***
Некоторые психологи утверждают, что строение титанов основано на зачатках человеческой природы; что титанизация — это не что иное, как откат развития общества на несколько веков к примитивной зависимости от инстинктов, необходимых для выживания. Титаны, с научной точки зрения, передвигались с повышенной скоростью, а их обоняние, слух, осязание и вкус были почти так же сильны, как зрение. Если бы кто-то ознакомился со статьями доктора Ксавьера, то узнал бы о теории стадного интеллекта; это напоминает повадки косяка рыб, где каждая особь всегда имеет одинаковые цели и выбирает направление точно такое же, как и сородичи. Однако любые теории, по мнению Леви, которого преследовала пара титанов, меркли перед лицом реальной угрозы. Какая разница, кем были эти титаны, какая польза от десятка теорий, если на практике они неприменимы? Вам определённо будет не до вопросов морали, когда вы столкнётесь с титанами, и в рассуждения об этике склонны ударяться лишь те, кто никогда не окажется наедине с врагом. Здесь и сейчас действуют законы природы: титаны хотят есть, а Леви не желает становиться их пропитанием, по крайней мере, пока что. У него ещё достаточно планов на будущие исследования, и он намерен осуществить их, прежде чем добровольно прыгнет в гигантскую пасть. Один из его коллег, Майк, который в своё время решил остаться на Парадизе, часто шутил, что обладает нюхом, способным обнаружить присутствие титанов за милю, и Леви многое отдал бы за то, чтобы этот человек оказался рядом. Было что-то неестественное в движениях этих титанов. Их скорость значительно превышала ту, которой достигали особи на Парадизе; он резко развернулся, едва не попав в тупик, как вдруг один из титанов преградил ему путь. Нырять вглубь ближайших домов, надеясь укрыться, было бесполезно — от большинства зданий в лучшем случае остались полусгоревшие каркасы. И ни одного места, блокирующего солнечный свет. Краем глаза Леви заметил вспышку — должно быть, Ханджи подала сигнал, и ей повезло больше. В нескольких улицах от него другая вспышка свидетельствовала о том, что Пик закончила со своими ловушками. Он должен сделать всё, чтобы заманить титанов туда. Вот только лёгкие горели от нехватки кислорода, а мышцы в ногах были готовы разорваться от перенапряжения. И ни одного подходящего убежища, ни единой секунды на отдых. Если остановлюсь, подумал Леви, кто-то может погибнуть, и я буду виноват. Он вспомнил своё знакомство с Зиком, Пик и Кольтом. Однозначного мнения о Пик у него до сих пор не сложилось, Зика он давно мечтает заткнуть, чтобы не слышать самовлюблённых речей, а вот Кольт показал себя как человека с хорошим потенциалом и был самым приятным из марлийской группы. Этакая соломинка, за которую необходимо цепляться, чтобы за три месяца не потонуть в марлийском болоте, от чьих обитателей Леви становилось тошно. Продвигаясь вперёд, он чуть не сорвался от облегчения, когда увидел Пик, которая спряталась в одном из переулков, пока титаны брели прямиком в смоляную ловушку. Руки Пик были покрыты янтарной жижей, и она, протягивая их Леви, тут же отстранилась, заметив его напряжение. Извиняться за неподобающий вид не стала, лишь в глазах её блеснули искорки любопытства. — Думаю, путь к Кольту с этой стороны мы освободили, — произнесла она, поднимая объёмную банку, которую таскала по всем улицам. Леви прислушался, однако из звуков обнаружилось разве что шуршание ветвей. — Я приведу Ханджи. Встретимся у дома. — Благодарю, — коротко отозвался Леви. — Постараюсь действовать так быстро, насколько это возможно. Спустя десяток улиц он наконец отыскал Кольта, прижавшегося к одному из редких уцелевших зданий. Тот резко поднял взгляд, услышав шаги и треск битого стекла, кивнул с пониманием, когда Аккерман приложил палец к губам. С предельной осторожностью выглядывая из-за стены, покачал головой и указал вверх. По ту сторону дома послышался приглушённый крик. Кольт побледнел. — Доктор Аккерман, — прошептал он. — Я и не надеялся, что кто-то придёт, — его до сих пор трясло, он едва стоял на ногах. Послушно передал Леви ракетницу, почти не моргая широко распахнутыми от испуга глазами. К счастью, только испугом он и отделался, хотя дрожь в его теле была более чем понятна. По дороге тянулся засохший кровавый след, и в некоторых местах виднелись оторванные пальцы. — Внутри четверо. Пациенты. Я пытался им помочь, но титан опередил меня. Минут десять ходил вокруг, ощущая моё присутствие, а потом кто-то из пациентов закричал и… — он закрыл лицо ладонями. Казалось, побледнеть ещё сильнее было невозможно, но не в его случае. — Чёрт. Где остальные? — Рядом, — ответил Леви. — Пик и Ханджи отвлекают титанов, ты наверняка видел сигналы. Если сюда не явятся все твои коллеги, то я не знаю, что думать. — Вряд ли они станут рисковать ради меня, — признался Кольт. — Я всё-таки… как бы не полноценный исследователь, в отличие от них. Приманка, которой можно пожертвовать, — Аккерман вспомнил слова Пик о том, что Кольт был создан в лаборатории. — А после всего, что натворила моя родня, я для них вообще… — Леви понял, что у этого парнишки были очевидные проблемы со взаимодействием с ближайшим его окружением. И сейчас было не самое подходящее время для того, чтобы вспоминать о своей заниженной самооценке. Леви дотронулся до руки Кольта, заставляя того сосредоточиться. — Нам нужно выбираться. Немедленно. Сам идти сможешь? — ответом послужил нерешительный кивок. Кольт, готовый броситься прочь в любую минуту, застыл на месте, когда раздался очередной вопль. — Сперва поможем им, — с непривычной настойчивостью произнёс он. — Они ведь простые люди, и их… едят, доктор Аккерман. Я уверен, в ваших силах спасти хотя бы оставшихся. Вы могли бы избавиться от титана? — Для начала его необходимо выманить оттуда, — сказал Леви. — Действовать я буду только после того, как ты окажешься в безопасности. Доберись до следующей улицы и используй ракетницу. У меня есть оборудование, я что-нибудь придумаю, — Кольт засомневался. Будто осознавал, что он снова играет второстепенную роль, лишённый возможности внести полноценный вклад в совместную операцию. Однако возражать не стал. — Чувствую себя паршиво, — отвернувшись, произнёс он. — Всё это время они находились там, а я ничем не помог. — С собой у тебя только ракетница, — прямолинейно отозвался Леви, — а пользы от неё не так много. Иди, я буду ждать твоего сигнала, — он достал из рюкзака экран и начал вводить команды. До этого УПМ, видимо, пребывало в спящем режиме неподалёку, поскольку в считанные секунды отреагировало на команды, пролетая над крышей ближайшего дома и оставляя за собой паровой шлейф. Выглядело это впечатляюще. А ещё своим звуком явно привлекло внимание титана. Крики прекратились, и их сменила тяжёлая поступь гигантской особи. В этот момент Леви увидел вспышку сигнальной ракеты Кольта. Последующая цепочка событий останется в его памяти месивом затуманенных фрагментов: крик, головокружительный выброс адреналина, умертвлённая туша существа, которое терроризировало окрестности. Уродливое деформированное лицо было залито кровью, а конечности походили на переплетения вен и мутировавших мышц. Леви знал, что позднее ему предстоит ругаться с Ханджи из-за бумажной волокиты, вот только в разгар битвы вы едва ли будете беспокоиться о формальностях: всё сведётся к примитивному противостоянию между врагом и вами. Такова суть выживания. А если учесть, что Ханджи получает подопытных в основном лишь благодаря ему, то и жаловаться она не будет. Леви опустился на колени, повернул голову титана, чтобы рассмотреть лучше, не обращая внимания на обильное кровотечение, которое окрасило его руки. Живой блеск в глазах особи потускнел, однако злобные намерения остались видны и после смерти. Скатертью дорожка, ублюдок. Прежде чем Леви успел выпрямиться, послышались многочисленные шаги, и рядом с ним тут же оказались Кольт, Пик и Ханджи, а затем — довольно неожиданно — следом появились Галлиард, Жан и Эрен, после которых прибыли Зик, Елена и Магат. Над крышей одного из соседних домов жужжало оборудование УПМ, и, вскинув голову, Леви увидел Микасу и Армина, которые прислушивались к звукам другого сражения — похоже, Конни, Саша и Райнер пытались справиться с не менее агрессивным титаном, чем тот, что погиб от рук Аккермана. — Я так понимаю, — произнёс Зик, осматриваясь, потому что, само собой, первое слово всегда должно быть за ним, — наша помощь уже не требуется. — Да, могли бы и не торопиться, — огрызнулся Леви, в последний момент заставив себя сдержаться. — Мы втроём вытащили отсюда Кольта и без вашего бесценного участия. — А ещё вы втроём привлекли к себе всех титанов в пределах видимости и слышимости, когда использовали ракетницы. Так что давайте не будем мериться подвигами, тем более, что именно ваши чуть нас всех не… — Вы оба лидеры, — вмешался Галлиард. Он выглядел потрёпанным, под его глазом виднелся тонкий кровоточащий порез. — Почему не можете вести себя соответствующе? — позади него кивнул Жан. На лице Эрена застыло вечно скучающее выражение. В целом вся группа выглядела измождённой, словно занималась не наблюдением за титанами, а сплошными битвами; впрочем, будь это так, Леви совсем не удивился бы. Кольт вздрогнул и покосился на Галлиарда, отчего тот мгновенно ощетинился. — Чего тебе? — Ничего, — пробормотал Кольт, не желая конфликтовать. — Извини, я не хотел так на тебя смотреть. Это была ложь, и Галлиард точно не купился бы на подобное, однако заметно расслабился, возможно, потому что лишние споры сейчас никому не были нужны. Он отступил на шаг. — Что ж, — заговорила Елена спустя несколько секунд. — Рада, что ты цел, Кольт, — столь добрые слова из её уст звучали для окружающих, особенно для упомянутого, крайне необычно. — Внутри остались люди, — сообщил он. — Скорее всего, это пациенты из больницы. Некоторые уже погибли, — голос его всё ещё дрожал, а дыхание было частым. Краем глаза Леви увидел, как Пик и Галлиард приблизились к Кольту. — В таком случае, — дружелюбно отозвался Зик, продолжая смотреть на Аккермана, излучающего убийственную ауру, — пойду и проверю, как они там, раз уж я провинился своим опозданием. Спасибо за то, что позаботились о Кольте, доктор Аккерман. Я очень вам благодарен, — и эти слова прозвучали на удивление искренне. Леви издал неразборчивый пренебрежительный звук, затем оглянулся на титана, с которым расправился. В это время Зик успел скрыться в доме, да так непринуждённо, будто наносил визит близкому другу, а не шёл навстречу кровавым останкам. Вытащив из кармана пачку сигарет, Магат задумчиво повертел ту в руках. — Я выведу остальных отсюда, — немного хрипло сказал он. — Доктор Аккерман, помощь с титаном понадобится? — Мы с Ханджи справимся, — ответил Леви, мыслями сосредоточенный на доме, в котором только что исчез Зик, — но за предложение спасибо. — Идём, Кольт, — послышался голос Пик, когда группы отправились к границе исследовательской территории, — ты сегодня отлично поработал. Как насчёт того, чтобы после записи наблюдений сходить за выпивкой? Я угощаю. — Я с вами, — вмешался Галлиард. — Пик у нас не единственная щедрая. Отказы не принимаются — я вижу, что тебе нужен нормальный отдых.***
Свою работу они закончили наполовину, когда Ханджи взглянула на часы, а после — на ближайший дом. Из которого до сих пор не вышел Зик. Тишина вызывала подозрения. — Может, пойти туда и проверить, что с ним? — предложила она, очевидно намекая на то, что заняться этим должен Леви. — Что, если его сожрал титан? — Титаны, как правило, издают много шума, — сухо отозвался Аккерман, — но твои опасения имеют место быть, — поднявшись на ноги, он кивнул на всё ещё тёплое тело, скрытое плотным слоем синего брезента. — Закончишь без меня? — Полевые работы мне давались без проблем и до твоего появления, Леви. Просто у тебя лучше получается ловля подопытных, — она игриво толкнула его бедром. — Я присоединюсь к вам в любом случае. Мне одной эту тушу не дотащить. В доме было темно и душно — запах крови быстро заполнил воздух, и Леви обнаружил, что почти задыхается от этой вони. Внутрь проникала лишь пара тусклых лучей — возможно, именно поэтому титан смог свободно передвигаться, — но окружающее пространство всё равно казалось находящимся в плену мрака. Леви ненавидел это ощущение, но выбора у него не было. Найти Зика оказалось нетрудно; над потолком кухни был слышен приглушённый шёпот. Что-то заставило Аккермана передвигаться бесшумно, кроме того, было бы весьма бестактно травмировать лишними шорохами и без того испуганных пациентов. К подошвам его ботинок прилипала засыхающая кровь. Он старательно отводил взгляд от кусков кожи и клочков волос, мимо которых проходил. Леви уже достиг нужной комнаты, когда был вынужден остановиться, услышав обрывок разговора. Беседовали двое: Зик и пожилой мужчина со скрипучим голосом. Рядом с ними лежало безжизненное тело. — …как и твой отец, — произнёс старик, и Леви понял, что стал свидетелем разговора, который не должен был его касаться. Он мог бы отойти, но любое случайное движение теперь привлечёт внимание. Так или иначе, его воспримут как подслушивающего. — Ты очень похож на него. — В последнее время мне говорят об этом слишком часто, — ответил Зик. — Помнится, раньше ты придерживался мнения, что я скорее пошёл в мать, — в его тоне слышалась непривычная теплота и даже нежность. — Сам-то помнишь? Каждые выходные я приходил к тебе, и ты твердил, что во мне нет ничего от отца. — Сейчас я думаю иначе, — спустя несколько мгновений раздался голос старика. — Хотел бы я увидеть его снова. Ты лишил меня этой возможности, не позволив даже попросить прощения… — Тогда пришлось выбирать между родителями и всеми нами, дедушка, — Зик звучал спокойно, как будто привык к подобным обвинениям. — Если бы не я, мы все отправились бы на тот свет. Послушай меня, нам нужно уходить отсюда… — Ты отнял его у меня, — старик не дал ему договорить. — Подумай о бабушке. Она не успокоится, пока не увидит, что ты в безопасности. — Я не извинился перед ним, — голос пожилого мужчины дрогнул, будто тот из последних сил сдерживал слёзы, — и теперь никогда не смогу. Повисла очень долгая пауза, прерываемая всхлипами. Леви подумал, что это как нельзя более подходящий момент, чтобы выдать своё присутствие с минимальными последствиями. Зик был явно шокирован, очки сползли с его носа, он попытался отстраниться от пациента, рыдающего у него на груди. Аккерман постарался сохранить на лице такое равнодушное выражение, словно бы не он только что стал невольным свидетелем драмы семейства Йегеров. Впрочем, его это отнюдь не радовало. Во-первых, потому что он в целом не любил вмешиваться в чужие тайны, а во-вторых, теперь недосказанностей между ним и Зиком стало ещё больше. А, значит, и накручивать себя мрачными мыслями он будет вдвое чаще. — Тебя уже заждались, — произнёс он. — Нужно больше времени? Зик моргнул, немного удивлённый тем, что вместо привычного холода Аккерман проявил сочувствие. И это самого Леви неимоверно раздражало. Почему его всегда воспринимают как существо без сердца и эмоций? Нахмурившись, Зик перевёл взгляд на старика, который всё также прижимался к его груди. Затем смягчился, и Леви снова ощутил неловкость, до такой степени ему было непривычно видеть Зика, не источающего надменность по отношению ко всем окружающим. В последнее время тот зачастил с переменами в поведении, и это тоже раздражало. Ну, и как огрызаться на него после такого? — Нет, — наконец ответил Зик, — я не хотел бы испытывать терпение остальных. В фургоне хватит места для ещё одного пассажира? Леви пожал плечами, прилагая все силы для того, чтобы нейтральное выражение лица не исказилось от наплыва эмоций. — Это решать Магату, — спокойным голосом сказал он. — Могу чем-то помочь? — Был бы признателен, — спустя несколько мгновений тишины произнёс Зик, — если бы ты… оставил нас на пару минут? Леви кивнул, развернулся и исчез из комнаты так быстро, как только позволяли ему ноги. Окружающая атмосфера достигла пика невыносимости. Никогда прежде он не подумал бы, что искренне захочет поскорее вернуться в университет. По крайней мере, в стенах учебного заведения его не будет грызть ощущение того, что он ничего в этой жизни так и не понял.***
На обратном пути не случилось никаких происшествий; большая часть команды пребывала в хорошем настроении: Жан и Эрен не покалечили друг друга и раздобыли несколько по-настоящему полезных образцов, однако прямо сейчас продолжали спорить. Так или иначе, Леви остался довольным их работой. Микаса и Армин, как обычно, пытались разрешить спор, а Конни и Саша делились впечатлениями по поводу пережитых приключений, в которых участвовали вместе с Райнером. — Позже мы заглянем к нему с выпивкой и закусками, — сказала Саша, сияя от радости. Именно её группе удалось найти один из самых редких образцов. Контейнер с результатами поисков покачивался на её коленях. — Вас всех он тоже приглашает, если что. — Я не против возобновить с ним общение, — отозвался Жан. — Да и остальные вроде ничего. Ну, Галлиард точно нормальный. — Ага, — согласился Эрен. — Только не забудьте про отчёты, прежде чем пойдёте развлекаться, ребятки, — предупредила Ханджи с видом чрезмерно воодушевлённой наставницы, которой, в общем-то, и являлась в настоящий момент, учитывая, что каким-то образом у них получилось закрепить тело титана на крыше транспорта. — Сначала работа, потом веселье. Остальные на удивление быстро согласились, и как только фургон подъехал ко входу в университет, команда сплочённой толпой бросилась внутрь, распугивая сонных студентов, которым не удалось провести спокойный денёк в тишине и спокойствии. Галлиард показал гостям рабочие места — четыре просторные комнаты, заполненные столами, и собственную лабораторию. Он задержался у огромного завёрнутого тела, перемещать которое взялись Ханджи и Леви, и присвистнул, после чего прошёлся рядом с руководителями, спрятав руки в карманы. — Отлично сработано, — весело произнёс он. Его недружелюбный настрой явно испарился с момента прошлой встречи, он даже кивнул Леви, не скрывая восхищения. — Я хотел бы увидеть результаты исследований по нему, если вы не против. Похоже, в нём проявлялись черты и повадки титана Челюсти. Вы присоединитесь к нам позже? — Само собой, — ответила Ханджи, прежде чем Леви успел отказаться. — Знакомство с коллегами вне формальной обстановки — прекрасный способ наладить общение. — Говори за себя, — проворчал Аккерман, провожая Галлиарда мрачным взглядом. — Лично меня устраивают сугубо деловые отношения. Ещё не хватало, чтобы они попытались напоить нас. — Тем лучше, что ты никогда не пьянеешь, — Ханджи по-дружески подтолкнула его своим плечом. — А теперь помоги мне придумать способ сохранения этого образца. Может, нам заглянуть к Ксавьеру? Я хотела бы спросить его о самочувствии. Перед тем, как нанести визит доктору, они отыскали холодильник — достаточно вместительный для того, чтобы оставить там титана — чрезмерное воздействие тепла на умерщвлённую тушу приводило к обильному выделению пара по неизвестным и по сей день причинам. Поэтому вскрытие чаще всего проводилось в искусственно созданных прохладных условиях. Закончив перемещение тела и убедившись, что Ханджи довольна, Леви и сам почувствовал себя немного… до смерти измотанным. Когда они добрались до кабинета Ксавьера, оттуда были слышны голоса, и до Аккермана дошло внезапное — и ужасное — осознание того, что он вот-вот станет невольным слушателем очередного чрезвычайно личного разговора. К счастью, он не слышал Зика, и хотя бы это можно назвать приятной новостью. Однако голос собеседника доктора всё равно был очень знакомым и принадлежал Кольту. Леви обменялся взглядами с Ханджи, после чего та прижалась ухом к двери. — Говорю вам, — взволнованно произнёс Кольт. Судя по звуку шагов, он ходил по кабинету кругами, — я своими глазами видел там Марселя. — Ты уверен? — спросил Ксавьер. С позиции подслушивающих было трудно определить степень его удивления. Если он вообще удивился. — Кольт, я всё понимаю, на этой вылазке ты пережил сильный стресс, но Марсель мёртв. Три года как. Вы с Порко были свидетелями его смерти. Потому давай не будем ворошить прошлое. — Я не могу быть полностью уверен, — неохотно признал Кольт, — но мне показалось, что я видел его в том здании — он просто смотрел на меня, пока титан пожирал пациентов. Послышался шорох лабораторного халата, за ним — скрип стула, с которого, вероятно, поднялся Ксавьер. — Кольт, — голос доктора дрогнул, — ты лучше меня знаешь, что я не желал Марселю такой участи и тоже был бы рад видеть его здесь, но на твоё восприятие с большой долей вероятности повлиял стресс. Со мной такое было в молодые годы, мне померещилась супруга, но на самом деле это оказался титан. Совпадения случаются. — Возможно, вы правы, — вздохнул Кольт, — но я не могу перестать думать об этом. И я рад, что вы не отправились с нами, доктор Ксавьер. Крови было так много… Если бы не доктор Аккерман, не знаю, как бы я выкручивался из ситуации. Вы все для меня — пример профессионализма. — Поверь мне, Кольт, — с улыбкой отозвался доктор, — ты уже, если не превзошёл нас, то давно стал равным. Прошу тебя не сомневаться в этом. И снова тишина. Не дождавшись продолжения, Ханджи выпрямилась, уверенная в исключительной полезности подслушанной информации. В ближайшем будущем им, вероятно, ещё предстоит выяснить немного больше об этом Марселе. Леви задался вопросом, сможет ли разговорить кого-нибудь на эту тему, и пришёл к выводу, что лучше всего будет обратиться к Кольту тет-а-тет. Теперь он начинал понимать, почему Ханджи выражала беспокойство по поводу совместной работы с марлийской командой — уже дважды его терзает ощущение, будто от них тщательно скрывают нечто очень важное. Ханджи постучала два раза — коротко, но довольно громко, — заставляя мужчин в кабинете напрячься. — Ах, доктор Ксавьер, — воскликнула она, ворвавшись в комнату и намеренно повысив тон голоса, словно это могло скрыть тот факт, что они всё это время стояли за дверью. Не то чтобы Ксавьер или Кольт догадывались об этом, но Леви-то понимал, чем занимался последние несколько минут — и страстно желал отмыться от интриг, которые так настойчиво к нему липли. — Я как раз надеялась найти вас здесь! Кабинет Ксавьера немного походил на рабочее обиталище Зика, хотя в атмосфере определённо витало что-то другое. В этом месте дышалось свободно, в воздухе не обнаруживалось сигаретной вони, а обстановка казалась по-настоящему обжитой: на полке стояла фотография счастливого семейства, а по обеим сторонам столешницы сидели плюшевые игрушки в виде козла и обезьяны. Взгляд Аккермана зацепился за внушительную стопку научной литературы, затем переместился к стенам, где висело несколько сертификатов — каждый предмет в кабинете был размещён с ровностью, способной порадовать любого перфекциониста. Да и само помещение в целом было чистым — что вызывало подозрения и в то же время однозначное одобрение. Ксавьер держал бейсбольный мяч с задумчивым выражением на лице. — Доктор Зоэ! — мгновение, и его лицо осветила улыбка. — Какой приятный сюрприз. Прошу прощения за то, что не смог составить вам компанию сегодня. — Доктор Йегер сообщил мне, что вам нездоровится, поэтому я сочла своим долгом проведать вас, чтобы убедиться, что ваше состояние не ухудшилось по моей вине. Иногда я бываю слишком активной. Мне очень жаль, если моё поведение причинило вам неудобства. — Вовсе нет — напротив, я надеялся, что вы заглянете ко мне, — и оба ожидаемо забыли обо всём, кроме науки. Ханджи начала пересказывать Ксавьеру подробности прошедшей вылазки, тем самым поставив Леви и Кольта в довольно затруднительное положение. Последний заметно нервничал, однако заставил себя улыбнуться и расправил плечи под пристальным взором Аккермана. — Я никогда не смогу отблагодарить вас в полной мере, — вздохнул Кольт. — Если бы не вы, я бы тут, наверное, уже не стоял. — Постарайся извлечь из сложившейся ситуации полезный для себя опыт, — посоветовал Леви. — Стань лучше. Кстати, я вспомнил кое о чём. Если ты не слишком занят — могу я увидеть результаты твоей работы? И когда сияющий от счастья Кольт увёл его из кабинета Ксавьера, подальше от занудной болтовни, Леви позволил себе мыслями вернуться к разговору, который подслушал вместе с Ханджи. Аккермана одолело до безумия сильное желание расспросить Кольта, но он знал, что сперва необходимо заслужить его доверие. Леви внутренне застонал. Хоть бы на этот раз повезло построить приятельские отношения с по-настоящему порядочным человеком, не строящим коварные планы за спиной.***
Вечером Конни и Саша вызвались отвести остальных в безопасную часть города. Встреча с марлийской командой должна была состояться в каком-то кафе-пабе, что вполне устраивало Леви — по крайней мере, в меню будут присутствовать и безалкогольные напитки тоже. Само заведение было небольшим, спрятанным от большинства прохожих и, к счастью, не переполненным посетителями. На стены из тёмного дерева падал тёплый свет. Камин в углу помогал согреться после пребывания на холоде. В воздухе витали ароматы чего-то вкусного. У Саши сразу заурчал живот, и она растянула губы в застенчивой улыбке. Группа учёных Марлии уже была на месте. Елена и Пик обменивались взглядами, лениво потягивая напиток, который, как чуть позже выяснил Леви, назывался «Накладная бородка». Райнер и Порко с нескрываемым весельем наблюдали за Кольтом, щёки которого покраснели после первой же рюмки горячительного. На первый взгляд складывалось впечатление, будто в их команде царило какое-то странное напряжение, однако оно тут же развеялось, стоило появиться коллегам с Парадиза. Райнер встретил Конни и Жана искренней улыбкой, Эрен с удивительной лёгкостью вовлёк Порко в разговор. Микаса и Армин молчаливо присоединились к остальным. Немного необычным казался тот факт, что Ханджи и Леви присутствовали там, где общались их юные подопечные, поэтому они приняли решение обосноваться за дальним столиком. Зик расположился в противоположном углу и вёл непринуждённую беседу с кем-то из посетителей. Леви не мог не обратить на это внимания: уж слишком маленьким было расстояние между собеседниками, чересчур интимными казались далеко не случайные прикосновения, да и сам Зик вёл себя очевидно кокетливо. Как будто и не спорил совсем недавно с собственным дедом, как будто не рисковал потерять одного из коллег — как будто не опускался перед Аккерманом на колени меньше суток назад. В глубине души Леви поселилось какое-то горькое чувство, которое он не мог понять до конца. Тебе всегда мало? — с презрением подумал он, наблюдая за тем, как незнакомый мужчина — чуть ниже Зика, но шире в плечах — проявлял ответную заинтересованность. Леви задался вопросом, хорошо ли друг друга знают эти двое или же встретились впервые. Сколько прошло времени до того момента, как Зик выцепил очередную жертву своего идиотского обаяния. Команда Парадиза зашумела на фоне, заставив Зика отвлечься и… встретиться взглядом с Леви. Губы Зика растянулись в самодовольной улыбке, несмотря на предельно невинное выражение лица. Он коснулся рукой своей шеи — в том месте, где прошлой ночью лежала ладонь Аккермана — и тут же застыл, словно это движение было неосознанным. Но своего взгляда не отводил. Затем самодовольство на долю секунды сменилось сожалением — возможно, даже искренним? — и Зик вновь повернулся к своему спутнику. Снял очки, что было ещё одним способом флиртовать, и наклонился ближе. Демонстративно игнорировал присутствие Леви, словно тот был грязью на его подошве, и не более. Аккерман не понимал, почему внутри него возрастало желание напомнить Зику, что именно он тогда смотрел снизу вверх. Пальцы Леви дрогнули, когда незнакомец тоже подался вперёд, соблазнительным движением запуская руку в собственные волосы. А ведь Зик ничего подобного пока ещё не заслужил… — Леви, — мягко позвала Ханджи, осторожно дотрагиваясь, — не мог бы ты сдерживать свои ревностные порывы в общественном месте? Я до сих пор думаю над заказом, потому что избыток твоего напряжения меня отвлекает. — Я вовсе не… — Прошу, закажи чай или что угодно, только перестань глазеть на него. Или уединитесь наконец где-нибудь. — Мы профессионалы, — мрачно возразил Леви. Он не должен был злиться на Ханджи, но почему-то её замечание всколыхнуло в нём волну раздражения. — Знаешь, есть такое качество, которого тебе иногда не хватает. — Конечно, — саркастично отозвалась Ханджи, — вы сегодня днём очень профессионально грызлись у всех на виду. Леви, я говорю это не потому, что осуждаю твой откровенно дурной вкус — просто мне не хотелось бы, чтобы это влияло на командную работу. — Кстати о командной работе и твоём приятеле Ксавьере, — парировал Леви. — Давай, расскажи, что полезного ты выведала у него сегодня? Или была слишком занята болтовнёй о фазах сна у титанов и прочей, лишь вам двоим интересной ерунде? — Если ты не знал, это называется налаживанием мостов, — зашипела в ответ Ханджи. Быстро огляделась, чтобы убедиться, что их пререкания не привлекли любопытных слушателей. — И не тебе меня судить, учитывая, что ты в буквальном смысле потратил два часа на разговор с Кольтом о размерах и параметрах моделей титанов. Ну, и какая нам польза от этого? Леви вздохнул. — Ладно, — пробормотал он, — твоя взяла. Предлагаю закончить спор и поужинать. Я угощаю. Цены в заведении, мягко говоря, кусались, но Леви подобные места посещал достаточно редко, а потому мог не жалеть потраченных средств. Весь вечер он провёл за дегустацией пяти сортов чая, наблюдая, как остальные члены команды постепенно пьянеют и начинают делиться историями из прошлых вылазок: Саше пригодились навыки, полученные в клубе лучников; Жан однажды притворялся лошадью, пытаясь избежать обнаружения. Это вы ещё не слышали о «приключениях» Эрена, подумал Леви, когда Райнер рассказывал о том, как позади него появился Колоссальный, а он догадался об этом только когда чуть не оказался в пасти. — Ты как? — Пик прервала минутку ностальгии, протягивая Кольту стакан с горячительным. На предостерегающий взгляд Порко ответила снисходительной улыбкой. — Ему сегодня несладко пришлось. Выпивка поможет расслабиться. — Прекрасно, — резковато произнёс Порко, — но потом я не потащу его на себе. — Он посмотрел на Эрена. — А ты о чём таком думал, что растерял всю бдительность? — Это отдельная история, — вмешался Райнер, — он отвлёкся на оборудование, которое не стал проверять перед вылазкой, и Микасе пришлось броситься на выручку. Эрен, погружённый в себя на протяжении всего вечера, нерешительно ткнул его в бок. Слабый румянец на щеках указывал на то, что стаканчик-другой был успешно опустошён. Похоже, Эрен принадлежал к числу тех, кто в захмелевшем состоянии предпочитал не привлекать внимания. По крайней мере, он был гораздо более тихим, нежели Кольт, каждому рассказавший о своём «замечательном младшем брате». Леви бросил взгляд на Зика — тот в свою очередь со странной полуулыбкой наблюдал за группой, обсуждающей злоключения Эрена. Также Аккерман заметил, что спутник Зика куда-то исчез. Убедившись, что ситуация в ближайшее время не выйдет из-под контроля, сам Зик выскользнул наружу — наверняка для того, чтобы покурить. Ни секунды не раздумывая, Леви последовал за ним.***
Зик прислонился к стене, огонёк зажигалки на мгновение осветил окружающую темноту, из которой — внезапно — появился Леви. Зажигалка на пару с сигаретой, неловко выпущенные из рук, полетели вниз, и если первую Аккерман поймал благодаря отличным рефлексам, то последняя покатилась по земле, а затем и вовсе затерялась в куче гнилых листьев. — Купишь мне новые сигареты? — мягко спросил Зик, выпрямляясь и поворачиваясь к Леви лицом. Его собственное наполовину скрыто тенью, а волосы под светом уличного фонаря приобрели серебристый оттенок. — И прежде чем ты откажешься, я хотел бы напомнить, что согласие приблизит меня к смерти. — Не хочу становиться соучастником убийства, — ответил Леви. — Как сильно я бы ни желал избавиться от тебя, подобный поступок пагубно скажется на моей карьере, — он вернул зажигалку и блокнот, вовремя вспомнив о нём. — Если учесть, сколько раз ты едва не довёл меня до инфаркта, выскакивая из ниоткуда, твоё желание всё-таки может исполниться, — парировал Зик, забирая вещи. — Кстати говоря, твоё распределение по командам было… довольно оригинальным. — Это очевидно, поскольку ранее мы никогда не проводили совместные вылазки. А тебе бы научиться делать комплименты напрямую. Или, по-твоему, я этого не заслуживаю? — Я как бы тоже принимал участие во всём, — произнёс Зик. — Ну, ладно, что ты хочешь от меня услышать? Что Арлерт и Аккерман гениальны, и я хочу завербовать их к себе? Что ты, как всегда, превосходный лидер? — Давай без наигранной лести. Ханджи доходчиво объяснила мне, в чём я облажался. Губы Зика приподнялись — обычно он делал так перед тем, как озвучить язвительный комментарий. — В любом случае, рассуждаешь ты здраво, иначе не спал бы со мной. — Своему новому приятелю ты сегодня то же самое говорил? — Ах, вот в чём дело, — вздохнул Зик, выпуская облачко пара. И снова улыбнулся в своём стиле. — Я уверен, что, в отличие от некоторых, он не стал бы использовать меня для удовлетворения своих похотливых потребностей. Он угостил меня ужином, чего ты не делал вообще никогда. Знаешь, мне нравится, что мы стали просто коллегами. По крайней мере, у меня есть возможность разнообразить личную жизнь. Именно это принято чувствовать при адекватном расставании? Тогда я более чем доволен. Мне сейчас хорошо. — Другими словами, — резковато отозвался Леви, — ты отрицаешь своё активное участие в наших прошлых взаимодействиях. Пытаешься спровоцировать меня, тем самым демонстрируя некомпетентность. И не смей говорить, что мы якобы состояли в отношениях. Это мерзко, — от его взгляда не укрылось то, как изменилось выражение на лице Зика. Впрочем, тот быстро взял себя в руки, возвращая самоконтроль. Это заставило Аккермана засомневаться — осознает ли Зик хотя бы половину того, о чём говорит и что делает? Как бы ему хотелось потянуть его за нелепый галстук, вынудить встать на колени и молить о прощении. — Наверное, — задумчиво произнёс Зик. — Мне тоже неприятно думать об этом. Так что, полагаю, ты бы не возражал против моего «нового приятеля». Он выглядит надёжным. А ещё ему нравится моя борода. Он мог бы научить тебя правильному общению с партнёром… — он не закончил, когда Леви оказался ближе и, вцепившись в лацканы пиджака, подтащил к уровню своих глаз. — Нет, — медленно отозвался Аккерман. — Встречаясь с ним, ты только докажешь мои вчерашние слова о том, что уговорить тебя чертовски легко, — он почувствовал напряжение Зика, на долю секунды услышал его дыхание, и, наклонившись вперёд, уткнулся носом в шею. Прикусил кожу. От Зика пахло дешёвым лосьоном после бритья — знаете, тот самый навязчивый запашок, который оседает у вас в носу на целый день и напоминает смесь соли, дыма и пота. — Особенно мне. Пальцами он зарылся в густые — раздражающие — волосы и заставил Зика оттянуть голову, чтобы усилить укус. Дыхание прервалось шумным судорожным вдохом… …и он отстранился, игнорируя навязчивое желание продолжить и грохот учащённого пульса в ушах. — Вот ты и доказал, что я был прав. Готов на всё даже на улице? Какой же ты мерзкий. Повисла долгая пауза. Зик помалкивал, не скрывая изумления. Его щёки стремительно краснели, он поднёс пальцы к горлу, потирая следы на коже. Те почти исчезли, но было что-то приятное в созерцании его движений; Зик выглядел так, будто мог сорваться в любой момент. А потом он расхохотался, запрокинув голову. Без всякой злобы, хотя от этого стало ещё хуже. Смех его звучал жалко, однако когда он снова взглянул на Аккермана, то в его глазах появилось странное выражение. Пальцы крепче стиснули зажигалку, в то время как Леви показалось, что внутренности его сжались аналогичным образом. — Ох, Леви, — вздохнув, произнёс Зик. — Ты так ничего и не понял, — дрожащие пальцы другой руки не отнимались от горла; он прислонился спиной к стене. — Ненавижу, — полушёпотом проговорил Аккерман. Шагнул вперёд, ни на секунду не отводя взора от поблёскивающих глаз Зика. — Ненавижу то, как ты пялишься на меня. Думаешь, ты лучше всех? Тебя настоящего давно сожрало собственное лицемерие, и всё, к чему ты стремишься — привлечь моё внимание любой ценой… — атмосфера между ними опасно накалилась. Зик явно терзался сомнениями в лучших традициях «бей или беги», но они оба знали, что слова Леви были чистой правдой. — Мне плевать на твои упрёки, я не собираюсь извиняться за то, кем являюсь. Но не отрицай тот факт, что я раскусил твою сущность с самого начала. А своими сраными оправданиями насчёт коллег ты окончательно разрушил всё. Можешь и дальше купаться в своём вранье и играть роль загадочного ублюдка. Зик хмыкнул, выдерживая тяжесть чужого взгляда. — Я столько раз слышал от тебя сплошную ложь, что даже не знаю, какое слово охарактеризовало бы тебя в таком случае. Ты не менее лицемерен, чем я, если не больше. Что ж, если мы закончили обмен любезностями, чем займёмся дальше? Вернёмся в комнату, разложим подушки и будем красить друг другу ногти? Посплетничаем и поделимся секретиками, о которых не рассказывали в прошлом? — уголки губ Аккермана приподнялись в усмешке. Он схватил галстук Зика и потянул на себя, заставляя ткань сильнее стиснуть горло. — Л-леви, я… В таком положении их и застал Галлиард, вышедший из-за двери с полусонным Кольтом, едва державшимся на ногах, и тут же брезгливо скривился. — Хреновый у вас вкус, доктор Аккерман, — заявил он, когда оба буквально отскочили друг от друга. — Может, вам зрение проверить? Хотя и мне не помешает, а то показалось, будто вы собираетесь поцеловать этот кусок гов… — Просто напомню, что я твой начальник, Порко, — отозвался Зик с мягкой улыбкой. — Но, так и быть, я прощаю тебе эту дерзость и спишу всё на действие алкоголя. Всё, — повторил он, по-дружески опустив ладонь на плечо Леви. Словно они здесь не позволяли себе ничего неприличного и собирались отправиться пить чай. Аккерман не понимал, почему Зик решил прикрыть их обоих. Впрочем, он бы тоже ляпнул что угодно, лишь бы уберечь себя от унижения. Внутренности вновь скрутила горечь. — Вообще-то, — возразил Порко, прищурившись, — моим начальником является Ксавьер. А ваш непосредственный подчинённый — вот. Пик напоила его. Опять. А вы обещали присматривать за ним после прошлого раза. Сдержите своё слово хоть раз. — Я уже говорил тебе, что тогда был вынужден присутствовать на очень важной видеоконференции. — В три часа ночи? — Разные часовые пояса, — вздохнул Зик, но отошёл от Леви и осторожно перекинул руку Кольта через своё плечо. Тот неразборчиво бормотал всякую чепуху себе под нос. Было странно наблюдать за тем, как дружелюбный и активный парень скатывается до состояния беспробудного пьяницы; с другой стороны, никто не идеален, и пристрастие к выпивке — ничто по сравнению с культом личности Зика, которому чуть ли не поклоняются некоторые. — Я помогу, — тоном, не терпящим возражений, заявил Леви и перекинул другую руку через собственное плечо. Распределение веса казалось неравномерным — это был один из тех моментов, когда разница в росте особенно ощущалась. Леви проигнорировал проницательный взгляд Галлиарда — тот смотрел так, словно имел какое-то право осуждать их взаимодействия с Зиком. Последнее, что Аккерману было нужно — это слушать советы по отношениям от сопляка, чей образ напоминает типичного отморозка из старых видеороликов о малолетних преступниках.***
Свет в доме Кольта выключен, а дверь заперта, но Зик с завидной ловкостью извлёк запасной ключ, как будто проделывал этот трюк далеко не в первый раз. По периметру участка посажен плотный ряд высоких кустарников, который обычно используют для того, чтобы защищать детей — должно быть, Кольт и вправду заботился о своём младшем брате. Леви однажды видел фотографию — мальчик с серьёзным лицом, практически копия Кольта, если не учитывать разницу в возрасте. Под подошвами захрустел гравий, пока они с Зиком тащили пьяного подопечного. Вся прогулка заняла около получала, но только сейчас оба поняли, что намного легче было бы нести Кольта неким «гамаком» — как они перемещают титанов. Леви почувствовал себя этаким расхитителем гробниц, который возвращается, чтобы вернуть усопшего в его прежнюю обитель. — Ладно, — сказал Зик уже в доме. — Теперь ведём его в ванную. Свет включим потом. Есть у меня предчувствие, что если сейчас не поторопимся, то его просто вырвет на нас, а я не хотел бы до утра отмывать пол. С этим, пожалуй, даже не поспоришь. Через пару минут Леви услышал, как очищается желудок Кольта в одной их дальних комнат. Что ж, по крайней мере, они успели избежать худшего. Он задержался в гостиной, осматриваясь в ожидании Зика. Младший брат Кольта так и не появился — видимо, остался ночевать у кого-то из друзей, — однако само жилище не выглядело заброшенным. На обеденном столе валялся бейсбольный мяч и перчатка, стены были увешаны множеством фотографий. Вот Фалько, скорее всего, с друзьями: широко улыбающейся девчонкой, долговязым пареньком и ещё одной девушкой с чуть прищуренными глазами. Другие фото демонстрировали важные моменты жизни Кольта: летний научный лагерь, групповой снимок с исследователями Марлии, тогда ещё бывшими подростками. Леви с трудом сдержал улыбку, когда увидел рядом с Порко едва ли не его копию — те же черты, только выражение лица кажется добрее. Однако старшее поколение на фотографиях почему-то отсутствовало. От вспыхнувшего внутри беспокойства у Леви зазвенело в ушах. А воспоминания о подслушанном разговоре между Зиком и его дедом лишь усугубили ситуацию. С университетом Марлии явно что-то не так, в который раз осознал он, только сейчас мысли об этом вызывали неподдельный ужас. И проблема заключалась не в том, как сотрудники переманивали на свою сторону других исследователей, и даже не в том, какими способами добывали полезную информацию — суть самого учреждения была насквозь пропитана чем-то до отвратительного неправильным. Та же суть прочно укрепилась в головах всех, кто решил работать в этом заведении. Леви не ожидал, что начнёт искренне тосковать по родному университету — по собственным исследованиям, по тишине и уюту своего кабинета. По Парадизу, в конце концов, который всегда был простым и спокойным по сравнению с окружающим хаосом этого места. Послышался шум воды, и Леви, обернувшись, увидел Зика. Тот покинул ванную, с брезгливой гримасой вытирая руки. — Что ж, — фальшивое веселье в голосе скрыть не удалось, — худшее позади. Пострадал мой свитер и немного самолюбия. В последний раз, когда Кольт доходил до такого состояния, Райнер и Порко заставили его неделю мыть весь лабораторный инвентарь. Я, конечно, не столь жесток, в противном случае буду винить себя до конца жизни, ведь наш юный приятель едва не погиб сегодня, — он подошёл к стене, на которой висели фотографии, заинтересовавшие Леви, и впечатлённо хмыкнул. — Вот уж не думал, что он сохранит их. На общем снимке мы не очень удачно получились. Сколько лет с тех пор прошло? Тринадцать, кажется. Галлиардов тут ещё двое. — Ещё? — с любопытством переспросил Леви. Выражение лица Зика моментально помрачнело. — Да. Это как бы не моё дело, но рано или поздно кто-нибудь из наших всё равно проболтался бы. У Порко был старший брат, Марсель. По крайне несчастливому стечению обстоятельств его поразил вирус титанизации. Он превратился в титана Челюсти. От него пришлось избавиться. Теперь для Леви кое-что прояснилось, пускай и не до конца. Какая-то его часть требовала продолжения разговора — всё же именно Зик являлся кладезем ценной информации, которому, впрочем, нельзя было слепо доверять. Кроме того, Кольт подвергся такому уровню стресса, что бывший товарищ мог ему попросту померещиться. С людьми и не такое происходило, когда они сталкивались с титанами. — Это объясняет резкость в его поведении. — Да, — отозвался Зик. — Он подсознательно винит меня и Ксавьера в том, что тогда мы не приложили больше усилий для помощи. Хотя сегодня у него скорее язык развязался от выпивки, обычно он не высказывается в мой адрес так открыто. Думаю, вы поладите. — А что насчёт родителей Кольта? — намекнул Леви на очевидное отсутствие старших членов семьи. — Я всё больше верю в то, что вас обоих вырастили в пробирке. На секунду глаза Зика слегка расширились, но затем он усмехнулся с пониманием. — Значит, с Пик ты уже пообщался. Очень рад, что вы нашли общий язык. Вынужден тебя огорчить, детство у меня было скучнее некуда. — Не считая вечных проблем с отцом и плаванья с титанами? — Не придирайся к словам. Я не отрицаю, что Кольт и Фалько могли быть зачаты… нестандартным способом. Их родители были учёными, а потом… что-то изменилось. Однажды они попросту исчезли. Не предупредив накануне, не оставив записки. А Кольт и Фалько остались тут, с нами. После этого я осознал, что не хотел бы обзаводиться собственными детьми, — неожиданно в мыслях Леви возник образ Зика и Ксавьера, которым в буквальном смысле пришлось взять на себя роль нянек, готовить завтраки для двух мальчишек, провожать до школы и читать сказки на ночь. Пожалуй, в этом и вправду было мало приятного. — Что ж, наверное, мне стоит поблагодарить тебя за помощь. — Не заставляй себя, — отозвался Леви. — Обойдусь без сомнительных благодарностей. — Вообще-то я умею быть вежливым. А ещё хочу извиниться за тот разговор в доме, свидетелем которого ты стал. Неловкая получилась ситуация, причём для нас обоих. И вот этой темы Аккерман желал избегать до конца своих дней. Однако в голосе Зика сквозило такое упрямство, бороться с которым, лишь бы не вспоминать об инциденте, будет крайне проблематично. Впрочем, и продолжать делать вид, что он ничего тогда не слышал, казалось бессмысленным занятием. В последнее время все их беседы перешли на какой-то пугающий уровень честности, что вроде бы даже совсем неплохо, по сравнению с общением в прошлом, но с другой стороны Аккерман понятия не имел, как действовать дальше. Если Зик искал сочувствия к своей персоне, недополучившей достойного воспитания, это будет тем ещё разочарованием. У Леви в принципе не было желания обсуждать эти вопросы. Но, видимо, придётся. — Тот человек действительно твой дед? — наконец спросил он, отказываясь от первоначальной задумки быть максимально дипломатичным. Он не поддерживал чрезмерную наглость, но искусство деликатного выуживания информации предпочёл бы оставить другим людям. Леви с осторожностью напомнил себе, что завтра необходимо обсудить с Армином все полученные сведения. — По крайней мере, пытался им быть. Моя ситуация была похожа на ту, в которой оказался Кольт. Мне исполнилось восемь или девять. Воспитывали меня бабушка с дедушкой, так что в этом плане мне повезло больше — я находился рядом с роднёй. Только дед… иногда выкидывает что-нибудь странное. Наша с ним встреча не более, чем досадное совпадение. Буду признателен, если этот секрет останется между нами. — Несмотря на то, — резко произнёс Леви, — что ты мне неприятен как человек, я не намерен распускать грязные сплетни о твоей жизни. Но тебя самого не напрягает жизнь в состоянии бесконечной паранойи? Это явно нездоровая штука. — Мы учёные, — без особых эмоций ответил Зик, — и должны понимать чувства друг друга. В общем, спасибо, — на мгновение его голос обрёл нотки веселья. — Кстати… — звук пришедшей смс-ки не позволил ему договорить. Порывшись в кармане брюк, Зик вытащил телефон и с кривоватой ухмылкой взглянул на экран. Леви даже не сомневался в том, кто отправил сообщение. — Пойдёшь к нему? — спокойствие собственного голоса было впечатляющим. Леви заставил себя перевести взгляд на стену с фотографиями. — После того, как на меня изрыгнули алкогольное содержимое желудка, а затем ты поддержал душевную беседу со мной, я чувствую, что снова настроен поразвлечься, — вопреки сказанному, на лице Зика застыло противоречивое выражение. Совсем не в его стиле, подумал Аккерман, и тут же заметил изменения на чужом лице. Телефон вернулся обратно в карман. — Какая жалость. Он и вправду был очень хорош. Но на сегодня с меня достаточно, к сожалению. К тому же, нам предстоит тащить Кольта наверх. Ты ведь не откажешься помочь? Да и Кольт вряд ли будет против твоего присутствия. Хотя… — выдержав паузу, он добавляет: — Я сам прослежу за тем, чтобы он не натворил глупостей, — и снова эта напускная небрежность, как будто Зику было по-настоящему безразлично. Но так и должно быть. Леви почувствовал нарастающее желание возразить, чисто из принципа развалиться на диване, лишь бы поступить вопреки. Однако вместо этого он коротко кивнул. — Ты прав. Мне пора. До завтра, — и только когда Зик начинает оглушительно хохотать, до него наконец доходит. С самым хмурым видом, на который только был способен, Леви прорычал: — Заткнись нахер. — Ах, если бы я при первой встрече знал, что тебя так легко смутить… кое-что поменял бы в своём подходе к тебе. Ну, да ладно. Что было, то было. Тем более, уверен, ты раскусил бы мои планы через секунду. — Спокойной ночи, — хрипло отозвался Леви, — надеюсь, тебя доконает бессонница, а потом Кольта ещё раз вырвет на твои тряпки. Даже уходя, он продолжал слышать заливистый смех Зика. По возвращении он обнаружил, что во всех комнатах царила подозрительная тишина. Видимо, молодые коллеги предпочли задержаться в увеселительном заведении, за что определённо поплатятся следующим утром, страдая от жуткого похмелья. Леви упал на свою кровать и уставился в потолок. Сон долгое время не шёл, а когда тяжёлые веки всё же сомкнулись, грядущее сновидение обернулось кошмаром.***
Последний вечер конференции, спонсируемой университетом Азумабито, завершился забавным — по мнению коллег Аккермана — противостоянием. С одной стороны был сам Леви, трезвый как стёклышко и прилагающий все силы, чтобы помешать Майку и Нанабе натворить ещё больше беспорядка. Эрвин отправился на боковую, а Ханджи ничто не смогло бы отвлечь от разглагольствований об отлове живых особей для опытов. Причем, Леви почему-то даже не сомневался, что станет обязательным участником очередного безумного плана своей коллеги. Вторую сторону представлял Зик Йегер, пьяный в стельку и настойчиво подталкиваемый самодовольным Майком поближе к Аккерману. Тело у Зика было горячим и относительно мускулистым, а раздражающие светлые пряди начинали щекотать кожу Леви. От одежды несло запахом виски и сигарет, но где-то под шлейфом невыносимых ароматов угадывались нотки шампуня. Зик неосознанно перенёс свой вес на Леви, едва не уронив его с барного стула. Они знакомы всего пару недель, но даже этот срок казался слишком долгим. Зик Йегер был моложе на пять лет, но производил впечатление талантливого исследователя. В то же время приехал из Марлии и сочетал в себе все те качества, которые Леви презирал в его земляках: высокомерие, молчаливое, но такое заметное самодовольство вкупе с чувством собственного превосходства над окружающими, которое тот выражал приподнятым уголком губ и насмешливым взглядом. Зик был обладателем привлекательной наружности, однако это никак не оправдывало наличие гнилого нутра. На протяжении последних трёх суток он говорил и делал всё с таким откровенным вызовом, что Леви хотелось врезать ему хорошенько, лишь бы не слышать и не видеть. Но пока не завершится небольшой совместный проект, в котором были задействованы все участники конференции, Аккерману придётся смириться с этой ходячей занозой в заднице. А поступки коллег только усугубляли ситуацию. Леви упрямо не желал оставлять Майка и Нанабу, поскольку те наверняка задумали нечто такое, за что впоследствии придётся извиняться перед организаторами. — Потом верни его сюда. Живым, иначе Марлия нас закопает за то, что мы избавились от невероятного таланта, — предупредил Майк. — К тому же, он сам искал тебя. В этот момент Зик прислонился к Леви ещё сильнее, вжимая в стойку. Аккерман чувствовал на себе любопытные взгляды коллег, как будто он перед ними тут представление разыгрывал. Хотя, в какой-то степени так оно и есть. — Эй, отцепись от меня. — Я та-ак устал, — заплетающимся языком произнёс Зик, — хочу спать. Звучало логично, однако Леви всё ещё не понимал, какое он сам ко всему этому имеет отношение. Тем не менее, он с мрачным видом слез со стула и закинул длинную руку Зика себе на плечо. Если болтать тот в состоянии, значит, и идти сможет. К счастью, вызванный лифт не пришлось ждать долго, и уже внутри Леви застыл, позволяя Зику выбрать нужный этаж. Когда этого не случилось, он ткнул Йегера острым локтем в рёбра. — Какой этаж? — ответа не последовало, и тычок повторился. — Мы с тобой с-соседи, — наконец послышалось пьяное бормотание. — Я забыл, какая там была цифра… Леви нетерпеливо нажал на кнопку. Одно дело — нянчиться с собственными коллегами, и совсем другое — возиться с конкурентом, что само по себе оскорбительно. Первые подозрения появились, когда Зик уткнулся лицом ему в шею, глупо улыбаясь. Аккерман предпочёл промолчать, обдумывая дальнейшие действия. Двери лифта открылись, и Леви грубо вытянул на удивление затихшего Зика. И шаги того как-то странно замедлились, стоило дойти до номера Леви. Понадобилась доля секунды, чтобы подозрения превратились в уверенность. Теперь всё ясно. — Ты живёшь на другом этаже, — прозвучало утверждение вместо вопроса. Губы Зика едва изогнулись в лукавой улыбке. — Да. — И нихера ты не пьян. — Да, — Зик мгновенно отстранился и продемонстрировал ключ, который с завидной ловкостью извлёк из чужого кармана. Уж в этом Леви разбирался достаточно хорошо. Зик подбросил ключ, и тот, слабо блеснув, приземлился обратно в ладонь. Значит, не только Аккерман оставался трезвым. Глаза Зика не были затуманены, движения вернули прежнюю чёткость, да и высокомерный вид говорил сам за себя. — Что дальше? — Вообще-то, — Зик широко распахнул глаза, — я хотел узнать, могу ли провести ночь с тобой. В его голосе сквозила такая самоуверенность, что было просто необходимо ответить ему любой колкостью, поставить на место. Но Леви… …выбрал иной путь. Внутри него будто бы что-то щёлкнуло, когда он ощутил насмешку над собой, пренебрежение к собственной персоне. Это было вполне свойственно обычному поведению Зика, однако в этот раз воспринималось иначе. Цыкнув, Леви резко прижал его к двери. В такой близости нетрудно было заметить, как потемнели ясные глаза Зика, как изменилось выражение его лица, стоило ему наклониться ближе. Трудно отрицать его привлекательность, особенно когда низ живота сводит от возбуждения. Было в нём что-то такое, что буквально требовало покорить, завоевать, подчинить. И Леви не будет собой, если хотя бы не попытается сделать это. — С чего ты взял, что я хочу этого? — не скрывая презрения, он задал вопрос. Чужая улыбка исказилась, превращаясь в ухмылку, и Леви был готов на всё, лишь бы стереть её. — Ты не пожалеешь, — прошептал Зик и потряс ключом перед его глазами. — Ну, так что, договорились? Пальцы Леви тут же обхватили чужое горло. Зик вздрогнул и с тихим вздохом прислонился затылком к поверхности двери. До чего приятно было видеть его таким послушным. — Договорились, — небрежно отозвался Леви, усиливая хватку. Когда следующий вздох наполнился хрипом, Аккерман отступил. — Открывай. Никогда прежде он не видел, чтобы Зик так быстро соглашался. Будучи покорным, он нравился Леви гораздо больше, чем когда нацеплял на себя маску харизматичного высокомерия. Войдя внутрь и сбросив куртку, Леви почувствовал на себе запоздалое воздействие горячительного. А в следующую секунду толкнул Зика на кровать лицом вниз и вцепился пальцами в волосы на его затылке. Остатки одежды полетели прочь. Чуть повернув голову, Зик поглядывал на Аккермана с фирменной усмешкой — наверное, она не покинет его лица даже во время жёсткого секса. И для Леви это похоже на настоящий вызов. Отвратительный возбуждающий вызов. Он накрутил на кулак длинные светлые пряди, до самых корней, стараясь причинить как можно больше боли. В глазах Зика отразилось неподдельное изумление, которое, впрочем, быстро исчезло за пеленой удовольствия. Бёдра его сами дёрнулись, толкнувшись в упругую поверхность матраса, когда пальцы Леви дразнящим скольжением спустились от груди к животу, намеренно задевая чувствительную кожу ногтями. Сдержать вырвавшийся вздох не представлялось возможным, особенно в тот момент, когда ладонь Аккермана обхватила член. Зик протяжно застонал от грубоватых движений, оставляя на пальцах Леви вязкий предэякулят. Последнего опьяняло то, как быстро он подчинил себе чужое тело — словно марионетку, чей взгляд, полный отчаяния, возбуждал лишь сильнее. — Что такое? — голос Зика не терял язвительности, что было хорошим признаком — значит, он не мог сосредоточиться как следует. — Это всё, что ты можешь? Наверное, зря я уговорил такого старика на секс… — Леви не позволил ему договорить, вонзив ногти в кожу на внутренней поверхности бедра. Свободной рукой заткнул рот Зику, бесцеремонно сунув два пальца и проигнорировав невнятное ругательство. Неразборчивые звуки усилились, когда он наконец коснулся подушечкой большого пальца увлажнённого — и явно заранее подготовленного — отверстия. Погрузился внутрь, ощущая, как вокруг него тут же сжалось плотное кольцо мышц. Другую руку он всё же убрал изо рта Зика, позволяя тому сделать судорожный вдох. С тонкой ниточкой слюны на подбородке Зик вновь выругался. Леви увидел покрасневшие глаза, когда заставил его откинуть голову, а сам в это время ввёл второй палец. Густой румянец покрывал лицо Зика, постепенно переползая на шею и грудь. — Прости, но не мог бы ты повторить? — небрежно произнёс Леви. — Не уверен, что я для тебя — непривлекательный старик, раз уж ты умолял меня о сексе. Знаешь, я почти тронут тем, что ты приготовился к этому. Или ты планировал подставить задницу кому-то ещё, если я не соглашусь? А, может, я вообще не был твоей основной целью и ты просто искал любого, кого получится быстрее развести на секс? Возможно, в третьем пальце уже не было необходимости — Леви видел, что Зик и без того был готов кончить в любой момент, — но отчего-то он не сомневался, что все три пальца поместятся внутри без особых проблем. — В Марлии кто-нибудь знает, что их непревзойдённый гений раздвигает ноги перед каждым желающим? Надеюсь, я не перестарался? Если что, только попроси, и я остановлюсь, — Леви попытался отстраниться, но его запястье тут же перехватили чужие пальцы. — Значит, ты так сильно этого хочешь? — Трахни меня быстрее, — горячо взмолился Зик. — Пожалуйста, прошу, чёрт возь… — остаток фразы затерялся в череде смешавшихся звуков. Леви задался вопросом, слышит ли тот себя; почувствовал бы унижение, если бы услышал собственные мольбы, или безупречный и всегда уверенный в себе Зик Йегер регулярно занимается подобным мазохизмом, потому не испытывает стыда по этому поводу? Кроме того, действительно ли он позволял себе столь распутное поведение именно ради него или был таким со всеми? Очевидно, для Зика это был далеко не первый раз, но он определённо преуспел в уламывании других людей на интим, и Леви тому пример. Однако о своём недовольстве он забыл довольно быстро — рука вернулась на затылок Зика, стиснула мокрые от пота пряди. Вколачиваясь, Аккерман не мог не думать о том, как превращает тело под собой в единое месиво из звуков, жара и пота. Пальцы другой руки крепко сжимали чужое бедро, заставляли оставаться в неподвижности вплоть до первого оргазма. Зик был послушным, и почему-то Леви совсем не удивился этому. Тугие мышцы сжались вокруг его члена, и Леви кончил, не чувствуя себя удовлетворённым. В душе было как-то пусто, и единственная эмоция, которую он испытывал, была усталостью. Осознание совершённого поразило его всей своей мощью и заставило содрогнуться, только когда Зик перевернулся и потянулся к брюкам, чтобы вытащить сигарету. — Тебе понравилось? — с привычным самодовольным выражением на лице спросил он, будто не лежал перед Леви с задницей, полной спермы. — Пошёл ты, — огрызнулся Аккерман. Запрокинув голову, Зик расхохотался. Во мраке комнаты вспыхнуло крохотное пламя зажигалки. Зик продолжал смеяться даже после того, как Леви выставил его за дверь.