Student Prince

      Мерлин смог бы поймать сумку, если бы не был вынужден подавить свои инстинкты и заставить себя вытянуть руки, вместо того дикого всплеска энергии, что всегда рвался наружу, стремясь пробиться сквозь слишком хрупкий барьер его кожи. Он чувствовал его пульс, усиленный выбросом адреналина, быстрым, как нападающая змея, и лишь воспоминание о матери, кричащей ему «Руки!» по сто раз в день, заставило его справиться с этим импульсом и протянуть их, чтобы спасти себя, как нормальный человек. Это все произошло в одно мгновение, но тренировки Хунит хорошо въелись в его память и он не спалился как маг посередь забитого людьми поезда на станции Кинг Кросс, заморозив в полете чей-то багаж, что было просто замечательно; но с другой стороны, его реакция была слишком запоздалой, что означало, что ему-таки прилетела в голову чья-то тяжелая сумка и, запнувшись, он влетел в озлобленную сим фактом леди средних лет, увешанную жемчугом. Что было уже не так хорошо.       — Извините, простите! — воскликнул он, вцепившись в спинку сиденья одной рукой для баланса, и подняв вторую в примирительном жесте, явив ей свою самую извиняющуюся улыбку и щенячьи глазки. Она уставилась на него, но видимо была слишком британкой, чтобы наградить его чем-то помимо пассивно-агрессивного взгляда.       — Правда, — попытался он снова, осторожно потирая свой затылок, — мне ужасно жаль!       — Хм, — это все, что он получил в ответ, но от его попыток извиниться Мерлина отвлек голос позади него.       — Нет, пожалуйста — это все моя вина!       Он обернулся, дабы увидеть владельца голоса и сумки, которую ему так и не удалось поймать: очень красивую девушку в зеленом худи, закусывающую губу и выглядящую очень виноватой, пока она крепко прижимала к груди провинившуюся сумку. Она смотрела то на Мерлина, то на леди, и обратно, все ее лицо выражало глубочайшее сожаление, и Мерлин — который все еще был немного недоволен этим неожиданным багажным дождем — посмотрел в эти большие карие глаза и незамедлительно решил успокоить ее тем, что он в восторге от едва не вырубившей его сумки.       — Мне так жаль! — повторила она, — вы в порядке? Господи, бедняжка!       Она потянулась к шишке на его голове и Мерлин невольно вздрогнул.       — Ох, боже прости пожалуйста! Еще раз!       — Нет, правда, я в норме, — сказал Мерлин, улыбаясь, — я крепкий орешек, на самом-то деле. Не о чем волноваться. И — вау — ты что там, кирпичи таскаешь?       — Учебники, — отвела она, печально сморщив нос, — хотя их вполне можно принять за кирпичи. Да и парочку можно отнести к тупым предметам.       — Первокурсница? — та в ответ кивнула.        — Я тоже! — сказал он, светясь от счастья.       Обдумав пару вариантов и прикинув самый очевидный пункт прибытия этого поезда, спросил:       — Эдинбург?       — Сент-Эндрюсс, — она словно извинялась, — Это в сорока…       — …милях к северу от Эдинбурга, на побережье Файф, и у него нет собственной железнодорожной станции. Да, я могу процитировать все приложение для абитуриентов, — он широко улыбнулся, — Похоже, мы с тобой будем соседями! Привет, Я — Мерлин Эмрис, почти-студент Сент-Эндрюсса.       — О, чудесно! — воскликнула она, выглядя по-настоящему радостной, — Привет! Эм, Мерлин? Серьезно?       Выглядело так, будто она ждала какой-то развязки. Мерлин вздохнул.       — Не заморачивайся. Я все это уже слышал, честно.       — Кхм. Хорошо, — неуверенно ответила она, — что ж, рада знакомству, ээ, Мерлин, — она произнесла его имя так, будто пробовала некую незнакомую еду и переживала, что может найти в ней какой-нибудь залетный чили, — Меня зовут Гвен.       Они пожали руки, и Мерлин точно видел, что она тоже почувствовала это странное, растекающееся гелием по венам, волнующее ощущение новых начал и бесконечных возможностей, простирающихся далеко-далеко вперед перед ними.       — Так что, Гвен, ты всегда носишь с собою книги, весящие больше тебя в три раза?       — Нет, конечно нет, — хихикая, ответила она и через мгновение смущенное выражение озарило ее лицо.       — О, эм. Еще там, ээ, ну. Там еще есть молоток, кажется. Эм. Малюсенький. Прости пожалуйста.       — Ну конечно он там есть, — с серьезным лицом кивнул Мерлин, — кто путешествует без молотка в сумке в наши дни? Никогда не знаешь, когда тебе понадобиться заглянуть в столярную мастерскую.       Уголок ее губ дрогнул.       — Стой! — сказал он, выставив одну руку перед собой.       Гвен моргнула, и через мгновение Мерлин продолжил:       — Время Молоточка! Дуудудудуу! Дудуу! Ду! Время Молоточка! — пел он в спонтанной и, если честно, абсолютно ужасной попытке станцевать в тесном проходе.       Его новообретенный друг разразился изумленным хихиканьем, а позади Комплект-Жемчуга выдала уничижающий фырк и тяжелой поступью ушла по проходу дальше. Мерлин в последний раз бросил полный извинений взгляд через плечо, но так и не смог перестать улыбаться. Он чувствовал себя полупьяным от волнений сегодняшнего дня — глупым, безрассудным и полным дикого оптимизма новых начал и мечтаний.       — Я делаю украшения ручной работы, — сказала она, пихнув его локтем, и подула на локон кудряшек, упавших на ее лицо.       — Идиот.       — Правда? — он взглянул на медные серьги, что она носила, одна — филигранно-выполненный дуб, другая — желудь.       — И эти тоже ты сделала, да?       Та неожиданно застенчиво склонила голову и брови Мерлина устремились наверх.       — Ты, да? Господи, они потрясающие! Великолепные, словно из хорошего магазина!       — Спасибо, — ответила она, поглядывая на него сквозь ресницы, — я научилась этому у отца.       — Я продаю украшения на ибее или этзи и все такое, когда могу, — она пожала плечами, — ничего особенного, я еще учусь.       — Да можете вы подвинуться, черт возьми? — требовательно прозвучало откуда-то из-за девушки, и они оба подпрыгнули, а потом захихикали, как нашкодившие дети.       Мерлин выхватил сумку из ее рук, все еще рвано дыша в попытке заглушить свой смех, и вытянулся, чтобы плотнее закрепить багаж на полке.       Гвен выглядела довольно удивленной — не говоря уже пораженной — той легкости, с которой он управлялся с сумкой, и Мерлин хотел бы объяснить ей, что он использовал не только силу мышц, чтобы закинуть ее туда, но конечно же он не мог. Он почувствовал себя мошенником.       — Ух ты, — вымолвила она, — ты делаешь это так легко, будто сумка полна перьев. Никогда бы не подумала… То есть, не то чтобы ты выглядишь, как тряпка…       — Я совсем не это хотела сказать! — поспешно добавила она, с полными раскаяния глазами, — просто, ты знаешь… Вау!       — Я профессиональный танцор, — скромно произнес он, — я гибкий, подтянутый и у меня есть мускулы в местах, в которых ты бы в жизни не поверила. Это все благодаря Танцу Молоточка.       Он подмигнул ей и покачал задницей, засовывая свой рюкзак в, вероятно, слишком узкое, чтобы поместиться, пространство, хотя кто обращает внимание на такие мелочи, как законы физики.       Гвен за ним издала беспомощный булькающий звук, пока он подпевал в такт своим покачиваниям «Тууу ту тууууу! Тудуууу! Ду! Время молоточка!»       — Боже мой, ты точно едешь со мной, ты, танцевальный лунатик. Пойдем, я куплю тебе отвратительный кофе в качестве извинений за нападение стопки учебников, и ты пообещаешь мне никогда больше не танцевать.       Мерлин моргнул, когда ее теплые сухие пальцы обхватили его руку, но все равно охотно пошел за ней. В конце концов, это был его новый смелый мир, и встречи с незнакомцами будут обычным делом в первую неделю. Немного практики не помешает.

///

      Они быстро оккупировали четырехместный столик и сели напротив, широко улыбаясь.       — Слушай, ты ведь не в самом деле Мерлин, верно? — спросила Гвен, искоса поглядывая на него, — Ну то есть, правда правда? Ты же шутишь надо мной, да? Я хочу сказать… Никого не зовут Мерлин. Зачем женщине называть своего малыша в честь старика с длинной белой бородой и остроконечной шляпой? Это как назвать ребенка Гендальфом.       Мерлин беспомощно смотрел на нее в ответ. Люди постоянно спрашивали об этом, и у него просто не было способа объяснить все. Правда в том, что Хунит отбросила Гарета и остановилась на Мерлине, после того, как в шоке увидела, как ее новорожденный малыш призвал свою бутылочку через всю комнату в свой пухлый кулачок и агукал ей, сверкая золотыми глазами. Это не совсем то, о чем можно сказать вслух. Ему повезло, что его-таки не назвали Гендальфом.       — Эм, — извиняюще протянул он, и улыбка сползла с лица Гвен.       — О боже мой…я хотела сказать…то есть, это не то чтобы плохое имя — зачастила она, запинаясь, — это чудесное имя! Очень уникальное! И такое особенное! Тебя обязательно запомнят! Не как Гвен — Гвен вокруг полно, но Мерлин? Это совсем другое!       Мерлин фыркнул и замахал руками перед ней, дабы остановить поток слов.       — Это дурацкое имя, — сказал он, — но это все, что у меня есть. Я, на самом то деле, пытался какое-то время звать себя Мервином в старшей школе, но не прижилось. Поэтому просто Мерлин.       — Ну, а мне нравится, — ответила она, похоже полная решимости загладить вину за нанесенное оскорбление.       — На том спасибо.       — И все же, это немного... ну то есть...Мерлин. Артур.       Мерлин почувствовал, как краснеет под весом ее взгляда. Уилл безжалостно подкалывал его, когда они узнали, что принц Артур тоже будет учиться в Сент-Эндрюс. Губы Гвен неудержимо подрагивали.       — Боже мой, ты будешь его лучшим другом. Ты ведь знаешь, что так и будет! Мерлин и Артур — это предначертано! Невозможно, чтоб с таким-то именем тебя ему не представили. Король Артур и его верный советник Мерлин! — она издала звук, мучительно напоминающий визг, — Ты станешь следующим премьер-министром!       Мерлин потянулся через весь стол, чтобы шлепнуть ее по макушке.       — Замолчи! — сказал он, покрываясь румянцем все сильнее, его щеки горели.       — Хотя постой… А Гвен это сокращенно от чего?       — Эм.       — Нет, нет, не думаю, что это Эм. Никогда не встречал человека с именем Гвен-сокращенно-от-Эм. Это от Гвендолин?       — …       Он оживился, наблюдая за тем, как она закусила нижнюю губу.       — Или же, может ли так случиться…что я сижу рядом с будущей королевой Гвиневрой?       Гвен опустила голову на руки.       — Заткнись, — сдавленно пробормотала она в стол.       — Так и есть? О боже! Тебя правда зовут Гвиневра! И у тебя хватило наглости- о, это бесподобно!       — Ой, помолчи и лучше скажите мне, какой кофе Вам нравится, Ваше Колдунство, — сказала Гвен, горько поглядывая на него из-под кудрей.

\\\

      К тому времени, как они добрались до окраин Лондона, Мерлин знал что Гвен Смит первая в семье, кто поступил в университет, как и он; что у нее нет братьев или сестер, как и у него; что только один ее родитель жив, как и у него; и что она всю свою жизнь крашилась по принцу Уэльскому, и чувствовала себя близкой к истерике в свете того, что ей придется провести следующие четыре года, посещая тот же университет с объектом ее подростковых сексуальных фантазий в городке размером с почтовую марку — собственно, тоже как и он, вот только Мерлин не был уверен, что он хочет поделиться этой прекрасной новостью прямо сейчас.       — Я вовсе не поэтому решила туда поступить, — настаивала она, — то есть, я знаю, что должно быть тысячи девушек отправили свои документы в Сент-Эндрюс только потому, что живут какой -то глупой фантазией из серии «Дневников принцессы», и думают что они встретят Артура и он полюбит их, и они в конечном итоге окажутся с тиарой на голове и кучей корги рядом, но я серьезно отношусь к своей карьере. У Сент-Эндрюса есть превосходный инженерный факультет, и я собиралась поступить туда задолго до того, как услышала, что и Артур туда поступает.       Эта речь звучало довольно оборонительно, и Мерлин подозревал, что она уже не единожды повторяла эту маленькую мантру. Он тоже был вполне знаком с шутками на сей счет.       Он кивнул.       — Я всегда думал, что он поступит в Оксбридж, — сказал Мерлин, — типа…не то чтобы он прям похож на ботаника, но мне кажется, что если ты королевских кровей, то тебя как бы…просто принимают, разве нет? Не как всех остальных.       — Наверное хотел избежать всех сравнений с его родителями, — предложила девушка, засыпав еще одно саше сахара в стаканчик с кофе, который оказался гораздо менее ужасным, чем она обещала, и перемешала его пластиковой палочкой.       Ее глаза были большими и серьезными, когда она посмотрела на Мерлина поверх ободка кофе.       — Такая красивая история, не так ли? Как они познакомились в Оксфорде, когда она одолжила его термос с кофе, сначала даже не осознавая, что он принц Уэльский, потому что тот был в середине бритья, а она отвлеклась на собаку его друга…оо, они были так влюблены!       Мерлин сделал еще один осторожный глоток своего кофе, который может быть и был Тем самым кофе, но, безусловно оказался абсолютно отвратительным и посмотрел на Гвен с сомнением.       — Тебя послушать — это прямо была сцена из фильма. Мне кажется, все было не совсем так, знаешь…то есть, это ведь все пиар, нет? Подтасовка сми, все такое. Да и они наверное давно друг друга знали, потому что она была далеко не простолюдинкой, м? И она должна была знать, в чью дверь стучала, хоть и притворилась удивленной.       Гвен взглянула на него так, будто он только что пнул ее щенка, и его голос затих.       — Хм. В любом случае это произошло задолго до нашего рождения, Гвен. Как бы, она умерла почти 20 лет назад.       — Но это история Вечной Любви, — серьезно промолвила Гвен, и Мерлин практически услышал эти заглавные буквы.       — Это ведь…ой, да ладно, ты точно видел документальные фильмы, мини-сериалы или тот японский мультик?       Мерлин молча покачал головой, и не стал упоминать о всех тех книгах и журналах, который он возможно читал о принце Артуре и его семье. Особенно тот непозволительно горячий выпуск GQ, что он прятал под кроватью последние три месяца и лихорадочно дрочил по ночам. Ноуп, точно не стоит упоминания.       Гвен закатила глаза.       — Утер и Игрейн...они же современные Ромео и Джульетта!       — Кроме той части, где он все еще жив, их семьи не были в центре вендетты, и у них был сын и...       — Ладно, ладно, капитан Очевидность, не современные Ромео и Джульетта. Боже. Но ты понял о чем я. Это было очень романтично — их сказочная история любви, и они оба были такими красивыми, роскошными и влюбленными, и потом она умерла совсем молодой…       — Хорошо, согласен, — уступил Мерлин, — это было очень печально. И романтично. И они оба были до умопомрачения горячими.       — Вот откуда это у него, — вздыхая, сказала Гвен, — Его Горячее Высочество.       — Не думал, что ты читательница The Sun!       Гвен издала возмущенный звук, а ее брови взлетели к волосам.       — Заткнись! Я такое не читаю!       — Но это они его так называют.       — А ты это откуда знаешь? Потому что тоже читаешь The Sun?       — Боже! Нет! Потому что я вижу заголовки, когда покупаю The Guardian!       — Я тоже!       — Ладно, справедливо.       Мерлин возился со своей чашкой, наблюдая как темная жидкость клубится в ней, пока он вертел ею туда-сюда.       — Но это странно, не? Думать о том, что мы можем увидеть его лично. На улице. В студсовете или еще где. Даже на лекциях — хотя я сомневаюсь что он возьмет физику или инженерное дело. Но…это как будто кто-то вышел прямиком из фильма и вошел в твою жизнь.       — Это странно, — согласилась Гвен, глядя в окно и медленно покачивая головой, — очень.       Она взглянула на Мерлина и уголок ее рта изогнулся в небольшой кривой улыбке:       — Знаешь, что еще странно? — она чуть наклонилась вперед, опершись локтями на стол, и Мерлин повторил ее движение.       — Это путешествие на поезде… Сент-Эндрюс, что ждет нас на другом конце страны, такой старый, крохотный и причудливый со своими мощеными улочками и полуразрушенными башнями… Такое чувство, будто я еду в Хогвартс, а это — Хогвартс-Экспресс. Я уже жду, что кто-нибудь достанет карточку с шоколадной лягушкой или произнесет заклинание, если честно.       Мерлин поперхнулся.       — Давай, смейся-смейся, — сказала она, пожимая плечами, а рот ее скривила смущенная полуулыбка, пока она теребила блестящий локон своих волос.       — Я знаю, что звучит по-детски, просто…все это так отличается от моей обычной жизни. Не могу поверить, что это и есть моя жизнь вот так вдруг? Поезд, пробирающийся через полную зелени сельскую местность, везущий нас на север, чтобы встретить прекрасного принца. Ну или хотя бы увидеть его, даже если мы никогда не встретим его по-настоящему.       — Понимаю, о чем ты, — с горечью ответил Мерлин, думая о заклинании, которое чуть не произнес пару минут назад, — я думал о том же, если честно.       Он взглянул на нее сквозь ресницы и затем отвел взгляд.       — Чувствую себя немного Гарри Поттером, — тихо признался он, раздумывая о том, что Гвен даже не подозревает, насколько это правда.       — Ну, черные вихры в полном беспорядке у тебя точно есть! — кивнула она.       Ее неудержимая улыбка вернулась с еще большей силой, и Мерлин понял, что она ждала, что ее сейчас засмеют. Ему так хотелось рассказать и о профессоре Гаюсе и о докторке Нимуэ, и обо всех тех книгах, что он закинул на дно рюкзака — но это не случится. Магия была секретом, и секретом должна остаться. Никто не хотел возвращаться во времена сожжения ведьм.       — Мои волосы не в беспорядке! — слабо выдал он в ответ вместо этого, а Гвен лишь подняла бровь.       — Ну…не в полном беспорядке. То есть...ладно, хорошо, твоя взяла.       — Тебе бы пару круглых очков, да шрам в виде молнии, — задумчиво сказала она, — у тебя же нет шрама там где-нибудь?       — Боюсь, нет, — произнес он, в качестве доказательства убирая волосы с лица, — и глаза у меня не того цвета.       — Ты фанат! — удивленно воскликнула она.       — Да ладно, кто не читал книг?       — Большинство парней в моей школе их не читали, — ответила она, — хоть они и смотрели фильм. Ну…большинство ребят оттуда не умеют читать в принципе. И они думают, что Гарри гей.       Она выглядела задумчивой.       — Не уверена правда, это ли они имели в виду под «херней» или то, что они решили, что между Гарри с Драко по секрету что-то было.       — Они идиоты, если так решили, а что касается Гарри с Драко — ну, там точно есть немного сексуального напряжения, хотя я всегда надеялся, что он будет с Роном.       Вот оно. То неловкое «я думаю, что ты чудесная и я надеюсь, что мы сможем быть друзьями, но, о, кстати, пожалуйста, без флирта, потому что я не особый фанат вагин» с которым Мерлин наконец с облегчением покончил.       Гвен моргнула ему, а потом хихикнула.       — Быть не может! — воскликнула она, — Гарри и Рон? Я шипперила Гарри и Гермиону, как сумасшедшая. Не могу поверить, что Роулинг свела его с Джинни Уизли!       — Да не, это было ясно еще с первой книги, — с сожалением произнес Мерлин, — но дайте мальчику помечтать.       — Верно.       Она с тоской посмотрела на свой кофе.       — Мы наверное даже и не встретим его, да? — спросила она, и Мерлин знал, что она это не о Гарри Поттере.       Мерлин пожал плечами.       — Ну…не настолько уж он и неотразим, — солгал он сквозь зубы, — совсем не понимаю из-за чего вся эта шумиха.       У Гвен отвисла челюсть.       — Вся шумиха насчет того, что он станет королем, и что он храбр, горяч, обаятелен и у него самая потрясающая улыбка на свете и…кхм, ты же пошутил, да?       — Я шучу, — признался Мерлин.       — Потому что…да, думать о том, что Принц Артур — просто еще один студент, рандомный парень, с которым можно столкнуться в столовке? Это отрыв башки конечно. Так же странно, как и встретить Хагрида или Дамблдора.       — Да! Именно! Потому что ты столько раз видел его по телику? На Рождество или в Поминальное Воскресенье или типа того…я имею ввиду, папарацци почти не трогали его в школе, пока он был несовершеннолетним, как и обещали, после того, как у его матери начались преждевременные роды из-за их чертовых преследований, ублюдки. Так что и аура таинственности у него есть, мы ведь не так уж много его видим.       — Он, вероятно, огромный болван, — ответил Мерлин через мгновение, сглотнув ком в горле.       — У него наверное дурной запах изо рта, и от него ужасно пахнет потом, и социальные навыки, как у...у...существа без социальных навыков и обвисший зад.       — Нет у него такого!       — Но может быть.       — Не может! Его задница очаровательна! Все благодаря футболу, и регби, и верховой езде, и водному поло и всем тем мужественным видам спорта, которыми он занимается!       — А, ну, да, — согласился Мерлин, мысленно представив целый ряд фотографий и сглотнул еще раз.       — Да. Ну только если у него нет двойника для фотосессий, — добавил он через секунду и усмехнулся, — какой-нибудь бедняга, который поклялся сохранить тайну и никогда не сможет признаться, что на самом-то деле работает дублером принца Артура.       В этот момент Гвен как раз набирала полный рот кофе и в итоге умудрилась захлебнуться, и через пару минут хрипений и кашля Мерлину пришлось подойти и похлопать ее по спине, пока она она снова не смогла дышать.       — Заткнись, чокнутый! — прохрипела она в конце концов.       Мерлин подмигнул ей.       — Я просто вот о чем — ни у кого нет такой сногсшибательной круглой задницы. Не тогда, когда они уже богаты, красивы и собираются стать королем. Он явно слишком хорош, чтобы быть правдой.       Гвен не удержалась и хихикнула, прикрыв рот рукой.       — И он определенно слишком хорош, для таких, как мы с тобой, Гвен, — добавил Мерлин, внезапно помрачнев.       — Он будет тусоваться со своими малохольными ура-Генрихами и Генриеттами.       — Слоун-Рейнджеры, — опущено вымолвила Гвен.       — Неважно. Все эти шикарные полупородные типчики, у которых больше комнат, чем они знают, что делать с, и стада овец, бродящих вокруг их огромных старинных поместий — вот с кем он будет общаться. Не со студентом-физиком из маленького захолустного муниципального райончика в Кардиффе или студенткой инженерного факультета — очень прелестной однако — которая живет над гаражом отца в Уэмбли. Просто признай — у нас нет отары овец.       — Он мог бы…нет, не мог бы, да? — плечи Гвен опустились, — он будет заносчивый засранцем.       — Он будет заносчивым засранцем, — согласился Мерлин, — Ужасно горячим, ужасно богатым, намеревающимся стать твоим королем в один прекрасный день, придурком.       Они оба печально уставились на потрепанную столешницу между ними.       — Спорим, ты сможем завести пару овец в своем саду, — сказала Гвен спустя время, — ты же из Уэльса.       — Хэй! Хватит этих ваших стереотипов, спасибо большое! Не все мы получаем овец при рождении, знаете ли! — ответил Мерлин в насмешливом возмущении.       — Мы могли купить домой только картинку с изображением овцы. Подержанную картинку. С уродливой овцой. Вообще, мы копили деньги, чтобы купить пластмассовую и поставить в саду, рядом с садовым гномом.       — У вас был садовый гном?       — Ну, какое-то время. Его потом украли.       — Неет!       — Ага. Гномохищение. Это опасная земля — ни один гном не в безопасности.       — Знаешь, ты действительно говоришь много фигни, — покачала головой Гвен, в попытке не засмеяться.       Мерлин широко ей улыбнулся.       — Я не всегда такой, — уже тише признался он, — я словно пьяный сегодня, понимаешь? Безрассудство и надежда, и все это словно бурлит внутри.       Гвен неожиданно застенчиво улыбнулась.       — Я прекрасно понимаю, о чем ты, — согласилась она, — все сегодня выглядит иначе. Чувствую себя героиней фильма или книги или кем-то типа этого. Такое ощущение, что я неудержима. Способна на все. Обычно я не такая…       Она неопределенно помахала руками в воздухе.       — Живая? Дружелюбная? Привлекательная? Обезоруживающая? Милая? Склонная бить абсолютно незнакомых людей по голове инженерными учебниками?       — Общительная! — ответила она, безуспешно прикрывая смех тыльной стороной ладони.       Мерлину вдруг захотелось обнять ее, но на его пути был стол, поэтому вместо этого он полез в карман и выудил слегка потрепанный Киткат.       — Ты блистательна, Гвен Смит. Я очень рад, что ты пыталась вырубить меня полдюжиной книг. Шоколадку?       — Ооо, я знала, что ты мне нравишься не просто так! — воскликнула она.       — То есть, знаешь...не то чтобы ты не...я не хотела сказать, — она запнулась, моргнула пару раз, а потом улыбнулась, — да, пожалуйста.       — Это моя девочка!       Они сидели и молча ели, наблюдая, как окраины шумного города за заляпанным пальцами стеклом постепенно уступают место бескрайней зелени.