Паутина

Майк убрал учебник в свой ящик и закрыл дверцу, как вдруг сверху по ней хлопнула чужая ладонь. — Что происходит? — Макс смотрела на него тем самым взглядом, который она всегда использует, чтобы подействовать ему на нервы. — Не понимаю о чём ты, — он надеялся, что сможет продолжать игнорировать её, но они двое в компании были теми, кто спорит до победного, пока не уничтожит собеседника. — Не лги мне, Уилер, — она взяла его под руку, и Майк скривился, потому что он был самым не тактильным человеком в мире, за исключением особых случаев; они шли по коридору, огибая поток подростков на перемене. — Выкладывай. Вы с Уиллом поссорились? Можно ли это было назвать ссорой? Две недели назад Майк проснулся на полу своего подвала, уткнувшись лицом в спину своего лучшего друга, обнимая его за талию: всё бы ничего, такое уже происходило, но вот нонсенс — той ночью они поцеловались. И это было ненормально, как он считал. Они оба были пьяны, а он так сильно запутался, что даже не стал думать, почему захотел это сделать. Всё резко стало так сложно и непонятно… Поэтому он притворился, что ничего не было. Уилл ни слова не сказал, не упомянул поцелуй. И Майк подумал, что всё в порядке, его пронесло. Вот только Уилл перестал разговаривать с ним вообще. Они сидели рядом на уроке истории, Макс была на одну парту впереди и каждый раз, когда она оборачивалась, чтобы поболтать, сталкивалась с напряжением между ними двумя: взглядами исподлобья, неловким молчанием, Майком, грызущим ногти, и Уиллом, раздражающе щелкающим ручкой. — Лукас тоже заметил, — сказала она, когда они завернули в сторону столовой, чтобы, как и всегда, купить чего-то пожевать, дабы избавиться от стресса перед предстоящим тестом по науке. Лукас стал часто пропадать на спортивной площадке, куда приходили покидать мяч в кольцо старшеклассники: они хорошо приняли Синклера, потому что он, хоть и был ещё мелким, но высоко прыгал и отличался проворностью. Идеальный разыгрывающий. — И Дастин? — Майк спросил это слегка обиженно, потому что Дастин перенял на себя бразды правления радиоклубом с недавних пор: он хотел подготовить следующее поколение по максимуму, ознакомить их с новомодной аппаратурой, на которую мистер Кларк тратил немало денег. — Дастин знает, когда вы с Уиллом ссоритесь ещё до того, как вы сами это понимаете, — фыркнула Макс. В кафетерии было немноголюдно, но Майк опасливо глядел по сторонам — у него были на то причины, даже не связанные с Уиллом. Если бы Уилл был здесь, он бы наоборот чувствовал себя спокойнее. Но с Макс тоже было неплохо, он притворялся, что подруга его раздражает, хотя на самом деле она дарила ему чувство безопасности: многие боялись Мэйфилд, наслышанные о её старшем брате. Милая дама пробила им молоко, и ребята сели за свободный столик, достав из рюкзаков учебники по химии и конспекты. Открыв нужную страницу каждый и вчитавшись в первое предложение, они синхронно подняли друг на друга взгляды. — Мы не сдадим, — сказала Макс. — Точно не сдадим, — улыбнулся Майк. Майк всегда был отличником, но на последнем году средней школы его оценки стали намного хуже, он боялся, что в старшей станет совсем безнадежным. И это при том, что наука была его сильной стороной… Когда дело не касалось химии. — Честно, я не понимаю зачем нам эта тема, — жаловался Майк, шумно втягивая через трубочку своё молоко, пока Макс смотрела на него с легким отвращением. — Где мне в жизни пригодятся знания о радиации? — Серьёзно, Майк? — она смахнула волосы с шеи, высматривая что-то у него за спиной. — У нас всё ещё идёт холодная война, никому не помешают знания о радиации… — Это глупо, — он поджал губы, не желая отступать от своего мнения. — Ты знаешь, что когда Джойс и Хоппер отправились на Изнанку за Уиллом через портал в Лаборатории, их нарядили в противорадиационные костюмы? — Что? — Макс посмотрела на него с легким шоком, бесцельно листая свой учебник. — Изнанка радиоактивна? — Понятия не имею, — Майк пожал плечами. — Но… Он обернулся, когда за спиной раздался грохот. Макс заинтересованно приподнялась, напрягаясь. Кучка придурков во главе с Троем, который частенько доставал всех из их компании, кроме девушки, перевернули поднос мальчика в очках: совсем ещё мелкого, на вид едва ли лет двенадцати. Трой был одним из самых противных людей, которых Майк знал. Он думал, они больше не будут вступать в конфронтации после того, как Джейн знатно припугнула парня. Но нет. Очевидно, он был типичным богатеньким ублюдком и недолюбленным ребёнком. Хорошо хоть, Трой не пойдёт с ними в одну старшую школу, потому что родители собирались отправить его в пансион. Вот он и отыгрывался на последнем учебном семестре. Ребёнок, чья еда оказалась размазана по полу, просто стоял там, замерев, его спина и плечи были напряжены, руки сжаты в кулаки, а взглядом он упёрся себе под ноги, если поднимет — будет только хуже. Трой подошёл к мальчишке, вставая сбоку от него, возвышаясь почти вдвое: обидчик не был каким-то качком, но ему и не требовалось физическое превосходство, ведь за спиной всегда были прихвостни. — Смотри куда прёшь, — выплюнул Трой, сунув руки в карманы, он смотрел на пацана, как на грязь под своими ногтями, и усмехался. — Или четырех глаз недостаточно? Друзья парня рассмеялись, хрюкая, как свиньи. Майк хотел было подняться с места, но Макс схватила его за руку. — Учитель Марш! — Макс закричала, увидев в проходе их учительницу по литературе, рыжую и высокую женщину, которая должна была дежурить в столовой сегодня. Мисс Марш оторвалась от беседы со школьным психологом, с которым явно пыталась флиртовать, и обеспокоенно посмотрела сначала на Мэйфилд, а затем сразу же увидела неприятную картину. Она быстро зашагала к месту действий, цокая широкими каблуками туфель по полу. Вся столовая затихла и наблюдала. Мисс Марш остановилась, сочувственно взглянув на маленького очкастого парня, который всё никак не мог пошевелиться — его плечи затряслись, он тихонько плакал. Женщина прижала мальчишку, позволяя спрятать лицо, уткнувшись в её пиджак. Она строго посмотрела на Троя, пока его дружки в страхе округлили глаза, переглядываясь, сам парень выглядел больше злым, чем напуганным. — Мистер Финниган, — её голос был спокойным, она никогда не кричала на детей, но по лицу было видно разочарование. — Который раз это происходит? Мне стоит пригласить ваших родителей в школу? Позвонить отцу? Трой вздрогнул, пихнул руки в карманы своей куртки. Он поднял на женщину взгляд, внезапно полный раскаяния. — Это произошло случайно, — убеждал парень. — Мы просто столкнулись неудачно… Мальчишка в очках покрепче прижался к учительнице, на мгновение на её лице мелькнуло сочувствие, а брови жалостливо нахмурились. Но она продолжала стойко держаться, выказывая всем своим видом, что в этот раз Трой так легко не отделается. — Жду вас после уроков в моём кабинете, — сказала она. Майк быстро переглянулся с Макс, а когда снова обернулся, Трой уже смотрел на него, подозрительно прищурившись. Майк сглотнул ком волнения в горле, каждый раз, когда он сталкивался в коридорах с Троем, он почему-то вспоминал не позорную сцену того, как мальчишка описался в спортзале, когда Джейн применила свои силы… Он вспоминал Троя с ножом, Дастина и тот обрыв. Он думал, как всё могло пойти иначе в тот день. Как будто унижения не было достаточно, к ужасу парня, школьный психолог тоже подошёл: он всё это время наблюдал за происходящим, но держался в стороне. Высокий и красивый мужчина, он всегда носил рубашки со смешными узорами, а туфлям предпочитал кроссовки, выглядя от того ещё моложе. Все девчонки были тайно влюблены в него. Но психолог всегда смотрел только на мисс Марш. — Может, мне тоже стоит побеседовать с вами, мистер Финниган, — голос мужчины был добрым и вежливым. — Мистер Хэнском, — учительница закатила глаза. — Отличная идея. — Или проведём совместную воспитательную лекцию? — психолог пожал плечами, аккуратно наблюдая за реакцией женщины. — Посмотрим, — она улыбнулась ему и пошла на выход, держа мальчишку в очках за плечи, конечно, мистер Хэнском пошёл за ней следом. Когда взрослые ушли, Трой издал мерзкий звук и плюнул прямо на пол. — Чего уставились?! — крикнул он и отшвырнул ногой поднос, который всё ещё валялся рядом. — Уходим. Друзья пошли за ним, но по ним было видно это облегчение, потому что досталось одному только Финнигану. — Какой же он урод, — фыркнула Макс, — Нам тоже пора. — Да, — Майк опомнился, понимая, что всё это время был ужасно напряжен, он повёл плечами. Вместо того, чтобы сосредоточиться на тесте, Майк думал о чём угодно другом. Этот класс был общим только у него и Макс, Уилл, например, ходил только на физику, как и Дастин, и Лукас. Майк бы предпочёл вообще не брать химию дополнительно, но другие предметы на выбор ему тоже не нравились. Он ответил с уверенностью на пять вопросов из восемнадцати. Ещё на парочку удалось поставить наугад, доверяя интуиции. Остальные он совсем не понимал, а списать не получилось бы — их учительница по химии была жуткой и старой занозой в заднице, которая во время тестов ходила по классу, вместо того, чтобы сидеть за своим столом. Майк посмотрел на Макс, но она, кажется, просто рисовала что-то на своём листе. Ему стало спокойнее от мысли, что они пойдут пересдавать потом вместе. Майк думал о Уилле. Он гнал эти мысли прочь, но они возвращались — вкус клубничного ликера, мягкие и теплые губы, совсем не такие, как у Джейн. Они отличались. И он не мог объяснить, чем именно. Майку не нравилось думать об этом поцелуе, как об измене, ведь это не считается — он целовал другого парня, а не девчонку. Он зарылся руками в свои волосы и слегка потянул их, пытаясь отвлечь себя. И всё равно каждый раз, стоило прикрыть глаза, он видел Уилла. Это было так стыдно, так ужасно… И самое главное — когда они поцеловались, Уилл даже не оттолкнул его. Он улыбнулся, рассмеялся, его щеки покраснели, а глаза блестели, да даже сияли. Они не говорили об этом, просто молча легли спать. Сердце Майка так сильно колотилось, но из-за алкоголя он легко вырубился. Теперь он думал о том, как сильно скучает по улыбке Уилла… Он не видел её уже целых две недели. — Простите, можно выйти? — спросил Майк, посмотрев на часы: прошло уже две трети урока. — Сначала сдайте работу, — учительница строго сложила руки на груди. Майк поставил ответы в оставшихся вопросах, понимая, что всё равно не знает больше ничего. Он поднялся со стула, громко им скрипнув, шлёпнул листком по учительскому столу и вышел за дверь, даже не оглядываясь на Макс. Он был уверен, она посчитала его придурком. Но ему срочно нужно было пойти в туалет и умыться холодной водой, иначе эти мысли бы никуда не исчезли. По коридору стоило пройти всего несколько метров, Майк успел похлопать себя по щекам и несколько раз одернуть кофту вниз. Он зашёл в мужской туалет, подошёл к раковине и наклонился, чтобы умыться. В зеркале он заметил, что его лицо горело. Он прикоснулся пальцами к своим губам, ощущая на них покалывание. — Какого черта, — он вздохнул. Это ощущение преследовало его. Какая-то ненормальная тяга, как будто вместе с поцелуем Уилл оставил на его губах что-то ещё. В туалете странно пахло дымом, как будто кто-то курил. Он хорошо знал этот запах, потому что так всегда пахло от Джойс, или от Хоппера, когда Майк приходил к ним с Джейн домой. Он увидел через отражение, как самая дальняя кабинка распахнулась. Это был Трой и ещё двое его друзей. Майк нахмурился, сначала не понимая, как они поместились там все вместе, а потом он вдруг осознал, что так просто теперь отсюда не уйдёт. Трой его заметил, Майк вцепился руками в раковину и бросил взгляд на дверь, готовясь бежать. — Привет, жабья морда, — усмехнулся Финниган, откашливаясь в кулак. Его дружки — один высокий и тощий, с проколом в ухе, а второй крепкий и со сломанным носом — метнулись к двери, как только парень махнул им рукой. Выход был заблокирован. Майк выпрямил спину, вжимаясь в раковину поясницей. Он хотел показать, что не боится его. — Хочешь ещё больше проблем? — поинтересовался Майк. — Или, чтобы тебя отстранили? Он готовился к тому, что его сейчас побьют. Звать на помощь было бесполезно, сейчас шли уроки, а в туалете ужасно громко шумела вентиляция — его бы не услышали. Раньше они с ребятами получали вместе и поровну, у них с Дастином всегда отбирали деньги на ланч, Лукаса всячески оскорбляли и пинали, его никогда не брали в команду, когда они играли во что-то на физкультуре, если капитаном был Трой. Как-то этот придурок вылил банку черной краски на свитер Уилла, на уроке рисования, потому что он показался ему слишком ярким. Как у педика, сказал тогда Трой. Они никогда не могли дать отпор, но держались рядом и научились выкручиваться со временем. Сейчас Майк был совсем один. — Мисс Марш просто обыкновенная сучка, — Трой улыбался и подходил всё ближе, они были одного роста с Майком. — Она ни черта мне не сделает. Как и ты. — Зачем тебе это? — не понимал Майк. Трой схватил его за ворот кофты, потянув к себе, Майк поджал губы и посмотрел на него со всей своей злостью. И обидой, потому что он знал, что не сможет выиграть. Он даже не мог пошевелиться, ему казалось, что Трой сейчас достанет нож. — Просто потому что я могу, — ухмыльнулся парень; он замахнулся и врезал Майку по лицу, но удар прошёлся специально косо, задевая только щеку и оставляя на ней большой красный след. Потому что он не хотел избивать Майка. Цель была не в этом. Он хотел напугать, он хотел увидеть страх в его глазах и беспомощность, почувствовать контроль над другим человеком. И собственное превосходство. В дверь начали ломиться с той стороны. Трой испуганно оглянулся, его друзья крепко держали ручку. Майк прижал ладонь к своему лицу и подвигал челюстью, было больно, но терпимо. Он воспользовался замешательством своего обидчика и толкнул того, заставляя потерять равновесие на мгновение. Трой злостно прищурился. Майк сжал кулаки крепче, чтобы унять дрожь в пальцах. — Держите дверь, — кинул друзьям Трой. И они пытались, но кто-то, видимо, стал биться в неё всем телом, напирая. — А если это учитель? — спросил тот, что был с серьгой в ухе. — Блять, — зашипел Трой, хватая Майка за руку, сжимая до синяков, чтобы тот не убежал. — Выгляни! Дружок парня осторожно приоткрыл дверь, но её толкнули, пнув ногой. Они расступились и в дверном проёме показался Уилл Байерс. Невысокий, мелкий, по сравнению с остальными, одетый в мягкий свитер, он вошёл вовнутрь и посмотрел на них, словно одичалый. Его глаза были распахнуты, а голова двигалась медленно, пока он вертел ею по сторонам, осознавая происходящее. Майк испугался, что сейчас достанется не только ему, но и Уиллу. Трой сильнее вцепился в руку Майка и Уилл тут же это заметил, двигаясь в их сторону — плавно и быстро, будто его ноги парили над землей. — Смотри-ка, твой бойфренд пришёл на выручку, — Трой сплюнул под ноги Уиллу. — Оба педика хотят получить… Он не успел договорить, Уилл своей маленькой ручкой вцепился в волосы Троя и потянул за них, заставляя парня согнуться и отпустить Майка. Уилл дернул голову Финнигана, ударяя её об своё колено с такой легкостью, будто он умел колоть орехи голыми руками. Трой упал на пол, закрывая своё лицо, он шипел от боли. Его друзья отошли от двери и кинулись на помощь, Майк, не понимая, что вообще происходит, закрыл своей спиной Уилла, но друг отодвинул его в сторону и пошёл прямо навстречу парням, не прекращая смотреть им в глаза. На его лице играла улыбка. Мальчишки испуганно остановились на месте, они махали руками, не зная, стоит ли им ударить или лучше вообще не лезть. Они боялись Уилла — понял Майк. Он обернулся и увидел, как у Троя из носа пошла кровь. Уилл взял Майка за руку и вывел из туалета. Они шли по коридору, двигаясь к двери на задний двор, казалось, что всё происходящее нереально. Майк даже забыл об их ссоре на мгновение. Свежий воздух, прохладный, ведь весна только наступала, ударил ему в голову и всё закружилось. Мысленно он до сих пор был в туалете, его тело готовилось принимать удары. Дверь хлопнула за спиной. Майк вцепился руками в перила и дышал полной грудью, приходя в себя. — Как ты узнал, что я там? — он обернулся к Уиллу, натыкаясь на тот же отстраненный взгляд, который видел уже две недели — от опасного хищного блеска ничего не осталось. — И как ты смог… Я не понимаю. — Эффект неожиданности, — Уилл неловко пожал плечами. — Как ты? Он подошёл ближе, потянувшись рукой, чтобы коснуться щеки Майка, которая покраснела от удара. Майк снова вспыхнул, вспоминая то, что не хотел, он отвёл взгляд, упавший на губы Уилла совершенно случайно. — В порядке, — он обнял себя руками за плечи. — Я просто… Я испугался, наверное. Перенервничал. Ему было стыдно признаваться, но он думал, что мог бы и заплакать прямо там, в туалете, ощущая свою беспомощность. Он ненавидел быть слабым. Майк всегда всех защищал, всегда за всех вступался. Но когда люди делали это для него, он просто не знал, как реагировать. Когда это сделала Джейн, в первый раз было прикольно и весело, смотреть, как твои обидчики получают по заслугам… Но он не умел принимать помощь. Это казалось неправильным. Заботиться о друзьях было приятно, когда он делал это для Уилла, друг всегда отвечал ему с улыбкой и благодарностью, хотя там тоже нужно было выдерживать грань и не перебарщивать. Но Майк не знал, что сказать. Там, в туалете, он ощутил себя жалким, будто он заслужил, чтобы его побили наконец. Потому что он был плохим другом. И плохим парнем. Он был сбит столку и причина всему этому — он сам, а не Уилл, который стоял сейчас напротив и пытался отыскать в его глазах что-то большее, чем просто желание держать дистанцию и не подпускать никого слишком близко. Уилл сделал шаг вперёд, расцепив руки Майка, игнорируя все его попытки сопротивляться. Он обнял его покрепче, прижимаясь головой к груди, едва доставая другу до подбородка. Такой маленький. Майк осторожно коснулся его спины руками и выдохнул наконец. В уголках глаз защипало, он так сильно боялся и переживал из-за их ссоры. Уилл дышал ему прямо в ключицу, он был теплым, почти горячим. И ему всё было будто мало, он стиснул Майка крепче, даже немного больно. — Я знаю, что мы должны поговорить обо всём, — негромко сказал Майк. — Но мне надо подумать, Уилл. Я так… — Всё в порядке, — прервал его Уилл. — Я привык, что до тебя долго доходит. Майк хрипло рассмеялся, утыкаясь носом в гладкие волосы друга. Они так приятно пахли, что его голова закружилась чуть сильнее. Он почувствовал, что совсем даже не одинок. Не сейчас точно. Уилл вынудил его рассказать обо всём остальным, ребята целой толпой повели его к школьному психологу, мистеру Хэнскому, и рассказали о произошедшем. Там как раз была мисс Марш. Троя Финнигана отстранили от занятий на две недели. Он больше не трогал никого.

Pushed around and kicked around

Always a lonely boy

— Наверное, мне было бы плевать. Ну, что бы это изменило? Уилл тормозит машину, успевая заметить посреди дороги упавшее дерево. Ещё бы мгновение и они… — Вот чёрт, — Майк вздыхает, вцепившись руками в сиденье. — Нужно как-то убрать его, да? Последнее, что Уилл помнит, это то, как он крепко держал маленького себя, вцепившись пальцами в дутый жилет. Он затащил ребёнка на Изнанку и бросил там, несмотря на то, что слышал жуткие звуки, издаваемые демогоргоном. Всё, о чём он думал, была цель, ради которой он совершил ужасный поступок. Майк сидит рядом с ним — он живой, дышит, смотрит на него в ожидании, его волосы убраны дурацкой шапкой, куртка кажется целой на вид. Никакой крови. Уилл тянет к нему руку с опаской, что как только дотронется, иллюзия растворится в воздухе. Но Майк теплый, его щека мягкая и кожа пружинит под нажатием пальца. Друг хмурит брови, его зрачки расширены от огромного количества обезболивающих. — Уилл, — зовёт его Майк, — Ты чего? Уилл перелезает через коробку передач и накидывается на несопротивляющегося Майка, падая на него, чтобы обнять. Майк кряхтит, недовольно мычит что-то, держит его за плечи. Черные отросшие волосы пахнут дурацким мужским шампунем. Уилл прижимает Майка к себе и не может надышаться его запахом. — Эй, — осторожно говорит Майк, — Чувак, у нас портал скоро откроется… Надо ехать. И сделать что-то с этим бревном. Ты в порядке? — Нет, — Уилл смеётся и мотает головой, он поверить себе не может, — Я не в порядке. Мне кажется, я сплю. Это всё сон, да? Майк щипает его за руку, заставляя поморщиться от боли. Уилл отстраняется, чтобы посмотреть другу в глаза, весёлые и блестящие. — Если это твой сон, то он какой-то хреновый, — хмурится Майк, — Мог придумать что-нибудь получше… Пляж там какой, рок-концерт, а не вот это. Он машет руками в воздухе, имея в виду место и время, в условиях которых им приходится существовать. Да уж, далеко не курорт. Но для Уилла главное не это — а то, что Майк живой. И пусть он такая же язва, снова вечно недовольный, будет нудить и жаловаться, закатывать глаза и морщить свой нос. Но он будет спать рядом, под боком, отбирая одеяло. Будет смеяться вечерами, сидя перед теликом, пока Макс заплетает ему маленькие косички. Будет просить Эдди дать ему покурить травы, а потом смирится с тем, что ему хотя бы позволяют пить пиво. И он будет дышать. Уилл продолжает сидеть у него на коленях, не заботясь ни о портале, который должен открыться уже скоро в Аркаде, выпуская в их мир огромную демособаку, ни о том, что он тяжелый, а Майк продолжает делать вид, что это не так. — Как ты себя чувствуешь? — спрашивает Уилл, бегая взглядом по его лицу. — Как обычно, — Майк пожимает плечами, а потом вдруг нахмуривается, но ничего больше не говорит. Они не убирают дерево с дороги. Приходится развернуться обратно и сделать объезд, на это уходит больше времени, поэтому, когда они приезжают в Аркаду, Уилл готовится, зная заранее, что должно произойти. Они сделали коктейли Молотова по пути, используя запасные бутылки, те, что лежат на крайний случай, подожгли их и кинули в окна, разбив стекла на мелкие осколки. Теперь наблюдают, как всё горит внутри. Уилл хватает свой дробовик и просит Майка держаться за его спиной наготове. Друг ругается и пытается идти наперекор, но увидев слишком серьёзный взгляд Байерса, отступает, недовольно поджав губы. Демособака вылетает из Аркады, пытаясь спастись от огня. Она огромная и такая же, как Уилл её запомнил во всех деталях. Из её рта вытекает слюна, а ноги кажутся жутко мощными, она уверенно стоит на земле, ведь здесь нет луж керосина. Он выпускает одну за другой дроби ей в морду, заставляя выть от боли. Демопёс заваливается на бок, Майк подходит к нему и замахивается ломом, ударяя по лапам. Уилл тащит монстра внутрь Аркады, волоча его по земле, держа за толстый хвост. Он бросает его сгорать в огне. Собака умирает. Майк остаётся жив. Они возвращаются на базу, и он всё ещё не может поверить, что это реальность. Уилл ждёт, что голос Генри снова появится в его голове, он будет смеяться над ним, говорить какой он наивный и глупый, раз повёлся. Его могли обмануть, а он даже не задумывался над этим всерьёз. Генри сказал, что даст ему шанс спасти Майка взамен на услугу. Они заключили сделку и всё пошло по плану. Уилл Байерс похищен шестого ноября тысяча девятьсот восемьдесят третьего года, а Майк Уилер взамен на это выживает в феврале восемьдесят седьмого. В старом доме Уилеров кипит бурная жизнь. Майк заходит внутрь, снимая с себя куртку и сразу же идёт на кухню. Уилл неторопливо прикрывает дверь, скидывает ботинки. Он стоит и пялится в коридор. — Мы поймали спутник! — Робин выглядывает из проёма гостиной, встречая Уилла с улыбкой. — Пойдём смотреть новости? Он не помнит новости за этот день, в прошлый раз они их не смотрели, было не до этого. Уилл улыбается ей в ответ и кивает, стараясь расслабить плечи. Гостиная наполняется шумом разговоров, он чувствует, как на кухне пахнет чем-то сладким. Уилл спускается в подвал, всего на минутку. Постель Майка не заправлена, на ней сверху валяется зеленая толстовка для сна. Он берёт её в руки и прижимает к лицу — никакого запаха стирального порошка. Поймать сигнал спутника — очень сложно, они смотрят новости, если повезёт, раз в две недели. Отец и мать Лукаса, оставшиеся в соседнем городе, который тоже входит в Зону Заражения, работают на предприятии по связям с общественностью. Им через границу передают газеты, ребятам на руки они попадают обычно целыми стопками, накопленные за долгое время: через Эрику, вынужденную жить с родителями время от времени, ведь она ещё совсем ребёнок. Уилл садится на полу перед диваном, прижимаясь к ногам Макс спиной. Майк падает рядом с ним, ставя на стол целую миску с кексами, которые можно готовить в кружке при помощи микроволновки. Стив и Эдди сейчас дома, и они тоже занимают диван, Джейн садится в кресло и улыбается мальчикам, здороваясь с Уиллом. Он не видит часов с Хэллоу Китти на её руке, потому что они сейчас на запястье Майка. Робин стучит по телевизору пару раз и фиксирует антенну: картинка в помехах, но можно хорошо разглядеть лицо диктора — это центральный канал штата Индиана, прямой эфир из телестудии Индианаполиса. — Сегодня восемнадцатое февраля, среда, — говорит мужчина в сером костюме. — Со дня катастрофы, охватившей маленький городок Хоукинс, и продолжающей распространяться по всему нашему штату, прошёл почти год. Правительство, ученые и военные активно следят за тем, как расширяются границы так называемой Зоны Заражения: по данным, предоставленным Центром Изучения Радиационных Катастроф, она тянется в сторону южной границы с штатом Кентукки. — Вот чёрт, — комментирует Макс, прислушиваясь. Майк жуёт свой кекс и не может оторвать взгляд от экрана. Уилл уже слышал эту информацию, только от Нэнси и намного позже. Он всё равно плохо помнит подробности, сосредоточиться сложно, его отвлекает присутствие Майка рядом. — А на границе с штатом Кентукки у нас… — задумывается Джейн, хорошо разбирающаяся в картах, — Река Огайо? — Специалисты предполагали, что раз следующим городом, который охватила Зона был Гринкасл, где в области не так давно, как вы помните, произошёл взрыв на карьере: то она будет расширяться к северу, то есть тянутся наверх, — ведущий делает паузу, всматриваясь в бумаги на своём столе, за его спиной появляется карта, где темным пятом показано движение Изнанки. — Но они были неправы. Зона охватывает с каждым днём всё больше территорий, в её власти уже несколько небольших городов, включая Кловердейл, где на прошлой неделе пропал с радаров военный вертолёт. С ним так и не удалось наладить связь, летчики числятся пропавшими без вести. — Где сейчас Хоппер? — обеспокоенно спрашивает Майк, поворачиваясь к Джейн. — Он вернулся в Индианаполис пару дней назад, — уверенно отвечает подруга. — Они с Джойс вместе сейчас. Всё хорошо… — По прогнозам, с учётом стремительно роста, к осени Зона Заражения достигнет Блумингтона, где расположен ведущий кампус университета Индиана. В связи с чем выпускники школ, планирующие туда поступать, и сами учащиеся студенты, поднимают панику. Они выходят на улицы и устраивают митинги. На экране транслируется запись, где множество молодых людей оккупируют улицу перед зданием Совета Управления штата. Они держат в руках плакаты и доски, исписанные лозунгами типа: «Мы хотим правды», «Верните нам наши дома» и «Правительство бездействует, потому что им на нас плевать». Эдди читает для Макс вслух надписи. Стив вздыхает, сложив руки на груди. Уилл чувствует тревогу, осознавая в который раз масштабы происходящего. Зона Заражения становится только больше, военные никого не впускают и не выпускают, люди едва успевают покинуть свои дома, и, если счетчики Гейгера засекают на них высокий уровень радиации — тех просто не пропускают дальше. Хоппер стоит во главе специального отряда, созданного под началом доктора Оуэнса, они пытаются помогать людям и подготавливать тех, кому не посчастливилось столкнуться с Изнанкой. А главное с теми, кто её населяет. Правительство тщательно скрывает от граждан существование монстров и прочего, но фотографии всё чаще ускользают в руки желтой прессы, которой, конечно же, никто не верит. Нэнси частенько сотрудничает с родителями Лукаса, они даже организовали свои внутренние способы передачи информации между населением Зоны Заражения: выживших не так уж и много, если сравнивать с тем, что было в этих городах раньше. Но им тоже нужна защита. Поэтому они занимаются всей этой гуманитарной помощью тем, кто не может справиться самостоятельно. Раздаётся звонок, и Стив встаёт, чтобы открыть электронный замок на калитке. Он, как всегда, сначала смотрит в окно, чтобы узнать, кто приехал. — Они же всё пропустили, — фыркает парень. В дом заходит толпа народу, Уилл высматривает среди них Нэнси. Он вспоминает момент, когда она увидела тело мёртвого Майка, лежащего на задних сиденьях Кадиллака. Сейчас девушка устало улыбается, в её волосах всё те же листья, перчатки порваны, а лицо испачкано. Джонатан поддерживает её за талию, и они вместе идут в душ первыми. Дастин с Лукасом влетают в гостиную и накидываются на кексы, Эрика сразу поднимается наверх, в свою комнату, которую обычно делит с другими девочками. Аргайл выглядит напуганным, его мачете испачкана в чужеземной крови, и он идёт мыть её на кухню, в раковине. — Чувак, для этого есть шланг в гараже, — жалуется Эдди. — Это же моя кухня… — Твоя? — Майк хмыкает, обернувшись к нему. — Когда ты в последний раз на ней готовил? — поддевает его Мансон. — Не ссорьтесь, девочки, — смеётся Макс. — Лучше всех всё равно готовит Стив. — Многолетний опыт жизни в одиночку, — улыбается Харрингтон, садясь обратно на диван и беря Эдди за руку. Уилл встаёт, не в силах сидеть на одном месте, и идёт на кухню, сталкиваясь там с Аргайлом. Парень оттирает жестяной мочалкой грязь со своего оружия. Пусть на дворе и Апокалипсис, он всё ещё носит под плотной курткой яркие гавайские рубашки — маленькое напоминание о прошлой жизни. — Маленький Байерс, — тянет Аргайл. — Чего ты такой кислый, чувак? Он смотрит на кучу зазубрин и царапин, которыми был покрыт мачете. Уилл чувствует, что должен рассказать кому-то о произошедшем. Всё начало казаться неправильным. Не факт того, что он спас жизнь Майку. Другое. — Как всё прошло? — спрашивает Уилл, неловко опираясь о тумбу. — Ты выглядел слегка не в себе. — Да, чувак, — Аргайл кивает, улыбаясь. — Это было дико. Я собираюсь курить сегодня до тех пор, пока не начну видеть снова зелёные деревья во дворе. Кучу проблем можно решить травкой… А, ведь в этой реальности он так и не пробовал её ни разу. Майк заходит на кухню из гостиной, а из коридора к ним присоединяется Нэнси, её волосы влажные после душа и закручиваются в мелкие кудряшки. Уилл немного завидует генам Уилеров. — Мы поймали прямой эфир с новостями, — говорит Майк сестре. — Изнанка растёт. — Если бы вы, ребята, почаще выезжали из Хоукинса: с нами, для разнообразия, то увидели бы всё своими глазами, — хмыкает Нэнси, она залезает в холодильник и угрюмо всматривается в полки, заставленные открытыми пачками всего подряд: обычного молока, шоколадного, сока. — Нужно начинать экономить, скоро мы не сможем позволить себе и этого. — Но мы и так питаемся одними макаронами, — говорит Уилл. Нэнси смотрит на него с сочувствием, делая для себя растворимый кофе, пока Аргайл вытирает махровым кухонным полотенцем свой мачете. У Уилла снова бегут мурашки по спине. Он чувствует вину. — Где вы были сегодня? — Майк встаёт рядом, прижавшись к его плечу и даря приятное тепло. — Ты пришла такой потрепанной. — Ты что, волнуешься? — Нэнси закатывает глаза, Майк морщится на эту реплику, как на что-то невозможное. — В лесу, том, что находится за лечебницей Пеннхерст… Никогда не думала, что вернусь туда. Она всё ещё работает, кстати, и правительство поддерживает там неплохие условия для пациентов. — Чёртов лес, Нэнс, — Аргайл прижимает мачете к груди. — Я буду видеть его в кошмарах теперь. — Ох, — она гладит друга по плечу, а потом снова поворачивается к мальчикам, продолжая рассказ. — Одна женщина попыталась сбежать, у неё произошёл нервный срыв, когда она не смогла связаться со своим сыном. Вы учились с ним в одной школе… Кажется, этот парень ушёл в армию, когда объявили открытый набор по всей Индиане. — Что за парень? — интересуется Уилл. — Я не уверена, как его зовут, — Нэнси хмурится. — Но я видела миссис Финниган, когда мы с мамой приходили на Родительский День. Она меня узнала, мы с Джонатаном нашли её, упавшую в овраг. Мне так жаль её, она выглядела такой несчастной и разбитой. Майк вздрагивает и тянет руку, чтобы коснуться своей щеки. Уилл подталкивает его своим плечом, они встречаются взглядами и оба, он уверен, вспоминают о школьных годах. Были дни, когда трава была зеленее, солнце светило по утрам, звёзды по ночам, а Уилл Байерс ещё не умел мастерски обращаться с дробовиком: в один из таких он нашёл Майка в школьном туалете на перемене — его живот был весь в синяках, спрятанных под футболкой, щека была красной, а из уголка губ текла тонкой полоской кровь. Они пытались заставить Майка рассказать обо всём взрослым, но он лишь злился в ответ, говорил, что в этом нет никакого смысла. Они ужинают все вместе, хоть за кухонным столом и нет столько места: кто-то сидит на барных стульях за стойкой, кто-то даже на подоконнике, но всегда веселее делать это одной шумной компанией. Почти что семьей. И не так важно, что есть снова приходится макароны и какие-то консервы, потому что свежих овощей раздобыть было тяжело — земля из мешков, которую раньше продавали в отделах для сада, быстро умирала. За ужином они включают музыку, но не громко: не позволяют себе рискнуть, привлекая внимание монстров в округе. Потом моют посуду, по расписанию каждую неделю моет новая пара, меняться разрешается. Сегодня очередь Майка и Уилла. Уилл стоит у раковины, он набирает в неё воду и затыкает пробкой, чтобы сэкономить, Майк вытирает всё полотенцем и убирает по полкам. Эдди забегает к ним, чтобы сделать сэндвичей и взять с собой — они со Стивом поедут в ночной патруль. — На самом деле — это свидание, — говорит Эдди, нарезая копченое мясо тонкими кусками. — Мы поедем к озеру и перелезем на задние сиденья… — Господи! — вопит Майк. — Перестань! — Чувак, — Уилл морщится. — Зачем ты нам это рассказываешь? — Не знаю, — Эдди пожимает плечами и смеется. — Вы забавно реагируете. — Ты ужасен, — Майк крадёт у него кусок мяса и быстро засовывает в рот. Стив входит на кухню, он уже одет в свою экипировку. С тех пор, как они с Эдди начали встречаться, он поставил перед ним условие — никаких больше тонких и тем более расстёгнутых курток во время вылазок: у Мансона и так красовались шрамы по всему торсу, а у Стива до сих пор были следы от укусов на шее. — Почему Уилер тобой недоволен? — Стив улыбается, вставая позади Эдди и кладя голову ему на плечо, наблюдая, как парень аккуратно и мастерски делает им перекус. — А когда он бывает доволен хоть чем-то? — Эдди слегка поворачивает голову и чмокает его в губы, прямо посередине улыбки. Уилл отводит взгляд и краснеет щеками, но тоже не может сдержаться от счастливого выражения лица, ему в тайне нравится видеть такое проявление нежности между старшими. Он думает о том, как бы сам мог оказаться в таких отношениях. Как хотел бы. Майк резко отворачивается, нарочито увлеченно поправляя тарелки и выставляя их по размеру, аккуратно. — Я рассказывал детям, что везу тебя на свидание, — мурлычет Эдди: каждый раз, когда он разговаривает со Стивом, кажется, что он флиртует, даже, если они ссорятся. — К озеру. — К озеру Влюбленных? — Стив фыркает, обнимая парня за талию, чужие длинные волосы лезут ему в рот. — Там как-то больше не романтично. Вода стала уходить, полно мусора всплыло. — У тебя есть другие идеи? — Эдди обиженно хмурится и сует Стиву в рот маленький кусочек мяса, что на взгляд Уилла совершенно отвратительно, но он всё равно поглядывает на них краем глаза, пока вытирает раковину вокруг. — Мы можем в тайне ото всех поехать в кинотеатр и попробовать запустить там проектор, — тихо говорит Стив, но его всё равно все слышат; Майк заинтересованно оборачивается. — Это должен был быть сюрприз. Мы с Джонатаном думаем, что сможем починить эту хрень, но нужно найти инструменты… Уилл вытирает руки полотенцем и вдруг вспоминает кое-что: — А вы пробовали искать в соседних домах? — спрашивает он, но старшие смотрят на него укоризненно. — Всё равно никто туда не вернется. Мне кажется, у старика, живущего раньше в доме с садовыми гномами на газоне, была мастерская или типа того. — Ты помнишь такие мелочи? — Майк удивляется. — Это даже не твоя улица. — Я случайно заметил, однажды, — оправдывается Уилл. — Стоит попробовать. Стив задумывается, Эдди мычит себе что-то под нос, похожее на одну из песен, которая играла за ужином. — Это не так уж и плохо, — говорит Мансон, заворачивая еду пищевой пленкой. — В смысле, мы ведь грабим магазины. Можно начинать грабить дома? — Не знаю, — Стив как обычно настроен скептично ко всему новому. — Стоит обсудить это в другой раз, всем вместе. Парни собирают вещи и уезжают, обычно они пользуются для патруля BMW, потому что в нём более комфортно: они проводят за рулем всю ночь. Для вылазок же, к открытым порталам, подходит фургон Эдди — он более вместительный и его не так жалко, если честно. Уилл с Майком направляются в подвал, пройдясь через гостиную, чтобы пожелать спокойной ночи девочкам — Макс и Джейн, которые заняли гостиную. Джейн включила шум телевизора на фон, чтобы залезть в голову Макс и показать ей кадры из фильма в своих воспоминаниях. Обычно они занимаются этим, пока не уснут. Макс в такие моменты всегда немного плачет, больше от радости. В подвале никого нет, кроме них. Дастин наверху, он работает над каким-то проектом, связанным с радиостанцией, в кабинете отца Майка. Лукас повёз Эрику к родителям и вернётся нескоро. Уилл смотрит, как Майк на ходу снимает с себя свитер, ложась в одних потрепанных старых джинсах на матрас. Он выглядит более энергичным, чем обычно. Он будет хотеть жить. В голове Уилла всё ещё это не укладывается. Он хочет заставить себя думать, что ничего не произошло. Забыть, как страшный сон. Принять новую реальность, но он чувствует себя слегка не на своём месте. Голая спина Майка бледная, его плечи широкие, а лопатки острые, кожа покрыта шрамами — следами зубов, белыми линиями, рваными узорами от ожогов. На его спину всегда приходилось больше ударов от тварей, чем на другие части тела. У Уилла наоборот страдают всегда руки. — Можно я посплю в твоей кофте? — просит он. Майк отрывает голову от подушки, убирая волосы с лица, он слегка двигается в сторону, оставляя на матрасе место. — Как хочешь. Уилл переодевает штаны, потому что он ненавидит ложиться в уличной одежде на постель. Когда он надевает зелёную толстовку, то сразу чувствует запах знакомого шампуня, дезодоранта, геля для душа и что-то ещё, как особенный запах, который есть у каждого человека. Он выключает свет и ложится на матрас, нащупывает рукой проектор и щелкает кнопкой. Звезды крутятся на потолке, они двигаются медленно и создают ощущение, будто ты катаешься на карусели, или плывешь на лодке посреди открытого моря. Майк тут же переворачивается, тоже ложась на спину. Уилл смотрит на его бок и, конечно, не видит там никакой раны, а уж тем более гнилых кусков плоти и чернеющей артериальной крови. Чистая кожа, он даже слегка касается её пальцами, проверяя, что она настоящая. Теплая. Майк вздрагивает, но не убирает его руку. — Ты странный сегодня, — говорит друг. — Весь в своих мыслях, почти не разговариваешь. И липнешь. — Я липну? — Уилл смеется. — Обниматься кидаешься… — Майк морщит нос. — Мне всё равно, обнимай сколько влезет. Просто интересно, что с тобой. Может, кошмар какой-то снился? — Типа того. — Что снилось? — Просто глупый страшный сон, — бурчит Уилл. — Если расскажешь, то не сбудется. Уже сбылся. Сначала перед глазами Генри, обнимающий Майка сзади и поднимающий его кофту руками. Затем Уилл снова видит смерть Майка. А потом, как вишенка на торте, себя маленького, напуганного, с огромными оленьими глазами, брошенного одного в холодной и опасной Изнанке. Всегда в разном порядке. А ещё он тешит себя мыслью, что всё равно выжил на Той Стороне. Значит, ничего плохого и не случится. Иногда он пытается вспомнить тот день в подробностях, но от лица себя двенадцатилетнего, однако в упор не видит ни зелёной толстовки, в которую был одет он взрослый, ни чего-то ещё человеческого. Для него очертания похитителя были фигурой монстра, с длинными лапами и… Всё. Он помнит только длинные руки, которые его схватили, а затем яркий белый свет. Кто похитил его самого… — Хэй. Уилл возвращается в сознание, понимая, что его сердце бешено стучит, а Майк нависает над ним, в его глазах плещется тревога. Друг проводит пальцем под его носом, почти касаясь верхней губы. Майк смотрит на следы крови на своей коже. У Уилла капает из носа. — Пожалуйста, скажи мне, что я неправильно понимаю, — просит Майк. — Уилл, я не слышу его больше. — О чём ты? — у него перехватывает дыхание, он хватает друга за запястье, не давая ему больше стирать кровь, хотя тот тянется опять. — Я не слышу его мерзкий голос в своей голове, — говорит Майк, стиснув зубы. — Почему у тебя кровь? Что происходит? Проблема Майка Уилера заключалась в том, что он всегда был слишком умным. Он мог заваливать тесты по химии, мог вести себя, как полный придурок и быть глухим к чужим чувствам, но он отличался интеллектом, как и его старшая сестра. Уилл оттолкнул его, чтобы сесть и стереть кровь, один только её вид на собственных руках заставлял вспоминать тот день у Аркады. Снова. Какого черта он не может избавить от этих воспоминаний теперь, когда их не должно существовать? Майк обхватывает его лицо руками, заставляя смотреть себе в глаза. В его взгляде страх, почти что паника, разочарование. Уилл не знает о чём он думает, но они за столько лет дружбы привыкли находиться на одной волне и догадываться об одних и тех же вещах одновременно. Когда хотели о них догадываться. — Что ты сделал, Уилл? — спрашивает Майк строго, замечая, как глаза друга начинают блестеть, Уилла раздирает чувство вины. — Ты говорил с ним каким-то образом? Вы же всегда были связаны… Ты попросил его о чём-то? Почему я не слышу его в своей голове и чувствую себя резко лучше, а у тебя идёт кровь, и ты трясешься, как уличный котёнок? — Уличный котёнок? — хмурится Уилл. — Отвечай на вопрос! — Майк двигается ближе к нему, он тяжело дышит, его грудь вздымается. Уилл не удерживается и касается его там, где за ребрами бьётся сердце. Майк игнорирует прикосновение. Он мотает головой из стороны в сторону, будто отказывается поверить своим мыслям. — Ты попросил его поменять нас местами? — он пытается угадать. — Ещё что-то? Уилл, ему нельзя доверять. Этот… Этот монстр никогда не делает ничего просто так. Неужели ты не понимаешь? А правда ведь страшнее в сотни раз. Может, Уилл и не слышит голос Векны в своей голове, и не знает, почему у него вообще идёт кровь из носа. Но он сделал то, чего Майк никогда не поймёт. — Ты сделал бы то же самое на моём месте, разве нет? — Уилл чувствует биение его сердца под своей ладонью. Майк отодвигается назад, убирая руки — и свои, и его. Он выключает проектор, щелкая кнопкой, встаёт и зажигает свет, заставляя Уилла поморщиться от рези в глазах. Друг меряет комнату нервными шагами, хватает из комода первый попавшийся свитер, лишь бы почувствовать себя более защищенным под слоем одежды. Уилл трусит, смотрит на колени и боится поднимать взгляд. Что-то пошло не так. Он понимает это наконец. Картинка в его голове складывается, он пытается придумать себе тысячи оправданий, но кажется ни одно из них не оказывается достаточно убедительным. Поэтому он признаётся, решаясь быть честным. Если Майк собирается его ненавидеть, то пускай делает это по полной. — Он попросил кое-что взамен, — говорит Уилл. Майк тут же замирает. — Генри, в смысле. Векна. И всё немного не так, как ты себе представляешь. — Когда вы успели? — Майк тут же подходит к нему, садясь обратно на матрас, но держа дистанцию. — И что он попросил, Уилл? — Ты не должен был узнать… Но он не может держать это в себе. Черт возьми, он видел его смерть, видел кровь на своих руках, всё это дерьмо просто не укладывается в голове, Уиллу кажется, что он сходит с ума. В одиночку. А они однажды решили делать это вместе. — Он отправил меня в тот день, — Уилл вздыхает, он старается сохранять свой голос спокойным и твёрдым. — Шестое ноября, восемьдесят третий. Он поднимает взгляд и видит, как эмоции Майка постепенно сменяются с одной на другую: он прищуривается, приоткрывая рот, чтобы сказать что-то, будто не понимает, а потом вдруг закрывает глаза, как будто ему стало больно, хмурит брови и зарывается пальцами в волосы, оттягивая их. — Нет, боже, — шепчет Майк. — Иисус, блять, Христос. Нет, Уилл… — Это ведь не мог быть я, правда? — со страхом спрашивает Уилл. — Я не мог похитить себя самого? В нашей реальности, в тот день, когда поехал от твоего дома… Отсюда, блять, из этого самого подвала. На велосипеде и там стояло нечто на дороге, но я ни хрена не увидел, а просто побежал… Это ведь не мог быть я сам, да? — А кто тогда?! — шипит Майк, он не хочет кричать и привлекать к ним внимание. — Мы думали, что это демогоргон, но они ведь не разумные. И это не мог быть Векна, он не вылезал из Изнанки. Логично, что это был человек, просто мы никогда не задумывались — кто! Он хватает Уилла за руку, когда тот начинает плакать, он смотрит на него так, будто не понимает: почему он плачет, если сам виноват в том, что сделал. Но Майк не винит его, он просто не понимает. — Зачем ты сделал это? — спрашивает он снова. — Думаешь, он смог бы меня забрать? — Ты умер, Майк, — Уилл загнанно дышит, выхватывает свою руку и стирает слёзы с глаз. — Ты, блять, умер. И он сказал мне, что сможет тебя вернуть. Так вот, посмотри — ты живой сейчас! — Как умер? — Уилер улыбается, будто разговаривает с сумасшедшим. — Когда умер, Уилл? Я здесь, перед тобой. Уилл начинает истерически смеяться, натягивает рукава кофты на самые пальцы и касается подбородка Майка, дергая вверх, мол: «Ты ни хрена не знаешь, глупый». Он может рассказать по памяти, со всеми подробностями. — Сегодня, когда мы поехали на Аркаду, уже происходило, почти две недели назад, я не считал дни, — начинает Уилл. — Только в тот раз ты умер, когда огромная демособака напала со спины, а я не смог тебя защитить и даже заметить не успел, что тебя, блять, поранили. Ты истек кровью почти что у меня на руках. Ты умер, Майк. Мы похоронили тебя на кладбище в дерьмовом деревянном ящике, Дастин плакал так сильно, что не мог разговаривать сутки. И Майк ему верит. Он встаёт с матраса и уходит в ванную в подвале, хлопая дверью. Уилл слышит, как его тошнит. Он поверить не может, что наконец рассказал об этом кому-то. Даже после смерти Майка он не обсуждал ни с кем это так, чтобы они поняли, что он винит себя в смерти друга, чтобы они знали о его настоящих чувствах. Майк возвращается и садится рядом, снова, готовый слушать дальше. Он выглядит чуть менее враждебно настроенным. — Я умер, ладно, — дёргано пожимает плечами Уилер. — Ты встретил Генри, и он предложил тебе спасти меня. А потом заставил похитить самого себя, так что ли? — Если в целом, то да, — хмурится Уилл, внезапно задумываясь о том, как нелепо это звучит. — Уилл, — Майк вздыхает, он бледный и его волосы влажные, потому что он умывался холодной водой. — Ты запустил чертову временную цепочку, в которой похищаешь самого себя, в результате чего — мы оказываемся здесь. Если бы ты не сделал этого, то не было бы ни Изнанки, ни ебаного Апокалипсиса… Твою мать, Макс бы всё ещё могла видеть! А Дастин ходил бы, не хромая! — Тогда ты бы умер, Майк! — кричит Уилл. — Ты был бы мертв, так что какая разница теперь?! — Если временная линия всего одна, то никто бы, блять, не умер! — он вскакивает, хватаясь за голову. — А если не одна?! — Уилл встаёт за ним следом, дергая за руку. — Если ты умер бы здесь, в нашем мире? — Так и пусть! — Майк пытается вырваться, он злится, топает ногой. — Пусть я бы умер! Какая разница? Это всего лишь я, с чего ты взял, что можешь распоряжаться моей жизнью? Майк идёт на него, заставляя пятиться, пока спина Уилла не встречается со стеной. Они пытаются прожечь друг друга взглядом. — С чего ты взял, — Майк наклоняется к его лицу, сжимает плечи руками, и говорит вдруг тихо, на грани с шепотом. — Что можешь решать за меня? Что моя жизнь тебе принадлежит? Уилл правда не хочет бить его, точно не кулаками. Но ему так чертовски больно от того, как Майк о нём думает. Уилл ненавидит себя и ненавидит Майка прямо сейчас. Он хватает его плечи в ответ и бьёт своим лбом по чужому со всей силы, они сталкиваются с ужасным звуком — хотя нет, это просто звон в ушах. Оба начинают мычать и стонать от боли, хватаясь за головы. Майк зажмуривает глаза и дергает рукой, чтобы оттолкнуть Уилла, но он ни черта не видит, и случайно врезает ему кулаком прямо в нос. — Блять, боже, я не хотел! — кричит он, выставляя ладони перед собой, — Уилл, ты… Уилл хватается за свой нос, ощущая, как он пульсирует. Он успевает заметить, как Джейн спускается в подвал, за её руку держится Макс, а за их спиной стоит Робин. Майк падает на пол перед ним, он напуган и говорит что-то, вроде бы извиняется, но Уилл не слышит ни звука, только звон. А затем щелчок. Он бежит вверх по лестнице, толкая всех на своём пути. Ему не нужна куртка, да и он её не видит — перед глазами всё плывёт. Уилл нуждается в свежем воздухе, его голова кружится, он суёт ноги в чьи-то кроссовки, валяющиеся на пороге, распахивает дверь на улицу и замирает. Всё становится вдруг ярко-белым.