть. Он отодвигает небольшой ящик, пристроенный рядом с зеркалом, и вытаскивает несколько цветастых коробочек с порошками, тряся ими и выбирая тот, который вот-вот закончится. Отсыпает нужную горочку и добавляет её в таз, убирая порошки обратно на их место. Вода окрашивается в розовый и слегка покрывается пеной. Обито довольно качает головой, смотря на мыльный тазик и рубашку, выглядывающую из-под этой жижи. Он выключает свет, выходя из душевой и направляясь в сторону комнаты, отведённой специально только для сенсеев, чтобы переодеться и вернуться обратно к своим обязанностям.