Горькие, кровоточащие сердца.

Слэш
NC-21
Завершён
57
автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
2 страницы, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Запрещено в любом виде
Награды от читателей:
57 Нравится 9 Отзывы 3 В сборник Скачать

1.

Настройки текста
Примечания:

***

Дотторе радостно смеется и выворачивает ножницы. Лезвия заржавели, петля почти приклеена запекшейся кровью, но ему, кажется, все равно, он вытирает ее перчатками. «Хммм… с чего нам начать», — размышляет он, как будто Скарамуш имел право голоса. Его рука касается обнаженной груди Скарамуша почти небрежно, как будто Второй Предвестник потерял из виду смесь наркотиков в их телах. Дотторе хихикает в ответ на шипение Скарамуша — поскольку от самого себя осталось так мало, он больше ничего не может сделать. «Больно? Возможно, если ты будешь вести себя хорошо, я смогу что-нибудь с этим сделать». Насмешка — это самое худшее. Дотторе знает, что делает, знает, что Скарамуш не может не обманывать себя, думая, что они влюблены. Для человека без сердца он довольно часто носит его на рукаве. «Дурак.» — думает Дотторе. Настолько одержим местью, что не мог видеть, что было прямо перед ним. Но ведь все они дураки, и он бы с удовольствием прошел через огонь ради Царицы. Вслух он размышляет: «Он слишком большой?» и поправляет выпуклый выступ наполовину в туловище Скарамуша. Он почти такой же большой, как собственное бедро Балладира. — Рано или поздно он проткнет твои легкие. Может быть… Он намеренно замолкает и едва сдерживает смех. С Балладиром слишком легко играть. Дотторе фыркает и дважды стучит по носу своего субъекта.  — Хотя твое отчаяние забавно, у меня другие планы. У тебя достаточно обезболивающих, чтобы оставаться в сознании, и ни капли больше. А я, с другой стороны… — Он берет шприц и наполняет его мутно-белой жидкостью. Глаза Скарамуша расширяются, и он выдыхает туман кровавых капель. Дотторе смеется, шлепая по столу и заталкивая гигантский фаллоимитатор в задницу Скарамуша. Упс, это былнесчастный случай, но забавный. Он регулирует циферблат и держит иглу почти касаясь глаза Скарамуша. «Возможно, ты давно порвал свои голосовые связки, — говорит Дотторе, как будто это не он их испортил, а это было не меньше недели назад, —Но твой кашель все еще работает. Пойми меня. Выключи, и я дам тебе то, что в шприце». Без предупреждения он толкает себя в рот Скарамушу. И о, его выражение лица восхитительно. Задыхаясь, плача, умоляя и все еще цепляясь за то, что осталось от его гордости. Он грязный, повсюду кровь и слюни, но Дотторе не возражает. «Ты должен ненавидеть себя», — говорит он, медленно волоча голову Скарамуша туда-сюда. — Ты должен меня ненавидеть. Знаешь, почему я не боюсь, что ты меня укусишь? — Он наклоняется ближе, как может. «Потому что я знаю, что ты все еще так отчаянно хочешь жить, что даже унизил бы себя». Дотторе отпускает его, Скарамуш ударяется головой о стол, к которому он привязан. «Ты хочешь знать что-то еще? Ты, должно быть, думаешь, что я ненавижу это», — говорит Дотторе, игнорируя все более затрудненное дыхание Скарамуша. «Ничто не может быть дальше от истины». Ах! Вот она, вспышка ярости, которую он ждал. Восхитительную искру надежды он еще не раздавил, вместо этого терпеливо ожидая подходящего момента, чтобы погасить ее. Дотторе с дрожью кончает и размазывает свою сперму вокруг рта Скармуша. Его ухмылка становится шире от убийственного взгляда, который он получает в ответ.  — А… Ах, да, как и обещал. — Прежде чем другой успевает среагировать, он прокалывает кожу Скарамуша и нажимает на поршень. Последующего беззвучного крика почти достаточно, чтобы он снова испытал оргазм. Дотторе запрокидывает голову и смеется почти до слез. Скарамуш мечется в своих оковах, остальные части его тела отчаянны, так отчаянны и не знают пощады. — Ты предполагал, что это было обезболивающие, не так ли? — спрашивает Дотторе. Он восхищается красивым фиолетовым взглядом (сквозь заплаканные глаза, восхитительно), который он получает, и облизывает иглу дочиста, затем вытягивает еще одну дозу и делает себе инъекцию. Если бы Скарамуш еще мог говорить, он наверняка проклинал бы Дотторе: «Ты ебанутый на всю голову». Дотторе усмехается.  — Голоден? Скарамуш дрожит и шипит, обнажая окровавленные зубы под своими красивыми губами. Дотторе проводит скальпелем по розовому кольцу и прижимает кусок вареного мяса к окровавленной эмали. — Это бедро. Точнее, твоё бедро, но ты уже знал это, не так ли? — Скарамуш отворачивается. «Здесь есть стихотворение», — говорит Дотторе, цепляясь за губы Скармуша и, по-видимому, не беспокоясь. — Последнее — как давно это было? Ах, пожалуй, все равно. На собственной плоти и крови держалось... Да ведь и я лучше не сказал бы. — Он запускает новый приступ смеха. «Ты должен ненавидеть эту боль. С таким же успехом я могу сказать тебе — я получаю от этого удовольствие. Это?» — он указывает на стерильную лабораторию, замороженную плоть, консервированную кровь и органы. «Это мой рай. А теперь ешь. Тебе нужно набрать много жира, прежде чем я решу, что ты можешь есть». Глаза Скарамуша расширяются. — О, я тебе не говорил? — Дотторе получает огромное удовольствие от очевидной паники Скарамуша. — После того, как ты умрешь, я тебя приготовлю и подам — мы в этот день очень хорошо поедим. А что касается твоей головы... — Он делает вид, что думает, как будто до того, как начал, тщательно не распланировал, что произойдет. — «Это была бы хорошая игрушка для жевания собак», — говорит он. — Как тебя нашла Арлекино? Ее гончие выследили тебя, не так ли? Думаю, они заслужили награду. Или нет… — Он улыбается. — Думаю, я сохраню его и подарю царице в знак моей верности. Ты всегда так гордился своей внешностью — и, оказывается, только на это ты и годен. Интересно, что бы сделал твой создатель скажи, может ли она видеть тебя сейчас? Скарамуш открывает рот, чтобы закричать или что-то подобное, но Дотторе быстрее. Прежде чем механический фаллоимитатор успевает завершить движение вверх, он устанавливает максимальную интенсивность. Скарамуш задыхается, когда он врезается в него, его не беспокоят хрящеватые мелочи внутри большинства человеческих тел, и он умирает в шоке, задыхаясь от крови. Мышечные спазмы стихают через несколько мгновений. Дотторе мычит себе под нос, выключая машину. Опять же, он — единственное живое существо в своей лаборатории, и, по правде говоря, ему это скорее нравится.
Примечания:
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.