inside.

      Вейджрейт действительно не понимал, в какой момент всё стало по-другому. Нет, не в плане эмоций или ещё какой-нибудь слащавой чертовщины, что так любят юные меха, нет. А в плане визуального: что-то с тем, как этот шлаков предакон, Триплтейк, впечатал очередной раз его в стену, перемкнуло механизм внутри систем, с каким-то внутренним громким "щелчком" что-то произошло, от чего датчики сошли с ума, заставляя насильно перекинуться в альтформу. Но не свою привычную, в виде замысловатого истребителя, что так любезно когда-то предоставил снайперу Минс. А во что-то совсем иное.       Будущий наёмник успел это осознать лишь к концу, когда последние пластины вставали в пазы, а противный писк системы на уровне ультразвука стих, позволяя снова начать думать, а не желать вырвать манипуляторами собственный процессор из шлема, перед этим вспоров с помощью двух когтей вместо привычных пальцев сварочные швы на верхней части шлема.       Грузно коснувшись лапами корабельного пола, снайпер не успел даже осознать, во что он перекинулся, как окуляры запеленила небывалая злость, вспенившаяся в нём, как химическая реакция. Гортанно рыкнув, вытащив этот низкий звук словно из недр ядра корпуса, мех — точнее уже даже не мех, а предакон, точно такой же, как и перед ним — кинулся прямо на Триплтейка, вцепляясь когтями и вгрызаясь острыми зубами в чужой корпус фиолетовых оттенков похлеще мелких гадёнышей скраплетов, оставляя на броне прокусы и сильные вмятины, которые придется потом исправлять корабельному медику.       Фиолетовый зверь в долгу не остался, с громким рёвом хватая мощными челюстями за сегментированную шею чёрного, мотая головой из стороны в сторону, словно желая оторвать приличный кусок от напавшего, а задними лапами заполосав незащищённое брюхо, от чего издавался противный скрежущий звук от распарываемого металла, отталкивая мощным пружинистым толчком, заставляя чёрного предакона покатиться вперёд вместе со вторым, в которого тот вцепился мёртвой хваткой, сбивая на своём пути столы, роняя с них всё что только можно, разбивая с громким звоном, раскидывая стулья в разные стороны со скрипом и грохотом.       Такой шум, вперемешку с рычанием и визгами не мог остаться без чужого внимания.       Дествил прогуливался по кораблю, проверяя некоторые отсеки и помечая нужные. Необходимо было в ближайшее время пополнить запасы энергона, полет до дальних рубежей обещает быть долгим, изнурительным и опасным. Мало ли куда их занесет по пути или... Он не хотел об этом думать, но понимал, что такое путешествие принесет множество сюрпризов, не хотелось бы остаться в открытом космосе или на какой-то планете без топлива. Остановившись, манипулятор лег на фейсплейт и шлем отрицательно покачался. Как он мог забыть об еще одной важной проблеме, которая подозрительно притихла и уже пару джоор не давала о себе знать, точнее не давали о себе знать. Такие затишья никогда не заканчивались чем-то хорошим, да и шуми они, тоже бы не принесло ничего положительного. Одну проблему, под именем Триплтейк, он еще мог утихомирить, да и не ослушался бы предакон приказа капитана, спокойно полетит, куда скажут, а вот вторая проблема... Вейджрейт не относился к их команде, по крайней мере официально он не был приписан к ним, однако статус надзирателя сохранялся за Дествилом. Иногда он думал, что Саундвейв так ему за что-то мстил, подгоняя ему молодняк, но шли орны и в принципе привыкнуть можно ко всему. Только вот брать Вейджа на дальние рубежи будет плохой идеей: их конфликт с Триплом не существенен, но вот снайпер имел привычку сваливать куда-то и долгое время не появляться. Вот так свалит, пропадет в передрягу в новом месте и поминай как знали. Да и не согласится он полететь с ними, слишком уж самостоятельный и неконтролируемый.       Системы гулко провентилировали, и манипуляторы уперлись в бока, громко фыркнув, Дествил продолжил путь. Нужно будет попросить кассет присмотреть за Вейжрейтом в их отсутствие. Не хотелось бы разбирать очередное дерьмо по возращению. Поч... Мысли прервали громкие рыки, доносящиеся из дальнего ангара, и судя по звукам, это был предакон. Два предакона! Какого шлака?! Приняв альт-форму, Дествил на всех скоростях погнал на шум. Его обманывали аудиодатчики, либо же на корабль пробрался еще один представитель зверья. Других вариантов у него не было, но последний ему сильно не нравился. Хоть бы Триплу хватило сил справиться с гостем самому, если же нет, то у них проблемы, большие проблемы. Предакон это необычный мех, с таким справиться трудно, каких бы размеров он ни был: сила, мощь, прыткость. Праймус, пусть это будут лишь галлюцинации его аудиодатчиков.       Сменив форму и буквально влетев в ангар, его тут же сбило с серво огромное тело. Острые когти вцепились в плечевые сегменты, вгоняясь под обшивку и причиняя боль. Датчики корпуса улавливали сильный жар исходящий от этого предакона и что-то еще, едва знакомое чувство. Он видел однажды Трипла в таком состоянии и кончилось это плохо. Дествил попытался оттолкнуть зверя или хотя бы убрать от себя подальше эту широко раскрытую пасть, но он лишь разозлил этим предакона. Его приподняли над полом и со всей силы ударили об него пару раз, напоследок вцепившись в шейные пластины клыками, проминая их. Энергон в магистралях начал циркулироваться быстрее, датчики сбоили от поступающей информации о глубже впивающихся клыках, еще немного и они вскроют его, как какой-то куб с энергоном. Казалось, что все здравые мысли были выбиты из его процессора, и Дествил не нашел ничего лучше, как вклинить манипулятор в пасть предакона, чтобы он не смог до конца сжать челюсть. По крайней мере не сразу и пару кликов у него будет на придумывание чего-то более существенного.       Лихорадочно осматривая помещение и чем можно было оглушить предакона, Дествил заметил лежащего в собственном энергоне Триплтейка, которого, судя по виду, его успели хорошенько потрепать. :: Трипл!:: :: Ррр...:: :: Я знаю, знаю, но соберись и дуй за Джетстримом, иначе он нас тут всех попережрет. Агррр... Бегом!::       Стоило ему перевести взгляд с уползающего Трипла на держащего его предакона, он столкнулся с ярко-горящей красной оптикой, в глубине которой пылала неконтролируемая ярость. Искра разведчика сжалась, уменьшаясь в размерах и трепыхала страхом. Сглотнув поступающий к верхнему приемнику энергон, он осознал, что отвлекаться было плохой идеей: предаконы жутко ревнивые даже до своих жертв. Его резко отпустили, но это были лживые клики спокойствия. В следующий момент хвост предакона откинул его к стенке, черный корпус со скрежетом впечатался и сполз вниз. Перед оптикой начинало все плыть, сигналы почти не доходили до манипуляторов и серво. Неловко ерзая на полу, Дествил пытался встать, но лишь скользил в образовавшейся луже собственного энергона. Подтянув к шее манипулятор и коснувшись ее, он отодвинул мани: слишком много энергона. Самодиагностика сбоила и не выдавала точных данных о поврежденных магистралях, но он и без этого видел, что дела его плохи.       Над шлемом раздалось рычание, Дествил замер, не поднимая головы.       Звуки, доносившиеся из вокодёра предакона, пробирали до искры, словно заходя ещё куда-то глубже, в самое нутро корпуса, заставляя лихорадочно думать: "Конец". Ротовая жидкость вперемешку с внутренним энергоном жертв стекала по пасти зверя, изредка накрапывая на чужую голову в заунывном похоронном ритме, словно сообщающем о скоропостижной смерти разведчика фиолетовозначных. Изредка капли попадали и на резко очерченные скулы, создавая лишь иллюзорный вид, словно Дествил плакал.       Массивная голова медленно опустилась, лапы, покрытые энергоном, на шаг отступили, давая себе чуть больше места. В чужом поле зрения появилась морда с красными оптиками, словно позволяя себя рассмотреть: голова была как пологая дуга, лишь носовой, да лобный сегменты выделялись формой, слегка выпирая; по бокам шли крепкие рога, заостряющиеся на концах. "Такими можно с лёгкостью сковырнуть чужую броню, словно открывая железную банку" — невольно подумалось Дествилу, чей взгляд зацепился за эту особенность строения головы предакона. Оптика же ярко горела алым, освещая собственную морду в красных тонах, чем-то напоминая что-то знакомое чёрному меху. Основные пласты брони, что раньше казались чисто чёрными, были синего оттенка. Вторичная броня была какого-то коричневого оттенка? Но на тёмных оттенках он казался жёлтым. Третичные же были окрашены в серые тона.       Он не совсем понимал, почему зверь остановился прямо перед самым концом: может, пелена ярости спала, и он сам чуть подуспокоился; может, надоело играться с вяло трепыхающейся жертвой? Всяко, Триплтейк, что был прошлым противником для этого предакона, был поинтереснее — тот хотя бы мог давать приличный отпор. Какое предположение было всё же правильнее он не знал, но те драгоценные бриймы, что предакон просто стоял и рассматривал его, не предпринимая никаких попыток перекусить ему шейные магистрали, давали шанс на то, что остальная часть команды не найдёт его тушку в дезактиве по вине ряда острых зубов, что продолжали скалиться перед ним, но уже не в такой дикой агрессии.       Предакон, как будто рассматривая в ответ, наклонил массивную голову вбок, отчего две серые антенны по двум сторонам, идущие откуда-то за рогами, рядом с выделяющимся жёлтым аудиосенсорным диском, покачнулись вслед за движением. Позади зверя покачивался из стороны в сторону длинный сегментный хвост, назойливо мельтеша перед оптикой и так предательски отвлекая взгляд на себя, заставляя терять Дествила так нужную сейчас бдительность. Жар, исходящий от зверя, чьему корпусу не помогали остыть даже охладительные системы, заставлял высыхать капли энергона, оставляя после себя противное, липкое ощущение.       Страха как такового не было — слишком отвлекающий это фактор, который в данной ситуации только мешал. Да тут в принципе все эмоции мешали! Дествил бы нервно хохотнул с невольно проскользнувшей мысли, если бы рядом с его лицом не находилась морда с зубами. А время слишком медленно шло — было чувство, словно вместо одной третьей брийма, что так услужливо отсчитывалось на HUD, прошел уже джоор. Странное ощущение. Как и то, когда приходилось смотреть на незваного гостя: предакон кого-то напоминал, но догадки словно утекали сквозь пальцы, сыпкие, как песчинки.       Зарывшись в пелену своих мыслей, Дествил не успел осознать тот факт, что рычание напротив его лица прекратилось, заменившись позорными звуками скулежа. Снова сфокусировавшись на звере, разведчик увидел в алой оптике напротив всполохи помех, закрывающих взор морде, покрытой внутренним энергоном. Четырёхпальцевые лапы, оканчивающиеся острыми когтями, подкосились, а тёмный корпус качнуло вправо, но недостаточно, чтобы тот совсем упал.       Видимо, системы зверя не выдерживали перегрева, раз того начали подводить опорно-двигательные системы. С громким, словно испуганным своей скорой дезактивации, визгом, тёмный корпус в последний раз качнулся и упал, падая массивной головой прямо на чужие сервоприводы, прижимая к полу. Соприкосновение обшивок с слишком сильной разницей температур привело к реакции, из-за чего корпусы слегка приварились к друг другу с громким шипением. В последний раз гулко завыв, зверь замер. Казалось бы, всё — дезактивировался. Но по тихо-тихо шумящим охладительным системам, что теперь могли полноценно остудить корпус, можно было понять, что незваный гость был лишь в спасительной для него перезагрузке.       — Ожидаемо, — с неприкрытым облегчением, плечевые сегменты опустились, и он дал себе пару кликов передохнуть. Энергон перестал стекать с него, система саморемонта закрыла опасные участки утечки. Чёрный корпус наклонился и лёг сверху на остывающего предакона, все болело, но в такой позе ещё было терпимо. Клик, два и… Нет, выбираться из под туши сил не было, проще было дождаться подмоги, чем напрягать гидравлику. Сигналы от серво почти не поступали, он успел отключить сенсорику до того, как их пластины начали сплавляться от высоких температур. Простой полиролью потом не отделаешься. Дествил надеялся, что потом, когда его будут отдирать от предакона, на том не останутся части его корпуса. Хм, по-хорошему узнать надо бы на ком конкретно. После такого контакта, познакомиться поближе было бы неплохой идеей, а то как-то неприлично.       Не поднимая шлема, разведчик прошкрябал манипулятором по корпусу предакона, на ощупь подбираясь к его инфоразъемам, находившимся где-то в задней части башки. «Лишь бы не проснулся» — простонал Дествил в чужой корпус, подключаясь к нему и настраивая поток информации. Помехи за помехами, едва различимые кадры, с эмоциональными нотками: злость, звериная жажда энергона, собственничество, боль и удивление. Капитан ощущал на себе это чувство перехода в другую форму, давно забытую и потерянную, неконтролируемую и болезненную; корпус горел изнутри, датчики температуры сходили с ума. Все не то, много лишнего, это он и так увидел. Запуск перемотки, до «игрищ» с Триплтейком, дальше, дальше. Стоп. Шлак.       Настроев фокус на фейсплейте предакона, Дествил теперь видел знакомые черты. И как он мог это упустить? Цвет корпуса, знакомые антенны, линии подсветки и винты. Сколько джоор он их изучал, едва касаясь пальцами темного корпуса, пока мех находился в оффлайне после близости, или наблюдал со стороны как тот трансформировался или тренировался в отведённом ему ангаре. Будь то камеры или личное присутствие, неважно, ничего не мешало Дествилу подмечал каждую деталь в Вейжрейте. Он не был кем-то особенным, разведчик наблюдал и за другими, но возможно в своей наблюдательности он давал себе больше личной заинтересованности. Дест находил нечто успокаивающее за наблюдением за снайпером, особенно когда в руке был куб энджекса или ки-гара, за которую его вечно отчитывал Лог или Джетстрим. Это отвлекало от бушующей войны за пределами обшивки корабля и от мыслей, отравляющих и так его сломанный разум. Это не лечение, но и не вредительство самому себе.       Ощущение незнакомой ярости в полях сбило Дествила с толку, заставляя видеть перед собой чужака, вторгнувшегося на его территорию и сцепившегося с членом его команды. А всего-то нужно было чутка посмотреть на морду под другим углом и заметить, что что-то от Вейжрейта в ней было. Разведчик тяжело провентилировал, охлаждая собственный корпус и часть чужого и раздосадовано простонал. Кто бы мог подумать, что эта «крыса» трехрежимник, имеющая такую дополнительную форму. Этот мех не переставал его удивлять. Но с недоглядевшего Джетстрима всё ещё будет за его промашку, с его опытом можно было и докопаться до этой начинки.       Отсоединившись от него, Дествил устроился поудобнее на чужом корпусе. Отклонять временную блокировку уже не было сил, а уровень энергона начал раздражающе попикивать от низкого уровня в баках. Только в его активе все более менее устаканится и вроде можно было бы сказать себе «да, ты видел все», как следующий орн устраивает ему нечто такое. Видимо судьба такая: ловить и испытывать своей лицевой все новое и неизведанное.       Отправив последнее сообщение Глумсайду о перемещение «нового» предакона под решетку, Дествил разрешил себе отключиться. Пара джоор и небольшой ремонт, и он сможет разобраться со всеми возникшими проблемами. Главное, вернуть Вейджрейта в прежнее состояние. Ему хватает предаконов на его шлем.       Отлеплять меха от предакона пришлось вручную, когда Джетстрим всё же добрался до злополучного отсека, где произошла бойня. Как бы медик не старался аккуратно рассоединять сварившиеся пластины, всё равно некоторая часть осталась на другом корпусе, словно обменявшись краской. Облупившиеся частички опадали на землю, словно траурное конфетти, состоящее из черного и темно-синих оттенков. С громким «кр-рак!» спаявшиеся части разошлись, отпуская на свободу едва пребывающего в сознании Дествила, которого сразу же понесли в медблок, не забывая на ходу отчитывать за довольно безрассудное поведение, ведь всё же лезть практически добровольно в чужую пасть — это самодезактив полный! Остальные же, кто прибыл на место, потащили — а скорее оттаскивали, ведь весила эта туша практически столько же, сколько и Триплтейк, несмотря на меньший размер корпуса — мертвенно неподвижного предакона за длинный хвост в сторону, от чего эхом по коридору раздавался противный лязгающий звук металла о металл, что отставлял за собой темный след стесающейся краски на броне.       И всё же, дотащив до нужного сектора, где были одиночные камеры заключения, двое меха практически закинули внутрь предакона, от чего тот с лязгом ударился о пол, кратко взвыв от боли. Подчинённые капитана уже было испугались того, что тварь проснулась, трансформируя из рук ионные бластеры, но предакон как продолжал лежать в темной клетке, так и лежал, не двигаясь. Несмотря на приказ доставить меха - зверя в сохранности, двое не могли не причинить проблемы хотя бы таким способом. Всё же равнодушных на корабле к здоровью капитана не было — все уважали главу разведкорпуса, и почитали. Ещё раз кинув последний взгляд на тихо вентилирующий корпус в полутьме, что практически идеально сливался, двое десов ушли, тихо переговариваясь о чем-то своём, и постепенно громкие шаги становились всё тише и тише, пока совсем не смолкли в лабиринте коридоров.       Время тянулось как плавленное железо, что уже подостыло — слишком медленно. Изредка в тюремный блок заходили проверять, пришёл ли в себя Вейджрейт — а этот зверь, на клик, им и был! — но за оградительную дверь камеры не заходили, предпочитая смотреть издалека. К удовлетворению капитана, бо́льшая часть повреждённой брони затянулась сама с помощью саморемонта, оставляя после себя лишь небольшие углубления цвета стали — ведь краска не могла нанестись на корпус сама по себе. И несмотря на то, что всё уже восстановилось, сам мех в личине предакона не хотел просыпаться, так и оставаясь на том же месте, где его и кинули. Лишь тихий шум вент-систем выдавал в корпусе ещё теплющийся актив, что стал привычным звуком для приходящего Дествила, которого отпустили из медбея гораздо раньше, ожидавшего пробуждения меха.       Но, к разочарованию чёрного меха, и в этот цикл, видимо, Вейджрейт не собирается приходить в онлайн. Повернув педы, капитан Шэдоу Люркера уже собрался уходить, как услышал аудиодиском гулкий стон. Повернув шлем в сторону звука, он увидел едва различимое в полутьме движение вперемешку с шорохами. В темноте горели две ярко алые оптики, чей острый взор, в таком облике выглядящий по-настоящему звериным, уставился в такую же красную, но намного спокойную. Подойдя вплотную к плазменной решетке, что отсвечивала на броне жёлтым светом, игривыми бликами прыгая по пластинам.       — Сумел же ты меня в очередной раз удивить, крыса, — встал прямо перед самым носом у решетки Дествил, опустив оптику вниз, прямо на предакона. — Или лучше тебя теперь звать кисой?       Некоторыми частями тела Вейджрейт действительно отдалённо напоминал кассету Саундвейва, Реведжа. Утробно рыкнув вслед чужим словам, практически обиженно — что было даже забавно на чужой взгляд! — предакон подошёл ближе к решётке, виновато смотря прямо на Дествила, вспомнив, что он успел натворить во время неконтролируемой ярости. Видимо, даже спустя время какие-то животные повадки остались вместе с меха, раз он ведёт себя сейчас, как нашкодившее животное.       — Я пожалею об этом.       Предакон не смог разгадать эмоции чужих полях, они отдавали усталостью, неприятной горечью, которую хотелось сплюнуть и ещё чем-то, что он не мог разобрать даже со своими обострёнными рецепторами. ЭМ-излучение нестабильно колебалось, выпущенное словно из долгого контроля и, наконец-то получившее свободу, хотело соприкоснуться с окружением, передать своим эмоции на ином уровне, и поэтому так неуверенно соприкасалось с чужими. Или ему вся эта нерешительность лишь казалась из-за чувства вины перед разведчиком, и тот просто проверял его реакцию. Он недовольно рыкнул на Дествила, и чёрный манипулятор, было потянувшийся к панели камеры, замер в нескольких сантиментах от неё. Поля меха полыхнули на клик снова этой непонятной эмоцией и свернулись под ещё один рык.       Дествил присел, опираясь на одно колено, чтобы быть наравне с предаконом и чтобы тот лучше понял то, что он хочет донести до него.       — Я понимаю, что ты испытываешь сейчас: растерянность, раздражение, страх. Быть запретным в альт-форме, о которой ты и понятия не имел, и эмоциям которым поддался твой процессор. Неприятно, но поправимо, — фейсплейт капитана озарила лёгкая улыбка, и манипулятором он потянулся через решётку к голове Вейджа. Недоверчивый взгляд исподлобья следил за действиями меха, инстинкты подсказывали ему, что надо напасть, надо заставить себя выпустить, но собственная искра сжималась от одной мысли снова причинить вред этому меху. Предакон поддался вперёд к чужой ладони, протираясь об неё всей своей мордой и позволяя себя скрести по чувствительным местам, принося удовольствие и понуждая корпус издавать несолидные звуки — мурчание. — Вейджрейт, я обещаю тебе, мы вернём тебя в прежнюю форму, но пока… Прошу, тебя, доверься мне.       Довериться инстинктам или поверить искре — мысли хаотически метались от одного к другому, не решаясь на выбор. А был ли он у него? Как долго он сможет убегать, как долго сможет прятаться, пока его снова куда-нибудь не загонят, и что-то он сомневался, что это будут фиолетовозначные. Автоботы не будут с ним сюсюкаться, отправят в Институт и можно забыть о том, что такое «свобода».       Неведомое будущее или мех, который не раз доказывал свою полезность… шлак его дери, что греха таить. Дествил предлагал ему бескорыстную помощь и поддержку, и никогда ничего не просил в замен, несмотря на скотское поведение снайпера. На этом корабле его принимали, как своего, хоть и не все считали, что он заслужил этого, но никто об этом в фейсплейт ему не говорил. Не заслужил, не достоин, лишний, убирайся — это читалось в некоторых оптиках, но он никогда не видел нечто подобное во взгляде капитана. Был ли Дествил безнадежным и наивным дураком или хитроумным стратегом, который просчитывал ход каждой пешки — извиняюсь, члена команды — на несколько шагов вперёд. Его альтруизм напрягал и бесил Вейджрейта, не потому что он ему был не нужен, наоборот, ещё как, фраг, нужен! Просто он не понимал, почему он сам сломался в этих ямах, потеряв всего себя, а Дествил не только не потерял себя, но и стал сильнее. Он перенаправил случившееся не в злобу, как Вейдж, а в нечто большее, в то, что сделало его опасным мехом и отличным командиром, с которым считались. Даже в собственных мыслях «почему» звучало надломленно.       Длинная глосса высунулась из пасти и широко облизнула гладящий манипулятор, оставляя горячий слизистый след. Он согласен, согласен был довериться.