🐇
Юнги заходит домой с пакетом пикантной одёжки, как с компроматом, осматривается боязливо. И по шороху с комнаты понимает, как пропало все, если из рук вывалится и покатится. Чимин находился еще здесь, или уже здесь - точно не сказать об его делах из-за того, что Мин был на учебе. - Юнги? - слышится голос из спальни. - Ты пришел? Слушай, я тебе не говорил, но сегодня я ухожу на важное мероприятие. Мин идёт по коридору, руки с пакетом спрятав назад. - Я приду поздно. Войди в положение, пожалуйста, и без лишних вопросов. - Чимин стоит в гардеробной через комнату, со всеми дверьми нараспашку, и ровняет бабочку на белоснежной рубашке. С приближением Мина к знакомой обстановке вещей и полок Пак уже надевает прекрасного пурпурного оттенка приталенный пиджак. Бренд и ткань без бирок пестрят в глаза, но остальное доделывает сам Чимин своей уложенной выбеленной прической вплоть до каждого волоска в идеальности. Немного макияжа, как штрихи карандашом пожирнее, немного цитрусового парфюма, немного аксессуаров на руках (Юнги быстро цепляется взглядом за браслет с ключиком, которого не видел раньше), немного статной осанки и... очень-очень много сексуальности. Юнги ревнует... не хочет отпускать никуда в таком виде, вспомнив вообще про не столь скромный дресс-код остальных на мероприятии. - Зачем ты мне это говоришь? Делай, что хочешь. Чимин с вдохом оканчивает с бабочкой и смотрит через отражение на его наигранный холод. - Подойди ко мне. Нерешительный шаг Мин, все же, делает, полностью дойдя под его взглядом. Мужчина оборачивается, облокотившись о грань зеркала спиной. Юнги безумно интересно стало, через сколько Пак смыл его отражение после того инцидента, смыл отпечатки их рук, груди, смыл дыхание и почти поцелуй Мина в зеркало. И он загипнотизирован опять, разглядывает поверхность позади Чимина с приятной полуулыбкой. - Ближе. Еще шаг. Бедрами о бедра. - Что прячешь в пакете? - Ты же о своих секретах не рассказываешь. Чимин щурится на его губах, облизнув край своих. - Возьми кое-что в моем нагрудном кармане сам. Юнги дрожит, одной рукой удерживая пакет, другой начиная пробираться в пиджак. Дыхание Чимина остаётся почти на губах из-за близкого наклона, а он еще и искушено приподнял уголок пухлых своих. Излюбленное подчинение с красотой юноши вызывает у Пака слабость внизу живота, дрожание в коленях. - Что это? - Мин вынимает конверт. - Твой выпрошенный договор, - лукаво блеснув глазами, еле сдержан Чимин. - Можешь вернуть обратно, он будет пока при мне. В ночь, после наступления твоего совершеннолетия я приду с ним и очень хочу надеяться, что ты откажешься. Я даю ещё несколько дней подумать над тем, что будет после подписания. И очень хочу увидеть, как ты его порвешь. Юнги с неизменной привычкой проводит языком по деснам, возвращает почти с неохотой идеальный конверт, заботливо поправив чужую оторочку бархатного пиджака. «Так долго ждать?.. Отклоняю, господин Пак», - в мыслях бесы, в глазах бесы, на губах они же, в пакете с нарядом - уже их вечеринка от предвкушения. Никто не знает, как Юнги завёлся от пока небольшой уступки Пака. Значит, Чимин думает о нём в том скрытом месте и ни с кем сейчас не имеет аналогичный договор только для двоих. Юнги заводит, что Чимин заводится от него, аккуратно щупая почву. - Почему я должен его порвать? Выдох приходится на этот раз в губы, поддевая Пак его своими с шёпотом, глаза в глаза требует посмотреть: - Потому что после подписания ты не сможешь нигде быть без моего ведома. Никаких связей с другими, никаких ночных прогулок - ночью ты будешь занят. Никаких секретов, никаких «я устал», никаких упрёков, отказов в том, что ты подпишешь добровольно в соглашении. Твоё сексуальное здоровье возлагается на меня, я буду следить за этим и оплачивать регулярное обследование, но, как и с твоей стороны - это верность партнёру, верность тем методам, которые могут пошатнуть твое физическое состояние... Черт, еще ближе, - Чимин придвигает его разморённого, чмокает в центр рта, переминая своими открытые в ответ губы Юнги, - вот только после подписания я не поцелую тебя в успокоении, потому что будет сладко больно до искр из глаз - так нужно. - Пак ведет почти кончиком языка по его канту. - Сил открыть губы просто не останется. Я не целуюсь, а ты не касаешься меня. Я напоминаю, что не вхожу в список того, что ты просил - и это уже причина отказаться. - Неожиданно шепот переходит в одышку и ласкательное для имени. - Черт... что за взгляд, Юн-и? Я тебе здесь об очень неправильном говорю. Юнги податливо заволакивает через зрачки, с приоткрытым ртом ловя его слова, так порочно пользуясь лучшими своими сторонами. - Я просто смотрю на тебя, хён. Еще можешь рассказать о неправильном, пока успокоив меня без договора? Чимин не выдерживает и сейчас вровень словам с тихим стоном мягко целует с подхватом ладонью под затылок, больно сжав веки, жадно припав с наклоном, подстраиваясь под Юнги. Языками норовят скользнуть оба навстречу, однако не успевают, ведь открывают глаза и подвисают в рассматривании, только кончиками успев облизать губы друг другу. Дышат, смотрят со скрытым обожанием, сердца у обоих точно слились бы от ударов, если бы не ребра. - Твои губы многое не договаривают, - Мин произносит, вновь коснувшись его кончиком носа, поцеловав в пухлость канта. - У меня чувства к тебе, всегда были, - шепот бархатного голоса мешается с жаром и правдой, - но по-другому, и так - я уже не смогу быть в отношениях... Я обожаю красивую боль через грубость, но твоя красота того не стоит, Юнги. И тогда не стоила, прости меня, что разрешил всему случится. Подумай еще немного, нужен ли тебе монстр, а не мужчина, не способный тебя ласкать и любить, как ты заслуживаешь. - У него дрожит голос на последних тихих словах, - нужен ли тебе такой опыт. Ты следишь за моими увлечениями, так подумай сейчас очень серьёзно, пока есть время, и поищи в поисковике информацию о том, что делает доминант с пассивом. - Я подумаю, - Мин позволяет себе погладить его по руке, где увидел браслет, - но скажи честно: я, всё-таки, подхожу под твою характеристику? - С тебя я и начал ее писать. И она не на бумаге - только в моей голове. «Тогда наша игра - стоит свеч», - у Юнги очень спокойные мысли. Ему не страшно рискнуть окончательно. Ему не страшно, не больно - ему хочется быть там, где хочет быть он. А дальше разберётся. Он всегда в нём разбирался, как в себе. И ни в какой поисковик он не полезет, кроме, как в тайник, отдав давно Чимину все поводья своего невидимого ошейника.🐇
К чему первому подступиться не знает, обходя кровать с двух сторон в рассматривании наряда и высушивая волосы после душа. Блестит, как новогодняя игрушка, пока Юнги в одном халате с беспорядочными мокрыми прядями садится у края синего одеяния, сверкающего под теплым светом комнаты. Он полчаса приводил себя в порядок, побрился, казалось, везде, где есть даже незначительная растительность. Сейчас как младенец новорожденный поглаживает себя по коленке и чуть не свистит насколько приятный, мягкий, шёлковый... дразнящий, если кто потрогает. Под трель оповещений сообщений от Хосока садится на пол у зеркала в рост и начинает делать небольшой макияж, насколько имеет познания в этой отрасли. Стрелки трясутся подводкой под пальцами от представления, что принесет вся эта заварушка, и он просто вровень своему разрезу удлиняет глаз с небольшой тенью. Мягкие оттенки румян, дорожки блесток под глазами, акцент на губах персиковым тинтом. К концу высыхания волос, Юнги откладывает кисточку для бровей и смотрит на себя во все глаза. Подштриховал все понемногу, но себя не узнает вообще. - Воу, - выдыхает в отражение, приблизившись в сантиметр губами от него. - Пак Чимин, я тебе зад надеру, если все эти жертвы ты проигнорируешь! Далее со взглядом на время он потянулся к гольфам с бантиками, их тугой резинкой обрядив голени, топ завязал с четвёртого раза вокруг шеи, критично зациклившись взглядом на груди. Как таковая она у него есть из-за мышц, соски почти не видны, и благословит наследственность, что худые руки органично наравне вписываются, вообще не сильно задумаешься, что это парень. И, всё-таки, главный атрибут для секрета призывно красивыми складками манит натянуть на крепкие бедра и талию. Незадача укрыть детородный орган вновь встает до судорожного вздоха, но Юнги решил ее прямо по ходу из университета, заскочив в магазин нижнего белья. Ни одни его боксеры под такое не подойдут, смекнул он в смущении, купив и натягивая прямо сейчас белые мужские танга на двух тонких ниточках с боков. Член держит, но не так радужно, как хотелось бы, да и головка норовит под движениями выглядывать из-за края. - Блять, нет времени уже думать, - шикает Юнги, юбку натягивая, пуговицы в петли вдевая, молнией резко застегиваясь и очерчивая талию. Мин неожиданно подчеркнул то, что он даже и не видел у себя никогда: ноги, стройные, мать его, длинные и худые. Он, задрав юбку, даже видит те самые три «модельные дырки ног» (между бедрами у паха, чуть ниже острых коленей и между голенями). Вновь вернув подол на место, быстро на шею надевает беленький воротничок, а поверх чёрный бантик. На запястья несколько белых тканевых манжет, колечек на пальцы и очередь доходит до парика. Хосок как будто видит, рекомендуя через сообщения закрепить его заколками к своим волосам, но у Юнги ничего нет подобного, поэтому между своими локонами просто в тон мешает искусственные и выходит что-то наподобие небрежной причёски. Выбежал с идеальными по ветру и растрепались, заключает про себя, пока свою же длинную чёлку достает и фиксирует легкими прядями на глаза. Так больше вероятность, что не рассмотрят. Он опять замирает в окончательном образе, слегка отойдя назад, мягко проминая ковер носочками в гольфах, покрутившись и усевшись на кровать Чимина (естественно, он собирался в его гардеробной), смотрит сидя на себя через комнату в отражение с три-четыре метра. Ноги приподнимает на пальцы, будто балерина, и разводит колени, стиснув подол юбки руками спереди. Матрац податливо проминается под движениями ягодиц, а он вскидывает подбородок и улыбается деснами сам себе. Наряд блестит, тени под глазами блестят, зрачки ярче всех блестят... - Сегодня я для тебя - плохой кролик, Чимин-и, - шепчет себе. - И мне опять не жаль. Время выходить: Юнги хватает ушки в руки, накидывает длинное пальто (заметим, что нагло опять же взял у Чимина с вешалки) и обувь завершают белые кроссовки на крупной, высокой подошве.🐇
Чимин услужлив, почтителен до скрипа зубами про себя, до закатывания глаз от всего официоза, даже извратив вечеринку в норку кроликов. Все приходят строго по дресс-коду, разнообразные, но ему хочется чего-то одного и установленного, поэтому, подметив на одной девушке черное боди, чуть светлее в тон колготки и белые элементы вставок (на шее, запястьях, ушки) - ставит пунктик ввести такое в постоянное одеяние на подобных вечеринках в тему плэйбой. Девушка, к слову, официантка, как и еще несколько таких же обряженных по всему залу с подносами. Здесь звезды, бывшие модели обложек журнала, нынешние и предстоящие. Много мужчин социального достатка, много молодых и приглашенных за компанию. Чимин открыл клуб, дав членство каждому, кто прикоснулся к его журналу и искусству, поэтому здесь почти каждый знакомое лицо: фотографы, арт-дизайнеры, копирайтеры, журналисты и т.д. Он с ними всеми продолжает общаться, но всегда официально, без личных связей, только по работе, возвращаясь в свое первостепенное амплуа владельца журнала. А они любят вечеринки, любят себя, любят, когда их любят, любят то, что делают, получая хорошие деньги. Сделать каждую обложку, развертку, статью лучше предыдущей - вопрос гонорара, поэтому все заинтересованы сегодня выйти в куш. В общем, контингент подстать Чимину очень даже собрался. Ему некомфортно впервые. Ему хочется укрыться в своём же особняке, где и устроил опять шум. И есть только одно место, но там одному не интересно. И сейчас остро туда захотелось с несколько недель воздержания. Поглаживая висящий ключик на запястье серебряного браслета, он берет выпивку и продолжает прохладно держаться в ожидании спонсора и... - Джиу, тот анонимный последний кандидат здесь? - приблизившись к коллеге, интересуется он. На ней тоже милые ушки и не совсем уж короткий наряд, ну, да ладно. Здесь предостаточно на что посмотреть. Здесь нирвана для любителей быть не как все, быть в суматохе фестивальных ощущений, когда наряжаешься так ярко, что свое лицо уже не помнишь. Есть в этом красота - скрываться от скучной жизни и хоть разок раскрепоститься, показать себя и свое тело. Чимину раз сто уже прилетели слова благодарности от гостей за возможность, но он лишь кивает. Ему что? Он и так живёт красочнее их всех всегда со своим мировоззрением и вкусом к особым аксессуарам. Кстати, что греха таить, но он бы был не против, чтобы хоть кто-то здесь обрядился не по правилам, ослушался и показал, как Чимин - им не папочка, которого стоит слушаться. Чего-то плохого ему остро не хватает как всегда по идеальным пунктам в голове на этой вечеринке. - Так, по списку трое из четверых здесь, - Джиу ведет стилусом по планшету, - один там, в обтягивающих брюках, с внушительным прессом, - она аж подвисла на юноше, но Пак даже не смотрит, - второй интересный, нарядился вычурно, харизма так и бьёт, - Пак лениво осмотрел смазливое личико очень юного парня с сиреневыми ушками и отвел с мыслями: «Слишком правильные по шаблону, как и все модели». - Третий отлучился в уборную, но по моим критериям он мог бы стать нашей обложкой. Однако, да, четвёртый кандидат еще не здесь, хотя, - Джиу щелкает на имени с загоревшейся галочкой, - да, он тут. - И как его имя? - Плохой кролик (Bad bunny). Чимин скептически косит взглядов на планшет в руках Джиу, подмечая о дистанционном прибытии анонимного кандидата, но он сам, как на зло, отдалился от главного входа в банкетный зал и теперь не сможет перехватить гостя. «Что за неуловимый белый кролик?», - и страшный монстр заурчал где-то внизу. Ставя бокал на край шведского стола с закусками, Чимин идёт сквозь людей со странным ощущением всей этой секретности сначала с фото, затем почему-то сегодняшний пакет Юнги в памяти всплывает, и эти фразочки заостренные на плохих секретах. Он скрупулёзен до мелочей, наблюдателен в режиме реального времени, пробегается взглядом по всем юношам в зале, но ничего его не поддевает до сердца знакомым. Вихрь тел, шум, смех, разговоры до начала основной части доводят до тошноты, поэтому он выходит в коридор с головной болью, даже не заметив, как за ним скользнули через минуту. Скрылись, вновь показались за всеми колоннами, углами, выступами, чтобы следить так же, как следил сам Пак. Лениво, правда, на своей тачке, а не так, как Юнги прямо сейчас с борьбой голых трущихся бедер под юбкой. Непривычно до скулежа, топ режет в завязках на шее, а одна резинка от танга натерла прямо в складочке у паха. Юнги памятник себе завещает после такого подвига, продолжая высунутой мордашкой с белыми ушками за углом следить, как Чимин в дальней части особняка у одной единственной белой дверцы остановился. Она совсем не видна из-за смежного шкафа по правую сторону, но не суть, когда Пак тем самым ключиком на запястье отворяет ее и пропадает на добрые пять минут. Юнги переступил с ноги на ногу уже десять раз в секунду, продолжая оборачиваться и слушать гул из общего зала, где все торжество. Но вот Чимин снова выходит, застёгивая пиджак и как-то подозрительно хлопая по уже выпуклому карману. «Пора скакать обратно», - судорожно думает Юнги, тихонько окольными путями в прогибе спины ныкаясь, держа складки юбки и влетая в зал густой толпы в кроличьих нарядах. - «Так, сейчас смешаюсь, а под шум попытаюсь выкрасть у него ключ. Быстро сбегаю в ту комнату и... и...». Ноль планов, как и ноль реакции, кроме страха, когда он через несколько минут всеобщей массовости подкрадывается к Чимину в одиночестве у стенки. Припав со спины ладонями к глазам, притворяется знакомой моделью, фотографом, да кем угодно, мол угадай кто. Пак что ли будет разбираться среди толпы. Тут Мин просчитался, как Чимин каждого знает в лицо, каждую фигуру сам же на кастинге отбирал, затем на обложки выставлял. И уже с минуту за славной неизвестной задницей в синей юбке косо наблюдал сквозь отвлекающие разговоры. Если бы не эти ноги - в жизнь не догадался бы за гримом. Он их изучил по всей длине своим языком и поцелуями однажды и навсегда. Упругие, стройные в мышцах и эти острые коленки вдобавок резаться губами. Эти ножки были закинуты везде, чтобы забыть и не узнать через прикид. Вскинув ладони к чужим, закрывающим глаза, Чимин совсем не глупец для Юнги, замыслившего так упереть ключ. Звяк и один наручник, быстро выуженный из кармана пиджака Чимина, уже красуется на левом запястье с белой манжетой Мина. - Славные ножки, - выдыхает Чимин, потихоньку возвращаясь к зрению, так как парень в шоке опускает ладони, но тут же дёргается полотно боком к нему на привязи наручников. Пак щелкает вторым на своем запястье и прячет вдоль их бедер от лишних глаз, больше даже в складки юбки Мина. Поворачивает голову к нему, заведя руку назад к стене, касается вытянутыми пальцами оголенной кожи у края подола, рассматривает Юнги с надменной усмешкой. - Плохой кролик. - Ближе наклоняется. - Очень-очень плохой. Все еще суешься в мои плохие секреты любым способом. Я польщён, зайчик. - Пусти, - хрипит раздосадовано Мин, задышав хуже в тесном топе. Пальцами Пак в жесткой хватке не отпускает и стискивает бедро до всхлипа. Мин видит себя в далёком отражении зеркал зала, чуть не сопя от эффектного вида. Черти что, но ему такой поступок сердце в дикие скачки пускает, ноги подгибает и низ живота крутит, ведь... Чимин на него смотрит прямо сейчас опять тем самый взглядом. У Чимина реальный мир послан на три буквы, разглядывая он его с одеждой, но уже без, догадывается Мин и смущается. Столько флирта, сколько и пошлости в улыбке. Юнги уже видел это раньше. - Невоспитанный... все такой же, - шепчет Пак, наклонившись ближе, словно слишком громко кругом для разговора, - так хочешь мой секрет, не побоявшись одеться в подобное... - Чимин сквозь пряди парика пробирается к уху и целует с томным выдохом, - так я тебя раздену и накажу. Что ты вытворяешь, Юн-и? Блять... Последнее глушится в стоне, так как Чимин пробрался по задней стороне бёдер под юбку, дотронулся до нижнего белья и понял, что там одно название только. А какая кожа необыкновенная. - Настолько хочешь мой секрет? - звякнув цепочкой наручников под подолом, Чимин натягивает резинку на бедре и как раз в той складе, где у Юнги натерло. - Мне порвать их? - Н-нет... - Н-нет... - дразнит с будоражащей хриплостью. - Не здесь, - добавляет с одышкой Юнги, слегка раздвинув бедра и осмотревшись по сторонам. Пора тоже включать обворожительность во благо. Всё в миг притихает. - До начала основной части мероприятия пятнадцать минут, - слышится в микрофон от тамады, дающему тут же сигнал ди-джею продолжать музыку. А Чимин за мгновение тишины в помещении услышал дрожащий скромный стон рядом и пожалел о таких тесных брюках на себе. - Я и за минуту тебя отшлёпаю, - дернув Юнги еще на себя, Пак в стальной связке их рук добавляет на хныканье, - пока твоя любопытная задница не будет красной, я с тебя их даже не сниму. - Чертов папочка, - шипит Юнги, вскинув храбро глаза без страха, тряхнув наручниками. - Сегодня по твоей вине я не мистер Playboy, а мистер Playbad, как и ты не хороший кролик. Нужен мой ключик? Ты из-за него это все устроил? - Звякает браслетом перед глазами Пак с усмешкой, продолжая упиваться его ушками, блестящим топом, бабочкой на шее. - А что ты принёс взамен? Юнги отводит взгляд длинных ресниц на подштрихованных глазах, невинно выдохнув сквозь припухшие губы. Конечно же, он принес себя. Судите, тычьте, насмехайтесь. Но он принес себя для него. - Я тебя никому не отдам, - дернув теперь сам Юнги запястьем с наручниками, припадает к нему. Манжета послана свыше, ведь она помогает выскользнуть тонким запястьем из наручников без контакта кожи с металлом. Схватившись за ключик, Юнги рвёт браслет Чимина и, оставляя выдох на губах, щекотание от парика на щеках, желание глаза в глаза, разворачивается с движущимися складками юбки и быстреньким шагом летит в нужном направлении. Так как Мина никто не знает, ему не преграждают путь, в отличии от Чимина, решившего пуститься следом, перехватывают опять со всех сторон. А тут еще и спонсор нарисовывается, интересуясь у какого кандидата больше шансов попасть на обложку. - У последнего, - без раздумий лепит Пак, одергивая бабочку одной рукой, другую с наручниками поместив в карман. Смотрит только в дверь, где синяя юбка с худыми ногами скрывается, - у меня пятнадцать минут до начала, позвольте пока не обсуждать это. Зря он ляпнул это, совсем не подумав, что для Юнги это не то место, не та кандидатура вообще. Но спонсор все уже услышал, кивнув своему менеджеру, что директор журнала отдаёт предпочтение последнему кандидату. - Вы познакомите нас? С тремя я уже имел шанс пообщаться. Если ваш выбор окончателен, то мне тоже следует познакомиться. - Мужчина в ярком красном костюме с брошью кролика (очень почтительные здесь люди одеты скромнее, в костюмы, но с небольшими элементами для общей картинки вечеринки кроликов) расположен дружелюбно, а значит, готов на спонсорство. Если Пак сейчас откажет, то пиши пропала самая сильная обложка в следующем месяце, которую пора верстать день на день. - Я приведу его, - почтительно Чимин отвечает, сглатывает и... злится внутренне так, что руки горят кое-кого отшлепать за такую подставу. Расступившись от всех, он идет вон из зала, на ходу доставая сигарету в нервозности, размашисто следует куда надо по следу кролика. Дверь уже открыта, его трясет от раскрывшего секрета, но, отчего-то, чуть спокойнее, что это сделал Юнги, а не посторонний. На пороге он выдыхает первую затяжку, закрывает дверь на замок и проходит два поворота небольшого коридора, чтобы окончательно замереть у косяка плечом и наблюдать, как Мин стоит посередине, бегает глазами от одного к другому предметам здесь. - Как тут все миленько, - выдыхает поражённый Юнги и губами дрожит, будто, в облегчении. Чимин его наряд продолжает пожирать глазами с затяжками сигареты сильнее, как красиво и сочно в каждой части тела могут сидеть обычные шмотки. Плевать, что женские, идете нафиг, кто на пол все делит и восклицает носить по установленному регламенту мужчинам и женщинам то-то. Чимин видит другое - Чимин видит подчёркнутые движения, скрытые, скромные в поджатых от неудобства бедрах, но раскрепощенные в открытых плечах и спине. - А ты думал, что я тут в красной садо-мазо комнате существую и черную кожу с цепями прям так поощряю? - Спокойно задает вопрос Пак, бабочку снимая, расстегнув пуговки рубашки. «Вообще-то, поощряю, но, сука, какого он идеально тут смотрится?», - думает через дым в голове. - И хочешь сказать, что ты не нежный? - Юнги указывает вокруг, аккуратно на него посмотрев. Это комната наслаждения, а не страха по представлениям после найденной плётки, после наручников, после небольшого удушения цепочкой на шее. Здесь все в приглушённых синих оттенках, много мягкой мебели (ковры, два пуфа, диванчик, низкая табуретка, кровать без белья, но с воздушным матрасом и какая-то еще прямоугольная опора на длинных ножках вровень животу по высоте), зеркальный потолок, много зеркал вообще в принципе отдельными вставками в стенах, ни одного окна, так как комната в середине дома, почти как нечто тайное у того шкафа, чтобы быть обнаруженной. Ладно, это слишком уютный интерьер, если бы контрастом не весели в прибранном состоянии различные пряжки, тоненькие ремни, почти все мягкие, пушистые наручники, белых, бежевых, мягких оттенков на специальной стойке, как для одежды. Юнги дает себе шанс сделать шаг и почти, как в рядах магазинов, пройтись пальцами по ним. Чем больше он осматривается, тем больше подмечает скрытое из виду при первом осмотре: какие-то блестящие кольца у стены, железная перекладина, крепления под потолком и начинает дрожать. - Многое скрыто здесь, это нужно уметь найти. Я не любитель выставлять все свои такие «аксессуары» напоказ. - Комментирует Чимин, покосившись с глотком слюны на закрытый стеллаж у стены и на комод. - Прошу, нет, не сейчас. Но Юнги не слышит и берется за ручку комода, выдвинув резко. С перехватом воздуха от всяких мелких металлических прищепочек, блестящих призывно, от анальных бус разных расцветок, пробок с кристаллами, также и обычных, лежащих в отдельных отсеках каждая по порядку, Юнги тихо закрывает и также бесшумно открывает второй ящик. Наконец-то тут все кожаное и с цепями, рассортировано по размеру, длине изделий, по материалам. Последний уже открывать не хочет, покосившись недоверчиво на большой закрытый стеллаж. Там явно еще внушительнее содержимое, там ясно рассортировано все в том методе и предметах, если сам Чимин не входит в договор. - Юн-и, если ты сейчас откроешь его... - Я просто ищу ключ от твоих наручников. - Отзывается спокойно Юнги, одернув юбку чуть выше на талию. - Тебе же некомфортно, да и нельзя так расхаживать. Пак в шоке чуть сигарету не роняет изо рта. - В смысле... тебе не противно, что ты видишь вокруг? Обернувшись, Мин с движением парика опять смотрит в профиль так, как если бы чужой секрет - теперь его секрет. Он опять свой для него, как показал это с порога еще давно. - Юнги... Юн-и... Мин медленно идёт к нему, скидывая кроссовки (достали еще и они неудобством, да и ковёрчик тут мягкий до скулежа, чтобы походить), Чимин под взглядом ведется, туша сигарету рядом в пепельнице на подставке и ответно приближается там, где над их головами призывные крепления. Теперь они одного роста, если бы не ушки Юнги, которые Чимин мягко трогает, переместившись к волосам, щеке, чуть глубже сквозь пряди к настоящим шелковым и густым. - Так трет, - шепчет Юнги с вдохом ему, касаясь носочком ноги в гольфе носка Пака, а затем поверх ботинка ставит с нажимом. - Все так трет мне, а у тебя здесь очень мягко вокруг. - Не обманывайся. Ты прекрасно понимаешь, что тут - жёстко. - Чимин чужой голой коленки своим бедром касается, слегка отодвигая в сторону и помещая между. Сопит от ощущений очевидного паха даже через складки. - Ты зол, - Мин краток, не без причины, потому что плохо дышит. - Ты не представляешь как. - Чимин кивает, пальцем руки в наручнике притягивая его за пояс юбки. - Из-за того, что я тебе испортил вечер? Отрицать Пак этого не может, ведь он обещал последнего кандидата привести сейчас. Но... нет, не поэтому зол. - Из-за того, что я хочу тебя наказать и уже знаю прямо сейчас за что хвататься. Я здесь отлично знаю, каждый угол. Но... блять, слабею с каждым вдохом и ничего не хочу применять. - А я быстро учусь. Показывая всем своим видом, Юнги поднимает руки к кожаным креплениям, свисающим с потолка, и хватается в раскачке, ощущении невесомости верхней частью туловища. Топ слегка задирается, облепляя пуще соски, открывая пупок, позвонки хрустят от вытяжения, мышцы на руках красиво от нагрузки очерчиваются. Раздвинув бедра, полностью встает на ботинки Чимина и норовит сорваться, но его вовремя подхватывают за талию и жмут к себе в отрицании вообще кого-то касаться. - Юн-и... нет. - Тест-драйв, - шепчет он, - я имею на него право перед подписанием договора. - Нет, не имеешь. Никто не имеет, - Чимин слепнет по секундам на вид подтянутого тела с задранными руками. Так тепло, так мягко и нежно удерживает, силясь не сорваться сам. - А я выкрал ключ, устроив себе экскурсию, поэтому, - Юнги поддается вперед, опираясь бёдрами об его, понемногу начиная задирать. Быстро чмокает в губы и шепчет, - а если откажусь, и ты никогда не попробуешь, как не сейчас? Прохрипев от перспективы, Чимин прикрывает наполовину глаза и держит его поцелуй, начиная через него по памяти закреплять запястья над головами. Все для удобства и быстроты, что через полминуты Юнги уже надёжно стиснут запястьями с выгнутой поясницей под его мягкие спускающиеся руки, чтобы подхватить под ягодицы. Тихий интимный смешок от скачка и беспощадной длины юбки, не прикрывшей ничего, ведь Чимин держится за голую кожу и вовсе. - Где тесно? - Шепчет Пак, проверяя в его зрачках нет ли страха. Ничего подобного: Юнги привыкает и для комфорта сам еще держится пальцами за крепления, не уводя лицо в сторону. - Там. - кивок вниз, где белье. - Мне снять их? Ты подготовился? - Угу-м. Плавное скольжение резинок танга покраснением остается на коже, пока Чимин тянет их одной рукой, рассматривает состояние Юнги. Вспыхнувшие щеки с блёстками привораживают до полного стирания памяти, кто ещё сможет быть настолько прекрасным в любом образе. - Юн-и... - М? - Хрипит истомно Юнги. - Я... ничего. Чимин хотел о чем-то предупредить, но передумал, тут же с эффектом неожиданности хлопая по оголённой ягодице. - Я предупреждаю... Еще смачный хлопок, а Юнги дёргается с руками и ногами в конвульсии почти сжимается сильнее. Пак опускает его голени, вновь на свои носки ставит, припечатывая тело к животу. Чередует сразу два быстрых шлепка. - Не суйся в это. Голос начинает угрожающе подниматься, до микрозвуковых волн расползаться мурашками по коже. Пальцами сжав ягодицу, Чимин сквозь них проезжается случайно, собрав выделившуюся жидкость. - Черт, нет, не возбуждайся, пожалуйста. Блять, Юн-и... - Чими-и-ин, - призывный шепот с выдохом, а после сам Юнги свешивается головой вперёд на его грудь и дышит глубоко, - я сам не понимаю, почему так приятно, господи. Окутанный его запахом, его присутствием и жаром, он прижимается сильнее на страх и риск. - Потрогай. - Не могу. Мы ещё ничего не подписали. - Тогда я сейчас пойду в таком состоянии прямо в этой юбке. - Ни хрена, - рыкает Пак, вспомнив всю ту толпу, и тут же пальцами меж ягодиц пристраиваясь. Черти что, но там так мокро уже и потекло немного, как он без всех раздумий погружается внутрь фалангой и ловит всхлип, ловит прогнувшуюся поясницу, ловит и не отвращается. Юнги сквозь скулёж благодарно зубками улыбается, стискивая ногами сильнее его ногу, потирается в чувстве правильной наполненности, в прекрасном ощущении свободы от натертости и нижнего белья. - Я так не делаю здесь, - эмоционально шепчет Чимин, но проталкивается глубже, проверяя его состояние, проверяя его безвольные кисти над головой. - Так погруби, - подначивает Юнги ему в шею и укрываясь лицом за ненастоящими волосами, начиная сам толкаться сильнее на его пальцах. - Блять. Конфетка положена на язык после слов, и Чимин рассасывает ее с применением сильного трения, мокро, с хлюпаньем переходя на шлепки параллельно пальцами в нем. Парик разметался на лице Юнги от толчков, открыв маленький вид на закрытые глаза с длинными ресницами и алый открытый рот с жаркими вдохами, но этого недостаточно. Поэтому Чимин наклоняется и губами убирает нависшие пряди без рук, припадая в стонущий липкий поцелуй, прижимая его и возбуждаясь от объятий пуще. Поэтому он их не любит - поэтому он никого не касается в интиме, лишний раз не показывая, как сам постанывает от трения чужого члена о свой, от твердеющих чувствительных сосков, зажатых еще и проколами. Мин с его пирсингом на уздечке языка играется, приподнимает голову, вновь совершает ответные насаживания на шлепки так энергично. Жадный до невозможности, аккуратный и удобный в лучшем поцелуе. Наряд уже потерялся в уме, съехал на сторону, перекрутился, задрался, одна гольфа почти на полу рядом с ушками, весь перед юбки помят и намочен об головку члена. Гребанный звонок телефона Чимина. Как обычно в подходящий момент. И хуй достанешь из кармана, когда одна рука занята задницей Юнги, а вторая держит, чтобы Мин окончательно не сорвался раскачиваться на креплении. Целуются мокро дальше с хрипом отрицания отстраняться, ни одним движением не останавливаясь нигде, ведь так слаженно ритм подобрался в неудобном положении. Пока трель и вибрация не делают хуже, напоминая Чимину чертов личный вибратор в кармане брюк рядом со своей эрекцией, он закидывает бедра Юнги на себя, указывая скрестить и держаться. Вынимает с пыхтением смартфон, но не вынимает пальцы другой руки из одного места. - Да? - скорее грозный хрип, чем нормальный ответ. - Что, Джиу? - Вы где, директор? Уже ведущий объявил начало, а вас нет, как представителя. И где ваш кандидат? «Трахает мои пальцы и ахуенно стонет», - так и хотелось грубо выкрикнуть и закатить глаза, как лень в это все сейчас погружаться, до ужаса понимая, что он нужен и там, и тут. - Сейчас идем. Подмени меня на вступительной речи, ты же сама ее писала для меня! Исполняй, пожалуйста. Юнги всхлипывает, приподняв голову, слепо разбирается в чем дело и почти уже не держится. Ему тяжело так с разгона быть без рук, а ноги не приучены долго держаться в дрожании позы. Если бы не пресс, он бы точно уже рухнул от бессилия. Опора ягодицами на пальцах Чимина прекрасна, но ему нужно за что ещё держаться, поэтому наклоняется и почти кусает его за воротник рубашки, продолжая стонать. Швырнув с цоканьем телефон на кровать, Пак его бедра перехватывает, вновь ставит, позволяет еще несколько раз поиграться внутри и аккуратно пальцы вынимает. - Зайчик, нам нужно отложить твое наказание. Кошмар, ты так течёшь. - С дрогнувшим уголком губ тихо произносит, осматривая пальцы. Клянётся, что все это тоже очень красиво стекает. - Так я, всё-таки, кандидат? Подёргивая мышцами лица, Чимин хмуро кивает и начинает его отстёгивать. - И они требуют тебя сейчас. Чем ты думал, блять, проворачивая это?! - Гневно бурчит Чимин, осматривая его кисти, оправляя ему одежду, разглаживая волосы парика и убирая большим пальцем пряди, прилипшие к тинту на губах. - Юнги, это ни хрена не смешно так грязно играть. Что я им сейчас скажу? - Идем, - Юнги дергает плечами, будто ничего такого не происходит, тоже вытерев ему следы от поцелуев на влажной коже щек. - Я не позволю тебе быть моей обложкой, ну, уж нет. Чтобы все пялились...?! - Чимин заводится и размашисто ходит рядом, дергая себя за рукава, отстегивая, наконец, наручники ключом, оправляет причёску в одном из отражения. - Пусть пялятся, касаться же нельзя: твой девиз, помнишь, - Юнги гольфу подбирает вместе с ушками с пола, ставит ногу на кровать и вновь возвращает божеский вид себе. Плохо одно: он возбуждён, он не кончил, он еще слишком течёт, не зная, как двигаться без дискомфорта. - И ты пойдешь на это? - Если хочешь, то пойду для тебя и твоего журнала. - Отвечает ему спиной, подобрав нижнее белье, комкая его в пальцах. Чимин знает, что это будет успех - с ним, да еще и на обложке. Но Чимин чертов собственник, хотел бы сказать. Обернувшись, застывает на прекрасном виде со спины, пока Юнги трусы, или одно название, надевает, пикантно вздёрнув юбку. Дойдя до ягодиц, до члена, зажимается. - Хён, я не дойду, похоже. - Сможешь пережить кастинг? А дальше я разберусь... - Смог бы, но не в такой юбке... и не с таким бельем, - произносит досадно Юнги, прикрывшись. Прерванное наслаждение еще требует возвращение, и он только больше возбудился. Салфетки тут не помогут, смекает Чимин и подходит к стеллажу, такому призывно страшному по словам. Но проходит дальше и открывает уже знакомый комод. - У меня кое-что есть, если тебе это поможет. Мин подозрительно косится в развороте, продолжая удерживать и юбку, и белье. Искусительно спрятав за спиной какой-то предмет, Чимин подходит к нему и присаживается на уровне паха. - Что это? Что ты прячешь опять? - Тебе не хватает к наряду, согласись, кое-чего. - Чимин стройные ноги взглядом «гладит», вновь посмотрев снизу на него. Это важный момент, потому что Юнги слепнет и впервые его видит в такой позе почти на коленях. Пак отстраняет руку и показывает анальную пробку с милым пушистым белым помпоном, как хвостик кролика. - В твоем вкусе, - только и выдыхает Юнги со всхлипом, - но я ничего другого в себя не хочу, кроме тебя и твоих пальцев, помнишь? - Мы еще ничего не подписали, - Чимин смачно целует колено, ведя вверх дорожку и погружая Мина через свои зрачки, - это чтобы удержаться на время и не испачкаться тебе, а я найду способ, как поменять на свои пальцы. - Черт, - шипит с прикусом губы Юнги, - ладно, только один раз, и я не умею этим пользоваться. - Я сам, - ещё раз поцеловав в колено, прикусив косточку, Чимин встает и обнимает его одной рукой. Приказывает вновь бедро приподнять на себя и для храбрости смотреть в глаза. - Зайчик, ты такой красивый, - успокаивает на первый страх, мелькнувший в глазах Юнги, почувствовавшему чужеродный объект у входа. - Поцелуй меня, чтобы не чувствовать, пожалуйста… Чимин. Пак нарушил уже все, что грубо возвел вокруг себя в холодной прострации, поэтому целует в теплые губы, погружает пробку под всхлип, пальцами утирает влагу вокруг и двумя руками завершает штрих вздернутым нижним бельем. Члену в эрекции больновато, и Юнги сопит опять от этих тканей ненавистных. - Потерпи, я позабочусь об этом, правда. Ну, как тебе, больно там? - Проверяет, мило и заботливо играясь ладонью с пушистым хвостиком под юбкой. Мин чмокает несколько раз, вскинув руки ему на плечи в вытянутом положении. - Приятно, - шепчет в ответ, отлипнув и доверительно заглянув в глаза. - Продолжай не оставлять меня из виду, хорошо? - Не оставлю, зайчик, - поправив юбку, осмотрев, мужчина слегка выдыхает с дрожью, ведь твёрдые соски юноши через топ не скрыть, а они набухли от воздействия снизу. Сделав шаг в проверке, Юнги смущённо поджимает губы и улыбается устало, потому что весь разнежен, весь подготовлен уже и почти растянут, о чем знает Чимин и глотает в пересохшем горле. И это создание он должен сейчас представить, как свою следующую обложку? Это пойдет сейчас его лучшая обложка, вглядывается он в темные глаза с блеском, когда Юнги шествует первым и хранит его секрет под юбкой. Наконец-то, у них общий секрет среди всей этой толпы. Чимин не знает, что делать со списком, куда он сам не входит, пока они идут к общему залу, пока Юнги начинает представляться на обозрение всем, прижимая бедра в ярком наряде, стискивая ногти в ладони и посматривая только на своего Чимина в нужной деликатной поддержке. Чимин не знает, что делать с этим неизменным пунктом гребаного списка, когда позже на призыв всех к банкетному столу на четвёртом этаже особняка, он сходит с ума от шепота Юнги под шумок рядом: - Течет... течёт по ногам прямо сейчас. И Чимин знает, что пальцами не обойдётся, приостановив Мина поодаль от всех поднимающихся наверх, присев, будто хочет шнурок перевязать, но сам манжету рубашки натягивает по пальцы и медленно встаёт, ведя тканью между голеней, бёдер парня, вытирая чужую тёплую влагу. Выпрямляется, как джентльмен, выдыхая Юнги: - Я сегодня проигнорирую тот договор по всем пунктам. И мне насрать. - Ты о том, что я только что подписал с тем спонсором и тобой на обложку журнала? - Игриво отвечает Мин, схватившись за его руку, проскользнув по сырой манжете рубашки, скрестив пальцы. Снова прячут в таких удобных, посмотрите-ка, складках юбки, и поднимаются за всеми по лестнице. - Ты прекрасно знаешь, о каком договоре я. - Плохой нарушитель правил, господин Пак. Юнги дарит красивую улыбку, поправив ушки.🐇
За банкетом Пак не даёт парню отделаться ни о мыслях о хвосте в заднице, ни о самом воплощении Юнги скитаться за ним хвостиком, потому что тот демонстративно не отпускает, усаживает его за свой столик на шестерых. Рядом на стул по боковой грани стола у стены. Видеть боль и небольшой страх, как сесть с тем, что внутри, заставляет Чимина деликатно ему подсказать спрятаться в своём мини под скатертью, развести слегка бедра и выгнуть поясницу вперед, а ягодицы назад. Так оказалось легче, не мог не согласится весь как на иголках Юнги, но так не легче Чимину рядом, пододвинувшему колено к нему под столом тоже из-за тесноты в органе. Есть не хочется, а вот стянуть с себя уже глупый и надоевший наряд - безумно, ведь на Юнги из-за его подписанного контракта с журналом уже стреляют различные взгляды от мужчин до женщин. Все пытаются узнать, что он за неизвестная модель, не смея не заметить его вызов так одеться и при этом выглядеть лучше многих девушек. Лучше многих здесь. А он и не модель ни для кого, а для одного Чимина, продолжающего своими фибрами, небольшими взглядами награждать уверенностью, как Юнги пиздецки круто выглядит. - У меня есть предложение. Не хотите на правах совместного теперь сотрудничества получить фотосессию от моей компании, но снимки опубликуют в журнале у господина Пака, в любом случае? - Спонсор, расположившийся за этим же столом, никак не даёт Юнги передышку в вопросах. Чимин палочки для еды рядом сжимает, проскользнув взглядом на мужчину в другом конце стола. О, да, вот она настоящая пища его монстра - пожирание настрыного и сующегося типа куда не следует. А нежный монстр дрожит и посматривает на Юнги рядом, ведь этот спонсор - известный фотограф, славящийся шикарными работами, а судя по интересу Мина фотографией, подкупиться будет просто. Отложив палочки и вовсе, Пак руку вниз опускает под стол и начинает играть плохо, как настоящий сегодня Mr. Playbad, по-другому и не станет, как официально и через разговор. Потому что влом и лень, не его вкус, а Юнги в его вкусе и ни в чьём не будет больше. - О, это большая честь, - как и ожидалось, Мин загорелся с полтычка, прекрасно зная все работы этого человека, ведь входят в курс изучения программы от университета, - благодарю за предложение... Он осекается хрипло, почувствовав резкую смену в себе от твердого предмета в ощутимом хлюпанье на два пальца прямо под юбкой. Чимин всей позой, лицом показывает себя заинтересованным в разговоре за столом, однако, затуманенными глазами и одной рукой медленно олицетворяет занятие совсем с другим интересом под столом. В отместку он разводит пальцы внутри Юнги, ловя осевшие ягодицы полностью. Не смотря на него, Мин начинает двигаться нижней частью вперёд-назад в маленькой раскачке и отвечает чуть храбрее с одышкой: - Простите, но я откажусь и останусь верен не менее талантливым рукам господина Пака... и его команде, конечно же. Чимин улыбается себе, награждает его легким освобождением и поглаживанием ладонью вдоль ягодиц, прямо по чувствительному отверстию несколько раз с похлопыванием. За отвлечением людей за столом на другие темы, Юнги поворачивается и наклоняется к нему с тихим выдохом: - Быстро вставь в меня снова, мать твою, ты обещал. – шипит через дрожащие губы. - Монстр! - Влом, - дразнит Чимин, нахально улыбнувшись. - Ну, если сам не поскачешь и вновь про верность моим рукам повторишь. Юнги свирепо языком в губу изнутри тычет и запускает ладонь вниз, пальцами по бедру проезжается, чужой орган обхватывает в твёрдости сквозь брюки. Шиканье и бархатное эхо одышки кромсает слух тут же как нужно. - Ну, так я и буду касаться его сколько захочу, играя в твои игры. - Возьми мой ключ в кармане брюк и выходи отсюда первым. - Проговаривает нетерпеливо Пак, статно распрямившись, но он дрожит от чужих пальцев и распадается от удовольствия прелюдии. - Я же потребую дубликат скоро, - поддевает саркастично Юнги, возвращая ему пробку под столом в руки, чтобы вставил обратно сам. Получив слегка резкое вхождение в себя, Мин с поклоном ко всем обращается в извинениях и удаляется к лестнице. Включив прохладу в голосе на разговор за столом, Чимин только в одних мыслях высчитывает время, чтобы удалится без лишнего внимания следом за Мином. «Пора снять с тебя эту юбку и в своём истинном наряде без всего продолжать бесить, изводить и злить меня, Юнги». А эту самую юбку Пак обнаруживает уже на пороге знакомой комнаты, как и прекрасный вид чуть дальше проходя. Голые ягодицы с анальной пробкой пушистого хвостика кролика, голая мраморная спина с родинками, голые длинные ноги, никакого парика, а только бабочка на шее и белые ушки уже на своих коротких чёрных прядях. Юнги лежит животом на ковре, раскидав вокруг все «аксессуары» со стойки Чимина и перебирая их в интересе с горящими глазами. Чимин хочет закурить и сделать его фотографию так остро, как никогда в жизни, раздеваясь на ходу. Да, эта бы была отличная обложка прямо сейчас.