inside.

      Проходящие мимо мехи сторонились его, обтекая по краям, как вода — камень. Довольно интересно было за этим наблюдать, ведь и до этого его обходили десятой дорогой, но после того, как он встал на четыре лапы и чуть не порвал капитана с его домашней кибер-псиной — стали ещё и смотреть боязненно, когда до этого была лишь настороженность, быстро сменяющаяся пренебрежением.       Не то что Вейджрейта это волновало, он давно уже перестал заботиться о чужих чувствах, предпочитая волноваться лишь о самом себе — так было безопасней — пользуясь другими или торгуясь хотя бы на равные условия. Он повернул голову — мутное отражение на холодной железной стене словно издевалось над ним, напоминая, что он теперь как та тварь, которая так "любит" драть его броню, когда Дествил не видит. Вейджрейт досадливо рыкнул — проходивший рядом рядовой дёрнулся — отвернувшись от стены, продолжив идти дальше по коридору, поматывая головой, словно пытаясь выкинуть навязчиво прилипшие мысли из процессора. С тех пор, как Дествил вытащил его из камеры, Вейджрейт вёл себя тихо, словно пытаясь смириться с тем, чем он теперь стал, периодически кошмаря тех, кто ему не угодил, пока тот был в отключке за решёткой. Ставший не у дел по понятным причинам, снайпер догадывался, кто мог провернуть такую аферу с его корпусом, учитывая, что вверял себя он лишь одному врачу. Он раздражённо махнул хвостом, отчего острый наконечник задел с громким лязгом стену, прошёл сквозь раскрывшуюся дверь отсека, так мило открывая вид на чужой тыл, который даже и не подозревал ни о чём.       Пригнувшись, Вейджрейт готовился прыгнуть, переминая передние лапы, прикидывая, с какой силой нужно оттолкнуться. Клик, и! Предакон прыгнул на меха, что уже успел повернуться на звук прыжка, но недостаточно быстро среагировавшего на побег от острых когтей, впившихся мёртвой хваткой в корпус. Как же по-садистски приятно было зажимать лапами тушку слабовольного меха, что ещё пару циклов назад глумливо смеялся с другими над ним, стоя перед камерой его прошлого содержания — или можно сказать, удержания? — высказывая всё, что не могли или просто трусливо боялись сказать в лицо, думая, что он ничего не слышит, раз “почти все” системы были в отключке. Как же они ошибались.       О, как только его не называли: и отродьем юникрона, и ржавый шлак мелькало, бывало даже желали объесться дефектных диодов. И это только самые приличные из пожеланий и обзывательств. Но он всё запомнил, и теперь из тёмных коридоров можно было услышать утробное рычание вперемешку с имитацией слов, где обязательно должны были быть истошные крики на фоне. Просто чтобы было страшнее. Всё же пугалка Триплтейка была довольно действенной, но признаться в этом вслух — значит признать, что она в каком-то смысле подействовала раньше и на него.       Тупая морда приблизилась к лицевой несчастного, язык голодно облизывался, а алые оптики смотрели в чужие. Пасть словно в замедленной съёмке постепенно раскрывалась, давая рассмотреть ряд острых зубов. И вот, казалось бы, сейчас мех лишится верхнего металла, покрывающего лицо, оставив после себя лишь внутреннюю часть — протоформу, да лопнутые оптики, из которых вытечет жидкая плазма. Но, видимо, выковали меха под счастливой звездой, ведь едва Вейджрейт успел коснуться клыками тонкого металла лица, как в воздухе послышался недовольный отклик:       — Вейджрейт!       Досадливо фыркнув, предакон напоследок гортанно рыкнул, задерживая зубы на тонких магистралях на шее, обдав жарким дыханием. На второй отклик не-его капитана искомый уже отвернулся от не успевшей стать трупом жертвы, приближаясь быстрым шагом к чёрному боту, подставляя морду под ласковые руки, обтираясь боками о чужой корпус. "Шлаковы животные инстинкты" — думал Вейджрейт, пихая мордой чужую ладонь.

***

      Неспеша Вейджрейт прошелся вместе с разведчиком по кораблю, наблюдая как тот подводил итоги и заканчивал дела за этот цикл. У него не было причин сопровождать Дествила, однако одна мысль о том, что тот бродит где-то без его постоянного наблюдения или покидает зону его полей, приводила в бешенство. Еще и эти обострившиеся анализаторы, которые усиливали чужую вонь — иначе он это назвать не мог — на черном корпусе. Процессор сходил с ума от этого и постоянно перед оптикой рябил вопрос "почему на его мехе левые запахи?". Также он начал замечать эти мимолетные касания чужих манипуляторов к корпусу Дествила: будь то незаметные прикосновение пальцев при передаче датапада или наглые прикосновения к сегментам брони всей ладонью.       Он молча терпел, наблюдая за этим, пока в один момент громко не рыкнул из-за спины двух заговорившихся мехов, привлекая к себе внимание. Чужие манипуляторы были тут же резко отдернуты, а их обладатель сделал несколько шагов назад, с испугом в оптике наблюдая, как его капитан медленно подходил к предакону, опускаясь на одно колено и не боясь, начинал его гладить, успокаивая и что-то нашептывая так тихо, что никто кроме него и Вейджа не мог услышать. Предакон позволял и обнять себя на глазах у посторонних, но лишь за тем, чтобы, обвив шею Дествила, грозно оскалиться и сверкнуть красной оптикой на наблюдавших — они не должны были забывать, что кое-кто перестал принадлежать им, и они не имели на него никаких прав. Правда у этого кое-кого мнения спросить явно забыли, но Вейджрейт не замечал за ним возражений и обвивал хвостом черное серво, посильнее притираясь, оставляя новые царапины на отполированных деталях.       Их обход закончился на закрытой двери в личный отсек, куда предакона пропустили первым. Последние орны были суматошными и энергозатратными, но несмотря на это, Дествил не отказывал своим привычкам, зайдя за Вейджем, поставил дверь на блокировку, комлинк также был отключен. Если он кому срочно и надобится, всегда был срочный канал связи, а пока выдалась возможность, он хотел спокойно перезарядится. Да и атмосфера комнаты, так любовно встретившая их переливами отблесков ламп, притягивала к себя своей мрачной, но какой-то умиротворительной атмосферой. Оптика невольно выключилась под этим дурманом, Дествилу показалось, что вся невидимая тяжесть на его плечах исчезла и ему стало как-то слишком легко и хорошо. Корпус пошатнуло от такого, что пришлось опереться на стену манипулятором. "Вот бы это ощущение не пропадало" — он грустно улыбнулся своим мыслям, ведь так быть не могло: груз вернется, и по-новой будет давить, только это не останавливало раньше и не остановит сейчас.       Со стороны платформы раздался привлекающий рык, разведчик перевел на нее взгляд и прыснул в поднесенную руку со смеху. Там было на что посмотреть: Вейджрейт на правах главного хищника на корабле, завоёванного в бою, если так можно было описать эту возню с другим предаконом и капитаном, гордо восседал на платформе и выжидающе смотрел на кона.       — Что такое, киса хочет, чтобы ее потискали? — ласковым тоном Вейджрейт не даст себя обмануть, но слишком уж он был сладок для его аудиосенсоров, да и от такого предложения сложно было отказаться — опять влияние новых инстинктов? — Кто хороший предакон? Вейджрейт хороший предакон.       Ему не нравилось подобное обращение к себе, он не какой-то домашний пет, на которого можно наклеивать блестки и вешать ошейник. Он шлаков пр... О да, не переставай гладить, чуть пониже, какие же классные ощущения. Черные манипуляторы заглаживали там, где было нужно, а в определенных местах почесывали и слегка царапали, доставляя столько удовольствия, что собственный хвост начинал жить собственной жизнью, качаясь из стороны в сторону, задевая стену. Лапы же разъезжались и проминались на мягкой платформе, еще чуть-чуть и он упрется грудью в нее.       Но ласки резко прекратились, и рядом на платформу упал другой корпус, сразу зарываясь в мягкие ткани. Уж слишком они были привлекательны для уставшего меха.       Утробно уркнув, Вейджрейт c гулким «бам» положил подбородок на чужой лоб, от чего вес всей морды ощутимо чувствовался прямо на шлеме. Манипулятор, вылезший из белых покрывал, наощупь нашёл чужую щёку, пытаясь сдвинуть чужую голову со своей, тщётно делая потуги.       — Вейдж, сдвинь свою голову, она тяжёлая! — в протяжном голосе была слышна усталость — слишком насыщенный был цикл — но предакона это не волновало, он лишь с обиженным рыком опустил морду ближе к чужому лицу, недовольно сопя прямо в чужой нос. Резко приподнявшись на локтевых сгибах, Дествил схватил манипуляторами за скулы, слегка мотая из стороны в сторону. — Ну чего-о, чего тебе нужно? — мех не кричал и не злился: его действительно интересовал лишь этот вопрос, потому что снайпер, внезапно ставший этакой кибер-кисой, не мог разговаривать, а лишь рычать, кусаться и тыкать, что тот успешно и начал делать.       Рыкнув, Вейджрейт поднырнул головой под капитана, ловко выбравшись из чужого захвата пальцев, и начал тыкаться в чужой корпус, специально носом выискивая чувствительные пластины — щекоча таким незатейливым образом. Тонкие губы поджались, пытаясь сдержать смех, но дрыганье плеч выдавало его с поличным. Навалившись сверху, предакон начал старательно вылизывать стык между шлемом и началом шеи, и тут уже трескающаяся по швам выдержка Дествила не выдержала — тот громко засмеялся в голос, отпихивая чужую пасть, пачкающую корпус в слегка липком антифризе. Пальцы, случайно попавшие в захват пасти, жестоко подвергались пыткам зубов, что едва-едва, но быстро покусывали кончики, из-за чего приходилось вырывать пальцы, хихикая со странных животных повадок временно бывшего снайпера, что так непривычно вёл себя с тех пор, как случился этот инцидент.       — Всё, всё! Хватит, — глубоко вздохнув, Дествил откинулся на скомкавшуюся, но не переставшую от этого быть мягкой простынь, поглаживая устроившуюся на грудных пластинах морду, что довольно щурила защитные щитки.       Черный мех начал что-то тихо рассказывать, делясь своими эмоциями и переживаниями, которые он испытал за цикл. Голосовой модулятор слегка похрипывал после смеха, а оптика мягко изгибалась, показывая благодушное настроение капитана. Вейджрейт же молча — а как иначе, когда вокалайзер не приспособлен к речи? — слушал, подставляя морду под прикосновения нежных пальцев. Предакон смотрел на полностью погрузившегося в рассказ меха, который свободным мани расписывал в воздухе фигуры, что-то объясняя. Честно, он даже не вслушивался в чужую болтовню, больше уделяя внимание проведению диагностик внутренних систем, ожидая, когда столь долго перезагружающийся внутренний код всё же позволит перекинуться ему в привычный гуманоидный вид.       Несмотря на то, что предакон абстрагировался от чужого монолога достаточно сильно, внутренний рокот, что ритмично звучал откуда-то из недр корпуса, не давал окончательно уйти в себя, раздражая Вейджрейта этим звуком. Хвост начал отстукивать нервный ритм по краю платформе, иногда задевая кончиком пол — всё же хвост был достаточно длинным для этого.       Жёлтые диафрагмы линз поглядывали на такое знакомо-незнакомое лицо: предакон редко видел какие-то эмоции, помимо хладной отстранённости, дерзких насмешек и появившегося раздражения от присутствия в его активе Вейджрейта. А тут прям целый спектр новых ощущений, что так позволяюще дарил ему Дествил. Это было занимательно.       Решив всё же прислушаться к чужой болтовне, предакон чуть сдвинул голову на грудных пластинах, поворачивая её в сторону чёрного меха.       — Теперь стало интересно или тебя что-то беспокоит? — разведчик покрепче обнял голову предакона, прижав к своей искре; тот забавно фыркнул на такие действия. — Сейчас нам недоступно привычное общение, так что, пожалуйста, намекни, если что-то не так. Я помогу.       Вейджрейт задумался: ведь и правда сейчас ему трудно донести до окружающих хоть малую долю информации, а разговоры с этим глюковым Триплтейком на этой примитивной частоте лишь раздражали. Одно дело, когда ты ходишь вокруг и потираешься об заправляющегося меха — значит, что он тоже хотел, а другое дело, когда хотелось намекнуть на нечто большее. Сейчас его ничего не тревожило, скорее он был впервые так занежен и умиротворен, бежать никуда не надо, произвольный страх не гнал. Окутанный в чужие поля, Вейджрейт был надежно защищен и сомнений у него ни в этом, ни в этом меха не было. Но у Дествила были причины ему не доверять, он знал о его прошлом, о его настоящем, протягивал руку помощи и никогда ее не отдергивал, даже если предакон ее кусал. Эта была странность, которой ответ Вейдж не мог найти, а нужен ли он был? Наверное нет.       И снова эти руки, так ласково касающиеся его, теплые и плавные в своих движениях. Да, собственный корпус в них ложился как влитой.       — Я понял, но знаешь, что хорошо в твоей неожиданной форме? — Дествил приподнялся и сел на платформе, вынуждая громоздкое тело чуть скатиться с себя, и под чужое недовольство черный манипулятор прошелся вдоль всего корпуса предакона. Такой горячий и пышущий невероятной силой, продолжающий ерничать, но никуда до сих пор не сбежавший, сумевший довериться. — Что я могу делать тебе комплименты, трогать тебя, как хочу, и ты не сможешь скрыть то, что тебе это нравится, — ладонь чуть не попала в ловушку острых зубов, но капитан усмехнулся, резко ее отдергивая и падая под бок предакона. Ему тоже иногда хотелось подурачиться. — Ты буквально излучаешь удовольствие. Я буду этим пользоваться сколько могу. Такой вот я плохой коварный меха.       Предакон резко поднялся на все свои серво, нависая над разведчиком, и задумываясь, как ему того получше прижать, чтобы не рыпался лишний раз и продолжал гладить. Вот, чем мог помочь ему Дествил, только без всей этой лишней белиберды, пока внутренний код перезагружался. Точнее пытался делать эти жалкие попытки, получая ошибку на ошибке с каждым результатом. Радовало, что инстинкты его не подводили, и сейчас они подсказывали проявить в ответ ласку в большем объеме, но симулированная в процессоре картина смотрелась до извращенного скрежета странно: огромный зверь, маленький мех — как начало какого-то дешевого аморального интер-порна. По корпусу прошла волна неприятной дрожи, и Вейдж решил все же прилечь на черный корпус поближе к чужой искре. Она приятно пульсировала под толстыми пластинами, пробивая через них свое спокойствие и передавая его другой искре. Снайпер никогда не понимал прикола в них и тем более в слащавых сливаниях — открыть кому-то свою сущность это нонсенс.       — Тебе стоит навестить Джетстрима, — невзначай произнес Дествил из-под предакона и еле успел схватить его за локаторы, не давая вскочить с себя. — Успокойся, Вейдж. Крики из медбэя — это совсем не то, о чем ты подумал, не стоит пугать себя раньше времени, — предакон в его руках задергался с новой силой, стараясь сбежать из захвата. Кому-кому, а уж корабельному доктору он не доверял и старался всегда обходить стороной. Самовлюбленный шлак мог и коннектор ему ампутировать за милую искру. Лучше до конца актива провести в форме предакона, чем пойти добровольно в логово маньяка. — Я никому не позволю навредить тебе, Вейджрейт, обещал же.       Успокаивающие движения мани по головным гребням приносили свой эффект, усыпляли, и предакон расслаблялся под ними, или все дело в усталости и системам пора было на перезарядку. Не столь важно, когда оптика отключалась и системы переходили в режим оффлайна, но он чувствовал — его продолжали гладить.