Её «идеально» или Мраморная Принцесса

Изабелла родилась в довольно обычной семье. Отец — мракоборец, мать — эмпат и домохозяйка, магглорожденная волшебница. С детства девочка была немногословной и не сближалась с людьми из-за врожденного дара эмпата. Хоть мама и сразу начала заниматься стабилизированием состояния дочери, но до пяти лет та все время страдала от постоянных головных болей. Постепенно малышка стала сторониться даже родителей, ведь отец никак не мог контролировать всплески эмоций после особо сложных заданий. Миссис Гран смирилась с такой позицией Изабеллы. Разве ей было судить дочь за такое отстраненное поведение? Сама Лиз до обучения в Шармбатоне мучалась изо дня в день из-за собственных родителей, не понимающих состояния ребёнка. Она искренне хотела хоть как-то облегчить страдания хотя бы собственной дочери, ведь знала, что рано или поздно та научиться контролировать дар. Для русой малышки стало обыденностью постоянно сидеть в комнате с защитными заклинаниями, не пропускающими ничего из внешнего мира. Она читала книги, готовилась к школе, в которую не сильно-то хотела идти, смотрела в окно и пела придуманные самостоятельно мелодии. Иногда родители приносили ей пластинки маггловских исполнителей, и Изи с радостью слушала их в своём маленьком мирке. Именно эти песни и стали стержнем для младшей Гран, когда та впервые вышла в мир, попав на вокзал, откуда начиналось ее путешествие в Хогвартс. *** С первого же дня Изабелла уже ненавидела эту чёртову школу… Сначала распределение по факультетам, потом заселение в комнаты… И повезло же ей очутиться в одной спальне с двумя чистокровными зазнайками! После первого же дня в планах появился новый пунктик: поскорее слинять отсюда и перейти на домашнее обучение. Все равно в мракоборцы она идти не собиралась. Ей скорее подходили роли адвоката или судьи, с ее-то возможностями распознавать любую ложь. Да и отец все равно уже давно потерял всякую веру в собственную дочь. Не зря же он избегал Изи всю ее сознательную жизнь. Но Гран сдержалась. После недели в Хогвартсе эмоциональный фон окружавших ее первокурсников немного успокоился, так что жить стало в разы проще. Да и, сказать честно, за одиннадцать лет жизни она все же научилась управлять своим даром. Изабелла спокойно могла подавлять свою восприимчивость к чувствам других людей, но… Но ее страшно бесил тот факт, что эмоции единственного человека она не могла не замечать. И, как назло, это была ее соседка, новая принцесса факультета, слишком громкая и уже с самого начала привлекающая к себе слишком много внимания, Амелия Малфой. Эта девочка, с детства купавшаяся в любви и внимании, просто не могла не быть бельмом на глазу Гран. Просто так. Просто потому что они были противоположностями. Просто потому что русая не могла не завидовать ей. Но в один день все стало в разы хуже… Однажды Изабелла почувствовала такую всепоглощающую пустоту, исходившую от этой блондинки, что ее буквально снесло с ног. Это было ненормально — ощущать такое в их возрасте. Даже от отца, который каждый день занимался довольно опасной работой, она такого не чувствовала. И тогда она стала невольно следить за своей соседкой. Слизеринка никогда даже подумать не могла, что однажды зимой, простая просьбы декана найти эту сумасшедшую Малфой навсегда изменит ее жизнь. — У тебя очень странные эмоции. — — Что? — блондинка была в замешательстве. — Ты совсем сумасшедшая? — Нет. Я — эмпат. И ты меня раздражаешь. Так началась их странная дружба, и, видит Мерлин, Гран до последнего вздоха не сможет сказать точно, к худу она или к добру. Но одно было ясно: они теперь были как небо и земля — неразлучны, и Изабелла была счастлива рядом с Малфой. *** Шли годы школьной жизни, и Изи привыкла к эмоциональным всплескам Амелии. Более того, она всегда старалась быть рядом в такие моменты. Русая каждый раз с насмешливой полуулыбкой, а иногда и с закатанными глазами, слушала бредовые идеи блондинки, прекрасно осознавая, что у неё не будет другого выбора, кроме как помочь ей в их реализации. Ведь она стала ее спасением. Изи никогда не призналась бы никому на этом свете, но она любила свою единственную подругу. Малфой стала тем самым лучом света в непроглядной тьме одиночества ее жизни. Именно эта дурочка открыла Гран мир людей, переживаний, веселья, приключений… Они могли часами просиживать свои мантии в библиотеке, стараясь выучить как можно больше полезных заклинаний, спасать и пугать младших на втором курсе, ведь Малфой так хотела предостеречь однокурсников от становления каменными статуями. А Изабелле, хоть и было глубоко наплевать, приходилось всячески содействовать соседке. И удивляться, как та вообще попала на их факультет… На третьем курсе они выучили заклинание патронуса и даже модернизировали его, чтоб тот мог говорить отличным от владельца голосом. Придумывали целые планы по использованию, даже помогали Поттеру, на которого Изабелле было конкретно так наплевать. Жизнь волшебницы буквально обрела краски с появлением в ней этой слизеринской принцесски. И Изи была счастлива. У неё появились цели, мечты; она буквально начала жить, а не существовать. Вместе с Амелией в ее размеренный поток дней влетели и надменный Драко, и рассудительный Блейз, и заводила Теодор, с которым девочка сразу начала чувствовать особую связь. Просто Нотт был будто чистым листом. Его чувства и эмоции, хоть и были сильными, но никогда не превышали нормы. А ещё они были такими легкими и светлыми… Даже когда парень злился или был расстроен, он источал лишь покой. Просто он никогда не скрывал, что у него на душе. Летом, перед четвёртым курсом, случилось нападение пожирателей на чемпионате, на который Амелия сказала ни за что не приходить, и Изабелла впервые почувствовала трещину в их отношениях. Неужели ее подруга как-то с ними связана? Она что-то от неё скрывает? Не опасно ли будет продолжать их общение? Но встретив потрепанную Малфой в поезде, все вопросы тут же отпали. Она все ещё оставалась той сумасшедшей блондинкой, которую Гран так любила. И какая к черту разница, с кем она там связана? Изабелла ещё в конце первого курса решила, что последует за этой дурой хоть на край света. *** Четвёртый курс был сложным для всех ее близких. Мел страдала от Крауча, на горизонте появился этот надоедливый Поттер, к которому ее подруга уже начинала чувствовать симпатию, и Изабелла испугалась. Испугалась потерять то счастье, которое наконец нашла… Хоть Малфой ещё и не признала тех семян, что зародились в ее сердце, но она точно стала другой. Если раньше она и помогала всем вокруг, в том числе и избранному, но она никогда не подставлялась под удар сама, оставаясь в тени. Но теперь… Она будто головой перестала пользоваться. Ещё и эти бесконечные секреты… И однажды Изи не выдержала: — Что я такого сделала? — Что ты сделала? Ты серьезно, Малфой? — на лице девочки была гримаса раздражения и обиды. — Ты в который раз помогаешь этому идиоту, главному врагу своего брата, предаёшь свой факультет, лезешь туда, куда не надо, постоянно находя проблемы! Может, для тебя Слизерин и пустое место, но для меня это не так. Меня достало, что ты вечно возишься с этим очкастым недоразумением и ведёшь себя как какая-то гриффиндорка. — Ты прекрасно знаешь, что это не так. — злость начала закипать и в Амелии, и Изи это почувствовала. — Я практически сильнее любого слизеринца ненавижу этот факультет, а особенно золотую троицу. — Да что ты! — сдавленный смех разлетелся по пустому помещению. — Не забывай, что я могу чувствовать твои эмоции и твою ложь. К тому же, я не настолько глупа. Вся твоя, так называемая, ненависть сводится к детским шалостям и подколам, когда, в действительности, ты им сделала больше хорошего, чем плохого. — Изи, я не понимаю, о чем ты! — блондинка попыталась приблизиться к подруге, но та только отступила на несколько шагов, сохраняя дистанцию. — Сначала это было весело, и я не имела ничего против, но начиная с лета ты сильно изменилась, Малфой. Твои эмоции изменились! — русая обвела глазами пустой коридор. — Меня бесит, что ты опять что-то от меня скрываешь! Я же твоя подруга, почему же тогда я должна помогать тебе почти вслепую! — она тяжело выдохнула и, сделав паузу, продолжила. — Ты хоть знаешь, что чувствуешь, говоря о Поттере? — Он меня все так же бесит. — отчеканила Амелия. — Раз ты в это так веришь, перестань ему помогать. — Я не могу. — Почему же? — Это… — Очередные секреты? Мел не ответила. — Отлично. — Гран развернулась. — Пока ты мне наконец всё не объяснишь, можешь даже не подходить. Удачи с твоим ненаглядным. Это была первая ссора подруг за все четыре года. Конечно, Изи уже была в курсе многого, что происходило в жизни ее соседки, но она хотела услышать все от самой Малфой. И это раздражало, пугало и сдавливало сердце. В тот вечер Изабелла даже удивилась сама себе, ведь прийдя в комнату, она, кажется впервые в жизни расплакалась… *** Из-за этой дуры Гран пришлось позвать на бал Теодора! И, Мерлин ее дери, это было лучшее, что только Мел делала для неё за всю жизнь! Так что и Изи в долгу не осталась. Если Малфой так хочется поиграть в запретную любовь, то так тому и быть! *** Вечер бала был незабываем с самого начала. Изначально эмпат змеиного факультета собиралась провести его в библиотеке, но благодаря Амелии, она почувствовала себя счастливой. Все эти сборы, ощущение праздника, красивый макияж и платье, восторженные взгляды… Про Нотта и говорить не стоило: парень смотрел на свою партнершу как на самое красивое существо на планете. Изи с неприкрытой улыбкой наблюдала за лучшей подругой во время их с Поттером танца и даже поймала себя на мысли, что она готова одобрить эту связь. А после пришла очередь и все остальных влиться в поток музыки… Всё было настолько волшебно и невероятно, но потом русая потеряла из виду соседку и гриффиндорца, и что-то неприятно пробежалось по позвоночнику. Так обычно было, когда Амелия находилась в опасности… *** Гран уже четыре года не чувствовала таких эмоций, как в тот момент… Малфой не просто страдала: она была на грани. Слизеринка даже не могла оставаться в сознании из-за такого всплеска всепоглощающей боли… Но ее даже не волновало собственное состояние, единственной мыслью в голове было лишь: жива ли эта дура или нет. *** Шли дни, недели, и Мел постепенно стала приходить в норму, хоть и сдерживала теперь все свои эмоции специальными зельями. Изи было больно, почти физически, до дрожи больно за свою подругу, которую она уже считала сестрой… Каждую ночь, она сидела рядом с кроватью Малфой и держала ту за руку, не в силах хоть как-то помочь ей из-за подавителей, которые та принимала. И Гран чувствовала себя такой беспомощной… Она только и могла, что мазать все новые синяки и кровоподтёки волшебницы, не в силах даже поддержать ее словами. А все потому, что Изи боялась сказать что-то не то; что-то, что сделает ее спасительнице ещё хуже. Девушка все время дожидалась, пока блондинка уснёт, и ненадолго, буквально на несколько минут, уходила в гостиную, где ее уже ждал Тео. Они не говорили. Он просто обнимал, пока она плакала ему в рубашку и шептала все то, что чувствовала. Все извинения, все обвинения, все мольбы… А Нотт просто сидел и, держа ее в своих руках, слегка поглаживал ее голову. *** После наступления пятого курса все вроде встало на свои места. Поттер оживился и решил проявить инициативу, а Амелия опять сошла с ума. И Изабелла была готова поклясться, что эта парочка сговорилась мучать себя и всех вокруг! Но она хотела, чтоб ее любимая девочка наконец была счастлива, как тогда, на младших курсах. Чтоб снова искренне улыбалась, шутила, подкалывала всех вокруг, мечтала… И это мог дать ей только Поттер, Мерлин его дери… Ни Драко, ни она сама, ни кто-то другой, лишь этот гриффиндорец, чьё умение находить приключения на одно место ничуть не уступало способности к этому же блондинки. Изабелле пришлось смириться с тем, что пора отпустить подругу… а перед этим всеми силами помочь очкарику вразумить эту дуру. Русая понимала, что Малфой никуда не денется от неё, и все ее страхи были лишь беспочвенными эгоистичными загонами ребёнка, лишенного когда-то настоящей родительской любви. Но и это уже стало для Гран неоднозначным. С возрастом она начала осознавать, что у отца просто не хватало смелости говорить с дочерью. Скорее всего он боялся навредить ей своими эмоциями пока та ещё не научилась контролировать дар, а уже после поступления в Хогвартс пропасть между ними стала настолько огромной, что он и пытаться перестал. И, как ни странно, на эту мысль натолкнула ее Амелия. Как бы смешно это ни было, но отношения между членами семьи Малфой были настолько тёплыми, что даже не верилось. Бесконечно холодные и высокомерные для чужих, Люциус и Нарцисса поражали своей любовью к детям и друг другу. Это ей рассказала Мел. После очередного письма с упреками и руганью от старшего Малфоя, Изи наконец решилась спросить у соседки, почему та только и делает, что улыбается, читая такое. «Потому что он — мой отец. Что бы он ни сделал или сказал, он продолжает любить меня. У родителей же всегда найдётся причина для волнения, просто не все умеют это волнение правильно показать» — такой был ответ Мел, и Гран захотела в очередной раз ей поверить. Своими глазами она увидела подтверждение после того, как Малфой пострадала от рук Амбридж. Конечно, жаба не дура, в ее планах не было так открыто причинять вред наследнице чистокровного рода с многовековой историей и репутацией. Но тут не обошлось и без вмешательства Изабеллы. Их план был прост: вовремя поменять перья. Опросив многих людей, подвергавшихся телесным наказаниям в розовой комнате, девушки выяснили, что именно пишущий предмет был причиной шрамов на телах студентов. Сначала Гран пыталась переубедить подругу, но, осознав, что та оставалась непреклонной, решила помочь. И вот, когда эмпат мирно сидела в своей комнате, изредка подгрызая несчастный ноготь от волнения, она ощутила сильный поток гнева, залетевший в гостиную. А дальше и так понятно, что близнецы устроили страшный скандал. Причём Блейз и Тео были полностью на стороне старшего. Пришлось вмешиваться… Уже на следующий день в Хогвартс заявилась целая делегация во главе с самим Люциусом Малфоем. Злым. С горящими глазами. Перед ним даже самые смелые гриффиндорцы расступались, поджав хвосты. И Изабелла тогда поняла, что значит: тронешь щенка — придёт бешеная собака. Амбридж была совсем на себя не похожа: бледная, с новыми морщинами, волосы были уложены наспех, а одежда выдавала первобытный страх женщины. Никто не знал, о чем старший Малфой «любезно» беседовал с розовой, но после она даже на ногах стоять не могла, а лицо сделалось даже не белым, а каким-то синим. После ее никто не видел… — А он крут. — изумленно прошептала русая. — Ещё бы! — усмехнулась блондинка. — Это же мой отец! — А ты не думаешь, что тебе тоже прилетит? — Нет. Когда я ему писала, обставила ситуацию так, что это просто она берега попутала, и я тут ни при чем. *** Вернувшись домой, слизеринка впервые за долгое время смогла нормально поговорить с родителями, а особенно с отцом. Если раньше они оба сторонились друг друга, боясь как-то случайно обидеть или задеть, не могли понять друг друга, то теперь Изи решила сама первой проявить инициативу и сблизиться с родителем. До этого у неё были проблемы, секреты, которыми она не хотела делиться, но, смотря на то, как ее лучшая подруга преодолевает все те ужасы, которые преподносит ей судьба, Гран набирается смелости и решает все же сломать ту стену, которую выстроила ещё в глубоком детстве. И то рождество стало отправной точкой для их сближения… И Изи даже сама решилась предложить отцу пойти вместе выбирать подарки для друзей. Она рассказала ему о своём парне, и он даже помог с подбором правильных запонок. Они долго гуляли, а после зашли в маггловский магазин пластинок, где купили парочку новых альбомов. Гран была счастлива… Но в один вечер ее отца внезапно вызвали на задание, под грифом особой секретности. Изи знала, что она должна была остаться дома, ведь даже колдовать ещё не имела права, но непонятный страх, гложущий ее изнутри все же подтолкнул ее к безрассудству. Пробравшись по пятам за отцом, она в последний момент схватилась за подол его мантии, и переместилась на какую-то безлюдную и темную пустошь. Они стояли на дороге, с одной стороны которой было кладбище, а с другой старый дом. Отец сразу заметил нежеланного попутчика, но обратно не отправил. Нельзя было лишний раз привлекать внимание. Взамен он заставили Изабеллу дать слово, при малейшей опасности убегать и думать только о сохранении своей жизни. Но, конечно же, она не смогла выполнить обещание. Наверное, сумасшествие заразно… Последнее, что увидела волшебница перед тем, как ее поглотила тьма: это зелёная вспышка, бледное лицо отца и огромный булыжник, летящий прямо на неё под хриплый смех Лестрейндж, о которой близнецы рассказывали с дрожью в теле. А ведь Гран даже не успела сказать друзьям, что действительно любит их… Не успела столько сделать… Даже не надела ничего, что бы сшила Амелия… Не помирилась с Тео… Не открыла их подарки на Рождество… Не сказала отцу, что тоже скучала все это время… Странно, но ей не было больно. Скорее обидно, что все вот так произошло. Страшно тоже не было. Эти несколько секунд, пока темнота накрывала ее сознание, были невероятно длинными. Говорят, в последний момент жизни вспоминаешь всю свою жизнь. Да, это так. Только вот с одной поправкой: в голове всплывают только счастливые моменты. Шалости, поцелуи, совместные походы в библиотеку, бал, и друзей и семью. А уже перед тем, как окончательно потерять себя, Изи увидела улыбающееся лицо своей «сестры». Как же ей хотелось ещё хоть раз с ней встретиться… Она же прибьёт Изабеллу, за то, что та так просто умерла. *** Мел открыла глаза в своей комнате в Мэноре и почувствовала, как ее сердце больно сжалось. Она попыталась судорожно вспомнить то, что ей приснилось, но ничего не получалось. — Что… Это точно было что-то важное… — по ее щеке стёкла слеза, и блондинка окончательно растерялась. Что-то было не так… Она это чувствовала, но не могла объяснить. Младшая близняшка стёрла рукавом пижамы с лица слезы и медленно встала с кровати, призывая к себе домового эльфа, чтоб ей принесли воды. В окне была полная луна, освещавшая лежавшие на столе конверты от друзей и Поттера. Она так и не поговорила с ними после ссоры… В такие моменты ей так не хватало Изи, которая могла придумать выход из любой ситуации или просто помочь морально, оставаясь рядом. Малфой громко вздохнула и принялась читать письма и открывать подарки. Если она этого не сделает, то точно получит по голове от Гран послезавтра, за свою упёртость и выслушает лекцию о том, как должна вести себя с близкими. Бесит… В руках у неё был маленький львёнок из серебра, которого ей прислала Изабелла. Она вздохнула и прошептала, кладя голову на стол: — Я уже соскучилась. С Драко она так и не разговаривала, но была ему благодарна за то, что тот не рассказал отцу о ее маленькой шалости, которая привела к бешенству главы рода. Какая же она всё-таки дура… Но у неё же есть Изи! Пусть до конца жизни она думает за блондинку! Так всем будет легче и спокойнее. *** В школу близнецы почему-то добирались не на поезде с остальными, а через камин с отцом. Мел сразу заподозрила неладное, стоило ей встретиться утром с семьей за завтраком: все были чересчур хмурые и старались избегать прямого зрительного контакта с блондинкой. Стоило ей заговорить о школе и ребятах — тут же переводили тему, и это не на шутку пугало. Но это же просто совпадение? Может погода или давление? Ничего же не могло случиться? *** Услышав слова директора, Амелия вылетела из Большого Зала так быстро, будто за ней гнались. Она не замечала ничего вокруг. По лицам Драко и Блейза она поняла, что те все знали… Знали, что произошло с ее единственной подругой. Знали, кто в этом виновен… А Тео… Краем глаза, Мел заметила, что тот был готов сорваться за ней следом, но парни его остановили. А после вроде как началась какая-то потасовка… К черту… Всех вас к черту… Волшебница бежала, не думая о том, куда или зачем… Ей просто хотелось бежать… И кричать. Кричать так громко, как никогда до этого… Ее мир рухнул. Это чертово «идеально» разбилось вдребезги, а осколки обратились пылью и разнеслись по ветру. Та боль, которую она ощущала от круциатуса почти весь прошлый год, не шла ни в какое сравнение с той, что была сейчас. Изи… Её дорогая подруга… Её сестра… Она… она больше никогда ее не увидит… Она… Мертва. Выбежав из здания в одном свитере и школьной юбке, Амелия, сама того не осознавая побрела по сугробам к «их» месту. Туда, где началась их история. Туда, где каждый раз Гран находила разбитую слизеринку и собирала ее по кусочкам. Туда, где Мел будет каждый день оплакивать своё счастливое детство, которое закончилось сегодня… Ноги подкашивались, тело будто перестало слушаться свою хозяйку… Она безвольно упала на колени, и стала неистово бить руками по камню, будто надеясь разбить его своими кулаками. Или она просто хотела перекрыть душевную боль физической… Мел уже ничего не понимала. Все это сопровождалось истошным криком, который шёл откуда-то из сердца. Выдавливая из себя уже давно охрипший голос, Амелия будто старалась сделать все, чтоб Изи ее услышала. Чтоб пришла. Дала подзатыльник. Накричала. Привела в порядок все эти эмоции. Но Гран все никак не приходила… — Нет… — блондинка легла на снег и снова разрыдалась, закрывая руками лицо и размазывая слезы по щекам, перемешивая их с кровью. — Нет… Нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет… Она не заметила, как кто-то подошёл к ней и поднял, как прижал к твёрдой груди и стал поглаживать по голове дрожащими руками, как начал что-то нашептывать на ухо. Хотелось побыть одной, оттолкнуть к чертой матери незваного гостя, но… Малфой знала, что она умрет сегодня, если никого рядом не будет. Она с Изи имела настолько крепкую связь, что отсутствие русой в ее жизни было чем-то абсурдным. Наверно, случись что с Драко, она почувствует то же самое. Эту физическую боль в сердце. Сил не было, но слезы все ещё лились… Это было невыносимо. Амелия наконец посильнее прижалась к парню. Ей хотелось утонуть в этих объятьях и больше никогда не возвращаться в тот мир, где больше не было Изи… — Почему… — задыхаясь в рыданиях, прошептала девушка. — Почему это должна была быть именно она? Лучше бы на ее месте оказалась я… И тут руки прижали ее ещё сильнее, давая возможность выплеснуть все, что было на душе. И Амелия снова закричала. Так сильно и громко, будто это был единственный способ докричаться до Гран… Будто так она сможет повернуть время вспять и спасти свою… сестру… Голос уже давно сел. Малфой буквально чувствовала, как ее связки рвутся, но… Какая разница? Все равно она придёт в комнату, а там не будет никого, кто бы отчитал ее за такое поведение… Не будет… И новая порция слез водопадом упала из глаз. А Гарри, державший в своих объятьях слизеринку, до крови закусил губу, чтоб не закричать вместе с ней. Да, он не так хорошо знал Изабеллу, но он мог понять боль Мафлой. Если б он потерял Рона, он бы чувствовал себя так же. Поттер не знал, что ему делать, но он хотел быть рядом с Амелией. Держать ее дрожащие плечи, дать чувство безопасности, успокоить. Внушить иллюзию, что все будет хорошо… Потому что она не заслуживала всего этого. Избранный проклинал всех, кто был причастен к ее слезам… И ее друзей, которые не пошли за ней, а лишь остались сидеть за столом, будто давая ей время побыть наедине с собой, и пожирателей, который уже второй год причиняли ей лично вред, и Гран, за то, что та посмела умереть… — Все будет хорошо. — прошептал брюнет и нежно поцеловал в лоб трясущуюся в его руках девушку. — Я рядом. — Изи… — уткнув лицо в грудь парня, прохрипела Малфой. — Поттер, почему?.. Что она сделала? — Я не знаю… Они оба замолчали. В блондинистой голове не было ни одной мысли, лишь всепоглощающее горе и желание поскорее исчезнуть и отправиться вслед за Изи. А Гарри… Что он мог сделать? Он просто был рядом и крепко удерживал ее разбитое тело. — Не смей умирать… Не смей бросать меня… Иначе я сама тебя убью… Достану из земли… Сначала запытаю, а потом… — Обещаю… Она подняла на него свои заплаканные глаза, из которых не прекращали литься слезы, и попыталась найти в его лице намёк на ложь, но там была только стальная уверенность. Было больно… Всё расплывалось… — Не ври мне! — крикнула Малфой, отстранившись и ударяя избранного по груди. — Ты — главная мишень Лорда! В итоге нам всем конец! Это война! Как ты можешь обещать то, что не сможешь выполнить? Как же я вас всех ненавижу! Предатели! Лгуны! Вы… Ты… Ты тоже меня… Но не успела она договорить, как ее губы накрыл поцелуй. Он не был страстным или нежным, скорее скрепляющим то слово, которое Гарри дал Амелии. И этого было достаточно… Слизеринка уцепилась за него, как за последнюю спасительную соломинку, и обхватила трясущимися руками шею Поттера. Им не надо было обсуждать отношения или выяснять, кто они друг другу… Просто они были теми, кто спасал каждый раз. Просто они были нужны друг другу как воздух. Когда они оторвались друг от друга, Мел вновь посмотрела в эти зелёные омуты. Она хотела верить ему. Она хотела надеяться, что больше не останется одна. *** К подземельям девушку принёс на руках гриффиндорец. Ноги были разбиты, руки не лучше, а тело изредка потряхивало от холода. Оба подростка забыли про свои палочки, и переохладились. За всем этим потоком безумных эмоций они и не заметили, как промёрзли до костей. В гостиную Амелия зашла уже вечером и совершенно опустошённой. Там ее ждали парни, состояние которых было ничуть не лучше, чем у неё самой. Нотта не было видно. Скорее всего пил в одиночестве в каком-то пустом классе. А ведь он любил Изи… Они так и не помирились… А все из-за глупой выходки Мел… Хотелось снова заплакать, но слез уже просто не было… Сколько она пробыла на улице? Сколько ей понадобилось времени, чтоб принять… Смерть… Наверное около четырёх часов… Услышав скрежет открывшейся стены, Драко тут же подскочил и в два шага подлетел к сестре. Она была вся продрогшая и мокрая, руки и лицо были в крови, губы синие, а глаза опухли от слез. Взгляд девочки не фокусировался, а белки были красными. Давно он не видел свою принцессу в таком состоянии… — Ты знал? — коротко и по-деловому спросила Мел, едва преодолевая острую боль в горле. Ее голос был тихим и хриплым. — Принцесса… — Драко попытался положить руки на плечи близняшки. — Я спросила. — отчеканила она чуть громче, откинув руку брата от себя и скривившись от новой волны неприятных ощущений. — Ты знал? — Да… — Кто? — Амелия, я не знал как… — Я спросила, кто конкретно это сделал? — Принцесса… — Ответь мне, Драко! — она переходила на крик, уже перестав обращать внимание на травмы. — Тетя Белла… Волшебница усмехнулась и двинулась к своей комнате, оставляя парней в одиночестве. Никогда она не думала, что в ней зародится желание убить и причинить боль. Да, она хотела уничтожить Крауча, но то было другое… Тогда Малфой хотела это сделать чужими руками… Она хотела, чтоб он страдал. Но не сейчас. Она лично пустит в тетю непростительное и будет наблюдать, как из неё будет медленно уходить жизнь… И плевать, что будет потом. Плевать, что Изи будет читать ей нотации, когда Мел отправиться к ней туда.