О выборе

      Горячая вода обжигала кожу, но Рани не обращала внимания. Лежала в ванне, бездумно пялясь в потолок. Даже не моргала, и изображение перед глазами совсем размылось. В голове только мелькали ночные картинки, не желая оставлять, отпускать. Мозг, словно специально, растягивал их, впивался в каждую деталь.       Что-то внутри ломалось и менялось. Тихо, но ощутимо и больно.       Рани закрыла глаза.       Рассветные лучи осветили лавку с украшениями, с которых сосредоточенно смахивал пыль Амир. Впрочем, вряд ли она там действительно была, ведь начищал он их постоянно. Для виду делал, скорее, чтоб выглядеть поважнее да драгоценностями полюбоваться. Ай, какая печаль, что скоро некому будет продавать такую красоту…       Амир удивлённо вздрогнул, когда на лавку резко опустились ладони Рани. Она слабо улыбнулась на его реакцию и заглянула в глаза. Слегка наклонила вбок голову.       — Госпожа Дубей? Сколько лет! — воскликнул он, всплеснув руками. — Как давно вас не видел. Даже не знал, что вернулись.       — Такой сюрприз, — кивнула с прежней слабой улыбкой. — Как поживаешь, Амир? Идут продажи по сей день?       — Идут-идут! — радостно отозвался тот. — Тоже чего хотите, госпожа? У меня, конечно, не такие роскошные украшение, какие у вас, но всё же есть что предложить.       Рани не ответила. Взгляд стал пристальным, улыбка с лица медленно исчезла, голова чуть опустилась, и смотрела она теперь исподлобья. Весь её вид был уже такой, что уползти хотелось куда-нибудь в дальний угол и не высовываться.       Чувствовала себя странно. Необычно. Нельзя сказать, что злилась, но что-то тёмное словно выползало из самого нутра и руководило её действиями, влияло на чувства. Сомневаясь поначалу, сейчас считала самым правильным, что согласилась на отцовское предложение искать подходящих жертв. И то, что привело к Амиру, назвала пока… чутьём.       Дубей мало-помалу набирала силу.       — Есть что предложить? Считаешь? — медленно и издевательски выгнула бровь. — Стекляшки пустые впихнуть мне вздумал? Обмануть решил? Как всех покупателей, что к тебе приходят? А? Отвечай!       Амир вздрогнул и отпрянул. Огромными от ужаса глазами он смотрел на Рани, явно силясь придумать, что сказать и как оправдаться. Но выражение его лица постепенно стало обречённым и ещё более испуганным. Взгляд забегал по украшениям, Рани, пространству позади неё.       Неужели сбежать захотел? Ха!       — Г-госпожа, я…       Дёрнула вверх уголок губ, хищно улыбаясь, что было ей совсем не свойственно, и кивнула тем, кто появился за спиной.       — Забирайте.       Резко открыв глаза, шумно вздохнула. Отлипла от ванны, согнула ноги, обняла колени и уткнулась в них лбом. Посидела так, спустя время выпрямилась. По мокрой коже побежали мурашки, но внимания не обратила, глядя так же бездумно и пусто.       Не знала, сколько прошло времени, прежде чем вылезла из ванны. Встав перед зеркалом, оглядывала тело и медленно водила полотенцем по коже. Поймала себя на мысли, что шрамы больше не вызывали ужас и желание отвернуться. Не возвращали на полгода назад. Просто была рада, что выжила, а остальное — неважно.       Заправила волосы за уши и натянула халат. Завязывая на талии пояс, толкнула плечом дверь и вышла. Оставила её открытой, хотела дойти до кровати и плюхнуться лицом вниз, но застыла, хоть нисколько не удивилась.       — Смотри, что принёс, — дёрнул Амрит уголком губ, изобразив фирменную ухмылку, и вскинул ладонь с зажатой меж пальцев бумагой. — Распоряжение. С этого дня ты официально часть оперативной группы. Как и просила.       Отпустила дверь и неторопливым шагом прошлёпала к нему босыми ногами. Забрала листок и равнодушно пробежалась глазами по тексту. Ничего не ответив, только хмыкнула и положила документ на прикроватную тумбочку. Развернулась, прокручивая в голове прочитанные строки, и направилась к шкафу.       Вздохнула, когда распахнула дверцы. Опустила взгляд, думая о том, что вообще никуда выбираться не хотелось. Лежать бы да не шевелиться. Мелькнула даже мысль, что зря в Калькутту вернулась, зря на предложение отца согласилась, зря вообще написала ему… С другой стороны, если бы не написала, то с Амалой вряд ли бы когда-то встретилась и не обрела в её лице лучшую подругу, которую считала сестрой практически. И домой точно бы не приехала, хоть и скучала. Сил бы в себе не нашла.       Просто то тёмное, что почувствовала, когда пришла за Амиром… напугало. А ещё показалось знакомым, что напугало даже больше. Подумала, что ощутила это, когда увидела первый ритуал Амрита, и испугалась тогда не только за него, но и за себя. И себя.       — Неважно выглядишь, — снова раздался голос Амрита.       Уже успела забыть, что он здесь.       — Лучше, чем первый раз, когда тебя видела, — глухо отозвалась, вытаскивая майку, штаны и клетчатую рубашку и отправляя вещи в полёт на кровать. Закрыв дверцы, повернулась, дошла до неё и плюхнулась. Поджала под себя левую ногу. — Замажу синяки — и снова буду прекрасной.       Вот о том, как жутко выглядело лицо после бессонной ночи, лучше не вспоминать.       Вздохнула в очередной раз. Стащила одежду с кровати, поднялась и поплелась в ванную. Медленнее, чем обычно, переоделась. Накинув рубашку, проверила, надёжно ли скрыты шрамы на руках. Поморщилась, заметив, что видно один на ключице. Застегнула пуговицы под горло, заправила рубашку, затянула ремень на талии. Опустила руки на раковину, низко наклонила голову.       Не почувствовать присутствие Рэйтана было сложно. Однако Рани не подняла взгляд даже тогда, когда он появился прямо перед ней и сел напротив, скрестив ноги. По-прежнему таращилась в пустоту, обнимая колени.       Как и раньше, в непонятной ситуации убежала на задний двор, скатилась вниз по стене дома и уселась прямо на траву.       — Ты не превращаешься в монстра, Рани.       Конечно, уже знал, о чём думала. Годы шли, ничего не менялось.       — Я даже не знаю… — попыталась сказать что-то вразумительное, но запнулась и поджала губы. Вздохнув, ткнулась макушкой в стену и подняла глаза к небу. Оттуда глядели, перемигиваясь, звёзды, а разгорячённую кожу холодил ночной воздух. — Времени с приезда прошло всего ничего. А ощущение… что меня уже наизнанку выворачивает. Ещё Амир… Я знаю, что не монстр. Наверное, часть меня даже не заморачивается. Знает, что так надо. В конце концов, такое грядёт… Просто… я другой стала, когда уехала. Когда с Амалой познакомилась. Поменялась вдали от дома. А теперь… интересно… меняюсь опять или просто… становлюсь прежней? Или такой, какой должна быть?       — Ты просто повзрослела, — негромко произнёс Рэйтан, и Рани впервые за ночь посмотрела на него. Как всегда, его лицо было спокойным, невозмутимым, а взгляд — понимающим и участливым. — А то, что ты почувствовала, когда пришла за Амиром, — это твоя суть прорывается наружу. Но она тебя пугает, потому что ты не привыкла к ней. Убежала. Испугавшись того, каким стал Амрит, испугавшись того, что в тебе отозвалось тогда на ритуал, на его состояние. Ты не успела понять себя. Но можешь сейчас.       Фыркнула и покачала головой. Вытянув ноги, закрыла лицо ладонями. Посидела так, с силой провела пальцами по лбу и щекам. Вновь взглянула на Рэйтана. Хмуро, исподлобья.       Всё внутри протестовало, отпинывалось от его слов. Отказывалось, не хотело признавать. Боялось до ужаса. Но Рани помнила тот год, после того как уехала. Сначала было нормально, а потом стало больно. Каждую клеточку тела тянуло домой. На своё место. Как будто она была недостающим кусочком пазла. Как будто она была неполноценной, находясь далеко. И ныло в солнечном сплетении.       Там, где при встрече с Амиром почувствовала это… тёмное.       — Ты сказал, моя суть прорывается наружу, — заговорила и следом озвучила мысли: — Тогда она не сказать чтобы светлая и лучистая.       — А я не сказал, что ты добрый персонаж, Рани.       Резко вскинув голову, уставилась на себя в зеркало. Прошлась взглядом по лбу, пересекающему бровь шраму, искусанным губам, горлу, воротнику рубашки. Бесшумно и протяжно вздохнула, успокаиваясь. Посмотрела в глаза отражению. Застыла так, сначала стиснув пальцами края раковины, но затем отпустив.       — Тебе осталось только принять это. И не бояться себя.       — А выбрать другое я не могу?       — Можешь. Но от сути своей не убежишь. Ты же это чувствуешь.       Заправила за уши ещё мокрые волосы и, откидывая ночные воспоминания прочь, вернулась в комнату. Не глядя на Амрита, прошла к туалетному столику и приземлилась на стул. Достала тональный крем, откинулась на спинку, опустила ногу на ногу, принялась наносить, скрывая синяки под глазами.       Выглядеть вроде стала проще. Хотя взгляд всё равно уже другой. Вчера буквально, пока с Амалой прощалась например, был прежним, а сейчас — поменялся. Неужели так повлияла всего лишь одна ночь?       Хотя ощущение, что делала то, для чего изначально была предназначена… И снова видела Амрита в деле. Только теперь не возникло желания убежать. Наоборот, даже голову наклоняла, как любопытная птичка.       А я не сказал, что ты добрый персонаж, Рани.       — Я не знал, — внезапно ворвался в сознание голос Амрита, и Рани замерла — от неожиданности тюбик, который убирала на место, выскользнул из пальцев. Вопросительно выгнув бровь, повернулась к нему, и он продолжил: — Про то, что ты видела мой первый ритуал. Я не знал. Решил, что ты захотела уехать, потому что…       — …дома плохо, — закончила за него, глядя недоверчиво.       — Да, — кивнул, подтверждая. — Поэтому разозлился. Если бы знал — реагировал бы по-другому. А отец рассказал, что ты видела ритуал, и сказал, что испугалась за меня. Из-за того, в каком я был состоянии.       Медленно сглотнула, глядя на Амрита большими глазами. Всё никак не могла осознать, что он сказал. Мозг будто соображать не хотел. Просто отказывался. Каждое услышанное слово всё прокручивалось и прокручивалось… Пока не щёлкнуло.       — Ты просто идиот, — на выдохе проговорила, машинально скользнув пальцами по рассечённой брови. — Конечно, я испугалась за тебя. Ты же перестал рассказывать мне всё, после того как занялся делами. И я не знала, что с тобой будет во время ритуала, что сделает это кольцо.       Удивилась своему спокойствию. Недавно наорала бы, услышав такое признание, а теперь то ли усталость сказывается, то ли ещё что. Странные перемены всего за несколько дней дома. Или не странные, а, наоборот, нормальные и естественные?       Хотя, на самом деле, спокойствие было не стопроцентное. Краем сознания придушить Амрита за глупые мысли всё равно хотелось. Но действительно слишком устала для этого.       — Ты правда идиот, — покачала головой, поднимаясь и глядя на часы над кроватью. — В следующий раз, прежде чем что-то себе надумать, спроси. А я поеду. Группа, наверное, на пути к Амиру. Если уже не там.       — Даже не поешь?       Отмахнулась. Аппетита не было от слова совсем. Воротило от одной только мысли о еде.       Подойдя к другой прикроватной тумбочке, открыла верхний ящик и вытащила оттуда солнцезащитные очки. Надев их, завязала хвост снизу. Волосы были ещё немного влажными, но решила, что высохнут по дороге. К тому же на свою внешность сейчас без разницы как никогда. Главное, синяки замазала и глаза за очками спрятала. Остальное — ерунда.       Пораскинув мозгами, всё-таки повесила на плечо маленькую сумочку. Снова подошла к туалетному столику и взяла оттуда расчёску с помадой. На всякий случай. Подойдя к двери, втиснулась в валяющиеся там туфли.       А они именно валялись. Прибраться бы, что ли… Это, конечно, и слуги могли сделать, но Рани не доверяла им и никого не хотела впускать в комнату. Тут лежало слишком много вещей. Впрочем, отец с Амритом вряд ли наняли бы кого-то, кому нельзя доверять, но тем не менее. Паранойя — дело въедливое. А перестраховаться никогда лишним не бывает.       Хотя помнила, как в детстве отец отбил слуге руки чуть ли не до мяса — за то, что тот стащил какую-то вещь из её комнаты. Потом, едва живого, выкинул из дома. Никогда Рани не видела отца в таком бешенстве… И всё ещё задавалась вопросом, его вывело из себя то, что слуга позарился на чужое, или то, что позарился именно на её вещь. Загадка века.       — Выйдешь? Я закрою комнату, — проговорила, упёршись спиной в стену.       Амрит слегка улыбнулся. Резво поднялся с кресла, стянул с тумбочки документ, неторопливым шагом подошёл к Рани. Протянул листок.       — Забудешь, — коротко сказал.       Вытянула бумагу из его пальцев, сложила пополам и засунула в сумку. Скрестила руки, вновь взглянув на него. Ткнулась каблуком в пол и принялась качать ногой.       — Ты правда ненавидишь меня? — внезапно спросил Амрит.       Не бралась утверждать, но казалось, что он задал вопрос, волнующий больше всего. Раньше всегда могла сказать, искренен он или лукавит, а теперь… сложно.       — Я не хочу опоздать. Мне ещё народ новостью шокировать.       Амрит резко стянул с переносицы очки, сложил их, сжал в кулаке и пристально посмотрел Рани в глаза. Нахмурился, выглядел серьёзным. Явно не был настроен на то, чтобы отпускать её без ответов.       Медленно сглотнула.       — Нет. Не ненавижу, — наконец ответила. — Всё?       — Я поговорить с тобой спокойно пытаюсь. Ты огрызаешься.       — Ты обидел меня. Я обидела тебя. Идеальные братско-сестринские отношения. Никто из нас извиняться не умеет. Всё? Можно идти?       Сердце тяжело билось, словно внезапно увеличилось в размерах. С одной стороны, тоже хотела поговорить. Спокойно, без издевательств и сарказма, серьёзно. А с другой — при виде Амрита было только желание развернуться и уйти, чтоб глаза её его вовек не видели. Это причиняло боль, но и открываться ему, как раньше… не вариант.       Всего несколько лет назад у неё никого ближе не было, а теперь — более чужого человека не отыщешь.       Может, если бы четыре года назад они просто поговорили, всё сложилось бы иначе, но уже как есть. Что теперь?       Отвернулась, отвела взгляд в сторону. Не смотрела, когда Амрит вернул очки, положив их на её скрещённые руки, и ушёл. Вздрогнула от той силы, с какой он захлопнул дверь, и закрыла глаза.       Сесть бы да поговорить по-взрослому, но пока вели себя как обиженные дети…

***

      — А… к какой касте принадлежит убитый?       — Вайшьи, — внезапно раздалось за спиной, а следом до слуха донёсся стук каблуков. — Пожилой, уважаемый, честный человек. Из семьи торговцев.       Амала обернулась и увидела, как к ним с лёгкой улыбкой приближалась Рани. Спрятав руки в карманы широких штанов, остановилась рядом, взглянула на неё, улыбнулась чуть шире. Повернувшись к ошарашенным и застывшим Роузу и Лайтвуду, потянулась к свисающей с правого плеча сумке, вытащила оттуда сложенный пополам лист и вручила первому.       В голове всё смешалось. Информация о том, что труп у стены был торговцем, и внезапное появление Рани малость выбило из колеи. Не понимала даже, в какую сторону броситься сначала, что спросить в первую очередь.       Рани решила проблему.       — Я Рани Дубей. С этого дня я второй проводник. Ко мне можно обратиться за любой помощью. С кем-то о чём-то договориться, что-то организовать, кого-то или что-то найти — пожалуйста, я к вашим услугам. Могу достать что угодно и откуда угодно. И кого угодно.       Кстати, интересно, почему она выделила такой странной интонацией слово «честный»?       — Зачем нам второй проводник? — хмуро и не очень радостно спросил Роуз, отрывая взгляд от листа.       — Для ускорения работы, господин Роуз, — с прежней милой — или издевательской? — улыбкой ответила Рани. — Две головы лучше, чем одна. Особенно когда обе на своих законных местах. Разве нет? К тому же в случае форс-мажора, если один проводник не будет на связи, останется второй. Ведь удобно?       На это Роузу нечего было ответить, поэтому он только нахмурился сильнее, сложил листок и убрал его в карман. Покачав головой, бросил на Рани мрачный взгляд, отошёл от группы и направился к полиции.       — Неожиданно появились, но эффектно, — заговорила Лима. Шагнув ближе, протянула руку. — Лима Берг. Криминолог.       Рани ответила на рукопожатие. Вернув ладонь в карман, вновь повернулась к Амале, которая глядела на неё во все глаза и никак не могла собрать мозг в кучу.       — Не рада меня видеть? — приподняла брови Рани.       — Что ты, — спохватилась Амала. — Рада, просто… неожиданно. У меня вопросов много, но сначала с делом разберёмся. — Получив в ответ кивок, повернулась к Рэйтану и спросила: — А документов жертвы у вас нет?       Тот тут же протянул тонкую папку. При этом почему-то бросил взгляд на Рани. Но, решив разобраться потом, взялась за документы. Открыв, округлила глаза и застыла. Едва бумаги не выронила от шока.       — Что такое, Мала? — с беспокойством спросила Рани. — Знаешь его?       — Д-да, я… знаю. — Захлопнула папку, шумно вздохнула и посмотрела на ту. Помолчала несколько секунд, затем сказала: — На рынке его видела. Это Амир. Он украшения продавал. Драгоценности.       — За что его могли так жестоко убить? — заговорил вдруг Лайтвуд, нахмурившись.       Вопрос остался без ответа.       Заметила, как Рани вдруг напряглась, хоть и старалась скрыть это. Но за два года дружбы узнала её слишком хорошо, поэтому никакое состояние не было секретом. Могла запросто понять, в каком она настроении. А сейчас напряжение стало даже слишком заметным — особенно по тому, как сползла с лица улыбка.       Нахмурилась. В груди заворочалось неприятное чувство, но откуда оно, из-за чего есть — не поняла. Почему появилось после перемены в состоянии Рани — тоже неизвестно. Так что пока решила переключиться на дело. Тем более подумать было о чём. Слишком всё как-то… не сходилось.       — Убийство — само по себе преступление ужасное, — заговорила, уводя взгляд от Рани и привлекая внимание. — Но убить человека из касты торговцев… Она третья по значимости. Не знаю, кем нужно быть, чтобы решиться на такое. В любом случае… убийце точно несладко придётся.       Невольно взглянула на Рани опять — на её лице вновь играла улыбка. Только теперь однобокая, кривая, какая-то зловещая, из-за чего неприятное чувство заворочалось сильнее. Даже отрастило когти, скребло рёбра.       Нахмурившись, отвернулась. Подумала, что снова себя накручивает. Да и видок безголового трупа настроение не особо поднимал. Так что просто списала всё на тяжёлое утро. В такой момент, наверное, всё что угодно могло показаться зловещим и предстать в каком-то кривом свете.       Но всё равно что-то было не так. Труп без головы, к тому же торговец, знак на стене… Какая-то ерунда. И при чём тут дипломат? Казалось, каждые ниточки связаны между собой, но при этом лежали вразброс, и невозможно было доказать, что на самом деле между ними есть связь.       Голова лопалась.       Сейчас за убийства людей из низшей-то касты наказывают жёстко, а здесь… Это же против всех законов. Кто мог на такое решиться?       — Всё, идёмте отсюда, — внезапно материализовался рядом Роуз. — Нам тут делать больше нечего.       Переглянувшись, группа потянулась следом за ним, когда направился прочь. Амала двинулась в ту же сторону, не прекращая размышлять. Хмурилась с каждым шагом сильнее, потому что вопросов в голове рождалось всё больше и больше.       Внезапно до слуха донёсся разговор полицейских. Некоторые слова здорово насторожили, заставили остановиться и прислушаться. Уловив фразу «Не первый такой», округлила глаза и впилась взглядом в того, кто это сказал.       Глянув на удаляющуюся группу, подошла к полицейским. На войне же все средства хороши, так? А расследование — тоже война.       — Лакшман? Здравствуйте…       Он не был особо расположен к разговору. Приходилось каждое слово чуть ли не силой вытаскивать. Однако всё же выяснила, что убийство в самом деле было не первым — более того, Лакшман вообще назвал его неоднократным ритуальным. Сказал, это не их профиль. Правда, в какой-то момент внезапно бросил взгляд Амале за спину и застыл. Он не выглядел испуганным, но здорово напрягся.       Обернувшись, увидела незаметно подошедшую Рани. И как ей удалось бесшумно подобраться на каблуках? Она смотрела на Лакшмана, всё ещё улыбаясь, но не сказать чтобы улыбка была доброжелательной. Вопреки тому, что в целом вся её поза выглядела расслабленной.       Впрочем, Лакшман всё равно попрощался и спешно ретировался.       — Все уже ушли, — заговорила Рани, прежде чем Амала успела открыть рот. — Лима так мило за тебя беспокоилась. Но я сказала всем, что украду тебя. Прогуляемся? Заодно подышишь и успокоишься после того, что увидела.       — Прогуляться? — вскинула брови. — Работы столько… Куча вопросов, ни одного ответа.       — Можешь начать с меня, — в очередной раз улыбнулась та. Теперь мягко. — Тебе явно есть о чём меня спросить. Давай, пошли. Проедемся до Мемориала Виктории.       Заинтересованная, отказываться всё-таки не стала. Так что спустя время вылезла следом за Рани из такси, с любопытством оглядывая улицу. Конечно, до самого Мемориала ещё надо дойти, но уже это место вызывало интерес. Особенно тот магазинчик с сари…       Без слов схватила Рани за руку и потащила в ту сторону. Под недоумённый возглас, а следом — смех открыла дверь и зашла. Глаза разбегались от красоты, разглядывая сари всех цветов и размеров.       — Сейчас приду!       Спустя несколько минут уже крутилась перед зеркалом, оглядывая розовое сари со всех сторон. Улыбаясь, посмотрела на Рани и едва ли не рассмеялась, когда увидела, с каким шоком та спустила с переносицы очки. Правда, очень быстро водрузила обратно и смешливо поджала губы, важно покивав.       — Красавица, — коротко подытожила она. — Пойдём?       Поблагодарив за сари и заплатив, выпорхнула на улицу следом за Рани. Настроение поднялось, что удивительно. Даже бежать никуда не хотелось. Хоть тяжкие мысли и не оставляли.       Правда, много пройти не успели — Рани внезапно остановилась. Взглянула на Амалу с каким-то странным выражением лица. Вдруг забегала взглядом по магазинам позади неё.       — Слушай, я… э-э… помаду хотела посмотреть, — быстро проговорила Рани, шагнув к ближайшему, где, судя по витрине, продавали косметику. — Ты иди пока вперёд. Я быстро.       — А… — хотела возразить, но не успела, потому что та уже скрылась за дверью. Выгнув бровь, постояла так с минуту, пожала плечами и неторопливо двинулась по улице. Вслух тихо подумала: — Странная ты какая-то.       Впрочем, всё внимание тут же перетянули на себя красиво одетые прохожие и витрины магазинов с различными товарами. В какой-то момент так загляделась на изумрудные серёжки, что внезапно столкнулась с кем-то и едва сумела удержать равновесие. Хотела было извиниться, но захлопнула рот, когда увидела длинные пальцы, бережно сжимавшие её локти, а потом встретилась взглядами с зелёными глазами. Такими красивыми, что дыханье спёрло.       Хотя, может, его спёрло от столкновения.       — Простите, совсем вас не заметил, — обезоруживающе улыбнулся незнакомец.       Чёрная чёлка так красиво упала на лицо…       Господи, Амала, что за ерунда?! Ты этого парня впервые видишь!       — Это вы простите, — прокашлявшись, ответила. — Не смотрела, куда иду.       Незнакомец улыбнулся чуть шире и отпустил. На шаг отступил. Быстрым взглядом окинул, вновь посмотрел в глаза.       — Вы так красивы, что я ничуть не расстроен, что вы не смотрели, куда идёте, — негромким низким голосом проговорил он. Постояв рядом ещё несколько секунд, сказал: — Хорошего дня.       Когда он ушёл, невольно проводила его глазами. Никак не могла перестать смотреть на стройную фигуру, широкие плечи, кудрявые волосы. Будто заворожил. Так и стояла, пока он не исчез из поля зрения.       Даже вздрогнула, когда почувствовала, как плеча коснулась чья-то рука. Округлив глаза, резко повернула голову, но в следующую секунду выдохнула, когда увидела перед собой Рани. Хоть пульс и подскочил аж к горлу.       — Всё нормально? — беспокойно спросила та. — Чего ты так подскочила?       — Да я… Всё нормально. Просто задумалась, столкнулась с каким-то парнем.       — Уже не можешь перестать о нём думать? — лукаво улыбнулась Рани и с хитрецой поиграла бровями. — Такой красивый?       Закатив глаза, усмехнулась и покачала головой. Подумала, какая же Рани временами невыносимая.       — Он правда красивый, — подтвердила. Взяв её под локоть, направилась дальше по улице. — Просто чувство такое странное. Как будто я его знала. Или даже знаю. Хотя никогда с ним до этого не встречалась.       Рани улыбнулась как-то странно. Слишком понимающе.       Что ж, теперь время для вопросов.

***

      Проследив за тем, как Амала отошла, Рани тут же открыла дверь и высунулась из магазина. Всё ещё глядя сквозь тёмные стёкла очков, наблюдала. Упёрлась спиной в дверной косяк, чуть приподняла уголок губ. Смотрела, как прямо навстречу Амале шёл Амрит.       Уже предвкушала их столкновение, однако понаблюдать за ним удовольствия не имела. Вместо этого резко вздрогнула и выпрямилась, когда рядом внезапно раздался знакомый голос:       — Чем заняты, мисс Дубей?       Проклятый Лайтвуд!       Смотрела на его довольное и широко ухмыляющееся лицо огромными глазами, в душе радуясь, что надела чёрные очки. По крайней мере, не видно, в каком она шоке. Так что быстро взяла себя в руки, натянула обычную нахальную улыбку и упёрлась в дверной косяк теперь плечом. Скрестила руки, слегка склонила голову вбок.       — А вы следите за мной, господин атташе?       — Любопытствую, — лаконично ответил Лайтвуд.       Ему пришлось отойти, когда Рани полностью вышла из магазина, закрыв дверь, и остановилась к нему едва ли не вплотную. Она была на полголовы ниже, но смотрела снизу вверх с таким вызовом, что, уверена, он и сквозь очки не мог не заметить её взгляд. Даже прямая осанка выглядела вызывающе.       — Чего вы хотите? — спросила, приподняв брови. — На любопытного человека вы не похожи. На преследователя — тоже. Так что?       Лайтвуд вздохнул. Довольство и ухмылка медленно исчезли с лица, уступая место серьёзности и мрачности. Так же, как Рани, он скрестил руки и отступил ещё на шаг, словно не выдерживал такой близости.       Улыбка стала чуть шире.       — Как так вышло? — перешёл, очевидно, к делу Лайтвуд. — Вернулись вместе с мисс Кхан, как я понял. Провели времени здесь всего ничего. И внезапно вас присоединили к группе? Так не бывает.       — Всё бывает, — пожала плечами. — Может, просто вы узколобый и не верите в чудеса.       Лайтвуд фыркнул, да с таким чувством, что его раздражение можно было пощупать. Однако зарождающийся шторм не сбил с ног — наоборот, встала на землю ещё твёрже. Наблюдала с любопытством. Даже внезапно ощутила маленький укол удовольствия оттого, что выводила Лайтвуда из себя.       Интересно, так должно быть?       — Чудес не бывает, — твёрдо заявил и опустил руки на пояс. — Особенно таких.       Пожала плечами вновь. Впрочем, подумала, что его и вправду не так просто обвести вокруг пальца. В конце концов, он военный, наверняка повидавший за время службы всякого. Научился многому, наверное. Людей читать, распознавать ложь.       Однако Рани он не знал. А её раскусить не так уж легко. Придётся хорошо постараться. И она намеревалась максимально усложнить ему задачу. Раздражать и увиливать.       Только ради Амалы.       — Я знаю, что ваша семья в Калькутте не последняя по значимости, — спокойно проговорил Лайтвуд. — Кто-то из них это устроил?       Однобоко усмехнулась и покачала головой.       — Хотите узнать подробности — звоните начальству, — бросила в ответ, развернулась и направилась прочь, спиной чувствуя прожигающий взгляд.       Навстречу шёл Амрит.       Коротко и незаметно переглянувшись, прошли мимо друг друга.       Остановилась рядом с Амалой, но та даже не заметила, глядя вслед Амриту. Она выглядела такой шокированной, что, казалось, едва дышала и практически не шевелилась. Стояла так какое-то время и после того, как Амрит скрылся за углом.       Несколько раз попробовав позвать Амалу и потерпев фиаско, коснулась её плеча. Та вздрогнула и резко повернулась, глядя огромными глазами.       — Всё нормально? — искренне беспокоясь, спросила Рани. Конечно, прекрасно знала, какое впечатление производил Амрит и как хорошо этим пользовался, особенно когда ему нужно было запомниться, но тем не менее. Иногда мог и перестараться. Хоть и, скорее всего, намеренно. — Чего ты так подскочила?       — Да я… Всё нормально. Просто задумалась, столкнулась с каким-то парнем.       Итак, режим сводиницы включён. Да, братишка, ты можешь добиться Амалу сам, но что б ты без меня делал?       — Уже не можешь перестать о нём думать? — лукаво улыбнулась Рани и с хитрецой поиграла бровями. — Такой красивый?       Сама была свидетельницей тому, как едва ли не каждая знакомая девушка вздыхала по Амриту. Некоторые пытались подобраться к нему даже через неё. Знали, как сильно он её любил, и хотели подружиться, чтоб его сердце оттаяло благодаря тому, что она прониклась к какой-то девушке. Но сердце Амрита не было ледышкой, чтобы оттаивать. Просто открываться не любил. И не нуждался ни в отношениях, ни в дружбе. Тем более с детства знал, что душа одна ему уже обещана.       И всё же нельзя не признать, что попытки завоевать его внимание забавляли их обоих. Смешнее любых спектаклей.       Счастливые деньки, конечно, но сейчас не до них.       Амала беззлобно закатила глаза, усмехнулась и покачала головой.       — Он правда красивый, — подтвердила она. Ну, конечно! Взяв Рани под локоть, направилась дальше по улице. — Просто чувство такое странное. Как будто я его знала. Или даже знаю. Хотя никогда с ним до этого не встречалась.       Понимающе улыбнулась.       Но всё равно грустно. Может, не стоило с ним так резко?..       — Всему своё время, — философски заметила, отвлекаясь от ненужных сейчас мыслей. Потом подумает. — Узнаешь ответ. Вдруг вы вообще связаны?       Амала улыбнулась и, выгнув бровь, взглянула на Рани. Вновь покачав головой, она отвернулась и смотрела теперь только вперёд. Время от времени поглядывала на лавки и витрины. В её глазах явно читались интерес и любопытство.       В Лондоне Амала такой не была. А здесь как будто схватила какую-то искорку жизни, и теперь её стало волновать всё сразу. Она постоянно разглядывала окружающее, как ребёнок, который только-только познаёт мир. И наблюдать за ней в эти моменты было одним удовольствием. Душа радовалась при виде неё такой. Ожившей?       Вдруг вспомнились слова отца. «Ты помогла ей вернуться домой». Только сейчас поняла, что имел в виду. Ощущение, словно и правда вернула домой. В то место, которому Амала принадлежит. Которое принадлежит ей.       В глазах внезапно защипало от слёз.       Пусть Рани в этой истории не добрый персонаж, но меньше любить же не стала. А если Амалу обидят — тёмное нутро, которое, как сказал Рэйтан, рвётся наружу, поможет разобраться с обидчиками наиболее жестоким образом. Чтобы запомнили.       Вскоре добрались до Мемориала. Улыбнулась, вспомнив, как обожала это место. Не удержавшись, легла прямо на траву и раскинула ноги и руки в стороны. В ответ на смех Амалы засмеялась тоже. Прищурилась от солнца, несмотря на очки.       — Я там фургон с мороженым видела, — сказала она, качнув юбкой. — Схожу за ним. Тебе взять? Хотя кого я спрашиваю…       — Любой возьми.       Амала исчезла, а спустя несколько минут появилась снова и приземлилась рядом, протягивая мороженое. Рани в мгновение ока села, выхватила стаканчик из её пальцев, принялась поедать и скрестила ноги.       — И почему так вышло? — быстро справившись с мороженым, спросила Амала. — Как ты оказалась в группе?       Вздохнула. Врать не хотелось, но и сказать правду пока не могла. Поэтому молчала, быстро накидывала в уме варианты ответов.       — Не могу сказать. Пока, — всё-таки призналась честно. Понимала, что такой ответ всколыхнёт ещё больше вопросов, но лгать не вариант. Увиливать — тоже. Тем более Амала знала её так хорошо, что быстро бы заподозрила что-то. — Давай вопросы попроще.       С минуту та не произносила ни слова. Только внимательно глядела и хмурилась, будто что-то прикидывала или вспоминала. Казалось, можно было услышать, как в её голове шестерёнки усиленно крутились и мерно щёлкали.       А Рани как-то отпустило. Действительно почувствовав, что вернула Амалу домой, перестала бояться, что та отвергнет её, когда всё узнает. Конечно, такой вариант по-прежнему имел место быть, но теперь спокойно принимала его. Она ведь просто сделала то, что посчитала нужным, потому что рано или поздно Амалу всё равно затянуло бы в Калькутту. Возможно, другими путями. Более жёсткими. Так, как сделал бы Амрит, а по-другому он и не умел. А может, было бы даже хуже. Так что отец оказался прав и здесь — приезд Амалы в Калькутту прошёл гораздо легче и проще, чем мог бы. Можно сказать, без жертв.       — Ладно, — сказала в итоге Амала, вытаскивая из размышлений. — Тогда почему? Почему ты в группе?       — Тебе помочь, — пожала плечами и затолкала в рот остатки мороженого. Прожевав, плюхнулась обратно на траву и сложила руки под головой. Благодарно улыбнулась, когда Амала села так, чтобы скрыть от солнца, палящего прямо в глаза. — Серьёзно. Просто хочу тебе помочь. Тем более я знаю Калькутту как свои пять пальцев, несмотря на долгое отсутствие здесь, так что могу помочь с чем угодно. — Загадочно улыбнулась. — Даже провести туда, куда простому человеку ступать нельзя.       Не то чтобы ты простой человек, госпожа Басу, но ты-то пока об этом не знаешь… Скорее бы.       — Ты знаешь, что ведёшь себя подозрительно? — то ли в шутку, то ли всерьёз спросила Амала.       — Конечно. Я нарочно, — дёрнула вверх уголок губ. — Я подозрительная выпендрёжница. Но ты же за это меня и любишь.       Амала смешливо фыркнула и покачала головой. Поглядев в сторону, вновь посмотрела на Рани, которая теперь шутливо играла бровями.       — С тобой невозможно.       — За это ты тоже меня любишь.       — Да прекращай, — рассмеялась Амала. Успокоившись, спросила: — А до твоего уезда из Калькутты что-то подобное случалось? В смысле, ритуальные убийства.       — Случалось, — отведя взгляд, серьёзно ответила. — Ритуальные убийства были. Но насчёт отсечения головы утверждать не берусь. Не помню. Разное было.       — Ты такой спокойной была… рядом с Амиром, — внезапно сказала Амала, заставляя каждую мышцу напрячься.       А я не сказал, что ты добрый персонаж, Рани.       Эта фраза никак не хотела уходить из головы. Поедала череп изнутри. Хотя где-то глубоко внутри она нисколько не волновала. Была, казалось, даже естественной.       — Я индианка, Мала, — спокойно произнесла. — Ужасов навидалась. И наслушалась. Труп меня точно напугать не может.       Особенно когда ты — Дубей.       — А что может?       Что ответить — не имела понятия. Никогда таким вопросом не заморачивалась. Думала, что не боялась вообще ничего. Обычные человеческие страхи типа высоты или темноты даже не задевали. В детстве своё уже отбоялась. Боль не страшила тоже. В конце концов, она не вечна, и в итоге ты либо пройдёшь через неё, либо умрёшь. Чего бояться?       Вероятно, единственное, чего сейчас боялась, — это саму себя. Того, что прорывалось наружу.       — Ничего, — в конечном итоге ответила. Потянула вверх уголок губ, изображая кривую усмешку. — Я бесстрашная сумасшедшая.       Амала усмехнулась.       — Ты странная какая-то сегодня, — с беспокойством сказала она. — Случилось что-то? Опять с братом поругалась?       Я поговорить с тобой спокойно пытаюсь. Ты огрызаешься.       Вздохнув, села вновь.       — Нет. Всё нормально. Правда.       Если не считать того, что я отправила человека на смерть. Но ведь сама согласилась…       Столько противоречивых чувств сразу.       — Просто не выспалась, — закончила мысль. Распустив волосы, повернулась к Амале. — Может, пойдём?       Та посидела без движения несколько секунд, глядя задумчиво, потом кивнула и поднялась. Помогла встать Рани.       Направились обратно.

***

      Гуляли ещё долго, так что до дома Чауханов, куда Амала в очередной раз затащила, добрались поздно. За окном царила глубокая темень, и не успела та переговорить с Лайтвудом по телефону и положить трубку, как резко выключился свет. Коридор погрузился во мрак, и из его глубины раздался раздражённый вздох. Звучало почти как рычание котёнка.       Улыбнулась, когда Амала зажгла свечу.       — Что ты улыбаешься? — с ещё бо́льшим раздражением спросила она.       — Обожаю, когда ты злишься, — честно созналась.       Та не нашлась с ответом и направилась в сторону. Рани пошла следом, стянув с головы очки и убрав их в сумочку. Скоро оказались в библиотеке. Веселье сошло на нет, и, когда Амала взялась за изучение книг, Рани просто скатилась вниз по стене, сев на пол. Параллельно слушала, что та тихо бормотала себе под нос.       — Солнце — власть и созидание, начало всего. Полумесяц — бессмертие, мудрость, контроль над разумом. Это я знаю… — Помолчав, Амала убрала книгу, которую едва успела вытащить, и принялась водить пальцами по корешкам. Взяла следующую, продолжила бормотать ещё тише: — Но там соединены вместе. Ерунда какая-то… Полумесяц в Солнце? Солнце поглотило полумесяц? Такое разве бывает…       Поймала себя на мысли, что увлеклась, слушая размышления Амалы. Конечно, практики в своей профессии ей сильно недоставало, что логично, учитывая, что по специальности она ни дня поработать не успела, но как сопоставляла факты, выстраивала цепочку — занимательно. По крайней мере, можно сказать, что ученицей она явно была прилежной.       — Если их соединить, получится… абсолютное величие? — продолжала она тем временем, и Рани поняла, что упустила часть её слов. — Мудрость и сила. Мудрость и сила… Непобедимость? — Захлопнув книгу, Амала убрала её на полку и внезапно повернулась к Рани. Скрестив руки, она упёрлась спиной в стеллаж. С минуту задумчиво помолчала и вдруг спросила: — Кому могут поклоняться калькуттские убийцы?       Рани удивлённо моргнула. Сначала захотелось пошутить, потом подумала, что будет как-то не к месту. По итогу сделала самое лучшее, на что сейчас была способна, — пожала плечами. Тем более о ходе мыслей Амалы догадывалась, а рассказывать, в честь кого Амрит оставил Амира без головы, как-то пока рановато.       — Ритуальное убийство — это всегда о поклонении кому-то или чему-то, — пояснила Амала, очевидно приняв жест Рани за недоумение. — Убийца или убийцы обезглавили Амира. В честь кого? Чьё величие воспевали? — Её размышления вновь перешли в бормотание, и она отвела задумчивый взгляд в сторону. — Наверняка это связано с видом индуизма, который здесь исповедуют. А в Западной Бенгалии популярнее всего вишнуизм, шиваизм и шактизм… — Она вновь повернулась к Рани. — А что ты исповедуешь?       — Чаёвничество, — уклонилась от ответа и резво поднялась на ноги.       Амала вскинула бровь.       — Что? Серьёзно. Пойду за чаем.       Пока та не сказала что-то ещё — юркнула в коридор. Упёршись спиной в стену, бесшумно выдохнула. Постояла так с минуту, выпрямилась и направилась прочь от библиотеки. Правда, далеко уйти не успела — дверь внезапно захлопнулась, заставляя резко обернуться. Спустя несколько секунд, округлив глаза, увидела, как подёргалась ручка, но результата не было никакого.       Мысли о чае забылись в то же мгновение. Сорвавшись с места, махом оказалась около двери. Попробовала подёргать ручку сама — безуспешно. Почувствовав, как бешено заколотилось сердце, с силой ударила ладонью по деревянной поверхности. Тоже ничего. Снова дёрнула ручку, снова ударила по двери. Крикнула:       — Мала!       Ответа не услышала. Вдруг ощутила, как внутри заворочалась злость. Упёршись лбом в дерево, шумно выдохнула. Постояла так какое-то время, пыталась услышать, что происходило в библиотеке, но до слуха не доносилось ничего. Постаралась успокоиться, но злость захлёстывала с новой силой.       Спустя бесчисленное количество попыток проклятая дверь наконец поддалась. Бешенство сверкало в широко распахнутых глазах, когда ворвалась в библиотеку и увидела… Амира. Он висел в воздухе, ни одним пальцем не касаясь пола, и бормотал:       — Тобой рождена вся эта вселенная… Тобой сотворён этот мир… — В его руке блеснул нож. — Ты всегда пожираешь его в конце… Ты появляешься в виде разрушительной Силы… Великая честь пасть жертвой для…       Не контролируя язык и действия, шагнула вперёд и злобно крикнула:       — Прочь, отродье!       Только секунду спустя поняла, что перешла на родной хинди вместо привычного английского. Дома, конечно, и так автоматически говорила на родном, но сейчас… было по-другому. Зловеще, повелительно.       Амир исчез.       Тряхнув головой, вернулась в реальность и повернулась к Амале. Та, прижавшись к стеллажу, смотрела на Рани во все глаза. Медленно скатилась на пол и, казалось, находилась на грани истерики.       Отбросив все лишние мысли, кинулась к ней и схватила за плечи.       — Ты как? Цела? Он ничего не сделал тебе?       — Ты… Как ты…       В голове медленно щёлкало, пока механизм внезапно не остановился. Всё затихло. И только потом дошло, что Амала увидела.       Даже сказать ничего не успела, как она, едва шевеля губами, спросила:       — Рани, что ты сделала?..