Феникс

Рагнвиндр глубоко выдыхает, садясь в кресло. Тарталья ебанутый, если дело касается драк, и если ему отказать сейчас, то он непременно найдёт тысячу и одну причину, чтобы подраться на кулаках, а Дилюк не в том состоянии, чтобы позволить этому случиться, как и позволить кому-то ещё выступить против этого полудурка. Дилюк шумно садится в кресло, несколько раз сжимая подлокотник, и потом все же надевает шлем, позволяя втянуть себя в дрифт. Он видит сына глазами альфы в тот день, когда они должны были улететь. Черт, они могли встретиться ещё тогда. Почему он летал почти весь день и не заметил чёртову капсулу?! От собственной глупости хоть вой. Мельком прокатывается воспоминание, как Кейя смотрит в зеркало, и омега чувствует, что хочет увидеть это сам. Он так зациклился на всем остальном, что даже не задумывался о том, что же под повязкой альфы. Эгоистичный идиот. В ответ омега показывает, как стоит в студии и на спине пока ещё только контур будущего феникса, обтекающий каждую неровность, а затем и второй сеанс, где они закрасили ровно половину. С тех пор и не было времени закончить, хотя прошёл почти год. Но на этом он открываться больше не хочет. Это и так слишком личное, что он хотел бы скрыть даже от себя. Дрифт проходит так легко и гладко, отражаясь на душе ледяным спокойствием Кейи, словно для Дилюка и не было этих пяти лет, от чего позже он обязательно охренеет, но сейчас на душе слишком спокойно и никакие колебания не пробиваются через слой умиротворения. Машина послушно отзывается на управление, уверенными шагами выходя из Ангара, где Феникса уже встречал егерь "Наследие". Альберих открывает глаза после всех этих ярких картинок их прошлого. Он точно хочет увидеть спину Дилюка вживую, он ещё не знает как и когда, но он должен. Альфа выводит егеря из ангара; Наследие уже был на полигоне, кажется, Тарталья в ебанутости превосходит даже самого Кейю, ибо как только Феникс оказался снаружи, тот уже успел атаковать. Впрочем, Кейя ощутил азарт в крови и поддался ему: удар за ударом, Альберих успевал вовремя обходить каждый выпад. Он так скучал по дрифту с Дилюком, что сейчас дал себе полную свободу в действиях. Пара манёвров, и ему удаётся сделать подсечку Наследию. Егерь заваливается на землю, но не на долго. Стоит Кейе прижать того ногой к земле, как егерь изворачивается и валит Феникса рядом. Падение проходит не особо мягко - Альбериха практически сносит с постамента, на котором тот стоит, он лишь успевает ухватиться. Оба Егеря сцепляются в рукопашном бою прямо на земле. Кейя, ведомый азартом, в этот же момент начинает ощущать вновь вернувший запах Рагнвиндра. Нос забивает этой сладкой патокой, Кейя ощущает, как напрягается каждая часть его тела, как сердце начинает биться быстрее. Бой лишь подстрекает его буйный нрав, и Альберих уже совсем не щадит чужую машину, отрывая обшивку с его рук. К черту все, когда в голове лишь Дилюк: текущий, пахнущий и такой близкий сейчас. Кейя рычит, в очередной раз проезжаясь кулаком по Наследию. Егерь отвечает ему тем же, Феникса относит на пару метров, фатуевец, явно обезумев не хлеще его, уже разгоняется, чтобы нанести удар, но Кейя успевает увернуться. Тарталья бьет снова, Феникс уходит в блок, сам нанося удар вражеской машине. Все смешивается в кучу, удар за ударом, никто явно не уступает в этой схватке. Кейя в последний момент уворачивается от чужой ноги егеря и ощущает, как жжёт глаз под повязкой, кажется, долгий дрифт даёт о себе знать. Альберих хватает ногу егеря и валит его на землю вновь. Наследие тащит того за собой, и в этот момент по рации слышен голос Джинн. - Довольно! Иначе вы разнесете многомиллионные вложения, я думаю для дружеского спарринга достаточно. Альберих рычит ей в ответ, слыша, что с соседней стороны такому повороту тоже не особо рады. Очередной удар всё-таки прилетает по обшивке, и Кейя, довольный, срывается вновь. Одурманенный ароматом омеги, своим желанием и жаждой битвы, он сейчас не особо готов слушать. Дилюка слишком легко после такого перерыва утягивает в мальчишеский азарт войнушки, где не надо париться о том, не сожрёт ли их какая-нибудь паскуда, и можно просто в свое удовольствие побить лицо противнику. За всем этим тревоги отходят на слишком дальний план, в то время как течка возвращается и благо, что по ногам не течет, а лишь неприятно зудит где-то ниже спины. Голос Джинн выводит из этого транса, но её мгновенно глушит рычание Кейи. Но с ней омега согласен больше, чем с напарником, и тормозит управление со своей стороны, от чего Феникс движется более вяло, чем если бы Дилюка не было вовсе.

***

- Тарталья! – слышится твёрдый голос из динамика со стороны Чжун Ли, но его напарник продолжает переть тараном, пока Наследие вдруг резко не заваливается на бок, проезжаясь голым механизмом по земле. - Чжун, какого хрена?! Эй, вернись! Куда ты… Дилюк лишь успевает заметить, как из кабины егеря выходит один пилот, прежде чем связь обрывается. Он тихо выдыхает и думает, что сейчас тоже может отключиться. «Вражеский» егерь не дееспособен, а убивать его пилотов надобности нет, и максимум, что сделает Кейя, это пофырчит на обломанную драку. - Сяншэн, что за черт?! – Тарталья вылетает следом, за плечо разворачивая напарника, – я только вошёл во вкус! Какая к черту разница, если от этого куска металла больше нет никакого толка?! - Аякс, тебе не кажется, что у нашего мистера Рагнвиндра не самые простые отношения с воскресшим напарником? – мужчина с ледяным спокойствием смотрит на фатуйца, игнорируя его слова. - Чего? - Рыжий со стоном закатывает глаза, – какая тебе разница, кто там его потрахивает? - Ты хочешь драки получше? – взгляд мужчины становится куда теплее, и Аякс в бешенстве пинает остатки обшивки, прежде чем сесть прямо на песок и спокойно выслушать, что же ему предложат.

***

Кейя уже готов вмазать егерю, когда тот вырубается и падает на землю. Да твою мать! Сука! Альберих бесится, срывая шлем и швыряя тот на пол. Сначала засунули в эту схватку, а теперь ее закончить нельзя? Бешенство альфы ощущается по всей кабине. Кейя и сам не заметил, как стал выпускать феромон, как покрыл им кабину полностью, как давит своим состоянием вокруг себя. Он злой, безумно злой сейчас и неудовлетворенный. Аромат течки долбит по рецепторам, Кейя вновь рычит, спускаясь с платформы. К черту все! Альберих ощущает, как скребется альфа внутри, как рвётся наружу. Злой Альберих в такие моменты запугивал собой весь штаб настолько, что вылезать наружу боялся даже Дайн, предпочитая скрыться на заданиях. К слову, Варка сплавлял Кейю в битвы, где тот мог выбить всю лишнюю дурь в схватке. Вот только сейчас ее нет, прервали на самом интересном. Кейя идёт на аромат омеги, только потому, что этот источник сейчас может заполнить его желание. Альберих упирается рукой в спинку кресла около лица Дилюка, склоняется. Второй стягивает шлем с омеги, ощущает, как аромат ещё сильнее заполняет его лёгкие, и стонет. Приближается, утыкаясь носом куда-то в ключицу Рагнвиндра, не решаясь приблизиться к шее, иначе совсем сорвёт. - Люк... – голос низкий и хриплый от того желания, которое заполняет его всего, – ты так сладко пахнешь... Дилюк.. Альберих трется носом об плечо, старается держаться, дышит своим омегой, заполняя дикое желание схватки желанием близости. Запах сильного альфы придавливает к месту, и омежья сущность отзывается на это полным энтузиазмом так, что когда Кейя подходит ближе, он едва не раздвигает ноги для их общего удобства. Низкий стон Альбериха комом опускается внизу живота, посылая кучу мурашек, ещё немного, и у Рагнвиндра потечёт зад окончательно. Член уже стоит, болезненно упираясь в защиту, и от этого омега откидывает голову назад, открывая шею, уверенный, что железа за ошейником уже достаточно припухла и готова к укусу. Он даже тянется снять его к черту, но Кейя слишком близко и слишком жарко дышит ему в лицо. Руки ложатся на плечи, и Дилюк чуть отталкивает альфу от себя. Ну нет, он не тот гормональный подросток, чтобы снова ебаться в кресле, и они слишком близко к базе для таких забегов. - Ты меня здесь не трахнешь, – уверенно говорит омега, уже мысленно прикидывая, как долго будет бурчать Альбедо, если на него скинуть Каелуса на пару дней. Дилюк хочет сказать что-то ещё, но смотря на лицо напарника, хмурится и трёт пальцем по щеке чуть ниже повязки на лице альфы, – у тебя тут… Кровь? Рагнвиндр почти мгновенно теряет настрой, чувствуя вместо него беспокойство, и только сильнее отстраняет от себя Альбериха, чтобы было удобнее рассмотреть, что же с ним не так. Руки тянутся снять повязку, но омега останавливается на половине пути, неуверенный, можно ли ему это сделать, все же он чувствовал, что Кейя не принимает свой глаз, как и Дилюк свои шрамы. Альбериха ведёт только от вида того, как Рагнвиндр запрокидывает голову и открывает шею. Аромат омеги становится все сильнее, Кейя уже буквально трется об ошейник носом, стараясь захватить как можно больше этого запаха прямо у его источника. Слова омеги проходят мимо, он сейчас не особо готов улавливать их смысл, вот только ощутив руки на плечах, Кейя всё-таки отрезвляет разум хоть немного. Он обещал себе не причинять тому боли, никогда. Даже при жутком гоне он все ещё готов думать о Дилюке, и Альберих позволяет отстранить себя. Он смотрит полным желания взглядом в глаза Дилюка, почти умоляет подпустить себя ближе, позволить помочь им обоим, позволить вновь прикасаться к себе, как в прошлом. Альберих уже готов сказать все, что чувствует сейчас Дилюку, но тот говорит первый. Кейя чувствует тонкие пальцы на своём лице, видит, как бледные подушечки окрашиваются в алый от его крови, и сам отстраняется. Он поднимает руку, вытирает остатки крови, стягивает с глаза повязку и пытается пальцами ощупать на повреждения. Он не боится показывать себя Дилюку сейчас, да, он не особо принимает нового себя, но это не значит, что омега не может узнать, что под повязкой. Со второй попытки ощупать глаз, он все же бросает это дело. Руки дрожат из-за возбуждения, все движения слишком резкие и рваные, и это может причинить лишь больше повреждений, из-за чего Кейя поворачивает голову к Дилюку и смотрит на него. Боль отдаёт в повреждённый глаз и Кейя чуть морщится, но взгляда не отводит. - Что там? – спрашивает он у омеги, вот тот единственный, кто может сейчас оценить степень повреждения. Дилюк чуть приоткрывает рот от удивления, видя, каким стал глаз Кейи. Секунду назад у него мелькала мысль о том, что тот лишился глаза вовсе, но пожелтевшая радужка не самое страшное на фоне этого. От напряжения в белке лопнули сосуды, видимо, просто темноты недостаточно и внутриглазное давление теперь и так выше, что дрифт и управление егерем только усугубляют ситуацию. Дилюк осторожно вытирает остатки крови и слез у нижнего века и прикрывает ладонью от света. - Капиляры лопнули. Тебе надо отдохнуть и закапать что-то сосудосуживающее, – омеге до покалывания в губах хочется поцеловать Альбериха, но тогда они точно не выйдут из егеря ближайшие несколько суток. Он чуть сильнее толкает альфу в плечо, чтобы тот дал пространства встать и, обойдя кресло, открывает кабину. Вести егеря в ангар он точно не будет, не когда Кейе и так хреново, да и снова в дрифт, когда гормоны выбивают мозг, это худшее, что они оба могут сейчас сделать. Тёплый воздух хоть немного, но отрезвляет. Дилюк, насколько позволяет защита, спускается с Феникса сначала на павшего егеря "Наследие", а затем скатывается по обшивке на землю к альфам. - Считаю, что это должно удовлетворить твою жажду сражений, - хмыкает Дилюк, глядя на сидящего на песке Тарталью. - Ничего более удовлетворительного, чем прошлый наш с тобой раз, я точно не получу, – Фыркает в ответ рыжий и поднимается на ноги. Рагнвиндр чуть дёргает плечом, не собираясь вспоминать, как пьяный пытался домогаться до этого фатуйца после небольшого спарринга. Алкоголь подействовал как слишком сильный депрессант и омегу тогда накрыло чувством одиночества уж слишком сильно. И особенно когда знаешь это с чужих слов. - Уверен, что-то да найдёшь, - Дилюк кашлянул в кулак, оглянулся на спустившегося следом Кейю и предложил вернуться на базу.

***

Альберих почти скулит, как щенок, от нежности, с которой Дилюк вытирает кровь с его щеки. Кейя все ещё ощущает фантомное тепло его ладони на глазу и оставляет тот закрытым, когда омега толкает его, прося пространства. Он почти готов сорваться и вжать того обратно в кресло просто потому, что не хочет отпускать его от себя ни на миллиметр. Альфа отстраняется, сдерживает себя, стараясь больше не вдыхать этот сладкий и пьянящий разум аромат Дилюка. Он смотрит ему в спину, пожирает взглядом весь силуэт омеги, мысленно уже раскладывая парня прямо на полу или прижав к стене. Желание долбит в голову так, что Альберих падает на колени, когда Дилюк выходит, вжимается щекой и носом в кресло, где до этого сидел омега, и ловит аромат его течки. Кейю ведёт и распластывает от желания, член стоит колом, и с этим срочно нужно что-то сделать, иначе он точно сорвётся. На последних силах своей когда-то могучей выдержки, Альберих поднимается, надевает сорванную с глаза повязку обратно и идёт на выход. Спуск по обшивке не такой удачный, как обычно в ангаре по лестницам, но он справляется. Подходит со спины к Дилюку, смотря чем он занят, улавливая краем уха слова про прошлую их встречу с Тартальей. Кейя соврёт, сказав, что ему это не нравится, его это конкретно бесит. Он ревнует Рагнвиндра ко всему на свете и не ушедшее возбуждение совсем не располагает к благоразумию. Он уже ощущает, как феромоны начинают расползаться по периметру, и решает, что уйти будет лучшим решением. Кейя разворачивается, смотрит ледяным взглядом в голубые глаза напротив и уходит. Наращивает темп с каждым шагом, как только оказывается около ангаров. Ещё пара минут и он уже летит по штабу, снося по дороге компанию из пилотов омег, что мешались на его пути. Альберих залетает в комнату, срывает остатки костюма и уходит в душ. Ледяные струи льются сверху на голову, остужают. Кейя стонет от разницы температуры собственного тела и воды, прикладывается лбом к холодной стенке и шумно дышит. Альфа только закрывает глаза и видит Дилюка, открывает, и в воображении тоже только омега, его омега. Дилюк слишком плотно засел в мысли, в душу и в сердце. Кейя рычит, стараясь отогнать наваждение, но в голове возникает фраза омеги, давно брошенная ему ещё во времена войны. «Ты знал, что по статистике мы все хоть раз пересекаемся с истинными… Но ввиду своих загонов и комплексов отказываемся быть с ними…» Кейя ударяется головой о кафель, стараясь выбить все мысли об омеге, но понимает, что тот был прав. Он сам оттолкнул его от себя, сам решил умереть, сам отказался и бросил Дилюка на пять ебучих лет. Что он от него теперь хочет? Альберих опускает руку вниз к паху, просто потому, что уже невыносимо. Перед глазами взгляд Дилюка, заботливый, нежный. Кейя стонет, оглаживая головку члена и опуская руку по всей его длине. Распластанный Дилюк с открытой шеей, готовый стать его, готовый принять всего Кейю без остатка - эти воспоминания заставляют испытывать боль, но сейчас они так нужны ему. Кейя ощущает касания пальцев к лицу покалыванием и теплом, он осознаёт, что не безразличен омеге, но.. «Ты меня здесь не трахнешь» Конечно нет. Альберих смирился с тем, что никогда уже не прикоснется к Дилюку так, как ему хочется. Смирился, что не сможет сжать в ладонях эти охуенные бёдра, что маячили перед ним пару минут назад, что уже никогда не прижмёт к себе, не ощутит вкус его губ и не услышит те стоны, что дарил ему Рагнвиндр в те дни в Фениксе. Рука сжимает возбужденную плоть, Альберих стонет в унисон со стоном Дилюка в своей голове. Аромат омеги все ещё стоит в носу, и Кейя уже откровенно дрочит на светлый образ в своей памяти, пока не изливается. Он оседает вниз, все ещё прижимаясь щекой к стене, смывает капли спермы с живота и бедер, ещё минуту стоит под струями воды и выходит. Ему легче, но на долго ли это? Он уже успевает одеться, когда слышит стук в дверь. Дайн, впрочем, постучал лишь ради приличия, после поднося ладошку Каелуса, и зашел внутрь комнаты. Кейя встретил друга приветствием, смотря как тот опускает малыша на кровать. Ребёнок выглядит уставшим после целой кучи впечатлений за день и сонным. Кейя, освежившийся и переодетый в домашнее, проходит к малышу, мягко поглаживая того по волосам. - Дилюк вряд ли вернётся сегодня, приглядишь за ним? – Дайн говорит так, что выбора у Кейи и не остаётся, да и он сам не против посидеть с ребёнком, вот только вопрос о том, где же пропадает его папа, остаётся не озвученным. Альберих заталкивает его внутрь себя, чтобы на протяжении всей ночи грызться этим вопросом и строить теории. Дайн уходит; Кейя стягивает с Каелуса лишнюю одежду, оставляя мальчика в майке и белье, да так и кладёт на кровать, видя, что тот уже совсем клюёт носом. - Останься, – тянет малыш его за руку, когда Кейя хочет уйти до своей кровати. Альберих не может ему отказать и ложится рядом, Дилюк же не придёт, точно? А, впрочем, если что, сам виноват, что оставил сына в одиночестве, да и вторая кровать будет свободна. Кейя обнимает Каелуса, когда тот забирается буквально к нему на грудь, и поглаживает по волосам, смотря, как тот засыпает. Он не знает почему, но ощущает, что ребёнку явно не хватает внимания альфы, будто отец совсем не уделяет тому внимания, и Кейя даёт его сейчас сполна, насколько может. Собственный разум тоже погружается в сон, аромат, исходящий от малыша, успокаивал, словно сам Дилюк тоже был здесь рядом. Кейя так и отрубился, мягко зарываясь в алые пряди рукой и крепко прижимая Каелуса к себе.