Меняя реальность

Раздался взрыв. Любава с Кикой на руках привстала, аккуратно передавая подругу. Гравий под ногами черканул, волшебница болот испустила сдавленный, полный боли стон. Желудок Искусницы скрутило, и она прижала свободную руку ко рту, изо всех сил стараясь, чтобы ее не вырвало от паники. Казалось, что тёмносказочные вот-вот и откроют двери, и тогда наступит… Маша попыталась не думать, что именно наступит. Девушка не могла думать об этом. Не должна была. — Н-нам нужно доставить её к целителю, я… Я смогу ей помочь, если у меня под рукой будут инструменты, — Маша оглядела тело кикиморы. Очередное проклятье, похожее на электрошоковое — просто более изощрённое, чем доводилось встречать волшебнице. Корвин побледнел и отступил. — Вперед. Любава же осталась стоять на месте, перекраивая Двор Чудес под собственные нужды. Конечно, долго простоять она здесь не могла, но всё же надо было убедиться, что двери не впустят никого настолько долго, насколько это представлялось возможным. Маша видела своими глазами, как красивые рельефы и живописные виды становятся укрытиями. Холодная ярость струилась по её горлу. Это не было случайностью. Кто-то предал Двор Чудес, раскрыв местоположение. Правда, не было времени выяснять кто именно. Они добрались до кабинета, повалив ослабевшую Кику на кушетку. Корвин зачаровал дверь, пока девушка вытаскивала все хранившиеся в шкафах зелья. Искуснице никогда не успеть сварить нужное, но стоит попытаться найти что-то похожее на исцеляющую настойку — в том ограниченном количестве, что хранилось на полках. — Эй, очкастая… — прохрипела бывшая одноклассница, дернувшись ещё раз. — В-вам бы… К остальным… Машины руки дрожали, но она пыталась сохранить спокойствие. Откупорив нужное зелье, девушка влила его в глотку кикиморы и принялась вытаскивать проклятые чары тонкими магическо-медицинскими заклинаниями. — С тобой всё в порядке, тебе следует просто лежать смирно, — слова были тихим всхлипом. Это была ложь: на самом деле, заклинание почти вывело из строя все органы. Кика снова стала кашлять, и из ее рта полилось влившееся зелье. Маша выругалась, — похоже, вместе с проклятьем улучшилась и устойчивость к противоядиям. Как жаль, что новые способы убийства разрабатывались быстрее, чем их устранение. Девушка снова попыталась залить колбу, нашептывая успокаивающие чары. — Тебе следует отправиться к остальным в портал, — строго сказал Корвин, и Маша с удовольствием посмотрела на его грубое и острое лицо. Искусница не могла заставить себя смотреть на Кику ни мгновения дольше, чем необходимо. — Судя по звуку и состоянию Кики, ты их не задержишь. — Задержу, если ты сможешь остаться здесь и давать ей вот эти два з-зелья… — сглотнула волшебница, перевязывая спутанные каштановые волосы в хвост. — Периодичность… Пять минут… Если станет хуже, т-то… — Морок привел не просто армию, — кикимора поперхнулась и закашлялась. — Я наслала на него целую кучу своих жаборотней, но… Там Кот. И Яга. И ещё тысячи таких тёмносказочных… В-вы не… Девушка согнулась пополам, выблевывая все остатки целебных микстур. Её снова ударило электрической волной, и зеленоволосая стражница упала с кровати. Маша охнула, стараясь игнорировать шум за дверью. — Прости. Сейчас подыщу что-то д-другое… — Маша нежно коснулась лица Кики, убирая прядь волос с её глаз. — Давай поднимем тебя… Корвин присел с девушками рядом, отодвигая рукой фигуру Искусницы. Прежде чем Маша хоть что-нибудь попыталась понять, глаза Кроу уже засветились розовым цветом. С его губ сорвался такой громкий шепот: — Вечный сон, — сказал парень, словно бы просто поздоровался. Лицо Кики стало пустым, и она обмякла в руках волшебника. Маша с ужасом вытаращилась на Корвина. Она вся дрожала от ярости и горя. — Ты убил её. — Прости. Куда лучше было заставить её прожить ещё десять минут в дикой лихорадке, когда тебя выворачивает наизнанку от разрядов тока, — хмыкнул Корвин, вставая с пола. — Нам нужно идти. Протянув холодные пальцы к лицу кикиморы, девушка с громким всхлипом закрыла её глаза. Неужели Корвин был прав, и Маша лишь оттягивала неизбежное? Ей не хотелось в это верить. Глаза парня были ледяными. В ту же секунду, как девушка постаралась успокоиться, слух заполонили скрежет, крики, удары и взрывы. Похоже, за стенами комнаты целителя происходила самая настоящая битва. — Я хочу убить Морока. Всех, кто сейчас на его стороне. Спасение сказочных Двора Чудес казалось мало для возмущенного чувства мести. Смерть друзей, а теперь ещё и бывшей одноклассницы прямо на её руках… Маше хотелось броситься в битву, отомстить убийцам и овладеть новой магией. Овладеть настолько, что она бы позволила ей свернуть Владу шею. — Не путай мечты с реальностью, — прошептал Корвин. — Но, возможно, у меня появилась идея получше, чем просто уйти на Полюс. Маша просто проследовала за парнем, и в следующую минуту они мчались меж огней. Армия Морока разнесла стену по кирпичам, вваливаясь толпами в хлипкие стены последнего оплота Добра. Искусница слышала крики и вопли своих товарищей, но не знала, что с ними происходило. Зато она видела, как сестры-дриады храбро скидывали стражей Князя, не страшась сгореть в пламени. Как какая-то девчонка в красной шапке спасала старушку, пока её друг с перьями на голове оттаскивал внимание тёмных сказок на себя. Потом она услышала страшный крик, от которого внутри у девушки все оборвалось — крик боли, какую не могли вызвать ни ожог, ни заклятье. Дрожа, Маша оглянулась. Наверху, окруженный дуэт Настасьи и Любавы лихо расправлялся с Котом, что сейчас был похож на ободранное животное. Чарова с дикими воплями разносила толпы солдат, изменяя Двор Чудес под свои нужды. Микулишна уже лишилась оружия, и, словно настоящая богатырша, расправлялась с недругом в рукопашную. Обе были перепачканы в копоти и грязи, как, собственно, и сама Маша. Девушка потеряла контроль над своими мыслями. Первый поток мыслей — Маше хотелось вырваться из рук Корвина и присоединиться к общей бойне. Найти Морока и собственноручно придушить, а потом смотреть, как он задыхается, точно так же, как когда она смотрела на Кику. Рядом гулко шлепнулось чьё-то тело, и из мрака в Кроу и Искусницу полетели заклятия. Парень ловко отражал любое, перенаправляя обратно в толпу, но это значительно замедляло их движение. Другой поток мыслей… Забился в угол, и желал, чтобы всё происходящее прекратилось. Девушке было страшно. За несколько лет она отвыкла от полномасштабных битв, пускай с легкостью перепрыгивала через препятствия или уклонялась от летящих в неё мечей и стрел. Ей было всё равно, куда её ведет Корвин, лишь бы это всё кончилось. Сквозь пелену пыли, завалы осыпавшейся кладки, осколки стекла из разбитых окон, Искусница увидела, как наверху разлетались ледяные стены и шипы. Похоже, портал просто стоял открытым, и в суматохе туда зайти мог кто угодно. Сердце Маши бешено колотилось в груди. — С дороги, — прорычал Корвин, одним махом убрав стоящего на пути мага. Девушка заметила, как наверху в них целится один из лучников. Повернувшись к нему спиной, она упрямо вздернула подбородок. Её руки были твердыми, а взгляд острым, как бритва. Корвин с ужасом заметил неизбежное. Внезапно, Маша почувствовала что-то тяжелое у себя на спине. Как будто бы ей на плечи взвалили не только судьбу всего Сказочного Мира, но и что-то ещё, куда страшнее. Девушка заметила, как вниз посыпались иссиня-чёрного цвета перья, а стрела отскочила от распахнувшихся чёрных крыльев. Сердце девушки бешено колотилось в груди, грозясь прорвать защиту из рёбер и выпрыгнуть прямо в руки Корвину. На пару секунд эта поза стала такой интимной. Языки пламени не обжигали, летящие по воздуху порох и сажа не забивались в легкие. Маша со сложным взглядом изучала встревоженное лицо Кроу, настороженно наблюдая за каждым изменением. — Я… — запнулся Корвин, быстро приходя в норму. — Ты можешь спикировать в Зал Трибутов? Девушка откашлялась и покачала головой: — Я чувствую крылья, но… Такое ощущение, что они из свинца или… Ч-что то вроде. Кроу сжал челюсти, оглядываясь по сторонам. — Боюсь, что у нас нет выбора. В любом случае, просто прыгаем в воду. Будем надеется, что пузыри Любавы защитят от преждевременной смерти. Маша быстро провела кончиками пальцев по щекам, пытаясь ощутить крылья сзади себя. Если бы она не была так взволнована и убита горем, возможно, у неё бы получилось это сделать быстрее. Постоянно отвлекал цвет. А ещё тот факт, что вороны — птицы смерти. Как иронично получилось. Бросившись в пропасть, они вместе летели в водную мутную гладь. Всего лишь несколько часов назад вода там была чистой и прозрачной, а сейчас… Искусница боялась представить, сколько литров крови туда прольется, словно в канализационный люк. Тёмные крылья с шорохом раскрылись в самый последний момент, нехотя слушаясь новую хозяйку. Будто бы у них был свой разум. Эта мысль показалась девушке абсурдной. Только в Зале Трибутов Маша разжала судорожную хватку на Корвине, валясь с ног. Кроу помог ей встать, рассматривая исчезающие за спиной крылья. Ему было не в новинку знать когда именно они появляются и сколько сил отнимают. — Нам нужно идти, — проговорил темноволосый, поднимая ослабевшую волшебницу на руки. Зажмурившись, она сделала медленный вдох: — Зачем мы здесь? Искусница не узнала свой голос. Это было что-то похожее на мяуканье, но не на властный тон защитницы. — Если ты хочешь им помочь, стоит ещё раз попытаться снять заклинание с кристалла Алисы, — выдохнул Корвин, аккуратно сажая Марью перед заточённой подругой. — Помнишь, что написано в загадке? «Я открываюсь под конец.» Конечно она помнила. Но не понимала. И вот она наконец, правда. — Ты думаешь?.. — неуверенно прошептала девушка, стараясь унять яростно бьющееся сердце. Под действием смертного страха оно колотилось все сильнее, заглушая собственный голос. — Конец есть конец. Я уже говорил свои опасения по поводу вашего плана. И они подтвердились, пускай слишком быстро, — выдохнул Корвин. — Не знаю, почему именно сейчас Морок решил напасть, но у него получилось вполне виртуозно перебить всех. Лучшее, что мы сможем сейчас сделать, это… Алиса. Искусница задумалась: больно ли умирать? Перед глазами предстали скелеты Алёнки и Вари, до сих пор висящие в местах своих смертей. Сколько раз они, Патруль, виртуозно избегали серьезных увечий, и сколько раз Маша чуть не погибла во время своих странствий. Но… Её воля к жизни всегда была сильнее страха смерти. Воля защитить мир, защитить друзей, семью. Все, что ей было дорого. Неудивительно, что в конце концов ей придется пожертвовать собой. Боль утраты накрывала Машу, словно приливная волна. — Насчет три? — волшебница почувствовала, что пальцы у неё слегка дрожат. Такой простой тон, словно она спросила, сколько ложек сахара положить Корвину в чай. — Как тебе угодно, — выдохнул Корвин, заставляя собственные глаза мерцать. — Один. Её тело пробивала дрожь. Маша сделала резкое движение кистью вверх, а затем вниз. Два. Искры магии замерцали в воздухе. Три. Секунду ничего не происходило. Затем раздался грохот, словно все частицы воздуха разом завибрировали.

***

Маша отвернулась от яркой вспышки, ожидая боли от падающих камней и удара головой, отлетевшей от ее тела, но вместо этого открыла глаза, чтобы понять — она на каком-то облаке в небе странного цвета… Девушка подумала, что снова оказалась в воспоминаниях Корвина — её тело парило в странной невесомости, из которой как не барахтайся, выплыть не получиться. Но, осмотревшись, она поняла, что была не одна. Помимо удивленного Кроу в грязном плаще, с ними рядом ещё левитировала сонная Алиса. Волшебница ахнула, как только её заточённая в кристалл подруга вздохнула полной грудью и открыла глаза. Она была одета в простые нежно-розовые оттенки, сочетающиеся с местным задумчивым небом. Платье на хранительнице времени развивалось, темнея к концам и уходя вдаль. Несколько секунд назад шум крови в ушах заглушал все остальные звуки, но сейчас Маше почудилось, будто бы в небе плавали гигантские светящиеся циферблаты, и она даже услышала где-то вдалеке методичный стук: старинное тиканье. Алиса выглядела… Как и четыре года назад. Всё та же модная прическа, едва подкрашенные глаза и золотистая, здоровая кожа. Большие глаза недоуменно хлопали ресничками, передвигая взгляд с Искусницы на Кроу и обратно. — Полный тик-так!.. А вы кто такие? Маша с ужасом отметила, что для Алисы время не текло вообще. Возможно, застыло в том моменте, как она сотворила заклинание, перемещающее в это странное место. Она их не узнавала. Корвин выглядел худым и пугающе бледным, а его глаза были красными, как кровь. Маша едва выглядела лучше — спутанные длинные волосы, грязный плащ и пустой, уставший от войны зелёный взгляд. Конечно, она их не узнавала. Они едва были похожи даже на худшие версии самих себя. Маша сделала резкий вдох и почувствовала себя так, словно ее раздавили насмерть. — Я Корвин, твой бывший одноклассник, — нарушил тишину парень, пытаясь рукой смахнуть кровь с губ. — А это Маша. — Быть того не может! — ужаснулась Алиса. — Что с вами? Что произошло? Неужели это Астер вас так?! Выражение лица Кроу было холодным. — Астер мёртв. Уже как четыре года, — он старался контролировать каждое своё слово. — Нам сейчас не до него. Где мы? Разве твоё заклинание не должно было отмотать время назад? Алиса тряхнула головой, пытаясь избавиться от остатков сонливости. Маша подумала, что она что-то ещё хочет сказать, беспомощно мотая головой, но решила смолчать и не давить на подругу. Хранительница взглянула на часы, и желудок Искусницы резко сжался. Их не было. — Часики… Я так и знала, что их хватит только на один раз, — Алиса на минуту сжала пухлые розовые губки, собираясь с мыслями, прежде чем поднять полные страха глаза. — То, что я сейчас вам расскажу… Вам надо обязательно это прослушать — у вас будет только одна попытка. В другой раз мои часы просто не смогут сотворить заклинание. Маша попыталась сосредоточиться своим любимым способом: упрямо смотреть в одну и ту же точку. Но перед глазами будто бы мелькали те самые сцены. Раненная Кика, битва толпа на толпу, её черные крылья… Искусница чувствовала себя слишком опустошенной, чтобы мыслить ясно, а тем более, чтобы что-то запоминать. Она резко втянула воздух носом, и он обжег ее легкие. Как будто-бы что-то мешало ей дышать. У Корвина была та же проблема. Парень посмотрел на парящую рядом девочку с многозначительным взглядом. — Ох, да… Здесь воздух разряженный, а поэтому мы не сможем долго тут находиться, — пролепетала Алиса. — Это место называется Безвременьем. Каждый хранитель времени может приходить сюда, когда ему нужно что-либо обдумать. Для нас с вами сейчас все потоки пространства настоящего, прошлого и будущего остановились, н-но… Прежде чем мы перейдем к делу, я хочу узнать всего лишь одну вещь. Хотя бы вкратце. Маша переглянулась с Кроу, пытаясь найти в голубо-бирюзовых глазах намёк на ответ. — Что произошло? Почему вы выглядите… так? — голос Алисы слегка дрожал. — Я специально оставила для девочек Патруля загадку. Самую понятную и прямую, между прочим! Почему же я вижу только… Только тебя, Маша? — Какой именно смысл ты вложила в фразу «Я открываюсь под конец»? — слегка дернулся Кроу. — Ответь на этот вопрос, и мы ответим на твои. Алиса сглотнула и посмотрела на него. — Ну конечно же самый прямой! Хранители времени не могут говорить прямо при сотворении мощного заклинания, их слова сразу интерпретируются в поговорку, присказку с уклоном в ребус, — недовольно выдала юная сказочная. — Вот я и выдала несколько слов, чтобы девочки собрались все вместе и расколдовали меня. Повисла гробовая тишина. Физически Маша была раздавлена горем. Изначально Корвин и Любава были правы. Заклинание задумывалось под встречу всех подруг вместе. Вполне себе в духе Сказочного Патруля. Просто в их сказке, в их истории… Всё пошло не так. — Алиса, — хрипло обратилась к подруге Маша. — Алёнка и Варя умерли в самом начале. Мы смогли расколдовать тебя только после того, как сами оказались на грани жизни и смерти. Хранительница времени с трудом сглотнула. Маше показалось, что белоснежные облака вокруг сделались мрачнее, а цвета потускнели на пару тонов. Корвин решил не вмешиваться, искоса поглядывая, как его возлюбленная подплывает ближе к розововолосой девушке. Машино горло болело от усилий, которые она прилагала, чтобы не заплакать. — Добро… проиграло. Я знаю, возможно, осталось несколько королевств, которые были не так сильно вовлечены в дела светлых и тёмных сказок, но им осталось не долго. Я нашла Снежку и тебя в одном из укрытий, но у нас было слишком мало времени… — Искусница чувствовала себя так, словно ее превратили в пыль. — Нам пришлось оставить бойню, чтобы расколдовать тебя. В этой вселенной Патруль потерпел поражение. Морок оказался слишком силён. Варя была мертва. Алёнка была мертва. Вероятно, в стенах Двора Чудес Снежка тоже отдала свою жизнь. Маша ничего не могла сделать, чтобы вернуть их. Даже в Сказочном Мире воскрешение мертвых было не более чем сказкой. Алиса сжала руки так, что у неё побелели костяшки пальцев. Обе волшебницы прекрасно разделяли чувства друг друга. — Ещё есть возможность всё исправить… — тихо прошептала хранительница. — И сберечь этот мир. Она подняла глаза, стиснув зубы. Корвин сосредоточился, пытаясь уловить все детали плана. Легкие уже начинало поддавливать, и хорошо, что за все годы своей жизни парню никогда не приходила нужда использовать свои легкие на полную. Может, это даже отразилось на его бледно-фиолетовой коже. — Мои часики смогут вернуть вас. Именно в тот день, когда всё началось, — сказала Алиса после минутного колебания. — Но я не знаю, куда именно вас выкинет и через сколько случиться то, что случиться. Есть гарантия только того, что это именно тот самый день. — Позволь задать вопрос: разве это не вызовет каких-либо временных диссонансов? — резко прервал её Кроу. — Одно из главных правил времени гласит: индивидуум, путешествующий во времени, никогда и никак не должен влиять на поток происходящих событий. Что прямо противоположно нашим целям — остановить Астера и Морока. Я уже не упоминаю о том, как мы встретим версии самих себя в прошлом. — Т-ты прав, однако, я считаю, что цель оправдывает средства, — поджала губы Алиса. Она заколебалась. — Спасения мира от того, что случилось в нашей версии реальности… Я думаю, это стоит того, чтобы её изменить. — И цена за это соответствующая, — лицо Корвина превратилось в жесткую гримасу. — Всего лишь стирание нашего потока времени. И добавление хлопот в текущей ветви после нашего вмешательства. Маша почувствовала, как опустошение захлестнуло ее, словно бы у неё пропали внутри все органы. — То есть, если у нас всё получится… Мы умрем? — тихо спросила она, её голос был полон горя и боли. Мысленно Искусница заставила себя замолчать, коря за столь очевидный вопрос. — Поверь мне, смерть — не самое худшее, что в дальнейшем сможет случиться, — фыркнул парень. — Миновав одну магическую катастрофу, мы приведем сказочных к другой, более разрушающей и ужасной, чем эта. — Мне плевать, — Искусница встретилась с Кроу взглядом, её слова были прерывистыми и придушенными. — Заботы будущего уже не наша проблема. Я… Я бы очень хотела, чтобы над Сказочным Миром никогда не нависала никакая угроза, и чаша баланса всегда была перевешана в сторону Добра… Но на данный момент всё, что мы можем сделать, это предотвратить наше настоящее. И, честно говоря, мне трудно представить что-то кошмарнее, чем то место, в котором мне пришлось выживать четыре года. Чем то место, где мои друзья и знакомые умирают у меня на руках. Корвин холодно посмотрел на Машу. — Мне безразличны участи остальных сказочных, приходись они тебе близкими или кем-либо ещё, — его голос звучал равнодушно. — Мне безразлична и моя собственная. Буду я убийцей, пешкой Тёмного Князя, преступником или основателем приюта для слабых и беспомощных — всё не важно, пока ты будешь жива и рядом со мной. Алиса на мгновение застыла, не понимая, стоит ли ей вмешиваться. — Но ты из раза в раз рвешься под нож, и я искренне не понимаю ради чего. Может хотя бы попытаешься объяснить, что тобой движет — помимо истории про долг или прочую чертовщину? Это самоубийство. Маша сжала губы. Прежде чем она смогла ответить хоть что-нибудь, ей пришлось прокашляться. Воздуха становилось всё меньше. — Ребята, боюсь вас прервать, но скоро произойдет самый мощный тик-так! — забеспокоилась Алиса, её платье стало медленно превращаться в её обычную форму из Волшебного Колледжа. — Всё, что вам нужно знать, я уже сказала, так что какую из ветвей принять — решать только вам. И, боюсь, мне не известно сколько у вас будет на это времени! Медленно, но верно, Безвременье стало рваться на куски, словно последняя модная юбка в руках двух пижонок. Маша больше не могла сказать ни звука, боясь, что ещё одно слово — и она точно задохнётся. Хранительница времени сконцентрировала всю свою силу, заставляя стрелки огромных циферблатов идти в обратную сторону. Корвин постарался взять Искусницу и прижать к себе, как бы рассчитывая, что при твёрдой посадке повезёт хотя бы девушке. А бывшая дриада с мокрыми глазами смотрела, как исчезает Безвременье и Алиса в нем, глупо хлопая ресницами и протягивая к хранительнице худую и болезненно-бледную руку. Потом мир превратился в полумрак.

***

Казалось, что по венам Маши разливается холод. Она дышала глубоко и медленно, рот и горло были совершенно сухие. Девушка медленно приходила в себя, ощущая груз собственного тела. Пальцы зацепились за что-то мягкое, щекочущее и… Маша заставила себя поднять голову. Она лежала на траве. Самой зелёной траве, полной котофеечек и светлячков. Искусница сжала руку, опешив от окружающей её флоры и фауны. Та попробовала встать с земли, но пошатнулась и снова упала в траву. И, честно говоря, ей это понравилось. Цветы. Ветки деревьев. И оно всё благоухало. Больше не было выжженных степей, мерзкого фиолетового цвета деревьев. От земли не пахло смертью и тёмной магией. Девушка почувствовала мрачное торжество. Впервые за несколько лет она чувствовала себя… Дома. Даже если сейчас была ночь, эта трава была зеленее и сочнее любого иллюзорного аналога от Любавы. Они не были фиолетовыми, как вокруг поместья Корвина. Она лишилась своих сил, но всё ещё чувствовала пульсирующую силу Добра в каждой травинке. Её тело продолжало дрожать. Все проблемы казались ей сейчас страшно далекими, как будто они с Корвином находились не на спасательной миссии, а на курорте. Девушка чистосердечно засмеялась, испугавшись собственного голоса. Вокруг царила призрачная тишина. Как давно она в последний раз хотя бы улыбалась? Она так сильно смеялась, что в конце концов всхлипнула и с трудом втянула воздух сквозь сжатые зубы. Ей захотелось посмотреть на Корвина. Она же появилась здесь вместе с Корвином… Парень рядом приходил в себя, откидывая тёмные волосы рукой. На его лице виделось явное замешательство — что же могло так рассмешить вечно строгую и серьезную девушку? Ответ пришел почти незамедлительно: та упала в цветы ещё раз, не обращая внимания ни на что. Корвин хотел бы именно такого конца. Только с поправкой на несколько маленьких вещей: они оба были бы чисты и в безопасности. Ему казалось, что он отдал бы все время, которое у этого мира ещё оставалось, за возможность продлить это безумное мгновение. — Сколько… Сколько сейчас времени? — спустилась с небес на землю Маша, подрагивая от переизбытка чувств. — И где мы? — Сейчас темно. Либо нам предстоит пережить ещё день, либо у нас в запасе ровным счетом почти ничего, — выдохнул Корвин, оттряхивая с себя землю. Он наложил на себя и Машу очищающее заклинание. А потом попытался осмотреться. — Смотри. Они оба устремили взгляд на мерцающий в лунном свете шпиль Волшебного Колледжа. Девушка прикинула, что чтобы добраться до него в кратчайший срок, им придется бежать без передышки несколько километров. Маша всё ещё неровно стояла на своих двоих, и навряд ли смогла бы использовать крылья для перемещения. Проворчав пару проклятий, Корвин резко произнес заклинание Компаса. — До начала экзамена остался час, — бесцветно сообщил Кроу, вглядываясь в цифры рядом с координатами на магической карте. Казалось, трава и деревья, затаив дыхание, ждали — какой конец будет у этой сказки?