Одинокий голос в темноте

      XVI–XVIII века — время яркого барокко, вычурного ампира. Каждый ансамбль обладает невероятной пышностью, каждая форма — большая и малая, — несет динамику. Все вместе они создают обманчивое впечатление излишества, но при долгом разглядывании понимаешь, что в этом есть определенный шарм и уж точно — эстетика. При упоминании барокко на ум в первую очередь приходят храмы или величественные дворцы, и это неудивительно.       Эми чуть было не забыла, что пришла в Британский музей совсем не для экскурсии. Сейчас она просто стояла у фотографии Церкви святой Присциллы в Таско-де-Аларконе и пыталась уместить в уме все причуды ее форм, резные башни — колокольни, восьмиугольный купол. При беглом взгляде церковь казалась одетой в тонкое богатое кружево, настолько филигранно была выполнена резьба по камню.       — Красиво, — тихо произнесла Эми, пользуясь тем, что вокруг много народу, и на обычную чудачку никто внимания не обратит.       — Внутри тоже очень красиво, — произес Итан.       — Ты бывал в Мексике?       — Да.       — И как там?       — Если ты о самой Мексике, я мало что помню. Тот носитель умер очень и очень давно. Однако что касается церкви… Думаю, для экскурсионного небольшого путешествия меня хватит.       Перед глазами зарябило, все распалось на мелкие фрагменты, а потом они внезапно образовали совершенно новый пазл. Эми вдруг поняла, что находится внутри церкви. Под ногами — начищенный до блеска камень, над головой — высокий купол. И вокруг нее — картины, изображающие религиозные мотивы. Сквозь окна проникали лучи солнца, они отражались от золотых алтарей, весело играли на полу. Внутри церковь выделялась все той же экспрессивностью, ничуть не меньше, чем снаружи. Эми хотелось остаться здесь подольше, присесть на одну из тех лавочек, что она видела перед собой, но вдруг иллюзия исчезла, а перед ней осталась только показавшаяся жалкой фотография.       — Восхитительно! — произнесла Эми, все еще пребывая в шоке.       — Правда? Тогда мне есть, что еще тебе показать. Но, быть может, позже. Ты ведь помнишь, зачем ты здесь?       — Да. Дерек. — Она помотала головой и распрямилась.       На самом деле Эми не знала, придет ли сегодня сюда Дерек. Это было лишь предположение, основанное на словах Доминика. Детектив больше не преследовал ее парня, и Эми решила заняться этим самостоятельно, потому что желание разобраться все же превысило уважение к чужой личной жизни (она ведь и сама является частью этой личной жизни!). Однако придя сюда, Эми так никого и не обнаружила.       Она все еще не верила, что Дерек может ей изменять. Но эта уверенность пошатнулась, когда она увидела группу девушек со своего факультета. Они узнали ее и помахали руками, Эми приветливо улыбнулась и склонила голову, однако в глубине души ее начали терзать сомнения.       — Это низко — преследовать своего парня. Верно?       Итан фыркнул. Если бы у него были глаза, он бы их обязательно закатил вверх. У него вообще сегодня было довольно плохое настроение. Внезапная экскурсия по церкви стала большой неожиданностью как раз по этой причине. Итан молчал большую часть дороги и заговорил только сейчас. Подумав, что он постепенно приходит в норму, Эми взбодрилась окончательно.       «При Доминике Дерек был здесь дважды. Во вторник и четверг. Что он здесь делал? В каком зале его искать?»       Когда Доминик рассказал ей о тайной слежке, она не поняла, как можно потерять из виду человека в музее, но не теперь. Бесплатный вход все же провоцировал к посещению даже тех, кто не особо любит искусство. Она провела в музее четыре часа, но так Дерека и не встретила. Обошла все залы, заплатила в отдельной кассе, чтобы пройти в самую дальнюю часть, на особую выставку. Здесь находилось гораздо меньше людей. Только пара человек на лавочках по периметру огромного зала. Эми тяжело вздохнула, но решила подойти ближе к гигантской сюрреалистичной картине.       — Давай пойдем отсюда, — устало произнес Итан. — Нет здесь Дерека.       Эми едва заметно кивнула. Им действительно пора уже уходить. Однако сейчас она была поглощена картиной перед собой. Яркие мазки красного на белом фоне, размытые объекты, потерявшие свою изначальную форму. Эми пришлось отойти на пару шагов назад, чтобы признать в этих разводах руки.       Несмотря на экстравагантность, картина Эми понравилась. Она была яркой, но не кричащей. Загадочной, но не претенциозной. И в голове Эми зашевелилась зависть.       — Ты и сама можешь так нарисовать, — говорил голос в голове.       Эми разочарованно вздохнула. Как объяснить Итану, что она не может ничего создать? Эми умеет только копировать. Даже если бы она пришла сейчас домой, вооружилась красками и бумагой, то нарисовала бы бледное подобие того, что видела в музее.       Телефон в кармане пиликнул. Вибрация коснулась бедра, а потом все прекратилось. Эми достала смартфон и увидела уведомление о пропущенном вызове. Конечно, звонил Дерек.       — Он нас видел?       — Тогда точно уходим. Застать врасплох уже не получится.       Эми почувствовала разочарование, сильное. Неужели Дереку сложно поговорить с ней настолько, что он бросает трубку, толком не совершив звонок? Или он находится где-то позади и просто проверял, действительно ли Эми стоит перед картиной. Она обернулась, коридор был пуст. Полный провал. Перезванивать тоже не имело смысла. Чтобы не терзать себя и дальше, решено было покинуть здание. Эми хотела зайти в университет, и одногруппницы, которых она видела недавно у входа, предложили ее довезти. Все складывалось удачно. Наверное. Сначала Эми обрадовалось, ведь поездка в веселой компании — то, по чему можно было соскучиться. Но сейчас Эми поняла, что не может поговорить с Итаном, он опять молчал, никак не комментируя происходящее, словно его и не было.       Путь показался мучительно долгим, и как только Эми вылезла из машины и оказалась подальше от компании, первым делом прикрыла рот ладонью и прознесла:       — Ты здесь?       Итан ответил максимально сухо:       — Конечно.       — Хорошо.       Этого оказалось достаточно, чтобы она почувствовала себя на прежней волне.       В кабинете ректора она встретилась со своими преподавателями, которые были убеждены, что Эми не нужна никакая отсрочка. Она прекрасно справлялась с объемом информации и сможет подготовиться к экзаменам и сама. Эми сидела на стуле, кивала головой, как болванчик, и удивлялась. Ей стало неловко от обращенных на нее сочувственных взглядов. Все, как один, были убеждены, что несмотря на уже удовлетворительное в целом физическое состояние, у Эми могут возникнуть проблемы психического характера, если та вернется в университет, где произошли ужасающие для них всех события (кто-то даже закашлялся, когда почти произнес перед ней имя Саймона). Разубеждать их не хотелось, а потому дистанционное обучение не прервалось.       — Куда ты, Эми? — спросил Итан, когда она шла по коридору в сторону лестницы. — Зачем тебе на второй этаж?       — Хочу посмотреть на кабинет миссис Кирк, — призналась Эми.       — Ты только себе хуже делаешь, — не согласился с ее решением Итан.       Кабинет был приоткрыт. На столе стояла большая фотография с улыбающейся Эбигейл, а возле нее лежали свежие цветы. Удивительно, что своеобразный мемориал еще не убрали. Конечно, событие стало настоящей трагедией для университета, но соблюдать траур так долго — наверное, слишком. Однако не успела Эми и шаг сделать, как навстречу ей вышла молодая женщина. Блондинка, худая, среднего роста, с удивительно знакомым лицом. Рядом с ней показался коренастый мужчина с камерой.       — Ох, — произнесла Эми, признав в этих двоих репортеров. — Извините, что помешала.       Эми не обратила внимания на то, как хищно сверкнули глаза женщины. Никто и не собирался ругаться из-за испорченного кадра. Даже наоборот, Эми попыталась закрыть дверь перед собой, но журналистка, в два счета оказавшаяся слишком близко, вцепилась в чужую руку. На секунду Эми почувствовала, как острые ногти глубоко врезаются в кожу ее запястья.       — Это же вы — Эми Томпсон?       — Я, а что? — она выдернула свою руку из захвата, но женщина, вместо того, чтобы отступить, вдруг еще приблизилась.       — Очень приятно! Не поймите меня неправильно, я совсем не хотела бы отнимать ваше время, мне будет достаточно всего минуты.       Итан глубоко внутри тяжело вздохнул. Складывалось впечатление, что он уже понял, чего хотят от Эми. Однако сама Эми просто с любопытством моргала, смотря в ярко накрашенные тенями глаза.       — Что вам нужно?       — Меня зовут Айрис Мартин, я журналистка, как вы наверняка уже догадались. Не могли бы вы ответить всего на пару вопросов?       — Про Саймона, как я полагаю?       — Очень громкое дело. Сын владельца крупной сети продуктовых магазинов вдруг оказался психом-убийцей. Самое удивительное, что…       — Стоп, подождите. Вы сказали «убийцей»? Но ведь Кларисса жива.       — Я про Анжелу Питерс, она училась здесь же. Ее тело нашли в саду семейного особняка неделю назад. Вы не знали?       Эми удивленно покачала головой. Она впервые слышала об этом.       — Господи, мне говорили, что она просто сбежала с парнем. Ах, я поняла, с Саймоном. Значит, Кларисса была права, подозревая его.       Эми глубоко задумалась и почти перестала обращать внимания на собеседницу. Однако ту такое положение дел не устроило, и она помахала рукой у нее перед лицом. Подобная бесцеремонность взбесила Итана, он что-то пробубнил и раздраженно фыркнул.       — Вы, пусть и не главная героиня этой истории, но поставили точку в злодеяниях психопата. Скажите, Эми, как вы отреагировали, когда родители Саймона заявили о подаче в суд на вас за убийство их сына? Ну, и о необходимости пересмотра дела. Эми пожала плечами.       — Я была очень удивлена, но официально на меня еще не подали в суд. Поэтому пока не волнуюсь. Если это все, то я, пожалуй…       — Нет, подождите, — Айрис вымученно улыбалась. — Вы, наверное, очень волнуетесь? Ждете прекращения расследования, на какой результат вы рассчитываете?       — А оно еще идет?       — Конечно!       — Понятно.       — Так, эм, — незаинтересованность стоящего перед ней человека вводила Айрис в тупик, однако сдаваться она не собиралась. — Как вам наверняка известно, у полиции есть основания проверить возможность причастности Саймона к исчезновениям двух других девушек. К тому же, как нам стало известно недавно, на той самой вечеринке Саймон планировал устроить мощный взрыв в котельной…       Она больше не слушала Айрис — Саймон уже пройденный этап, гораздо сильнее взволновали горячие волны раздражения Итана, которые захлестывали ее саму. Однако теперь Эми поняла, почему полиция ее больше не беспокоит. Раньше она не понимала, как умудрилась ограничиться одним простым визитом полицейского в больничную палату, да несколькими звонками. А оказалось, что расследование еще продолжается.       — Эми… вы меня слушаете?       — Хм, — она подняла застывшие от задумчивости глаза на собеседницу, — простите, я в своих мыслях.       — Боже! Эми Томпсон, вы, что, каждый день уби… «вершите правосудие»?       Стало тошно и противно. Хотелось просто отвернуться и не видеть заведенную Айрис. Ее голова покачивалась из стороны в сторону, сетуя на безучастность Эми в разговоре, тяжелые светлые локоны отскакивали от плеч. И вдруг что-то просвистело сбоку, пронеслось прямо к ее голове, вонзилось с влажным чваканьем.       Журналистка недовольно поджимала свои пухлые губы, по которым стекала кровь. И красная струйка спускалась дальше — на подбородок, ползла к ключицам, марала воротник рубашки. Айрис продолжала что-то рассказывать, не обращая внимания на стрелу, которая прошибла ее голову насквозь. Эми могла видеть острый стальной наконечник у самого уха, с которого вдруг отвалился розовый от крови кусочек мозга. Снова свист, уже откуда-то сзади. Мимо Эми в журналистку летит вторая стрела. Она вонзается прямо в широко распахнутый человеческий глаз. Веко заалело, из глазницы стала вытекать белесая жидкость…       — Эми, Эми, вы в порядке? Ох, вы позеленели!       — Извините, меня тошнит.       Эми пулей пронеслась мимо журналистки и открыла дверь уборной, влетела в свободную кабинку и склонилась над унитазом. Желудок скрутился в спазме. В этот момент ее не особо смущало, что Итан все видит. Пусть видит результат своих трудов.       — Ты переборщил, — тихо шепнула Эми, когда смогла говорить.       — Прости… я не думал, что ты такая впечатлительная.       — Это было слишком реально!       — Ты права. Мне хотелось просто посмеяться над ней. Прости меня. — Итан не пытался скрыть отчетливое сквозившее в голосе чувство вины. — Давай я избавлю тебя от тошноты.       Эми сидела перед унитазом и утирала пот со лба. Она прикрыла глаза и снова увидела окровавленную репортершу с вытекающим мозгом. Что-то в желудке слабо дернулось, но потом улеглось.       — Нет, — Эми встала на ноги, спустила воду.       Итан удивленно замолчал, видимо не ожидая, что от его помощи откажутся — Эми сделала это впервые Она прочувствовала всю тяжесть момента, а также эту разверзшуюся пропасть между ними, но сейчас ничего не хотела исправлять. Сейчас перед ней кружился пол.       Стоило только прополоскать рот, склонившись над раковиной, как в дверь постучались. Эми наконец заметила, что находилась в комнате одна — все кабинки были пустыми. Дверь открылась, из темного проема выглядывало пристыженное виноватое лицо. Стоило девушкам встретиться взглядами, как между ними установился некий эмоциональный контакт. Эми прочувствовала, почему вдруг журналистка смотрит на нее вот так и караулит у входа. Айрис прошла внутрь, закрыла за собой дверь и облокотилась на нее.       — Простите, мисс Томпсон. Мое поведение ужасно. Я не всегда такая настырная, честное слово. Просто видя ваше напускное спокойствие, я немного увлеклась, понимаете? Работа такая. Мне нужно «копать», даже против воли собеседника.       Эми подавила тяжелый вздох, рвущийся из груди, и отвернулась. В зеркале отражалось бледное лицо и мутные глаза.       — Со мной все хорошо, — ответила Эми, не оборачиваясь. — Просто не нужно так больше делать, пожалуйста.       Итан стыдливо юркнул куда-то в глубину сознания.       — Да, конечно! — радостно воскликнула Айрис. — Тогда, если вы не против, я пойду! Но, знаете… — она помялась на одном месте, а потом что-то для себя решила. — Если захотите дать интервью, как ваши подруги, я всегда готова встретиться с вами! Айрис хлопнула рукой по раковине рядом с Эми, а потом быстро скрылась за дверью. Без цоканья ее каблуков стало непривычно тихо. Спустя несколько минут, полностью поборов тошноту, Эми тоже покинула комнату. Визитка у раковины осталась проигнорированной.       — Какой дурацкий день… — буркнула она себе под нос.       «И самое плохое, что он еще не закончен. Ох, надеюсь, хотя бы Джефф пойдет на уступку и все же согласится сегодня дать мне работу. Мне совсем не хватает денег, которые у меня есть… не хочу беспокоить родителей снова».       Времени перед посещением Браммингтона оставалось предостаточно, и Эми не знала, куда его деть. Хотелось после всего произошедшего прилечь. Но чтобы попасть в новую квартиру, пришлось бы проехать полгорода. Гораздо логичнее провести пару часов где-нибудь поблизости. Поэтому она просто шла вперед, пока не поняла, что машинально двигается в сторону своего прежнего жилья. Ноги сами несли ее вперед.       — Эй, Эми, давай зайдем в этот парк, если ты не возражаешь. У нас есть время?       — Да. Хорошо, — ответила она.       Здесь все осталось по-прежнему — высокие деревья, подстриженный газон и небольшое количество лавочек. Ничего лишнего. И если бы не пасмурное, затянутое темно-серыми тучами небо над головой, возможно прогулкой даже получилось бы насладиться. Однако Эми чувствовала, как неспокойно Итану, он весь извелся после произошедшего в университете. Даже стало жаль его, и она постаралась как можно быстрее пройти на наиболее безлюдный участок парка — к небольшому пруду. Трава была влажной и холодной, поэтому Эми кинула сумку и села сверху на нее. Одинокая утка нарезала круги по водной глади и опасливо косилась в сторону помешавшего ей человека.       Первой заговорила Эми.       — Что с тобой сегодня, Итан? Ты сам не свой.       Ответ не заставил себя ждать.       — Ты права. Мной завладели плохие мысли, и я позволил себе лишнее. Я-то привык к таким иллюзиям, но ты — нет.       — Не извиняйся. Ты уже это сделал. Я сказала, что все хорошо.       — Правда? — робкая надежда, которая слышалась в его голосе, почему-то льстила Эми.       — Правда. И все же, может, расскажешь, какие такие плохие мысли пробрались в твою голову?       — Хм, даже не знаю, стоит ли. Наверное, для нас двоих будет легче, если я промолчу.       — О, нет! Только не надо секретов, Итан! Просто поговори со мной. Есть только ты и я. У нас не должно быть никаких тайн друг от друга. Я сделаю все возможное, чтобы постараться тебя понять.       Он вздрогнул и растерялся. Потребовалось некоторое время, чтобы Итан смог собраться с мыслями.       — Только ты и я? — что-то в этом предложении заставило его горько усмехнуться. — Хочешь сказать, тебе совсем-совсем не мешает голос в голове? Ладно, можешь не отвечать, мы оба знаем, что ты скажешь. Но меня не покидает мысль, что ты пока не можешь представить, с чем столкнулась. Вопрос времени, когда ты попросишь меня убраться из твоей головы.       — Я знаю, что твой опыт с некоторыми носителями был не самым приятным, но дай мне шанс.       — Эми… Боже… — тон Итана стал тверже, но странным образом — нежнее. — Это должны были быть мои слова. Я повел себя отвратительно.       — Я тебя простила. Вот видишь, никакого конфликта, — Эми улыбнулась. — Почему ты вообще так боишься моего будущего? Из-за этих мыслей ты нервничал все утро?       — Да, будущее. Я разозлился на тебя из-за того, что ты пошла в музей. Что если мне не нравится твой Дерек? — слово «твой» он практически выплюнул. — Тебе следовало давно расстаться с ним и не тратить свое драгоценное время на неподходящего человека, особенно после слов Доминика.       — Доминик лишь предположил, он не знал наверняка. И я больше поверю в то, что Дерек украл книгу из моей квартиры, чем в то, что он мне изменяет.       — Пусть так, — не стал упорствовать Итан. — Но тогда он оставил записку с угрозой, напугав до полусмерти. Так обращаются с любимой девушкой?       Итан умудрялся цеплять Эми за живое, но при этом она не хотела прекращать разговор. В кое-то веки в ней проснулось желание высказаться.       — Я признаю, что не могу до конца его понять, но мне казалось, что все станет понятнее, если мы поговорим. Я не могу просто назначить ему встречу — знаю, что Дерек снова соврет. Мой единственный шанс — поймать его с поличным. Думаю, он и сам это прекрасно понимает.       — И вот с ним ты встречаешься…       — Я не хочу с ним расставаться.       — Почему же? Ты любишь его?       Холодный ветер создал рябь на воде, всколыхнул ветви деревьев и прошелся холодными колючками по телу. Эми поежилась и ближе пододвинула колени к себе, пряча озябшие руки у живота.       — Что вообще такое любовь? — Эми уронила голову на колени. — Ты знаешь?       — Имею некоторое представление. С высоты прожитых лет, мне довольно просто определить, что ваши отношения убийственны для тебя. Любовь, вскормленная обманом, обречена на погибель. Я волнуюсь за тебя, мне больно видеть, как ты увиваешься за ним, и ты ведь даже не любишь его, признай это, — на плечо опустилась теплая ладонь.       Что ей было делать? Эми позволила себе расслабиться под этими прикосновениями. Вскоре на другом плече появилась вторая рука. Затем последовали ласковые поддерживающие объятия. В голове стало практически пусто.       — Ты иногда так старомодно выражаешься, забавно… но ты прав. Верно. Не люблю. Я надеялась, что полюблю, к тому же я очень привязалась к нему, боялась потерять. Но, может, ты и прав. Наверное, со стороны я и вправду выгляжу жалкой, раз позволяю водить себя за нос, но… но я просто боюсь оставаться одна.       Эми почувствовала, как нежно к ней прижимается голова Итана, как его нос касается ее щеки, и как тихий голос шепчет у самого уха:       — Я не оставлю тебя одну. Только ты и я, помнишь? Твои слова. Я не заставляю тебя отказываться от всех твоих связей, конечно, но призываю подумать о разрыве отношений, однозначно осложняющих твою жизнь.       Воцарилось молчание. Ветер все завывал, но Эми уже не чувствовала такого холода, как раньше. Она повернула голову и уткнулась в чужую шею. Удивительно, но Итан имел даже запах — слегка терпкий. Что он творит с ее мозгом…       — Я подумаю над твоими словами.       — Спасибо, — ответ его полностью устроил. Итан с облегчением выдохнул, но то был лишь звук.       — Ты не умеешь изображать дыхание в этой человеческой форме? До этого же получалось, — улыбнулась Эми. — Сложно?       — Тут надо все и сразу, иногда забываю за всем следить. Сейчас попытаюсь, может, так?       Кожи Эми коснулся горячий поток воздуха, словно неподалеку находился маленький вентилятор. Это ее позабавило, и она тихо рассмеялась. В очередной раз Эми постаралась забыть, что все происходящее — не реальность.       — Щекотно, халтурщик! Воздух не должен быть таким горячим, ты и сам знаешь.       — О, подожди-ка, немного забыл, видимо. Можешь вздохнуть? — он пару секунд был сфокусирован только на дыхании Эми, даже приложил руку к ее грудной клетке, легко дотронувшись подушечками пальцев основания шеи.       — Вот так?       Она почувствовала, как мягкие губы едва коснулись ее волос, а потом теплое дыхание согрело моментально заалевшее ухо. Эми вздрогнула всем телом и, ощутив это, Итан рефлекторно сжал ее в своих крепких руках сильнее. Эми вскочила на ноги, и иллюзия развеялась. То, что начиналось как дружеские объятия, как поддержка, резко перестало таковым быть! И хотелось бы отрицать, но покрасневшие щеки, слишком учащенное дыхание и бешено колотящееся сердце в груди выдавали нестабильное состояние Эми.       — Я хотел спросить, что не так, но… кажется, я понимаю.       — О, правда? — нервно буркнула Эми, хватаясь за голову и пытаясь успокоиться.       — Да, — почему-то с гордостью произнес Итан. — Ты возбудилась.       — Вовсе нет!       — Ну, может, не полностью, но начало положено. Твое тело…       Ох, ну, конечно, он прекрасно разбирается в реакциях ее тела.       — Пожалуйста, ни слова больше! — Эми пришлось приложить холодную руку к своей щеке, чтобы попытаться охладить лицо. — Просто… не дыши мне больше в ухо. У меня есть парень, в конце концов. Это как-то неправильно, пусть ты и не человек, и у нас ничего не может быть, все равно чувствовать такое — неправильно.       — Так брось его, и нет проблем, об остальном не беспокойся.       — А? В каком… нет, подожди.       Она практически зависла в пространстве и была уверена в том, что с весьма глупым растерянным выражением лица. В голове вертелись его слова, их значение, интерпретации, но не смысл. Прежде чем она снова почувствовала бы себя неловко, Итан просто громко рассмеялся. Не смехом уверенного спокойного мужчины, каким он всегда себя показывал. То был смех нашкодившего мальчишки — живой, искренний, заразный. Не удержавшись, Эми тоже захихикала. Сбоку осуждающе крякнула утка, и им двоим стало от этого еще смешнее.       — Я… я хочу есть… — утирая выступившие на глазах слезы, произнесла Эми. — Тут неподалеку есть палатка с уличной едой.       — Хорошо, — довольно ответил ей Итан. — Может, хочешь запеченной кукурузы? Мне нравится, как она выглядит. Также предлагаю заправиться глюкозой, ты ведь любишь сладости.       Эми иронично фыркнула, но улыбка никак не желала сползать с ее лица.       — А знаешь, сладкая кукуруза — то, что я бы сейчас съела.

***

      Джефф весь день разливал пиво. Только он успевал поставить очередные бокалы на поднос Конраду, как снова приходилось наполнять подсунутые пустые стаканы. Рональд и Беверли на кухне тоже едва справлялись, хотя в основном и доводили до ума заготовки-полуфабрикаты. В перерывы Джефф позволял себе помечтать, как очередная футбольная неделя подходит к концу, и снова все возвращается на круги своя: легкая и уютная атмосфера, меньшее количество заказов и, наконец, хоть какая-то еда на кухне, кроме бесконечных пивных закусок.       Когда дверь паба открылась, а в проеме показалось бледное и бесстрастное, как обычно, лицо Эми, Джефф приободрился. Он сразу помахал рукой и, кажется, тем самым заставил ее полуулыбнуться. А может, то была оптическая иллюзия, потому что когда Эми подошла ближе, оказалось, что выглядит она растерянной.       Это впервые, когда Эми видела столько иностранцев в их пабе. Перенесенный на осень Чемпионат мира с каждым днем все больше набирал обороты — становилось многолюденее и многолюднее, даже столиков не хватало. С обычными буднями и не сравнить, дерби смотрит куда меньше народу.       — Что? Не ожидала такого сборища?       — А? Я тебя едва слышу! Что ты сказал?       Они оба подождали, пока фанаты не перестали кричать громкое «ура», а потом обменялись понимающими взглядами. Эми осмотрела забитое битком помещение и кивнула в сторону подносов.       — Так помощь нужна, верно?       — Да, верно. Ты попробуй, а если…       Конрад оказался прямо за плечом Джеффа, и тот вздрогнул, стоило только услышать голос рядом с собой:       — Во втором зале за пятым столиком наблевали. Это не мой столик, Джефф.       — Ох, твою мать… Опять? Подожди, сейчас я… Эй, вы! — закричал Джефф в сторону изрядно выпившего футбольного фаната, вставшего со своего места. — Руки прочь от телевизора! Он ни в чем не виноват! — и умчался вперед.       Конрад цокнул языком и повернулся к Эми.       — Здравствуй, Эми.       — Здравствуй.       Удивительно, но в обычно недружелюбных глазах Конрада вдруг возник легкий блеск.       — Нормально себя чувствуешь?       Эми кивнула головой.       — Да. Мне уже гораздо лучше. Пытаюсь доказать Джеффу, что могу выйти на работу. Вот, например, — она обошла его и достала из-за барной стойки ведро с тряпкой. — Я могу убрать пятый столик.       Конечно, чтобы пригнуться, пришлось принять не совсем стандартную для человека позу. Иначе попросту разболелась бы рана. Конрад какое-то время внимательно смотрел на Эми, а потом помотал головой и забрал из ее рук ведро.       — Там в основном на полу. Лучше не нагибайся лишний раз. — Он отвернулся и хотел было уходить, но напоследок решил сказать: — но если хочешь помочь, у нас много грязных подносов. Ребята на кухне не справляются.       — Я поняла, — ответила Эми, — спасибо, — добавила она в пустоту.       Оказывается, Конрад не такой злой, как казалось ей ранее, этот факт грел душу. Удивительно, что никто не собирался обсуждать с ней ее больную тему — убийство. И поэтому, когда Эми вошла н кухню и на нее с объятиями накинулись Беверли и Рональд, окончательно успокоилась. Все в «Браминготе» были на ее стороне.       «Если так пойдет и дальше, то я вообще не захочу искать другую работу», — думала Эми, утыкаясь носом в плечо Беверли.       — Эми! Как мы скучали! — воскликнул Рональд. — Ой! Курица горит, извини! — и тут же побежал к плите.       Беверли же осталась рядом, все еще сжимая своими сильными руками плечи Эми.       — А Джефф сказал, что ты к родителям уехала.       — Так и было. Но я не могла сидеть там вечно.       — О, понимаю! Моя мать просто сводит меня с ума! — засмеялась Беверли, превратно истолковав чужие слова.       Рональд громко хохотнул.       — Тебя хотя бы только мать.       Почему все думают, что у Эми проблема с родителями?       И Рональд, и Беверли обрадовались предложению о помощи. В раковине оказалось столько грязной посудой, что она стояла горой. Закатав рукава и надев резиновые желтые перчатки, Эми усердно принялась за свою работу. Тарелки, подносы, кружки… Спустя какое-то время Эми заметно устала, движения замедлились. Все же ей поручили медитативное занятие, чисто механическое. Эми зевнула.       — Знаешь, мытье посуды лучше, чем оттирание чужой блевотины. Тебя также не ошпарит масло от фритюра, сплошные плюсы. Считай, что ты выиграла в этой лотерее.       Откуда-то из-за спины закричал Рональд:       — А! Больно!       — Опять решил противень из духовки голыми руками достать? — спросила его Беверли абсолютно спокойно. Потому что пострадали не ее пальцы, видимо.       — Полотенце соскользнуло…       Итан же театрально вздохнул.       — Вот видишь.       — Вижу, — тихо произнесла она, прекрасно зная, что шум воды скроет ее голос. — Но если я вдруг усну, пни меня.       — Я найду более приятные способы тебя разбудить.       Время шло, и вдруг Эми поняла, что моет последний пивной стакан. Все же за разговором с Итаном справляться с работой было куда легче. Когда она в очередной раз попыталась поговорить с голосом в голове, неожиданно кто-то хлопнул по спине.       — Ну, вот и все, Эми, спасибо тебе за помощь. — Беверли подмигнула ей светло-зеленым глазом и помогла снять перчатки, брезгливо беря их за указательные пальцы. — Правда теперь Джефф нам точно посудомойку не купит. Увидит, что справляемся, и опять. Он красавчик, конечно, но такой скряга, ты так не думаешь?       Эми пожала плечами.       — Телевизоры в зал он покупает.       — Ага, скрепя сердце. И я не удивлюсь, если далеко не новые. А вспомни музыкальный аппарат во втором зале, который держится на соплях и изоленте.       Вот теперь Эми была вынуждена признать чужую правоту.       — Пожалуй, Джефф, действительно бывает излишне экономным.       — Вот умеешь же ты так безобидно все завуалировать. Ну ладно, давай до завтра, мы с Роном пойдем домой.       Только сейчас Эми заметила, что Беверли с Рональдом уже одеты.       — Тогда до завтра. Надеюсь.       — Да не переживай ты. До завтра!       Раз работа сделана, можно, наконец, поговорить с Джеффом. Эми была немного взволнована, хотя и понимала, что ожидать отказа не стоит. Он никогда ей не отказывал, даже несмотря на то, что лучшим работником считался Конрад. Выйдя из кухни, Эми тут же увидела Джеффа, протирающего столы. Но стоило двери заскрипеть, как он обернулся и, несмотря на усталость, оставившую отпечаток на его лице, искренне с благодарностью улыбнулся.       Эми даже стало как-то неловко, поэтому она поспешила разорвать их зрительный контакт. Конрад просто сидел на кресле перед спасенным телевизором и смотрел красными воспаленными глазами в потолок. Эми решила составить ему компанию — села напротив, прижавшись к кирпичной стене. Конрад молчал, лишь изредка, будто между прочим, кидая на нее взгляд, а Эми никак не пыталась начать разговор, точно зная, что Джефф скоро присоединится.       Вскоре это действительно произошло. Третье кресло было занято. Джефф вытянул вперед ноги, поставив их на маленький журнальный столик с листовками.       — Никогда так не делайте, — нравоучительно сказал он. — А я начальник, мне можно.       Мышцы лица Конрада даже не дрогнули, а вот Эми слабо усмехнулась.       — Сегодня был тяжелый день, — произнесла она. — Но вроде бы справились.       — Ты под конец пришла, тебе еще повезло! Но да, — признал Джефф, — давайте потихоньку уже разбредаться по домам. А ты, Эми, как ты себя чувствуешь после нескольких часов работы? Ничего не болит?       Она опустила взгляд, прислушиваясь к своим ощущениям. Врать она не планировала.       — Все хоро…       Ужасный грохот. Звон стекла. Эми подняла голову, не понимая, что происходит, и увидела уже остекленевшие мертвые глаза Джеффа перед собой. Его голова неестественно склонилась к плечу, с волос на вымытый недавно пол закапала кровь.       — Эми, на пол! — воскликнул Итан.       Она упала прямо к замеревшим ногам Джеффа. Прогремел второй выстрел. Рядом закричал Конрад.       — Конрад, ты жив? — она дотронулась до его трясущейся ноги. — Конрад, давай на пол!       Отчетливый звук удаляющихся от окна шагов. Эми потянула за ногу Конрада, но неожиданно ее запястье схватила окровавленная рука.       — Черный выход! — прошипел от боли Конрад, пытаясь закрыть рану возле ключицы.       Итан заставил повернуть голову в сторону черного выхода, его невидимые пальцы сжались на ее подбородке.       — Он пришел за тобой!       Снова звон стекла, в этот раз со стороны двери. Эми привстала и увидела темный, согнувшийся над дверной ручкой силуэт Льюиса. Его рука прошла сквозь выбитое стекло и уже открыла дверь, та скрипнула, пропуская нежеланного гостя. Дверь, казавшаяся Эми безумно тяжелой, была открыта настолько легко и непринужденно…. Стекло захрустело под чужими ботинками.       — Насчет три, Эми, — напряженно произнес Итан. — Раз… Два… Три!       Она рванула что есть мочи как раз в тот момент, когда Льюис уже почти подобрался к креслу. Лишь предчувствие Итана спасло ее от шальной пули, благодаря ему Эми выпрыгнула под правильным углом. Но чуть было не врезалась плечом в косяк двери из-за трясущихся ног. К счастью, это не особо снизило ее скорость, и вскоре она забежала за угол. В следующую секунду раздался еще один крик Конрада — настоящий вопль, полный невыносимой боли, пригвоздивший ее к месту.       — Нет, Эми…       — Но он убьет его!       — Ты ничем не можешь помочь.       Она не могла так просто уйти. Эми прижалась спиной к стене и закричала:       — Прекрати, Льюис! Зачем ты это делаешь?       Конрад застонал, всхлипнул, а убийца возле него неспешно сделал несколько шагов, но не в сторону двери, — он лишь обошел кресло, чтобы встать лицом к своей жертве.       — Эми, ты помнишь о нашем уговоре? Я перестану преследовать тебя, только если ты найдешь способ избавиться от Итана.       — Да я понятия не имею, как это сделать! — произнесла она, надеясь, что Итан не решит, будто такие мысли действительно крутились в ее голове. — Я думала, что подсказка есть в «Интерлюдии длиною в жизнь», но мы ведь оба не смогли добраться до нее, адвокат ничего не знал!       Льюис громко цокнул влажным языком.       — Тебе не нужна эта старая книга. Все ответы — в тебе.       — Не слушай его, — зашипел Итан.       А Льюис продолжал тем же спокойным размеренным голосом:       — Если ты не научишься его контролировать, то он станет контролировать тебя. Вот только, знаешь, я этого не допущу.       Еще один выстрел оборвал жизнь Конрада. Его беспорядочные вздохи и короткие стоны прекратились, а Эми, скрипя зубами, побежала вперед. Она помнила, где находится черный вход, но только приблизительно, ведь ни разу им не пользовалась. К тому же Джефф выключил свет во втором зале, приходилось ориентироваться только по свету фонарей, пробивающихся сквозь окна.       — Держись тени. Не выходи на свет.       Позади уже раздавались шаги, кажется, Льюис решил потратить немного времени на поиск выключателя. Эми прижалась к стене и встала на цыпочки.       «Ничего не вижу, кроме окна… — думала она, дрожа всем телом и стараясь не шуметь. В голове по памяти выстраивалась карта помещения, все столы, стулья. — Я надеюсь, они ничего не передвинули!»       Льюис рыкнул и пошел следом, напоследок ударив кулаком по стене. В следующий раз этот кулак может легко сломать ей кости. Эми сделала рывок вперед, но поняла, что врезалась в стол и замерла. Она сглотнула, голова от страха закружилась.       — Дыши, не торопись, — Итан заставлял ее придерживаться реальности. — Сейчас я помогу тебе. Я смогу сделать так, чтобы ты видела в темноте. Закрой глаза.       Полностью доверившись голосу, она сделала так, как ей сказали, и темнота опустилась на нее. Итан дотронулся до ее глазных яблок, и вдруг в черепе стало тепло и, пожалуй, слишком сухо. Захотелось протереть себе глаза, но только дотронувшись до век, Эми вдруг осознала, что видит свои пальцы. Как и все предметы вокруг. Они светились каким-то бледно-голубым светом, выступая за рамки скрывающей их темноты. Льюиса, стремительно пробирающегося вперед, она тоже видела.       К сожалению, он был уже близко — прямо рядом с ней. Задумчиво склонив голову набок, будто видя ее перекошенное лицо, он схватился руками за стол, пальцы сжались. Эми едва успела присесть, как с грохотом стол оказался припечатан к стене.       — Молодец! — похвалил ее Итан, — хорошая реакция, а теперь жди.       Льюис не уходил от стола одну ужасно долгую минуту. Он вслушивался в окружающее пространство, поворачивался во все стороны, видимо уже привыкнув к темноте и начав различать некоторые предметы. Эми сидела в шаге от него под столом, закрывая рот ладонью, чтобы случайно громко не вздохнуть. Но тут произошло чудо — Льюис решил отойти в другой угол. Возможно, ему что-то показалось. Эми аккуратно схватилась за ножку стола и начала вылезать, не отрываясь смотря на крепкую спину перед собой, которая сейчас угрожающе нависала над музыкальным автоматом.       — Эми, прячься обратно! — воскликнул Итан.       Но она уже почти вылезла, а выход совсем рядом! Эми слишком поздно поняла, что Льюис отошел не просто для проверки. Он включил автомат, и тот мигом вспыхнул яркими разноцветными лампочками, весело озаряя комнату перед собой.       Эми встретилась взглядом с Льюисом. Впервые он ей улыбнулся.       — Попалась.       Вытянутая рука с пистолетом даже не дрогнула, когда он нажал на курок. Итан внутри взвыл:       — Нет!       Эми приготовилась к боли, но поняла, что ничего не чувствует. Точнее не так — все стало заторможенным, как в замедленной съемке. Она видела, что лампочки автомата горят только желтым, хотя в реальности их цвета сменяли друг друга почти что каждую секунду, а глаза Льюиса застыли. Единственное, что двигалось — маленькая пуля, оставляя за собой белый отчетливый след.       — У… уходи… Живо… — голос Итана, срывающийся, раненый, озлобленный, заставлял ее в который раз взять себя в руки.       Она хотела ему ответить, но не могла, губы не слушались. Тело ее тоже стало заторможенным, едва двигалось. Пуля была уже так близко, но Эми видела ее траекторию и по ощущениям несколько минут пыталась подстроить движения своего тела, чтобы пуля ее не задела, и когда та пролетела мимо плеча, Эми, распрямившись, развернулась к черному входу. Стоило ей только убрать щеколду, толкнуть дверь, как Итан рухнул вниз, так глубоко, что Эми перестала его чувствовать.       Ночной переулок. Что же ей делать? Она побежала в сторону дороги, точно зная, что Льюис настигнет ее слишком скоро. Если бы на улице кто-то был, она бы попросила о помощи, но как назло — ни души, лишь вдалеке слышался собачий лай.       И визг шин.       Прежде чем она поняла, что происходит, навстречу Эми уже несся черный «Ниссан». И его колеса остановились в паре сантиметров от нее, задняя дверь открылась. Эми не потребовалось приглашения, она тут же залезла в спасительную «нору», при этом больно ударяясь обо что-то рукой.       Льюис уже почти догнал Эми, но тут с водительского сиденья раздались два выстрела.       — Черт! Вертлявый! — Дерек нервно рыкнул, а потом нажал на газ. Машина сорвалась с места.