Полтора аристократа

-Знаю я одного мелкого аристократа, Юпитера Айванса, человека болезненного, блёклого и настолько безыдейного, что решительно непонятно, как дожил он до своего, надо заметить, молодого возраста. Познакомились мы на одном из скучнейших приёмов - сами знаете, лет пять назад это было модно, от скуки разговорились и узнали друг о друге, вероятно, больше, чем следовало бы: несчастный в красках поведал о своём нелёгком детстве и бурной, яркой юности, долго, но с некоторым отвращением рассказывал о жизни нынешней и, в конце концов залив в себя целую бутылку отборного виски, долго рыдал у меня на плече. Парень, однако, он был толковый: фехтовал подобно мастерам Рейтрейской Академии, лишних вопросов не задавал, навыки выживания, так сказать, в дикой природе имел уникальные, да и, что уж скрывать, был привлечён мною для парочки сугубо личных предприятий - резня в Граундфлорском порту третьего месяца, может быть, слышали. Однако, стоит признать, что и со мной, и до меня доля этого малого была незавидна: родился мистер Айванс с братом-близнецом Сатурном в семье излишне консервативного аристократа, заносчивого и грубого лорда Северина, потомка некогда великого рода, лет сорок назад окончательно разорившегося. Вы знаете, человек я отнюдь не суеверный, но, как это и не парадоксально, родитель по рассказам сына полностью своё древнее имя оправдывал. О матери же сказать можно и того меньше: миссис Элизабет Анреборн влачила своё существование тихо и скромно, воспитывая детей в строгости и великой любви. Характер её был мягок, ум ограничен суровостью традиций времени, и не было в ней, наверное, ничего бунтарского, что нынче принято называть прогрессивным. Имение Айвансов, ВестВуд, располагавшееся на опушке огромного дубового леса, было маленькое, денег совсем не приносило, а глава семейства год от года всё больше двигался умом, виня в лени крестьян и собственной глупости одних лишь сыновей: "Бездарности, - любил говаривать он, выпивши, - ращу уж сколько лет, а толку, что от хромой курицы; хоть в армию, ей Боже, отправляй, да там в первом бою и сгинете! Батька-то учит, у кормушки держит, а как хоть просьбу его выполнить, так врассыпную... Недостойные, недостойные! Тьфу, сдались мне! Не видать наследства вам, как столицы...", - а после с ружьём наперевес любил запираться в комнате и из окна второго этажа обветшалого кирпичного дома сокращать численность поросят и прислуги. Какое-то время, конечно, дети терпели, следуя внушениям матери о кротости и уважении к старшим, но, лишь достигнув совершеннолетия, на которое получили от отца бутылку виски и несколько десятков образовательных розг, раздобыли где-то пару револьверов и в ответ на очередную нравоучительную тираду пустили в разъярённого родителя, прикрывавшегося рыдающей женой, два барабана пуль. О времена, о нравы. К несчастью, патроны были холостыми, а оружие неисправным, и если бы не товарищ Юпитера и Сатурна, которого, если мне память не изменяет, звали О́легом Нейком, эти двое давно бы стали пищей для стаи господских свиней. Поражает, однако, что делает с людьми угроза несбыточной полицейской проверки! Тем не менее, к сожалению или к счастью, никакой талант констебля, способного обшарить господский дом на предмет запрещенных предметов и непременно что-нибудь да отыскать, не поможет в укреплении такого рода семейных отношений: после инцидента сыновья ещё больше рассорились с отцом и, неделями прячась по окрестным деревням, сколотили не то банду, не то клуб "золотистой" молодёжи под собственным руководством - были там и будущие купцы, и отпрыски ремесленников, зажиточных земледельцев, деревенских старост, да вместе с тем парочка наследников немного знатных родов затесалась. Сброд этот любил ночами разбивать лагеря на опушках леса, пить, кутить, предаваться утехам, а к утру расползался по домам, прихватив в окрестных сёлах всё, что попадалось по пьяную руку: от загулявших коров до вышедших на их поиски девиц. Местные, конечно, и жаловаться к наместнику ходили, но лорд Айванс слал их лесом, вопя, что на сыновей ему плевать, а на грешки их и подавно. Продолжалось бы так, наверное, долго, если бы не скоропостижная смерть Элизабет от Растенной чумы. Вещь то, уж поверьте мне, была серьёзная, в свое время выкашивавшая целые районы Рейтреи, однако на периферии её было принято игнорировать: каждый боролся с распространением заразы всеми доступными способами самостоятельно. Северин, к примеру, до последнего не хотел вызывать толкового лекаря, молился всевозможным идолам, выписывал из соседних областей всякого рода травников и ведьм, но, видимо, те особым талантом не обладали, и лорд окончательно слетел с катушек сразу после похорон жены: старик начал избивать слуг, помешался на охране, а вместо того, чтобы сообщить детям о кончине родительницы, напился вдрызг и отправился в лес с дробовиком наперевес - охотиться на отпрысков. Что ж, посудите сами: каковы шансы отыскать небольших размеров лагерь в глубине огромного леса? Смею предположить, что мизерные, однако, Вы прекрасно знаете, что математик из меня никудышный: то ли наместник знал, куда шёл, то ли неведомые силы природы помогли ему в поиске пути. Так или иначе, неведомым образом отыскав убежище шайки сыновей, лорд Айванс церемониться не стал и, тихо пробравшись мимо охраны, устроил, не побоюсь этого слова, кровавую баню. В подробности вдаваться не буду - брезгую, но, дабы не показаться голословным, упомяну, что у большинства бедолаг, попавших под руку обезумевшего аристократа, напрочь отсутствовали такие неважные части, как голова, сердце, печень и кхм достоинства. Только представьте, какой смертью они погибли! К сожалению или к счастью, мой знакомый в то время отлучился в ближайшее село - как он мне объяснил, к любимой женщине - и в переделку не попал; а вот брату его на пару с О́легом повезло куда меньше: повесил их старик на ближайшем дереве и, выколов глаза, долго с пристрастием избивал прикладом - на них буквально не осталось живого места. Говорят, местные до сих пор боятся снимать с деревьев эти трупы... -Чёрт, я надеюсь, его судили? - от представленной картины, хоть и не совсем чёткой, меня чуть не стошнило. -Что Вы сказали, простите? - Владиус, будто вынырнув из транса, удивлённо заморгал. -Он попал под суд? Нельзя же так обращаться с людьми, пусть даже не с самым честными?! Там был его собственный ребёнок... -Ооо, мистер Бэдварс, заполучил маньяка только суд небесный: земные законники на следующий день нашли только холодный труп, - с ухмылкой констатировал мой собеседник. - Когда понял лорд, что натворил, изрешетил собственное брюхо дробью и умирал, быть может, часа три, корчась в ужасных муках -Весьма что ли прозаично... Старый аристократ по пьяни кого-то убил, а затем, не выдержав давления совести, свёл счёты с жизнью. На его месте мог бы быть любой из нас... -Напротив, мой друг, напротив. Будь история эта так проста, Вы бы её не услышали из моих уст! -И всё-таки чему необходимо удивляться? - я, ухмыльнувшись, приподнял брови, - тот парень - наш прошлый король? -Мудрёнее! Его ликвидатор! -Так это были Вы, я знал! -В большей мере, конечно, он, но..., - повисло неловкое молчание.