«Твои губы, моя дорогая Лилит, станут моей смертью»
***
На следующий день Фред проснулся в своей спальне в поместье Арамбелла с сильной и резкой головной болью. Он встал с кровати и попытался вспомнить, как он вернулся домой – нет, не домой, это был не его дом, – как он вернулся в поместье и смог надеть пижаму. Внутренне пообещав себе, что он начнет веселиться, если этого хочет Лилит, и, по-видимому, все остальные, Фред напился, бросая вызов Джинни, чтобы увидеть, кто сможет выпить больше шотов за кратчайший промежуток времени, и выкурил два косяка за два часа – он бывал и в худших ситуациях, но после года, проведенного без вечеринок и без капли алкоголя, текила сильно подействовала на него. Он сильно изменился за это время, это уж точно. Но если все хотели вернуть старого Фредди, проказника, того, на кого ещё возлагались большие надежды... Что ж, тогда он их порадует. Без рубашки, в одних спортивных штанах, которые он использовал как пижаму, он подошёл к окну, чтобы проверить погоду и убедиться, что он может выйти на пробежку по садам поместья. Ему нужно было привести в порядок свои мысли, тело и освежиться. Фред прищелкнул языком, как только увидел, что льет как из ведра, осень в Англии вступает в свои права, и дни становятся такими же дождливыми, как обычно. Но кроме того, он прищелкнул языком, как только увидела ее. Лилит сидела в кресле на веранде, под его окном, откинувшись на спинку и рисуя в своем блокноте, полностью погруженная в себя. Она свернулась калачиком, одетая в тёмно-зелёный джемпер, который кажется сделан в ручную, джинсы с манжетами и обувь Doc Martens. Её кудри были собраны заколкой, за исключением нескольких прядей, обрамлявших ее лицо и показывавших, что у нее за ухом был карандаш, помимо того, который она держала в пальцах, с кучей колец. Фред заметил, что она поет про себя, и обратив больше внимания, узнал песню Love Like Ghosts, она играла на фоне по маленькому радио, которое стояло рядом с чашкой чая. Он покачал головой, пытаясь сдержать улыбку. Кто бы сказал ему, что Лилит Арамбелла была из тех, кто находясь посреди урагана может просто сидеть и дышать прохладным воздухом? Фред не мог отвести от нее глаз. В ней был магнетизм, который притягивал его к ней сильнее, чем могло объяснить любое сексуальное влечение, в ней было что-то прекрасное, помимо ее внешности, что-то прекрасное вне красивого личика, что-то, что полностью заворожило его и что настойчиво соединяло его с ней. Он не хотел иметь с ней ничего общего, но в то же время он глубоко желал, чтобы она не делала того от чего он мог... чувствовать к ней что-то. Он хотел чтобы она была той Лилит, которую он представлял год назад, – той девушкой, которую, как он чувствовал, он глупо предубеждал и которая, возможно, заслуживала шанса ему понравится, может быть, даже безнадежно влюбиться в неё. Он хотел, чтобы все было по-другому, чтобы он мог быть свободным. Но это было не так. И это оставило небольшую пустоту в его сердце, которая по какой-то причине начала причинять боль. Оставив все как есть на данный момент – именно потому, что он не хотел размышлять о том, что могло бы и не могло бы быть, – Фред решил, что пора быстро принять душ, выйти подышать свежим воздухом и, возможно, немного побеспокоить Лилит. Он так и сделал, выйдя из душа и надев черные спортивные штаны, свитер с длинным рукавом того же цвета, и серебряную цепочку, которую его близнец подарил ему на их прошлый день рождения. Фред вышел из своей спальни, подошёл к входной двери и заметил, что Лилит все ещё рисует. – Что ты здесь делаешь? Пытаешься получить переохлаждение, чтобы я, наконец, получил всё наследство? – вмешался Фред, заставив ее обернуться и посмотреть на него, весьма удивленную, так как она была погружена в то, что делала. – Пф! В твоих мечтах, Уизли, – сказала она, оставляя блокнот на маленьком столике рядом с ней, около чашки чая и радио. – Я немного расслабляюсь перед тем, как идти на работу. Фред нахмурился. – Ты работаешь? Лилит моргнула, как будто он только что задал самый глупый вопрос, который она когда-либо слышала. – Конечно. Неужели ты думаешь, что они подарили мне это поместье со всей едой, одеждой и предметами первой необходимости только из-за моего красивого личика? Нет, приятель. Я работаю в Министерстве, это мой худший кошмар, систематизировать и редактировать файлы и данные, так весело! – иронизировала она. – Я не видел чтобы ты ходила на работу в предыдущие дни, – возразил он, все ещё хмурясь. Лилит вздохнула, сохраняя свой ироничный тон: – Это потому, что моя милая и замечательная сучка-босс, Долорес Амбридж, была вынуждена дать мне пару свободных дней, чтобы насладиться моим предполагаемым медовым месяцем. – Звучит дерьмово, – он скрестил руки на груди, бессознательно пытаясь установить дистанцию. – Так и есть. Я работаю там только потому, что Северус заставляет меня. Не сказав больше ни слова, она вошла в поместье, поднявшись наверх в библиотеку, где оставила свою кожаную куртку. Взгляд Фреда оставился там, где остановилась она, а затем переместился прямо на ее блокнот. Он знал, что не должен этого делать, он знал, что это ее личная жизнь, но любопытство сжигало изнутри, и если она сейчас наверху, она не узнает что он бросил быстрый и невинный взгляд на ее рисунки. Он взял блокнот и увидел довольно реалистичный рисунок подруги Лилит, Оливии Лавгуд, с цветами в волосах и лёгкой улыбкой – Лилит даже нарисовала несколько сердечек по всей бумаге. Следующим был рисунок, на котором Теодор Нотт и Драко Малфой вместе смеялись и обнимались за плечи. Но именно от следующего рисунка кровь застыла в его жилах. Эти карие глаза, эти шрамы, этот отеческий взгляд... Это был реалистичный рисунок Римуса Люпина. Фред почувствовал как внутри что-то защемилось. Как она посмела? Как она могла посметь нарисовать человека, который доверял ей годами и которого она предала? Как она могла? Именно из-за этих мыслей чувства Фреда против нее стали сильнее, чем его желание и любопытство к ней. Именно эти действия заставили его остаться твердым в своем решении ненавидеть её. Потому что не имело значения, насколько она была потрясающе красива, она была прогнившей изнутри, и ничто не могло это исправить. Раздраженный, Фред оставил блокнот в том виде, в котором он его нашел, и вернулся в поместье, зная, что сейчас больше, чем когда-либо, он попытается исполнить отношения с Лилит настолько, насколько позволит ему его состояние. Чего Фред не знал, так это того, что если бы он продолжал листать блокнот Лилит, то нашёл бы свой портрет. Как жаль, что он так быстро сделал выводы о том, какая у него жена... Когда он собирался войти в свою спальню, он услышал крик, за которым последовал голос Лилит, выкривающий его имя: – ФРЕДЕРИК! Это сработало. С озорной улыбкой он побежал наверх и остановился перед библиотекой. Лилит смотрела на него глазами, полными ярости, тяжело дыша и покрытая синей краской. С головы до ног. – Да, Лилит? – сказал он игривым тоном, прислонившись к дверному косяку и скрестив руки на груди. – Что, чёрт возьми, ты наделал? – медленно прошипела она, глядя на него так, словно собиралась убить его. – Просто невинная маггловская шалость, приятель. Разве это не ты хотела, чтобы я повеселился? – Фред протянул эти слова самым провокационным и весёлым тоном, который Лилит когда-либо слышала. – Что может быть лучше, чем повеселиться с тобой? – Я, блять, убью тебя, – сказала она сквозь стиснутые зубы, сжимая кулаки и чувствуя, как гнев овладевает ею, пока синяя краска продолжает капать на дорогой ковёр. Она просто вошла в библиотеку за своей курткой, но в ту минуту, когда она собиралась уходить, из-за двери на нее вылилось ведро синей краски, в стиле Кэрри. – Ты знаешь? Тебе идёт синий, – продолжал он поддразнивать ее. – Я ВЫГЛЯЖУ КАК ГРЕБАНЫЙ СМУРФИК! Фред нахмурился. – Что такое смурф? Она что-то проворчала в ответ и со всей силы ударила его по руке. Фред, который ни в малейшей степени этого не ожидал, издал громкий звук и схватился за руку, посмотрев на нее в полном недоумении. – Почему ты такая сильная? – спросил он. – Я была лучшим загонщиком в Хогвартсе, идиот. Конечно, я сильная. А теперь двигайся, пока следующий удар не пришелся тебе в нос. Фред отошёл от двери, наблюдая, как она быстро, в ярости, идёт в свою комнату, чтобы переодеться, весь ее гнев был буквально осязаемым, и фырканье сорвалось с его губ, как только он потёр место на руке, куда она его ударила. Он не солгал, она была намного сильнее, чем он думал. – Развлекайся на работе и почаще думай обо мне, Арамбелла! – крикнул он из библиотеки, и на его губах появилась ухмылка. – Мы начинаем так весело проводить время! – ОТВАЛИ, ТЫ, ПРИДУРОК! – он услышал как она покинула поместье, хлопнув входной дверью и трансгрессировала в Министерство. Лилит пришлось применить простое очищающее заклинание, чтобы избавиться от краски. К счастью для неё, ее дражайший муж не выбрал волшебную краску для своего замечательного розыгрыша, иначе ей пришлось бы снова принять душ и переодеться, а у нее не было на это времени. Стерва Амбридж накажет ее своими средневековыми методами, если узнает, что она опоздала на работу, а у Лилит слишком много шрамов, чтобы добавить к ним ещё один. Вновь появившись перед зданием Министерства, глядя на него с пренебрежением и ленью, она вошла внутрь одновременно со своими коллегами, большинство из которых презирала. Она не удосужилась поздороваться или пожелать кому-нибудь доброго утра, пока не подошла к кабинету Лив, благодаря влиянию Северуса они обе работали в одном отделе. Блондинка тоже только что пришла и ставила свой кофе на стол, Лилит прислонилась к дверному косяку, глядя на Лив щенячьими глазами. Оливия подняла глаза, бросила быстрый взгляд на Лилит и улыбнулась, продолжая раскладывать папки на своем столе. – Что-то сейчас произошло? – Я ненавижу его. – Фред? Что он сделал на этот раз? – Этот чертов ублюдок, разыграл меня. Он облил меня краской, прям в дверях моей библиотеки. Лив фыркнула, а Лилит издала жалобный звук, пытаясь сдержать собственную улыбку. – Лив! – Я бы заплатила, чтобы увидеть тебя в краске. – Он идиот. Чертов выскочка, который считает, что он лучше меня, и который не может принять гребанное перемирие, которое я ему предложила. Почему он такая заноза в заднице, когда я большую часть времени просто игнорирую его? Лив снова посмотрела на Лилит, сцепив руки на столе, и как будто ответ был невероятно очевиден. – Ты ему нравишься, – спокойно сказала она. Лилит изогнула одну бровь. – Нет. – Да, Лилит. Он ненавидит себя за то, что ты ему нравишься, вот почему он так себя ведёт. – Ну, я ненавижу его, – серьезно заметила она. – Нет, не надо, ты не понимаешь, – ухмыльнулась Лив, заставив Лилит закатить глаза. – Иногда я ненавижу тот факт, что ты изучала психологию, Оливия. – Ммм, я тоже тебя люблю, – иронизировала блондинка. – И тебе лучше пойти в офис, пока не появилась Амбридж и не отчитала тебя. Кроме того, я оставила там несколько файлов, которые ты, возможно, захочешь посмотреть... Лилит широко раскрыла глаза и практически влетела в свой кабинет, закрыв за собой дверь. Она сняла кожаную куртку и села за стол, рассматривая папки с красной надписью "СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО; РАЗРЕШЕНО ТОЛЬКО ОТМЕЧЕННЫМ ЛИЦАМ" Отмеченные лица... Пожиратели Смерти. Лилит дьявольски ухмыльнулась. Она не солгала, когда сказала, что уничтожит диктатуру Волдеморта изнутри.