Забайтила на sex

Куртка с символикой «Тосвы» мягко соскользнула с девичьих плеч, обнажая бретельки чёрного топа. Слегка прижимая к груди татуированные руки, Ханма намеренно акцентировала внимание главаря на своём декольте. С приоткрытых губ словно вот-вот готовы были сорваться желанные слова, но она лишь манила его ими, не произнося ни слова. Он сидел напротив, как всегда величественный и слегка надменный. Как ей казалось. На самом деле – не спускал с неё глаз, жадно изучая каждый сантиметр обнажённой кожи. Манджиро думал о том, что эта сильная девушка никогда ещё не выглядела настолько невинной и хрупкой, как сегодня, здесь – в номере любовного отеля, куда сама его и позвала. До этого у него были сомнения – он был почти уверен в том, что «Богиня Смерти» хотела устроить ему засаду, чтобы потом грохнуть в ближайшей подворотне. Сама же так и сказала: «Я хочу прибить тебя без свидетелей», когда они договаривались о встрече. Ведомый любопытством и полностью уверенный в своих силах, он добровольно пришёл в её ловушку, а теперь и сам не хотел покидать её. Юношеский интерес и доля гормонов. Между ними лишь химия и ничего более. Она просто нереально красивая и необычайно нежная в интимном полумраке. С хмельными золотыми глазами – на трезвую голову ни за чтобы не пришла. Манджиро просто манит её своей нечеловеческой силой и властностью, не зная, что она весь месяц истязала себя мыслями о том, как он выглядит без одежды и каким будет с ней в постели. Всё началось после того, как она увидела их с Кисаки вместе. У неё в голове не укладывалось, как они могли обниматься, если Тетта планировала превратить его жизнь в ад и использовать, как марионетку? С этим вопросом она подошла к подруге, когда Майки уехал, и тогда узнала от неё, что они переспали. – Ты и Майки? – шокировано переспросила Ханма. – Не может быть... Мы же с ним враги! – Что за глупости? Какое это имеет отношение к сексу? – строго парировала Кисаки с хмурым лицом. – Я ему нравлюсь. Он нравится мне, как мужчина, поэтому я с ним переспала. Не забывай, что я берегу для него пустующий трон главы «Вальхаллы». Мне не выгодно портить с ним отношения, тем более сейчас, после присоединения к «Свастонам». – Об этом я помню, – неохотно согласилась помощница. – Но тебе не кажется, что спать с ним – это уже перебор?.. – Размышляешь прямо как девственница. Ты ещё ни с кем не спала? – Н-не меняй тему! Мы сейчас говорим о Майки, а не обо мне! – Ха? Правда, что ли? – протянула Тетта, хитро сощурив серо-голубые глаза. – Надо же, я думала ты уже давно не девочка. – Почему ты сделала это с ним? – шёпотом спросила Ханма с пунцовыми щеками – слова подруги неожиданно смутили её. Она жила в Кабукичё, среди улиц красных фонарей, разврата и вседозволенности, вот почему её это никогда не привлекало – перенасытилась. – Просто так. Ты тоже попробуй: быть может Майки – это и есть твой первый мужчина, с которым ты лишишься невинности? – Нет, я с ним никогда... Даже думать о таком не хочу. – Он тебе нисколько не нравится? – с подозрением спросила Кисаки. Она знала, что помощница пыталась обмануть её, хотя у самой на лице всё было написано: нравился, ещё как нравился, но держалась за мысли о вражде, как за спасательный круг, чтобы не погрузиться с головой в пучины запретных желаний. Ведь они с Майки – натуры страстные. Два пламени, одно горячее другого. – Нисколько! С чего ты вообще это взяла? Мне ты нравишься, а не он. – Ты – лесбиянка? – на полтона тише спросила Кисаки, презренно скривив губы. – Тогда я точно не отвечу тебе взаимностью. – Не в этом смысле! По-дружески! – Значит, не будь такой категоричной по отношению к Майки. Это просто секс. Подростковые гормоны. Отдайся желаниям своего тела и получай наслаждение. Ханма всегда беззаговорочно выполняла приказы Кисаки и во всём с ней соглашалась, но такое принять не смогла. А потом навязчивые мысли сделали своё дело – волей-неволей, она стала представлять себе всё то, о чём говорила Тетта. Особенно тяжко было в период овуляции – тогда она подумывала и вовсе сама наброситься на главаря «Тосвы», зажав его в ближайшем углу. Как Кисаки и сказала – без обязательств. Просто секс, перепихнулись и забыли. Но этого не произошло и она продолжила истязать себя, представляя день за днём, каким мог бы быть Майки в постели с Кисаки. Грубым? Нежным? Нет, Тетта, наверняка, управляла им, как марионеткой: он не посмел бы причинить ей вред. А каким Майки будет с ней? Они всегда общались на языке кулаков, хотя первое время он сдерживался, утверждая, что с девушками не дерётся. Эти слова имели силу ровно до тех пор, пока Ханма не стала отражать его атаки – тогда-то «Непобедимый» понял, что с ней шутки были плохи: расслабляться нельзя, иначе можно сыграть в ящик. Он стал считать её равной себе, но никогда не бил в ответ – только уклонялся. Она тоже признала его сильным соперником. Даже больше – монстром. Сама того не осознавая, Ханма с нетерпением ждала встречи с ним ради очередной жаркой драки, но раньше ей и в голову не приходило, что драться они могли не только на сходках банд, и не только кулаками. – Не смотри на меня так... – Хорошо, не буду, – подпирая рукой подбородок, Майки послушно отвёл взгляд от её обнажённых плеч. Ханма невольно удивилась – не ожидала, что он послушает её. «Нет, ты должен смотреть... Почему вдруг стал таким тихим и послушным? Почему не управляешь мной, как своей подчинённой? Начни командовать, чтобы я испытала отвращение и ушла отсюда!» В отчаянии она готова была почти умолять его об этом, но вслух не произнесла ни слова – лишь смотрела украдкой, задерживая взгляд на покрытом бинтами мускулистом торсе. Представляла, как разорвала бы их в клочья и скользнула руками ниже, глубже, но не могла сдвинуться с места. Только липкая влага между ног давала ей понять, что она уже слишком далеко зашла – перешла черту от отвращения до вожделения. Останавливаться было уже слишком поздно – пошлые мысли дурманили и без того не трезвую голову, завлекая её в очень опасную игру с тем, кого хотелось бы презирать, но не могла. «Возможно, Кисаки права? Майки, конечно, не лучший вариант, но и не самый худший. Я бы даже сказала – единственный, кому можно это позволить...» – Если ты сомневаешься, давай закончим на этом – я не буду принуждать тебя. Его тихий голос лишь сильнее распалял её возбуждённое воображение. Внешне «Непобедимый» никак не показывал ей своего желания – она чувствовала, как оно витало в воздухе, словно афродизиак. Но глава сдерживался так же, как и она, по одинаковой для них причине – мешала гордость. «Что значит не будешь? Я уже внушила себе, что это произойдёт сегодня, – изумлённо подумала Ханма. – Не ожидала, что ты будешь таким робким, хотя для тебя это явно не первый раз. Хочешь, чтобы я просила, умоляла? Не дождёшься!» Блуждая взглядом по бордовым шторам, не глядя на озадаченную Шюджи, Манджиро вспоминал недавний разговор с Кисаки, когда они вместе обедали в лапшичной. – Майки, тебе нравится Ханма? – М-м, – наматывая лапшу на палочку, он сделал вид, будто задумался над её вопросом. На самом деле помедлил с ответом, потому что почувствовал подвох. – Почему ты спрашиваешь? – Она говорила, что ты ей нравишься. Хотелось бы, чтобы это было взаимно. – Я, Ханме? – удивился Сано. Кисаки молча кивнула. – Тогда почему она ещё не сказала мне об этом?.. – Она боится, что ты её отвергнешь. Вы не так давно были лютыми врагами, помнишь? – И она точно была против присоединения «Вальхаллы» к «Тосве», – глядя на плавающие в бульоне кусочки мяса и овощей, он вспомнил недовольное выражение лица зам. командира, когда им пришлось пожать друг другу руки. – Я думал, что она ненавидит меня. – От ненависти до любви – один шаг, Майки. Кисаки была довольна полученным эффектом – глава был так поражён её новостью, что даже не отличил правду от лжи. У «Непобедимого» тоже были слабые стороны. В одном он точно ошибся – Ханма никогда не испытывала к нему ненависти. Они и соперниками стали, потому что того пожелала Тетта. Познакомься эти двое при других обстоятельствах и кто знает – возможно, это была бы любовь с первого взгляда? С первого удара так точно. – Почему ты решила рассказать мне об этом? – Не хочу, чтобы Ханма мучилась от неразделённой любви, как я. Лучше сразу узнать правду. – Ты в кого-то влюблена? – Можно сказать и так. – В меня? – Нет, но ты его знаешь. – Он из «Свастонов»? – Заканчивай с расспросами, я всё равно не скажу, кто он, – Кисаки взглянула на него с хитрой усмешкой. – Думай лучше о том, что скажешь Ханме, когда она признается тебе. От воспоминаний его отвлёк тихий шорох одежды – Шюджи сняла с себя куртку и топ, оставшись совсем без верха – лифчика на ней не было. Наблюдая за её руками, он всё гадал – за какие грехи «Богиня Смерти» наказывала его? За поражение и в бою, и в сердце? Достаточно лишь отбросить мысль о том, что они – бывшие конкуренты, и он возжелает её не на шутку. – Ты так и собираешься сидеть? – с упрёком спросила его Ханма, стягивая с длинных стройных ног джинсы-сигареты. Чёрные трусики-стринги с леопардовым принтом спереди ждала та же участь и вскоре она стояла перед ним полностью обнажённая. – Тогда я сама всё сделаю. «Это можно расценивать за признание или нет?» – продолжал сомневаться Майки, не отрывая глаз от затвердевших от возбуждения тёмных сосков и манящих влажных губ, которые ему хотелось поцеловать уже после того, как они зашли в номер. Спермотоксикозным подростком, дрочащим на любую голую тяночку, он не был, но с упорством нетерпеливой дамочки грозился стать им сегодняшней ночью. А Ханма думала о том, что они с Кисаки всегда были в чём-то схожи. Если Тетта переспала с Майки, значит, и ей можно.

Можно же?

– Ты уверена? – Какой-то ты чересчур болтливый для такой интимной ситуации, – Ханма насмешливо усмехнулась. – Чего тормозишь? Тебе показать, как это делается, Майки-чан~? Провокация сработала безотказно – глава терпеть не мог, когда она разговаривала с ним подобным уничижительным тоном. Рассерженно нахмурился, но больше ничего не сделал – только с любопытством изучал взглядом её тело исподлобья, продолжая сидеть в кресле с бордовой обивкой. В наказание Ханма ловко швырнула ему в лицо свои влажные трусики. Майки успел поймать их, крепко сжал в руке и наконец-то разозлился по-настоящему. Их скучное свидание стало чуточку веселее. Она первая подошла к нему. Смело оседлала бёдра и впилась в плечи чёрными ногтями, с наслаждением царапая их до крови. Одновременно завладела и его губами, сразу же завлекая в глубокий поцелуй с языком. У Майки было преимущество – «Богиня Смерти» всем своим видом выражала жгучее нетерпение, в то время как он был почти спокоен. Ровно до тех пор, пока татуированные женские руки не скользнули ниже, стервозно царапая ногтями забинтованный торс, вскоре оттягивая и пояс штанов. В ответку он тоже начал распускать руки – она охнула через поцелуй, почувствовав в себе его пальцы, и едва предательски не застонала от стимуляции клитора мучительно медленными круговыми движениями. Он церемониться с ней не стал – резко вставил целиком, грубо растягивая на удивление узкую киску, замечая, как после этого широко распахнулись золотые глаза. Быстро двигая пальцами внутри, поднялся и поменял их местами, силой вжимая её, запрокинувшую стройные ножки ему на исцарапанные плечи, в спинку бордового кресла. – М-Майки! – вскрикнула Шюджи. В такой позе, намертво придавленная его сильным телом, угодившая в плен властных рук, она больше не могла сдерживать стоны. Пока он так глубоко трахал её пальцами, она успела кончить раза два – и без члена нащупал её точку G и неистово, без устали, до судорогах в коленях, стимулировал её, вставляя до упора с тихим рычанием. – Майки! Ах! Он не обращал внимания на её искусанные губы и брызнувшие из глаз слёзы, на тихие мольбы и слабые попытки освободиться. Сжимая свободной рукой большую грудь, наклонился ниже, чуть ли не вгрызаясь зубами в твёрдые горошины сосков, ни на секунду не спуская с неё глаз: не имея возможности отстраниться, Ханма извивалась под ним, истошно выкрикивая его имя. Волосы красиво рассыпались по плечам, щёки горели румянцем, а с влажных губ срывались звонкие, протяжные стоны. Снизу она была неприлично мокрой. Мельком взглянув на растянутую, сочащуюся тягучей белесой жидкостью киску, Майки хищно облизнул губы. Опустившись на колени, одной рукой он впился в мягкую грудь, а другой придерживал за бёдра, рывком припадая губами к влагалищу, с жадностью вылизывая его языком. Ханму в этот момент словно током прошибло. Запрокинув голову, она закрыла себе рот руками, сдерживая стон, и в экстазе томно закатила глаза. Майки изучал её очень тщательно, без спешки. Для неё это была как медленная пытка: видеть, как он стоял перед ней на коленях и, не прекращая двигать пальцами внутри, с закрытыми глазами посасывал её пока что девственную промежность. Ей хотелось, чтобы он касался её везде и вставил в неё кое-что покрупнее, но требовать она не могла – только терпеть и мучительно стонать, умоляя его в мыслях скорее приступить к самому главному. – На вкус ты острая, – тихо произнёс Майки, расстёгивая ремень. Девушка удивлённо взглянула на него, не отнимая руки от лица. – Странно: я ненавижу острое, но твой вкус мне понравился. Немного с перчинкой, но терпимо. «Ты не мог сказать что-то ещё более пошлое? – подумала она, чувствуя, как вспыхнули щёки. – Вставь в меня уже и покончим с этим...» – Хватит прелюдий, Майки. Мы с тобой не парочка, чтобы тратить на это время-... Она не успела договорить – в тишине звякнула пряжка белого ремня и в следующую секунду глава стоял перед ней уже без штанов. Отпустив её бёдра, Майки оттянул резинку трусов, обнажая приличных размеров член, взял его в руку, надрачивая, и только тогда Шюджи заметила, что он тоже был возбуждён: дыхание немного сбилось, на щеках появился едва заметный румянец. По его милости вся её грудь была влажной, со следами от укусов и засосов. Ханма решила ответить ему той же монетой – наклонившись вперёд, смело схватила его фаллос, с удивлением отмечая, что он уже был в презервативе, и начала медленно водить по всей длине, проходясь кончиками пальцев по каждой венке. Майки позволил ей это: ему была приятна такая ласка. Совсем осмелев, она мягко толкнула его рукой в грудь, в направлении кровати, и сама поднялась следом. Немного замешкалась, но всё же опустилась перед ним на колени, сев так близко, что его член едва не касался её губ; на ощупь он был твёрдый, но всё ещё недостаточно. Скользя рукой вверх-вниз, Ханма мельком обратила внимание на Майки, как он до побелевших костяшек сжимал пальцами простыни, напряжённо сгорбившись, но не проронил ни звука. Отбросив последние сомнения, робко коснулась губами головки, поводила по ней большим пальчиком, как он делал с её клитором. Мышцы его пресса стали каменными, а член в её руке всё больше набухал и поднимался – вскоре мог стоять даже без её поддержки, и она мстительно облизывала и покусывала его по всей длине, кончиками пальцев играясь с мошонкой. Майки и это стерпел. Схватил её за волосы, слегка сжимая на затылке, стойко сдержав стон. Расставив ноги шире, лёг на постель, и она не упустила возможности оседлать его бёдра. Чувствуя сильные руки «Непобедимого» на своей талии, Шюджи обхватила рукой его фаллос и сама вставила в себя. Сначала не спеша, только головку, но почувствовала, что этого было недостаточно и, не взирая на боль, резко насадилась глубже, пока он не вошёл в неё полностью. Приподнявшись на локтях, Майки шокированно смотрел на стекающую по внутренней стороне её бёдер алую дорожку. – Не обращай внимания, мне не больно, – прошептала Ханма, почти нежно царапая его крепкую грудь чёрными ногтями и начиная аккуратно двигаться, чтобы побыстрее привыкнуть. Чувствуя, как его член раздвигал узкие стенки влагалища, она едва не сходила с ума – возбуждение накатило на неё с новой силой. – Не знал, что ты ещё девственница... – Удивлён? – видя его растерянность, Шюджи хитро усмехнулась. – Не волнуйся, для меня это ничего не значит. Просто секс и не более. – Для меня тоже, – холодно ответил Сано, опуская руки на её упругие ягодицы и немилосердно сжимая. Казалось, «Богиня Смерти» наоборот была довольна, когда он обращался с ней грубо – смотрела ему в глаза и насмешливо улыбалась, сверкая в полумраке игривым золотом глаз. – Просто трахну тебя и не более. «Кисаки меня обманула? – с сомнением подумал Майки. – Ханма сейчас не похожа на девушку, которая хочет признаться в любви, иначе не стала бы так разговаривать со мной. Чувствую себя идиотом». – Блять. Рыкнув сквозь зубы, он резко, до упора насадил её на свой колом вставший член, впившись ногтями в нежную кожу. Так сильно, что она невольно вскрикнула от неожиданности, а затем ещё и ещё – он имел её грубо, не давая и шанса привыкнуть к своему темпу. Большие груди подскакивали в такт быстрым толчкам и Майки со злостью впился в одну зубами, оставляя на смуглой коже алое пятнышко засоса. – Я тебе не нравлюсь, да? Никогда не нравился, да? – сердито прошипел он ей на ухо. – Зачем ты тогда, блять, пришла сюда? – Майки, ты о чём?.. – с придыханием произнесла Ханма. Вскрикнула, когда он резко опрокинул её на постель и грубо схватил за ноги, вставляя сразу до упора, толкаясь бёдрами в быстром, рваном темпе. – М-Майки, ах! Чуток помедленней! – Заткнись, – отрезал Сано, напирая всё сильнее и глядя в широко распахнутые золотые глаза. – Тебе нравится, когда я груб с тобой, да, Ханма? Нравится злить меня и провоцировать, только ты никогда не задумываешься о последствиях, течная сучка. Она готова была кончить от этих слов, но дополнительно он трахал её своим твёрдым, как камень, членом, заставляя лежать с высоко поднятыми к верху скрещёнными ногами и едва не терять рассудок от возбуждения. Сладко застонала, когда он словно прочитал её мысли и грубо отшлёпал – от таких ударов потом точно будут синяки. Снова и снова он на отмашь хлестал её по ягодицам горячими ладонями, затем вставляя всё сильнее и глубже, наклоняясь и надавливая на грудную клетку так, что она едва не задыхалась. Хваталась за чёрные простыни, истошно вскрикивая, несколько раз кончив, но он всё не оставлял её в покое – заменяя один использованный презерватив другим, грубо трахал её, вжимая в постель, практически распяв на ней. Миссионерская поза быстро изжила себя и он перевернул её на живот, поставил раком, вставив текущий смазкой член сразу до середины, срывая с её губ громкий стон не то от удовольствия, не то от боли. Возможно, и того и другого – Ханма была почти в экстазе, когда он брал её сзади: так было намного больнее и приятнее. – Нравится! – в беспамятстве кричала она, прижимаясь к постели грудью и высоко приподнимая бёдра, полностью принимая его член в себя. В такой позе она действительно стала похожа на течную сучку, но ей было плевать – её охватил дурман похоти и наслаждения. – Мне это нравится, Майки! Ещё! Я хочу ещё! Манджиро схватил её за руки и скрестил за спиной в замок одной своей, до крови впился зубами в шею, всё время слыша её вскрики и стоны и понемногу успокаиваясь: что бы там ни было, Ханма признала, что ей было хорошо с ним. Возбуждённая, с взмокшими волосами и алыми следами от засосов и укусов на смуглой коже, вскрикивающая его имя на пике оргазма, Шюджи была прекрасна. Обнимая её обеими руками, он навалился всем телом, чтобы войти полностью, глубже, и сам сходил с ума от ранее совершенно незнакомых ему ощущений. Он почти влюбился в неё, в свою сумасшедшую мазохистку. – Ханма... – простонал он ей в затылок, уткнувшись носом в тёмные волосы и мягко сжимая в ладонях её большую грудь. – Майки! – сладко застонала «Богиня Смерти», чувствуя приближающийся оргазм. Они снова поменяли позу – лёжа на боку, она обхватила его за торс одной ногой, меняя угол проникновения, стонала и едва не плакала от того, как ей было хорошо. – Майки, я сейчас! Ах! – Знаю, я тоже. Одновременно вскрикнув и зажмурившись до белых пятен перед глазами, они кончили. Ханма устало обмякла в его руках. По её бёдрам потекла липкая белесая жидкость, а он снял заполненный до краёв спермой презерватив, завязал в узел, отбросил в сторону и также устало рухнул на постель, обнимая её одной рукой за талию. Шюджи была такая истощённая, что даже не позлорадствовала – наконец-то непобедимый монстр выдохся. Закончили они ближе к утру и проспали до обеда: когда Ханма проснулась, «Непобедимого» рядом с ней уже не было. Чувствуя непонятную пустоту, она достала свою раскладушку и написала Кисаки смс, с просьбой встретиться, дождалась её ответа и спустя час неохотно вылезла из-под одеяла, чтобы принять душ. А там невесело улыбнулась своему отражению в зеркале – Майки оставил ей на память только следы на теле, но не себя самого. «Так лучше», – убеждала себя Ханма. Она и не хотела бы разговаривать с главой после того, что между ними произошло, но в груди предательски сжималось от мысли: «Неужели это всё? Он меня даже не поцеловал». Шюджи не хотелось признавать, что ей чертовски понравилась ночь с Майки. Покидая номер любовного отеля, она лишь мельком подумала, что хотела бы повторить – только секс и только на секунду, а потом всячески старалась выбросить эту мысль из головы.

* * *

Кисаки не смущало, что они были в лапшичной – она смеялась очень долго и заливисто, и с каждой секундой до Ханмы всё больше доходило: её обманули. – Разве не забавно? Я просто пошутила, а ты приняла мои слова за правду, да ещё и переспала с Майки, – Тетта была невероятно довольна происходящим. – Какие же вы доверчивые дураки, ха-ха! – Это не смешно... Я же поверила тебе! – Думаю, тебе нечего жаловаться: понравилось же, – подтрунивала над ней подружка. – Ты переступила через свои принципы и получила отличный секс. Уверена, уже хочешь повторить. – И в мыслях не было! – протестующе воскликнула Ханма. Но её с головой выдавали пунцовые щёки. За всё время она даже не притронулась к своей острой лапше – в голове звучали слова Майки о её собственном «вкусе». – Я знала, что из вас выйдет неплохая пара. – Перестань. Ты сама говорила, что это просто секс, без обязательств. – Я говорила так о себе, но тебя это вряд ли устроит – на удивление, ты оказалась очень чувствительной. Глядя на упрямо отрицающую свою симпатию к «Непобедимому» Ханму, Кисаки вспоминала недавний разговор с Майки, который состоялся рано утром, перед встречей с Шюджи. Её подруга и представить себе не могла, насколько для него всё было серьёзно. Он даже выдал фразу в духе: «Раз уж я лишил её невинности, значит, теперь обязан жениться», которая поразила её. Не то чтобы она была против, но не ожидала, что Сано скажет такое после первой же ночи с Ханмой. – Ты уверен? Можно обойтись и без этого... – Да, уверен. Она мне уже давно нравится, – честно признался Майки. Стоя к ней спиной и глядя на рассвет, он коснулся второй верхней пуговицы на своём гакуране и твёрдо сказал: – Я хочу, чтобы она стала моей женой. После выпуска сделаю ей предложение. – Достойный ответ настоящего мужчины. «Ответ-то достойный, но оценит ли Ханма его душевные порывы? – с сомнением подумала Тетта. – Если откажет – разобьёт ему сердце. Он такого не простит. Тогда и весь мой план пойдёт прахом». Поток её тревожных мыслей прервал новый посетитель, услышав голос которого её подруга невольно вздрогнула: – Привет, дедуль! – приподняв занавеску, Манджиро – на пороге стоял именно он – радостно улыбнулся хозяину лапшичной. Едва зайдя в маленькое помещение, он тут же озарил его светом своей энергии. – О, Майки-кун! Зашёл пообедать? Тебе как обычно? – Нет, спасибо, я проездом. Зашёл кое с кем повидаться. Кисаки могла поклясться, что когда «Непобедимый» начал подходить к ним, у Шюджи участилось сердцебиение. И не зря, ведь увидеть Майки хотел именно её, поэтому она и сказала ему, где они договорились встретиться. – Привет, Кисаки. – Привет, Майки, – по улыбке Тетты Ханма сразу поняла, что её опять подставили. – Быстро ты доехал. Возмущению «Богини Смерти» не было предела, но внешне она старалась не подавать виду. – Ханма. До тех пор, пока её губами внезапно не завладел чудовищно опасный монстр, который поцеловал её на удивление очень нежно. Она даже голову не подняла, когда он подошёл ближе, не посмотрела в его сторону – он сам наклонился, взял её лицо в свои тёплые ладони и притянул к себе. У неё не было и шанса отказать ему, она растерялась. Да и хотела ли оттолкнуть его? Тетта украдкой смотрела на обоих и была уверена на все сто процентов: нет, не хотела. Но на поцелуй Майки Шюджи всё же не ответила – инициатива больше исходила с его стороны. – Я должен был сделать это намного раньше, – прошептал он ей после, неохотно отстранившись и глядя на неё с нежностью в глубоких чёрных глазах. – Майки-кун, вы с Ханмой встречаетесь? – удивлённо спросил хозяин лапшичной, который прекрасно знал их обоих. – Нет, но как девушка она мне очень нравится, – внезапно признался «Непобедимый», разворачиваясь к выходу. – Я бы хотел, чтобы она стала моей, но решать только ей. Глядя на его спину, а затем и на притихшую подругу, Кисаки мысленно отметила, что Майки говорил о ней с особой интонацией – более глубокой и мягкой, не такой твёрдой и уверенной, как всегда. «Неужели он... боится? Сейчас Майки абсолютно не уверен в себе». – Пока, дедуль. Как-нибудь ещё загляну. – Счастливо, Майки-кун! – пожилой мужчина помахал ему полотенцем. Когда глава «Тосвы» ушёл, он с улыбкой обратился к Ханме: – Хороший он парень. Не упусти его, Ханма-чан. – Дедуль, и ты туда же, – устало прошептала Шюджи. У неё всё не проходил мандраж после появления «Непобедимого», зато наконец-то появился аппетит. – Дай поесть спокойно. – Хорошо-хорошо, приятного вам аппетита, – не став и дальше читать ей нотации, старец удалился на кухню, и только после этого она вздохнула с облегчением. – Ешь, а мне пора идти, – оставив деньги на столешнице, Кисаки вдруг поднялась со стула, поправила юбку. – У меня встреча. – Но ты только что пришла, – поразилась Ханма. – Или... ты специально согласилась на встречу со мной, чтобы позвать сюда Майки, хотя у тебя уже были планы? – Не обижайся: ты бы так и бегала от него, если бы я его не позвала. Никаких конфликтов у вас быть не должно. – И куда ты теперь? – удручённо спросила Ханма. С каждой минутой её настроение грозилось упасть ниже дна: Майки поцеловал, дедуля их чуть ли не засватал, а Кисаки и вовсе хотела куда-то свалить. Ей даже поговорить было не с кем! – По делам.

* * *

– Такемичи, не хочешь переспать со мной? С каким же наслаждением Тетта наблюдала за шокированной реакцией Ханагаки – тот с перепугу картошкой фри подавился. Ему пришлось самого себя по спине похлопать, чтобы не задохнуться, а потом он обратил на неё такой ошарашенный взгляд, как будто она у него миллион долларов украла. – Да расслабься, я просто пошутила, – рассмеявшись, она по-дружески похлопала парня по плечу и вышла из-за столика. Не успел он издать вздох облегчения, как вдруг каверзно дополнила, склонившись к уху: – Такие неудачники, как ты, не в моём вкусе. – Зачем вообще сказала такое, Кисаки-чан? – ворчливо пробубнил он, отводя взгляд от её открытого декольте. – Ну и шутки у тебя... Ещё бы он согласился – его любимой женщиной была Тачибана Хината, их общая близкая подруга. Её-то он и видел в роли своей будущей жены, поэтому хранил ей верность. Но и в этом случае всплеск гормонов никто не отменял. Если даже с Майки сработало, то с ним и подавно. «Возможно, в этот раз я не пошутила». Разговор с Ханмой возбудил интерес Кисаки. Она не позволила бы Ханагаки коснуться девственно-невинной Хинаты до самой свадьбы. На неё, как на женщину, он никогда не смотрел, потому что они дружили, но теперь Тетта была убеждена, что он просто сдерживался: если на Такемичи надавить – он поддастя, и она станет его первой женщиной. Верность до гроба, свадьба и прочая чушь ей не нужна – только то, что у него в штанах. Разумеется, она не была влюблена в него, как сказала Майки. Она просто хотела его трахнуть. «Подготовлю этого придурка для брачной ночи с Хиной, чтобы не запорол ничего, – не убирая руку с плеча героя своего детства, Тетта нехорошо улыбнулась – у неё родилась идея для нового плана. – Если с бандами ничего не выйдет, сделаю из Майки гонщика, будет моим спонсорским проектом, а с тобой, Ханагаки, я хорошенько повеселюсь».