Идущий дорогой смерти

      Рыжеволосый мальчик тоскливо смотрел на длинную процессию в белых одеждах. Этих людей он совсем не знал и изо всех сил держался взмокшей ладонью за юбку кормилицы. Он боялся незнакомцев и боялся места, в котором они все сейчас находились, не понимал, почему так тихо, почему в этом огромном светлом храме столько людей, и ни один из них не издает ни звука, только шуршание тяжелых одеяний да скрип кожаного доспеха стоящего рядом стражника.       Мальчик никогда раньше не задумывался, что будет, если с его близкими случится беда. Он смотрел, как сгорбленная фигура одного из советников наклоняется к телу его отца, чтобы положить на грудь ритуальный лист золота, как с другой стороны на грудь его матери, старшего брата, сестры и ее мужа кладут такие же листы, но чуть меньшего размера, и — не чувствовал ничего. Он должен был, но их лица были закрыты плотной белой тканью и это казалось почти игрой.       Тяжелая рука кормилицы легла на плечо, мальчик вздрогнул и смог наконец пошевелить онемевшими ногами, чтобы шагнуть ближе к телам.       — Руфин, — имя, произнесенное звучным голосом Первого советника отца, заставило задрожать еще сильнее. — Подойди ко мне.       Тяжелый запах незнакомых южных цветов, расставленных длинными рядами у постамента с телами, смешивался с благовониями, которыми умащали мертвых. Советник медленно обмакнул два пальца в сосуд, стоящий прямо рядом с головой отца и, пока мальчик не успел опомниться, очертил на его лбу знак.       — Запомни этот день, — пожилой мужчина говорил медленно, четко выговаривая каждое слово, и с каждым словом Руфину становилось тяжелее дышать, — Запомни день, когда Империя подняла свой меч и опустила его на наш род. Запомни день, когда Императрица предала огню не только все соглашения, но и своего собственного брата. Запомни этот день и забудь свое имя, — советник наклонился ниже, сравнявшись с его испуганным лицом. — Ибо они придут за нами, за всеми, но ты будешь помнить и ты уйдешь.       Последнему наследному некроманту было пять лет, он стоял в окружении незнакомых людей с темными от горя лицами и смотрел на тела всей своей семьи. Затем кормилица взяла его за руку и увела прочь из храма.