the collar

      рука шу нежно проходится по волосам куро, останавливаясь на затылке.       — можешь пить. — куро слегка дёргается, чувствуя как резко, словно по команде заныли клыки. — только немного, помнишь? — руки куро вцепляются в спину шу, придерживая и одновременно не давая упасть шу с его колен. клыки пробивают нежную кожу на шее. шу хоть и привык к боли за то время, что удерживал куро у себя, но всё же хмурит брови, сильнее сжимая пальцы на плечах куро.       сознание куро плывёт от вкуса крови. конечно не так сильно как в тот день, когда шу только взял его к себе. тогда куро не питался точно больше месяца, удерживаемый в темнице. небывалая удача, что его вовсе не убили как только поймали, как происходит со всеми вампирами, кого удаётся изловить. на бóльшую удачу и не стоило надеяться, но тут появился шу. немыслимо.       куро до сих пор кажется, что всё происходящее лишь галлюцинации от голода и сейчас он всё ещё лежит на сырой земле на грани смерти.       шу дёргает куро за волосы, когда чувствует, что ещё немного и на восстановление у него уйдёт слишком много времени. куро слушается, напоследок облизывая место укуса. он млеет от вкуса крови шу. руки уже более расслабленно гладят спину шу, неуверенно, но залезая под рубашку, касаясь мягкой кожи. губы вновь возвращаются к шее за что шу уже хотел было затянуть ошейник, дабы обжечь серебром, которым тот прошит изнутри, но куро не пускает в ход зубы, а лишь целует кожу. аккуратно, прося разрешения. шу снова тянет его за волосы, заставляя посмотреть на себя. взгляд куро точно как у волчонка, всё ещё по-щенячьему молящий, но в то же время отпирающийся, показывающий неподчинение словно дикий зверь. интересно.       шу развязывает рубашку, обнажая грудь и ключицы. проводит пальцем под подбородком куро, ухмыляется тому как зло сводятся его брови.       — ты знаешь что будет, если укусишь без спроса.       куро кивает, начиная выцеловывать ключицы шу, переходя то на плечи, то на грудь. горячее дыхание и холодный воздух бьют контрастами, отчего шу слегка дрожит. большие ладони бродят по всей спине шу, сжимая талию, ползут вниз к пояснице, но дальше опускать их куро не решается, на что шу беззвучно ухмыляется.       у куро чешутся клыки, жаждя вонзаться в плоть снова и снова, но это точно будет стоить ему жизни. на столе рядом серебряный пистолет с такими же пулями, а у шу хорошая реакция. быть на поводке явно лучше смерти, ведь так он сможет касаться шу ещё, ещё раз почувствовать вкус его крови, тепло его тела.       за волосы на затылке снова тянут, куро начинается злиться, но его губы накрывают чужие. поцелуй жаркий, властный, головокружительный. куро никогда не признается как сильно у него от этого задрожали колени и как быстро забилось сердце. даже себе.       язык шу настойчиво толкается в рот, играясь с языком куро, с интересом обводит клыки. тот чуть не скулит от возбуждения, у самого шу от этого всё сжимается. шу чувствует как твердеет член куро даже через слои ткани. он будто невзначай опускает руку совсем рядом, но не касаясь, дразнит, ёрзая на его коленях. куро задушенно выдыхает, прикладывая все силы, чтобы не подать виду насколько сильно возбуждён.       шу встаёт с колен куро отчего тот хмурится. противоположно ему губы шу растягиваются в улыбке. он склоняется над куро, отстёгивая ошейник от цепи, прикованной с спинке кресла.       — на колени.       куро ошеломлённо округляет глаза, но сразу же грозно сводит брови. шу не знает его происхождения, но тот очень горделив (не настолько как сам шу конечно). возможно если бы не ослабленность куро его вовсе не вышло бы контролировать. ну и конечно если бы шу не нашёл способа как правильно обращаться с ним.       но куро всё-таки встаёт на колени перед шу занявшим его место в кресле. куро мешкается, не зная что, точнее как, ему сделать. шу помогает, развязывая и приспуская свои штаны. проводит нежно по щеке куро, прося поддаться ближе к себе, другой рукой поглаживая давно возбуждённый член. куро нервно сглатывает, но подползает ближе, чуть сильнее раздвигая ноги шу. слегка подрагивающей рукой берёт член шу, проводит по всей длине, надавливая большим пальцем на головку. шу тихо стонет, что прибавляет куро уверенности. после небольшой стимуляции член полностью твердеет в ладони куро и тот на пробу проводит языком от основания до головки. шу уже заметно дёргается, хмуря брови, рука снова закрывается в красные волосы, что явно злит куро, но он вновь проводит языком уже выше, чаще проходясь по головке. он пробует взять в рот, что даётся достаточно сложно, ведь шу явно не понравится если клыки заденут кожу здесь.       он садится удобнее и берёт насколько глубоко может. рвотный рефлекс с трудом но удаётся подавить и он насаживается пока не утыкается носом в лобок. ноги шу дёргаются, рефлекторно пытаясь свестись, хватка в волосах усиливается на миг, но он ослабляет её как только замечает. куро начинает двигать головой, позволяя члену скользить в горле, слушая мокрые звуки, перемешанные с тихим стонаму шу.       как только куро привыкает к темпу он тянется рукой к своему члену. от долгожданной стимуляции и прошибаешего удовольствия горло слегка сжимается, отчего шу протяжно стонет, сам начиная двигаться на встречу. удовольствие накрывает слишком большими волнами и шу обхватив голову куро начинает трахать его рот. дышать становится сложнее, а темп собственной руки сбивается, в уголках глаз скапливаются слёзы, от которых ему очень стыдно, хоть и вызваны они были лишь раздраженным горлом.       шу срывается на беспорядочные стоны, от которых у куро голова вскруживается, а член давно неприлично сильно истекающий предэеякулятом дёргается. куро чувствует насколько близок, даже не от стимуляции, а от самой ситуации, самого шу, того как он вбивается в его рот и того как он стонет, сжимая волосы куро. он тоже близок.       шу всхлипывает особенно громко и, запрокинув голову назад, кончает куро в рот. куро от неожиданности сглатывает, кончая следом. шу выходит из его рта, весь запыхавшийся смотрит на не менее растрёпанного куро. зарумянившиеся щёки, следы слёз на них, взгляд ошеломленный, дикий, даже испуганный.       шу сползает с кресла на колени, садясь прямо перед куро, вновь затягивая того в поцелуй, но уже более спокойный и усталый.       никто из них не знает как долго это продлится, но оба хотели бы превратить это в вечность.