Mess It Up – Gracie Abrams
Джисон врывается в комнату друга без стука и прислоняется спиной к двери, быстро дыша. — Я еле удрал с пары, Ким Сынмин, и всё ради тебя, – Хан тычет в парня указательным пальцем и прикрывает глаза, делая несколько глубоких вдохов. Сынмин поднимает брови и хмыкает. — Разве я просил тебя идти на такие жертвы? Ты вполне мог остаться и не провожать меня, Хани, это того не стоит. — Ну вот еще, – Джисон падает на кровать звёздочкой и поднимает голову на Сынмина, который кладёт гитару в чехол. — Сегодня твоя первая репетиция как члена рок-группы, и я не мог не прийти и не сказать тебе напутственную речь. Прошло несколько дней с последней встречи с Хёнджином, за которые Сынмин измотал себя полностью. Он не мог дождаться вечера, когда ему придётся войти в студию группы и представить себя. Пальцы подрагивали от одной только мысли о том, что он будет играть в команде. И пусть он очень взбудоражен этим, однако, ему никак нельзя думать о любом исходе своего участия в фестивале, потому что Сынмин самому себе дал обещание, что сыграет как в последний раз и не подведёт Хисына и Хёнджина. Последнего особенно. — Временного, Джисон, временного, – поправляет друга Ким и опускается на кровать рядом с его ногами. Хан опирается на локти и коленом пихает Сынмина в спину, который на это лишь улыбается уголком губ, а потом тяжело вздыхает. Джисон не дурак: он всё видит. Люди привыкли считать его легкомысленным или тем, кого последнего будут волновать проблемы своих друзей и близких, но это никогда не было правдой. В их глазах Хан никогда серьёзным и надёжным человеком и не был – они даже не пытались разглядеть в нём кого-то большего, чем просто повесу. Возможно, он часто вёл себя глупо и опрометчиво, возможно, говорил порой всякую несусветицу и шутил неуместно, но он никогда не относился к Сынмину так, как считают все вокруг. Джисон искренне любит своего друга, и пусть люди зовут его ветреным и равнодушным, а его дружбу с Сынмином лишь очередным коротким событием в жизни Хана, которое только скрашивает однообразные и скучные будни, ему всё равно. — Волнуешься? – Джисон поднимается с постели и придвигается к Киму. Вопрос риторический, Хан и сам понимает, но не задать его не может. Он хочет, чтобы Сынмин был честен с ним в плане эмоций и не считал их неважными в своей ситуации. — Ты ведь знаешь, что всегда можешь рассказать мне всё, что тебя беспокоит? — Конечно, – Сынмин кивает и кладет голову на плечо друга. — Не хочу тебе врать, но и сказать, что я не боюсь, тоже не могу. Мне, если честно, очень страшно. Джисон накрывает руку Сынмина своей и сжимает крепко его пальцы. Он может называть это своеобразной поддержкой, потому что ему всегда было трудно найти правильные слова, чтобы человеку стало легче. Проще ведь погладить по голове, прижать поближе к себе и посидеть молча, выражая свое небезразличие через прикосновения. Каждый думает о своём, но пока они находятся в объятиях друг друга, все страхи можно избежать. Джисон придерживается именно такого мнения о дружбе. — Есть одна история, которую я тебе не рассказывал, потому что она совсем не подходила случаю, но вот сейчас в самый раз, – Хан перебирает волосы Сынмина и продолжает: — Ты помнишь, как сильно я боялся выступать с докладами перед одноклассниками в старшей школе, и помнишь, как этот страх исчез. Конечно, это не произошло по щелчку пальцев. Каждый раз я изводил себя мыслями о том, что в один момент обязательно потеряю сознание возле доски от страха, но знаешь, что заставило меня наконец понять, что эти мысли – это просто проделки моего сознания, которое хочет меня напугать? – Сынмин отрицательно качает головой. — Ощущение удовольствия, которое я чувствовал в конце каждого выступления. Тогда я прислушался к своему сердцу и задумался о том, а стоит ли вообще переживать настолько сильно, если эмоций, которые я испытываю после выхода к людям, в тысячу раз больше моих страхов? На протяжение всей жизни я очень любил делиться с людьми чем-то новым и взаимодействовать с ними со сцены, но мое сознание, которое подкидывало мне картинки с моим провалом, продолжало тормозить меня, а сердце в один момент просто попросило закрыть глаза и довериться ему, что я и сделал. Поэтому, Сынмин, – Джисон поднимает его голову со своего плеча и смотрит в глаза, — никогда не позволяй своим страхам управлять тобой, особенно там, где ты на миллион уверен в себе и своих способностях. Ким удивленно хлопает глазами и молчит, переваривая всё, что сказал ему друг. — Ты это где-то вычитал, да? – Сынмин вскрикивает, когда Джисон ударяет его по плечу. — Прости, я понял! Непривычно слышать от тебя подобные слова. — Я совершенствуюсь с каждым днём, если ты не заметил, – Хан встает и кивает головой в сторону гитары. — Сыграешь для разогрева? Сынмин никогда не играет в общежитии, какое бы время не было. Он любит, как звучит бас-гитара, но вот его соседи не очень. Ким знает, сколько шума создаёт инструмент, поэтому не собирается нарываться на неприятности и лучше пойдет в любой бар и сыграет там. — Вряд ли это понравится другим, – отвечает Сынмин, на что Джисон закатывает глаза. — Оставлю силы для репетиции. — Кстати о ней. Где встречаетесь? Сынмин вдруг застывает и понимает, что так и не связался с Хваном после кафе. Они ведь не обменялись номерами, просто разбежались. Насколько влюблённый разум Кима был заполнен одними мыслями о Хёнджине, что даже не напомнил ему о самом главном? Сынмин обхватывает голову руками и упирается локтями в колени, вопя о том, какой он идиот. Джисон усмехается и подходит к другу, похлопывая его по плечу. — Ты так сильно был очарован Хван Хёнджином, что не удосужился спросить адрес? – Хан старается сдержать смех. — Между прочим на встрече, которая целиком и полностью должна была принадлежать обсуждению репетиции. Ким швыряет в Джисона подушку, слыша громкий смех, и грозно смотрит на него. — Лучше бы помог мне узнать его номер, – шипит Сынмин. — Здесь нечем помогать, – отвечает Хан и поправляет волосы, которые растрепались от удара подушкой. — Просто найди его в институте и попроси. Ким воздухом давится, но переспрашивает: — Попросить? — Ну да, – говорит Джисон и хмурит брови. — Вы несколько дней назад были на свидании, а за пару часов до облапали друг друга так, что вся неловкость уже точно должна была уйти. Воспоминания моментально ударяют в голову, и Сынмин чувствует, как сердце начинает стучать быстрее, а щеки приятно краснеть. Кожа всё еще помнит прикосновения Хёнджина, поэтому Сынмин каждый раз прикладывает пальцы к тем местам, на которых блондин оставлял поцелуи, и прикрывает глаза, переносясь обратно в тот день. Похоже, Сынмин вновь позволяет себе испытывать чувства к Хвану. — Может быть и должна была, но что-то плохо у неё выходит, – поникши, отвечает Сынмин. Джисона совсем не радует, что его друг так сильно робеет перед Хёнджином и никак не может взять себя в руки. Хотелось бы, конечно, столкнуть этих двоих где-нибудь в укромном месте и оставить там, пока они не перестанут трястись друг перед другом, как листы на ветру, но Хан знает, что потом распрощается со своей жизнью, если Сынмин догадается, что это сделал он. Однако и оставить всё как есть Джисон не может, хотя бы потому, что ему надоело смотреть на их нелепые взаимодействия. — Тогда давай я возьму его номер? – спрашивает Хан и почёсывает затылок, смотря куда-то в бок. — Мне не сложно, как раз нужно в соседний корпус заскочить за конспектами. — Ты что-то задумал, да? Хан Джисон, только попробуй сунуться к нему! – подрывается с кровати Сынмин. Джисон удивленно раскрывает глаза и пятится. — Конечно, нет, Сынмин-а! – натянуто улыбается Хан. — Просто хочу помочь своему тормознутому другу, который забыл узнать адрес студии. Ким сразу отступает, но продолжает с прищуром смотреть на Джисона, в голове которого сейчас обезьянка хлопает не по тарелкам, а по его затылку за тупость. Ему следовало придумать более вескую причину, чтобы смыться из этой комнаты, потому что Сынмин не дурак и быстро поймет, что никакое желание помочь не сподвигло бы Джисона пойти за учебными тетрадками. — Хорошо, – Ким повёлся. — Не забудь сказать, что он нужен мне только для того, чтобы связываться с ним по поводу репетиций! Джисон кивает как болванчик и хватается за ручку двери, намереваясь поскорее сбежать, как Сынмин дергает его на себя за майку на спине. — Не делай глупостей, Хани. Знаешь ведь, что тебя ждет, – заботливо предупреждает Ким и отпускает Джисона, который улыбается притворно напоследок и уходит. Он быстро летит по коридорам и выбегает на улицу, направляясь к учебному крылу. Джисон помнит, что Хёнджина сегодня на парах не было, поэтому придётся потратить немного больше времени на его поиски. Он заходит в холл и окидывает его взглядом, пытаясь найти невысокого качка, который постоянно трётся возле Хвана. Джисон понятия не имеет, как его зовут, но он точно знает Чэвон, которая как раз стоит у расписания. Хан уже собирается подойти к ней, как видит того самого парня, который обнимает девушку за талию и целует в щёку. Джисон кривится и идёт к ним. — Имей совесть, громила, – беспардонно врывается в их идиллию Хан и разворачивает к себе Чэвон, обнимая. — Я так скучал по тебе, Чэчэ! Девушка звонко смеётся и прижимает к себе Джисона в ответ, тут же осыпая его вопросами. Парень позади них хмурится и кашляет в кулак, обращая на себя внимание. Чэвон тут же отрывается от Хана и представляет их друг другу. — Бинни, это Хан Джисон – мой давний друг, – представляет его Чэвон. — Джисон, это Чанбин – мой парень. Чанбин притягивает девушку к себе и недовольно смотрит на Хана, надеясь услышать оправдания. — Чанбин значит, – произносит Джисон и протягивает руку. — Ну очень приятно познакомиться. — Не разделяю твоего энтузиазма, – ворчит Со и обращается уже к Чэвон: — Милая, пойдем во двор. До Джисона доходит, что таким общением он не только номер Хёнджина не узнает, но и целым из института вряд ли выйдет. Похоже пора прикусить свой острый язык и не надолго притвориться доброй душой. — Я по делу, так что буду краток, – начинает Хан. — Мне срочно нужен номер твоего друга. Только без вопросов. Чанбин усмехается и смотрит на Джисона с насмешкой. — Так найди его и попроси, – отвечает Со. Он берет Чэвон за руку и тянет ее к выходу. Девушка оборачивается на Джисона и шепчет «прости». Ну уж нет! Джисон ни за что не позволит своему гениальному плану провалиться из-за какого-то качка. Он недовольно вздыхает и, наплевал на свои принципы, идет за Чанбином. — Постой же ты, – Хан оббегает парня и режется об его взгляд. — Хёнджин мне правда очень нужен. Ты ведь знаешь, где он. Чэвон кладет руку Чанбину на грудь и смотрит на него своими большими глазами, что-то шепча, от чего Со мило улыбается, а потом поворачивается на Джисона. Он оглядывает его с ног до головы, вынуждая Хана съёжиться, и кивает. — В студсовете, – говорит Чанбин, и Джисон тут срывается на бег, задевая плечом парня. Хан проталкивается сквозь студентов, которые заполонили коридоры, и с трудом поднимается на второй этаж. Глазами ищет кабинет студенческого совета, в котором никогда в жизни не был, и вдруг натыкается взглядом на нужную табличку. Он даже не думает о том, чтобы постучать – сразу толкает дверь, чем удивляет студентов. Джисон наигранно всем улыбается и замечает блондина, который сидит у окна и что-то пишет. Хан поправляет волосы и подходит к его столу. — Хёнджин! Какое совпадение, что ты тоже тут! – Джисон смеётся и видит, как парень поднимает голову и вопросительно смотрит на него. — Как настроение? — Определенно было лучше до твоего появления, – отвечает Хван. — Ты же сюда не просто так ворвался, да? Что хотел? Джисон стирает притворную улыбку с лица и вырывает стул у студентки, которая собиралась присесть на него. Он придвигает его ближе к Хёнджину и садится, закидывая ногу на ногу. — А ты смекалистый, – говорит Хан. — Люблю таких. Хван сверлит парня взглядом и бровью ведет, намекая продолжить. — Вы с Сынмином сегодня встречаетесь на первой репетиции, так? – Хёнджин встрепенулся весь, услышав имя Кима, по которому скучает с момента последней встречи. — А номер свой ты ему решил не давать, чтобы он по слуху вас нашёл? Это новое испытание на проверку пригодности бас-гитариста? Блондин руки на груди складывает и на Джисона, прищурясь, смотрит. Он помнит, что хотел обменяться номерами с Сынмином возле общежития, но не помнит почему не сделал этого. — Да, из тебя и слова не вытянуть, – говорит Хан, разглядывая Хёнджина. — И что он в тебе нашёл? — Постеснялся бы, я ведь рядом сижу, – бурчит Хван. — Признаю, номер забыл оставить, но я планировал зайти за Сынмином сегодня вечером. Джисон в душе ликует, радуясь тому, как идеально идут события. Он довольно улыбается и уже мысленно готовит себе убежище, в котором будет прятаться ближайшие несколько лет. — Я не разбираюсь в электрогитарах, но у Сынмина какие-то проблемы с его игрушкой, – Хан кивает головой на дверь. — Ты бы заскочил к нему и помог. Думаю, сделать это сейчас было бы лучше, чем потом тратить время на репетиции. Хёнджин, определенно заинтересованный таким предложением встретиться с Сынмином, без раздумий соглашается и начинает собирать свои вещи. — Нужно ли мне спрашивать о том, откуда ты знаешь номер его комнаты? – говорит Джисон в спину уходящего парня. — Не стоит, – разворачивается на мгновение Хван и салютует на прощание. А вот искать новую комнату Джисону точно стоит.***
У Хёнджина сердце колотится и ладони потеть начинают, когда он оказывается у двери, за которой находится Сынмин. Он себя в чувства пытается привести мыслями о том, что он здесь не потому, что его ждут, а лишь чтобы помочь. Поэтому Хван заносит кулак в воздух и несколько раз стучит по белой двери. За ней слышатся шаги и какие-то слова, а потом она резко открывается и на пороге показывается Сынмин, глаза которого вмиг расширяются, когда он понимает, кто пришел к нему. Парень тут же дергает дверь обратно на себя, но Хёнджин подпирает ее ногой. — Я пришел помочь! – говорит Хван и хватается за ручку. — Джисон сказал, что у тебя проблемы с гитарой. Сынмин усмехается и упирает руки в бока, отходя от двери. Хёнджин непонимающе выгибает бровь и наблюдает за парнем, который берет телефон и что-то агрессивно печатает. Хван думает, что ворвался не вовремя, но Джисон ведь не говорил о том, что Сынмин может быть занят. Хёнджин стучит кончиком пальца по комоду, стоящему у входа, чем возвращает на себя внимание. — Я не помешал? – спрашивает блондин. Ким отбрасывает телефон на стол и отрицательно качает головой. — Джисон тебя обманул, – говорит Сынмин. — С гитарой всё отлично, Хёнджин. — Вот как, – улыбается Хван. — Он вёл себя странно, когда пришел ко мне, но я почему-то даже не придал этому смысла. Сынмин улыбается в ответ, и между ними появляется неловкая пауза. Он обводит глазами всю комнату, будто не знает наизусть здесь каждый уголок, и переводит взгляд на Хёнджина, который неотрывно смотрит на него. — Чай? – предлагает Ким и сразу разворачивается, проходя в небольшую кухоньку. — Да, – моментально отвечает Хёнджин и прикрывает за собой дверь, разуваясь. Хван с интересом разглядывает книги, которые стоят на полочках, плакаты с известными музыкантами, которые висят над кроватью, мысленно отмечая для себя любимых исполнителей Сынмина, и бас-гитару, которая лежит в открытом чехле на кровати. Он подходит ближе и осторожно проводит пальцами по корпусу, который обвешан яркими наклейками. Хван никогда не цеплял на инструменты стикеры. Он так сильно переживает за состояние своей гитары, что наклеить на неё картинки, которые вряд ли очень легко оторвутся, подобно смерти для него. Но сейчас он тепло улыбается самому себе, думая о том, что эти штучки очень в стиле Сынмина. Хёнджин отрывается от гитары, когда слышит голос Сынмина из кухни. Он подходит, опирается на косяк и следит за парнем, который наполняет кружки кипятком и внезапно проливает воду прямо на пальцы, шипя от боли. Хёнджин подбегает и хватает Кима за руку, дуя на болезненное место, а потом прижимает его пальцы к мочке своего уха, чем вызывает шок на лице Сынмина. — Моя мама делает так, когда обжигается, – поясняет Хван и продолжает крепко держать руку Кима в своей руке. Сынмин кивает и чувствует, как его пульс учащается от прикосновения к Хёнджину, о котором он думал все эти дни. Блондин переворачивает в нем всё с ног на голову. Сынмин функционировать нормально не может, когда Хёнджин рядом с ним оказывается. Его дыхание к черту сбивается, ноги подрагивают так сильно, что парень не в силах устоять на них, а сердце стучит бешено, не давая возможности успокоиться. Ким бы очень сильно хотел признаться, что это всё лишь его преувеличения, которые возникают от влюблённости, но это правда так. Конечно, ему тяжело контролировать своё тело, которое живет отдельной жизнью, когда Хёнджин мило улыбается ему, но вот чувства, которые заполняют его полностью, а потом разрывают на части, не поддаются никакому командованию. Стоит Сынмину заметить блондина хотя бы краешком глаза, как все дела больше не имеют значения, а мысли концентрируются только на парне, который прошел по коридору института. Каждое утро Сынмин просыпается и думает о том, как сильно он бы хотел увидеть Хёнджина и хотя бы пересечься с ним глазами на паре. Он ни в коем случае не вспоминает вечер в репетиционной комнате и уж точно не мечтает оказаться там вновь, чтобы почувствовать касания Хёнджина, которые так же приятно обжигали, как и его взгляд, который Сынмин сейчас ловит на себе. Хван путешествует по его лицу, огибает брови, тонет в глазах и скатывается по прямому носу, прыгает на пухлые губы и не может от них оторваться. Сынмин мурашками покрывается, когда Хёнджин облизывает губы и передвигает свою руку с пальцев Кима, ладонью ведя по его кисти. Он спотыкается о край зелёного свитшота и поднимает руку выше, достигая локтя, за который невесомо притягивает Сынмина к себе ближе. Парень делает короткий шаг и упирается в грудь Хёнджина, который прижимается своим лбом ко лбу Кима. Сынмин чувствует, как расслабляется под телом блондина и как всё напряжение испаряется, поэтому позволяет себе прикрыть глаза и выдохнуть. Пальцы давным-давно перестали болеть, а чай в кружках успел остыть, чем вряд ли огорчит тех, кто потерял счет времени, находясь в объятьях друг друга. — Ты любишь сладкое? – шепотом спрашивает Сынмин. — Люблю, – шепчет в ответ Хёнджин и опаляет своим дыханием губы Кима, которые находятся в сантиметрах от его собственных. — Бабушка привезла вишнёвый клафути из Франции пару дней назад, – говорит Ким. — Хочешь остаться и попробовать? Хёнджин открывает глаза и улыбается Сынмину, который смотрит на него. — Очень хочу. Несколько часов незаметно пролетают за приятной и теплой беседой. Хёнджин с удовольствием уплетает пирог, запивая его черным чаем, и с неподдельным интересом слушает всё, о чем ему рассказывает Сынмин. Ему особенно понравились воспоминания, связанные с детством парня, которое он провел за границей. Сынмин много жестикулирует, когда рассказывает еще одну историю, и не сдерживаясь, громко смеётся. Хёнджин в этот момент делает глоток чая и внезапно прыскает от смеха, разливая содержимое кружки на скатерть и футболку. Ким смеётся сильнее и кладет руку на живот, сгибаясь пополам. Блондин тут же вскакивает со стула и оттягивает ткань от груди, которая успела прилипнуть. — Иди в ванную, я пока найду тебе футболку, – говорит Сынмин и направляется к шкафу, продолжая смеяться. Хёнджин выходит из кухни и толкает попавшуюся дверь, за которой скрывается небольшая, но удобная ванная комната. Он моет руки и снимает футболку в тот момент, когда в коридоре слышится голос. Блондин не может его разобрать, однако, он точно не принадлежит Сынмину. Хёнджин собирается выйти и посмотреть, как к двери приближаются шаги, а потом она открывается почти на распашку, и на пороге оказывается Чанбин, который вскрикивает, когда видит наполовину обнаженного Хвана. — Какого хрена ты раздетый? – громко спрашивает друг и добавляет тише: — Резвились, да? Хёнджин ударяет его в живот, и Чанбин начинает кряхтеть, разворачиваясь к Сынмину, который кричит о том, что забыл сказать, что Хван переодевается, и который резко останавливается, замечая Хёнджина. Блондин краснеет моментально и выталкивает друга за дверь, захлопывая ее прямо перед его носом. Сынмин, замерев, стоит и смотрит удивленно, а Чанбин усмехается и похлопывает его по плечу, проходя на кухню. Со откусывает кусочек клафути и кричит Киму, что пирог огонь, на что Сынмин только кивает. Он выходит из состояния оцепенения и идет к двери, пару раз стуча. — Хёнджин, – зовет его парень, — я принес чистую футболку. — Круто, – отвечает Хван и слышит смешок Сынмина. — Будет еще круче, если ты откроешь дверь и возьмёшь ее, – звучит щелчок, и в проёме появляется рука Хёнджина, которая тянется к футболке, но не может поймать её. Сынмин хихикает и оттягивает руку дальше, вынуждая Хёнджина высунуть голову и хмуро посмотреть на парня. — Достанешь? Хёнджин принимает эту игру, которую заладил Сынмин, и пытается вырвать футболку из его рук. Хван выше, но Сынмин проворнее, поэтому вскоре он вываливается из ванной комнаты, забирая ткань из рук смеющегося Кима. Хёнджин улыбается ему, смотря в глаза, и надевает футболку, которая немного тесновата в плечах. — Ребята, вы меня заебали, – говорит Чанбин с набитым ртом. — Мы на репетицию идем? Сынмин вскрикивает «точно» и убегает в комнату, собирая вещи. Хёнджин уходит с Чанбином на кухню и протирает стол от недавнего «потопа», который устроил сам. Друг падает на стул и тянется к последнему кусочку пирога, тут же получая по руке. — Ай! – обиженно говорит Со. — За что? — Ты сюда есть пришел? – спрашивает Хван и убирает кружки в раковину. — Зачем вообще припёрся? Я и сам прекрасно помню, во сколько нужно быть в студии. Чанбин хмыкает. — Думаешь, вы бы появились вовремя? Сомневаюсь, что вообще бы пришли, Джинни, – изрекает Со и не унимает попытки взять клафути, опять получая по руке. — Не жадничай! Сынмин появляется на пороге кухни и подходит к столу, пододвигая цветную тарелочку с пирогом ближе к Чанбину. Парень расплывается в улыбке и благодарит Сынмина, с удовольствием откусывая десерт. Сзади громко вздыхает Хёнджин и закатывает глаза, когда Ким хмурится и показывает ему кулак. Чанбин справляется с клафути за минуту и облизывает пальцы, нахваливая Сынмина. — Его приготовили кондитеры из Франции, Чанбин, – улыбается Ким. — Моя бабушка привезла его прямо из пекарни Лиможе. Чанбин встает и приобнимает Сынмина за плечи. — Как я могу связаться с твоей чудесной бабушкой и попросить её захватить пару пирогов и для меня в следующий раз? — Со Чанбин! – рявкает Хёнджин. — Всё в порядке, – смеётся Сынмин. — Я обязательно попрошу её об этом сам, Чанбин. Со сжимает руки Кима в своих руках и кивает. — Ты просто прелесть, Сынмин, – говорит Чанбин и поворачивается на друга, — а ты ужасен. Стоило бы поучиться манерам, Хван Хёнджин. Блондин хватает Сынмина за запястье и ведет к выходу, по пути забирает его гитару и вешает себе на плечо. Чанбин идет следом и отправляет короткое смс Чэвон, отвечая на её милые пожелания на предстоящую репетицию. Они спускаются, и внезапно Чанбин достаёт ключи от машины из кармана, чем удивляет Хёнджина. — Когда ты успел купить тачку? – Со ничего не отвечает, проходит мимо и разблокирует машину. Секунды понадобились для того, чтобы до Хвана дошло, какая это машина. — Да ты гонишь! Порше Панамера, мать твою? Чанбин откровенно смеётся, забавляясь реакцией друга, который уже подбежал к автомобилю и принялся разглядывать его со всех сторон, и приглашает Сынмина на переднее сидение. Хёнджин любуется покупкой друга и всё еще в шоке смотрит на него. — Если ты ограбил банк ради неё, то я никогда в жизни не сдам тебя, – говорит Хван и прикладывает руку ко рту, качая головой из стороны в сторону. — Братан, она потрясающая. Со довольно ухмыляется и передает ключи Хёнджину, который кидает взгляд сначала на связку в руке, а потом на друга, который кивает на Порше. — Прыгай за руль. Сегодня ты оседлаешь детку, – он похлопывает блондина по спине и открывает дверь, садясь на заднее сидение. Хёнджин еще стоит некоторое время на улице, разглядывает ключи с милым брелоком и подбрасывает их воздух, ловко схватывая. Он опускается на водительское кресло, пристёгивается и смотрит на Сынмина, который улыбается ему. Хван заводит машину и одновременно с Чанбином пищит, наслаждаясь звучанием двигателя. Сынмин, сидящий рядом, тихо выдыхает и кладет мелко подрагивающие от волнения руки на колени. Чанбин это замечает и невесомо касается плеча Кима. — Не волнуйся сильно, – говорит Со. — Тебе у нас понравится. Машина останавливается возле двухэтажного бело-серого здания, которое окружено деревьями и кустарниками. На парковке стоят еще несколько машин и пара мотоциклов, рядом с которыми находятся клавишник и гитарист. Чанбин видит их и выходит из автомобиля, оставляя Хёнджина с Сынмином наедине. Хван сразу поворачивается к парню корпусом и касается его руки. Он знает, что Сынмин переживает, и поэтому очень сильно хочет помочь ему поскорее избавиться от этого чувства. Хёнджин уверен в своих ребятах: они обязательно тепло примут его и всему обучат, потому что не собираются нарушать обещание, данное Хисыну. Парни также знают, как важен Сынмин для Хвана, поэтому ни за что не позволят себе сделать что-то необдуманное и грубое в сторону Кима. Они уже любят его из-за историй Чанбина, который не держал язык за зубами и рассказывал в подробностях о том, какой Сынмин добрый и замечательный, а потом переключался на блондина, говоря о том, как тот постоянно дрожал при виде Кима, чем заставлял Хёнджина краснеть прямо при парнях. В конце концов, узнав о Сынмине больше, музыканты лишь убедились в том, что Хван сделал правильный выбор в качестве нового бас-гитариста. Хёнджин поглаживает кисть Кима большим пальцем, успокаивая и придавая уверенности, и кивает в сторону здания. Сынмин глубоко вдыхает и медленно отстёгивается, оставляя свою руку в руке Хвана. Он переводит взгляд на Хёнджина, который смотрит в ответ, и слегка сжимает его пальцы. Маленький знак, по которому блондин понимает, что Сынмин готов. Они выходят из машины и идут к Чанбину, который уже ждет их. — Итак, – начинает он. — Впереди нас ожидают потрясающие три недели подготовки к фестивалю в отличной компании друг друга, так что давайте поскорее насладимся этим временем! Два незнакомых Сынмину парня согласно кивают и направляют свои взгляды на него, улыбаясь. — Ты ведь новый бас-гитарист, я прав? – спрашивает накаченный парень в безрукавке. — Меня зовут Крис. Орудую клавишами в этой банде звёзд. Рядом стоящий миловидный парень с чехлом за спиной протягивает Сынмину руку и пожимает ее. — Джухёк. Ритм-гитарист, о котором иногда вспоминает Хван, – представляется он, получая подзатыльник от Хёнджина. — Мы очень рады тебя видеть. — Ты наш спаситель, – говорит Крис и достаёт телефон. Он что-то набирает, а после разворачивает его экраном к ребятам. — Хисын тоже очень хотел тебя увидеть. Парни кричат радостно, здороваясь с другом, которого давно не видели, а у Сынмина глаза от страха округляются. Он сразу же кланяется, когда парень приятной внешности с седыми волосами через телефон обращается к нему. — Здравствуйте, Хисын-щи! – говорит Ким. — Я обещаю, что не подведу вас и сделаю всё так хорошо, как только смогу. Парень по ту сторону экрана по-доброму посмеивается и благодарит Сынмина за помощь. — Не говори со мной так официально, – просит Хисын. — Не думаю, что я настолько старый. Можешь называть меня «хёном». Хёнджин с Чанбином улыбаются друг другу, расслабляясь, когда убеждаются, что Хисыну нравится их выбор. — Как ты? – спрашивает Джухёк и вырывает телефон из рук Криса. — Держусь, – отвечает Хисын и переводит тему: — Вы почему еще не в студии? Я хочу поскорее услышать игру нового бас-гитариста нашей группы. Сынмин подходит к телефону и обращается к Ли. — Хён, – Киму неудобно называть так Хисына, но он продолжает. — Я хочу, чтобы ты был уверен, что я лишь временный участник и что я не собираюсь присваивать важность твоего места себе. Я вызвался помочь Хёнджину исполнить вашу мечту, и мне хотелось бы, чтобы ты знал, что победа, которую получит группа, будет всегда принадлежать только тебе. Парни замолкают так же, как и Хисын, который словно завороженный смотрит на Сынмина, а потом ярко улыбается ему. — А я не ошибся, позволив именно Хёнджину найти нового гитариста, – говорит Ли. — Мне нравится твоя позиция, Сынмин. Уверен, ты со всем справишься. Блондин смотрит в спину Кима и восхищается им еще больше. Он и подумать не мог, что Сынмин окажется настолько чудесным человеком. Пусть он и слышал его мнение на этот счет еще в кафе, но видеть сейчас, как он говорит об этом Хисыну, заставляет Хвана только убедиться в том, что он сделал правильный выбор, отдав место Сынмину (и не только в группе). — Я не подведу тебя, – отвечает Сынмин. Чанбин всплескивает руками и отбирает телефон у Джухёка, который начинает возмущаться. — Уймись, малой, – говорит ему Со и хмуро смотрит на них с Крисом. — Хисын-а, я наберу тебя, когда мы будем готовы играть, иначе из-за них мы дальше парковки не уйдем. Хёнджин слегка толкает Сынмина плечом, проходит вперед и оборачивается, игриво улыбаясь. Ким хмыкает и идёт следом. Все парни поднимаются по ступенькам и толкают дверь, здороваясь с охранником, который выдаёт Хёнджину ключ-карту и желает хорошей работы. Они проходят на второй этаж и подходят к красной двери, на которой блестящими черными буквами красуется надпись «Plaza». У Сынмина дыхание спирается и мысли все улетучиваются. Он всё еще не может осознать, что теперь является участником рок-группы. Каждый день ему нужно будет подниматься на этот этаж и входить в эту дверь, выкладываться на репетиции по полной, а после оттачивать свою игру вне студии. Сынмин чувствует приятное покалывание в пальцах от предстоящих занятий, и это состояние ему чертовски нравится. Хёнджин открывает дверь, и парни расступаются, приглашая Сынмина войти первым. — Когда мы накопили достаточно денег и выкупили эту студию, Хисын был первым, кто открыл ее и вошел внутрь, – поясняет Хван. — Это стало некой традицией. Когда входил он, а потом остальные, репетиция шла легко и без происшествий, но стоило это «правило» вдруг нарушить, как какая-нибудь неприятность обязательно случалась. Пробки вырубило, кабель сломался, кусок песни не записался. Поэтому с того дня мы очень осторожно относимся к этой закономерности и пропускаем Хисына вперед, как наш талисман. Чанбин кладет руки на спину Сынмина и проталкивает его ближе. Ким упирается пятками в пол и тормозит. Он оборачивается на парней и видит только ободряющие улыбки, которые придают ему немного уверенности. — Давай, Ким, принеси нам еще больше удачи! – говорит Джухёк. Сынмин открывает дверь и видит барабанную установку, которая стоит на небольшом подиуме возле кирпичной стены. На потолке висят множество черных плафонов, направленных на подиум. Слева за коричневой дверью Сынмин замечает комнату для звукозаписи, а справа место для синтезатора и нескольких колонок внушительных размеров. Ближе к двери находится большой и удобный на вид белый диван, рядом с которым стоит стеклянный столик. Стены обвешаны плакатами с известными рок-исполнителями и рок-группами, а на правой стене еще прикреплены подставки, на которых висят гитары. Сынмин сразу узнает гитару Хёнджина, на которой тот играл ночью в баре. Парень еще раз оглядывает студию и принимает чехол со своей гитарой из рук блондина. — Готов? – шепчет Хёнджин прямо на ухо. У Сынмина от его голоса мурашки по всему телу бегут. Он переводит дыхание и кивает. — Тогда покажи всё то, что я о тебе слышал от других. Парни присаживаются на диван, а Чанбин проходит за барабанную установку, держа в руках палочки. Крис вновь набирает Хисына и направляет камеру на Кима, который встает справа от Чанбина и достаёт преамп. Сынмин вытаскивает бас-гитару из чехла и слышит звуки умиление, которые издают парни, заметив стикеры на гитаре. Он подключает усилитель через разъём джек к гитаре, а после втыкает его в разрыв гитарного кабинета, который принадлежит Хисыну. Ким улыбается и перекидывает лямку через шею, удобно обхватывая гриф. Он кивает Чанбину, который трижды стучит барабанными палочками, а потом одновременно ударяет по тарелке крэш и хай-хэт, зажимая ее педаль, переходит к игре на малом барабане и бас-бочке, продолжая ударять по уже закрытому хай-хэту. Сынмин вступает вместе с ним и начинает перебирать струны, направляя всё свое внимание только на игру. Он быстро перемещает пальцы и качает головой в такт музыке. Чанбин добавляет акценты, ударяя по тарелке райт, и продолжает играть на малом барамане и бас-бочке. Сынмин ловко зажимает струны и начинает играть только одну ноту «ре», вступая в припев. Время, словно песок сквозь пальцы, проходит очень быстро и незаметно за игрой Сынмина. Ребята с восторгом наблюдают за ним и покачивают головой в такт музыке, а ногой отбивают ритм по полу. Хёнджин ловит взгляд Чанбина и подаёт ему знак, по которому тот сразу поднимает барабанные палочки в воздух и больше не прикасается к установке. Теперь парни слышат только игру Кима, которая им несомненно нравится. Сынмин не замечает изменений. Он полностью погружен в музыку и слышит только то, что играет сам. Его тело расслабляется, а руки уверенно держат гитару. Страх давным-давно покинул Кима, и на его место пришло удовольствие. Больше нет колотящегося сердца и подрагивающих пальцев, которые беспокоили Сынмина и мешали ему сосредоточиться. Сейчас есть только ровное дыхание, пустая голова и уверенность в своих способностях. Студия погружается в тишину, когда Сынмин последний раз проводит пальцами по струнам. Парни не решаются нарушить её, но Хисын, который внезапно начинает хлопать через экран телефона, берет это на себя. — Ты потрясающий, чувак! – говорит Ли и улыбается. — Признаю, я не думал, что ты окажешься настолько крутым гитаристом. — Решил недооценить мой выбор с самого начала? – спрашивает Хёнджин, усмехаясь. Хисын переводит взгляд на Хвана и закатывает глаза. — С самого начала я знал, что твой выбор будет превосходным, – начинает парень, — но его игра меня удивила. Составишь мне конкуренцию, Сынмин-а. Ким снимает гитару и подходит к телефону, говоря Хисыну кучу благодарностей за его слова. Он присаживается на диван и принимается отвечать на вопросы, которые ему задаёт Ли. Парни оставляют их наедине и уходят в другой конец студии. — Я и не сомневался в том, что он поистине хороший гитарист, – изрекает Чанбин. — Хисын им доволен. — Хисын был бы доволен любым, лишь бы он был тем, кто сможет заменить его и не подвести группу, – говорит Крис. — Однако Сынмин прыгнул выше и добился расположения Хисына к себе одним разговором. Он лучший. Хёнджин согласно кивает и смотрит на Сынмина, который смеётся, отвечая на очередной вопрос Ли. Хвана чертовски сильно радует эта картина, ведь больше всего он хотел, чтобы Сынмин чувствовал себя отлично в их команде и не испытывал страх и дискомфорт. Похоже, он добился этого и теперь может выдохнуть. На плечо блондина ложится рука, и он поворачивает голову в сторону парней, которые хитро улыбаются. Хёнджин сразу понимает, что они хотят узнать. — Вы встречаетесь? – спрашивает Джухёк и слышит смешок от Чанбина. — Что? — Ты бы лучше спросил, целовались ли они хотя бы, – говорит Со и кладёт барабанные палочки на стол. Крис вытаращивает свои глаза и обращается к Хвану: — Серьёзно, Хёнджин? Скажи, что ты просто забыл как это делается, – он сворачивает губы трубочкой и лезет к блондину, который тут же хлопает его по рту. — Ясно, в уроках не нуждаешься. Тогда, что не так? Действительно, а что не так? Хёнджин знает лишь, что не хочет торопиться и, возможно, не хочет слышать отказ Сынмина на его желание поцеловать парня, о котором думает уже два года. Хёнджин не дурак, он видит, что Ким отвечает на его знаки внимания, не отталкивает, когда блондин касается его руки и тела, а наоборот поддается этому, и постоянно смотрит в ответ, разглядывая каждую черту лица Хёнджина, как будто видит его впервые, но Хвану этого мало. Он боится, что всё то, что он замечает, лишь фантазия, которая зарождается в его голове просто потому, что он влюблен в Сынмина уже несколько лет и теперь с трудом различает, что правда, а что проделки его воображения, в котором он прижимает Кима к своей груди и вдыхает запах его волос, потому что им обоим этого хочется. Хёнджин боится узнать, что только ему невыносимо от этого чувства, которое разрывает его на кусочки. Чанбин замечает, как друг колеблется и не спешит отвечать Крису, поэтому подходит к нему и приобнимает за плечи. Разве есть кто-то, кто знает о чувствах Хёнджина больше, чем Чанбин, который всегда рядом и всегда готов подать свою руку, чтобы Хван в нее вцепился и выплакал всю душу? Со часто подшучивает над другом и его любовью к Сынмину, но это никогда не переходило черту. Чанбин считает Хёнджина сильным, несмотря на то как он страшится сделать что-то неправильное в сторону Кима и быть отвергнутым. Как бы Со не хотел, чтобы его друг набрался смелости и просто признался в своих чувствах, он ни за что не будет напирать и тыкать своим опытом. Хёнджин другой, и Чанбин это прекрасно знает. Рядом с ним он смелый и остроумный, на сцене – яркий и уверенный, но рядом с Сынмином это всё исчезает, и остаётся лишь стеснение и волнение. Чанбин помнит, какой Хёнджин был после разговора с Сынмином в баре, помнит, как тот влетел к нему в комнату после объятий с Кимом в репетиционной, и помнит его в ванной Сынмина сегодня днём – после каждой встречи Хёнджина с Кимом он встречал своего друга с неровным дыханием, потными ладошками и быстро стучащим сердцем. Чанбин знает, что Хёнджин очень сильно хотел бы избавиться от того состояния, которое он постоянно испытывает после контакта с Сынмином, но пока у него это плохо выходит. Чанбину лишь остаётся просто находиться рядом и быть тем другом, которым он всегда был для Хёнджина. Хван заметно расслабляется в объятиях друга и шумно выдыхает, когда видит, как Сынмин движется в их сторону. Парни больше не пытаются разузнать у Хёнджина про его личную жизнь и оставляют эту тему, переводя разговор в другое русло. Сынмин подходит к блондину и тепло ему улыбается. — Ты в порядке? Чанбин отходит к парням и подключается к их разговору, иногда поглядывая на блондина. — В полном, – отвечает Хёнджина и тянет Сынмина за собой в дальнюю комнату. — Пойдем. Хочу показать тебе, как выглядит наше место звукозаписи. Хёнджин пропускает Сынмина вперед и закрывает за собой дверь. Парень разглядывает комнату, аппаратуру, которая стоит на столе и не замечает, как Хван смотрит на него. — Здесь красиво, – Сынмин касается пальцами светильника и рассматривает пульты. — Очень, – говорит Хёнджин, не отводя взгляд от Сынмина. Была бы только возможность, и Хван бы всё время с удовольствием смотрел на Кима. Блондин на мгновение задумывается о том, что только он способен повлиять на свою жизнь и принять то решение, с помощью которого он наконец воплотит все фантазии и сможет быть с Сынмином, но пока это всё лишь в голове. Сынмин присаживается на кресло возле стола и опускает взгляд на свои руки, сложенные на коленях. — Знаешь, мне здесь нравится, – говорит Ким и сцепляет пальцы в замок. — Пусть сегодня только первый день, но я правда очарован атмосферой в вашей команде. Сейчас я понимаю, что было абсолютно глупо переживать, хотя бы потому, что я знаю какой ты. Можно было и предположить, что они будут похожи на тебя, – Сынмин улыбается своим словам и смотрит на Хёнджина. — Я рад быть здесь вместе с тобой. Сердце начинает отбивать чечётку. Хёнджин чувствует, как цветы распускаются в его груди и красными бутонами заполняют его до краев. Он прокручивает слова Сынмина в голове снова и снова, как будто они могут исчезнуть и не остаться в памяти Хвана навечно. Ничего необычного в этом нет, ведь это просто фраза, которая была сказана в знак благодарности, но как же много она значит для влюбленного Хёнджина, который цепляется за любое слово Сынмина, обращенное к нему. Блондин поворачивает голову в бок и прячет улыбку, которую Сынмин всё равно замечает. Ким встает со стула и подходит к Хёнджину. Он прикасается к волосам Хвана, а потом тянется к милой заколке, которая висит на кармане его брюк. Сынмин берет небольшие пряди блондинистых волос по бокам от лица парня и соединяет их на затылке, всё еще находясь слишком близко к Хёнджину, который следит за действиями Кима и не может оторвать от него взгляд. Сынмин совсем рядом, но Хван словно парализованный. Он может слышать стук своего сердца, который отдается в ушах, и чувствовать, как земля уходит из-под ног, пока Сынмин сквозь пальцы пропускает его волосы, разглаживая, и выпускает пару коротких прядей у висков. Его прикосновения теплые и нежные – Хёнджин плавится под ними и растекается по полу. Хван не думает о том, почему Сынмин так долго крепит эту дурацкую заколку к его волосам, он лишь хочет, чтобы это никогда не заканчивалось и чтобы Сынмин всегда прикасался к нему тогда, когда это захочется ему самому. — Дыши, – шепчет Сынмин, и Хван делает глубокий вдох, фокусируя взгляд на парне. Ким убирает руку от лица Хёнджина, но блондин перехватывает ее и кладет обратно себе на голову. — Сделай так еще раз, пожалуйста, – также шепчет в ответ и прикрывает глаза, когда Сынмин вплетает пальцы в волосы парня и осторожно перебирает пряди. Его дыхание выравнивается, а сам он успокаивается, вновь ощущая руку Кима. Сынмин видит подрагивающие ресницы Хёнджина и умиляется. Он не хочет думать о том, что сейчас происходит между ними и как правильнее это назвать. Ему нравится быть рядом с Хёнджином и ощущать покой, который приносит ему парень. Вряд ли Сынмин абсолютно уверен в своих чувствах, которые начали зарождаться еще очень и очень давно, но он точно уверен, что хочет находиться рядом с Хёнджином как можно дольше. — Нам нужно идти, – говорит Сынмин и медленно спускает руку, оставляя ее на щеке Хёнджина. Хван сразу же льнёт к ней и даже не думает сдвигаться с места. — Хёнджин, нас ждут. Блондин открывает глаза и делает шаг назад. Он вновь потерял рассудок и контроль над собой только от одного прикосновения Сынмина. Порой Хёнджин немного пугается такой реакции своего тела на Кима, но он не жалуется. Пусть Сынмин делает всё, что только захочет, главное с Хваном. Они покидают комнату звукозаписи, и Крис сразу же подходит к ним. — Думаю, пора ознакомить Сынмина с более серьёзной частью, – говорит он и протягивает парню листок бумаги. — Это сет-лист нашего выступления на фестивале. Знаешь что-нибудь? Сынмин быстро пробегается глазами по списку и утвердительно кивает. — Некоторые вижу в первый раз, – Ким отдает листок Крису и достаёт телефон, чтобы прослушать песни. — Можешь не пытаться, – Джухёк оказывается возле Сынмина. — Они нашего сочинения. Ким удивленно распахивает глаза и смотрит на Хёнджина, который расслабленно пожимает плечами и легонько улыбается. — Решили попытать удачу, – Чанбин говорит это и берет барабанные палочки. — Вдруг какая-нибудь компания решит взять к себе? — Их написал Хисын? – спрашивает Сынмин. Хёнджин смеётся. — Он, конечно, потрясающе пишет песни, – начинает Хван, — но слышал бы ты их. — Они такие меланхоличные и драматичные, что на таком концерте нас вряд ли бы заметили, – говорит Джухёк. — Их написал Хёнджин, – вскрывает все карты Чанбин. — Предпоследнюю мы включили в сет-лист несколько дней назад и сейчас будем играть её все вместе впервые. Вот аккорды. Парни занимают места, Сынмин прочитывает аккорды и кладет лист на стойку, уходя за гитарой. Он возвращается, встаёт по левую сторону от Хёнджина, который расположился по середине как главный вокалист, и ждет команды Чанбина. — Ну парни, – бодро говорит он, — да здравствует Plaza!***
Sparks Fly – Taylor Swift
Дождя не ждал никто. На календаре пятнадцатое августа, а на улице ливень, крупные капли которого бьют по высоким окнам аудитории. Монотонный голос преподавателя давно усыпил Джисона, который сложил руки на парте и лёг на них головой, поставив перед собой сумку. Мистера Сона это мало волнует, поэтому он обращает свое внимание на тех студентов, которые держат хотя бы один глаз открытым, и рассказывает им информацию. В аудитории достаточно прохладно по сравнению с той температурой, к которой привыкли все за это лето, поэтому Сынмин натягивает капюшон на голову, а рукава толстовки прямо на пальцы, и скрещивает руки на груди. Сегодня он впервые за несколько месяцев выспался, и всё благодаря Хану, который вчера забрал все его обязанности на себя и отправил Кима домой отдыхать, что тот и сделал. Джисон интересный человек: иногда ему тяжело взять ручку и написать пару строчек конспекта, а иногда он взваливает на себя столько дел, что Сынмину страшно думать о том, как он с ними справится. Правда такие ситуации настолько редкие, что Ким может пересчитать их по пальцам, но он всё равно благодарен Джисону за его помощь. От резкого и сильного ветра распахивается окно и сумка Хана с грохотом падает на пол, отчего парень вздрагивает и моментально просыпается. Сынмин прыскает в кулак и обходит парту, поднимая сумку. Преподаватель спешит к окну и пытается закрыть его всеми силами, но ветер сопротивляется ему, а дождь начинает бить прямо в лицо, отчего волосы и пиджак мистера Сона намокают. Он с трудом захлопывает окно и стряхивает с рук воду, что-то бурча. Сынмин любит такую погоду и не очень понимает людей, который прячутся от дождя или закрывают покрепче форточки, чтобы ветер не попал в помещение. Ему нравится выбегать под ливень и прыгать по лужам, словно ему шесть лет и на его ногах большие голубые сапожки, которые совсем не жалко намочить. Сынмину чертовски сильно нравится стоять посреди улицы и чувствовать, как ветер развивает его волосы, остужая голову, а крупные капли дождя попадают на лицо и медленно стекают вниз к губам. Подобная погода всегда успокаивает Кима, поэтому он поворачивает голову к окну и рассматривает территорию института, теряя счет времени. В спину внезапно кто-то тыкает карандашом, вынуждая Сынмина обернуться. Один из студентов передает ему записку и указывает головой на задний ряд, где сидит Хёнджин и мило улыбается, маша пальцами руки, поднятой вверх в качестве приветствия. Сынмин тянет уголок губ в ответ и принимает записку, раскрывая её. «Сядешь со мной на обеде?» Ким быстро отвечает и передает бумажку через того же студента, перемещая свой взгляд обратно на окно. Мысли теперь совершенно в другом месте и никак не хотят концентрироваться на пейзаже. В голове только Хёнджин и его предложение пообедать вместе. Сынмин уверен, что помимо них там будут еще друзья блондина, но ему всё равно приятно, что Хван позвал его с собой. За две недели совместных репетиций Сынмин очень сблизился не только с близкими друзьями Хёнджина, но и с ним самим. Они всегда встречаются пораньше и идут до студии вдвоем, разговаривая обо всем и ни о чем одновременно. Забегают в кофейню, покупают любимый малиновый чай Сынмина и садятся где-нибудь в парке, пока позволяет время. Хёнджин часто шутит, а Ким громко смеётся. Репетиции проходят поздно вечером, поэтому, когда начинает холодать, Хёнджин снимает с себя широкий пиджак, который Хван конечно же носит потому, что он идеально подходит к его образу и только, и накидывает его на плечи Сынмина, в который тот кутается и вдыхает аромат духов блондина. Сынмин не может объяснить, чем пахнет Хёнджин. Он может лишь сказать, что это что-то приятное и родное. Ким быстро приспособился к новой обстановке и легко влился в коллектив группы: Сынмин каждый раз приносит ребятам холодные напитки, запомнив, кому что нравится, а они в свою очередь остаются дольше обычного и разбирают с ним его ошибки. Хёнджин в такие моменты подходит со спины совсем близко, опаляя своим горячим дыханием шею, и кладет руки поверх рук Сынмина, показывая, как лучше стоит перемещать пальцы во время игры. У Кима сердце постоянно взрывается от такого контакта, а уши предательски краснеют, пока блондин объясняет правила, а после уходит к парням как ни в чем не бывало, словно не он только что довел Сынмина до полуобморочного состояния. Ким заметил, что Хёнджин постоянно пытается найти повод прикоснуться к нему: невзначай столкнуться пальцами, когда потянулся за медиатором, опустить свою ладонь на колено Сынмина, когда принимал газировку через стол из рук Джухёка, или облокотиться на плечо Кима, пока ждал указаний Чанбина. Сынмин безбожно соврет, если скажет, что ему это не нравится. Чувства к парню с последней парты продолжают расти, и Сынмин больше не пытается затоптать их или вырвать с корнем. Наоборот, он ежедневно поливает их воспоминаниями о совместно проведенном времени с Хёнджином и удобряет фантазиями, в которых блондин обнимает его или целует. Сынмин сам каждый раз удивляется, когда подсознание подкидывает ему картинки с губами блондина, которые всё больше и больше манят парня. Ким постоянно отдергивает себя, если замечает, что смотрит не в глаза Хёнджина, а ниже. У Сынмина мысли появляются о том, что Хёнджин знает, как он одержим его губами, и поэтому нарочно облизывает их во время разговора, чем заставляет Сынмин позабыть о беседе и резко замолчать. Ким чувствует, что однажды не выдержит, прижмет Хёнджина к любой плоской поверхности и будет терзать его губы, пока они не нальются ярко красным цветом и не станут гореть от его поцелуев, но сейчас он лишь тяжело вздыхает и смотрит на капли дождя, стекающие по стеклу. Преподаватель благодарит студентов за сегодняшнее занятие и выходит из аудитории. Джисон быстро собирает вещи и выползает из-за парты. — Ты куда спешишь? – спрашивает Сынмин и хватает друга за руку. — Пойдем в кафетерий? Хан мило выпячивает нижнюю губу и отрицательно качает головой. — Прости, Сынмин, сегодня без меня, – говорит он, проверяет время на телефоне, и добавляет тише: — Минхо приехал! Сынмин в шоке смотрит на друга и указывает пальцем на пол. — Сюда что ли? — Да! – радостно выкрикивает Джисон, и Ким зажимает ему рот рукой. — Ты совсем больной? Ему же почти тридцать! А если кто увидит? – Сынмин хмуро смотрит на друга и еще больше убеждается в том, насколько же он беспечный. Похоже, не нужно было отказываться пойти с ним в клуб пару месяцев назад. Хан скидывает руку Сынмина и довольно улыбается. Ему абсолютно всё равно на то, что говорит Ким, – Джисон влюбился, и этим всё сказано. — Да мне плевать, Сынмин-а! Я так счастлив! – отвечает парень и кружится вокруг себя. — Он такой заботливый, ты бы знал! — Почему-то я сомневаюсь, что только это тебя привлекло в нём, – Сынмин тащит друга к двери, и они направляются к выходу из института. Джисон смеётся, прикрывая рот ладонью, и приближается к уху Кима: — Минхо очень хорош в постели. Сынмин закатывает глаза и толкает друга в плечо, прося избавить его от прочих подробностей. В вестибюле Джисон поправляет волосы и забирает ветровку из гардеробной, пока Сынмин смотрит в окно и разглядывает ярко-синюю машину, возле которой под зонтом стоит мужчина. Он поднимает голову, и Ким кивает ему, заметив легкую улыбку. Не незнакомцы, всё-таки. — Классная машина, – говорит Сынмин подошедшему другу. — Хёнджину бы понравилась. Джисон улыбается. — Хёнджину нравишься ты, – бросает он и встаёт напротив Сынмина, бедрами опираясь на подоконник. — И чем скорее ты это поймешь, тем будет лучше. — Он пригласил меня сесть с ним за одним столом на обеде, – Ким говорит это и вздрагивает от визга Джисона, который хватает его и прижимает к себе. Хан покачивается с Сынмином в объятиях из стороны в сторону и не думает его отпускать. — Свидание? — Я уверен, что там будет его друг с Чэвон, – Сынмин выпутывается из рук Джисона. — Да разве обед в столовой института можно назвать свиданием? Хан неуверенно кивает. — В какой-то степени да, – говорит друг и тут же поворачивает голову в сторону, почёсывая затылок. — Блять, Джисон, только не говори, что тебя и здесь кто-то поимел, – Сынмин морщится и ведет парня к дверям. Хан только поднимает в воздух обе руки и пожимает плечами. Сынмин и так всё понял, поэтому выталкивает Джисона на крыльцо и желает удачи, разворачиваясь и направляясь в кафетерий. Помещение как всегда кишит голодными и не очень студентами, часть из которых рассаживается по своим компаниям, а другая старается втиснуться между незнакомцами, чтобы не есть на полу возле стены. Сынмин замечает практически пустой столик, стоящий по середине кафетерия, за которым сидит только один человек и никто больше не пытается занять свободное место рядом с ним, чему Ким очень удивляется, но когда этот парень расстёгивает толстовку и снимает капюшон, Сынмин сразу узнаёт в нём Хёнджина. Блондин поднимает голову и машет Киму, после чего постукивает по округлой лавочке, приглашая сесть. Сынмин улыбается и большим пальцем показывает на буфет, подходя к прилавку. Парень быстро покупает «самый горячий напиток», который только есть в кафетерии, и берет несколько кусочков пиццы, предвкушая, как будет наслаждаться сырным вкусом. Он подходит к столику и присаживается рядом с Хёнджином, делая глоток женьшеневого чая. — Замёрз? – скорее утверждает, нежели спрашивает Хёнджин и снимает толстовку, накидывая ее на Сынмина. Ким ставит бумажный стакан на стол и собирается снять с себя кофту, но Хван тут же накрывает его пальцы своими и натягивает толстовку на плечи поудобнее. Сынмин чувствует приятное тепло, исходящее от Хёнджина, и теперь не спешит убрать свои руки. — Грейся, – говорит Хван. — Сегодня холодно, не хочу, чтобы ты заболел. Он прикасается губами к стакану, что не ускользает от внимания Сынмина, а после поворачивается к парню и глазами показывает на пиццу. — Так вкусно пахнет. Можно и мне кусочек? – блондин улыбается и складывает большой и указательный пальцы. — Конечно! – слишком громко говорит Сынмин, поэтому прокашливается и добавляет: — То есть, я взял и тебе тоже. Ким пододвигает тарелку ближе к парню и прячет улыбку в стакане чая. Хёнджин прикрывает глаза и мычит довольно. Сынмин засматривается на него и в тысячный раз подмечает, насколько же Хван красивый. Пребывая в своих мыслях, Ким внезапно фокусирует свой взгляд на кусочке пиццы, который оказывается у его лица. — Попробуй, – Хёнджин пододвигает ее ближе ко рту парня. — Ну же, Сынмин-а, это очень вкусно! Сынмин отставляет стакан в сторону и смотрит на блондина, который кивает на выпечку. Ким поджимает губы, а потом открывает рот и кусает пиццу. Сынмин краснеет ужасно от осознания, что ест из рук Хёнджина словно они пара, поэтому ему сейчас совсем не до соуса, который волшебным образом оказался на его щеке, к которой, между прочим, уже наклонился блондин. Сынмин замирает, так и не прожевав этот несчастный кусочек, и внимательно следит за правой рукой Хёнджина. Четырьмя пальцами он обхватывает подбородок Кима, который дышать стал через раз, а большим проводит по коже возле губ, задевая нижнюю, и стирает соус. Он собирается убрать руку, но Сынмин перехватывает ее и вытягивает салфетку из-под второго куска пиццы. Ему достаточно этой нелепой сцены, которую он встречал в каждом втором романтическом фильме, и он точно не выдержит продолжения, где Хёнджин решит облизать палец, а потом как ни в чём не бывало есть дальше. Ким не планировал оказаться в ромкоме, поэтому быстро убирает соус с пальца Хвана и откидывает салфетку, моля сердце не стучать так громко. Сынмин не знает, как правильно себя повести в такой ситуации, поэтому просто начинает выражать свои мысли вслух. — Мне очень неловко, если честно, – начинает Ким и поворачивает кружку в разные стороны, следя за тем, как плещется жидкость. — Мы редко оставались наедине, поэтому я не уверен, что лучше сказать, чтобы не выставить себя идиотом. Сынмин переводит взгляд на Хёнджина и видит, с какой теплотой в глазах тот смотрит на него. В голове всплывают недавние слова Джисона, которые Ким сразу прогоняет, и делает глоток чая. Не вовремя это. Сынмин рядом с Хёнджином предложение построить без ошибок не в состоянии, о каком признании может идти речь? Ему бы очень хотелось разговаривать с парнем на разные темы, потому что Сынмин знает, что Хван отличный собеседник, но рот, который отказывается открываться для нормального диалога, когда блондин находиться поблизости, безумно раздражает. Сынмин может тоже хочет, чтобы Хёнджин смеялся с его шуток так же, как с шуток Чанбина, или чтобы он улыбался ему так же, как Джухёку, который просто подходит и Хван цветёт. Ким готов ногами топать от несправедливости, с которой сталкивается каждый день из-за своей неуверенности. — Всё, что тебе захочется, – говорит Хёнджин и пододвигается ближе, поправляя толстовку. — Хочу надеяться, что причиной той неловкости, которою ты чувствуешь, не являюсь я сам, но ты можешь быть уверен, что тебе не о чем переживать. Я люблю слушать всё, что ты говоришь, Сынмин-а. Ну вот почему он такой? Заботливый, нежный, понимающий, обходительный... Сынмин готов вечность перечислять все свои любимые качества Хёнджина. Он бы ему оды пел, лишь бы Хван продолжал вот так смотреть на него и успокаивать душу своими словами. Сынмин бы положил голову ему на колени и прикрыл глаза, чтобы только слушать, слушать и слушать. Ким перемещает ногу под столом, носком кроссовки нарочно сталкиваясь с обувью Хёнджина, чем вызывает улыбку на его лице. Блондин слегка толкает его ногу в ответ и вздрагивает от грома, который неожиданно звучит за окном. — Ты боишься грозы? – интересуется Сынмин. Хёнджин отводит взгляд и смущенно ведет плечами. — Только грома, – говорит блондин и вновь вздрагивает от очередного шума. — Мать твою. Сынмин благодарит погоду за то, что сегодня она именно такая. Воображение идёт в дело и уже рисует холодные вечера, когда во время сильного дождя Ким будет раскрывать руки для объятий, а Хван тут же прыгать в них, прячась от шума. Это может показаться эгоистично и грубо по отношению к Хёнджину, но Сынмин не радуется его страху. Он лишь счастлив новому факту, который смог узнать о парне. — Послушаем музыку? – Сынмин достаёт наушники из чехла и протягивает Хёнджину. — Не знаю, понравятся тебе эти песни или нет, но главное – это переключить твоё внимание с грома на что-нибудь другое. Хван вставляет наушник в левое ухо и слышит женский голос, который приятно поёт на английском. — Тейлор Свифт? – блондин пытается скрыть смешок, который вырывается. Сынмин оскорбленно хмыкает и делает звук громче, отчего Хёнджин вопит и пытается вырвать телефон парня. Ким хлопает его по рукам, и Хван извиняется, всё еще улыбаясь. — Не вздумай смеяться надо мной! — Я и не собирался, – признаётся Хёнджин, и всё же широко улыбается, забавляясь этой ситуацией. Сынмин продолжает шутливо препираться с блондином и подмечает про себя, что тот перестал обращать внимание на гром, который прозвучал как минимум еще несколько раз. Кима это не может не радовать. Приятно думать, что ты стал чьей-то причиной хотя бы для временного успокоения. Они не сразу видят Чанбина и Чэвон, которые вбегают в кафетерий и несутся к их столу. Парень с девушкой промокли до нитки: волосы Чэвон висят сосульками, макияж подтёк, а кофта Чанбина прилипла к телу, отчего студенты с удовольствием разглядывают его. Они трясутся от холода, и Сынмин быстро стягивает толстовку Хёнджина со своих плеч, накидывая ее на Чэвон. Хван в шоке смотрит на обоих и задаёт один интересующий вопрос, недовольно скрещивая руки на груди. — Ты для чего купил машину, дурень? Чанбин падает на скамейку напротив блондина и усаживает рядом Чэвон. Сынмин разглядывает ребят и улыбается, полностью понимая, почему они выбрали прогуляться пешком. Он даже немного завидует им, ведь сам легко простужается, поэтому, когда выползает на улицу в дождливую погоду, сразу запасается лекарствами. — Чтобы тебя дразнить, – отвечает Чанбин и показывает язык. Он замечает стаканчик, из которого струится пар, и тычет в него пальцем. — Ещё горячий? Я выпью? Ответ его мало интересует, поэтому он тут же хватает женьшеневый чай, который с тоской в глазах провожает Сынмин, и выпивает всё до последней капли. Чэвон лупит его по плечам и просит оставь ей хотя бы чуток, но когда она вырывает стакан из его рук, то он оказывается пуст. — Вправду дурень, – девушка укоризненно качает головой и смотрит на Кима. — Нет, ты видел? И этот парень говорит, что звезду мне с неба достанет! Хёнджин смеётся громко, словно услышал самую смешную шутку, и отдаёт Чэвон свой кофе. — Да ты романтик, Чанбин-а! — Закройся уже, – ворчит Со и резко вскидывает руки вперед, забрызгивая Хёнджина водой. Сынмин наблюдает за ними со стороны и не может не улыбнуться. Он так рад, что познакомился с этими ребятами и оказался в их компании. Раньше Ким не знал, что такое настоящая дружба, как она должна проявляться и какое место он может занимать в ней, но сейчас, когда у него есть Джисон и близкие Хёнджина, он, кажется, наконец понял это. Сынмин счастлив от того, что чувствует себя нужным, даже когда стоит в сторонке и молча смотрит на тех, кто веселится. Это и есть самое лучшее, что можно ощущать в дружеских отношениях. Чанбин уходит за вещами в гардероб, где в шкафчиках хранится спортивная одежда студентов. Чэвон сказала, что физрук похвалил их за пробежку на свежем воздухе, но на просьбу закрыть зачёты, притворился глухим и ушел. Было-проходили, поэтому Сынмин лишь сочувствует подруге, которая уже вопит о том, как ненавидит мистера Чхве, и на чём она вертела эти зачёты. Неудивительно, что все терпеть не могут тренера. Сынмин до сих пор не понимает, как его еще не выперли из института за «прекрасное» отношение к своим студентам. Хотя, возможно, он и нормальный, просто смотреть на него не через щель двери надо, когда в очередной раз сбегаешь с пары, а прямо в глаза, улыбаясь и отжимаясь от скамейки. Чэвон звонит Чанбин, который кричит в трубку о том, что мистер Чхве поймал его и теперь не собирается отпускать, пока тот не сдаст нормативы. Девушка выругивается громко и вылетает из кафетерия, не попрощавшись. По пути она сталкивается с несколькими студентами, которые кричат ей что-то вслед, но она даже не оборачивается. Спасение Чанбина сейчас единственное, что ее интересует. — Скоро пара начнётся, – Ким собирает посуду со стола и смотрит на Хёнджина, который разочарованно вздыхает, точно не обрадовавшись перерыву, который заканчивается и теперь отправляет его Сынмина на занятия. — Идём? Хёнджин поднимается и забирает тарелку со стаканами из рук парня. — Джухёк попросил подменить его в магазине. У него сегодня важный экзамен, поэтому мне придётся уйти сейчас. Сынмин заметно тускнеет, понимая, что остаток дня проведет без ощущения взгляда парня на себе, но натягивает улыбку и кивает. Ким так быстро привык к Хёнджину рядом с собой, что теперь с трудом может представить, как будут проходить его дни, если блондин, например, заболеет и перестанет ходить в институт. Нет, он не зависим от него. Просто когда объект твоего воздыхания пропадает из виду, становится как-то непривычно. Будто что-то важное исчезло, и теперь всё не так. Они выбрасывают одноразовую посуду, и Сынмин собирается уходить, как Хёнджин берет его за запястье и наклоняется ближе, чтобы Ким лучше его слышал. — Я очень хочу подольше оставаться с тобой наедине, – Хван говорит это и медленно поднимает голову, смотря парню в глаза. Он нарочно выдерживает паузу, следя за эмоциями Кима, а после продолжает: — Ты пойдёшь со мной на свидание, Сынмин-а? Неужели это не сон и не мираж? Хёнджин сейчас правда пригласил Сынмина на свидание? Ким смотрит на блондина глазами, полными неуверенности, и до сих пор не может прийти в себя. В груди такое приятное тепло разливается, что Сынмину хочется нырнуть в него и облить себя им полностью. Почему-то сердце больше не стучит как ненормальное, а руки не бьются в конвульсиях. Только искренняя и широкая улыбка просится на лицо, и Сынмин не может запретить ей появиться. На душе так легко, и дышать как будто сразу проще стало. Если именно так ощущается любовь, то Сынмин готов вечность быть влюблённым. Парень коротко кивает и произносит одними губами: — Пойду.***
The Pool – Stephen Sanchez
Тёмная ткань всё еще покоится на глазах, когда Хёнджин заводит Сынмина в лифт. Хван пальцами аккуратно подцепляет узел на затылке парня и стягивает повязку, убирая ее в карман брюк. Он выходит из-за спины Сынмина, встаёт рядом и берёт его за руку, переплетая пальцы. Тепло чужой кожи согревает замёршую ладонь Кима, и он теперь в полной мере осознаёт ситуацию, в которой находится. Первое свидание – это ведь для всех одинаково волнительно, или только Сынмин сейчас чувствует себя так, словно он парит над землёй от счастья? У него складывается ощущение, что он никогда и не знал, что такое ходить по ней и одновременно мысленно летать в облаках. Это невозможно, и Сынмин уверен в этом, потому что чувства, которые он испытывает, тянут его только вверх. Сынмин знаком с Хёнджином давно. Каждый день он видит его на парах, в кафетерии или на спортивной площадке; заводит разговор, когда это необходимо, и с интересом слушает его как своего сокурсника; сталкивается с ним в коридорах и пальцами, извиняясь и убегая прочь; ходит на репетиции и общается обо всём на свете, смеясь с его шуток; сидит с ним и друзьями за одним столом, флиртует и невесомо касается ног, быстро отводя взгляд; сжимает его руку, которая покоится на колене и успокаивающе поглаживает, но всё это не стоит рядом с тем, когда Сынмин находится с Хёнджином только вдвоем. В такие редкие моменты словно время останавливается, и Ким может любоваться улыбкой парня столько, сколько ему захочется, чувствовать его пальцы, убирающие выбившиеся пряди волос за уши, и слышать смех, который всегда заставляет Сынмина смеяться в ответ. Ким влюблен в Хёнджина до беспамятства, и ему чертовски сильно нравится это. Двери лифта раскрываются, и блондин ведёт парня за собой в просторное помещение, напоминающее фото-студию. Сынмин оглядывается и рассматривает мебель белого цвета, которая расставлена по комнате. — Я долго думал, чем смогу тебя очаровать, – говорит Хёнджин и подходит к столу, надевая фартук и протягивая второй Сынмину, — но кроме готовки я мало на что способен. Шестерёнки в голове Кима быстро крутятся, и он сразу понимает, чем они будут заниматься. Совместное приготовление еды – это ведь всегда что-то весёлое и романтичное. Никто не исключает прикосновения, которые могут «случайно» происходить, пока вы оба моете овощи. До этого дня Сынмин готовил только с Джисоном, поэтому из романтичного у них были только розовые бумажные тарелки, которые Хан слишком близко поставил к плите, пока помешивал мясо, отчего те загорелись, но с Хёнджином ведь будет всё по-другому. По крайней мере Сынмин хочет надеяться на это. Парень, улыбаясь, движется к блондину и принимает фартук. Он перекидывает бретель через шею и собирается завязать пояс, как Хёнджин подходит сзади и делает это за него. Руки разглаживают завязки и тянут за них на себя, вынуждая Сынмина сделать шаг назад. Он чувствует дыхание Хёнджина, который встал слишком близко и нарочно медленно перекрещивает полоски светлой ткани, делая узелок на талии. Сынмин старается поймать связь с этим миром и не потеряться в ворохе своих фантазий, которые рисуют руки Хвана, блуждающими по всему телу. Ким заметил, что стал чаще думать о Хёнджине, но не как о друге. Мысли, которые появляются с момента первой репетиции, заставляют Сынмина каждый раз краснеть и сжимать ноги покрепче, прикрывая глаза от смущения. Это ведь абсолютно нормально, что Сынмин видит в своих снах полуобнажённого Хёнджина, который зовёт его к себе, а после со всем рвением прижимает к горячей груди и впивается в губы? Ким после пробуждения еще некоторое время чувствует, как сердце готово выпрыгнуть куда-нибудь подальше точно так же, как и сам Сынмин, который потом в течение дня видит Хёнджина и не может смотреть ему в глаза. Прикосновения блондина, которые теперь тот позволяет себе делать чаще, стали ощущаться в миллион раз острее, отчего Сынмин прикусывает язык, чтобы хотя бы немного отвлечься и отогнать от себя фантазии, которые преследуют его каждую ночь и от которых он покрывается мелкими капельками пота, пока спускается рукой ниже. Потому теперь мимолетное касание к пояснице, которое Хёнджин оставляет после того, как завязал пояс и отошел обратно к столу, прошибает Сынмина током. — Синнабоны готовить очень просто, – Хёнджин подзывает Кима к себе и кивает головой на рецепт. — Обещаю, тебе понравится. — Надеюсь, ты готов к выпачканной одежде и сожженной кухне. Хёнджин пододвигает все необходимые ингредиенты и передает Сынмину глубокую прозрачную тарелку. — Сжигать кухню не входило в мои планы, но если тебе очень захочется, то мы сможем себе позволить это один раз, – улыбаясь, отвечает блондин. Сынмин смеётся и распечатывает упаковку муки, следуя указаниям парня. Он разбивает яйца, а Хёнджин вливает молоко и добавляет остальные ингредиенты. — Возьми вон ту лопатку и осторожно всё соедини, – Хёнджин подготавливает стол и присыпает его мукой. Ким замешивает тесто и тихонько радуется тому, что у него пока всё получается. Сынмин далёк от готовки и всего, что связано с кухней. Ему бы лучше номер доставки набрать, чем потом отмывать сковородку, в которой что-то пригорело. Он заканчивает и заглядывает в листочек с рецептом, чтобы выполнить следующий пункт. Сынмин ищет глазами специи на столе и обращается к парню. — Джинни, где лежит корица? Он говорит это, передвигая упаковки, стоящие на столе, и переводит взгляд на блондина, который смотрит на него удивленно, замерев с ложкой в руке, и молчит. Сынмин внезапно понимает, как он назвал парня и мысленно бьет себя по лбу. Он привык называть так Хвана пока находится с Джисоном или, о боже, когда остается наедине с самим собой и позволяет себе большее. Щеки моментально вспыхивают, и он спешит поскорее оправдаться. — То есть, Хёнджин... Где здесь корица? – Сынмин заикается и принимается перебирать пальцы, избегая взгляда парня. Хван отмирает и кивает, указывая на верхнюю полку, к которой сразу же идет Сынмин. У Хёнджина сердце забилось быстрее, когда он услышал эту форму своего имени из уст Сынмина. Его зовут так только самые близкие, и Ким вошел в этот круг еще два года назад. Не стоит говорить о том, как сильно Хёнджин мечтал, чтобы Сынмин назвал его так ласково. В этой форме нет ничего особенного, но ему сейчас так приятно чувствовать, как губы растягиваются в улыбке, которую Хван даже если бы очень хотел, всё равно не смог бы скрыть. Хёнджин смотрит на парня, который достаёт корицу с верхней полки и поворачивается к нему с всё еще пунцовыми щеками. Он подходит и встаёт напротив, слегка взъерошивая каштановые волосы Кима, отчего Сынмин заметно расслабляется и забывает о той неловкой ситуации. — Сахар доставай сам. Я забыл о нём, – говорит Сынмин и отталкивает блондина бедром в бок. Хёнджин хмыкает, но забирает сахар с полки. — Мне нравится, как звучит моё имя, когда ты произносишь его. — Что? – Сынмин точно не здесь, если переспрашивает то, что, конечно же, услышал. Блондин встает рядом и высыпает сахар в тарелку. Он берёт Сынмина за руку, в которой тот держит пакетик корицы, и переворачивает ее, насыпая пряность к сахару. Сынмин следит за его действиями и мечтает, чтобы Хван никогда не отпускал его. — Я хочу, чтобы ты всегда называл меня так, – Хёнджин смотрит парню в глаза и сталкивается там со Вселенной, которую видит каждый раз, когда ему выпадает возможность взглянуть на Сынмина. В тишине Хёнджин продолжает держать руку Кима в своей, большим пальцем поглаживая запястье. Блондин вкладывает между пальцами парня ложку, которую тот сжимает, и начинает аккуратно передвигать его руку, чтобы соединить сахар с корицей. — Хорошо, – спустя минуту отвечает Сынмин и тут же добавляет, — Джинни. Хван тепло улыбается и, взяв Кима за предплечья, перемещается вместе с ним к центру стола, который припылён мукой. Они выкладывают тесто из глубокой тарелки и раскатывают. Похоже, это становится чем-то скучным, потому что мука, сначала случайно взлетевшая в воздух, теперь красуется на щеке Хёнджина, который притворно возмущается и кидается ей в Сынмина. Парень смеётся и спешит схватить досточку, которой прикрывается от очередного комка. Блондин отворачивается, чтобы набрать еще муки, и получает доской по заднице, отчего в шоке распахивает глаза и громко чихает, когда Сынмин сдувает остатки белой пыли с ладони. — Это нечестно! Ты играешь против правил, – Хёнджин тычет пальцем в парня, который всё еще смеётся, и сам не замечает, как начинает улыбаться. — Ты должен извиниться! — Только после того, как ты накормишь меня синнабонами, – Сынмин разворачивается и посыпает смесью покрытое маслом тесто, не обращая внимания на Хвана, который обидчиво складывает руки на груди. — Помогать не собираешься? Хёнджин недолго думает и всё же присоединяется к парню, помогая ему закручивать тесто в рулет. Они нарезают его на равные части, раскладывают по протвеню и отставляют в сторону. Пока булочки поднимались, Ким рассказывал Хвану как прошли его последние несколько дней, в течение которых главным событием была еще одна встреча с бабушкой, которая привезла пироги для Чанбина. Сынмин умилялся с реакции Хёнджина: он не мог поверить, что Ким действительно поговорил со своей бабушкой и попросил ее привезти десерты для его глупого друга. Хёнджин даже схватил телефон, чтобы позвонить Со, но Сынмин во время успокоил его, сказав, что бабушке не было в тягость и вообще, ей очень понравился Чанбин, который с удовольствием уплетал пирог прямо у нее на кухне. — Он был дома у твоей бабушки? – Хёнджин прикладывает пальцы к переносице и покачивает головой. — Надеюсь, этот дурень не говорил ничего, что-то вроде: «Джинни будет кусать локти, когда узнает, где я был». Сынмин хлопает в ладоши и смеётся. — Слово в слово! Они болтают еще немного, а после ставят булочки в духовку. — Последний шаг: приготовить крем, – Хёнджин передает Сынмину сливочный сыр и вскрывает сахарную пудру со сливочным маслом. Все ингредиенты оказываются в одной тарелке, и Сынмин смешивает их. Он увлекается этим и не видит, как блондин пальцем подцепляет сыр. Хёнджин мажет им по щеке парня и тут же отходит к краю стола, игриво улыбаясь. Сынмин перестаёт мешать и сводит брови к переносице, зачерпывая побольше готового крема пальцами. Хван кричит и принимается бежать от парня, кружась вокруг стола. Он перемещается из одной стороны в другую и внимательно следит за Сынмином, который делает ложный шаг вправо, а потом несётся влево, догоняя Хёнджина и размазывая крем по подбородку. Ким смеётся и довольно уходит. Хёнджин собирает чуть-чуть крема с лица, пробует его на вкус, довольно хмыкая, и идет за парнем, который уже успел вернуться на своё место. Хван встает напротив с другой стороны стола и медленно пальчиками движется к тарелке, вытягивая ее из рук Сынмина, который молча следит за блондином. Он обмакивает палец в крем и поднимает его вверх, смотря на Кима. — Я должен отомстить, Сынмин-а. Киму совсем не нравится перспектива быть испачканным липкой массой, поэтому он без раздумий убегает прочь, смеясь. Хван порывается вперед и догоняет парня за считанные секунды, захватывая его в кольцо из своих рук. Сынмин загнано дышит и располагает руки на груди блондина. Вот и всё, попался. Ким чувствует мурашки, которые бегут по всему телу, когда Хёнджин вытирает палец об его фартук и прижимает к себе за талию, не собираясь отпускать. Хван перемещает свой взгляд на губы парня, и Ким чувствует, как пальцы, лежащие на груди блондина, волнительно подрагивают. Сынмин тысячу раз представлял этот момент в своих фантазиях, видел его во снах, и он клянётся, что если Хёнджин будет и дальше смотреть на него так, то потеряет сознание от переизбытка чувств. — Ты не извинился, – шепчет Хван и проводит указательным пальцем по щеке Сынмина, — а я очень сильно хочу услышать извинения. Ким на секунду прикрывает глаза и сглатывает, отчего его кадык дергается. Он кивает несколько раз и вновь смотрит на парня. — Я знаю, – шепчет в ответ. — Тогда ты не будешь против, если я получу свои извинения так, – он последний раз задерживает взгляд на губах Сынмина, о которых думал настолько часто и сильно, что запомнил их особый цвет и очертание, и прижимается к ним своими, выбивая из парня воздух. Сынмин чувствует, как дрожь проходится по телу вслед за руками Хёнджина, которые тот перемещает по талии. Ким целует блондина в ответ и притягивает к себе, в ладонях сжимая его футболку на груди. Хёнджин не сдерживается и углубляет поцелуй. Языком проводит по нижней губе, спускает руку к пояснице и развязывает узелок, сразу же заводя ее под толстовку. Он касается горячей кожи, шумно выдыхая, и губами ловит стон Сынмина, который вздрагивает от холодных пальцев на своей спине. Ким часто дышит и старается пододвинуться ближе, чем вынуждает Хёнджина попятиться и упереться в стену. Хван покусывает губы парня и вновь целует, перемещая руки под кофтой выше. Ему определенно не нравится то, как они стоят, поэтому он разворачивается и прижимает Сынмина к тому месту, где ранее находился сам. Ким вплетает пальцы в блондинистые волосы парня и стискивает их у корней, отчего Хёнджин выдыхает через рот, отстраняясь на секунду, а потом снова припадает к губам и целует на этот раз нежнее, слаще, успокаивая распалившегося Сынмина. Он оставляет на губах еще несколько невесомых поцелуев и медленно отрывается. — Я до одури влюблён в тебя, – Хёнджин прекращает гладить спину Кима под толстовкой и прикладывает ладони к щекам парня. — Я так сильно влюблён в тебя, Сынмин, что моё сердце каждый раз готово вырваться из груди, пока я смотрю на тебя. Мои глаза всегда ищут тебя в толпе, потому что я так привык к твоей компании, что вряд ли смогу научиться жить как прежде: без тебя. Мне не хочется просыпаться и не видеть тебя рядом; ходить за покупками и не советоваться с тобой; не смотреть фильмы по вечерам в одиночку, а прижимать тебя к себе и зарываться носом в твои волосы. Я хочу касаться твоей руки не случайно, а намеренно. Хочу звонить тебе перед сном и слушать твой сонный голос. Хочу целовать тебя несдержанно и слышать, как ты часто дышишь от моих прикосновений. Хочу быть рядом с тобой, потому что я люблю тебя, Сынмин. Ким смотрит на блондина глазами, в уголках которых скапливаются слёзы, и позволяет фейерверкам взрываться в груди. Он не знает, что нужно сказать, потому что у него не осталось слов, которые он может выразить прямо сейчас. Сынмин лишь чувствует себя самым счастливым человеком, который стоит в руках того, кто всегда значил чуточку больше. — И я люблю тебя, Джинни, – и Вселенная рассыпается на атомы. Хёнджин подготовил себя ко всем различными способам, которыми Сынмин мог бы отвергнуть его, но к чему он не был готов, так это к тому, что Ким на самом деле скажет «да».