Лучший друг

Тёплый летний вечер близился к концу, готовясь стать полноценной ночью. Звёзды поочерёдно зажигались на небе, по которому плавали серо-синие от отсутствия света облака. — Мам! Я гулять, — парень закинул на плечо рюкзак, открывая входную дверь и готовясь выскочить на лестничную площадку. Одет он был достаточно легко, от чего создавалось впечатление, что Дейдара недостаточно разумный, чтобы идти гулять, на ночь глядя, в одной футболке. — Куда это ты собрался? — вышедшая в прихожую женщина сложила руки на груди. Блондину пришлось развернуться к ней лицом. — Ну ма-ам! Я не маленький уже, м. — И что? — Тсукури-старшая подошла к сыну, который так обиженно смотрел на неё, гуя губки, как пятилетка. — Там маньяки и пьяницы всякие ходят, не дай Бог что-то с тобой сделают. — Никто там не ходит, мам… — Утром погулять сходишь, разувайся. — Мам! — цокнул парень, нащупывая за спиной ручку. — Не мамкай! Тебе всего восемнадцать, вдруг чего! Вы там поди напьётесь, а алкоголь до двадцати лет на мозги действуют. — Не будем, не говори ерунды. — …А потом вы ещё девчонок позавёте, только беременных нам не хватало! — не унималась она, подходя к сыну ближе. — Хватит меня прессовать, м-м! — Не прошло и секунды, как Дейдара оказался по ту сторону двери, хорошенько приложив её к проёму. — Я уже взрослый, самостоятельный, и по закону могу и гулять, и пить, и… Что угодно делать, м! — крикнул он через неё напоследок. — Да как… Да как ты, — возмущению женщины не было предела. Чтобы сын ушёл гулять поздно вечером, да ещё и хлопнул дверью у родной матери перед носом… — Успокойся, дорогая, — в прихожую зашёл её муж, подходя ближе и проведя рукой по плечу. — Завтра вернётся, никуда он не денется. — А если?.. А вдруг… — Вырастет — поумнеет, — со вздохом Тсукури обнял супругу. — Молодость — она не вечная…

***

Парень по пути к нужному месту пинал всевозможные камни и куски асфальта, что попадались на тротуаре. Вечер только начался, а уже нет никакого энтузиазма идти куда-то. Но ноги сами вели его, минуя дворы и выходя на уличную дорогу. В глаза сразу бросился жёлтый свет фонарей и лёгкая дымка, а по правую руку от Дейдары возвышалось небольшое двухэтажное здание. В нём со стороны улицы располагался продуктовый магазин, небольшой ресторанчик, и даже какой-то тренажёрный зал. Тсукури прошёл с другой стороны — с тёмной. Взгляд быстро зацепился за пожарную лестницу, и парень сразу подошёл к ней, оглядываясь и проверяя местность на наличие каких-нибудь посторонних лиц. Даже на камеры наблюдения было плевать, ходил раньше — и ничего. Забравшись наверх, Дей прошёлся по крыше. Отсюда открывался пускай и не самый раскошный, но вполне красивый вид на улицу. Пробежавшись голубыми глазами по платформе, Тсукури заметил то, что искал. Если точнее — кого. Другой парень сидел на полу, обернувшись и глядя на пришедшего каким-то слишком ярким взором для такого затемнённого места. — Принёс? — вместо преветствия спросил он, когда Дейдара подошёл ближе. — Да, — с долей хмурости ответил тот, садясь рядом с Акасуной. Возле последнего стояла небольшая плитка-горелка и подключённый к ней газовый баллончик. Тсукури выудил из своего рюкзака кастрюлю и термос с водой, попутно заливая её в ёмкость. Сасори повернул вентиль баллона, зажёг спичку и поднёс к плитке. Газ сразу загорелся, и парни сразу поставили на огонь воду, от которой всё ещё шёл пар. — Чего с лицом у тебя? — спросил Акасуна, переведя взгляд на друга. У того физиономия была и правда кислая, даже очень. В отличии от Сасори, для которого примерно такое же лицо — это нормально, Дейдара выглядел подавленно. — Да с матерью поссорился… — ответил он, ложась на холодный бетон и подкладывая под голову руки. — Она меня отпускать не хотела, чуть с порога не забрала. Вот что ей надо, м? — Так ты же ещё днём сказал, что отпросился у родителей, — Акасуна с прищуром посмотрел на лежащего парня. — Выходит, ты даже не спрашивал, да? — Ну… — Тсукури отвёл взгляд от неба, где рассматривал звёзды, затянутые облаками ближе к горизонту. — По сути, м-м. Вода к тому моменту закипела, и Сасори потянулся к чужому рюкзаку. Он достал оттуда начатую пачку пельменей, высыпая в кастрюлю всё разом и мешая найденной там же вилкой, ибо ложку искать было весьма лень. Разговор пока что не клеился и не собирался. Поэтому Акасуна, молча и в одиночестве сварив их ужин, хотя Дей обещал помочь, решил хоть как-то повлиять на своего друга. — Доброе утро. Вставай, тебя пельмени ждут, — попинав его в бок, сказал парень постарше. Тсукури, который уже несколько минут лежал с закрытыми глазами и притворялся спящим, лишь замученно простонал. Дейдара резко принял сидячее положение, отчего в глазах появились тёмные пятна. Ему в руку сразу сунули тарелку. Сначала они сидели и не разговаривали, но после шестого пельменя у Тсукури развязался язык. — Сасори, — позвал он, на что получил взгляд с вопросом. — Чего? — Давай вот эту дрянь, — он ткнул в кастрюлю, в которой до сих пор была мутноватая вода и одиноко плавающий лавровый листик, — выльем с крыши кому-нибудь на голову! М? Акасуна прыснул, давясь пельменем. Он инстинктивно нагнулся к тарелке, на случай, если еда не удержится на вилке. — Ты дебил? — спросил он, подняв наконец взгляд на Дейдару. — Это весело. — Точно дебил… Сасори пытался вправить подскочившие уголки губ, но от одного только взгляда на Тсукури, который то сверлил глазами кастрюлю, то пытался заглянуть вниз на улицу, вся серьёзность пропадала. — А вдруг за хулиганство посадят? — задал вопрос Акасуна, на самом деле полагающий, что такого быть не может, ибо под статью не попадут. — Максимум, что с нами могут сделать — по башке надавать, даже родителям вряд ли расскажут. Мы же тип взрослые, м-м. Сасори усмехнулся. — Кстати, ты пить будешь, взрослый? — Пить что? — Тсукури завис, держа пельмень на расстоянии нескольких сантиметров от губ. Пока он соображал, его друг схватил чужой комочек теста с мясом, дёрнув на себя так, что вилка скрипнула об зубы. — Э-эй! — За своим добром лучше следить нужно, — пожал плечами парень. — А пить… ну… алкоголь, — добавил он, пока Дей упорно сверлил взглядом похитителя его последнего пельменя. — Только если немножко, — Тсукури порядком остыл, забывая уже про то, что было пол минуты назад. — У тебя с собой? — Нет, нужно будет кое-куда съездить. Сасори поднялся на ноги, осмотрел наведённый на крыше беспорядок и снова присел, собирая свои вещи в рукзак и припахивая Дейдару. Бульон они всё-таки вылили, попав только в крыльцо продуктового. Слава богу всё этим и закончилось. Спустившись на землю, парни обошли здание, направляясь к припаркованному Акасуной мотоциклу. Блондину всегда нравилось ездить на нём, потому что своего не было, а друг даже иногда давал покататься. Сасори ключом завёл его, прогревая двигатель, чтобы не глох, когда отпустишь ручку. Рюкзаки было решено запрятать возле здания, у старшего всегда была привычка прятать что-то в кустах. — Садись, — бросил он Дейдаре, надевая шлем. — А мне вот эта фигня не предусмотрена, хм? — Как видишь — нет, — парень подождал, пока друг запрыгнет на сидение, а потом нажал на газ. Мотоцикл тронулся, выезжая на улицу под огненно-жёлтый свет фонарей. Встречный ветер немного холодил кожу на голых руках Тсукури, развивал его волосы куда-то назад, что с глаза слетела чёлка, позволяя её обладателю смотреть в объёме. Они и так жили не в центре города, а тут ещё и ехали в сторону частного сектора. Выехав с главной дороги, Сасори ускорился, от чего Дей стал придерживаться руками за чужие бока талии. Акасуна дёрнулся, будто под воздействием тока, на мгновение попытался обернуться, но взгляд его снова переключился вперёд. Под ладонями было горячевато. Дейдара испытывал такое странное чувство, когда ты ощущаешь, что под твоими руками дышат. Словно так быть точно не должно… Когда многоэтажки стали сменяться на простые одноэтажные домики, Тсукури осёкся, отмечая, что они едут уже минут пятнадцать-двадцать. — Стой, стой! Тормози! Сасори свернул на обочину, примостившись около автобусной остановки. Мотоцикл остановился, и водитель ступил на асфальт одной ногой, чтобы транспорт не упал. — Что случилось? — отчеканил он, и другому парню показалось, будто челюсти Акасуны дрожали. — Ты куда меня везёшь, маньяк? — Тсукури убрал руки с чужой талии, скрещевая их на груди. — Я сказал, что доехать надо. — И везёшь меня хрен-пойми-куда, м-м! — По сути, мы ещё из города не выехали даже, — в заднем кармане джинс Сасори что-то завибрировало, и парень, вздохнув, изъял оттуда мобильник. На экране высветилось короткое и вполне понятное «Хидан». Акасуна принял вызов, нервно потирая бок. — Э-эй, здаров, — послышался знакомый голос. — Хотел что-то? Дейдара наклонился к уху друга, чтобы слышать, о чём они с Хиданом будут разговаривать. — Да так… Мы тут с парнями собрались квасить, не хочешь с нами? Тут и высокоградусное, и девчонки… Сейчас напьются ещё… Красота. — Предложение интересное, — проговорил Сасори, сдвигая брови. Заметив, как Тсукури пытался подслушать, он легонько толкнул его в плечо, — Дейдара, иди погуляй. Тот фыркнул. — Ну и пожалуйста… Он встал с мотоцикла, прохаживаясь по остановке. Акасуна тоже слез с транспорта, ставя его на подножку, и тоже начиная мерить асфальт шагами. До Тсукури долетали лишь слова, которые произносил друг. — Да, Дей со мной… М, ага… Нет, спасибо за приглашение, — язвительно и слишком саркастично проговорил он, отключаясь. Дейдара нахмурился, оборачиваясь на Сасори и сразу же подскакивая к нему. — Всмысле? Мы что, не идём, м? — Нет. Я договаривался погулять с тобой, а не с этим дармоедом и его компанией, которые думают только тем, что ниже пояса. — А как же девчо-о-онки? — простонал Тсукури. — Господи, и ты туда же… — Акасуна сунул телефон туда же в карман, скрещевая руки и потирая ими бока, на которых какое-то время назад лежали чужие ладони. И только в этот момент Дейдара заметил, что друг в этих местах чуть ли ни кожу пытался содрать с тех пор, как парни остановили движение по городу. Ещё было очень заметно, как Сасори кусает губу изнутри, и это добавляло в копилку ещё десяток мыслей. — А может ты просто того… по парням? — усмехнулся Тсукури, двигаясь чуть в сторону друга и мысленно поражаясь своей же резкости. — Ч-что? — запнулся тот на слове, делая шаг назад. — С чего ты решил? Дей и не собирался его слушать, подходя к Акасуне всё ближе, он же наоборот — отодвигался назад. Внезапно спина уперлась в бетонный фонарный столб, и Тсукури ускорился. Он широко открыл глаза, чтобы словить каждую реакцию друга, но со стороны это выглядело жутковато. — Я брал тебя за талию, не так ли? Сасори нахмурился. Дейдара ухмыльнулся. Он подошёл, вставая на расстоянии около полуметра, и Акасуна машинально выставил руки вперёд на всякий случай. Другой парень положил ладони на те места, где Сасори чуть не протёр кофту до дыр. От ступора он не мог ничего сказать или сделать. Когда чужие ладони сжали бока, по телу прошёлся разряд тока, заставляя тихо ахнуть. Даже в неярком свете фонарей Тсукури видел, как лицо напротив наливается краской. — И что… что брал? — выдавил из себя Акасуна, стараясь сделать тон холоднее, но выходило плохо. Дейдара был выше друга на пару сантиметров, а высокие подошвы кроссовок добавляли роста. Блондин снова пришёл в движение, сначала коснулись их колени, а потом и бёдра полностью… Тсукури уже не соображал, что делал. Всё его внимание было переключено на бурные реакции Сасори. Он чуть наклонился, ощупывая чужую талию, пока руки Акасуны без действий лежали на груди другого парня. — Ты не замечаешь, как плавишься, — Дей прикрыл глаза, двигаясь навстречу. Когда краешек собственных губ еле ощутимо коснулся чужих, в рёбра сильно ударили. — Что ты творишь, идиотина?! Тсукури от толчка покосился, шагнул назад. Ноги перестали держать его, и он шлёпнулся на землю, ненароком царапая ладони об асфальт. — И ещё меня геем называл, а сам-то… Вставай, мы едем дальше, — Акасуна прошёл мимо друга, заводя мотоцикл и садясь на него. Младший поднялся, отряхнув о джинсы руки, тоже сел. Дорога продолжилась. Теперь Дейдара не держался за парня спереди, отдавая предпочтение сидению. В голове настойчиво крутилась мысль: «А что, если бы они всё же поцеловались?» И как бы Тсукури ни хотел прогнать её из своего мозга, у него ничего не получалось. Он представил, как пошло выглядел со стороны в тот момент, когда прижал своего друга к столбу. Представлял, что видел Сасори. Представлял, какими словами он материл Дейдару в голове, и что о нём теперь думал. От этого становилось так стыдно, так неприятно на душе. Хотелось закрыть покрасневшее лицо руками и никогда не открывать. И пыльные, даже не кровоточащие царапины на ладонях были свидетельством, что это всё же произошло. Мотоцикл свернул с улицы, выезжая в практически забытое богом место, где даже не был проложен асфальт. Ещё несколько минут, и началась каменистая, скорее даже лесная, дорога, которая проходила между городскими гаражами и действительно лесом. Парни молчали. Акасуна даже не шелохнулся, когда друг на долю секунды придержался за его плечо. Они стали подъезжать ближе к железной дороге, а потом и вовсе остановились. — Приехали, — Сасори заглушил двигатель, слезая с мотоцикла. Тсукури тоже встал, недовольно морщась то ли от холода, то ли от мыслей. — И что это за место? — он оглянулся по сторонам. Слева, метрах в пятнадцати — железнодорожные пути, освещённые множеством белых фонарей. Справа — спуск вниз, а дальше кусты и… озеро. — Ты так смотришь, будто никогда здесь не был, — заметив увлечённый взгляд Дейдары, сказал его спутник, спускаясь по пыльной земле к воде. Тсукури последовал за ним. Отмыв ладони от всего, что на них было, он обернулся. Глаза пытались найти друга, но тот вероятнее всего был в кустах, откуда слышался прерывистый треск. Через несколько секунд Акасуна вышел на берег, держа в руках вино. — Ты откуда это взял, м? — Заначка была, — Сасори сел на землю лицом к озеру. Он откупорил бутылку, делая первый глаток, а потом протягивая алкоголь Дею, который всё ещё стоял поодаль. Тот подошёл, беря вино из чужих рук и садясь рядышком. Оказалось, что смотреть на иногда поддрагивающую водную гладь было не так уж и скучно. С каждым глотком язык так и наровил развязаться, но Тсукури сдерживал себя всеми силами. — Почему ты не пошёл на тусу к Хидану? — раздался в природной тишине голос Акасуны. — Ты мог развернуться и уйти. Почему не сделал этого? — Н-не знаю, — на миг Дейдаре показалось, что он забыл, как говорить. — Ты не хотел, вот и я не пошёл. — У тебя своя голова на плечах должна быть. Ответь нормально. — Да не знаю я, — парень поджал ноги. — Правда. — Ладно-ладно, всё. Отстал. И снова тишина. Она не давила нисколько, и было даже приятно ощущать её. Тсукури прекращал мёрзнуть, ибо алкоголь делал своё дело. — А можно мне тоже вопрос задать, м? Сасори отхлебнул вина, на выдохе произнося: — Задавай. — Почему ты не дал мне тебя поцеловать? Акасуна повернулся на друга, впервые за долгое время глядя ему в глаза. От этого становилось неловко, но Дей взгляд не отвёл. — Ты всё ещё склоняешь меня к представителям нетрадиционной ориентации? — Просто ответь. — Потому что мы оба — парни, — он вздохнул и перевёл взгляд на озеро, — мы — друзья, понимаешь? Тсукури не отвечал. Он сидел, разглядывая в темноте Сасори, и думал над следующим вопросом. — А правда, что так приятно, когда тебя держат за талию? — рядом с Акасуной он выглядел маленьким ребёнком, который впервые услышал взрослые слова. Но этот вопрос значил для него больше, чем первый. — Дейдара, прекращай, — страдальчески протянул его друг, с недовольным прищуром глядя на него. — Да я просто спросил, — начал оправдываться тот. — Вот возьми, да положи мне руки туда. М? Сасори на удивление отставил бутылку в сторону, медленно протягивая ладони к Тсукури. Они легли на его бока, отдавая своё немножко влажное тепло. Оказалось, что это действительно приятно. Из-за того, что они сидели друг к другу боком, было не очень удобно, Дейдара это тоже понял, разворачиваясь к Акасуне лицом. — Не убирай, — когда тот попытался отстраниться, Тсукури взял чужие запястья, ещё с большей силой прижимая их к своей талии. — Мне холодно. Ему не было холодно. Даже жар чужих рук он чувствовал сквозь тёплую пелену, обволакивающую всё тело. Это была самая наитупейшая отмазка, чтобы оставить на себе чужие руки. Дей закатал рукава чужой кофты, проводя слегка потными ладонями по предплечьям Сасори. Потом руки достигли плеч, а глаза сами упали на лицо напротив. Акасуна смотрел на друга пустым, но томным взглядом, приоткрыв, как во сне, губы и еле заметно пытаясь дотянуться до Дейдары. Его тихое дыхание было слишком громким, его холодные руки были слишком горячими. А его искусанные, бледные от природы губы — слишком манящими. Тсукури слабо помнил тот момент, когда они успели приблизиться друг к другу перед тем, как поцеловались. Медленно, почти бездейственно, но от чего-то так чувственно. В голове начало знакомо гудеть, а ресницы сами собой намокали. — Почему? — тихо протянул Дейдара, утыкаясь носом в чужую шею, пока другой парень сухо касался губами кожи на виске. Тсукури так сильно прижимал Сасори к себе, будто бы тот вот-вот растает. — Почему я не могу остановиться?.. — Я не знаю, — выдохнул Акасуна, проводя руками по лопаткам и останавливаясь на пояснице. Мозг слишком устал, чтобы думать. Поэтому оставалось только одно — безумно действовать по инерции. Они завели друг друга в этот тёмный омут, где водятся не просто черти, а, казалось, демоны. Дей аккуратно отодвинул прядь красных волос, целуя где-то над бровью, а потом спускаясь к щеке. Это не было похоже на что-то страстное и спонтанное, скорее на уже давно познанное, но не в полной мере. Вот только они делали это впервые. Вместе. Тсукури сам не понял, как завёлся от вроде бы невинных поцелуев по щекам и шее, от тёплых, нет… горячих объятий. Рука машинально потянулась к ширинке джинс, тогда же и прозвучал вопрос. — Что ты делаешь? — Сасори водил носом и губами по мягкому месту за чужим ухом, отодвигая чёлку. Голос был ничуть не возмущённый или вопросительный, точнее — отстранённый. — Я не могу больше сдерживаться, — он расстегнул молнию, но ладонь легла на чужой пах, нащупывая пуговицу. — А это ещё зачем тогда? — Думаешь, мне будет хорошо, если тебе — нет? — отодвинув резинку боксеров, Дейдара провёл рукой по наполовину вставшему члену друга. У того дрогнули плечи. Акасуна сделал то же, что и Дей, левой рукой всё ещё придерживая парня за спину. Их медленные, но нетерпеливые движения почти в такт набирали темп. Тсукури пытался одновременно надрачивать другу и целовать что-нибудь. Не важно что. Шею, скулы, уши, плечи — всё что попадалось губам. Чужие пальцы мягко, но с нотой грубости, присущей Сасори, скользили по всей длине, иногда специально надавливая на чувствительную головку, с целью вызвать у Дея новый вздрог. Сам Акасуна плавился на глазах, положив голову на плечо друга. Он, сам того не замечая, взял в зубы краешек футболки Тсукури, и его челюсти сжались до боли, но он этого почти не почувствовал, ибо алкоголь давно ударил по мозгам. Дейдара внезапно вцепился в чужую талию, как полюбил за этот вечер делать, пальцы на ногах чуть поджались, а все внутренности начали переворачиваться. — Сасори… — ему было тяжело говорить, но он продолжал, — поцелуй меня… е-ещё раз… Акасуна выпрямился, секундно заглядывая в чужие глаза, которые от предстоящего оргазма наполнились ненастоящими слезами. Его губы коснулись губ Тсукури, только теперь поцелуй был намного мокрее. Их языки коснулись друг друга, сразу же ускальзая, но Дей напористо пытался повторить касание. Перед глазами замелькали тёмные пятна буквально на долю секунды, когда Дейдара протяжно изливался. Он никогда бы не подумал, что кончать от чужих пальцев будет так приятно… Тсукури разорвал поцелуй, от чего потянулась тонкая нить слюны, и повалился на плечо другого парня. Работать рукой становилось тяжелее, в какой-то момент даже стало больно тянуть в запястье, но вскоре Сасори тоже закончил. Каждый из парней пытался отдышаться, особенно Акасуна. Пока они прибывали в объятиях друг друга, Дейдара успел обнять старшего за поясницу, ненароком касаясь уже излюбленных им боков в области талии. — Сасори… Знаешь, я люблю тебя. — Что? — выдохнул тот. — Ты типа… — Как друга, идиот! — перебил его Тсукури, выпрямляясь и смотря ему в глаза. — Ну-ну, — усмехнулся Акасуна, отстраняясь совсем и поднимаясь на ноги. — Пешком пойдём, трезвого водителя не предусмотрено. Он поправил боксеры и джинсы, направляясь к дороге, где стоял мотоцикл. Дейдара тоже встал, застёгивая ширинку, и догнал парня. — Коня своего здесь оставишь? — Завтра зайду. Всё равно ключи от него у меня. Они поравнялись, идя практически в ногу и молча поглядывая друг на друга. — Слушай… Мы получается теперь с тобой геи, м? — Тсукури остановился, поворачиваясь к Акасуне. Тот тоже замер. — Не знаю… — Но мы ведь всё ещё друзья? — Лучшие, — широко улыбнулся Сасори и в очередной раз дал другу себя поцеловать.