В ноябре

Опять сверкнула молния, озаряя даже твою (нашу) комнату с плотно задернутыми шторами. Гремит гром. Я съёживаюсь и произвольно дергаюсь. И так несколько раз. Я подёргиваюсь от резкого раската, а потом немного затихаю, вплоть до следующего. Но ногам вдруг становится холодно. Ты отодвинулся. Гроза затихла, а я принимаюсь прижиматься к тебе обратно, требуя хотя бы присутствие твоих ног, если не более. Но ты опять отодвигаешься. Я слышу твое слишком частое запыхавшееся дыхание. Ты недовольно кряхтишь отодвигаясь все дальше и дальше, к самому краю. Мы чуть было не свалились с кровати, если бы ты вдруг не прижал меня к себе держа за таз. Бедром я почувствовала твой вставший член. Он слишком большой. Успеваю подумать я, прежде чем, ты яростно выдыхаешь мне прямиком в розовое ушко. — Довольна?— ты отцепляешься от меня, вставая с кровати. — Иди к себе. — но я не хочу! Я хочу остаться с тобой. Помочь справиться с тоской. Поверь, я смогу. Ты садишься на место, которое ранее обозначил, как место ночлега, но сейчас оно служит опорой. Ты потираешь свободной рукой переносицу. — Ты ещё здесь? Я же сказал тебе идти. — не отнимая руки от глаз командуешь ты. — Я могу помочь тебе.— ты рассеяно пытаешься оставаться здесь, но снова немного забываешься. Ты широко расставил ноги и облокотился свободным локтем об ручку кожаного кресла. Другой же пытаешься немного прикрыться. Получается плохо. — Чем? — я молчу. Я лишь стекаю с кровати, на жёсткий ковролин. Подползаю к тебе на коленках, неприятно трущимися об ворсиное покрытие. Расположившись меж твоих ног, я притрагиваюсь к твоему вставшему члену, только что потершимся об мою попку. Он дёргается, и я тут же отдёргиваюсь и озираюсь на тебя. Ты закусываешь палец, который ближе всего находился с твоим ртом, подавляя стон. Значит, вот как оно действует? Я уже тянусь снова, но ты неожиданно хватаешь меня за руку, останавливая. — Лили, не стоит. — с горечью произносишь ты. Но я не понимаю почему. Я бросаю взгляд в немом вопросе. — Что ты хочешь от меня, избалованная девчонка? — я не принимаю это за оскорбление. Я полна уверенности, что должна ответить. — Тебя хочу. — ты разжимаешь мою руку, отпуская. Я уже хочу продолжить, но ты хватаешь меня за пухлые щечки и заставляешь посмотреть на тебя. — Ты хочешь чтобы я ненавидел себя всю оставшуюся жизнь? — нет, конечно нет. Но я хочу тебя и внезапное желание затмевает все здравые мысли. — Может бросишь свою затею и отправишься спать? — ты обречён. Я не откажусь от этого, но боюсь, что ты просто отправишь меня обратно в номер, пока у тебя остались силы сопротивляться. Но ты хочешь меня, я же вижу, и сил отстаивать свою неприкосновенность остаётся все меньше. — Тогда поцелуй меня. По-взрослому. — добавив последнее слово, ты огорчился. — И ты правда прекратишь делать это? — я киваю, но сзади скрещиваю пальчики, что означает, что я могу не придерживаться обещанию. Ты сдавленно выдыхаешь и наклоняешься за мной даря полносовестный (как ты обещал) поцелуй. Ты нежно ласкаешь меня, словно боясь, что одно резкое движение и я упорхну. Но это не так. Сегодня ночью я точно не оставлю тебя одного. Я чувствую заплывшими, горящими от смущения щеками твою колючую бороду на контрасте с мягкими губами. Ты отстраняешься, но почему неохотно? Я чувствую, что ты не хочешь со мной расставаться, но почему-то нужно. Зачем? Боишься порицания общества? Об этом никто не узнает, только если ты не скажешь. Но я так хочу чтобы я стала твоей! Но не как они все, а особенно твоей. — Иди, ты обещала. — я послушно встаю с колен, разворачиваюсь, дохожу до края кровати, но неожиданно-резко приземляюсь обратно к тебе, держась руками за твои колючие щёки и снова сливаю наши губы в поцелуе. — Лили. — стонешь ты мне в губы, то ли пытаясь остановить, то ли признать поражение. Побеждает последнее. Ты сдался. Отпуская меня на волю, я приземляюсь обратно на колени и тяну ручки к талии твоих пижамных штанин, но ты обидно их стряхиваешь, расстегивая их самостоятельно, вынимая ствол. Я тянусь к тебе, расстёгивая низ твоей ночной рубашки. Я берусь за основание и нелепо растягиваюсь солёную капельку, покрывая головку губами. Ты сдавленно дышишь, периодически срываясь на стоны. Я неуклюже сосу твой член, озираясь на тебя, но ты стараешься не обращать на меня внимание. Я напряжена, и все своё внимание я заостряю на желании доставить тебе удовольствие не хуже чем они все. Беру в рот, заглатываю глубже. Ты проигрываешь. Я наконец чувствую твои руки у себя на плечах, массируя, тем самым пытаясь меня расслабить. Мои плечики обдаёт холод, когда ты убрал мои волосы в хвост открывая вид на пухлые старательные щечки. Я чувствую твою руку на своей, которая держится за член. Ты ставишь ее выше основания, чтобы я не подавилась. Заботливо. Твой член вибрирует у меня во рту и я ускоряюсь, по инерции доделывая размашистые движения. Ты обильно кончаешь мне в рот. Я понятливо сглатываю, но непослушная слюна скатывается по моему подбородку. Твоя заботливая рука опережает мою, избавляя от последствий моего первого приобретённого опыта. Ты поднимаешь меня с колен, притягивая и безжалостно целуя меня вновь в мои припухлые губы. Неужели, ты перестал себя сдерживать? — Ты же ещё совсем ребёнок. Господи, что же я делаю? — делаешь то, что нужно нам обоим. Но я боюсь, что ты прекратишь это, но нет. — Один раз, один только раз и забудем об этом, ты меня слышишь? Я не пройду через это ещё раз. — я просто молча киваю, молясь, чтобы ты не передумал. Ты задираешь мою-свою футболку, стаскивая с меня трусы и сажаешь меня на свои колени. Сквозь пелену смущения на лице я чувствую, как ты изучаешь меня, пытаясь найти хоть каплю сомнений, но я непреклонна. Ещё секунда и мой лоб обдаёт теплотой твоих губ. Такой нелепый отцовский жест запутал меня ещё больше. — Как ты красива. — смущением горят мои щёки от неожиданного комплимента. Мне приятно. Я чувствую, как твоя рука пробирается вверх по бедру, оголяя его, обнажая лобок. Ты прикасаешься ко мне совсем невесомо, но наслаждение уже накрыло меня с головой. Ты провёл пальцами дальше, по малым губам. — Уже такая мокрая. — произносишь ты и в доказательство этого облизываешь пальцы, намоченные мною. — Значит, больно не будет. — Краска с большей силой заполняет мое лицо, и я не выдерживаю и опускаю взгляд. Я услышала, как ты усмехнулся, но тут же почувствовала твою руку у себя на подбородке, вынуждая посмотреть на тебя. — Неужели, я только сейчас тебя смутил? — нет. Хочется сказать, но я так долго этого добивалась, что не позволю себе все испортить. Я виновато опускаю взгляд и киваю. Ты грустно вздыхаешь и произносишь. — Хорошо, что только сейчас. — ты вновь меня целуешь в обе щечки, так нежно. Я опять чувствую отцовскую нежность, и меня это пугает. Хорошо, что мы не отец и дочь, подумала я. Такого бы ты точно не вынес. — Роджер, перестань делать это. — Что «это», детка? — с наивным не пониманием протягиваешь, будто правда не зная о чем я. — Зачем ты ведёшь себя, словно отец? — твои глаза округлись, что говорит о твоём явном удивлении, но ответа я не получила, впрочем, возможно я и не особо хотела знать причин, что послужило твоему приступу нежности. Я непроизвольно потерлась об твой член, вынуждая обратить на себя внимание, за что получила звонкий шлепок по заднице. Больновато. — Нечего меня дразнить.— отделяя слова, отчетливо произносишь ты. Я покладисто замолкаю, выжидая твоих действий, ведь не смею ослушаться. Я не успела даже вздохнуть, как твои крепкие руки приподняли меня. Я затаив дыхание, опускаю голову тебе в ложбинку меж плечей, пряча лицо страха. Ты проводишь головкой и я сразу ощущаю твой натиск. Я вскрикнула от резкой ноющей боли внизу, и приятного растягивающего ощущения в самом низу живота. Я сжимаю зубками твою потную шкурку на шее, вынуждая выдохнуть. — Кто говорил, что хочет меня? Теперь терпи. — стонешь ты мне в ушко, прикусывая мочку. Ты сейчас направляешь меня, двигаешься, заставляя расслабляться. Не напрягаться, только не сейчас. — Знаю, детка, скоро будет приятно. — меня осенило! Наконец я твоя! Только твоя и никого более! И ты только мой! Наверное. — Роджер, ты же со мной? — выпрямляюсь я, всматриваясь в твои серовато-голубые глаза, поплывшим пьяным взглядом. — Лили, разве это сейчас важно? — конечно важно! Ты только мой и только моим должен быть… Ты наконец выпускаешь меня из мертвой хватки, в которой мог вести только ты. Когда ты убедился, что я растянута, только тогда меня смог опустить. Я продолжаю двигаться медленно, желая, чтобы ты просил быстрее. — Лил, быстрее.— выстанываешь ты от такого мучительно-медленного темпа для тебя, ну и для меня конечно тоже. Я очень хочу быстрее, но так хочется тебя помучать. Я лишь закусываю губу и отрицательно мотаю головой, улыбаясь. Ты сощуривает глаза и о нет! Ты снова берёшь инициативу в свои руки. Ты завёл мои руки за спину и крепко сцепил их одной рукой, другая же непоколебимо осталась на моей талии. Твои руки приподнимают и резко опускают меня. Я вскрикиваю в унисон с твоим стоном. Все звуки в помещении смешиваются и я улавливаю лишь твои сладостные стоны наслаждения. Разве тебе плохо со мной? Хочу я спросить, но как всегда не получу ответа. Мое тело потряхивает, но я ещё балансирую на грани. — Хочешь меня порадовать? Кончи для меня. — сразу же после этих слов я покорно кончаю, пачкая твои штаны. Тебя это не беспокоит. Ещё пару фрикций и ты кончаешь в кулак. — Черт. — гнусно ругаешься ты, размазывая ещё больше по пальцем, противную скользкую жижицу, которую все привыкли называть спермой. Хотя, почему я не задумывалась об этом, когда глотала ее? Впрочем, это неважно. Ты рассматриваешь вещи вокруг себя в поисках салфеток. Не найдя нужного довольствуешься ручкой кресла. Обтерев жидкость об кожаную бедняжку ты поднимаешь на меня взгляд. — Мы же не скажем об этом? — улыбаешься ты. Странно, что ты предпочёл оставить в секрете маленькую шалость, вместо крупной проблемы. — Раз крови не было, значит я все сделал правильно. — поясняешь ты, во ответ на вопрос, который я только что хотела задать. Я уже пришла в себя и теперь просто ожидаю твоих команд. — Гроза закончилась. Надеюсь, мне удалось тебя успокоить? — как иронично. Я лишь кротко киваю. — Тогда иди, малыш. Мне нужно подумать. — я получила своё, но поняла, что не успокоила тебя, а наоборот, лишь добавила проблем. Какая я дура.