Меняя реальность

Волшебница, задыхаясь, распахнула глаза и быстро поднялась на кровати. Пальцы метнулись к лицу и быстро скользнули по щекам, стирая слезы. Сердце всё ещё бешено колотилось в груди, не давая полностью ощутить хрупкое чувство безопасности. Опять кошмар, не дающий спокойно спать. Маша догадывалась, что Корвин или Любава обложили эти стены миллионными заклинаниями охраны. Но именно это и пугало девушку — насколько же могущественна армия Морока, что двум его лучшим волшебникам приходилось так возиться с защитой. Или, возможно, причина была только в ней. Маша сжала в тонкую полоску губы и легла обратно на кровать, закрывая лицо подушкой. Она несколько минут просто молча лежала вот так, даже не собираясь менять позу. — Ты заслуживаешь знать кое-что, что, наверняка, Корвин и Любава от тебя скрывают, — внезапно начала Снежка после того, как они тщетно пытались открыть кристалл с Алисой около пятидесяти раз. Искусница приподняла брови. — Знать что? — Условия, которые они поставили друг-другу, когда решили объединиться, — выдохнула Королева Полюса, теперь уже полностью смотрящая на свою подругу. — Эти условия они сказали и мне, но моих возмущений никто не принимал. Между собой давным-давно всё решили. Девушки на минуту замолчали. Снежка, наверное, от того, что подбирала слова. А Маша просто ждала. Она не очень понимала, зачем ей было это знать, ведь сейчас это казалось наименьшей проблемой: что там кому наобещал. — Любава хотела, чтобы всё вернулась на круги своя, но и чтобы когда это произошло, её не запирали в тюрьму, как предательницу. Простое желание Доброй сказки, ничего сверхъестественного, — тихо сказала белокурая волшебница. — А Корвин сказал, что он хочет тебя. После войны. Она не знала, как ей стоило реагировать. Маша едва расслышала тогда последующие слова, пока стояла, внутренне приходя в себя. Возможно, этому поспособствовала и дикая усталость. Но даже сейчас, лежа в мягкой кровати в темноватой комнате, девушка ни во что не могла поверить. Все казалось невозможным. Какой-то плохой шуткой, над которой смеешься только потому, что она отвратительно несмешная. Искусница никак не могла отделаться от тревожных мыслей, напоминающих паранойю. Что, если весь этот договор между Чаровой и Кроу — напускной лоск? Они не виделись четыре года. Может, у парня и были какие-то чувства, но сейчас… Маша стала абсолютно другим человеком. Не той улыбающейся зубрилкой, а настоящей беглянкой-отшельницей. Она знает, как прожить в лесах; она знает, как лучше пересечь пограничных стражей; она знает, какую именно настойку смешать и из чего, чтобы изменить облик на несколько часов. Но она абсолютно ничего не знала ни про отношения, ни про романтические манипуляции. Она не видела Корвина с Колледжа. Зачем ему было ставить под уклон свою карьеру у Морока ради какой-то неё? Это было нелогично. Неправильно. Не было никакой правдоподобной причины для того, чтобы возжелать именно её. Маша, черт возьми, даже не принцесса. Что она вообще может ему дать, кроме ярчайшей ненависти за все те года, что она жила в неведении — где её сестры-дриады, где Алиса? Если только… Если только это не было какой-то извращённой попыткой предать Двор Чудес. Сначала заманить сюда Искусницу, а потом хлопнуть, словно мышь в мышеловке. Её руки сжались в кулаки, пока Маша не почувствовала ногти под своей кожей. Она отложила подушку в сторону и вышла на балкон. Ожидая увидеть разруху и толпы стражников Повелителя, она увидела лишь утреннюю суету жителей Двора. Иллюзорное солнце, так похожее на настоящее, прошлось лучами по бледно-серой коже Искусницы. Деревья с сочной листвой мирно покачивались, пока вокруг них бродили дриады и пели какую-то из мантр для богатого урожая. Почему-то эти картины не дали Маше спокойно выдохнуть. Эта идиллия казалась такой хрупкой, словно лед на реке весной. Сделай она шаг влево-вправо, и детский смех или друидское пение оборвется навсегда. Её подбородок задрожал. Девушке захотелось вернуться обратно, и, возможно, принять душ. Может, армия Морока всё ещё на пути? Может, Корвин просто хочет наиграться с последними выжившими? Под теплыми струйками душа девушка перебирала все воспоминания, возникшие за последние несколько недель. Маша уже давно не чувствовала надежды, как вдруг её дали — возможность освободить Алису. И в ту же секунду размололи в пыль, потому что не получилось. С сотой попытки тоже. Возможно, сегодня они тоже попытаются, но с каждым разом количество веры в то, что они смогут вызволить подругу из кристальной тюрьмы уменьшалось. И Искусница всё равно цеплялась за этот прах. Что война против Морока каким-то образом закончится, и жизнь после этого сразу станет нормальной. Это было невозможно, но вера в это была её единственной движущей силой. У них осталось всего ничего времени. Девушка закрыла душ и вытерла лицо ребром ладони. Двор Чудес отчаянно нуждался в плане, запасных вариантах и в надежде. Потому что даже такая ярая защитница Добра, как она, Марья Искусница, медленно опускала руки. Девушка содрогнулась от отвращения и попыталась отогнать эту мысль, прежде чем взять себя в руки. В дверь постучали, как только она вышла из душа. — Эй, спящая красавица, ты здесь, — голос был похож на Настасью, так что девушка без стеснения раскрыла дверь, прикрываясь одним полотенцем. — Доброе утр-о-о… Извиняюсь, помешала… Микулишна отвернулась, видимо, чтобы не смущать Машу. — Всё в порядке, я просто недавно проснулась и решила принять душ. Я тебе нужна? — тихо спросила она. — Ну, ващета, именно за этим я и здесь. Пушто нужна. Отвести тебя поесть и обкашлять кой-какие дела, — неловко проговорила богатырша. — Предугадаю твои вопросы: Корвин и Любава не здесь. Снежка будет жить здесь ещё некоторое время. У неё тоже отдельный дом, но ближе к портальной херне, чтобы в случае чего метнуться кабанчиком на Полюс. Маша хотела что-то ответить, но слова показались ей песком во рту. — Хорошо, — только и сказала Искусница, переминаясь с ноги на ногу. Она решила, что должна дать Добру надежду. Вот, пожалуйста, отличный шанс — Настасья здесь знает обо всем и про всех, так что… — Дай мне пару минут. Сборы не заняли много времени. В шкафу волшебница обнаружила незамысловатые платья, штаны и юбки, даже шарфы и куртки. Ей стало интересно, имитирует ли Двор Чудес смену времен года, но быстро откинула эти мысли и переоделась в самый обыкновенный костюм без юбок или подъюбников. Маше наверняка предстояло много двигаться, а поэтому щеголять в пышных платьях или в юбке она не собиралась. Последним штрихом стали небольшие латы-укрепления на локтях и коленях. Она растеряла все свои навыки хранительницы, но сегодня планировала ими воспользоваться. Если ей придется расшибиться, чтобы расколоть этот чёртов кристалл, Маша не оставит от себя ни кусочка. — Идем? — спросила Настасья и получила кивок в качестве ответа. Волшебница ещё раз обдумала ситуацию, в которой оказалась. — Ты говорила, что хотела со мной что-то обсудить, — начала Маша, пока они подходили к местной столовой. Микулишна отдала ей тарелку какого-то супа, и сама села напротив, стараясь без лишних телодвижений осмотреть помещение. Комната-столовая была очень хорошенькая, в светлых тонах, в камине ярко горел огонь, а повсюду были развешаны кустарники. Повезло, что они пришли поздно, и из сказочных сидел лишь какой-то дедуля далеко в другом конце комнаты. Можно было поболтать без лишних усилий. — Слухай, меня не допускают к Залу Трибутов, но всё-тк, мне кажется, что вчера произошел какой-та звиздец минимум, — тихо почесала рыжий затылок Настасья, стараясь говорить как можно тише. — Я знаю, что тебе наверняка либо Корвин, либо Любавка наказали помалкивать в тряпочку, однако предлагаю сделку. Маша засунула ложку супа в рот, только сейчас понимая, насколько была голодна. — Ты мне говоришь, что вчера произошло, — Настасья серьезно посмотрела на неё. — А я тебе события, которые произошли пока ты спала. Ей, если честно, была непонятна конспирация от Настасьи. Как сказала сама Чарова, Микулишна — лучшая сказочная Двора Чудес, что достойно сможет дать отпор. Скрывать от потенциально единственной защитницы курс дела: всё равно что подписать себе смертный приговор. А ещё, Маше было интересно, что было после того, как она заснула. Так что… Возможно, это была очень выгодная сделка. — Идет, — кивнула Искусница. — Мне рассказывать долго, твои данные вперед. Настасья поджала губы. — Ладно, — нехотя вздохнула богатырша. — После того, как ты отправилась спать, Корвин… Так сказать, сделал попытку тебя выкрасть. Маша глупо моргнула. — Чего? — Да тиха ты, — шикнула Микулишна, ещё раз оглядываясь по сторонам. — Я, разумеетс, очень уважаю што Корвина, што Любаву, но если бы мы с Любавой тогда не вошли в твой дом наложить защитные заклятья… Хрен знает где б ты проснулась. Зато с кем, хрен точно знает. Маша зарылась тонкими пальцами в волосы, пытаясь не засмеяться в слух. Конечно, у неё были предчувствия и насчет предательства, и насчет защитных заклятий, но… Это вообще ничего не объясняло. Если бы Корвин хотел её убийства, у него было огромное количество времени до этого. Мысли начинались спутываться, создавая неприятную мигрень, пульсирующую в висках. — Почему ты думаешь, что он хотел меня украсть? Это тебя Любава надоумила? — со смешком спросила Искусница, отправляя в рот очередную ложку супа. Настасья закатила глаза. — Эт очевидно. Вчера случилось чет такое, что он решил, тип, — она сделала неопределенный жест, покрутив кистью руки. — Свистануть от сюда, пока не настал трындец. И теперь твоя очередь рассказать, чеж его так напугало. Ужас сковывал девушку с того самого момента, как состоялся их с Снежкой разговор. Только до этого он притуплялся усталостью и сном, а сейчас непонятными насмешками и кривыми улыбками. — Я… В общем… Считай, что единственный план, который был у Двора Чудес… Его больше нет, — абстрактно ответила Маша, однако достаточно точно попала в саму суть. Настасья сжала челюсти. — А подробнее? Искусница старалась дышать ровно. Ей нельзя было терять контроль над собой. Ей нужно было взять себя в руки. В конце концов, она сама решила, что нужно рассказать Настасье о происходящем в Зале Трибутов. И не дать никакому Кроу получить над собой контроль. Она не сможет мыслить ясно, если позволит ярости затуманить сознание. — Внизу, в Зале, есть то, что может нас всех спасти. Но проблема в том, что никто не знает, как именно им пользоваться. Оно выдает загадку — и Любава с Корвином думали, что решение в том, чтобы собрать нас, — выдала Маша как можно тише. — Но они ошибались. Мы перепробовали каждую комбинацию. Ничего. Просто глухой ноль. Лицо Настасьи похолодело, девушка сжала руки в замок. — Если тебе интересно, то я собираюсь попытаться снова. И буду долбить до конца. Снежка тоже будет не против, однако… — Искусница подняла руки вверх. — Нам нужен запасной план. Как можно скорее. А насчет Корвина — просто организуй нам встречу. Микулишна долго молчала. Потом выругалась. На темносказочном. — Ясненько. Значит, скоро нас всех тута накроет медным тазом, а эта жопа с перьями решила свалить. После первой, мать его, попытки, — спокойно и по слогам резала Настасья. — Можешь не говорить с этой черной курицей. Я сама его найду и все перья повыдергиваю. Губы Маши слегка скривились. — Предоставь это занятие мне. Она прикрыла глаза и постаралась выровнять дыхание. Корвин что, передал ей способность от всего подряд чувствовать злость и угрозу? — Чтош, как скажете. Играйте в свои игры, покуда вам весело. Куда уж мне и всем остальным, мы подождем. Двор Чудес ведь так, склад тел, распоряжайся как хош, — вырвалось из Микулишны. — Больше от тебя мне ничего не требуется. Тебя проводить обратно, или что там у тебя за каприз будет? Волшебница тихо вздохнула и дотронулась своей холодной рукой до разгоряченной ручищи Настасьи. Что она умела отлично ещё четыре года назад, так это отбрасывать чувства и сосредотачиваться на определенной цели. — Наста, — позвала её Маша, покрепче сжав пальцы на кулаке одноклассницы. — Я сама недовольна происходящим. Я рассержена и обижена. Меня всё ещё не отпускают мысли, что я — член Сказочного Патруля — и обязана всех спасать. Я пережила беготню, пытки, а теперь ещё и не нарочно взяла на себя ответственность за каждую жизнь Двора Чудес. Последнее, что мне хотелось бы, так это играть в какие-то запутанные любовные истории. Плечи Настасьи потихоньку опускались. — Я останусь здесь. И буду защищать всех, кого смогу, — Маша отпустила руку богатырши. — Нравиться это Корвину, или нет. Маша послала Настасье нервный взгляд. Одноклассница нахмурила брови, но потом быстро сдалась. Похоже, со временем поменялся не только характер Искусницы. Маша, сказать по правде, готова была и дальше уговаривать Микулишну, но с облегчением выдохнула после этого жеста. — Звиняй, — наконец сказала Наста. — Но ты, думаю, тож можешь меня понять. Я выбрала не того сказочного, на которого нужн в самом деле злиться. — Понимаю. У тебя есть полное право на эти эмоции, — кивнула Маша. — Наша сделка закончилась, однако позволь попросить кое о чём. Мои надежды и убеждения уже какое-то время противоречат друг другу. Я словно меж двух огней, где одна часть мне кричит о моём долге, а вторая понимает, что у нас нет никаких шансов пережить нападение Морока. Повисла тишина, во время которой обе волшебницы внимательно изучали друг друга. — Ну и? — сухо спросила Настасья. — Ты… Знаешь обо всё и про всех. Несмотря на то, что в Зал Трибутов тебя не пустили, только ты понимаешь истинное положение дел Двора Чудес, — продолжила Маша, аккуратно подбирая слова. — Это была подводка к тому… Чтобы ты помогла мне сделать некоторую гадость Любаве и Корвину. Спасти остальных, кого можно. Микулишна громко обдумывала, соглашаться ей или нет. Маша внутренне готовилась к критике, которая должна была обязательно последовать за тишиной. Поэтому, не готовая её услышать, девушка быстро добавила: — Больше деталей я расскажу, как только ты меня отведешь к Снежке. — Как бы ты сама не превратилась в Любаву и Корвина с этими интригами, — недовольно кинула Настасья. — Чувствую я, што у меня нет выбора. Пошли. Они убрались из столовой, и Маша яростно принялась перебирать свой план по шестеренкам. Наспех придуманный, ненадежный, полностью прошитый дырами, но план — которого не было ни у одного из них больше. Искусница вдруг почувствовала отчаяние. Кому-то нужно делать сложный выбор. Кто-то должен. И она готова сделать это. Вопрос был только в том, пойдут ли за ней, или она снова останется одна, лицом к лицу со своими страхами.

***

— Машенька, ты уверена, что мне нужно сказать именно это? — неуверенно спросила Снежка. — Да, — Маша услышала в своем голосе неожиданную властность, ту уверенность в своей цели, что пришла к ней, пока она и Снежка тщетно пытались пробить кристалл магии с Алисой. На неё смотрели недоуменные лица. Прошло несколько часов с разговора в столовой, и вот они снова собрались в доме Снежки. Маша решила рассказать свой план подруге ещё в Зале Трибутов, а вот Настасья его услышала только сейчас. Тогда Королева Полюса что-то нетерпеливо пробормотала в пылу колдовских заклятий, так что в данный момент Искусница максимально сосредоточенно старалась улавливать каждый вопрос и каждое слово. — Эт, ты, канешн, хорошо придумала, — сказала Микулишна после долгого молчанья. — Я почти уверена, што мы сможем что-то сделать. Однако эт ваш план не утвержден Любавой. Как вы собираетесь открыть портал без сказочного, который эт сделает? — У Любавы не будет выбора, — Маша встретилась со Снежкой взглядом и задумалась. — Либо жизни невинных, либо упёртость. Если вы так утверждаете, что она изменилась — ей лучше бы выбрать первое. Снежка провела пальцем по краю чашки с чаем. — Полюсу будет тяжело принять новых подселенцев. Не говоря уже о том, что местный климат не для всех. Я постараюсь сделать всё, чтобы тепло принять сказочных Двора Чудес. Но моих сил и возможностей может не хватить. Полюс и так сдает позиции, как бы армия Морока не напала с двух сторон одновременно… — Полюс — наш единственный шанс. Спрятать во дворце под куполом сказочных, а дальше все будут помогать как могут, — решительно заявила Маша. — Остальные, кто захочет сражаться, будут сдерживать Морока здесь. Хотя, я надеюсь, что к тому времени, как он сюда придет, от Двора Чудес останется лишь болото. — А есть, кто захочет? — приподняла бровь Настасья, начищая меч. Маша молча ждала. — Даже если никого и не будет, — осторожно продолжила Искусница. — То всегда буду я. Морок не идиот, но весьма самовлюблен: он обязательно, даже если при двойном нападении, явится именно сюда. Он захочет использовать астероп. Посмотреть, как зомбированный Корвин уничтожает тех, кого сам же и привел. Вот только теперь часть его магии во мне. Снежка слабо покачала головой и вцепилась в подлокотники кресла. — Ты хочешь сказать, — неохотно и совсем тоскливо проговорила Королева Полюса. — Что если Владик использует кристалл — то он сработает на тебя, а не на Корвина? Слова Снежки повергли Машу и Настасью в состояние одновременного облегчения и отчаяния. — Верно. Что нам и на руку, так как пользоваться его магией я не умею, — выпрямилась зеленоглазая волшебница. — Для кристалла я использовала базовые атаки, которые… Увы, не сработали. Значит, если я всё же стану злой версией себя, то никому ничего не смогу сделать. — Ты пытаешься напроситься на комплименты, Маша? — холодно сказал с другого конца комнаты Корвин, неизвестно откуда появившийся. Все трое резко повернулись, распахнув от удивления глаза. Искусница быстро сжала руку в кулак, прикусив губу. — Вероятность того, что у вас будет хоть какой-то шанс на успех, крайне мала. Возможно, вы эвакуируете местных сказочных, необъяснимым образом подговорив на это Любаву. И что дальше? Ты останешься здесь одна, ждать, пока Морок сюда придет и расплачется от того, что его обвели вокруг пальца? — Корвин подошел ближе. — Ты сейчас противопоставила себя невероятно опасному сказочному, который получил большую часть своей власти с помощью собственного значительного интеллекта. Он самовлюблен, однако Морок не добился бы того, кем стал, будучи слабым или предсказуемым. Вы просто оттягиваете время своей смерти. Последовала долгая пауза. Возможно, Корвин действительно должен был сорвать этот пластырь. — Мы с Любавой действительно играем важную роль в его армии, но ты же не думала, что мы — вся её боевая составляющая? — рассудил Кроу. — Перетянув сказочных на Полюс вы выиграете себе несколько дней, пока основные силы будут собираться у границ Королевства. Но стоит ли эта игра свеч? Маша ближе подошла к парню и со всей силы отвесила Кроу пощечину. Она никогда раньше не чувствовала себя жестокой, холодной или бесчувственной: Алёнка иногда могла ляпнуть что-то подобное, но не со зла. Патруль любил перебрасываться такими замечаниями по поводу характера Искусницы, делая акценты именно на этих трёх чертах характера. Сама Маша никогда себя не считала таковой. Однако в этот момент… Мерлин, как же она хотела лишиться осознания своих действий и рациональности. Вложу тебе в руки самое опасное оружие — твоя персона единственная во всем Сказочном Мире может вывести меня на эмоции. Удивленное выражение лица Кроу на пару секунд внезапно исчезло, и он побледнел. Его глаза потемнели, губы скривились в усмешке. — Не тебе говорить, что стоит свеч, а что не стоит. При первой пробоине ты выбрал сбежать с корабля, как крыса, — прошипела Искусница, её голос дрожал от ярости. — Мой план — оставаться здесь и попробовать прикончить Морока, либо же похоронить под руинами благодаря своим неумелым заклинаниям. Есть идея получше, нежели трусливо покинуть горячую точку? Снежка и Настасья тут же оттащили парня и девушку друг от друга, ощущая шестым чувством что что-то намечается. — Прости, что попытался спасти твою жизнь, — в ярости зарычал Корвин. — Всегда подозревал одну маленькую вещь: тебя хлебом не корми, дай залезть в самое пекло. Вот только с этим же принципом на рожон полезли твои принцесски-подружки, слепые и горделивые, да что толку? Где они сейчас? Машины глаза слегка блеснули. — Корвин! — крикнула Снежка, её голос стал резким и холодным, как осколки льда. — Достаточно! Девушка была напугана и взбешена до такой степени, что боялась лишь одного: как бы сейчас перед всеми не разрыдаться. — Нашли время поцапаться друг с другом, — Настасья недовольно усадила Машу в кресло, пнув Корвина в противоположное. — Сейчас решается вопрос, сколько из здешних коньки отбросит, а не кто что что-то там сделал или не сделал. Возвращаемся в реальность, сейчас же! Маша прижала руку к колотящемуся сердцу. Адреналин поджег кровь, и теперь она мысленно стирала в пепел Корвина. Это было просто невыносимо: абсолютно пустая преданность тогда, когда она никому не была нужна. — Я не думала, что мне придется разговаривать с детьми, — её тон был сухим. Искусница отвернулась, почувствовав что-то вроде смущения. — А теперь, если вы успокоились: я взываю к вам. Ко всем вам. Мы должны отринуть дела былые, как верно заметила Настасья, сосредоточиться на здесь и сейчас. Как бы это тебе не нравилось, Корвин, мы должны выступить единой силой, и дать Сказочному Миру последний шанс. Несколько секунд Корвин просто молча смотрел на Снежку, прежде чем закатить глаза. — Как я уже и сказал: ваш план не продержится долго. Перейдя из одного места в другое, придется снова экстренно придумывать другой. И я сомневаюсь, что дети или старики будут крайне полезны в обороне Полюса, а тут их немалое количество, — он откровенно фальшиво ухмыльнулся. — Вот что я думаю: если вы собрались давать Сказочному Миру шанс — соберите всех, кого можете. Любой сказочный, обладающей магией и способный её использовать, должен будет стоять в строю. Напав на Морока в своём же доме… Другого такого случая уже не представиться. Настасья хотела что-то возразить, но тут же замолчала, так как услышала глухой взрыв. Девушки тут же встали, прислушиваясь к происходящему. Корвин нахмурился, его глаза сузились. Выйдя на балкон, Маша увидела, как несколько любопытных граждан Двора Чудес также вышли на улицу. Значит, им не показалось. Искусница быстро оглядела окрестности и её взгляд тут же прилип к открывающимся дверям, через которые пришли они с Корвином. Девушка сделала дрожащий вдох. — Что-то происходит, — заключила Снежка, оглядываясь на остальных. — У главных дверей. Повисла тишина, лишенная надежды. Настасья так же прилипла к балкону, не отрывая взгляда от открывающихся дверей. Вдруг вдалеке послышался крик, разорвавший царившее в воздухе безмолвие. Через выход прошли двое: Кика, облокачивающаяся на всклокоченною Любаву. Больше Маша не смогла увидеть, а поэтому быстро направилась к выходу из дома Снежки. Затуманенными глазами она посмотрела на Настасью: — Собери всех там, где вы обычно открываете порталы для Полюса, — сказала Маша, но её собственный голос показался каким-то далеким, будто бы не её вовсе. — И возьми Снежку с собой. Народу нужна Королева, которая сможет притупить панику. Пальцы Микулишны дернулись. — Как же я щас надеюсь, чтобы ничего не произошло, — прошипела богатырша, но послушно направилась с волшебницей льда и воды в другую сторону. Снежка, в свою очередь, как-то странно посмотрела на Искусницу. Словно не видела её много лет и не ожидала встретить снова. — Кика ранена, быстрее, — сзади подошёл Корвин, и подтолкнул застывшую Машу идти дальше. — Если ты так хочешь поиграть в главную спасительницу — вперед, пока не стало слишком поздно. Бывшая дриада побледнела. Они неслись с Кроу как можно быстрее, минуя группы сказочных. Двор сотрясся от страшного грохота. Страх затопил Машу ледяной волной! Когда девушка снова заговорила, ее голос дрожал от напряжения: — И ты даже не попытаешься украсть меня в суматохе? — попыталась та отшутиться, почти перепрыгивая через препятствия. — Не подавай мне идей, — мрачно сказал Корвин. Двое волшебников подлетели к Любаве и Кике, и Маша охнула от удивления. Зеленоголовая одноклассница сгибалась от боли на коленях Чаровой, кашляя и матерясь про себя. — Морок. Эта сволочь как-то узнала про Двор Чудес, — голос Любавы звучал надломлено и хрипло. Она вцепилась в ткань балахона Кики побелевшими пальцами. Нашептав ещё несколько целебных заклятий, Чарова с диким взглядом посмотрела на Корвина и Машу: — Он уже у болота. Кика попыталась задержать, как смогла. Воздух был тяжелым. Искусница тут же села рядом с Кикой, вытирая пальцами копоть с розовой кожи, помогая блондинке с эффективностью заживления ран. Маша почувствовала, как кровь застыла в жилах. — Я и Маша перетащим Кику в безопасное место, — строго сказал Корвин, накладывая на дверь с десяток защитных заклинаний. — А тебя, Любава, уже ждут в Портальной. Надо перебросить всех из Двора Чудес на Полюс. Вдруг раздался взрыв такой силы, что затряслась земля. Все их планы пошли крахом. Ссора несколько минут назад казалась детским лепетом по сравнению с тем, что их ждало дальше. Совсем скоро Двор Чудес станет настоящим кладбищем.