Её «идеально» или Мраморная Принцесса

По бесконечному коридору, отдаленно напоминавшему Хогвартс, бежала девушка, будто пытаясь кого-то догнать. Перед ней постоянно мелькала тень ее подруги, которую та теперь уже не могла увидеть в реальной жизни. Стоило ей сделать шаг вперёд, как позади рушились стены и пропадал пол. Вдруг пространство вокруг засветилось красно-зелёными вспышками, и перед блондинкой появилась страшная картина: Беллатриса держала в мертвой хватке Изи, подставляя палочку прямо к ее горлу. В глазах подруги Амелия видела такую обиду и боль, что самой становилось не по себе. Малфой все пыталась добежать до тети и остановить неизбежное, но у неё все никак не получалось. Каждый раз эти двое все отдалялись под крики агонии Гран. Ей было страшно. Ей было больно. Она умирала… А Мел ничего не могла с этим поделать. Сколько раз она уже пыталась в этом чертовом сне убить Лестрейндж, но постоянно терпела неудачу. Заклинание никогда не доставало до цели. И волшебница просыпалась. Младшая близняшка видела это каждую ночь, уже неделю. И всякий раз она шла прямо в пижаме, без палочки, совершенно не задумываясь о холоде, будто в трансе, на задний двор школы. Амелия сидела на камне и вглядывалась в Запретный Лес, словно надеясь углядеть там ту самую тень, за которой так отчаянно гналась во сне. Она не замечала, как за ней наблюдали ее брат и Блейз из-за стены Хогвартса, как Поттер упорно накладывал согревающее из окна башни Гриффиндора, чтоб та не околела и не отправилась вслед за Гран. А после, когда блондинка все же засыпала, Драко аккуратно брал ее на руки и уносил обратно в ее комнату. Ведь теперь он мог быть рядом только в такие моменты. После смерти Изабеллы, Мел будто отрезала все связи с семьей и друзьями. Она слонялась по школе одиноким призраком, изредка сопровождаемым Тео или Поттером. И это страшно бесило старшего Малфоя. Всё своё время его сестра проводила либо в комнате, либо на этом чертовом камне. Ее глаза теперь постоянно были красными от слёз, а сама она похудела и выглядела уже совсем другим человеком. От неё больше ничего не осталось. Амелия… У неё просто пропал интерес к жизни. Пропало чувство голода. Пропало желание с кем-то говорить. Она не могла больше жить в их комнате. Всё там напоминало о ее дорогой подруге: стопки книг с ее пометками, пустующая кровать, на которой они любили вместе сидеть и обсуждать все на свете, шкаф, в котором еще остались вещи. Даже воздух все еще пах Изабеллой… В один из вечеров, полных отчаяния и самобичеваний, девушка все же решилась написать родителям. Они за прошедшую неделю буквально засыпали ее конвертами, которые та даже не потрудилась открыть. Да, они волновались. И… Нет, она их не простит. Сев за письменный стол, Амелия принялась выливать всю обиду, которая скопилась в ее сердце. Строки лились из неё неостановимым потоком, так же как и слезы, что размазывали аккуратно выведенные буквы по пергаменту. В этом письме было все: и проклятья, и крики, и вопросы, и пафосные фразы; но, что больше всего задело гордость главы рода, когда тот дочитал до последней строки — это одно единственное предложение. «Я клялась никогда не позорить наш род, и это обещание я выполню; я буду уважать вас как сильных волшебников и не проявлю вольности в ваш адрес, но родителями я вас больше не назову никогда.» Ответ на письмо пришёл буквально на следующее утро, но Амелия просто выбросила его в камин гостиной под разъяренные крики брата. Драко истошно орал, ведь послание пришло и ему. Отец писал, что если младшая не образумится, то будет вычеркнута из семейного древа и больше никогда не переступит порог Менора. Блондин до последнего пытался внушить сестре, что уже пора прекращать весь этот цирк, что так должно было рано или поздно произойти, ведь начинается война и нужно быть на правильной стороне, что Амелия обязана ставить в приоритет семью, а не мертвого человека, но в ответ получил только ледяной взгляд и молчание. Мел ушла. Ушла к своему новому дружку. И Драко этого больше так не оставит. *** Слизеринка стала пить. Иногда в полном одиночестве, иногда в компании Тео, но всегда в тишине. Обоим нужно было просто забыться; не думать ни о чем. Они никогда не обсуждали случившееся, но блондинка будто кожей чувствовала, что ее друг винит ее в случившимся. И она была не против. Ведь именно из-за неё они поругались. Именно ее родственница стала причиной смерти Изи. Именно она стала причиной всех бед. Как бы Амелия ни пыталась, она никогда не сможет простить саму себя… В такие моменты, когда девушка просто не могла находиться рядом с парнем, когда разрушение превышало допустимый уровень и давящая атмосфера переполняла пустой класс, в котором компания хранила алкоголь, Мел уходила в ту самую каморку, в которой они с Поттером когда-то сидели и прятались от Лже-Грюма. Там она могла наконец выпустить эмоции и поговорить с Изи. Да, ее подруга все равно не слышала её, но эти разговоры были просто жизненно необходимы волшебнице. Мел просила прощения, рассказывала о последних событиях, о ссорах с братом, о сближении с гриффиндорцем, о Нотте. Она шептала все эти слова в кулон на своей шее, иногда чувствуя от него легкое тепло, будто Гран и в самом деле отвечала ей… А после ее каждый раз находил Гарри и крепко сжимал в своих объятиях, давая возможность хоть ненадолго почувствовать себя в безопасности. Ведь Амелии было страшно. Начиналась война. Хоть об этом ещё и не было известно, но это было так. А значит, смертей будет ещё больше. Значит, надо уже быть готовой к новой порции боли… Но она так этого боялась. *** Однажды Мел не выдержала. Сил больше не оставалось. Хотелось просто исчезнуть. Сколько бы она ни плакала, не умоляла, ни билась в истериках, боль не утихала. Иногда ей даже казалось, что круциатус был лёгкой щекоткой по сравнению с тем, что она переживала сейчас. И она решилась. Блондинка взяла в руки пергамент и перо, и быстро, не думая о смысле своих слов, написала записку, в которой выложила все, что было на душе. Оставив ее на кровати, она накинула на плечи мантию и, отпив пару больших глотков огневиски из бутылки, вышла на улицу. Погода все ещё была холодной, но девушка не обращала на неё внимание. Амелия шла к чёрному озеру с четким намерением наконец встретиться с подругой и убежать от всех своих проблем: от брата, разгневанных родителей, от Поттера и Лорда, от войны и пожирателей. Она хотела уйти от всего до того, как познаёт ещё больше потерь. Но, когда она наконец набралась сил, чтоб не отступиться от задуманного, ее окликнул знакомый голос, которого она не слышала с зимних каникул. — Остановись, Малфой! Амелия остановилась у самой воды, но все же не развернулась. Боль в груди усилилась, ведь она боялась посмотреть в глаза человеку за своей спиной. — Что ты тут забыла посреди ночи? Волшебница глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, и все же ответила: — Решила прогуляться. — Одна? — Как и ты. Оба замолчали, и слизеринка услышала, как трава под ночным гостем зашуршала. Человек сел и похлопал по земле в подзывающем жесте. И она пошла к нему. Ребята расположились рядом и устремили взгляды в ночную гладь. Сейчас она была так прекрасна, что Мел даже на секунду облегченно выдохнула. — От тебя пахнет алкоголем. — начал парень. — В таком состоянии не следует принимать поспешных решений. — Я все прекрасно обдумала. — Решила тоже помереть? — Почему бы и нет? — Не боишься? — Нет. — Почему? — Там меня будет ждать она. Оба замолчали, не найдясь, что ответить. Друзья знали, что рано или поздно больная тема обязательно всплывет в разговоре, но все равно были неготовы к ней. — Если встретишься с ней раньше меня, скажи, что я ее ненавижу… — он отвернулся и шмыгнул носом. — И скучаю. Жутко скучаю. — Конечно, Тео… Парень улыбнулся сквозь подступающие слёзы и упал на траву, положив руки за голову. — Но знаешь, мелкая… — сказал Нотт уже в более веселой манере. — Я почти уверен, что она тебя прибила бы за такие мысли. — он достал из кармана записку, которую Мел оставила в комнате. — Да неужели? — девушка легла рядом и взглянула на звездное небо. Оно действительно было прекрасно. — Как тогда ты справляешься? — Направь все свои чувства во что-то одно. — волшебник вздохнул и сжёг клочок бумаги. — В желание жить, стать счастливой, в месть или в совершенствование себя и своих навыков. Амелия слушала друга очень внимательно, но одна единственная фраза заставила ее громко рассмеяться: — Знаешь, Тео, я буквально вчера на прорицании нагадала себе, что не быть мне счастливой ближайшие лет десять. — И ты веришь этим учебникам и чаинкам? — Я… — Малфой не знала, что ответить, ведь она действительно не могла не верить. Когда в результате одного гадания ей выпали страдания, она лишь усмехнулась, но все же сделала ещё несколько других, и, о Мерлин, результат был все тем же. Она не сможет стать счастливой… Но в ее силах помочь другим… Друзья ещё немного поговорили, но больше не поднимали опасных тем, а после, когда солнце начало медленно показываться из-за горизонта, поплелись в гостиную в надежде урвать ещё пару часов на сон. *** Из головы блондинки все никак не выходили слова Нотта. Направить всю боль во что-то одно… И на завтраке ее буквально осенило, и она даже смогла впихнуть в себя пару тостов с джемом. Она должна… Нет… Она обязана отомстить. Амелия готова умереть ради того, чтоб собственными руками оборвать жизнь своей любимой тётушки. Девушка сделает что угодно для этого, но для начала им нужно встретиться так, чтоб рядом не было родителей. Хоть она уже и не считается частью семьи по словам Драко, но творить такое на глазах матери, Мел все ещё не готова. Всё же эта женщина растила Мел все эти годы, а она собиралась убить ее единокровную сестру. Хоть и не самую адекватную. И план всплыл в голове, стоило слизеринке увидеть Поттера. Инспекционная дружина же что-то искала! Амбридж подозревала, что эти идиоты где-то практикуются! И они же делают это не просто так! Да и к тому же, быть рядом с избранным — значит быть в центре событий. Не думая больше ни секунды, блондинка сорвалась с места и побежала к крестному в надежде упросить его дать ей оборотное зелье. Ну или хотя бы ингредиенты для него… *** Следующим шагом ее плана, вновь вселившего в девушку желание к жизни, было возобновление связи «ласточки» и Поттера. Но тут у неё и появились первые трудности. Патронус просто не вызывался. Как бы Амелия ни старалась, голубая ласточка никак не хотела появляться перед ней. Как бы она ни представляла в голове образы семьи или друзей, все омрачалось их виной и отсутствием рядом Гран. Сил не было… Неужели здесь она и потерпит крах? И только Малфой откинулась на подушки, как взгляд ее упал на несколько бутылок оборотного. Оно еще не было завершено, ведь она не кинула туда волоски, но это и было хорошо. Хоть Северус и отнёсся к просьбе крестницы с подозрением, но все же согласился с условием, что она будет приходить несколько раз в неделю и помогать ему восполнять запасы утраченных пузырьков. И Мел быстро сообразив что-то в голове, положила в карман зелье и направилась в гостиную, ведь именно там девушки так часто теряли пряди на диванах и прочих поверхностях. *** На следующий день Амелия под обликом первокурсницы подбежала к гриффиндорцу и дернула того за рукав в коридоре после завтрака. Парень был явно не готов к беседе с крохой, да ещё и с вражеского факультета, но все же дружелюбно улыбнулся и присел на колени под удивленные взгляды своих закадычных друзей. — Что такое? Ты потерялась? Или ищешь кого-то? — миролюбиво спросил избранный. — Да, я искала тебя. — уверенно ответила темненькая малышка, все ещё держа в руке мантию. — Это я. — Кто? Как тебя зовут? — Ласточка. После одного единственного слова девочки вся троица громко охнула и закашлялась. Гермиона, до этого стоявшая чуть поодаль, тут же оказалась буквально вплотную к маленькой слизеринке, с глазами полными вопросов. Но Гарри не дал подруге начать свой поток болтовни: — Почему ты решила встретиться лично? — ответом ему была тишина. — Это же не твой настоящий облик, да? — Ласточка уверенно кивнула, но продолжила молчать. — Тогда тебе что-то нужно? Можешь смело просить что угодно, я все для тебя сделаю. Амелия легонько вздрогнула. Что-то внутри неприятно кольнуло. Нет. Это же бред. Она же не может ревновать этого придурка к себе самой? Изи бы точно над ней посмеялась и отчитала… А потом нашла бы выход… Девочка опустила голову и уставилась на пол, а ребята увидели, как на том месте, куда она так увлечённо смотрела, стали появляться маленькие капельки. Мысли о Гран все ещё вызывали у Мел неконтролируемые приступы агонии и вины. Волшебница слегка подрагивала, но не издавала и звука, пока Гарри не положил свою руку ей на плечо. — Не надо меня успокаивать. — холодно проговорила ласточка, что совсем не шло её образу. — Я пришла, чтоб попросить тебя об одной услуге. Конечно, если ты откажешься, я все пойму. Гарри и Гермиона, слабые к детским слезам, были готовы выполнить что угодно, лишь бы малышке стало лучше. Хоть они и не до конца вообще понимали всего происходящего. — Что такое? — неуверенно спросил гриффиндорец. — Вы же уже давно собираетесь какой-то тусовкой и занимаетесь отработкой заклинаний? — уверенно начала слизеринка. Да, она была не до конца уверена в реальности своих догадок. Да, они могли послать ее на три веселых буквы, и быть таковы. Да, она пришла под обликом змеиного факультета, но… Нет. Она не сдастся. Ради мести. Ради Изи. — Откуда… То есть, что ты такое говоришь? — в беседу наконец вмешался Рон, явно показывая своё волнение. — Не переживай, Уизли, я просто знаю всё. — усмехнулась «ласточка», а после повернула голову обратно на того, чья мантия все ещё покоилась в ее руке. — Можешь не переживать, даже если ты откажешь, я никому не скажу. Переглянувшись с друзьями, Гарри, будто взвесив все «за» и «против», осмотрел собеседницу с ног до головы, выдохнул и заговорил: — Допустим. — увидев в глазах девочки неуловимо знакомый огонёк, он немного растерялся, но все же продолжил. — Что тебе конкретно нужно? Тоже хочешь тренироваться? Ласточка нервно хихикнула, а после и вовсе засмеялась. Для Амелии это было ударом ниже пояса. Нет, чтоб какие-то подростки учили её, как пользоваться палочкой? Её, которая может устоять в бою с отцом? Которую тренировал Северус Снейп и ненавистная Лестрейндж? Которая почти год выдерживала пытки круциатусом? — Можно и так сказать. — немного отдышавшись, ответила девочка. — Но у меня есть условие. — Какое же? — все ещё не отошедшие от всей случившейся картины ребята уже просто не знали, чего ожидать. — Если я выиграю у тебя спарринг, я смогу обучать вас особым заклинаниям и ведению боя. Золотое трио недоверчиво оглядели «ласточку», но не нашли ничего особо необычного. К тому же, в любом раскладе они только в плюсе. Сразу видно, что эта девчонка довольно сильная: говорящий патронус на третьем курсе, оборотное зелье, и постоянный поток информации, которая буквально всегда сбывается. Иметь такого человека под боком — уже победа, но иметь возможность научиться у него чему-то — настоящая драгоценность. Так что первой этой идеей загорелась Гермиона. — Он согласен! — ответила она вместо друга и посмотрела на парней взглядом не подразумевающем возражений. А ласточка только мило улыбнулась и ушла дальше по коридору, кинув вдогонку: — Информацию о месте и времени встречи можешь оставить где и всегда. *** Первое собрание ОД состоялось этим же вечером. Ласточка пришла уже под обликом третьекурсника с Когтеврана, чем вызвала бурную реакцию у Чжоу и остальных синих. Гарри все ещё не мог поверить в реальность происходящего: его кумир, спаситель, сейчас был готов сразиться в спарринге с ним, а после и обучать каким-то заклинаниям… Не то, что бы Поттер собирался всерьёз биться с ласточкой, но попытаться стоило. Тем временем «парень» уже доставал палочку и вставал в боевую позицию, которую до этого избранный видел только у крёстного. Тот рассказывал, что научился ей в то время, когда был мракоборцем и воевал с пожирателями. Но откуда этот навык у его спасителя? Тем временем вокруг парочки уже собрались люди в ожидании начинавшегося шоу. Близнецы Уизли как всегда начали собирать ставки, Рон с Джинни недовольно ворчали в первых рядах, Гермиона еле сдерживала своё предвкушение, а остальные просто глазели на нового члена отряда, который так отважно бросил вызов самому Поттеру. Но ожидания подростков не оправдались от слова совсем. Не успел брюнет и палочку в руки взять нормально, как тут же отправился в полёт до каменной стенки, оставляя на ней немаленькая вмятину. — Что ты творишь? — тут же завопила Чжоу. — Он даже не был готов к нападению! — А вы думаете, что пожиратели смерти будут ждать, пока вы сделаете все по правилам и будете готовы вступить в бой? — Ласточка надменно улыбнулась и стрельнула злобным взглядом в когтевранку, а после повернулась на остальную толпу. — Я здесь для того, чтоб показать вам то, каким будет наше будущее; для того, чтоб научить вас выживать. — Но это не значит, что мы согласны принимать твою помощь. — не унималась Чанг. — Я не собираюсь прибегать к насилию. — Тогда ты просто умрешь. — уже более раздраженно сказал «парень». В комнате повисла тишина. Многие понимали, о чем говорил незнакомец, но не хотели в это верить. Хотелось ещё немного побыть детьми… — Я так понимаю, всему, чему вы научились, это Экспелиармус и Протего? — Амелия медленно провела взглядом по отряду и усмехнулась каким-то своим мыслям. — Боюсь вас расстроить, но эти заклинания будут практически бесполезны в предстоящей бойне. — Она придвинула к себе стул и вальяжно уселась на него, скрестив руки на груди и закинув ногу на ногу. — На войне есть только два варианта: убить или быть убитым. Третьего не дано. — Мы не собираемся прибегать к непростительным! — вдруг вырвался вперёд Рон. — А кто говорит про них? Есть так много простых заклинаний, которые могут нести смерть человеку: взрывные, огненные… К чему нарушать закон? — ласточка искренне засмеялась. — Я здесь для того, чтоб внушить вам, кучке праведников, что скоро мирная жизнь закончится, и придётся сражаться уже не за идею, а за собственную шкурку. — она почувствовала за спиной знакомое тепло и, не оборачиваясь продолжила. — Или может я говорю что-то не так, Поттер? Гриффиндорец не спешил с ответом. С одной стороны он был совершенно не согласен с ласточкой, ведь это все шло в разрез с убеждениями его факультета и банальной человечности, но с другой… Темный Лорд возродился, Пожиратели на свободе, орден Феникса не настолько многочислен, чтоб бороться с ними, а министерство так вообще ведёт себя как слепые глупцы. — В твоих словах есть истина. — мрачно согласился брюнет. — Гарри! — Друг! — одновременно возмутились Рон с Гермионой, но избранный остановил их взглядом. — Но у меня есть условие. — Я с радостью его выслушаю. — ласточка миролюбиво улыбнулась и наконец развернулась к парню. — Если ты, конечно, не попросишь раскрыть мою личность. — Нет. — Тогда говори. — Я разрешаю тебе учить ребят ведению «реального» боя, но ты никого не покалечишь и не будешь принуждать. — Как скажешь. Только вот травмы неизбежны, но, клянусь, заставлять я никого не собираюсь. Если хватит мозгов, они сами смогут понять расклад сил на сегодняшний день. — «когтевранец» вернул взгляд на ошалевших подростков и ухмыльнулся каким-то опасным оскалом. — Прежде чем вы дадите мне ответ, будете ли вы обучаться у меня, я вам просто скажу на что способны пожиратели. — Мел встала со стула и начала крутить палочку между пальцев. — Если вам все же удастся выбить палочку из рук этих сумасшедших, не думайте, что вы в безопасности: они умеют пользоваться беспалочковой магией на довольно хорошем уровне. У каждого из них за спиной столько боев, что вы даже представить не можете. Они плевали на честность и справедливость. Для них вы — легкая добыча, и они даже не подумают о сострадании из-за вашего возраста и неопытности. — она стала вальяжно расхаживать из стороны в сторону, изредка поглядывая на запуганные лица ребят. Это ее невероятно веселило. — И ещё, девочки, они очень любят веселиться с молодой кровью, а после пытать до сумасшествия и выбрасывать на съедение змеям и волкам. Кто-то в толпе упал на колени и заплакал. Никто не хотел верить в слова неизвестного. Но теперь все точно понимали, что недалёка та пора, когда придётся уничтожить свою совесть и пойти в бой. — Что нам нужно делать? — вперёд вышла Джинни. В ее глазах пылал какой-то новый огонь. — Всего-то слушать меня и быть готовым убить человека, если на кону будет ваша собственная или жизни близких. — ласточка подошла к рыжей и палочкой откинула непослушные волосы за спину. — Вы должны стать теми, с кем они будут считаться; теми, кого они будут опасаться в темных аллеях; теми, кого они будут хотеть переманить на свою сторону. — она говорила это почти на ухо младшей Уизли, но каждое ее слово раздавалось эхом в ушах каждого. Ласточка усмехнулась и вернулась на стул, будто только что и не говорила ничего, что могло бы вызвать панические атаки у большинства стоящих в помещении. — Я начну свои занятия на следующем сборе. Будьте готовы, это будет больно. — она улыбнулась и легкой походкой, которая совершенно не смотрелась элегантной из-за мужского облика, прошла к выходу. — Можешь оставить записку в прежнем месте, Поттер. *** Гарри уже неделю не мог прийти в себя. Эта ласточка больше не казалась ему такой святой, как раньше. Да, он понимал, что все, что она делала, было ради выживания, но способы, которыми она пользовалась, были совершенно неприемлемыми. Она нападала исподтишка сильными заклинаниями, ломала конечности, а после заставляла пострадавшего самостоятельно их лечить, параллельно отражая ее нападение, и снова вступать в бой. Отряд заметно поредел. Многие просто боялись пострадать. Но, те, кто все же остался, явно становились сильнее. Будто в них появлялся невидимый стержень; будто они теперь были готовы к чему-то. Когда Поттер рассказывал о новом члене ОД крестному, тот недоверчиво нахмурился и о чём-то долго размышлял. Сириус сказал, что такие тренировки были довольно обычным делом во время первой войны с Лордом, но их проходил только элитный отряд мракоборцев. Он говорил, что такую подготовку может дать только опытный боец или совершенно сломанный человек, которому нечего терять. Сражаться, не думая о безопасности под силу только тому, кто не боится смерти… Уже через неделю стал виден прогресс у некоторых. И Гарри не был исключением. Гермиона, Джинни с близнецами и Полумна стали полностью отдаваться своеобразным тренировкам. Конечно, ходили они теперь почти без сил и вечно потрепанные, спали на занятиях, но в них зародился огонь. На последнем сборе они даже смогли продержаться против ласточки больше пяти минут, что ранее было просто невозможно из-за разных хитростей, которыми не гнушалась пользоваться безликая. Рон все ещё с опаской относился к нововведениям, но продолжал приходить. Невилл же придерживался пока позиции наблюдателя. А Гарри… Его стал пугать этот человек. У ласточки не было тормозов. Ее не могли остановить ни крики о пощаде, ни просьбы остановиться, ни слёзы; она билась, пока сама не успокаивалась. Казалось, она выплескивала какую-то собственную боль через все эти поединки. Будто в подростках она видела того, кого ненавидела больше всего на свете. Брюнет понял это немного понаблюдав за ней: каждый раз она приходила в разном обличии, но, что оставалось неизменным, так это пустые глаза. В них не было ни единой эмоции, будто он говорил с призраком. Но стоило ей только скреститься заклинаниями, как она тут же оживала всем своим существом и будто начинала хоть что-то чувствовать. Все это было слишком странным… И до боли знакомым… Ещё и ребята просто задрали избранного с просьбами о каждодневных занятиях, и парень не мог теперь видеться с Амелией. А ведь ей нужна была помощь как никому другому… А про занятия со Снейпом, на которых он продолжает копаться в голове гриффиндорца, вообще лучше молчать в тряпочку… Малфой… Она может сколько угодно строить из себя аристократку, но ее отчаяние было видно невооруженным глазом. Гарри каждый раз с болью смотрел на девушку, ему было страшно обнимать ее и бояться, что ещё секунда и она просто испариться из его рук. Да, он понимал, что сейчас был для неё своеобразной подушкой, в которую можно выплакаться, но даже этого ему пока было достаточно. Поттер не собирался давить на слизеринку. Она и так была близка к тому, чтоб рассыпаться прямо у него на глазах… Да, они не обговаривали статус своих отношений, но Амелия и не отталкивала больше избранного. Из всех людей этой школы она шла именно к нему в минуты своей слабости. Возможно Поттер все же что-то для неё значит? Но с ее страстью к алкоголю пора было что-то делать, иначе их дети могут родиться не совсем здоровыми. И, да, Гарри ни на секунду не сомневался, что у них они будут. Он даже имена уже придумал. Но, естественно, это все будет лишь по ее желанию. Это сейчас он милый и плюшевый, ведь ей нужна только поддержка, но парень уже давно понял, что не даст этой блондинке так просто сбежать. Она уже стала его. Во всех смыслах. Его смыслом. Его жизнью. Его наркотиком. Его проклятьем. *** Через месяц тренировок отряд Дамблдора уже был полностью готов ко всему. Ребята ещё не были гениями в ведении боя, но продержаться против хитрого и безжалостного врага точно могли. Но произошло то, чего точно никто не ожидал… Однажды, во время отработки патронуса, в котором ласточка выступала исключительно инструктором, стены задрожали, и в комнату ворвались слизеринцы во главе с выгнанной с позором Долорес Амбридж. Драко и Блейз были с ней. Они решили закончить начатое… Никто не успел сбежать… Амелия лишь чудом смогла избежать пытки. Точнее сам Поттер накинул на неё мантию-невидимку, и она смогла просто переждать в углу, пока все не кончилось. Исчезновение директора, установление этой розовой жабы на его место… Мел больше не пользовалась личностью ласточки. Она снова впала в депрессию. Сны стали более яркими, в них Изи теперь кричала громче, но теперь она ещё и упрекала подругу в том, что та ничего не пытается сделать, что та опустила руки, так и не отомстив за Гран. Близнецы перестали даже разговаривать. Драко перестал походить на самого себя: стал жестоким, грубым, огрызался на всех подряд без причины… Ему явно не хватало сестры, но та даже близко к себе не подпускала. Амелия же теперь снова стала ледяной принцессой. Правда эта броня спадала стоило ей уткнуться лбом в грудь Поттера и начать ругать его за новые раны на руке. Но Гарри был рад. Рад, что в девушке хоть немного стала просыпаться она прежняя: такая невыносимая и ворчливая язвочка, какой он ее помнил. — Не против имени Джеймс? — как-то невзначай спросил брюнет, когда слизеринка в очередной раз перебинтовывала ему руку. — Не понимаю о чем ты. — не отрываясь от своего занятия, пробубнила девушка. — Это же имя твоего отца? — А ещё это будет имя нашего первого ребёнка. Между парочкой повисло неловкое молчание, а блондинка зарделась так сильно, что, казалось, ещё секунда и она просто лопнет как спелый помидор. — Какие ещё дети?! — завопила она на весь Запретный Лес и вскочила с камня. — У нас с тобой? — Все верно. — Гарри встал и взял Малфой за руки. — Не сейчас, конечно, но это не обсуждается. — Не помню, когда это я давала своё согласие? — не унималась Амелия. — Не переживай, я уже все спланировал. — Ты! Ты! Придурок! — волшебница ещё что-то выкрикивала пока сбегала с «поля боя», но на душе у неё потеплело. Может «её идеально» ещё можно было спасти? Когда Амелия скрылась за поворотом, Гарри наконец громко рассмеялся и облегченно выдохнул. Она все ещё разбита и сломлена, но он сможет вернуть на ее лицо улыбку. Любыми способами. Никто не сможет больше сделать ей больно. Поттер сам, своими руками, сделает ее самой счастливой. *** Когда мы меньше всего готовы, мир даёт нам испытания, которые мы должны пройти. Когда мы только начинаем приходить в себя после пережитых невзгод, все новые проблемы будут беспрерывно появляться. Так и у Поттера: только он начал верить, что все будет хорошо, как жизнь решила окончательно оборвать все нити света. Недалеко то время, о котором говорила ласточка. Начиналась война.