Одинокий голос в темноте

      Доминик помог найти подходящее жилище. Он и сам теперь был заинтересован в том, чтобы Льюис все же не добрался до Эми. Такой помощи она не ожидала, но, кажется, детектив был все еще слишком благодарен за спасение. Правда, сам договариваться об аренде не стал — направил ее по одному странному адресу в весьма сомнительный квартал и оставил там, уехав по своим делам.       Эми неспешно оглядывалась по сторонам, стараясь осознать, где находится. Место, очевидно, не для обычных граждан. Вдалеке виднелся завод, и Эми рассмотрела вереницу одинаково одетых людей, разгуливающих по его территории, еще дальше на восток располагались доки. А прямо над Эми проходил мост с проезжей частью. Из-за машин по всей округе разносился ужасный шум, а из-за самого моста на нужный ей дом падала вечная тень.       «Тролль, живущий под мостом?» — подумала она, мыслененно представляя себя персонажем из сказки. Обязательно нелюдимого, ворчливого и пессимистичного. Ей даже подходит.       Он усмехнулась, а почувствов ответную ухмылку от невидимого собеседника — вздрогнула. Итан уже очнулся и смотрел ее же глазами на исполинских размеров мост.       — Ты уже здесь? Привет, — ее голос был слишком тихим от неловкости.       — Добрый день. Что тебя повеселило?       — Да так, ничего особенного — глупые мысли.       — Как ты себя чувствуешь после произошедшего? — спросил он.       — Вполне нормально, лоб немного болит, если за мимикой не следить и брови не контролировать.       — Я не про физическое состояние — это я прекрасно сам чувствую.       Она задумалась и прикрыла глаза всего на мгновение. Его хватило, чтобы окончательно развеять зацикленность на прошлом — Эми перестала вспоминать о том, что произошло с Льюисом, и успокоилась.       — Да. Мы, кстати, похоже сейчас будем искать мне жилье. Как тебе местечко?       — Немного шумно.       Собравшись с силами и еще раз посмотрев на бумажку, которую вручил ей Доминик (что-то вроде визитки), она пошла в сторону нужного здания. Вход оказался сбоку, он открывал вид на железную винтовую лестницу, поднимающуюся ввысь вплоть до третьего этажа. Стены здания как снаружи, так и внутри, были обшарпанными, с облупившейся краской. Но они не хранили на себе отпечаток прежних хозяев. Эми не раз видела старые здания. Каждое из них буквально кричало о том, что там жили люди — мусор, графити на стенах, затхлый запах мочи и многое другое. Здесь же было абсолютно пусто. Настолько, что можно предположить, будто бы построив здание, хозяева о нем просто забыли.       Она поднялась по лестнице до самого верха и остановилась перед дверью. Эми постучала, но ответа не было.       — Просто зайди, — посоветовал ей Итан.       — Как-то невежливо.       — Я очень сомневаюсь, что хозяева подобных мест сами славятся вежливостью. Поворачивай ручку.       Она последовала его совету, и дверь открылась. Приветливым теплым светом из пыльных окон ее встретила огромная комната с самыми высокими потолками, которые Эми видела в жилых квартирах. Больше всего света исходило из одного круглого грязного окна размером почти от пола до потолка, заключенного в деревянную раму. Подоконник отсутствовал, как и мебель… или даже просто краска на стенах. Сплошной обнаженный кирпич. В Эми укрепилась уверенность, что здание, где она находилась, никогда не было жилым. Возможно, изначально здесь строили фабрику или цех.       Дверь, ведущая в соседнюю комнату, вдруг открылась, и оттуда, поправляя штаны, вышел невысокий мужчина с сильно выступающей щетиной. Он вперил в гостью равнодушные маленькие черные глаза и спросил:       — Эмма? — и ударение поставил почему-то на последнюю букву.       — Эми, — спокойно поправила она. — А вы мистер Лагари?       — Хорошо. Эми. Хорошо, — закивал мужчина с явным акцентом. — Ник сказал — нужна площадь. Нужна?       — Да.       — 3000 фунтов.       — В месяц? — сразу расстроилась Эми, понимая, что не может позволить себе такие траты. В идеале ей нужно было найти местечко в два раза дешевле. А за такие деньги она отыщет квартиру вполне легально.       — Шесть месяцев.       Ее глаза округлились. За полгода цена, надо сказать, была вполне себе выгодной.       — А я могу взять только на один месяц?       — Нет, — сердито мотнул головой мужчина, смешно надувая щеки. — Шесть или ничего.       Что ж, делать нечего. Эми пожала плечами, но попросила дать ей время на осмотр «квартиры». Мистер Лагари согласился и, достав пачку сигарет, на ломаном английском сказал, что будет ждать новую хозяйку внизу.       Дверь за ним закрылась, и Эми позволила себе пройти дальше. Итан с таким же неподдельным интересом осматривался в новом месте, как и она сама.       — Тут есть электричество, уже хорошо… — перечислял он. — Но нет кухни.       Огромную комнату, где она стояла, наверняка выдавали за «студию». В дальней части на небольшом уступе было бы хорошо расположить кухонный гарнитур. Но, средств на это, конечно, нет.       — Думаю, я смогу одолжить у Дженн небольшую электрическую плитку. Кажется, у нее была. А вот что делать с холодильником не знаю. Наверное, пока придется есть нескоропортящуюся пищу.       — Надеюсь, ты не имеешь ввиду какие-нибудь чипсы. Твой желудок не скажет спасибо. Давай проверим санузел. Если горячей воды нет, оно того не стоит.       Эми повернулась и пошла к единственной закрытой двери, из-за которой выходил мистер Лагари. Их с Итаном ждала светло-бежевого цвета комната с парой небольших окон. Прямо около двери находилась массивная раковина, слишком большая для обычных квартир, и, к сожалению, со сколами у одного края. В углу комнаты — белый унитаз. В другом углу располагалась «душевая». О назначении небольшого углубления в полу стало ясно только тогда, когда Эми подошла ближе и увидела слив в плитке. Также возле него оказалась лейка.       Но все работало — Эми проверила краны и выключатели, горячая вода тоже была — обычная, не ржавая и ничем не пахнущая. Следовательно, жить здесь можно, к тому же Эми осознала, что не против этого. Квартира казалась ей даже лучше той, псевдо-современной, в которой она жила раньше. Много места (что редкость для европейских квартир), мало пафоса.       — Если кое-что доделать, будет очень даже неплохо, в качестве убежища точно. Затаиться тут — хороший вариант, — рассуждал Итан. — Кажется, тебе здесь нравится.       — Да, — Эми встала возле огромного круглого окна в центре зала и посмотрела наулицу — вид на реку, поблескивающую оранжевым в свете заходящего солнца, завораживал. — Тут уже неплохо. Нужно обязательно поблагодарить Доминика. Все же он очень помог… — Эми задумалась, стоит ли ей что-нибудь подарить детективу. Что-нибудь, что лишний раз подчеркнет ее благодарность, но Итан воспринял эту своеобразную заминку по-своему.       — Он... нравится тебе?       — Да. Он хороший человек, хоть и грубоват.       — Ты не поняла вопроса, — настаивал голос. — Он привлекает тебя как мужчина?       — А? — Эми растерялась. — Ты имеешь ввиду физически? Нет, не думаю. Я не знаю, какого это, когда тебя просто кто-то малознакомый привлекает физически. Особых предпочтений во внешности партнера у меня нет.       Он ненадолго замолчал, пытаясь разобраться в ее словах, а потом, удовлетворенный своей догадкой, произнес:       — Сейчас, подожди, точно. Я понял, что ты имеешь ввиду. С тобой невозможно вступить в половые отношения без связи на эмоциональном уровне.       Предположения Итана смущали, но все так и было.       — Верно. К тому же у меня есть Дерек, я сосредоточена на нем.       Итан фыркнул максимально громко. Так, чтобы она прочувствовала каждую нотку сомнения в этом пренебрежительном наборе звуков. Эми, слегка доведенная его допросом, против воли надула щеки.       — Почему тебя вообще интересует моя сексуальная жизнь?       — По понятным причинам.       Что еще за понятные причины? Эми вспыхнула до конца не понимая, о чем она только что подумала. Нет, наверняка, она истолковала его слова неверно. Ведь не может же она заинтересовать физически не-человека. А потом она поняла, что за причина. Очевидно, что Итану не все равно, к кому питает симпатию его носитель. Хотя бы потому что Итан всегда находится внутри и будет вынужден терпеть присутствие людей, которые ему даже не нравятся, в окружении Эми. Ей захотелось уйти в самый темный угол. Как же хорошо, что она не сказала Итану вслух о своих подозрениях!       — Я всегда могу ненадолго отлучиться, если ты меня попросишь, — неправильно истолковав ее мысли, произнес внезапно пикантный хрипловатый голос, — или же не уходить…       — Итан!       — Прости, кажется, мне нравится тебя смущать.       Покончив с неловкими разговорами, Эми спустилась на улицу, где ее дожидался мистер Лагари. Конечно, никаких документов никто заключать не стал. Проживание Эми здесь будет незаконным, но она готовилась к этому с самого начала. По крайней мере, ей будет легче, зная, что ее имя больше нигде не всплывет. Эми отдала знакомому Доминика почти все деньги, которые у нее оставались, а взамен получила ключи и предложение принести немного мебели. Конечно, она согласилась. Мистер Лагари подозвал своего помощника, и они с первого этажа из похожей «квартиры» перенесли для нее большой стол, пару стульев и тумбочку. Выполнив свой долг, мужчины просто ушли, оставляя хозяйку наедине с собой.       Только тогда Эми поняла, что последняя ее заначка уйдет на покупку кровати. Может быть, придется выходить на работу раньше, чем она думала.       «Джефф обрадуется», — подумала Эми и слегка улыбнулась. Несмотря ни на что, ей нравилась мысль о возвращении к прежним обязанностям.       Остаток дня решено было провести в ближайшем хостеле. Причем на этом настаивал Итан, отнесясь весьма категорично к решению Эми вздремнуть прямо на полу. Она послушалась, чувствуя тепло в сердце каждый раз, когда он выказывал заботу. Эми было все равно, чем вызвана эта самая забота. Ей нравился сам факт чужого неравнодушия.       В хостеле ей повезло. Комнату она делила с двумя весьма спокойными девушками, поглощенными гаджетами. Со стороны Эми выглядела точно так же — она спокойно общалась с Итаном с помощью своего смартфона. Она писала, а он отвечал вслух. Конечно, вопросов у Эми было очень много. В частности о том, что произошло прошлой ночью.       — …Я оторвался от Льюиса, к дороге он уже не побежал. Потом я оказался в парке. Просто брел вперед, какое-то время мне казалось, что ты уже вела меня этой дорогой и не чувствовал, что потерялся, а потом стало слишком поздно. Силы стали покидать меня, но я не мог просто бросить твое тело, где попало. Тогда я нашел указатели, ведущие к полю для гольфа, где перелез через забор и отключился.       Почему ты не спросил адрес у прохожих или не воспользовался навигатором в моем телефоне? — напечатала она.       — Я не знал адреса. Я редко их запоминаю. Представь, что всю жизнь тебя таскают за собой. Ты просто идешь туда, куда идет твой носитель. Поэтому навигация у меня очень посредственная. Дорогу выбираешь ты, Эми, а я иду за тобой без возможности сделать шаг вправо или влево.       Несмотря на безразличие, сквозившее в голосе, Эми вдруг осознала, насколько же странная у Итана жизнь.       Не сложно постоянно подчиняться воле носителя? Жить без свободы выбора?       — У меня есть свобода выбора. Иногда я выбираю не общаться с носителем вообще, если человек мне не нравится. Тогда я просто дожидаюсь момента, когда его жизненный цикл обрывается, и перехожу в другого.       Что ты тогда делаешь все это время? Внутри него?       — Ничего.       Эми попыталась осмыслить его «ничего», но не получилось. Она никак не могла представить себе жизнь, видимую только чужими глазами. И как ты сам просто сидишь внутри, не выдавая самого факта своего существования. Носитель живет, даже не подозревая, что глубоко внутри у него кто-то есть. Звучит жутко.       — Эми, в этом нет ничего такого. Я никак не врежу своим носителям. Иногда даже наоборот, насколько ты могла убедиться. Поскольку у меня нет тела, я с благодарностью отношусь к тем, кто мне его предоставляет. Можно сказать, плачу за аренду. Так что не переживай понапрасну.       Она и не переживала. Соседство с Итаном ее вполне устраивало и не только из-за того, что он умело мог справляться с ее болью или подменить вовремя побега от сумасшедшего маньяка. Однако слова Итана натолкнули Эми на одну мысль.       Но Льюис тебя ненавидит…       — Льюис переборщил с перестроением своего разума, а теперь обвиняет меня, — его голос внезапно стал безликим. — Я спал достаточно той ночью на поле, так что кое-что вспомнил. Думаю, надо рассказать. Я почти всегда начинаю проявлять себя только тогда, когда носитель достигает зрелого возраста. На это есть ряд причин. Взрослый носитель обычно самостоятелен и не зависит от мнения других. Да и вероятность, что он будет рассказывать обо мне каждому малознакомому человеку, незначительна. В общем, в большинстве случаев с ним можно договориться. Но с Льюисом все случилось немного не так. С детства он обладал огромным интересом к биологии и, больше всего — к анатомии. Он с успехом вскрывал свою собственную плоть — все время нарочно резался, заглядывал под кожу, трогал мышцы. Также его интересовали процессы, протекающие в человеческом сознании. Если проще — он еще в младшей школе специально наелся отравы для крыс, чтобы вызвать галлюцинации. Все в рамках эксперимента.       Ты спас его? — предположила Эми.       — Нет, — без тени сожаления ответил Итан. — В то время я решил только наблюдать. К тому же, если бы я внезапно начал общаться с Льюисом, думаю, он бы решил, что добился определенных успехов и испробовал бы отбеливатель. Так вот. Каким-то образом, во время очередного эксперимента, когда Льюис слишком сильно затянул галстук на шее, играя в удушение, он сам добрался до меня. Такое случалось крайне редко. Он просто осознал, что я там — внутри, мне не оставалось ничего другого, кроме как пойти на контакт, иначе Льюис окончательно бы сошел с ума из-за попыток вызвать меня. Так мы и начали общаться. Если быть точнее — сотрудничать. Признаюсь, что в какой-то момент мне стал симпатизировать Льюис. Он не первый кто интересовался моей природой из носителей, но первый, кто додумался сунуть голову в рентгеновский аппарат, а также пройти ряд других анализов. Мое физическое существование не было доказано раньше, но сейчас наука сделала огромный шаг вперед. Я бы удивлен, когда увидел его рентгеновские снимки — по сути, мои фотографии! — только что ставший взволнованным голос снова приобрел тоскливые нотки. — Но для Льюиса открытия показались не впечатляющими. Его это очень сильно задело. К тому же родители однажды застукали его за разговорами со мной, и чуть было не отправили в клинику. Словом, произошедшее подстегнуло Льюиса доказать миру, что он не псих. А я… мне было просто интересно, к чему все это приведет, и я вместе с Льюисом пытался понять пределы моего воздействия на носителя. Однажды все зашло слишком далеко. Я… я не помню, что точно произошло… — Итан задумчиво хмыкнул, пытаясь нарыть в своей памяти больше информации, но безуспешно. — Кажется, Льюис сломал какой-то предел в своей голове, несмотря на мое предупреждение, а потом идея покромсать своих родственников показалась ему слишком занимательной. Возможно, он хотел понять, почувствует он что-нибудь или нет.       Он убил своих родителей?       — Да. Начал с них и не остановился до сих пор, как видишь. Теперь это просто идея фикс. Но я разделяю твой скептицизм — просто чтобы проверяя себя, он не стал бы заходить так далеко. Каковы его цели сейчас — не знаю. Но что знаю точно — когда Льюис потерял контроль над собой, я сбежал, а сейчас он хочет вернуть меня.       Как ты позволил ему пойти зайти так далеко?       — А что может просто голос? Слова Льюис не слушал. Большего я и не могу.       Ложь. Эми нахмурилась, отложила телефон в сторону и откинулась на подушку. Веки сомкнулись, мышцы расслабились, дыхние выравнилось, и вот она уже спускается в самый низ — кромешную тьму, где нет ничего кроме глубины. Здесь их связь ощущалась гораздо сильнее. Будто они стояли напротив друг друга. Эми вдруг осознала, что Итан на сей раз приобрел более четкие очертания… почти физические. Однако этот факт никак не испугал и даже не заинтересовал Эми. В конце концов, он честно говорил ей, что со временем наберется сил.       — Надо же, ты так легко научилась спускаться сюда? — без малейшего удивления спросил Итан. — Почему тогда сразу этого не сделала, к чему переписки?       — Мне здесь не по себе, — честно призналась она, а потом решила задать интересующий вопрос: — Почему ты врешь мне?       Он красноречиво замолчал, а потом тихо прошел рядом с Эми. Всего лишь тень, сгусток энергии, но она ощутила его, развернулась к нему лицом.       — Ты уверена, что я лгу?       — Я видела, на что ты способен. Ты фактически управлял моим телом, когда я потеряла сознание.       — Без твоего разрешения я бы никогда…       — Я не боюсь тебя! — воскликнула Эми. — Тебе не нужно оправдываться каждый раз! Итан, ты тот, кто спас меня! Поэтому, пожалуйста, прекрати. Расскажи мне все как есть.       — Верно. Почему-то не боишься, — обескуражено и пристыжено произнес он. — Знаешь, Эми, кажется, ты первый носитель, который действительно рад обнаружить в своем сознании кого-то постороннего.       — Не беря в расчет Льюиса?       — Его случай… особенный. Он сумасшедший, — Итан мялся, заставляя Эми нервничать в ожидании, но спустя какое-то время все же заговорил: — Ладно, Эми, слушай. Или может, хочешь взглянуть?       Она не успела дать ответ. Просто внезапно черная волна аккуратно подхватила ее и понесла вперед. Там, в конце тоннеля, появилось белое небольшое пятно, которое в следующую секунду разрослась, ослепило. Белый свет чуть не выжег глаза, но вдруг все прекратилось. Эми стояла в комнате, как и в тот раз, когда была свидетелем злодеяний Льюиса. Сейчас он тоже был перед ней. Но гораздо моложе — на вид лет четырнадцать, еще совсем ребенок. Мальчик со спокойными голубыми глазами и темными волосами крутил в руках большой грязный шприц. Внутри инструмента плескалась сомнительная грязно-синяя жидкость. Непонятно, откуда ребенок взял шприц и почему смотрит на него с таким нетерпением. Но он был один в детской комнате, и это давало понять всю серьезность его намерений. Льюис вдруг прошептал одними только губами:       — И как ты справишься с этим? — а потом поднес шприц к своей руке. Игла проникла под кожу, Льюис задрожал. Но прежде чем синяя жидкость оказалась бы в его венах, в комнату ворвалась высокая болезненно худая женщина. Каждый ее шаг, стук каблуков эхом отдавались в голове.       — Льюис! — от ее отчаянного крика заложило уши. — Ты опять за свое?       — Мама? — шприц выпал из дрожащих рук Льюиса.       — Я же просила тебя!       Он попытался сбежать, но уже не мог. Женщина поймала своего сына за шею и жестко швырнула на пол. Льюис замер, даже моргать перестал. Она наклонилась, придавила его своим телом, обхватила голову руками, заставляя встретись с ее метавшим искры взглядом.       — Ну почему ты такой? Почему? — она горько заплакала.       — Мам, я больше не буду, обещаю.       — Ты каждый раз обещаешь… — ее голос стал тверже, в нем зазвучала сталь. Женщина вытерла лицо и выдохнула. — Я отправлю тебя к Габриэлю, если это повторится.       — Нет!       Она поднялась и отшвырнула маленькую руку, схватившую ее за юбку. Льюис пополз за ней и не заметил, как из кармана его штанов вывались те самые часы, которые много лет спустя перейдут в руки Эми.       Все закончилось, но чувство тошноты не прошло, тогда Итан заслонил неприятную картину серым облаком, оставляя только силуэты. Эми смогла перевести дух.       — Я переборщил? Скажи, если да, я ведь не знаю твоих пределов.       — Ничего страшного, — максимально собранно произнесла она. — Немного шокирована, но в полном порядке.       — Есть еще воспоминания из психиатрической больницы, где он лежал.       — Воздержусь.       — Хорошо, — как будто тоже с облегчением произнес спокойный голос. — Думаю, теперь ты поняла. Льюис не остановился бы не перед чем. Поэтому голос в голове для него авторитетом не стал. Да и никто для него не был авторитетом.       — Но ты больше, чем просто голос, Итан. Ты напрямую влияешь на мозг носителя.       — Только при разрешении. Меня просят, а я даю. Но Льюис научился брать просто так, не спрашивая. Знаешь, когда-то у меня был кот. Так получилось, что я воспылал к животному некоторой привязанностью. Заставил Льюиса подобрать уличного кота. Но вот однажды, несколько лет спустя, Льюис решил проверить мои возможности. Он вспорол брюхо бедному Альберту, убедившись в том, что я внимательно слежу за процессом. Льюис удерживал меня насильно — научился. Его глазами я видел весь процесс. Он бы и людей, которым я симпатизирую, пустил бы под нож, лишь бы узнать, смогу ли я как-то противостоять ему. Но поймать кота оказалось легче.       Эми передернуло. Видимо, все психопаты начинают с вреда животным.       — Отвратительно…       — Как и собственное тело, кот был для Льюиса просто возможностью узнать больше обо мне. Он обрадовался, когда я не смог ему помешать. Все что я мог — сделать так, чтобы его руки слегка тряслись. По этой причине он действительно пугает меня. Когда он использовал меня, я чувствовал, как… теряю себя, теряю свое сознание, становлюсь просто ресурсом, источником чужой силы. Я не хочу терять себя, Эми. Прости за мою недоверчивость и за то, что скрывал от тебя некоторые свои способности. Произошедшее с Льюисом доказало, что носитель может быть крайне опасен для меня. Гораздо больше, чем я для него.       Ей хотелось спросить, как же управлять Итаном, но она вовремя прикусила язык.       — Я не такая, как Льюис. Я не собираюсь вредить тебе, — уверенно произнесла она.       Итан будто бы улыбнулся, но эта улыбка вышла грустной. Воздух вокруг него стал влажным и давящим.       — Я знаю, — отчетливо произнес он. — Больше не буду скрываться от тебя. Когда мы будем только наедине, в твоей новой квартире, я тебе кое-что покажу.       Звучало очень интригующе, поэтому Эми согласилась немного подождать. Однако она напрочь забыла о его предложении тогда, когда всерьез занялась перевозкой своих вещей из «Брамингтона» на следующий день. Джефф, вежливо помогающий донести вещи до такси, предложил помощь с переездом, но она не стала волновать его зря. Ели бы он увидел ее новое жилище, возникли бы вопросы, на которые не так-то легко ответить. Эми чувствовала, как постепенно разрастается пропасть между ней и теми, с кеми она желала общаться, но Итан говорил, что так будет правильно.       Итан вообще стал отрадой для ее души. Он приходил, когда его звали, и уходил, когда просили (что случалось редко и в основном тогда, когда Эми приходилось удовлетворять естественные потребности ее организма). Он делился с ней своими мыслями и всегда готов был помочь, даже если не особо и мог. Например, когда Эми пыталась собрать каркас заказанной кровати.       — По инструкции эта планка вставляется вот в это черное углубление, — задумчиво произнес Итан. — Ты вставила в серую.       — Они же одинаковые, — настаивала Эми, — и по размеру, и по крепежам, так что какая разница?       — Вдруг есть разница, на рисунке…       — Если тебе станет легче, могу переставить.       — Да, пожалуйста.       Так Эми узнала, что у Итана есть задатки перфекциониста. Вскоре кровать была собрана, новый дешевый, но зато очень легкий, матрас — разложен. Эми окинула придирчивым взглядом свое новое спальное место и окончательно расслабилась.       — Видел, какое лицо было у мужчины, которые привез мне матрас? — усмехнулась Эми. — Такой удивленный.       — Он явно не понял, что в таком месте может делать девушка твоего возраста. И особенно, зачем ей мог потребоваться матрас.       — Напрашиваются какие-то грязные мысли, да?       Итан рассмеялся. Его теплый приятный смех ласкал ухо, заставлял забыться. Когда она вообще в последний раз так себя чувствовала? Возможно, с Дереком. В ней опять проснулась тяга к нему. Почему-то именно сейчас Эми стала вспоминать проведенное вместе время, а злоба начала таять. Ей очень хотелось просто увидеть его, о чем проболталась Итану.       — Кажется, я соскучилась, — объяснила она свое раздраенное состояние. — Но я все еще зла. Не могу выкинуть слова Доминика из головы. Хочу высказать Дереку в лицо все, что думаю о его лжи… не в первый раз ведь уже, но все время иду на попятную. Не хватает духу выразить все те чувства.       — А если бы ты могла потренироваться на ком-то с такой же внешностью?       — Итан, ты… Это как с тем цветком, да?       — Да. Одна из тех способностей, о которых я хотел тебе рассказать. Если бы ты хотела, то я бы тебе показал.       — Давай.       Она согласилась чисто из любопытства, совсем не ожидая буквально через секунду ощутить рядом с собой вес чужого тела. Эми повернулась и наткнуться на образ сидящего перед ней Дерека. Он смотрел на нее выжидающе, чуть улыбаясь. Слишком спокойное выражение лица, которое она раньше даже не видела у своего парня, отчетливо отдавало тайной, шедшей от нового хозяина. Лучи солнца из большого круглого окна падали на светлые волосы, проходились по одежде, делая ее ярче. Эми почему-то подумала о перспективе и правилах падения света на объекты. Эти знания въелись в ее голову за много лет, ведь она обязана была применять их в своих работах, и Итан, создавая иллюзию, показал ей шедевр. Он прекрасно знал малейшие нюансы физических объектов и их расположения в пространстве.       — Все в твоей голове, не в реальности, — произнес Дерек, но вместо его голоса она услышала Итана.       Было так непривычно видеть его перед собой, пусть и с таким хорошо изученным лицом. Губы открывались, язык мелькал между зубами, буквы складывались в слова.       «Невероятная работа!»       — Это так… по-настоящему. Я могу дотронуться до тебя?       Итан, не мешкая, протянул вперед руку Дерека. Именно такую, какой ее запомнила Эми — с небольшим шрамом у запястья, оставшимся после аварии. Кожа соприкоснулась с кожей. Человеческое тепло стало таким внезапным и волнующим, что контакт быстро прервался. Эми потянулась и приняла сидячее положение, все еще не в силах оторваться от лица напротив.       — Кажется, с тобой все в порядке, — подтвердил свое умозаключение Итан, слегка изучающее склоняя голову на бок. — Шок быстро прошел.       — Ты ведь уже показывал мне горшок с цветами. Так что я удивлена скорее тому, что ты сам решил стать Дереком, чем его… изображению.       — А! Дело в том, что у меня недостаточно хорошо с воображением, — признался Итан. — Статичные объекты проецировать это одно, а вот людей — другое, не думаю, что смог бы заставить его двигаться и разговаривать с тобой его голосом, поэтому решил сделать вот так. Но вернемся к твоей проблеме. Если ты действительно хочешь потренироваться на нем, говори.       — Я… я уже даже не знаю.       — Брось, Эми. Ты сможешь. Ты храбрая девушка что касается поступков, но как-только речь заходит о чувствах, тушуешься. Не позволяй другим играть на своих чувствах.       Эми поморщилась.       — Я просто не люблю конфликты. Иногда легче согласиться с чужим мнением.       — И копить неуверенность и напряжение в себе? — он сощурил один глаз, показывая, что вопрос провокационный. — Тебе самой будет хуже, если с твоим мнением не будут считаться. И считаться они с ним не будут, просто потому что ты даже не покажешь, что тебе что-то не нравится.       Тяжелый вздох сам вырвался из груди. Голова стала почему-то слишком тяжелой, и Эми уставилась в пол.       — Отчитал меня как ребенка. Когда я выказываю недовольство, ничего не меняется, иногда становится даже хуже. Вот вспомнить недавнюю ссору с родителями. Зачем я напомнила им о Ричарде, зачем говорила те жестокие слова? Мои дурацкие речи ничего не изменили, мы просто ужасно провели день.       — Ты высказала свое мнение. Они должны были его услышать. Может, ты повлияла на них сильнее, чем ты думаешь. Кто знает.       Ей оставалось только пожать плечами. Уж она точно не могла ничего знать. Из тягучих невеселых размышлений ее вывело легкое прикосновение к запястью, и стоило ей обратить на это внимание, как палец Итана тут же исчез.       — Ну, так что? Скажешь Дереку все, что о нем думаешь?       Эми усмехнулась. Она все еще чувствовала себя неловко, но было кое-что, что она действительно хотелось сказать. Эми повернулась, смотря псевдо-Дереку прямо в лицо.       — Я слишком доверчива к людям, которые мне близки. Я, правда, ненавижу ложь. Поэтому, пожалуйста, никогда не лги мне.       Итан удивленно вздернул брови, на его лице отразился вопрос. Видимо, он ожидал чего-то другого, но потом, подумав, с заминкой кивнул. Эми понадеялась, что Итан не воспринял эти слова на свой счет, они предназначались Дереку… хотя удивительным образом подходили и Итану, конечно.       — Хорошо, — неловко отведя взгляд, произнес он, — еще что-нибудь?       — Думаю, я устала от душеизлияний, — призналась Эми и поморщилась, вызвав тем самым дружелюбную улыбку на чужом лице. — Прости, если разочаровала.       — Ты не можешь меня разочаровать. Давай все же закончим с уборкой. Правда, помочь я тебе смогу только морально.       — Да, пойду принесу постельное белье, — Эми тут же вскочила на ноги, но потом, немного подумав, повернулась к Итану, — если несложно, оставайся пока в таком облике.       Вскоре кровать была застелена. Мусор — упаковки матраса и каркаса кровати — Эми отнесла ближе к двери. Настало время разбирать коробки. Стоило только открыть первую из них, как Итан заинтересованно уставился внутрь. Там внутри находилось радио, очень старое и… не ее.       — Ох, кажется, я прихватила вещи Джеффа. Видимо это для интерьера паба, — цокнула языком Эми. — Нужно будет отнести обратно.       — Постой, давай включим, — Итан мягко улыбнулся ей, а глаза его будто ожили. — Послушаем радио?       — Если ты так хочешь.       Вскоре темно-коричневый радиоприемник занял место на столе. Эми подняла антенну и включила питание. Красная маленькая лампочка тут же загорелась, а на всю комнату раздались помехи. Эми поспешила уменьшить громкость, а потом принялась искать хоть какую-нибудь более-менее прилично звучащую частоту.       — Влево покрути, — просил Итан.       — У тебя есть любимые радиостанции?       — Возможно.       Зазвучала приятная, почти чистая — без искажений, мелодия. Эми посмотрела на довольное лицо Итана-Дерека и прибавила звук. Он с благодарностью склонил голову. Как оказалось позже, одинаково довольным Итан выглядел при прослушивании практически любой музыки.       — Ты, оказывается, меломан, — произнесла Эми, заканчивая расстанавливать учебники и вновь обращая внимание на своего невольного соседа по комнате. Тот как раз кивал в такт современной песне.       — Музыка мне нравится больше всего из того, что создал человек. Она может до меня дотянуться. Если ты просто голос, то звуки особо сильно действуют на тебя. Правда не всегда в эти слова стоит вслушиваться. Многие современные авторы не вкладывают смысл в текст, да и банальная рифма, если честно, несколько раздражает слух.       — Действительно. Это очень интересно — сама твоя природа.       Он смотрел на нее какое-то время, а потом протянул руку вперед.       — Иди сюда, Эми. Давай немного потанцуем?       Как и прежде, она почувствовала его прикосновение — ненавязчивое, аккуратное, приглашающее.       — Знаешь, а ведь я отлично танцую.       — Правда?       — Пф, нет. Я не умею, — усмехнулась Эми, тем не менее сжимая чужую руку сильнее.       — А я умею? У меня и ног нет. Просто подрыгайся, — сказал Итан, и первым начал водить плечами в импровизированном танце.       Они смеялись, подшучивая друг над другом. В основном подшучивал Итан, потому что Эми все же слишком стеснялась своих неаккуратных движений. Она была из тех, кто обычно предпочитал наблюдать и только изредка делал исключение. Вот и сейчас — исключение. Но вместо привычного раздражения и усталости, Эми ощущала только любопытство и азарт. К тому же они действительно не танцевали — больше дурачились, иногда просто легко толкая друг друга.       Неожиданно заиграла медленная грустная песня. Эми замерла, не понимая, как ей стоит двигаться под такую музыку, но Итан помог определиться — закинул одну ее руку себе за плечо, вторую обхватил теплыми мягкими пальцами.       Почему он такой реальный?       На нее смотрели глаза Дерека. Более живые и завораживающие, чем когда бы то ни было. Эми любовалась ими — светло-карим цветом ближе к зрачку и зеленой кружевной оконтовкой. Итан чуть сильнее сжал ее тонкие пальцы, а потом сощурился.       — А ты слукавила, — видя ее непонимающий взгляд, он продолжил: — когда сказала, что не имеешь особых предпочтений во внешности партнера.       — Не имею.       — Не пытайся обмануть меня, — Итан поднял руку, заставив Эми сделать разворот вокруг своей оси, а потом поймал ее обратно. — Тебе нравятся его глаза. Может, это твой фетиш?       Эми задумалась, а потом отрицательно покачала головой.       — Нет. Я бы полюбила любой цвет его глаз, мы ведь встречаемся. Дерек мой партнер, поэтому я должна сделать все возможное, чтобы полюбить каждую его часть.       — Сначала влюбляешься в человека, а потом во все остальное? Обычно это работает наоборот. Я знаю многих, кто сначала зацепится за что-то одно — во внешности или поведении, только потом открывая остальное. Неужели ты можешь полюбить все в нем?       — Конечно. Если постараться, можно полюбить что угодно. Кто-то любит даже шрамы.       — Да. Я, например.       Внезапное откровение заставило Эми в неверии захлопать ресницами.       — Какой шрам ты любишь, Итан?       Он остановился. Остановился и едва подвижный танец, во время которого они больше разговаривали и разглядывали друг друга, чем танцевали. Но Итан не спешил отходить от Эми, оставаясь слишком близко. Настолько, что она буквально чувствовала тепло его тела. И тепло это не принадлежало Дереку, в отличие от внешности, оно было только Итана — именно оно поддерживало здравомыслие Эми в последний месяц. Самое приятное тепло, которое она только чувствовала. Вдруг палец Итана-Дерека заскользил по ее блузке, пропутешествовал от верхней пуговицы до середины живота и замер там, вызывая в ее теле легкую дрожь от внезапного чувственного прикосновения.       — Этот шрам, что связал нас. Тот момент, когда ты приняла мою помощь. Он ценен для меня. Ты не представляешь насколько.       Он едва касался ее. Эми захотелось, чтобы прикосновение стало смелее. Пришлось бороться с желанием, чтобы Итан положил на ее живот всю свою ладонь, закрыл отвратительный шрам как броней. Но он пытался донести до нее другую мысль, и Эми подняла голову, встречаясь с его взглядом.       — Думаю, я могу представить.       Итан последний раз провел пальцем по ее животу и убрал руку.       — Ты при всем желании не сможешь, но не переживай, так даже лучше.       Он отодвинулся от нее, отвернулся. И в этот момент Эми отчетливо увидела в его глазах какую-то очень сильную, но абсолютно нечитаемую эмоцию — она заинтересовала ее настолько, что Эми пообещала себе как можно чаще заставлять Итана примерять на себя облик человека. В отличие от его голоса, по лицу еще можно было хоть что-то разгадать. К сожалению, не всегда — удивительно легко Итан управлялся человеческим мясом.