Одинокий голос в темноте

      Эми огляделась. Комната была темна — солнце почти село. Тело, оставшееся надолго без движения, ныло, мышцы затекли. По ощущениям, она провела, ровно сидя на стуле, целую вечность.       — Итан? Я, так понимаю, вместо тебя вырубили меня?       Тихий, ласкающий слух смех, достиг ее ушей, но Эми не улыбнулась.       — Именно. Я немного поговорил с твоим братом, и теперь он не в духе.       — Я надеюсь, ты не сказал ему, что ты это ты?       — Ричард сам догадался, когда я сжег все тома «Интерлюдии».       Сердце Эми застыло в груди, скулы свело.       — Ты сделал что?       — От них одни беды, поэтому решил уничтожить. Не хочу, чтобы кто-то вроде Льюиса все же добрался до них.       — Или я? Почему ты не дал мне прочитать? Я знаю, что в первый раз ничего не поняла, читая свой том, но сейчас я была бы внимательнее! — Эми разозлилась, и последовавшее молчание Итана разозлило ее еще больше. — Или именно поэтому ты все и сжег? Чтобы я ничего не поняла?       Она встала и заходила по комнате из угла в угол, раздраженно хмурясь всякий раз, когда Итан пытался что-то сказать. Эми даже почти не слушала его, прекрасно зная, что он, как и всегда, слишком бережно охраняет свои тайны.       — Почему у меня не может быть секретов от тебя, а вот тебе позволительно такое ужасное поведение?       — Эми…       — Ты меня разочаровываешь.       Если бы у Итана было сердце, вероятно, оно бы треснуло от таких слов. Эми не позволила себе мучиться угрызениями совести.       — Хорошо, — тихо произнес Итан. — Но так лучше для тебя, поверь мне.       — Ты серьезно? — Эми с силой сжала кулаки, испытывая ужасную боль в груди.       — Оставь меня одну, пожалуйста.       — Эми.       — Просто уйди.       Эми чувствовала, насколько неохотно в этот раз Итан подчиняется ее воле, на секунду в ней возрос страх, что он скажет твердое «нет». Однако этого не произошло, Итан, пусть и замешкавшись, без каких-либо споров ушел на глубину. Не тратя времени даром, Эми покинула комнату и побежала к башне. Она запыхалась пока поднималась по ступеням, но когда добралась до двери, ведущей в кабинет Ричарда, уже немного пришла в себя, замедлилась.       — Ричард! — воскликнула она, толкая дверь. — Ты здесь?       — Господи! — напуганный Ричард чуть было не уронил какую-то папку, зажатую в его руках. — Эми, это вправду ты?       — Поверить не могу в то, что произошло!       — Да, паразит…       Он не успел договорить, потому что Эми в считанные секунды оказалась рядом с ним, а еще через мгновение голова Ричарда покачнулась от пощечины.       — Вколоть мне какую-то дрянь, даже не зная, как она действует? Ты в своем уме? Угробить меня захотел?       — Я знал, как она действует, черт, Эми! — Ричард громко цокнул языком. — Препарат работал на Льюисе! Я ведь говорил, что мы изучали этого припадочного годами. Изобретенный с нуля специально для носителя ноотроп делает твой мозг сильнее настолько, что червю не удается за него зацепиться. Действует недолго, а теперь, похоже, вообще не действует. Все наработки Габриэля по Льюису требуют дополнительного анализа, — он случайно перевел взгляд на папку, о чем тут же пожалел.       — Дай посм… — Эми сделала шаг к столу, но Ричард перегородил его.       — Нет-нет-нет! Ни за что. Отойди. Тут хоть и нет камина, но все же не приближайся.       Эми всплеснула руками.       — Тогда просто скажи мне, что еще ты соберешься проверить на мне из разработок Габриэля. Что произошло после того, как я отключилась? Помимо сжигания книг.       — Он сейчас с тобой?       — Нет, я его прогнала. Мы в ссоре.       Ричард недоверчиво посмотрел на нее, но все же кивнул головой.       — Нам нужно оборудование для радиотерапии. Хочу попробовать использовать большие и не очень дозы радиации. Червь реагирует на рентгеновское излучение — прячется, судя по фотографиям; подозреваю, что он делает это больше рефлекторно. В конце концов, передозировка ионизирующим излучением приводит к разрушению целостности ДНК, где он и обитает. Поэтому можно попробовать продолжать в этом же направлении, искать нужную разновидность излучения и интенсивность, чтобы выжечь червя и не навредить носителю. Рано или поздно мы найдем способ свести хотя бы сознательную часть паразита к минимуму, может быть даже уничтожим его. Если облучим его так, чтобы он потерял свои силы, уже многого добьемся.       Эми сделала максимально каменное лицо. Она не верила в план, предложенный Ричардом. Итан не раковая опухоль, чтобы его можно было выжечь какой-нибудь лучевой терапией, так говорила интуиция. Но вот можно ли контролировать его влияние на потенциальных носителей таким образом?       «Лишить Итана силы… предложение ему, конечно, не могло понравиться, поэтому так взбесился? Неужели все?»       — А что с Льюисом? — спросила Эми.       — Хочу попробовать захватить его и проводить эксперименты на нем, ему не привыкать к подобному. Поэтому не волнуйся, никто не будет заставлять тебя проходить через все это.       План не поверг ее в шок, но заставил в отвращении содрогнуться. Пусть она все еще жаждала справедливости и хотела остановиться Льюиса, ей совсем не нравилась идея содержания психопата в качестве лабораторной крысы.       — Нужно поймать его как можно скорее. В опасности все люди, которые так или иначе связаны со мной, — немного подумав, она добавила: — даже просто одногруппники, учитывая, каким образом Льюис узнал о месте моей работы.       — Как только — так сразу, обещаю. Когда мы его поймаем, нужно будет приступать сразу. У нас еще нет нужного оборудования. Я привезу его только через две недели, и так с трудом договорился.       Как же долго! Целых две недели Льюис будет терроризировать Лондон. Сама мысль об этом гложила Эми изнутри.       — Да тебе не терпится, что ли? — произнес Ричард, с удивлением смотря в ее лицо. — Между прочим, за эти две недели тебе предстоит научиться избавляться от червя. Как я уже говорил — туннель между тобой и Льюисом существует, нельзя им не воспользоваться. Вытолкни червя обратно в Льюиса, когда придет время, тогда мы и сможем приступать.       — Я думала, для этого и нужна была книга.       — Да… Вот тут я действительно не представляю, как нам поступить.       Эми же чужая растерянность не останавливала. Она слегка прикрыла глаза, фокусируясь на своих ощущениях и, чувствуя по-прежнему ненавистный холод в груди, поняла, что Итан сейчас слишком глубоко, чтобы подслушать чужой разговор.       — Я хочу, чтобы ты сосредоточился и напряг свою память. Речь пойдет об уничтоженных томах. Истории обычно заканчиваются смертью героев, но не все. Я помню одну, в которой в конце выжил Герцог. Ты сталкивался с такими?       — Да, если так подумать, то некоторые герои выживают. Я смогу вспомнить пару-тройку таких.       — Хорошо. В этих прочитанных историях что-то было о Кошмаре? Попадалось ли это слово?       Эми очень боялась отрицательного ответа, ведь сама слышала о Кошмаре только в недавнем воспоминании предка.       Ричард призадумался.       — Да, я точно помню такое в нескольких историях, потому что само слово сильно выбивается из контекста. Но разве там не имелись ввиду обычные сны?       — Что-то мне подсказывает, что нет. Кошмар — то, что может связывать выживших. Если я попрошу тебя, вколишь мне еще раз то вещество? Нужно спуститься и проверить наверняка.       — И снова остаться наедине с… этим?       — Запри меня, если так боишься. Ты ведь для этого и выделил мне отдельную комнату.       — Я не… — Ричард смотрел на нее с изумлением. — Эми, ты изменилась.       Она вздернула подбородок и вперила в него свой ледяной взгляд.       — Я просто пытаюсь хоть что-то сделать.       — Ладно… Если действительно захочешь — попроси. Все сделаем.       — Спасибо.       Эми вышла из его кабинета и направилась на кухню. Небольшой гудящий холодильник мигом приковал ее внимание. Как же сильно хотелось есть! Эми открыла дверцу и взяла первое, что попалось ей на глаза, — кусок холодной вареной курицы. Микроволновки не было, и тратить время на то, чтобы греть еду на плите, показалось неразумным. Поэтому Эми стала есть мясо птицы прямо из стеклянного контейнера. Проглотив, почти не жуя, один увесистый кусок, она нашла в себе силы закрыть холодильник и положить свою добычу на столешницу. Каждый съеденный кусок наполнял ее удовлетворением.       Сзади послышался шум. Не успев даже осмыслить происходящее, она обернулась и наткнулась Дерека. Эми едва успела проглотить кусок курицы и закашляла.       — Боже! Ты напугал меня!       Дерек не обратил внимания на ее состояние. Его помутневшие в задумчивости глаза были направлены куда-то в область ее шеи. Он подошел ближе, и Эми пришлось отойти назад. Бедром она врезалась в шкаф — отступать дальше попросту некуда. Почему атмосфера вдруг стала настолько тягучей и холодной?       — Я хотел поговорить.       — Тогда говори, — выдавила она.       Ей хотелось интуитивно поднять руки вверх, хотя он и не собирался нападать на нее. Дерек выглядел слишком апатичным. По крайней мере до тех пор пока не нашел в себе силы взглянуть ей в глаза. На дне радужной оболочки орехового цвета забегали яркие искры.       — Я так не могу.       Как только последнее слово слетело с его губ, Эми почувствовала себя в удушающем кольце рук, а в следующую секунду ее обожгло влажное горячее дыхание. Первой мыслью, пришедшей ей на ум, была: «оттолкни его». Но вместо этого Эми замерла и позволила себя поцеловать. Они много раз целовались, но только сейчас на нее нахлынуло незабываемое чувство отвращения и неправильности. Оно мигом вытеснило все остальные мысли, а пальцы сами собой вцепились в чужие плечи. Дерек продолжал упорствовать, и тогда Эми пришлось схватиться за его подбородок, впить отросшие ногти в кожу.       Он отшатнулся, придерживаясь за челюсть.       — Эми, прости меня. Я… не знаю, почему я… Все так сложно. Я так скучаю по тебе, хотя ты прямо здесь, но при этом… Я чувствую, насколько мы отдалились друг от друга, — его несчастное лицо наверняка будет сниться Эми в страшных снах, но она уже ничего не могла изменить. — это все из-за Ричарда       На его щеке красовалась небольшая, но глубокая болезненно выглядящая вмятина, оставленная ее ногтем.       — Мы отдалились гораздо раньше, задолго до Ричарда. Я уже говорила, что нам нужна пауза, так почему ты меня поцеловал?       — Потому что я так не могу. Я прошу тебя о шансе. Всего один шанс. Вижу же, что пауза — просто предлог. Ты собираешься бросить меня, и я не хочу до этого доводить.       Он выглядел как побитый жизнью дворовый пес, и сердце Эми наполнилось жалостью.       — Я не знаю что тебе сказать, я запуталась, но тебе врать не хочу. Поэтому, прошу, дай мне время. Пауза. Либо так, либо сразу давай расстанемся, — Эми с трудом справлялась с ответственностью, которая упала на нее из-за Дерека, она не хотела дальше продолжать этот разговор и бросилась в коридор.       — Эми! — крикнул вслед Дерек.       На кухне что-то разбилось. Возможно, контейнер, из которого Эми ела свою курицу.       Удивительно, насколько она была уверена в одном — поцелуй с Дереком стал ошибкой. Кажется, ее сущность сама по себе сделала выбор, растерзав старую привязанность в клочья. Наверное, Дерека придется бросить в будущем, хоть эта мысль и казалась болезненной. Но сейчас Эми не могла так просто разбить чье-то сердце. Она никогда ни с кем не расставалась, особенно с тем, кто смотрел на нее с такой мольбой. Как же ей поступить? Безжалостно разрубить связывающие их узы или подождать, пока все более-менее придет в норму?       Эми никак не могла успокоиться — снова грозно ходила по своей комнате, думала о Дереке и обо всем, что рассказал Ричард. Для них Итан монстр, в природе которого — мучить и убивать. Для Итана все вокруг враги, а Эми лишь жертва и носитель, которую нужно защищать. Каждый из них останется при своем мнении, что бы не сказала Эми. Поэтому ей придется действовать в одиночку.       Теперь, когда она поняла это, возникло четкое осознание — возможно, никакие уколы не понадобятся.       Эми смотрела на разложенный спальник, вспоминала тот мир тьмы внутри своей головы, а также неясные очертания Итана. Она не могла его видеть, но чувствовала тогда… и хотела почувствовать сейчас — узнать, насколько сильным он стал и понять, прав ли был Ричард хотя бы отчасти.       Эми надела старую майку Нэнси и спальные штаны, после чего легла в спальник. Обогреватель она не включала — сегодня в нем не было нужды. Как назло, сон сам собой не приходил, кажется, она злоупотребляла способностью высыпаться за чужой счет слишком долго.       — Эй, Итан? Я хочу поговорить.       В ответ тишина.       — Ты снова уснул?       Не отвечает. Итан где-то глубоко и совсем ее не слышит. Или не слушает. Скорее всего второе, но Эми скорее почувствовала, чем поняла — Итан скрылся не из-за обиды. Он впал в сон, чтобы как можно быстрее вернуть себе все свои силы.       Эми сосредоточилась, закрыла глаза, сделала глубокий вдох и расслабила все свои мышцы. Она попыталась мысленно вернуться на поляну Кеттлуэлла, где впервые сама достигла Итана. Он оставлял в ее разуме след из хлебных крошек — тонкая черная линия вела вглубь, и Эми послушно шла по ней. Спустилась ниже, еще ниже. Свет начал меркнуть, его заволакивала плотная чернота. Тело снаружи уже не ощущалось, осталось только сознание, стремящееся в бездонную пропасть.       Почти на месте. Ничего не видно, ничего не слышно. Однако дорожка, сотканная из клубов дыма, не исчезала.       «Ответ — в тебе», — говорил Льюис.       Эми вспомнила его слова, а потом сделала шаг вперед.       И сорвалась. Она плыла вниз — в беспросветную бездну. Всеобъемлющая чернота обволакивала каждую клеточку тела, проникала в самую сущность. Проверяла. Эми попыталась расслабиться и не мешать ей. Пусть делает, что хочет. Пусть гложет так, как посчитает нужным. Пусть вонзается в сердце и выворачивает душу.       Сколько времени прошло?       Она бессознательно скользила вниз целую вечность. Вокруг — черный вихрь, а Эми — в центре живой трубы, настоящего торнадо.       Нескончаемый шум, который издавала стихия, забурлил в ушах. Казалось, будто он разъедал мозг. Эми зашипела, но не могла долго сопротивляться. Мелкие иголки проникли под кожу и закололи изнутри. Стало так больно, что Эми вновь ощутила каждую клеточку своего тела, полыхающую огнем, а потом, не в силах терпеть, открыла глаза.        Дым валил из печных труб, клубился в вышине, превращая и без того серое небо в более темное. Маленькая грязная улочка, мощеная неровным камнем, полнилась спешащими по своим делам людьми. Мужчины в старомодных костюмах с заплатками на локтях и женщины в длинных не первой свежести платьях проходили мимо Эми, но никто из них не посмотрел в ее сторону. Лондон сильно изменился.       Неподалеку закричал мальчик, раздающий газеты.       — Сенсация! Сенсация! Сгорел Вестминстерский дворец! Поджог или халатность? Узнайте, купив газету!       Эми помнила, когда вспыхнуло здание заседания британского парламента. Получается, она далеком прошлом… 1834 год.       Мимо, чуть было не сбив ее, проехала тяжелая повозка, гнедая лошадь заржала и остановилась. Эми помахала рукой перед лошадиной мордой, но животное равнодушно отвернулось.       «Невероятно. Прямо как с Гецогом» — подумала Эми, полностью осознавая реальность происходящего.       Она могла почувствовать даже ветер, едва касающийся кожи. Но абсолютно так же Эми ощущала ту нить, которая привела ее сюда и готовилась завести еще дальше. Эми прошла через арку и оказалась перед деревянной дверью с большой табличкой.       — Магазин Итана Холлоуэя.       К нему она и стремилась, думая об «Интерлюдии длиною в жизнь», пока падала.       «Сработало!»       Эми оказалась в книжной лавке, и поняла она даже прежде, чем увидела бесчисленные стеллажи дальше по коридору. Дело в сладковатом запахе старых страниц, который прекрасно знаком всем, кто часто проводил время в библиотеке. Помещение оказалось небольшим, но уютным. Под ногами стелились потрепанные красные ковры, мелкие пылинки кружились перед лицом. За прилавком спереди в пятне бледного солнца стоял мужчина со склоненной головой.       Его одежда сейчас была бы экспонатом музея — узорчатая жилетка, рубашка с объемными у запястий рукавами. На манжетах угадывались пятна от чернил. Рядом на стуле с высокой спинкой лежало небрежно свернутое явно дорогое пальто с золотистыми пуговицами. Оно смотрелось инородно в этой небольшой лавке и скорее всего было чьим-то подарком.       Вскоре стало ясно, что хозяин книжного увлеченно заполняет бумажные листы. Они, в отличие от пальто, лежали почти идеальной колонной. Перьевая ручка скользила по бумаге, быстро выводила буквы, и вот заполненный лист оказался в самой крайней стопке. Эми, перестав осматриваться, тихо подошла ближе. Хозяин магазина ее не замечал. Его лицо — бледное, с ввалившимися щеками, выдавало изможденность организма. Однако черные глаза, необычайно живые, хаотично бегали по странице, хищно выискивали слова, подчеркивали предложения.       — Неужели ли это еще не все? — тихо бубнил себе под нос Итан, а потом полез в ящик стола. — Точно, еще же двенадцатый век, хм…       Когда Итан стал перекладывать листы, Эми в желании остановить его, случайно коснулась чужой руки. Разряд тока проник через кожу, заставил поморщиться и отскочить в сторону. Это неприятное чувство потревожило не только ее. Итан Холлоуэй сразу подмял все бумаги ближе к себе, пальцы его затряслись.       — Ах! Господь! Что вы здесь делаете?       — Я? — спросила Эми, смотря в напуганные и такие же удивленные, как и у нее самой, глаза Итана.       — Вы!       Он видел ее так же четко, как и она его. При этом Итан никак не реагировал на ее внешний вид, совсем не соответствующий моде его времени.       — Извините, что отвлекла, — постаралась сгладить острые углы Эми. — Вы были так увлечены, что совсем не заметили моего появления.       Она слабо улыбнулась, надеясь, что этого объяснения будет достаточно. К счастью, Итан всплеснул руками и замотал головой.       — Да, простите меня. Такое бывает, — на этом моменте он посмотрел на часы, стоявшие на столе, а потом взволнованно облизнул пересохшие губы. — Вы из издательства, верно? Даже немного раньше пришли! Но это просто замечательно! Эми видела, насколько горели глаза Итана Холлоуэя. Даже не хотелось сообщать ему, что он ошибся в своем предположении. Она еще раз мельком взглянула на свои обычные пижамные штаны. Кого вообще Итан видит вместо нее?       Эта загадка быстро стала неинтересной по сравнению с теми исписанными листами перед Итаном. Он разложил перед Эми все четыре стопки, повернул в ее сторону и приглашающе кивнул.       Конечно, Эми уже догадалась, что перед ней. В конце концов, ради этого она здесь.       — «Интерлюдия длиной в жизнь», — прочитала она название на первой же странице.       — Да, тут все четыре тома, о которых я говорил. Труд всей моей… и не только моей, надо сказать, жизни, — загадочно улыбнулся Итан. — Я рад, что вы все же согласились прийти. У меня столько черновиков, что я даже не знаю, что использовать, а что нет. Помощь мне просто необходима!       — Тогда приступим?       — Конечно, не могли бы вы помочь? Возьмите, пожалуйста, первый том. Он прямо перед вами. Да, вот этот. Давайте перейдем вон к тому маленькому столику у окна, присаживайтесь. «Первый том у меня в руках!»       Пока Итан перетаскивал остальные свои наработки за их столик, Эми, стараясь скрыть обуревающее ее волнение, решилась озвучить пришедший в голову вопрос:       — Есть ли что-то общее между вашими историями? По какой причине вы решили добавить их в один сборник?       Она думала, что Итан будет юлить, но он неожиданно быстро нашел нужные слова.       — Общей темой можно назвать разве что мои сны, — он коротко хохотнул в кулак, — все это мне приснилось.       — Не хочу вас обижать, просто некоторые истории, м…       — Слишком жестокие? Слишком скучные? Я бы хотел сберечь их все, но если вы настаиваете, конечно, мы можем распрощаться с некоторыми из них. В конце концов, для этого мне и потребовалась помощь редактора, — он мило улыбнулся и сел напротив. — Итак, с чего хотите начать?       — Первый том, — она сжала свою стопку на коленях, будто та готовилась исчезнуть в любой момент. — Я заметила, что ваши истории имеют разный временной промежуток и даже размещены в книге, так сказать, по возрастающей — ближе к нашему времени. Какая из них самая первая, что приснилась вам? Началась ли она со времен Средневековья?       — О, нет, даже раньше «темных веков». Есть несколько занимательных историй до рождества Христова, однако я не смог включить их в сборник. Видите ли, к сожалению, я совсем забыл, что в них было. Сны — материя крайне нестабильная, они часто забываются при пробуждении.       — То есть, их нет даже в первом томе? Должно быть, вам очень обидно, — и Эми тоже стало невероятно обидно.       — Так и есть! Мой хороший друг Винсент однажды был вынужден спрятать весь мой опиум, — Итан засмеялся, абсолютно не скрывая своего прошлого, — сказал, что если я буду с таким усилием пытаться вспомнить, то голова лопнет. Полагаю, он был прав. С тех пор я записывал только то, в чем был уверен. Но, может, это и к лучшему. Издать сразу десять книг не согласилось бы ни одно издательство! Насколько вы поняли, издавать мои книги можно в любой последовательность, даже несмотря на другой временной промежуток историй. Так что, пожалуйста, помогите отобрать самое важное. Сумму мы уже обговаривали, я согласен на условия, есть спонсоры, способные поддержать меня.       — Конечно.       Они принялись за работу, стали читать вслух. Эми прекрасно видела, насколько мучительно для Итана вычленять нужное и ставить крест на неподходящем. Но ей приходилось играть свою роль в надежде узнать больше об «Интерлюдии».       — Вот эта история обязательно должна быть. Давайте я расскажу вам вкратце, чтобы не пришлось читать. Она произошла в аббатстве Малмсбери, что в Уилтшире. Приблизительно 1320–1330 годы, — судя по всему Итан прекрасно знал точную дату, но пытался это скрыть. — Стены монастыря приютили странствующего Отшельника.       С речью Итана происходило что-то странное. Каждое слово становилось тяжелее предыдущего. Эми, не выдержав давления, прикрыла глаза, и тогда перед ее веками как наяву предстало величественное аббатство Малмсбери. Она видела гигантский шпиль, острые крыши, хоры, нефы… ее разум пролетал все дальше и глубже, пока не остановился подле главное героя рассказа.       Отшельник, невысокий и очень худой, стоял на коленях около статуй апостолов — величественных и устрашающих одновременно. Сквозь пелену, заполнившую разум, Эми едва слышала тихие речи на латыни, в то время как Итан продолжал свой рассказ:       — Он чах с каждым днем и в свои двадцать выглядел как старик, покрытый морщинами и сединой. Молился каждый день с самого утра и до поздней ночи. Поговаривали, что он шептал молитву даже пока спал. Его тело было настолько слабым, что иногда не выдерживало и тогда, Отшельник, обессилев, терял сознание.       Оживший на ее глазах герой рассказа в темно-коричневой мантии вдруг повесил голову. Руки его резко упали по бокам, а плечи, вздрогнув в последний раз, опустились.       — Однако только на секунду, ибо в следующее мгновение он уже открывал глаза, вставал со своих посиневших колен. В один из дней Отшельних признался своим друзьям-монахам, что на самом деле давно проклят, а в теле его живет сам Дьявол. Сатана пытался овладеть его душой всякий раз, когда Отшельник спал, поэтому монах отказался ото сна. Дьявол пытался соблазнить его пищей, тогда Отшельник почти перестал есть. Демон отдавал приказы, велел уходить из монастыря, но Отшельник не слушал, и тогда случилось то, что случилось — когда сознание бедного Отшельника ненадолго померкло, тогда Дьявол, что прятался в глубине сознания, стал распространять ересь как устами Отшельника, так и делами своими.       Эми завороженно смотрела на кинжал, что теперь был зажат в руках монаха. Щуплый мужчина поднял руку вверх, коснулся кожи и принялся выводить окровавленные письмена по ней. Кровь, сначала красная, а потом почти черная — венозная — бежала вниз, падала прямо в рукав. Крупные капли летели на пол, оскверняли святое место.       Эми заметила по углам большой залы черные силуэты монахов. Все в одинаковых рясах и с одинаковыми горящими страхом глазами. Они смотрели на смеющегося Отшельника, а потом сорвались с мест. В руках каждого было зажато длинное, опасно сверкающее писчее перо. Но прежде чем они навалились на Отшельника, внезапно пришедшего в себя, с его губ сорвались слова:       — Somnum exterreri! Incubus!       Эта строчка была указана на странице рассказа.       Эми не знала латынь, но рассказчик любезно перевел одно слово — «Кошмар». Она помотала головой прежде, чем увидела бы жестокую расправу, и оказалась в книжной лавке напротив настоящего еще живого человека по имени Итан. Мистер Холлоуэй смотрел на нее выжидающе.       — Что значит «Кошмар»? — едва слышно произнесла Эми.       Итан будто ожидал этого вопроса.       — Только пройдя через него, можно обрести силу над Дьяволом. Это удалось Отшельнику, которого я причислил к первому тому. Непостежимым образом он поборол Дьявола, но сразу же был убит другими послушниками, воочию увидевшими перед собой Сатану, — Итан грустно улыбнулся, выдавая свое сожаление к главному герою.       — Как же оказаться в Кошмаре? — заинтересованно спросила Эми.       — Очень сложный процесс, требующий полной самоотверженности. Я как раз собираюсь составить об этом рассказ, который недавно увидел во сне, он тоже будет в первом томе, мне нужен буквально день, — вдруг восторженно отозвался Итан. — Называется «Красная карта». Про одного игрока, который зашел так далеко, что проиграл собственную душу. В последний момент он одолел свой Кошмар и хоть остался без рук, хотя бы сохранил жизнь. Удивительно, правда?       Эми задумалась о том бубновом валете, который она видела на яхте. Окровавленная карта, что вывалилась из обагренного кровью рукава ее кофты, могла быть приглашением в чужой мир. Возможно ли, что игрок пытался оставить ей подсказку, пока Итан спит?       Кажется, она знала свою следующую остановку. Но прежде чем уйти, не могла не задать уже долгое время мучавший ее вопрос:       — Почему вы выбрали такое название для своей работы?       — Его придумал не я, — честно признался Итан, почему-то отводя взгляд. — Мой друг Винсент, о котором я уже упоминал. Просто он является своего рода соавтором, но достаточно скромным, чтобы попросить меня не указывать свое имя на обложке. «Интерлюдия» означает короткую вставку перед основным произведением, и все эти красочные истории весьма коротки.       — Значит, главное произведение еще впереди?       — Конечно! Я рад, что вы поняли задумку.       — Но если это «Интерлюдия длиною в жизнь», значит, ему не суждено начаться? Короткие истории будут продолжаться снова и снова?       — Да, это будет продолжаться до самой смерти.       Солнце, пусть и бледное, окончательно скрылось за тучами, и вся комната растеряла свои краски, стала серой. Итан Холлоуэй больше не моргал. Глаза его стали холодными и отстраненными. Эми же не могла остановиться:       — Но смерти кого? Разве почти все ваши герои не умирают в самом конце? Тогда о чьей жизни вообще идет речь?       — Если вы не против, я хочу оставить эту тайну при себе.       — Против! Зачем вообще ему нужно было просить вас написать эти книги, если при мне он их сжег ко всем чертям?!       Догадка пронзила ее разум сама, словно вспышка молнии сверкнула, именно в тот момент, когда комната окончательно почернела. Черно-серый дым пронесся по комнате, подхватил все страницы «Интерлюдий», поднял вверх, разорвал на мелкие клочки. Эми почувствовала колючие прикосновения к своим векам и на секунду закрыла глаза, а когда открыла, Итан, уже стоявший возле полки, вдруг поднял руки на уровне лица, хлопнул в ладоши.       — Браво, Эми, чувствую, ты решила загадку, — он перестал аплодировать, и неуместная улыбка окончательно сползла с его лица. — Ты думала, я не найду тебя здесь?       Теперь перед ней был ее Итан, а не тот — из прошлого. Хоть тело было одно и то же, он перестал напоминать мистера Холлоуэя. Так же было и с позаимствованным телом Дерека. Хорошая, но не особо правдоподобная иллюзия. По крайней мере, не для Эми, которая могла различить Итана даже если тот был всего лишь блеском в ее глазах.       — Напротив, я ожидала тебя здесь встретить, — Эми показалось неуместным оставаться на своем месте и она поднялась со стула, подошла ближе. — Ты злишься, потому что я здесь?       — Как тебе сказать, — он поморщился, и голос его стал резче. — На первый раз я прощу тебя, но, пожалуйста, больше не пытайся влезть в мое сознание.       — Что? Я в тебе?       Он криво усмехнулся, только появившаяся враждебность исчезла с его лица.       — Ты и вправду ничего не осознаешь… — Итан изменился в лице, все его черты стали мягче. Он поднял руку и едва коснулся пряди волос Эми. — Совсем не похожа на других.       Ей нравилось, что Итану полегчало в ее присутствии. Видеть его настороженным и диким было болезненно для нее. Однако произнесенные им слова не могли оставить Эми равнодушной.       — Итан, я хочу знать больше. Я до сих пор не могу простить тебе за обман насчет книг.       — Я обещал заботиться о тебе, и я выполняю это обещание. Я сжег книги, чтобы ты не смогла пройти в Кошмар. Не допущу этого. Твое тело, душа, разум, возможно, будут разрушены после него. Эми, — чарующий вкрадчивый голос обезоруживал, — я просто хотел избавить тебя от страданий.       Ложь или правда? Эми сжала зубы, не зная, что и думать. Ужасающий голос определенно имел власть над ней, хотелось подчиниться, расслабиться, довериться… Но она не могла позволить себе такую роскошь.       — Зачем ты вообще спровоцировал Итана их написать?       — Для того, чтобы люди знали обо мне, — последовал незамедлительный ответ. — Для того, чтобы я прекратил быть призраком. Мне было все равно, сделает от меня отрицательным или положительным персонажем. Я просто хотел существовать физически. Хотя бы на страницах.       — Неужели все? — с мольбой произнесла она, заглядывая ему прямо в глаза. — Ты ведь умен и рационален. Ты должен был понимать, на какой риск идешь, раскрывая свои секреты. Чем были для тебя книги на самом деле?       — Как я уже и говорил, мои воспоминания со временем меркнут, но прочитав эти книги, я восстанавливаюсь. Они напоминают, чем я был, возвращают память — крохи моей личности.       — Ты сжег их...       Он нахмурился.       — Ради тебя.       Бледное лицо Итана Холлоуэя стало трескаться и стремительно чернеть, поглощенное клубами теней. Его очертания зарябили, а потом взорвались. Темнота превысила человеческий рост, поползла по стенам, полу, потолку, уничтожая все, что Эми могла видеть.       — Что происходит?       — Просыпайся, — произнес Итан. — Вот он — твой мир, а прошлое — просто гниль, которая отравляет сознание. Не к чему стремиться туда.       Мир с грохотом начал расползаться, книги окончательно истлели, а полки вдруг рухнули. Это не было обычным пробуждением. Видя хос вокруг, Эми вдруг поняла, что Итан полностью уничтожил свое воспоминание, за которое так цеплялся.       Снова спальник, блеклый свет торшера, тепло, переполняющее грудь. Эми едва не дрожала, безостоновчно комкая пальцами футболку. Слова Итана никак не желали выходить из головы. Если ради нее самой Итан врал и не пускал к информации о Кошмаре, Эми его простит. Уже простила. Она ничего не могла с собой поделать. Как же ей хотелось ему верить!       — Ради меня… ты действительно сделал это ради меня?       — Да, — приглушенно ответил он, а потом вдруг обратил внимание на ее состояние. — Что с тобой? Твоя нервная система перевозбудилась.       Возбуждение? Эми покраснела, и, попытавшись членораздельно ответить Итану, только смогла что-то невнятно проблеять. Покраснела еще больше.       — Итан, я ведь ради тебя… тоже… — она закрыла лицо руками, — на многое готова пойти.       — Я знаю, — вдруг ласково улыбнулся он. — Я помню, как ты защищала меня перед Ричардом. Даже сейчас, узнавая все больше из моего прошлого, пытаешься меня понять. Не налетаешь с обвинениями, несмотря ни на что. Ты и представить не можешь… — нежный голос оказался прямо возле ее правого уха, — насколько много это значит для меня. Но скажи мне, Эми, почему ты не ненавидишь меня после осознания, что многих твоих предшественников ждала ужасная участь?       Она изо всех сил старалась не закрыть глаза. Если веки опустятся, это будет проигрыш для ее тела. Мужской низкий голос станет восприниматься еще четче, она полностью растает в нем и тогда больше не сможет даже нормально мыслить.       — Потому что ты — это ты! Ты разумен и у тебя есть чувства, эмоции, даже когда мы глупо ссоримся, я не боюсь тебя, ведь знаю, насколько ты рассудителен. Не только ты был отрицательным персонажем в «Интерлюдии», но и многие из носителей тоже. Итан, я знаю, что могу лишь предположить, насколько нелегко тебе было, и допускаю мысль, что ты был не всегда прав, но это не имеет значения, пока ты рядом со мной. Мне не хватает сил или хотя бы желания, чтобы судить твои поступки. Я не судья и не хочу таковой быть.       Итан, внимательно вслушивающийся в ее слова, немного отстранился.       — Правда? — удивленно произнес он.       Она, наконец, сглотнула и втянула носом почему-то уже горячий воздух. Эми говорила то, что думала, и не жалела об этом. Однако повисшее вслед за этим молчание, стало неловким. Ей пришлось ответить на риторический вопрос.       — Да. Пожалуйста, прекрати шептать мне в ухо. Я начинаю чувствовать себя… не так, как должна.       — Может, я этого и добиваюсь?       Она лежала и смотрела в потолок. Свет в комнате был рассеянным, тусклым или попросту интимным. Поэтому разговор с Итаном, перекочевавшим опять не в то русло, воспринимался сейчас по-особенному. Против своей воли Эми ощутила в себе помимо стыда горестное и такое постыдное томление.       — Итан, наш разговор получается слишком странным, остановись. Все равно ничего из того, на что ты намекаешь, невозможно.       Он тихо и таинственно рассмеялся. Эми же поняла, что может представить его соблазнительную улыбку — вот настолько красноречивым был этот смех. Она закрыла лицо руками и попыталась нормализовать дыхание.       — Ты недооцениваешь меня, Эми. Мои возможности гораздо более обширны, чем ты можешь себе представить, — уверенно и нежно произнес он в ее правое ухо, заставив вздрогнуть. — Не отворачивайся, в этом нет смысла, — шепот вдруг раздался в левом ухе, и Эми сжала пальцы в кулак. — Ты хотела узнать больше. Варианта лучше объединить наши сознания просто не представится. Мы сольемся, и ты станешь чувствовать меня лучше, а я — тебя.       Сладкий и тягучий яд его демонического голоса проникал в ее тело, отравлял каждую клетку, просачивался внутрь, оставляя после себя невыносимо горячие следы.       — Это не правильно, я еще не рассталась с Дереком! Я не могу так поступить!       — Я вполне могу заменить его.       — Итан, не смешно, останов…       Руки Эми вдруг оказались у нее над головой, впечатанные в подушку. Она видела только свою бешено вздымающуюся грудную клетку, да ноги, пытающиеся пнуть воздух. На запястьях отчетливо ощущались горячие сильные пальцы, а потом произошло что-то совсем странное — матрас зашевелился, простынь стала более гладкой и теплой, и только тогда Эми поняла, что уже лежит на широкой груди. К ее виску прижался чужой лоб.       — Я, правда, заменю его, — прошептал Итан, и губы его коснулись мочки ее уха. — После того, что я с тобой сделаю, ты, наконец, все поймешь.       Что делать? Позвать на помощь? От одной мысли, что ее увидят в таком положении — всю раскрасневшуюся и предательски часто вздыхающую, — хотелось умереть. Эми прикусила губу, и тихо застонала.       — Прекрати, — сквозь зубы произнесла она, запрокидывая голову, когда почувствовала настойчивые пальцы на своих боках. Они порхали вниз и легко поглаживали ее кожу, наверх — слегка царапали ее ногтями. Вскоре руки уже забрались под спальную футболку, с каждым движением вызывая мурашки на коже.       — Еще чего, — посмеивался Итан, никак не жалея прекращать маленькую игру. Эми повернула голову и увидела сквозь пелену наслаждения профиль Дерека.       — Хватит… притворяться им… — удалось сказать ей, несмотря на поглаживания, избавляющие от лишних мыслей в голове.       — Почему? Он ведь нравится тебе. По крайней мере, внешне, — Итан едва коснулся ее губ, но она сама потянулась за поцелуем.       Его рот был неправдоподобно сухим, но Эми было абсолютно плевать. Она быстро захватила инициативу, и вскоре, повторяя ее движение, ему удалось окончательно сбить ее дыхание. Итан обладал невероятной способностью к обучению. Он изучал малейшую реакцию Эми и быстро находил самые чувствительные места, и вот уже длинный влажный язык заполнял ее собственный рот.       Горячая рука, скользящая по животу, несмотря на старания Итана, едва ли напоминала нетерпеливые руки Дерека. Тот никогда не дразнил Эми, не касался ее так нежно, едва ощутимо, но до безумия чувственно. Когда подушечки пальцев, с нажимом, стали подниматься вверх, Эми тихо застонала еще до того, как они коснулись ее мягкой груди.       — Все равно! Сейчас здесь ты, а не он…       — Ну что ж, ты сама попросила.       Его пальцы оказались меж ее бедер, заползли под ткань легких штанов, и Эми усилием воли удалось побороть стон, но не дрожь, сокрушившую тело.       — Итан, — уже не понимая, что говорит, Эми посмотрела вниз, на чужие руки, которые настойчиво, но нежно ласкали ее между бедер. Это не были руки Дерека. Там внизу ее касались сильные мужские, но белоснежные руки создания, чья кожа никогда не видела солнца. — Пожалуйста, еще.       — Еще? Как скажешь, — тихое влажное дыхание касалось ее шеи, и Эми готова была продать душу, чтобы этот момент длился вечно. — Все, что только захочешь.       Видимо, Итан воспринял ее слова по-своему. Потому что через секунду по бокам возникли еще две мужские руки, потянувшиеся к часто вздымающейся груди.       «Четыре руки!» — проскочила мысль в голове, но тут же пропала, потому что ноги Эми развели шире, а толчки стали резче, жестче. Она вся была открыта для него, а Итан ласкал ее везде и одновременно так, как не мог ни один человек.       Эми не сдерживала свои стоны. Такого прежде она никогда не испытывала. Итан играючи захватил самую чувствительную часть ее сознания, и измывался над ней. Все тело пульсировало и содрогалось от малейшего прикосновения, покрылось мурашками и каплями пота.       Она ощущала пальцы внутри себя, и отчаянно извивалась. Итан давал ей возможность произнести свое «нет», но Эми это уже не нужно. Рядом с ней был именно он, о чьем существовании она мечтала всю свою жизнь. В этот самый момент, когда она пыталась осмыслить и запомнить каждый поцелуй, горячее дыхание на шее и сильную хватку на груди, ей хотелось только одного — чтобы Итан тоже остановил свой выбор именно на ней.       Он, оказавшись слишком близко, прекрасно понимал это.       — Мне не нужен никто кроме тебя, — говорил Итан, — я чувствую тебя так, как никого не чувствовал. Хочу, чтобы ты была только моей. Я заменю его, стану всем, чем ты захочешь.       Эми даже не поняла, кого он хотел заменить.       Кроме Итана разве кто-то существовал?       Нет.       Ее тело, казалось, только и ждало его все это время. Оно больше не подчинялось воле своей хозяйки и реагировало по-своему — раскрепощено и со всей страстью. А Эми чувствовала, насколько Итану нравится происходящее. В одночасье его разум стал ближе к ней, она ощущала его эмоции — интерес, желание, страсть. Ничуть не менее сильные, чем человеческие.       Когда Эми все же накрыла волна оргазма, она могла только открывать и закрывать рот, словно рыба, выброшенная на берег. Перед ней все плыло. Она прикрыла веки на пару минут, а когда открыла — уже смотрела в потолок свой лондонской квартиры. Не понимая, что происходит, Эми окинула взглядом свое полностью обнаженное предательски раскрасневшееся влажное тело.       — Итан?       — Я здесь, — произнесла ее собственная тень с испачканных простыней. — Мы не закончили.       Эми развернулась и встала на четвереньки, смотря вниз на черную подушку.       — Правда? Ах! — полувскрик-полустон вырвался из груди, когда тень напала на нее, а в мозгу что-то зашевелилось. Объятия стали крепче. В паху снова потеплело, заныло сильнее прежнего. Нет, во всем теле...       Итан сжал ее, навалившись и сверху, и снизу, ворвался внутрь. Она громко страстно закричала в подушку, перед глазами заплясали круги, а тело выгнулось. На секунду Эми подумала, что сойдет с ума.       Он становился все больше, тьма заполняла уже всю комнату, перестав быть лишь тенью. Итан окончательно потерял человеческие очертания, обернулся черным дымом вокруг нее, заключив в самые страстные, крепкие и желанные объятия, от которых на глаза навернулась слезы.       Она ощущала его везде: в ее спутавшихся волосах, на влажной коже, в бурлящей крови.       Интуитивно Эми понимала, что это значит.       Итан стремился стать с ней единым. Его отчаянное, сметающее любые барьеры на своем пути, желание, которому нельзя было не верить, подсказало, что на самом деле Эми хочет того же. Итан заполнил ее до самых краев, вырывая громкий полный невиданного наслаждения вскрик.       — Итан… Итан, — умоляюще шептали искусанные губы.       Внутри все плавилось и искрилось, магма текла по венам. Пальцы цеплялись за все, что попадалось на пути, а губы без умолку шептали чужое имя. Это было невыносимо, на грани помешательства. Он был внутри нее во всех смыслах, их тела сплетались, сознания стали неотделимы друг от друга, и когда впереди показалась приближающаяся волна из захлестывающих эмоций — цунами, она накрыла обоих одновременно.       Они потерялись в этом ощущении, забыли обо всем, что их окружало. Итан обнимал ее так, будто нуждался в ней больше, чем в самом воздухе.       — Никогда не оставляй меня, — произнесла она, во тьме целуя все, до чего могла дотянуться.       В этот момент она была по-настоящему счастлива. Когда Эми уже засыпала, вернувшись в свой спальник и с промокшими в промежности спальными штанами, она могла только уткнуться в плечо еще не до конца раставявшей одной из иллюзий Итана, понимая, что его сознание стало ближе к ней, чем когда бы то ни было.