Глава 64: Дневник №2
1 января 2024 г. в 00:02
Примечания:
Дорогой Дневник,
1 марта, 1987
Мой эпизод продолжается. Это самый длинный за долгое время. Я записался на дополнительную встречу с Сарой. Я хочу делать отвратительные вещи. Я держусь подальше от детей, но Лиззи научилась взламывать замки и приходит ко мне, когда я меньше всего этого жду, и заставляет меня разукрашивать вместе с ней раскраски, чтобы «почистить голову».
Сегодня она назвала меня своим любимым человеком.
Конечно, кто, кроме меня, я полон божественности, я и есть Сам Бог
пожалуйста хватит я больше не хочу быть таким
7 марта, 1987
Мне кажется, мой эпизод проходит. Как всегда, большую часть времени я чувствую себя на вершине мира, а потом падаю на самое дно. Мне очень тяжело даже встать с кровати. Вчера я лежал до четырех часов дня и встал только в туалет.
Эван принес мне ужин и стал собирать Лего рядом со мной. Думаю, мне очень нравится Лего. Мы будем строить с ним замечательные вещи, пока он не станет достаточно взрослым, чтобы работать с настоящей техникой.
Мне тяжело есть. Иногда от таблеток меня тошнит. Я всё ещё постоянно сонный, мне кажется, я толстею. В последний раз, когда я был толстым, надо мной издевались. Поэтому я очень очень очень волнуюсь из-за этого.
Дописываю ночью:
Генри сказал: «Господи, Уилл, посмотри на меня! Я толстый, и ты всё равно считаешь меня красивым». Клара лежала рядом и гладила мою грудь. Она сказала, что я всегда буду красивым для неё, и что она будет готовить для меня что захочу, пока я не буду слишком привередливым.
Мне кажется, мне очень очень очень повезло.
10 марта, 1987
Я выбрался.
Я не хочу звучать надменно, но я немного горжусь собой.
Сегодня 18 день рождения Майкла. Я подарил ему (очень) дорогие холсты и новые краски. Его терапевт порекомендовал использовать творчество, чтобы выпускать эмоции через картины. Он уже делал так и до этого, но, думаю, стал заниматься этим всерьез.
Он нарисовал много пейзажей с Темзой, хотя никогда не видел её.
Сегодня я не давил на него. Он хотел отдохнуть. Они с Джереми уже помирились. Он хотел просто сводить Джереми на свидание. Они пошли в кино. Чарли всё ещё немного злится на него, но всё равно подарила ему подарок.
Вечером у нас был семейный ужин. Это было хорошо.
Он не спрашивал про бассейн с шариками. Он знает, что я ещё не готов. Я очень благодарен ему за это.
Я люблю своего сына больше, чем саму жизнь.
11 марта, 1987
Сегодня у Майка был чемпионат по борьбе. Его терапевт сказал, что это хороший способ выплеснуть агрессию.
У его противника сотрясение. Клара пыталась не показывать, как гордится тем, какой он способный, и немного отругала его. Она подсказала ему, как можно прижать противника, чтобы не создавать проблемы с судьей.
Я пытаюсь не навязываться, как просил Майк. Я пытаюсь не мешать ему и дать самому во всем разобраться.
Это очень сложно, когда тебе кажется, что твой сын — это лучшее, что случалось с этим миром.
30 марта, 1987
Сегодня мы отмечали 12 день рождения Элизабет. Это было очень помпезно. Каким-то образом она убедила Майка разрешить ей покрасить его волосы в розовый. Он выглядел так, как будто лимон проглотил. (Он же не признается, что ему на самом деле нравится.)
Кэссиди не знает, когда её день рождения. Каждый год она выбирает новую дату, обычно в самый последний момент. В этот раз она выбрала сегодня. У нас был двойной праздник.
Майк подарил своим сестрам картины — цветы для Лиз и кролики для Кэсс.
Я сказал, что у него талант.
Мне кажется, у нас всё хорошо.
С днем рождения, мои чудесные дочери.
19 апреля, 1987
Сегодня Пасха. К нам приехали Бев и Фрэнки. Камилла и Лоренцо и Патрик с Дейдрой тоже приедут. Я боюсь, что эти две группы могут поубивать друг друга и/или вызвать в доме такой хаос, что мы никогда не оправимся.
приписка:
Камилла «научила» Дейдру пить (а ещё черт возьми дала Лиззи и Кэсс допить с их бокалов). Патрик дал Лоренцо советы по охоте. Мне кажется, я в аду.
приписка:
Камилла сказала, что я мало ем. Мы переглянулись, и кажется, она всё поняла.
Клара рассказывала, что может помочь мне благодаря своему образованию. Но ещё по опыту из семьи.
Я не хочу лезть не в свое дело, поэтому не спрашивал Камиллу, через что она прошла.
Она гладила мою руку, пока я не смог закончить обед, и ждала меня возле ванной, на случай если меня стошнит.
Лоренцо сказал, что я хорошо воспитал Майкла и остальных детей. Он говорит мне это каждый раз, когда мы видимся. Он называет меня «сынок».
Я до сих пор храню часы, которые они подарили мне на выпускной. Иногда мне приходится нести их в ремонт. На них есть царапины, и кожа почти выцвела, но я не думаю, что когда-нибудь смогу расстаться с ними.
Дейдра по пьяни оплакивала смерть моих родителей, потому что «не успела высказать им всё, что она о них думает». Она случайно пролила вино на ковер, и Генри так сильно покраснел и так извинялся, как будто она выстрелила в меня. Я посмеялся и поблагодарил её.
20 апреля, 1987
Джереми, Чарли и Майкл уехали «праздновать».
Я сказал Чарли позвонить мне, чтобы я их забрал, если они накурятся слишком сильно.
Остальные дети были в школе, и остались только взрослые.
Мы с Генри, с поддержкой Фрэнки и Бев, объяснили родителям Генри — и в дополнение родителям Клары — нашу «ситуацию».
Дейдра и Патрик долго молчали, Камилла и Лоренцо начали громко друг с другом спорить и невнятно спрашивали Клару, что она чувствует. Конечно, она — их приоритет.
Бев отругала родителей за то, что они никак не реагировали. Фрэнки сказал им, что я делаю Генри очень счастливым, что я и Белла ценим его.
Они сказали, что не понимают, и уехали.
Дописываю ночью: Патрик и Дейдра вернулись. Бев и Фрэнки уже хотели наорать на них, но Патрик подошел ко мне, похлопал по плечу и сказал хорошо относиться к Генри. Ещё сказал, что, если мы объясним им, они будут нам благодарны.
Я был так рад, что у меня не хватило духу признаться им, что я рассказал Майклу про ту недовольную записку, которую они оставили напоследок до этого, поэтому он и Чарли заставили нас накуриться. Мы соврали им, что дома воняет, потому что у нас во дворе завелся скунс, а не потому что я был под кайфом.
17 мая, 1987
Майкл отпраздновал конец одиннадцатого класса, предпоследний год.
Он на терапии уже три месяца. Я, он и Лиззи посещаем одно учреждение. Это очень удобно, я могу подвозить их обоих. У меня в машине лежат два диска с песнями ABBA, которые мы уже наизусть запомнили.
Я знаю, он всё ещё ждет, что я расскажу ему про бассейн с шариками. Про Фрица. Всю правду.
Я не готов.
Я не знаю, буду ли я вообще когда-нибудь готов разом рассказать сыну всё, что случилось за те 4 месяца. Боже, я хочу, но никак не могу заставить себя сказать: Мое существование парадоксально.
Но, опять же, разве не у каждого так?
18 мая, 1987
Майклу приснился такой сильный кошмар, что мне пришлось успокаивать его и напоминать ему, где он.
Доктора не уверены, какой диагноз ему ставить. Пока есть варианты ПРЛ, ИРЛ, ДД, депрессия и ещё кое-что. Они думают, это странно. У него есть реакция на травму, но нет самой травмы.
Я тоже не могу понять это, но я же упрямый, я попробую. Я никогда не перестану пытаться ради моего Майкла.
В его кошмаре я — монстр, размахивал перед ним ножом, нес какой-то бред про светящиеся пробирки в нашем гараже. Его брат и сестра мертвы, его мать мертва, Генри всё знает, но ничего не делает. Он в деталях рассказывал Майклу, как убивал Габриэля.
Габриэль, брат Лусианы и сын Розиты. Габриэль, когда-то тот ещё негодник, а сейчас — отличный парнишка.
Как он мог убить ребенка?
Как он мог это сделать?
И что ещё хуже, я настолько эгоистичен, что считаю самым ужасным, что сделал монстр (кроме того, что убил моего Фрица) это вызвал у моего сына кошмары.
Он кричал, что я ненастоящий, что он должен быть «хорошим» и никому не рассказывать, что его отец приходит домой поздно, и плакал, что Тандерберд плохо ездит в дождь.
Я спал на полу в его комнате, чтобы проследить, что он не сделает с собой что-нибудь. Когда я проснулся, он лежал рядом со мной. У нас болят спины. Мы в порядке.
25 июля, 1987
Вчера у Джереми был день рождения. Он не хотел проводить его дома. Кажется, он поругался со своим отцом. Майкл ужасно волновался, что не успел закончить подарок Джереми, поэтому заставил меня отвлекать его.
Я показал Джереми чертежи нового дизайна Мангл. Он назвал её «улетной», что, кажется, хорошо. Он разбирается в машинах и механике, поэтому спросил, нужна ли нам помощь в мастерской. Генри ответил быстрее меня — да, конечно же.
Хотя на самом деле нет.
Но нам нравится компания (кроме случаев, когда Джереми слишком громко поет. Он совсем не попадает в ноты, Господи). Сегодня мы работали над Мангл — в основном над эндоскелетом. Парнишка сунул голову в её зубы и делал вид, что умирает (думаю, Майкл бы не оценил юмор). Я посмеялся. Особенно смешно после случая с Фредбером. О, представьте себе, аниматроник с такой сильной челюстью, что может раздавить человеческий череп! Только идиот сделает такого аниматроника.
В общем, Джереми будет работать на «Фредди» гораздо чаще. Так вот, на день рождения мы подарили ему новый скейтборд, Майкл нарисовал на нем закат. Я не знаю подробностей, но когда Джереми увидел его, он расплакался. Он, Чарли и Майкл ещё раз накурились позже в тот же день.
Я очень счастлив, что они есть друг у друга.
Не все люди могут похвастаться этим.
4 августа, 1987
Сегодня я свозил детей на озеро.
Они все очень хорошо плавают.
9 сентября, 1987
Боже. Мне 49. Мне почти полвека. Господи.
Но, опять же. Приятно стареть. Не у всех есть эта привилегия. Это право.
Я свозил Беллу, Клару и Генри на ужин. Они всегда говорят, что тоже хотят баловать меня, но я никогда не слушаю. Мне нравится тратить деньги на них. Это мое удовольствие.
И дети сделали мне сюрприз — испекли торт (Слава Богу, Чарли не унаследовала способности своего крестного в готовке и выпечке) и устроили киномарафон. Я пишу это очень осторожно, Кэсс и Эван заснули у меня на коленях.
Мои родители были младше, чем я сейчас, когда умерли.
Сегодня я упомянул о них. Майкл заворчал, как будто у него на них аллергия. Я смеялся.
Это мой мальчик.
13 сентября, 1987
Моему Бон-Бону сегодня 10 лет! О, он просто великолепен. Самый умный мальчик на свете.
Дети больше не обижают его (их родители боятся меня (отлично)), боятся столкнуться с гневом Кэссиди и Майкла одновременно, что очень страшно.
Мы с Эваном целый день собирали Лего и строили разные версии Фредбера. Он создает довольно впечатляющие вещи! Он даже сделал так, что некоторые детали могут двигаться отдельно (это, если честно, довольно сложно).
Он сделал по одному для каждого в семье — медведей, кроликов и клоунов. Кэссиди попросила башню, чтобы она могла крушить вокруг нее «как Годзилла».
Не знаю почему, но в один момент Майкл убежал в ванную и плакал там. Когда он вернулся, то просто крепко обнял Эвана. Эван не всегда любит обниматься, но в этот раз терся лицом о своего брата. Как котенок.
Как кролик.
С днем рождения, Эван.
20 сентября, 1987
Сара сказала, что я должен перестать нянчить Майкла. Я сказал: «И как по-твоему я должен это сделать?», и она напомнила мне, что я самый суровый капиталист на планете.
Майк — официальный работник «Freddy Fazbear’s Entertainment.»
Он неплохо справляется. Он приезжает с Джереми, который тоже стал неотъемлемой частью механизма. Да и не так плохо быть сыном босса.
Но на этом всё. Я, как говорит мой сын (что очень веселит Генри): «Самый устрашающий босс на свете». Не так сложно требовать от своих заведений совершенства. Дети этого заслуживают.
Майк очень старается. Он хочет делать хорошую работу. Может, он хочет впечатлить меня. Может, он поставил себе какую-то цель. Я не знаю. Я хочу, чтобы он нарисовал для нас новые рекламные плакаты.
Он ходит на терапию. У него ещё случаются свои эпизоды. У меня свои.
Я очень горжусь моим Майклом.
31 октября, 1987
Шарлотта повзрослела ещё на год. В этот Хэллоуин мы были звездами ужастиков. Я был Джеком Торренсом, Клара — Венди, Эван — Дэнни, Кэсс и Лиззи были близнецами. Генри был оборотнем из того фильма, который вышел несколько лет назад, Белла была Дракулой. Майкл был Джейсоном Вурхизом. Джереми — Фредди Крюгером, а Чарли Полтергейстом.
День прошел замечательно. Конечно, наши костюмы были самыми лучшими на вечеринке в ресторане.
Меня немного забавляет, что дети всё ещё обожают приезжать в ресторан по особым случаям. Даже если они уже волнуются из-за поступления, окончания школы и выпускного бала, они все равно остаются моими детьми.
С днем рождения, Чарли. Я так тобой горжусь.
25 декабря, 1987
Генри снова нарядился Сантой. Это никогда не устареет, не для меня.
Сегодня я посмотрел на свою семью, и я был очень счастлив.
Это всё. Я очень счастлив. Разве это не чудесно?
1 января, 1988
Новый Год.
Это всегда сложный день.
31 год. Прошло больше трех десятков лет.
Я расскажу ему. Я расскажу всё моему Майклу. Всё. Про бассейн с шариками. Про Фрица. Про мистера Смита. Всё.
Я обсудил это с Генри, Кларой и Беллой. Они согласились. Мы ещё узнаем, захочет ли Майкл рассказать об этом Чарли, рассказать остальным детям, когда они вырастут. Но сначала ему самому нужно узнать.
Прошлой ночью у него был очередной эпизод.
Ему снилось, что он ехал в карьер.
Я должен рассказать ему.
Я всё написал. Я повторял это чаще, чем повторял речи для инвесторов. «Майкл, мой друг Фриц, сейчас ты должен поверить мне, я не буду тебе лгать, он… его настоящее имя было Майкл Афтон.»
Это сложная тема. Безумная. Она определит реальность. Скорее всего, из-за неё у Майка снова будет эпизод. И я думаю, сначала он не поверит.
Но это правда.
С завтрашнего дня я больше не буду лгать своему сыну.
Счастливый конец уже здесь.
— Эй, — Джереми стучит в дверь офиса Уилла, и он поднимает голову. Парнишка выглядит встревоженным. — Мистер А?
— Да, Джереми?
— Майкл, эм, когда мы убирали зал после вечеринки, он упал. По-моему, он сильно ударился головой.
Уилл встает.
— Боже. Он в порядке?
— Я-я не знаю. Его голова… вы знаете. Можете помочь мне? Кажется, он дезориентирован.
— Да-да, — Уилл идет за Джереми.
В спешке он даже не замечает, что его дневник и дневник Майкла свалились на пол. Майк продолжил делать записи по совету терапевта. Сегодня он отдал его Уиллу, чтобы он полежал у него до дневного сеанса с терапевтом. Его офис это надежное место, он доверяет своему отцу.
Когда дневник Майкла падает на пол, страницы распахиваются, и Уильям Афтон не видит, что написано внутри:
1 янв. 1988
Дорогой Дневник,
Мне нужно дать тебе имя. «Дневник» это тупо. Хотя лучше, чем «Журнал». Не знаю. Короче. Короче-короче.
Я не знаю, как рассказать об этом папе или моему терапевту или Джеру или Чарли или кому угодно, но…
Я не знаю, может у меня эпизод.
Но в последнее время я просыпаюсь почти каждое утро,
и я знаю, что меня зовут Фриц Смит. Или, по крайней мере, я притворяюсь.
1957 год. Надо мной вода.
Мой папа рядом. Мой лучший друг.
И потом я засыпаю.
Примечания:
с новым годом