***
Зеркало покрылось мутной плёнкой испарившейся воды в душном помещении. От прохладных стен ванной комнаты отскакивали тяжёлые вздохи, лёгкое мычание и неразборчивый бред, выброшенный будто случайно, необдуманно и импульсивно. Воздух пропитался сладким дымом ароматических свеч, становясь от того ещё более жарким и плотным. Впрочем, на такие нюансы мне было абсолютно плевать, пока в полумраке из-под тёплой воды, по прозрачно-зеркальной поверхности которой скользили рубиновые лепестки роз, рябили соблазнительные изгибы женской фигуры. Признаться, мне трудно понять, как эта невероятная девушка смогла заманить меня сюда. Более того — как она сделала так, чтобы я добровольно последовала за ней, будто бы не её это предложение вовсе, и открыла всё своё тело на обозрение чужого взгляда. Я чувствовала себя пьяно, словно в очередной галлюцинации, ибо в такой ситуации ещё мне не доводилось находиться. Не приходилось и ненароком задевать острым коленом мягкие места или совсем не случайно нависать над превосходной нимфой с молочно-румяным личиком, так доверчиво открывающимся моим робким губам навстречу. И тогда сложно было не догадаться, что на этом мы не остановимся тем поздним вечером. Пухлые бугорки под моими ладонями напряглись, не выдерживая ненавязчивых поглаживаний. Майя сдержанно прикусила мою нижнюю губу, легонько втянула воздух ртом и прикрыла глаза. Красивая, какая же красивая, это невыносимо… Её упругая грудь едва умещалась в моих ослабевших руках и, о Боги, как же возбуждающе это выглядело. Отстранившись всего на пару мгновений, я сорвалась, словно дикий зверь с ржавой цепи, и с судорожным рыком стала неистово целовать малиновые щёки, аккуратный подбородок, вытянутую шею, открытые ключицы, плечи… Ловко обхватила ртом один из сосков, только что взмывших вместе с пышной грудью над водяной поверхностью, и жадно ловила обострённым слухом надрывистые вздохи Майи, неконтролируемо переходившие в тоненькие стоны. От их сладкого звучания лёгкие словно перестали функционировать так, как стоило бы дыхательному органу у любого здорового человека, а низ живота обожгло раскалённое желание, постоянно подогреваемое очаровательной дамой подо мной. Между ног невыносимо ныло и жаждало отдачи, но я лишь шумно выдохнула сквозь стиснутые зубы, и моя ладонь плавно соскользнула с груди, между вздутыми крыльями рёбер, по неглубокой ямочке пупка и ниже, заставляя Майю выгнуться от нетерпения мне навстречу и в то же время перехватить руку прямо возле чувствительного места. — Детка, я… — девушка хрипло пыталась чётко связывать буквы. — Это мой… Первый раз… С кем-либо… Помедленнее, хорошо?.. Совсем чуточку… Эти слова почему-то заводили ещё сильнее и заставили почти точно сомневаться в них (разве такая красотка в свои двадцать с лишним не могла за всё это время найти не менее прекрасного партнёра и насладиться с ним чем-то подобным?), однако… Зачем бы Майе врать об этом? И как я могла бы пойти наперекор её словам? Осторожно кивнув, я провела большим пальцем по оголённой головке клитора девушки, что в моментально отреагировала, вцепившись правой рукой в несчастный бортик ванной. Тогда касания стали более ненавязчивыми, в некоторой степени дразнящими, заставляющие разгорячённое тело разойтись в мелкой дрожи и неуверенно толкать круглые бёдра ближе ко мне. «В первый раз, видимо, все такие чувствительные… Хотя откуда мне знать…» — мысленно рассуждала я, словно завороженная наблюдая за реакцией девственного тела, которое доверилось именно мне, позволив быть его первой и последней обладательницей. Подушечка пальца обвела небольшой круг по крошечной горошенке, затем ещё один, более смелый… И тогда темп движения стал твёрже, увереннее, а губы невольно расплылись в необъяснимой улыбке, стоило Майе сладко-сладко застонать, ломаясь всем телом. Румяное лицо жмурилось, краснело гуще, слепо открывало помутневшие глаза и манило, почти кричало, чтобы я безостановочно целовала его и наблюдала за каждым его изменением. Совсем скоро девушка криво поджала губы, резко свела розовые колени друг к другу и зажала ими мою руку, лишая возможности двигать ей. Я послушно замерла, не в силах отвести пристального взгляда от возлюбленной, которую заметно потрясывало от накрывшего оргазма. Между ног почти болезненно ныло от возбуждения, но стеснение явно побеждало, выталкивая меня из ванной. По распаренной коже молниеносно пробежались ледяные мурашки — я схватилась за махровое полотенце и моментально окуталась в спасительную ткань, сохранившую комнатную температуру. За спиной послышалось звонкое плескание, и чьи-то руки осторожно обвили мои плечи сзади. — Если ты хочешь… — прошептали в ухо. — Я тоже могу сделать кое-что для тебя. Помещение предупреждающе покачнулось в глазах, ноги стали ватными. Но как же хотелось согласиться, чёрт возьми… — Хочу… — произнесла я одними губами, внутренне взрываясь от происходящего. Этот день явно не мог остаться в прошлом, как любой другой. Точно не этот. Она промолчала, но я услышала мою любимую из всех её улыбок — счастливую. Потому что моя прочная защитная оболочка «бегу, пока не поздно», выстроенная железной матерью, наконец дала крупную трещину, раскрыла первый подводный уровень собственного айсберга со своими слабостями и странными желаниям не просто перед кем-то, а именно ей — девушке с невероятными полями в глазах, обрамленными густыми ресницами. Майя подошла к раковине, извлекла из стакана с зубными щётками свою и стала тщательно прочищать рот. Действия были уверенными; значит, так, видимо, надо. Укутанная в полотенце, я приземлилась на стиральную машину позади возлюбленной, с неподдельным интересом наблюдая за ней через зеркало. Тем временем она уже поворачивалась ко мне; на её губах заиграла совсем другая усмешка. Майя глубоко поцеловала меня, и в тот же момент я ощутила на внутренней стороне бедра её тонкие пальцы. Они мучительно близко от вульвы проскользнули вниз, к колену, а затем снова блуждали где-то совсем рядом. Не выдержав такой безобидной пытки, я оторвалась от желанных губ и зашептала быстро-быстро: — Господи, Майя, чёрт возьми… Кудрявая макушка нырнула куда-то вниз, а ноги невольно развелись в стороны. Я прикрыла глаза, не думая ни о чём, кроме того, что всё происходящее похоже на слишком хороший сон, но… Что-то влажное задело клитор, а внутрь аккуратно вошло два чрезмерно нежных пальца. И вот тогда вся реальность потерялась окончательно. — Майя, о Боже мой… Твою мать… Майя! — гортанные стоны безостановочно срывались с уст от каждого действия девушки, что творила со мной какое-то безумство. Полное сумасшествие… И оно растекалось с низа живота по всему телу, трясло его, говорило за меня самые пошлые комментарии, которые я бы ни за что не произнесла вслух. — Как же это… Хорошо… Майя! Странное ощущение между ног усиливалось и ослабевало одновременно. И как же это было, чёрт возьми, приятно… — Майя, я сейчас кончу… Я сейчас… — слова мешались со звуками наслаждения. Я поневоле вцепилась в пышноту чужих волос, притянула ближе, позволяя испробовать всю себя, и тогда узел, что затягивался ещё в ванной, резко взорвался внутри. Пальцы Майи ещё некоторое время продолжали двигаться, несмотря на то, как сильно их сжало, но позже выскользнули из меня. Всё кружилось. Всё стало таким странным и мутным, что… Она вновь прижалась к моим губам, безостановочно улыбаясь, и проговорила самым нежным голосом на свете: — Я так сильно люблю тебя…***
— О чём задумалась, детка? — звучит прямо около уха. Испуганное неожиданностью «ох» срывается с моего рта, а позже мы вместе смеёмся. Даже не верится, что с ней это даётся так легко. — Да там… О всяком, — многозначительно ухмыляюсь и поворачиваюсь к возлюбленной. На близком расстоянии с ней становится видна наша незначительная разница в росте, где я выше на парочку сантиметров, и почему-то эта мелочь кажется мне слишком милой. Девушка отвечает соответствующей контексту улыбкой и хитро прищуривается. Я осматриваю непривычный интерьер всё ещё малознакомой кухни, которая, к слову, не кажется мне неудачной: помещение тесноватое, несветлое, но почему-то именно подобные тонкости обстановки делают её по-особенному атмосферной и уютной… — Здесь комфортнее, чем дома, — беззастенчиво и уверенно озвучиваю пришедшую мысль. На периферии зрения Майя заинтересованно склоняет голову. — Хоть мать и не так часто бывала вообще дома, даже без неё было холодно. — Кстати, я не думала, что она бывает настолько редко дома… — задумчиво произнесла собеседница. — Конечно, я понимала, что да, редко, но чтобы настолько… По крайней мере, за то время, которое я находилась у вас, она появлялась буквально на ночь, а иногда и вовсе не приходила несколько дней подряд. Где она только пропадает? — Меня не волнует, — сухо отрезаю я, раздражаясь от одного только интереса к самому мерзкому человеку в моей жизни. — Главное, что сейчас я здесь. Реально дома, а не где-то там, где всем на меня всё равно. — Извини, если прозвучит грубо… Но почему ты раньше не уехала от неё? — Не особо видела смысл. Более того, было удобно это положение, где она приносила в дом деньги и продукты, а от меня требовалось только молчание. Думала уйти, когда начнётся университет, и вот… Я наконец начала обучение, при этом живу с тобой уже около месяца. Мы замолкаем, думая о чём-то своём. И почему-то хочется сказать приятное. Тёплое, уже давно нагретое, но всё никак не вылитое… — Спасибо, — неожиданно прерываю комфортную тишину и наблюдаю за медленным удивлением Майи. — За что, детка? — В самом деле… Если бы не ты, я даже не знаю, что бы со мной было. Нет, правда. Ты всегда умела как-то найти подход к моим странным болячкам, хотя как бы я ни старалась, состояние только ухудшалось. — Это моя маленькая магия… — шепчет ласково, прикасаясь к моей щеке. — Да… Точно. Магия твоего лечебного присутствия.