На удивление, Маша проснулась без желания вправить себе позвоночник. Это было удивлением потому что в основном девушке приходилось спать в самых разнообразных местах, непригодных для этого — сидя в телеге, урывками во время дождя под каким-то навесом, иногда в чьем-то сарае. Изредка удавалось найти знакомых, что пускали на ночлег, но и те делали это с большой неохотой из-за указа об охоте на добрых сказочных.
Сейчас же… она чувствовала себя чистой. И на мягкой постели. Открыв глаза, волшебница (хотя как она могла себя сейчас таковой называть?) мутным взглядом осмотрелась, пытаясь приблизительно понять своё местоположение. Хотя бы в рамках одной комнаты, так как вырубали её как раз таки ради того, чтобы Маша ни в коем случае не узнала маршруты, которые смогла бы использовать для плана побега.
Это была достаточно светлая комната, несмотря на тёмные декорации. Большие окна, превышающие возможно своей величиной рост Искусницы в раза два; огромный дверной проём без двери с тёмными шторами, заменяющими их функцию; несколько шкафов с какими-то склянками; пустыми больничными кроватями и одной белоснежной ширмой.
Она лежала на одной из таких кроватей. Неудивительно, что ей так хорошо спалось. Даже одеялом укрыли. На теле оказалась уже другая ткань — что-то из хлопка, похожее на платье-сорочку. Волосы собраны и отмыты, но взгляд Маши приковало кое-что другое.
Чуть ниже запястья на каждой руке красовалось по магическому браслету. Два светящихся розовых ворона с открытыми клювами святились, холодно поблескивая при каждом движении. Девушка провела по ним рукой, но ничего не почувствовала.
— Ахо, тья-эх. Вы п’госнулись, госпожа Ма’гья, — послышался грубый голос, и Маша подняла голову на его обладателя.
В двери с подносом стояла дриада с тёмно-синими волосами, одетая в какую-то странную форму. Обычно чистокровные дриады, то есть рожденные от Великого древа и Духа леса, носили скерты, манчжаки и прочие древние наряды, позволявшие хорошо себя чувствовать в любом уголке леса — что на полях, что в горах, что среди опасных существ, настроенных враждебно даже к стражницам природы. На этой же… был тёмный костюм, больше похожий на имитацию воронов.
—
Как тебя зовут? Где мы? — резко спросила Маша, пытаясь вспомнить давно ею неиспользуемый язык дриад.
Незнакомка немного удивилась, сев на противоположную от Маши кровать.
—
Моё имя Лоон-Нэна, я дриада поместья Кроу, — ответила та, осторожно протягивая руку девушке. —
У вас замечательный акцент Первых, зур-эх Корвин не солгал о вашем владении языком дриад.
—
Корвин? Мы в доме Корвина?! — вскочила волшебница, но тут же об этом пожалела. Голова пошла кругом, а в глазах потемнело. Маша стиснула зубы, заставляя себя не думать о своей внезапной ярости.
—
Разумеется, эйш, — Лоон-Нэна усадила девушку на кровать, одной рукой что-то подколдовывая. Девушка почувствовала, как боль отступает. —
Вас сюда перенесли два дня назад, и с тех пор зур-эх приказал всем дриадам и нимфам поместья с вас взгляда не сводить. Он сейчас на задании Повелителя, но после того, как я вас осмотрю, я обязательно ему пошлю известие о том, что вы очнулись.
Девушка слегка рассмеялась с нотками истерии.
—
Давно ли дриады на службе у этого драного мешка с короной, зовущего себя Повелителем? Ты забыла о своих кылыс, что храбро сражались за Великое древо? — Маша, казалось, была на грани срыва. —
Корвин лично убивал твоих сестер, а сейчас ты его заботливо зовешь зур-эх.
Волшебница помнила, как в её руки попала одна из газет с интересной статьей. Что Великое древо погибло, а все защитницы умерли от рук юного господина Кроу, подающего надежды приспешника Князя Владислава. От этой новости Маша едва не ринулась в свой дом, будучи совершенно в другом королевстве. Остановило её лишь одно — она больше не могла трансгрессировать в родные места, так как связь с древом была утрачена.
—
Все мои сестры здесь, эйш, — резко сказала Лоон-Нэна. —
Не знаю, что вы себе надумали, тья-эх, но я не имею не единого отношения к Первым. Я была рождена три года назад, в расцвет Великого древа, наполненного магией злых сказок. А теперь, если позволите, я должна вас переодеть.
Маша ничего не ответила, с трудом поднялась на ноги и позволила себя переодеть. За четыре года скитаний такие вещи как стыд, страх и неприязнь давно вышли на новый уровень, и теперь она могла стоять без дрожи перед дриадой. На смену белым одеждам пришло такое же черное платье, как и у Лоон-Нэны, больше похоже на какой-то готический стиль.
На руках, скрывая непонятных розовых воронов, появились перчатки, а на шее что-то вроде чокера из рюшек. Искусница не разбиралась в моде, тем более что в последнее время её этот аспект жизни едва ли волновал.
—
Что у меня на руках? Это замена антимагическим колодкам?
—
Вы верно поняли, тья-эх, — легко ответила дриада, заплетая девушке её отросшие за столько лет волосы. Подстричься у Маши возникало желание всё больше, однако ходили слухи, что у её бывшего прикрытия волосы были длинные — потому и оставляла их расти дальше. —
Но больше я сказать не могу. Зур-эх Корвин сказал, что вам сам всё расскажет. Как только вернётся с задания. А пока его нет… Я ваша гувернантка.
— Мне надоело говорить с тобой на твоём языке, я считаю, что ты недостойна таких удобств, — прошипела Маша, сверкая зелёными глазами. — Гувернантка нужна детям, а я не ребёнок. Неужели Корвин тебе об этом не сказал?
Лоон-Нэна глубоко вздохнула.
— Юный К’гоу ’гассказал о вас всё, что мне надо было знать, — ответила служанка. — И мне был отдан п’гиказ соп’говождать вас по поместью, хотите вы того или нет.
Маша прыснула, стараясь привыкнуть к куче новых перемен к её жизни: начиная с платья и заканчивая полным подчинением человеку, который собственноручно вырезал всю её семью. Человеку, которого она считала своим другом в годы обучения в Волшебном Колледже.
— Мне не нужно ждать встречи с Корвином, чтобы понять функционал моих кандалов, а поэтому… Можешь ли ты показать мне поместье? Насколько далеко я могу уходить, куда мне можно и куда нельзя, и всё в таком духе, — девушка повернулась к Лоон с нечитаемым лицом. — Хочу осмотреть все закоулки тюрьмы, в которой мне предстоит жить.
— Позвольте, госпожа Ма’гья, но ’газве вы не голодны? — в удивлении переспросила дриада. — Нахождение в магическом сне более двух дней, я думала… Что вы как минимум захотите подк’гепиться.
Потерев холодные руки друг об друга, девушка действительно ощутила, что чувствовала некую слабость. Однако в её положении были и плюсы.
— Да, я бы хотела отобедать вместе с господином Корвином. Устроите, тья Лоон-Нэна?
Эта просьба ещё больше сбила с толку юную Лоон-Нэну, и она замешкалась, магией начерчивая какие-то символы в воздухе. Они внезапно вспыхнули, и тут же дымкой отправились из окна в высь, исчезая из поля зрения Маши.
— Боюсь, вам п’гидеться голодать несколько дней, п’гежде чем господин К’гоу сможет выполнить эту п’госьбу…
Девушка ещё раз взглянула на комнату, немного приподнимая уголки губ впервые за несколько лет.
— Что же, ему придется поторопиться, если он хочет выполнить задание его Князя, — легко парировала Маша. — А если вы попробуете кормить меня самостоятельно, я сделаю всё, чтобы подавиться и умереть. Навряд ли ваши наручники спасают от
подобного рода смерти. Теперь, если позволите, вернемся к моей первоначальной просьбе.
Лоон-Нэна кивнула, перед этим порывшись в складках своего костюма.
— Чуть не забыла. Пе’гет тем, как осмат’гивать что-то, стоит обзавестись нужными инст’гументами, — дриада протянула что-то на ладони к Маше, что лишило её дара речи.
Ужас, пробежавший по телу, заставил её замереть.
Девушка с неверием надела их на себя, стараясь не заплакать от внезапной чёткости всего внешнего мира и воспоминаний. Конечно, это были не те супер-навороченные очки, что были у неё несколько лет назад. Это были простые очки, только со скопированным дизайном. К сожалению, во время её путешествий не оставалось ни одного целителя или умельца, который смог бы помочь девушке с починкой старых и поломанных очков. Маша была вынуждена ходить без них, едва собирая деньги на еду или на поездки по Сказочному Миру.
Она часто-часто заморгала, как только смогла разглядеть очертания стоящей перед ней дриады.
Несомненно, перед ней была именно дриада, волшебница не ошиблась — немного деревянная фигура, небольшие рога и густые пышные волосы, ниспадающие с плеч Лоон-Нэны. У неё были резкие черты лица и презрительное выражение, больше похожее на то, если бы сейчас перед дриадой стояла не бывшая беглянка, а корзина тухлой рыбы. Костюм на дриаде-гувернантке оказался платьем с наплечниками из вороновых перьев или их имитацией, а вечно босые ноги были укрыты обувью, украшенной серебром и тёмными камнями.
— Ты похожа на дриаду, — заключила Марья, поджимая губы. Вместо типичных тонов светлого желтого или зелёного, кожа Лоон была практически цвета ночного неба, а её глаза светились, напоминая взгляд Морока. — Но ты не она. И никогда ею не будешь.
Нэна позволила дрогнуть углам губ в улыбке. Она пригласила выйти из комнаты девушку, немного кланяясь.
— Почему вы так думаете, тья-эх Ма’гья?
Девушка оглядела помещение досконально, запоминая каждую деталь.
— Твои ноги закованы в обувь, а сама ты заперта в четырёх стенах, — мрачно кинула Маша, понимая, что данное описание подходит и ей самой.
***
Прошло около тридцати минут, и волшебница уже успела подумать, что это поместье не имеет концов и краев. Она тщетно пыталась вспомнить, было ли данное здание в Волшебном лесу до инцидента с Астером. Маша пыталась найти ответ в растущих деревьях за окнами, в растениях на окнах дома Корвина, но те бездушно молчали. Это был не её лес. И Лоон-Нэна с радостью напомнила ей почему, будто бы отомстив за колкость.
— Когда господин Князь Владислав п’гишел к власти, Волшебный лес одной из пе’гвой те’г-гито’гией, им завоёванной, — прошелестела Лоон, мерно шагая рядом с Машей по коридору. — Не без помощи зур-эх Ко’гвина, конечно. Юный господин помог избавится от Пе’гвых, найдя их логово и убив каждую, и тем самым заслужив уважение Повелителя.
— Что насчет Духа леса? — резко спросила Искусница, сжав губы.
— Он тоже пал от заклятья юного господина К’гоу, эйш. Вместо него ’годился новый дух,
Злого леса.
Девушка тихо выругалась себе под нос. Конечно, она ловила слухи в разных странах и королевствах о том, что происходит в мире. Но слышать этому подтверждение… было сродни ножа в спину. Она зажмурилась и постаралась выровнять дыхание.
— Тогда и появились мы, Вто’гые, новое поколение д’гиад, — с воодушевлением продолжила Лоон. — П’гисягнув в ве’ге и п’гавде новому п’гавителю, он дал нам место ’габоты и смысл жизни. Опустошенный лес от зелени — наша с кылыс ’габота. Теперь на месте скучных старых де’гевьев растут к’гасивые ’гастения всех оттенков фиолетового, синего и ’гозового. ’газве не чудно?
— Чудно? Это похоже на болезнь, — ответила Маша. — Деревья не дышат. Вы просто запихнули работающие органы в мёртвое тело.
Нэна засмеялась.
— То, что вы не чувствуете их дыхания, только ваша
п’гоблема, госпожа Ма’гья, — улыбнулась дриада. — Но не волнуйтесь, задача нашего поместья — помочь вам её ’гешить.
Верно, она нужна для какого-то плана Влада. Её трясло, когда она думала об этом. Искусница мерно шагала по домику Корвина, пока как минимум двое её друзей сражались. Маша не хотела думать, что Алиса умерла — только не Алиса. Теперь, когда волшебница под боком у одного из приближенных к Мороку, она наверняка будет чаще слышать новости о Снежке.
Единственное, что она знала о ней, это то, что Полюс ведёт войну с Тёмным Повелителем. Полюс называли последним оплотом добрых сказок, приютом для спасшихся. Но ненадолго. Маша подслушивала разговоры пьяных и не очень злых сказочных о том, как оборона Полюса сдаёт позиции. Как гибнут один за другим её знакомые, как королева Снежка изо всех сил держит волшебный ледяной купол.
За четыре года Искусница навестила подругу только раз, и ушла она ни с чем. Тяжелый был разговор. Интересно, что почувствует Снегурочка, когда до неё дойдет новость о заключении Марьи под крыло тёмной сказки?
— Мне так и не объяснили детали плана. Как вы собираетесь восстанавливать мою магию, если первоисточник — мёртв, — смахнула слёзы девушка.
— Дове’гтесь господину Ко’гвину, тья-эх, — коротко ответила Лоон-Нэна. — Он вам всё объяснит. Вы уже хотите есть, или желаете п’годолжить иг’гу в независимость?
Ответ возник сам собой.
Им навстречу шел хозяин поместья, стуча каблуками по полу. Маша непроизвольно замерла, сжав подол платья.
Видок у Корвина был не самый дружелюбный.
***
Гнетущая тишина и застывший воздух. Несмотря на то, что трапезная была едва ли меньше тронного зала во дворце Штормграда, воздух там был спёртый. Ну или Маша просто не могла дышать, ещё не отходя от встречи с старым знакомым, так спокойно обедающим напротив. В коридоре всего несколько минут назад она столкнулась со всеми видами ужаса, похожие во время решение её судьбы возле трона Морока.
— Ты вытащила меня с важного задания Князя, заставила трансгрессировать через весь Сказочный Мир чтобы сейчас молча дрожать, перекатывая свою еду по тарелке с одного конца на другой? — недовольно и тихо кинул Корвин. Маша подумала, что он с легкостью сейчас сможет наклониться вперед и перерезать ей горло. — Может, ты и важна для задания Повелителя, но не думай, что я буду являться по твоему зову каждый раз. У меня много дел помимо времяпровождения с тобой.
— И что это за дела? Задания от Повелителя? — голос Искусницы дрогнул, но зелёный взгляд она наконец подняла. — Очередной геноцид?
— Мне теперь и перед тобой отчитываться, прелестно, — сказал Кроу, слегка расправляя ворот белоснежной рубахи. — Да. Именно он. Работаю на благо Повелителя, убиваю детей Полюса и волоку им своим дриадам-кухаркам для жаркого.
Маша сжала вилку, недоумевая куда её лучше вогнать — в шею Корвина или в свою.
Он повзрослел. Смертоносность в нем была ощутима. Даже без магии девушка ощущала волны мощи, исходящие от него. Кроу ухмыльнулся ей на мгновение, прежде чем его лицо вновь стало холодным и безразличным. Или яростным. Розово-фиолетовые глаза отражали либо слишком много эмоций, либо ни одну из них.
— Твоя второсортная дриада не объяснила мне ни для чего мне сохранили жизнь, ни каких-то других указаний о жизни в этой тюрьме, — бросила девушка. — Может, соизволишь рассказать? Или твоя занятая задница сейчас покинет помещение, чтобы вылизать языком туфельки Повелителя?
Корвин отправил кусок мяса себе в рот, позволяя себе хотя бы сейчас снять маску правой руки Князя.
— Верно, ты же провалялась пару дней, после того как тебя отключила Любава, — выдохнул парень. — Что ж, позволь напомнить, по каким правилам ты теперь будешь жить.
Парень отложил столовые приборы, наколдовав в воздухе карту замка и его окрестностей.
— Весь дом в твоём распоряжении. С шести утра и до девяти вечера ты можешь ходить где угодно и сколько угодно, а потом тебя сопроводит тья Лоон-Нэна обратно спать. Она, кстати, будет контролировать твои перемещения по дому и следить за твоим питанием во время моего отсутствия. Покидать поместье строго запрещено, и я узнаю, если ты захочешь сбежать или причинить себе боль.
Корвин резко выкинул пустую тарелку на пол, но она не разбилась. Маша сглотнула.
— На
любую вещь в этом доме заложено защитное заклинание. Несколько раз. А если тебе каким-то образом удастся уговорить хотя бы одну дриаду убить тебя, то… Вернись к содержанию моего первого предложения.
О, так она теперь вещь. Девушка горько вздохнула, отводя взгляд. Её ломали и сковывали все сильнее, с каждым новым словом добавляя веса к невидимым цепям на её руках.
— Завтра мы с тобой начнем тренировки, что разбудят твою силу ради задания Князя. Детали раскрыть не смогу, но даже я впечатлен этой затеей, — на этом Кроу встал, накидывая на широкие бледные плечи меховой плащ. — Тебе ужасно повезло, что я за тебя заступился. Попадись ты Сирину или Володу…
— Выметайся, — шмыгнула Маша, прикусывая губу до железного привкуса. — Иди к чёрту, Корвин.
— Если у тебя остались вопросы, то спросишь их завтра.
Он развернулся и вышел, не сказав больше ни слова.
Маша наконец позволила себе зареветь, смотря размазанным взглядом на то, как солёные прозрачные капли портят стекло её очков. Волшебница ещё не чувствовала себя настолько униженной.
Ей хотелось умереть, но тарелка на полу так и осталась целой.
