О днях минувших. Часть 1.
28 ноября 2022 г. в 23:43
Примечания:
Оставляю на вас моего дважды хвостатого Эдди и пропадаю с написанной на половину второй главой сдавать накопившиеся долги. Приятного чтения!!
P.S. Песня "Prom Dress" - mxmtoon невероятно рекомендуется автором чтобы поймать эти нереальные вайбы Стива.
Свет приглушён, а коридоры пусты. Шаги сопровождаются лишь дружелюбной компанией музыки, до того громкой, что та легко заполоняет собой уголок каждого кабинета, даже самого далёкого и скрытого. Под ногами шуршит конфетти, золотые и серебряные бумажки поблескивают на немногочисленных лампах.
Чем ближе к музыке, тем волнительнее. Ноги как-то сами замедляются и сердце начинает биться трепетнее. Мысль о том, чтобы весь вечер оставаться в центре человеческого внимания вызывает внезапный страх и порыв сбежать домой. Не говоря уже об отсутствии второй половинки, мысль о которой неприятно режет сердце клеймом неудачника, коим Стив даже не являлся: его любили и уважали, обаятельный Харрингтон никогда не оставался в тени забвения. Но даже у будущих королей случаются плохие дни..
Под ногу попадается красный пластмассовый стаканчик, и тут же улетает в железный ящик под тяжёлым пинком лакированной туфли.
Из-за поворота виднеется фотозона, заставленная весенними цветами, и красные двери спортивного зала рядом. Приходится набраться смелости, сделав глубокий вдох, просто чтобы толкнуть их вперёд. И смело ступить в бешеную, вопящую толпу.
Людей здесь собралось предостаточно. Смех над самым ухом, шёпот, улыбки, улыбки, и стук каблучков об деревянный паркет. Всё гремит и кричит, и музыка давит на самые перепонки. Все вокруг кажутся такими отвратительно липкими, так и норовят прикоснуться. Стив чувствует себя грязно, когда его случайно трогают за плечо или толкают в бок.
От света жёлтых гирлянд на стенах быстро начинает рябеть в глазах. Под ногами попадаются скомканные цветы, пятки чьих-то ботинок и лужицы пролитой газировки, пока Стив пытается пробраться сквозь человеческий лес. Над чужими головами виднеется подобие сцены: яркий свет прожекторов подсвечивает большие зелёные буквы, прицепленные к громадной ширме, которые празднично гласят «Весенний бал». Среди проставленных по периметру «сцены» всё тех же весенних цветов несколько детей возятся с музыкальными инструментами.
Засмотревшись в даль зала, Харрингтон не сразу заметил, что толпа вытиснула его в чуть менее людное место - к столам с едой и напитками. Вокруг кружились незнакомые лица, и лишь в некоторых он узнавал своих одноклассников, во многом лишь когда те первыми здоровались с ним. Стив неловко улыбался в ответ, вместе с тем желая провалиться под землю. Все вокруг выглядели такими расслабленными и довольными: причёски немного испортились, платья и рубашки помялись от бесконечных движений в танце, а лица горели радостью. Их не сдерживали тупые рамки, идеальная причёска и дорогой пиджак, им не нужно было бояться складок и позора. Они не были дорогим отцовским идеалом. Они не были Стивом.
Было ли это от духоты помещения или от зависти, повисшей вдруг на плечах тяжёлым грузом, но Харрингтон вдруг обнаружил, что у него неприятно пересохло горло. Он принялся в надежде оглядываться по сторонам, мечтая найти чистый стаканчик и кувшин с напитком, который ещё не успел опустеть. Проскользнув по паре столов взглядом, он наконец завидел именно такой, наполненный чем-то оранжевым и ждущий Стива всего в нескольких метрах. Быстрой походкой мальчик зашагал в сторону кувшина, старательно уворачиваясь от людей, идущих навстречу.
Когда желанный напиток находился всего в паре шагов, Харрингтону вдруг пришлось сделать очередной манёвр, увернувшись от внезапно появившегося на пути крупных размеров парня. И пусть обойти его получилось с лёгкостью, без последствий однако не обошлось: резко шагнув влево, Стив нечаянно наткнулся на чей-то локоть.
Мир вокруг будто бы замедлился, и Харрингтону вдруг показалось, что последующие мгновения протекли в режиме съёмки замедленного действия. Стакан, находившийся в задетой Стивом руке, выскользнул из разжавшихся от внезапности пальцев, и крупные капли фиолетовой газировки, расплескавшись вокруг, угодили на белизну шёлковой рубахи, задев вместе с ней и края пиджака. По одежде медленно растеклось отвратительного вида пятно. К этому моменту Стив уже ничего не замечал: сердце заглушило орущую музыку, а пальцы оцепенели. Отец его убьёт.
- Чёрт, чёрт, чёрт! - Раздались над ухом испуганные возгласы, которые заставили Харрингтона поднять взгляд на виновника. Им оказался парень, в пол головы выше Стива. Лицо его напоминало вытянутый овал, лоб закрывала спутанная чёлка, а бесконечно кудрявые волосы были собраны в два забавного вида хвостика, не достающие даже плеч. Нос большеват, а губы пухловатые. «Гадкий утёнок» - думали люди вокруг, смотря на него, и подумал бы Стив, не будь его внимание сосредоточено на испачканной рубахе. - Чёрт, чувак, я не хотел. Это случайно вышло, - запаниковал мальчик, мотая головой в поисках чистых салфеток.
Стив стоял как вкопанный, разглядывая пятно. Хотелось упасть замертво, скрыться от чужих глаз, медленно собирающихся на нём, пережить этот чёртов день заново или же просто закопать себя на заднем дворе. Дома его уже никто не ждал, Стив понимал это заранее. Чужие руки начали тереть рубашку бумажными салфетками, ещё больше втирая жидкость в привередливую ткань.
- Полный бред! - выругался кудрявый, наконец поняв, что салфетками здесь не помочь. Он кинул их прямиком на пол и снова огляделся вокруг в какой-то неудобной панике, пытаясь найти решение проблемы. И, видимо, в какой-то момент что-то придумав, ухватил Стива за руку. - Я знаю, я всё исправлю. Идём. - прибавил он.
Стив, испуганный и внезапно обозлённый этими нелепыми попытками в помощь, резко вырвал свою кисть из чужой хватки и устремил на парня разгневанный взгляд.
- Не нужно ничего исправлять, идиот! - вырвался вдруг из груди неконтролируемо громкий рёв, и Стив тут же почувствовал всем телом всё новые и новые глаза посторонних. Их высокомерные улыбки и перешёптывания, презрительные взгляды и издевательские насмешки, толпа окружила Харрингтона, выросла над ним тенями и слилась воедино. Стива бросило в холод, сердце его захлебнулось кровью, а тело растерзали когти унижения. И только кудрявый мальчик стоял совсем рядом, и в глазах его отражалась не насмешка, а сочувствие. Но Стиву она была ни к чему. Он ненавидел этого кудрявого парня, и ещё больше ненавидел этот неудавшийся вечер. Ноги не выдержали стоять на месте, и Стив рванул из зала, чуть ли не роняя на пол попадающихся на пути учеников.
Распахнув красные двери, Стив выбежал в блёклый коридор и побежал мимо железных ящиков, кабинетов и рисунков на стенах прямиком в ближайший туалет. В груди не осталось ничего, кроме чувства отчаяния и злости на окружающий мир. Деваться некуда, время отмотать назад нельзя, и всё, что оставалось - скрыться от назойливого внимания в маленькой пустующей комнате, надеясь, что вода и немного мыла каким-то чудом спасёт его от всепоглощающего позора.
Добежав до мужского туалета, парень рывком забежал внутрь, резко захлопнул за собой дверь. Убедившись, что оказался в совершенном одиночестве, Стив наконец-то смог выдохнуть. Кости ломило от перенапряжения, но сдаваться пока что было слишком рано: стоило хотя бы попробовать отстирать безобразное клеймо. Мальчик прошагал к раковине. Прохладная вода коснулась пальцев, заставив их слегка окоченеть. Капнув немного жидкого мыла в ладонь, Стив растёр его между пальцами и, оттянув свободной рукой край испачканной рубашки, провёл мокрой рукой по испачканной ткани, оставив на ней мыльный след. Вода растекалась по рубашке ещё большим пятном. Стив отчаянно повторил это действие ещё пару раз перед тем, как вновь намочить руку и, зажав ткань между двух ладоней, принялся перетирать её между собой в мыльной пене, в надежде, что хоть что-то изменится. Отпустив рубаху, Стив с ужасом обнаружил, что фиолетовая клякса лишь увеличилась в размерах. Харрингтон тяжело вздохнул и бросил это занятие, со злости ударив по зеркалу ладонью. На свой внешний вид смотреть совсем не хотелось. Рука прошлась по стеклу и оставила за собой мыльный размытый след.
Стива одолело отчаяние. Он перекрыл струю прохладной воды и уселся на пол, прижимаясь спиной к стене, а коленями к животу. Рубашка прильнула холодной тканью к горячей коже, заставляя Стива неприятно вздрагивать под её прикосновениями. Мальчик откинул голову назад и попытался прикрыть глаза, ища успокоение в плитке позади себя и в тишине вокруг. Но в голове кроме тревожных мыслей ничего не возникало. Лишь взгляд отца, лишь ругань, лишь разочарование в его голосе и словах, и это отвратительное фиолетовое пятно. И лицо парня, из-за которого всё это приключилось. Харрингтон пообещал себе, что заставит виновника за всё расплатиться, когда услышал скрип открывающейся двери.
- Я так и знал, что ты будешь здесь, - Голос показался Стиву омерзительно знакомым, и тот поспешил поднять голову. Кто бы мог подумать, что в проходе будет стоять тот самый кудрявый мальчишка. - С первого раза угадал!
- Свали, - кратко отозвался Харрингтон, отворачивая голову, всем своим видом показывая презрение, закравшееся в его сердце. Мальчик не послушался. Более того, наглец решился пройти дальше и опуститься на плитку совсем рядом. Стив поёжился и отполз в сторону, отказавшись от комментариев. В горле застряли только маты.
- Я знаю, что сильно подпортил тебе настроение. Это всё так нелепо, знаешь, - Парень тряхнул руками, а потом кинул ожидающий реакции взгляд на Стива. Тот специально его проигнорировал, и тем самым заставил мальчишку неловко приподнять плечи, спрятав свою голову между ними. Но навязчивости у него было не отнять. - Ты пробовал отстирать её?
- Ну спасибо за совет, гений. Я то не догадался, - саркастически кинул Стив, отвернувшись к соседней стене. - Стало только хуже. - всё же хмуро прибавил он после недолгой паузы.
- Понял, - только и промямлил кудрявый.
Повисло молчание. Вероятно, мальчик не знал, что сказать. Харрингтон и вовсе говорить что-либо не хотел. Тишину перебил лишь внезапно раздавшийся совсем рядышком треск зажигалки. Чуть погодя отвратный запах сигарет вытиснул кислород, и в горле затесался кашель.
- Ты своими сигаретами уж точно лучше не сделаешь, - проворчал Стив, поворачивая голову на кудрявого и хмурым видом сверля затягивающийся профиль.
- Иногда это может помочь, - жмёт плечами парень. Кажется, тон его никогда не бывает серьёзным, и даже сейчас голос звучит будто бы шутя. А эта пара нелепых хвостиков серьёзности никак не прибавляет. - Попробуешь?
- Если моя одежда ещё и куревом провоняет.. - начинает боязливо отнекиваться Стив, однако тот живо перебивает его.
- То что? Лучше уже всё равно не будет, - мальчишка поворачивается к Харрингтону и протягивает ему сигарету. Стив медлит, колеблется. Но всё же соглашается. Забирает сигарету из чужих пальцев и делает затяжку. Чувствует дым в своих лёгких, проникновенный и чутка горьковатый. На языке остаётся привкус табака, а голову заполняет ложное чувство спокойствия. Нехотя Стив поддаётся ему. И медленно выдыхает ядовитый дым.
- Одна затяжка тебя никак не спасёт, - говорит он, всё ещё сохраняя напущенную дерзость.
- В таком случае, можешь сделать ещё, - мастерски выходит из своего положения парень, отказываясь забирать сигарету. Харрингтон решает воспользоваться этим и вновь подносит её к губам. Стресс стремительно покидает тело.. И тревога уходит куда-то на задний план. Пусть и не улетучивается окончательно. Страх перед осуждением родителей даже сигаретами не вычленить, уверен Стив. Ими можно лишь закрыться от него, отвлечься и легко смириться. Что Харрингтон и делает, не в силах сражаться с околдовавшим его наслаждением.
- Что за дрянь ты куришь? - вдруг спрашивает он, чувствуя за всякой приятной эйфорией желание сплюнуть скопившуюся на языке горечь.
- Это моего отца. У него много всякой дряни, знаешь-ли, - Парень склоняет голову и начинает задумчиво водить большим пальцем по металлической зажигалке. - И не только табака, если ты понимаешь, о чём я, - Он вновь поднимает голову и толкает Стива в плечо с каким-то намёком. Стив жмётся, снова отползая в сторону. Понять контекст не составляет труда, но столь грубые прикосновения этого мальчишки вызывают у Стива неприятные мурашки недоверия по всему телу. - Могу достать тебе что-нибудь, если хочешь, - слова его превращаются в полушёпот, а глаза бегают по чужому лицу в предвкушении ответа.
- Я не.. употребляю. Придурок. - Харрингтон сильно удивлён такой прямолинейностью. А ещё тем, что этот чувак всё ещё в школе, а не в колонии строго режима для малолетних. Как он вообще додумался действовать столь рискованно и открыто? - Если ты здесь только чтобы пихать свою дурь, ты явно очень зря тратишь своё время.
Парень обиженно надул пухлые губы, но и это серьёзности к его лицу не прибавило.
- Ты выглядишь очень нервным. Вот я и подумал..
- Научись думать лучше перед тем, как что-то сделать.
- Обязательно, но явно не в этой жизни, - мальчик перехватил сигарету из чужих пальцев, о которой шокированный Стив успел позабыть, сделал удивительно глубокую затяжку и с удовольствием выпустил дым. Над потолком его скопилось не мало. Лучи яркой лампы красиво просачивались сквозь туманную пелену, и Харрингтон поймал себя на мысли, что ему очень нравится, как это выглядит. Он отвёл взгляд лишь на секунду, чтобы посмотреть, чем занят мальчик рядом. Тот забавно прищурил один глаз, а другим видимо тоже загляделся на дымчатые лучи лампы.
Пока Харрингтон глядел на парнишку, в его горле вдруг затесался совершенно неудобный вопрос. Стив не был уверен, что нуждается в этой информации, но молчание давило на уши невыносимо сильно.
- А ты.. принимаешь? - проговорил Стив тихо, неуверенно отводя взгляд, но тут же вернул его обратно в ожидании ответа.
- Не. Не хочу быть таким же, как «они», - Парень пожал плечами, выпрямив голову и встретившись безмятежным взглядом со Стивом. - Тем более, я обещал дяде, что не буду. А он научил меня за это на гитаре играть, представляешь? За одно «обещаю» исполнил моё заветное желание по сути.
- Круто, - говорит Стив, совершенно случайно беззлобно. И это слышится так, словно Харрингтон восхищён.
- Да, именно. Круто! - подхватывает его парень, тряхнув плечами.
Мальчики сидят молча, и Стив сжимает ткань на своих коленях. Он всё ещё слишком зол на парня, поэтому не уверен, что хочет продолжать разговор. Но тот угостил его сигаретой. И это, вроде как, немного даже помогло. И Харрингтон благодарен ему, пусть и никогда не признает этого вслух. Напущенная гордость ему бы не позволила.
И всё же, молчат парни не долго. Кудрявый резко подскакивает, чуть ли не роняя сигарету на пол, глядит по сторонам растерянно, и виновато опускает голову к Стиву.
- Оу, чувак. Гитара! Мы же выступаем сейчас.. Я был так взволнован тем, что испортил тебе вечер.. и совсем забыл о выступлении.. - Он чешет голову и косится в сторону двери. Харрингтон легко замечает его желание скорее убежать к остальным школьникам. Этот парень в принципе не особо заботится об эмоциональной составляющей на своём лице, и Стив читает его как открытую книгу.
- Иди. - кратко кивает он. Стив не думает, что является на столько важной персоной, чтобы отнимать у детей Хоукинса восходящую звезду.
Парень, видимо, только этого и ждал. Он затушил сигарету о плитку на стене, кинул окурок в раковину, и почти что добежал до выхода, но, как только рука легла на дверную ручку, кудрявый неожиданно обернулся к Харрингтону.
- Я, кстати, Эдди Мэнсон. Ну так, на случай, если.. если тебе что-нибудь всё таки понадобится, ну, знаешь, - бросил он и почему-то замер, нетерпеливо выжидая взаимности.
- Я Стив. Стив Харрингтон. - ответил и снова замолчал, никак не комментируя столь навязчивый маркетинг.- Иди уже, - с новоявленным раздражением кинул он, и спрятал лицо в коленях с глубоким вздохом.
Дверь захлопнулась, и Стив снова остался один. Только он, табачный дым, заполнивший комнату ядовитым запахом, и ещё одно пятно, образовавшееся на плитке. Мысли будто бы исчезли - голова всё ещё оставалась пустой под действием никотина. Но в сердце отчего-то вновь ощущался неприятный ком из страха перед будущим, ближайшим и не очень. Харрингтон всё ещё не знал, как он собирается появиться перед учениками в таком виде. Был вариант попросту дождаться, пока все уйдут, но что мать его он собирается делать всё это время наедине с парой унитазов. Тем более, если кто-нибудь ещё найдёт его здесь сидящего, а может и случайно уснувшего прямо на полу, дурная слава не отпустит его до последнего звонка старшей школы. Поэтому выйти из туалета придётся. Про реакцию отца Харрингтон и вовсе раздумывать не хотел, и откладывал любые репетиции вранья и отмазок на потом.
Где-то за стенами грохот музыки сменили бурные аплодисменты, до того шумные, что смогли достигнуть даже скромного укрытия Стива. Нужно было идти. Пока все будут отвлечены на шоу, Харрингтон сможет аккуратно затеряться в толпе.
Он снова склонился к отвратительному пятну. Со временем оно чутка высохло и стало чуть менее ярким, но ситуацию это лучше не делало. Впрочем, Харрингтон мог попросту застегнуть пиджак и провести остаток вечера, ходя со сложенными на груди руками.
Стив поднялся с пола и принялся застёгивать пуговицы, одну за другой. Покончив, он всё же рискнул бросить стеснительный взгляд в зеркало. На оранжевую ткань попало не так много, как на рубашку: лишь края приобрели странный грязноватый оттенок. Тем не менее, на застёгнутом пиджаке грязные края превратились в одно общее пятнышко. Это было терпимо, по крайней мере, сейчас. Хорошо, что многие не увидят всего размера бедствия. А те, кто уже увидел, вероятно забудут. Не то, что дома..
Харрингтон бросил взгляд на местечко у стены, где он сидел пол минуты назад, всё ещё оставаясь не уверенным в своём решении. Пришлось напомнить себе о худшем из вариантов событий, и, отважно вдохнув, всё же покинуть туалет.
Коридоры вновь оказались пусты. Все ребята, отошедшие с бала по своим делам, сползлись послушать новообразовшуюся школьную группу. По всему зданию разносились рубящие звуки гитары и удары барабанов. Знакомый голос, остающийся весёлым и звонким практически в любой ситуации, также уверенно чеканил нараспев строчки: «День за днём я думаю обо всём подряд, но ничего не удовлетворяет меня. Кажется, я сойду сума, если не найду что-нибудь, способное меня успокоить»*. Харрингтон нашёл забавным то, что увидел в этих словах самого себя. Будто бы тот кудрявый парень написал песню прямо на ходу, пока бежал в зал по этому самому коридору, вдохновившись разговором на полу туалета. Стив не знал, были ли эти строчки написаны Эдди (он же называл это имя, не так ли?) или же то была чужая песня, он не разбирался в этом, но отметил, что звучание было весьма неплохим. Пусть и слегка не в его вкусе.
Приоткрыв дверь зала, Стив не удивился увидеть, что всё внимание толпы было приковано к трём людям, скачущим по сцене. Ученики, собравшиеся вокруг, качались в едином ритме будто бы слившись воедино, совершенно не прислушиваясь к словам. Стив был практически оглушён потоком тяжёлой для непривыкшего слушателя музыки, и не сразу смог перешагнуть через порог. К счастью, на этот раз у входа столпилось не так много ребят, и Харрингтон легко пробрался к середине физкультурного зала, где уже начиналась весьма плотная толкучка. Терпеть чужие прикосновения потных тел всё ещё было до тошноты неприятно, но то было лучше, чем демонстративно отойти к краю и сделаться тем самым ещё более заметным. Здесь же он легко смог затеряться среди других людей.
Из-за чужих голов и начёсанных причёсок, разглядеть музыкантов шансов практически не оставалось. Тем не менее, порой Стиву удавалось заметить тут и там подлетавшую от резких движений прядь чёрных волос, а то и самого Эдди. Здесь, на сцене, за нелепым болтанием головой и широкими, развязными шагами, он будто бы раскрывал весь свой потенциал, прятавшийся в насмешливым тоне мальчишки с сигаретой. Всё время, пока он сидел на холодном полу и пускал кубы дыма в потолок, его сердце наверняка сгорало неугомонной энергией и тягой к бесконтрольной свободе её выбрасывать. К динамичным движениям и пению в крике сладостных для души строк. К экстазу от болящих пальцев, двигающихся по твёрдым струнам гитары. К желанию донести до окружающих свою любовь к музыке, чтобы другие умирали счастьем вместе с ним. К ликованию благодарной публики, валящейся с ног от усталости. Видимо, то была причина, по которой Эдди смог дать дяде обещание. Музыка была для него своим собственным, особенным наркотиком.
Стив вдруг будто бы внезапно снизошёл до осознания чужой души, в очередной раз прочитав её, открыто лежащую перед собой и остальными, показавшуюся ему тогда весьма простой от этой самой открытости, но весьма манящей и интересной. Стив не двигал телом в такт музыки, не скакал по паркету и не тряс головой. Он наблюдал, как это делал Эдди, и совершенно случайно подумал, что будет не против выкурить с ним ещё одну сигарету. Ведь сейчас он выглядел.. чертовски крутым. Таким, что можно было и восхититься.
«Хей, детка, слышишь ли ты, что я зову тебя? Я в трансе. Я хочу прекратить такую жизнь»** - поёт Эдди, и, спустя несколько секунд протяжной мелодии, музыка замолкает. Зал вновь топят шумные аплодисменты и восторженный вой. Харрингтон не сдерживается и присоединяется. Он совершенно не разбирается в этой музыке, и она кажется ему уж больно агрессивной, но сейчас, покорённый невероятной энергетикой, Стиву кажется, что он мог бы простоять здесь целый день, наблюдая за тем, что вытворяют с музыкальными инструментами его сверстники. Харрингтон сокрушён и абсолютно покорён, стоит ещё продолжительные секунды на одном месте, пропуская мимо ушей всё, что происходит вокруг. Ему непонято, почему сердце так бьётся от столь необычного звучания, и что происходит с его душой, борющейся с телом за право выскочить прочь. Почему внутри всё так странно скрутилось и свело.
-..Ждите «Ржавый гроб» в заголовках газет, Хоукинс! - выкрикивает Эдди на прощанье и, вскидывая вверх ладонь с поднятыми вверх мизинцем и указательным пальцем, покидает сцену вслед за остальной парой музыкантов.
В зале вновь поднимается грохот и шум, и стены заполняются более спокойной и привычной ушам мелодией, но сознание как будто бы отказывается её воспринимать. Оно всё ещё находится в прошлом, в паре мгновений назад, когда живот внезапно свело от чего-то абсолютно нового и такого непривычно свободного. Это было больше, чем чужие танцы и грязная одежда. Это было полное отсутствие рамок, абсолютное бесстыдство и срамота, то, о чём Стив и не мечтал.
В помещении не хватает кислорода, ещё чуть-чуть и сердце остановится под давлением эмоций. Он чувствует, что ему нужно на свежий воздух, и как можно скорее. Мысли кричат «разорви на себе эту убогую одежду, оставь рамки позади» в такт звенящей в голове музыке, но Стив отчего-то сдерживается, лишь сильнее закрывается, боясь, что потеряет контроль. Складывает руки на груди, как и планировал, и снова покидает зал. Идёт быстрым шагом в сторону двери, и думает, что теперь уже точно обратно не вернётся.
Толкает дверь и выходит на крыльцо. Здесь холоднее, чем в школе, но по коже даже мурашки не бегают. Очертания деревьев выглядят зловеще на тёмно-голубом небе, не успевшим окончательно покрыться мраком ночи. До лета осталась считанная неделя, и воздух уже приобретает дурманящий ночной аромат, сводящий Стива сума ещё больше. Это не табак, но тоже помогает. На языке чувствуется воспоминание о тех отвратительных сигаретах в туалете, и Стив думает, что умер бы, если бы уловил их сейчас.
И, как на зло, уловить получается. Стив принюхивается. И испуганно оборачивается. Перед собой видит кудрявую голову, подкравшуюся сзади. Только её сейчас не хватало. На лице Стива мгновенно возникает испуг, а глаза всё ещё не находят себе место, бегают, в такт колотящемуся сердцу. Эдди лишь смотрит туда же, куда Стив пару секунд назад, и делает затяжку. А потом оборачивается.
- Культурный шок? Понимаю, со всеми бывало, - разгоряченный и неудержимо улыбающийся, всё ещё не успевший запрятать свою нескончаемую энергию под замок, оставив ждать следующего раза, когда вновь будет можно разрушать горизонты и сжигать человеческие сердца.
- Что ты тут.. делаешь? - единственное, что находит ответить Стив. Он не понимает, зачем Эдди подошёл именно к нему, а ещё сам не совсем представляет, что чувствует сейчас к Эдди. Обида смешивается с искренним восхищением.
- Такой же вопрос. Ты равзе не планировал просидеть в туалете весь вечер? - Эдди скидывает брови и хмыкает. Стив чувствует себя несуразно.
- Выдумки, - хмурится в ответ он, - Я не должен лишать себя удовольствия из-за того, что какой-то идиот пролил на меня газировку, - вскидывает голову Стив и гордо глядит как бы свысока. Но Эдди всё равно выше.
- Вообще-то, я ждал комплимент о своей игре, а «идиот» на комплимент не совсем похоже, - мальчик прячет руки в карманы джинсов и раскачивается на носках. Несдержанный подлиза. - Я же извинился, - он делает внезапный выпад вперёд, жалостно глядя на Стива. Тот уводит взгляд, не в силах признать своё поражение. Злости и вправду практически не осталось. Но и открыто восхищаться ему было стыдно.
- Это было круто. Не обалденно конечно, но ничего так, - Стив пожимает плечами, вредно улыбаясь. - Доволен?
Эдди щурится. Он его раскрыл, определённо раскрыл, но виду не подаёт. Лишь выпрямляется, получив желаемое, и снова затягивается. Стив думает, что хочет остаться один. Ведь сейчас сдержать кричащую бурю эмоций и так крайне сложно, а когда рядом находится кто-то, безо всяких рамок и сожалений свободно выпускающий её наружу , это сделать вдвое, а то и втрое сложнее.
- Ты эти песни сам пишешь? - Сдаётся Стив. Расспросить всё же хочется.
- Смеёшься? Нет конечно. Но мне приятно, - Эдди подмигивает Стиву, и тот уводит взгляд. Хвостатый кажется ему невероятно противной личностью после подобных жестов. - Неужели ты не знаешь их? Позор Стиву Харрингтону.
Слова как раскалённый камень на сердце - проходит насквозь, обжигая обидой, и опускается где-то в животе тяжёлым грузом. Брови как-то болезненно дёргаются и Стив отворачивается, стараясь проглотить пощёчину. Эдди, видимо, замечает, что сказал что-то не то, и улыбка быстро спадает с его лица, а сам он замолкает. Молчит какое-то время, поджав губы, а потом произносит тише обычного:
- Порой Эдди Мэнсон не держит язык за зубами.
- Это уж точно, - бросает в ответ Стив, вновь возвращая взгляд на Эдди. Ему больно, но он пытается внушить себе, что обида будет ни к чему, ведь Эдди сказал это не специально. Он пытается засмеяться, но получается лишь слегка уродливо улыбаться, раздув ноздри. Эдди будто бы дразнит его и также уродливо улыбается. Стив долго смотрит на него и хочет неловко засмеяться, но, еле сдержавшись, отворачивается навстречу тёмным деревьям.
Небо стало ещё темнее, длинные стволы, увешенные плотной листвой, приобрели устрашающие очертания, а в улыбке Стива наконец зародилась искренность. Ноздри снова почуяли отвратный запах, и сердце всё же йокнуло, грозясь остановиться.
- «Black Sabbath», если тебе будет интересно, авторы той, что была первой, - Разрушает затесавшуюся между ними тишину Эдди. Стив с трудом понимает, о какой «первой» он говорит, но немного погодя всё же вспоминает утерянную нить разговора. Первая песня, которая показалась Стиву будто бы всецело понимающей его чувства.. - У меня много пластинок с ними. Поверь, как бы круто мы не сыграли сегодня, это не сравнится с оригиналом. Ты обязан послушать.
- Ты всегда знакомишься с людьми через наркоту и музыку? - смеётся Стив, и Эдди выглядит смущённым, но продолжает улыбаться в ответ.
- Конечно. Подбираю подход так сказать. Но ты какой-то твёрдый орешек, тебя не так уж и просто раскусить. - отвечает он с насмешкой. Стив внезапно замолкает и задумывается.
- Я послушаю. - внезапно для самого себя говорит он, пожимая плечами. Разумом он уверен, что вряд ли сможет дослушать её до конца, но попробовать стоит. Кто знает, к чему приведёт эта игра с музыкальной эйфорией.
- Правда? Круто! - радуется Эдди, чуть ли не подпрыгивая на месте. Видимо, ни один из его подходов на самом деле не работали очень часто.
- Да, именно. Круто. - произносит Стив уже знакомую им двоим фразу.
Примечания:
* - Строчки из песни "Paranoid" - Black Sabbath
** - Строчки из песни "In Trance" - Scorpions