Необходимое невообразимое

Эквестрия. Эквестрия, эквестрия, эквестиря — проговаривал Боунс как будто про себя, глядя на карту. Он зловеще гоготнул и передвинул одну из фишек ближе к Клауцдейлу. В его мозгу мелькали сражения. Он представлял, как земные пони бесстрашно бросаются в атаку, при воздушной поддержке пегасов. Все это возникало в голове не однажды. Только ему было до сих пор не ясно, как использовать единорогов. Такая мощная боевая единица может служить как огневой поддержкой, размещенной в тылу, так и ударным соединением, атакующим в уязвимых местах. Без практики никак не узнать, как эта раса себя покажет на полях сражений. Да и сами единороги имеют различный боевой потенциал. Сравнить к примеру, госпожу Старлайт и ее подругу Трикси. Вроде бы обе единорожки, но когда они рядом, так заметна пропасть между ними! Боунс взял фишку с крылом, обозначавшую пегасий корпус, и вывел навстречу той, что была им отправлена на Клауцдейл. Нет, не так — он отдернул копыто. Нет смысла пегасам выводить войско навстречу. Гораздо разумнее навязать врагу осаду летающего города. Окатить неприятеля с ног до головы проливными вихрями, заставить его страдать от снегопадов и гроз… Что бы сделали нападавшие? Боунс задумался. Он не впервые планировал ход сражения за Клауцдейл, но каждый раз старался выдумать новый экзотический вариант боя. Ладно, предположим, пегасы будут иметь дело с… драконами? Точно, драконы! Да эти ребята подходят друг другу. Пегасы, как и драконы, гордые, пылкие и прекрасные. Они словно и есть драконы в теле пони. Боунс представил, что на облака Клауцдейла надвигается огненный вихрь, созданный тысячей крылатых рептилий… Дверь в кабинет распахнулась. Это была Старлайт. Она включила свет на люстре, одновременно затушив тусклые огарки свечей, расставленные по краям карты. — Пора домой Май — прощебетала она словно и не заметила, чем он тут занимался. — Сколько раз тебе говорить, чтобы ты чаще проводил время с друзьями? Брось ты эти пыльные карты и шахматы. Кстати, шахматы ведь игра на двоих, найди товарища, который поддержит твое развлечение. Это были не шахматы, а шашки. — Спасибо за заботу, мисс директор. Мне приятнее, когда никто не сбивает меня с мыслей, пусть даже и друг. — Это заблуждение, что с мыслей можно сбиться. Твой мозг костенеет и не принимает свое несовершенство, находясь наедине с собой. — Вы намекаете что я схожу с ума? — Нет, я намекаю что ты деградируешь сидя за пыльной картой без всякой цели. Пока твои извилины не находятся в конфликте с оппонентом или с поставленной задачей, они атрофируются. Решал бы ты шахматные задачи, или зубрил географические термины, я бы и слова тебе сейчас не сказала. Боунс осунулся и посмотрел на кляксы, обозначавшие никогда не существующую фортификацию Эквестрии. Нет и не было таких учебников, которые могли бы заинтересовать его. Не потому что он ленив к наукам, а потому что никто не писал таких книг. Не придумали ещё таких уравнений, в которых можно было бы вычислить боеспособность врага, никто не изобрел задачу, искомое которой — оптимальный способ ведения боя, нет такого примера, где надо определить уязвимые места в позициях противника. Не было и такого профессора, который бы взялся за изучение военного дела. Но древние пони каким-то образом начинали свой путь к вершинам цивилизации? Они ведь так же как и Боунс ничего не имели в начале, кроме глупых сородичей, чье воображение не было способно принять что-то новое. Что-то по настоящему полезное. Невообразимое, но необходимое — Боунс улыбнулся этому каламбуру. Надо бы так назвать работу по программе мобилизации… Думал он, собирая вещи. А Старлайт (она успела выйти) я понять могу. Не каждый пони вот так разбивает свою жизнь в щепки, чтобы потом узнать, что все в твоей жизни было напрасно. "Мисс Старлайт," — сделал он запись в дневник — "... когда изучала гипноз, нарушила главное правило первооткрывателей: сначала опыт, а только потом практика. Ошибочна была точка приложения, а не стремление. Я такой ошибки не допущу. Никаких невинных пони. Только добровольцы, готовые стать великим орудием. Орудием, которое либо предотвратит катастрофу мирового масштаба, либо само станет ею." Боунс остановился посреди коридора. Куда он собственно направляется? Сегодня он завершил труд по особенностям тактики воздушного боя. За этот месяц им были рассмотрены все варианты, от встречного боя между пегасами, до смешанных маневров с участием оборотней и гиппогрифов. По последним стоило бы написать отдельный реферат, но это позже. Что же Боунс будет делать сейчас? Неужели — мелькнула безумная мысль — он правда будет собирать добровольцев для отладки своей военной теории? Он выронил из копыт "План форсирования Дымных Гор". Мимо пронеслись три пони, чьи имена Боунс знал, но с которыми никогда не общался. Искатели Знаков Отличия. Такие же пони, как и Боунс, которые изобрели профессию, доселе не виданную. Надо спросить у них совета. Консультация с более опытными пони лишней не будет. Тем более, в работе Боунсу придется иметь дело не с кучкой пони, которые имеют личную выгоду от сотрудничества с ним. Ему придется объяснить суть единоначалия, единообразия и многих других военных особенностей, которые Боунс сумел выявить в теоретических рассчетах. Что самое непростое, так это то, что многое из этого идёт вразрез с магией дружбы. Помешают ли ему старшие пони, или же он не привлечёт внимания к своей необычной деятельности? Сомнения сомнениями, а что бы мне было нужно в идеале? Вандерболты. Побольше, штук двести. Еще нужны опытные маги из Кантерлотского института волшебства. Можно совсем немного, даже меньше сотни. И земные пони. Этих нужна прямо таки рать, тысяча голов, не меньше. Только где взять именно таких, каких нужно? В Эквестрии нет организаций, которые специализировались на земнопони. Да и рассчитывать на добровольный набор в таких количествах не приходилось. Пусть, Боунс и сам был земным, он впервые в жизни задумался о такой несправедливости. Во всей Эквестрии нет организаций где были бы исключительно земнопони. Да какая там несправедливость? Ведь никто и не мешает им собраться в какой нибудь клуб для… Для чего? Нет у земных такой особенности, какая смогла бы сделать их незаменимыми. Нет, была. Земных пони отличали грубая сила и старательность. Или они сами вбили себе это в голову? Неважно. Есть вещи и пострашнее. Например то, что нет материала с которым можно уверенно работать. — Май! — Он до сих пор в прострации? — Нет, вроде бы очнулся. На Боунса уставились трое меткоискателей. — Мы пробегали мимо минут десять назад, ты стоял на этом же месте, уронив свои записи. — Заявила Эпл Блум. — Мы успели доделать свою стенгазету, а ты до сих пор тут, о чем-то думаешь. — Подхватила Скуталу мысль подруги — У тебя что-то случилось? — поинтересовалась сестра Рарити, как ее там звали? — Нет, ничего не произошло, не волнуйтесь прошу. Я только задумался и всего лишь. — Не расскажешь о чем? — Мы могли бы помочь. — Решать чужие проблемы — наше призвание. — Если расскажу, вы не поймете. Но мне бы не помешала ваша консультация, я как раз об этом успел подумать, пока стоял тут — сознался Боунс. — И какого рода тебя интересуют вопросы? — сказала Блум спустя пол часа, между делом выравнивая пустые бланки на кафедре, в клубе меткоискателей. — Интересует меня вопрос. Только один, а не несколько. — Боунс выдержал интригующую паузу — Как можно собрать много пони, когда нужно сделать полезное дело? — Действительно, вот уж вопрос. — согласилась Эпл Блум. — Боюсь, что мы и сами не можем на него ответить. — У вас много клиентов. Однажды вы организовали целый летний лагерь ради поиска знаков отличия. Попытайтесь вспомнить, как это происходит. Почему пони идут вперёд, вдохновленные идеей? Три пони замялись. Было видно что они никогда не думали о своей работе в таком ключе. Для них поиск меток был единовременной услугой, а не способом собрать как можно больше пони вместе. — Это получается само собой. Пони имеют потребность в поиске своего места в мире и идут к нам. — Я думаю, моя подруга хочет сказать, что пони собираются вместе, когда видят в этом необходимость. Если твое дело правда, как ты выразился, полезное, то нужные тебе пони найдутся сами. — подхватила речь Свитти Бель — Май, а что это за полезное дело о котором ты говорил? — Неважно. Это все глупые теории. Если хотите, называйте социологией. Что-то из этой области. — А если точнее? — Если точнее, то способ победить зло без магии дружбы. Знаю, что звучит глупо. Просто из головы у меня не идет, что вся Эквестрия ничего не стоит без этих сверхпони, чья дружба сильна до абсолюта. Что делать, если у тебя нет друзей, а противостоять злу так необходимо? Неужели не было шанса у той же Кристальной Империи сбросить Сомбру самостоятельно, без вмешательства извне? Сколько же пони страдают, ожидая что кто-то прийдет и спасет их! Как по мне нужен централизованный институт, который будет отвечать потребностям пони жить мирно. Группы, скажем, по сотне пони в каждом регионе. И никакой Тирек, никакая Кризалис не страшны! Бояться будет само зло, а не наоборот. — Ты несешь полный абсурд! Чем ты вообще слушал принцессу Искорку на уроках истории? — Я бы привела тебе кучу примеров, от победы Старлайт над Кризалис, когда победу ковали не "сверхпони", а самая обычная директриса, до сражения с Дискордом, где магия дружбы реально исчезла на длительный промежуток времени у всего понивечества. — Я понял. Да, видимо я правда заблуждался все это время… Боунс примирительно улыбнулся и попятившись, вышел из клуба. Ему было все равно, распознают ли меткоискатели лживость его слов. Это было неважно, ведь пока он ничего страшного не сделал. Подумаешь, фантастикой жеребенок увлекся, с кем не бывает. — Май Боунс! Боунс открыл глаза и поймал на себе внимание всей аудитории. Опять заснул на уроке. — Дорогуша, можешь ты хоть немного старания посвятить ювелирным занятиям? — Извините, профессор Рарити, я изучал историю всю ночь. У меня с ней серьезные проблемы, надо наверстывать. Это было правдой. Всю ночь Боунс посвятил сражениям недавнего прошлого. Пусть, не столь масштабные, и пускай их участников он знал лично, они наводили на определенные мысли. Например, на очень важный в бою психологический фактор. Конечно же, одной ночи было мало, чтобы у Боунса сформировалось представление о психологии масс в бою. — Запомни хорошенько, все предметы важны. Нельзя зацикливаться на чем-то одном. — профессор Рарити махнула хвостом и обнажила свою бриллиантовую метку на сексуальном крупу. Черт возьми, она так хороша, что даже драконы на нее клюют как дети. Боунс обвел взглядом класс и понял, что не один он очарован магией своего преподавателя. Нет, его сердце принадлежит лишь одной пони! Боунс уже не мог заснуть, но не мог он и вникнуть в урок. Ему подумалось, что красота, эстетика, важная составляющая боевого духа. Кто готов прыгнуть в горящий поезд ради прекраснейшей пони? Кто готов умереть за Эквестрию, гражданочки которой так милы и беззащитны? Он заржал, вернее засмеялся. Боунс не смог сдержаться от смеха, ведь чувствовал что что-то в его психике уже успело сломаться. На него снова смотрели. На этот раз с опаской. — У тебя все в порядке? Если тебе нездоровится, можешь идти домой. Я конечно не настаиваю, дорогой мой. — Рарити с жалостью вгляделась в лицо Боунса. — Спасибо, профессор. У меня и правда очень трудный день. Боунс собрал вещи и аккуратно вышел из аудитории. Потом, также аккуратно, незаметно для самого себя перешёл на галоп. Он скакал, пока слюна не превратилась в пену, а в голове не вскипела кровь. И тогда он побежал дальше. Вскоре Понивиль стал далекими огоньками в вечернем пейзаже. Боунс прилег на траву и мгновенно отключился. Проснулся он от противного стрекотания кузнечиков. Никогда они не звучали так громко и так навязчиво. Он огляделся и вспомнил подробности своей вчерашней истерики. Сейчас ему определённо лучше. Хотя нет, что-то все равно было не так. Записи! Его рюкзак исчез, а вместе с ним и месячная работа о воздушных боях. А он даже не сделал титульного листа! Жалость к самому себе захлестнула Боунса с головой. Он повалился на землю и застонал, обхватив гриву копытами. Кому пришло в голову обокрасть маленького жеребца, который спит в десятке километров от города!? Боунс успокоился и огляделся. Неплохой холмик, а вблизи речка — удобное место для дозорной вышки. Он обошел холм вокруг и запрыгнул наверх. Оттуда открылся потрясающий вид: десятки тысяч пони суетились и готовились к атаке на Понивиль. Пегасы летали с донесениями, земные пони пристреливали катапульты, а единороги готовили леса и мосты для форсирования ручейков и речушек. Вся степь перед Понивилем была изрыта траншеями, а кое-где виднелись силуэты передвижных дотов. Боунс не был инженером, но додумался до некоего подобия танка. Правда, без пушки. Эта крепкая коробка помогала пони продвигаться вперед под проливным свинцом не смотря ни на что. Боунс любовался наваждением, мысленно стирая то что начинало казаться бессмысленным, и дорисовывал новые более правдоподобные детали. Затем, когда ему наскучило, он заметил что Понивилльцы совершили вылазку. Под покровом Вечнозеленого Леса, пока Боунс дорисовывал план осады, они сорвали все его наброски и ударили во фланг. Одна из катапульт перешла в их руки. Чтож, тогда Боунс направит туда разведку — сорок пегасов. Нельзя дать противнику вести огонь со столь удобной позиции. К черту катапульту, ее уже не вернуть. Ломайте! И мне нужно знать потери, сколько моих бойцов смогло спастись? Боунс лениво упал на живот, греясь на теплом солнышке. А почему собственно Понивильцы ударили именно туда? Он спроецировал в голове топографическую карту. Выходило так, что никакая это не атака. Так, способ снять напряжение с одного участка фронта и удержать позиции у реки. Дискорд их побери, умны чертяги! Боунс улыбнулся, наслаждаясь тем, как его подсознание додумывает многосложные смыслы поначалу простеньким действиям противника. Он провел за своей необычной игрой большую часть утра. Спустя время к нему подкралось предательское чувство голода. Вернуться в Понивилль? Он выбрал пять лучших бойцов и отправился с ними на разведку в самое логово противника. Миновав все опасные участки фронта, он прополз к деревянной ограде. Здесь склады врага. Взорвать? Повредить опорные балки? Но Боунс не позволил себе увлечься игрой. Семью Эпплов не порадует саботаж в их хлеву. Война войной, а нужно заканчивать с этой детской забавой. Конечно же, в первую очередь надо было подкрепиться. Он пробежал вдоль ограды около пяти ста метров и убедился, что его никто не видит. Немного яблок никогда никому не вредило. Одним махом он сиганул через забор, успев поцеловать на прощание свою боевую подругу Мари. Та ещё очень долго не хотела отходить от забора. В конце концов, Боунс попросил капрала Шепарда убрать ее отсюда. Капрал нехотя исполнил приказ. Схватил несчастную Мари в охапку и направился с оставшимся отрядом к своим. А Боунс остался выполнять задание в одиночку. Через какие то пятнадцать минут шпионажа, в ходе которого было убито тридцать часовых, Боунс основательно набил живот. Подняли сирену и надо было выбираться. Он аккуратно пробрался к забору и убедившись что нипони не видит его, вернулся на волю. Что дальше? Какие планы у наступающей армии? Сытое брюхо к наукам глухо. Плевал Боунс и на армию и на свою возлюбленную Мари. Разберутся и без его гения, как взять несчастный город, получат окровавленный жетон с личным номером полковника Мая Боунса... Никто и не догадается что кровь не его. Никто и не подумает искать труп в воронке радиусом пять метров. Бессмысленно. А по-хорошему надо было бы найти кого-то, кого могло взволновать ночное отсутствие жеребенка. Родители в командировке, родственники далеко, соседи заняты репетицией концерта… Учителя? Слишком занятые пони, чтобы их беспокоило отсутствие одного из сотни подопечных. Боунс принял решение вернуться и поискать свою сумку с записями. Наверняка они выпали по дороге, пока он бежал в припадке. Однако, если бы Боунс вернулся домой, он бы очень удивился, ведь его там ждали не только соседи и дальние родственники, но и учителя, пусть и не все. Директор Старлайт организовала посменное дежурство в домишке Боунса ещё с утра, как только узнала что он убежал с занятий, а дома не появлялся, несмотря на плохое самочувствие. Весть о инциденте не достигла разве что родителей жеребёнка, которые находились в командировке настолько далекой, что предупреждать их о пропаже сейчас особого смысла не было.