Абстрактная абсурдность

      — Поверить не могу, что такая девочка, как вы, позволяете себе такие наглости.       — Директор, но я…       — Не смейте меня перебивать, юная леди. Наша старшая школа лучшая в Киото, её девиз — «Успех в слове и деле», и означает он, что здешние ученики превосходны и в учёбе, и в спорте. Если в нём не упоминается подобающий внешний вид школьников, это не значит, что его нужно игнорировать. В первый же день вы нарушаете правила, это безобразие!       — Вы меня не слышите, они всегда такие…       — Где справка?       — Её должны были ещё вчера отправить вам на электронную почту из клиники.       — Должны и отправили — не одно и то же.       — А ещё вы не приняли записку.       — И не приму. Она должна быть от родителя или же от опекуна, а не от члена семьи.       — Но её написала моя родная совершеннолетняя сестра.       — Она не несёт за вас ответственность, её несут законные представители. Кроме того, откуда мне знать, что это не подделка?       — Давайте я позвоню в клинику и…       — Мне нужна справка, а не звонок. Нужен письменный документ.       Послышался стук в дверь, а за ним последовало:       — Миямоши-сама, вы вызывали?       Отчуждённый голос парня прервал гневную тираду директора, однако ничуть не разбавил нагнетённую атмосферу, а напротив, усугубил её, но в какое-то другое направление.       — Здравствуй, Акаши-сан, да, проходи.       В мгновение ока мужчина успокоился и тоном очень делового человека начал:       — Я прошу тебя как президента Студсовета провести беседу с нашей новой ученицей по поводу внешнего вида, меня вызвали по срочным делам в Момбу-кагаку-сё.       — Да, хорошо.       — Директор, но я уже говорила, что мои волосы такие с рождения.       Мужчина не ответил на вопрос, лишь молча вышел из кабинета, закрывая за собой дверь, в то время как пара голубых глаз провожала его холодным взглядом. Акаши Сейджуро, напротив, не соизволил одарить Миямоши Кёнтаро даже коротким взором. Он оценивающе рассматривал незнакомку, как учёные рассматривают объект для опытов. Рост у девчонки выше среднего, фигура самая обыкновенная, разве что ноги чуть длиннее, одета в классическую форму Ракузан, чистую, выглаженную, лицо выдаёт в ней жительницу Юга: кожа чуть смуглее, чем у коренного представителя Киото, очки в тонкой круглой оправе придают налёт аристократизма. Единственное, что её явно выделяло — волосы.       — Я Акаши Сейджуро, — наконец произнёс парень, — Как ты уже слышала, я являюсь президентом Студенческого совета учеников, представься и ты, пожалуйста.       Девушка наблюдала за тем, как Акаши вальяжно и без какого-либо смущения сел в кресло директора. В её взгляде можно было прочесть негодование и робость, которые она неплохо сдерживала.       — Эномото. Рен Эномото.       Звонкий голос не выказывал злости.       — Класс?       — 2С.       — Хорошо. Почему твои волосы в таком состоянии?       — Они всегда в таком состоянии.       — Поясни.       — Вьющиеся волосы мне достались от дальнего предка и сейчас это их естественный вид.       — В чём тогда конфуз с директором? Он ведь не просто так тебя вызвал, — хмуро поинтересовался Сейджуро.       — В том и проблема, что меня никто не слышит. Мои волосы от природы кудрявые, а все люди отказываются верить мне на слово. В каждой школе из-за этого столько проблем.       Явное негодование из-за собственной особенности вырвалось наружу, но благодаря повышению интонации, а не голоса, всё произнесённое не приобрело оттенок негатива.       — А клиника до сих пор не выслала мне анализы, потому что у них в лаборатории сбой программы.       — Что насчёт укладки?       Девушка едва заметно закатила глаза.       — Даже если я выпрямлю длину, каре не продержится даже половину школьного дня. Тем более, для фиксации мне нужен целый баллончик лака, если не два, а его использование под ещё более строжайшим запретом.       — Ясно. Это не поможет хотя бы потому, что рано или поздно справку тебе придётся принести.       — Да.       Прозвенел звонок на первую перемену, словно подытоживая все прозвучавшие факты.       — Я предупрежу всех учителей, а после проверю почту на наличие нужного документа.       — Спасибо. Мне оставить имейл клиники?       — Нет, не нужно.       — Я могу идти?       — А ты знаешь, куда именно?       — Вообще… нет. Я знаю номер кабинета, но дорогу к нему я вряд ли найду.       — У тебя сейчас японский язык. Выходишь из кабинета, поворачиваешь направо, доходишь до 213 класса, рядом лестница, спускаешься на второй этаж, идёшь прямо, потом первый поворот налево, там столовая номер два, проходишь мимо, отсчитывая пять дверей, следующая будет под номером 264. Запомнила?       — Да, сначала налево, потом лестница, потом направо или…       — Ясно, тогда жди меня. Сейчас короткая перемена, никто из членов студсовета не успеет дойти сюда, поэтому вызвать кого-то тебе в помощь нерационально.       Эномото слегка приподняла уголки губ.       — Вы так хорошо знаете школу.       — Естественно.       Рен была удивлена равнодушному выражению лица Акаши, да и в принципе тому, что президент Студсовета так с ней возится, хотя, было приятно и даже очень. Парень щелкал компьютерной мышкой, опираясь подбородком на левую кисть руки. Он был настолько серьёзен, что казался абсолютно неестественным.       — Документа всё ещё нет.       — Может, мне всё же позвонить?       — Звони.       Рен вся эта ситуация напрягала. Ощущение со стороны парня смутной жалости к её сложному положению разращивало чувство вины, хотя ни намёка на упрёк он не давал. Эномото набрала номер, в трубке послышались гудки, а после её взяла девушка с голосом эталонной старшей сестры, что мило беседует с младшими братьями и сёстрами:       — Кyoto University Hospital, здравствуйте, чем можем помочь?       — Здравствуйте, Рен Эномото, я по поводу лабораторной диагностики. Результаты скоро будут готовы?       — Вы по поводу волос, верно? Сейчас гляну, — послышались пара кликов компьютерной мышки. — Извините, проблему ещё до конца не устранили, результаты должны прийти в течение дня. Просим прощение за ожидание.       — Это точная информация?       — Да, все неполадки должны устранить.       — Как скажите спасибо, до свидания.       — Хорошего дня.       «Да, замечательного, — проносится в голове Рен.»       — Сказали ждать сегодня, — вяло проговаривает Эномото, отводя глаза.       Звонок слышится прежде, чем Акаши успевает прокомментировать заявление.       — Идём на урок.       Холодная формальность с долей разочарования заставляет трепетать сильнее выговоров. И откуда такое всепоглощающее чувство вины, под гнётом которого приходится повиноваться каждому слову этого парня?       — Во время обеденного перерыва я буду занят, но проверю наличие результатов, если их не будет, то после уроков. В каком клубе ты состоишь?       — Я ещё не выбрала… это обязательно?       — Состоять в клубе — да. Принимать участие в координации комитетов — нет.       «Что за невезучий день? Ладно, спокойно, всё не настолько плохо, не выгонят же из-за этого?»       — Я либо сам зайду за тобой после уроков, либо попрошу заместителя главы Комитета управления. Пока у тебя есть время на выбор клуба.       Они наконец спустились на второй этаж. Новый чистый бежевый паркет блестел, подоконники протёрты от пыли, светло-голубые двери с номерными табличками были новыми и качественными. Абсолютно всё либо кричало о безупречной репутации, либо её подчёркивало.       Спускаться по лестнице в молчании было тягостно, весь престиж взваливался словно небо на атлантов.       — Спасибо… Акаши-семпай, вы так добры и терпеливы, это очень мило с вашей стороны.       Рен могла поклясться, что лёгкая полуулыбка промелькнула на лице парня, но доказать это она никак не могла.       — Просто выполняю свои обязанности, ничего более. И называть меня семпаем некорректно, мы одногодки.       Эномото формальный тон показался неуместным, но она предпочла думать, что это одна из высших форм проявления дружелюбия президента.       — А вы со мной в классе?       — Нет.       — Вас не будут ругать за отсутствие на уроке из-за меня?       — Тоже нет.       Неразговорчивость Сейджуро Акаши заставила Рен прекратить расспрос, поэтому она стала рассматривать его: средний рост, среднее телосложение, самая обыкновенная причёска, непоколебимая уверенность в себе и горящие ясностью глаза. Он явно лидер по характеру, типу личности и существу.       Акаши ударил два раза костяшкой по двери, вошёл в кабинет, что-то сказал учителю, после чего повернулся и взглядом указал Рен войти. И она вошла. Спокойно и даже уверенно, учитывая ситуацию.       Класс был прекрасно оснащён: интерактивная многофункциональная доска, новые парты, пара ярких плакатов, посвященных японскому языку, два небольших шкафа с учебниками, учительские стол, стул и атмосферные мелочи.       — Добрый день, меня зовут Мотоори-сенсей, твой преподаватель японского языка. Расскажи немного о себе.       Рен поклонилась, затем подняла взгляд на класс. Глаза стали хаотично бегать по лицам учеников, было сложно сфокусироваться на ком-то одном.       — Здравствуйте. Меня зовут Рен Эномото, — старательно-дружелюбный тон громкого голоса подчёркивал открытость, — Я переехала из Токио в Киото и теперь буду учиться с вами. У меня много увлечений, театр, математика, психология. Пожалуйста, позаботьтесь обо мне.       Эномото поклонилась и только сейчас поняла, что Акаши всё ещё стоит рядом с учителем.

***

      Сейджуро закрыл дверь кабинета иностранного языка ключом и увидел перед собой Мибучи, идущего ему навстречу. У него большая спортивная сумка, которую он держит на плече.       — Рео, передай тренеру, что сегодня я буду позже.       — Что-то случилось? — удивлённо спросил парень.       — Всё в порядке, улаживаю дела.       — Как обычно занятой. Что за дела хоть? — неожиданно появился Котаро, пытающийся удержать баскетбольный мяч на голове, что в итоге всё равно упал.       Акаши бросил равнодушно-раздражённый взгляд на Хаяму и тот виновато замолчал.       Сейджуро посмотрел налево, увидел как новенькая оглядывается из стороны в сторону, и после направился к ней.       — Как думаешь, он влюбился? — шепчет светящийся от радости Хаяма напарнику на ухо.       — Всё может быть, — отзывается Рео, скептично смотря в сторону друга.       — Небуя ни за что не поверит. Я как будто сына женю.       Он смахнул несуществующую слезу, придавая образу комичности.       Мибучи оставалось только закатить глаза, цокнуть языком и направиться в спортивный зал.       — Имаи-сан уехала на олимпиаду, а эта девочка скорее всего новенькая. Там какие-то бюрократические неурядицы.       Но Котаро его не слушал.       Рен вышла из класса и заметила, что ни Акаши, ни должностных лиц школы, обязанных ей помочь, всё ещё нет. И почему ни она не попросила помощи, ни ей её не предложили? Она попыталась вспомнить в какой стороне может находиться нужный кабинет и куда ей вообще надо идти, оглянулась по сторонам и заметила идущего к ней президента.       Держа сумку с учебниками в левой руке, она едва помахала другой в знак приветствия. Акаши на это кивнул и они молча начинают в направлении, задающиеся парнем.       — Мы идём в кабинет Студсовета.       — Да, конечно.       Тишина казалась в этот раз менее напряжённой, былая неловкость сошла на нет. Рен довольно сильно утомилась за сегодняшний день: все учителя словно сговорившись, решили устроить Эномото проверку знаний, а чтобы их впечатлить нужно ого-го как постараться.       С классом Рен начала немного общаться, но пока никого конкретного она для себя не выделила. Все ребята казались ей такими умными и начитанными, что моментами она готова была открыть рот от изумления. Во время обеденного перерыва девочки пригласили её пообедать с ними и Эномото, конечно, согласилась. Беседа ничем особым не отличалась, она не избежала вопросов о волосах, но не получила комментариев по поводу отсутствия в начале дня.       — Кстати, а ты давно знакома с президентом? — спросила как-то Руна Нисакава — милая девочка с длинными косичками и живыми глазами цвета зелени.       — Явно меньше, чем вы. Он выполнял поручения, так как Миямоши-сама его попросил.       — Чисто теоретически, очевидно, что разбираться позвали именно Акаши-сана, учитывая, что Имаи сегодня нет в школе, для оформления всех бумаг нужны именно главы, а у тебя, к тому же, дополнительная справка, там только он. — рассуждала Акита.       — Вот именно, — отозвалась Юи Ямазами — В подобных делах он виртуоз, всё выполняет вовремя, все отчёты... — она поправила синюю школьную юбку.       — О нет, я должна была отнести отчёт по поводу мероприятий, в которых Ракузан будет участвовать, я совсем забыла!       Нисакава отхлебнула сок, а затем убежала в сторону выхода.       — Она сказала это так, будто здесь работает, — бросила Рен.       — Неудивительно, она глава Комитета Культуры, — улыбнулась Юи.       — Не школа, а микрогосударство какое-то.       — Верно подмечено, — отозвалась Акита Ханаё, — здесь репутация важнее жизни.       — В этом я уже убедилась. Какие ещё у нас есть комитеты? Спортивный, Учебный?       — Всего комитетов восемь: Культурный, Спортивный, Комитет по Здравоохранению, Учебный, подразделяющийся на три профиля, а именно Технический, Социально-гуманитарный и Естествоведческий и отдельно Комитет Управления. — объясняла Ямазаки.       — Ты забыла, что с этого года выделили новый комитет, как же он правильно называется-то? — заметила Акита.       — Нет, это именно клуб, связанный с охраной окружающей среды, что-то такое.       — Разве?       — Да, он входит в Комитет Здравоохранения.       — Хвала удаче, что это не сделали обязательным для всей школы.       — Вот-вот. Ну а в комитеты уже входят разного рода кружки.       — И этим всем руководит Президент Студсовета, то есть Акаши Сейджуро, — подметила Акита, — Страшно представить, как он с этим справляется.       — А у него нет заместителя, помощника? — спросила Рен.       — Есть, но он сам себе заместитель, честно говоря. Никто, кроме него самого, лучше не сделает, а если и сделает, то с большим трудом. Понятное дело, есть отдельные главы клубов, главы комитетов, но итоги всегда делает сам Акаши. — констатировала Ханаё.       — Акаши-сама стал Президентом уже на первом году обучения, как только сюда пришёл, и ни разу не допустил оплошность. — Ямазаки почесала нос тыльной стороной ладони.       Рен немного насторожило, что одноклассница использовала суффикс «сама» в отношении Акаши.       — Иногда мне кажется, что это он директор школы, а не Миямоши-семпай.       — Всем иногда так кажется, главное, их не перепутать.       Из облачных воспоминай Рен вывела остановка Акаши и щелчок открывающейся двери.       В кабинете находилась девушка с длинными тёмными волосами, завязанными в хвостик, яркими янтарными глазами и тонкими губами, она печатала что-то в компьютере, как и худощавый парень с шоколадного цвета волосами, прямым носом и острым подбородком.       — Здравствуйте.       — Доброго дня.       Сейджуро подошёл к столу, что стоял посереине, и плавным движением руки достал красную папку на кольцах с логотипом школы из выдвигающейся полки.       — Здесь полное устройство комитетов и клубов, думаю, ты с лёгкостью разберёшься. Дайдожди, Мидзуно, помогите Рен со вступлением.       — Хорошо.       Девушка отложила компьютерную мышку в сторону, а потом сказала: — Меня зовут Джун Мидзуно, я одна из глав Студсовета, а именно, глава Социально-гуманитарного Учебного Комитета и по совместительству член Комитета Управления. А это Дайдоджи Ясу, глава Технического Учебного Комитета.       — Приятно познакомиться, Этономе Рен.       Из формальности они обе сошли в поклоне.       — С организацией Кавагоэ всё хорошо? — спросил Сейджуро.       — Все главы уже сдали списки.       — Отлично. Пока продолжайте работу. И проверьте наличие справки для Рен по поводу её волос.       — Да.       Акаши вышел из кабинета, аккуратно щёлкнув дверью.       — Это вы сортировали? — поинтересовалась Рен.       — Акаши-сан, — ответила Мидзуно.       Эномото в очередной раз убедилась, что он явно помешанный, потому что по мнению всех одноклассниц он делает всё за что берётся совершенно, а берётся он за множество дел, причём сложных и трудоёмких. Как можно быть настолько продуктивным и при этом не выгорать ментально? В чём же подвох? Неужели он просто всегда лучший?       Рен стала изучать список сначала культурного комитета: клуб художников, скульпторов, клуб гончарного дела, мультипликации, вышивания и шитья, музыкальный, клуб чтецов, писателей и поэтов, певцов, танцоров, театральный клуб, в который особенно хотелось заглянуть, так как Эномото окончила школу театрального мастерства. Она также краем глаза заметила список предложенных клубов и ей почему-то подумалось, что их слишком много для этой школы и явно непонятно, что ещё можно добавить. Рен увидела несколько предложений: клуб поделок из природных материалов, клуб косметики и ещё какие-то. Чего только среди них нет, но для каждого отклонения написано пояснение: недостаточное количество участников, статья о правилах создания клуба 1.5, противоречит школьному уставу, пункту 4.3. статья о правилах создания клуба 2.2.       «Я бы свихнулась, как они?..»       Она открыла Комитет Технических Наук, где выбор уже был поменьше: астрономический, инженерный, изобретательский, математический, физический клубы, клуб информационных технологий, конструирования и, на удивление, архитектурный. Учеников по сравнению с творческими направлениями не так много, но всё равно возникло ощущение, что если все любители точных науки этой школы решат собраться вместе, они установят контакт с внеземными цивилизациями, смогут открыть дверь в пятое измерение и построят машину времени быстрее всех учёных мира. Страшно представить, что там вообще твориться, Ньютон, Кеплер, Аристотель и Эйнштейн могут спать спокойно с такими потомками.       — Выбрала какой-то технический клуб? Ты очень долго рассматриваешь список. В этом нет ничего такого, я просто хочу побыстрее вернуться к выполнению обязанностей и…       — Ой, нет, простите. Я задумалась, тут так много направлений, что жуть. Мне правда кажется, что участники уже узнали все секреты мировых галактик, просто мы ещё не готовы их услышать.       Джун улыбнулась.       — Я как-то зашла к информатикам, ну, в информатический клуб, и посмотрела что они делают, я сделала вывод, что они собираются взломать Пентагон или UBS, а может, всё и сразу.       — Тебе не понять, мне не объяснить, типичные гуманитарии, — в монотонном голосе парня была едва заметная ирония.       — Да-да, я посмотрю как ты будешь экзамен по японскому языку писать. Ладно, я пока продолжу работу, если будут вопросы, я здесь, ты не против?       — Конечно нет.       Джун села на своё место, Рен же за другим свободным столом продолжила изучение каждого комитета, внимательно вчитываясь в обязанности каждого.       Стало для неё новостью и то, что Спортивный Комитет подразделяется на классический и интеллектуальный. В классическом конечно гимнастика, лёгкая и тяжёлая атлетики, плаванье, и остальной список «олимпийских дисциплин», в интеллектуальном же клуб настольных игр, таких как шахматы, шашки, сяцзы, сёги, нарды, они даже подавали запрос на включение в этот список покера, но, по очевидной причине он отклонён.       Эномото мельком пробежалась глазами по Естественнонаучному клубу, который познаёт строение молекул, спорит по поводу теории эволюции Дарвина и строения скелетов динозавров, пытается найти тайну зарождения жизни и поднимает вопрос существования философского камня, с тем же успехом, что и Технический. Гуманитарный же явно создаст новый язык, напишет целое эссе по одному предложению из трудов Иммануила Канта или Фридриха Ницше, изучит и перепишет всю историю Японии и мира, а заодно соберёт статистику по всему этому. Не старшая школа, а филиал Оксфорда, одни гении и чемпионы.       Рен вспомнила, что девочки говорили что-то о новом клубе, нужно глянуть. Она открыла раздел, посвящённый Комитету Здравоохранения, который оказался небольшим. Он довольно сильно перекликался с Естественнонаучным, но сочетал оттенки общественных наук, что входили в Гуманитарный, и плюс был связан с самой школой, а значит, и Управленческим. Он словно связующее звено между этими тремя. Клуб организации правильного питания школьников, клуб охраны растений и животных школы, клуб сортивного воспитания и… и тут Рен заметила то, что даже не предполагала. Клуб психологического консультирования и помощи.       — Что делают участники этого клуба? — она даже показала пальцем на название.       —В этом же файле должен быть список, глянь.       Рен послушалась, и правда увидела перечень функций. Наблюдение за общим волновым настроением обучающихся, помощь ученикам при решении внутришкольных социальных конфликтов, оказание индивидуальной психологической и моральной поддержки как по отдельным просьбам учащихся, так и при чрезвычайных ситуациях, помощь при социальной адаптации. Далее по списку шли более конкретизированные детали, например, список посещения обязательных мероприятий.       — Я выбрала.       Рен подошла к Мидзуно и указала на клуб, связанный с психологией. Джун закусила губу:       — Уверена, что хочешь именно туда? Этот клуб не особо популярен, спросом не пользуется, а ты к тому же новенькая, тебе самой бы не помешало освоиться.       Эномото с доброй ухмылкой закатила глаза.       — Если у меня возникнут сложности, то я точно буду знать, куда идти. А в случае, если меня что-то действительно не устроит или захочется поактивничать, я всегда могу найти что-то новое. Так что не беспокойтесь, чуть что — буду жаловаться.       Джун улыбнулась глазами.       — Ну как скажешь. Сейчас распечатаю анкету, а потом пошлю запрос Имаи-сан Чоу. Она глава Комитета Здравоохранения, ты в скором времени поговоришь с ней, а потом и с самой главой твоего клуба, Чинен-сан Йоши. Она вроде в школе, нужно её позвать.       Сев за стол, Мидзуно стала кликать компьютерной мышкой, приятные щелчки сопровождали этот процесс.       — Тут пришла справка из лаборатории. В ней говориться о том, что твои волосы имеют кудрявый ген, доставшийся от прабабушки. Ничего себе, это какая редкость!       Рен на это только пожала плечами.