По стопам империй, повторяя их ошибки

      – Поверить не могу, что он так поступил! – Веймар ходил взад-вперёд по своей комнате, буквально кипя от негодования. – Разве отец не понимает, что раз я его наследник, то он должен делать всё для моего благополучия, а не для его? – Он остановился посередине комнаты и упёр руки в бока. – Ты же понимаешь, что я тебя не люблю и жениться не хочу?       Венгрия тихо сидела на кровати Веймара. По её выражению лица было видно, что она порядком устала его выслушивать, но с содержанием была согласна.       – Понимаю. – Ответила она, услышав, что Веймар затих в ожидании ответа. – Знаешь, я была бы признательна, если бы ты перестал мельтешить перед глазами.       Раздосадованный отсутствием поддержки Веймар плюхнулся на кровать рядом с Венгрией, уткнувшись лицом в подушку.       – Веймар?       – Помолчи, пожалуйста. – Голос Веймара был заглушен подушкой. – Я не хочу с тобой говорить. Не хочу выполнять требование отца.       – Вот и не говори тогда, а выслушай. – Венгрия вытянула из-под парня подушку. Недовольный Веймар сел, готовый слушать. – Никто же не помешает тебе тайно встречаться с Австрией, даже после того как мы распишемся. – Веймар был готов возразить, но Венгрия продолжила. – К тому же, они сказали, что женят нас после их победы. А это ещё нескоро. У тебя ещё много времени, чтобы провести его с Австрией, а не с подушкой здесь. – Венгрия кинула подушку обратно в республику и встала с кровати. – Так что вставай и пошли Австрию искать.       Венгрия подошла к двери и обернулась в ожидании парня.       – Давай, вставай. – Подгоняла она его. – Походим, взбодримся, подумаем о хорошем. Из всякой ситуации найдётся выход.       – Думаешь? – Лениво протянул Веймар, слезая с кровати.       – Знаю. Вот помрут наши предки, и можете пожениться вновь. Или если они не выиграют войну, то и расторгать брак не нужно будет. – Венгрия виновато усмехнулась, понимая какую чушь ляпнула.       Она открыла дверь комнаты. С улицы послышался звук бьющегося стекла.       – Это, скорее всего, опять Рейх буянит. – Усмехнулась Венгрия. – Он у тебя иногда бывает чудит.       Парень выглянул в окно. На одной из скамеек посреди сада, прямо под окнами комнаты республики, сидели Рейх с Австрией и крепко друг друга обнимали. Третий Рейх что-то сказал девушке, после чего она поцеловала его в шею. Младший немец задумчиво смотрел куда-то вдаль. Веймар инстинктивно сжал кулаки.       – Идёшь? – Спросила Венгрия, видя застывшего на месте парня.       – Иди, я догоню.       Венгрия скрылась за закрытой дверью. Когда её отдаляющиеся шаги стихли, Веймар взглянул в окно ещё раз. Первое о чём он подумал, это то, что Рейх с Австрией приняли судьбу, уготовленную им Германской Империей. На душе стало тоскливо. Почему всё так несправедливо? Почему Рейх вечно так легко адаптируется к новым обстоятельствам? Как Австрия могла это всё принять? Может Германская Империя решил свести их, потому что они и правда подходят друг другу? Веймар решил отбросить эти мысли, пока окончательно не добил себя ими, и поспешил за Венгрией.              Прошло несколько дней. Ни Третий Рейх, ни Веймарская республика не общались с отцом после того обеда. Всё это время братья не разговаривали даже друг с другом. Веймар был расстроен и подавлен. Он не знал, был ли он зол на Рейха, ведь тот лишь следовал приказам Империи, как и всегда. Рейх тоже не изъявлял желания рассказать брату о случившимся. Он решил сохранить втайне своё желание пойти на войну, ведь если бы Веймар узнал об этом, вряд ли бы позволил уйти. А если Германская Империя согласится, то это будет выглядеть как очередное поручение отца. Рейх планировал попрощаться с Веймаром после того, как расскажет всё отцу.              Германская Империя был в своём кабинете. Он сидел за тяжёлым дубовым столом и заполнял документы. На большом всегда пустующем месте на стене, прямо напротив портрета Пруссии, сейчас висела карта Европы. Австро-Венгрия, стоя рядом с картой, что-то объяснял Королевству Италии, который сидел на диване и слушал краем уха, параллельно занимаясь расправлением складок на своём сером мундире. Когда Австро-Венгрия отвлёкся от своего монолога, чтобы принять протянутые ему немцем бумаги, Италия, получивший шанс подать голос, спросил:       – Кто-то кроме нас ещё будет участвовать?       – Нет. – Резко ответил Германская Империя, не отвлекаясь от заполнения документов. – Только мы. Этого достаточно.       – Только мы? Против половины Европы?       – Если наш дорогой кайзер так сказал, – вмешался Австро-Венгрия – то так и будет. Это, кстати, твоё. – Мужчина улыбнулся, протягивая Королевству стопку бумаг.       Королевство Италия с неохотой принял документы и бегло пробежался взглядом по первому листу.       – Это… – Королевство Италия поднял брови. – Это довольно небольшая награда за моё участие.       – Видишь ли, мой дорогой Италия. – Австро-Венгрия по-доброму ухмыльнулся, садясь рядом. – Ты претендуешь на территории, которые входят и в мою сферу интересов. Я и так отрываю от сердца то, что мы предлагаем тебе в качестве награды.       – Этого мало.       – Это список того, что мы тебе обещаем, но не список того, что ты сможешь получить. Всё зависит от того результата, которого мы сможем достичь благодаря твоей помощи.       Австро-Венгрия встал с дивана и начал собирать вещи, давая понять, что разговор окончен. Королевство Италия, стискивая зубы, последовал его примеру. Собрание было окончено, и Германская Империя кивнул союзникам головой, вместо прощания. Итальянец распахнул дверь кабинета и быстрым шагом направился к выходу, чуть не сбив с ног Рейха, подошедшему к двери в тот момент. Австро-Венгрия встал в дверях и несколько секунд следил за тем, как Королевство молча удалялся, после чего повернулся к Рейху и пару мгновений вслушивался.       – Господин Третий Рейх, рад нашей встречи. – Он пожал немцу руку. – Очень жаль, что мы не встретились раньше. Я уже вынужден уходить.       – Ничего страшного. – Ответил Рейх, заглядывая в кабинет. – Мне нужно поговорить с отцом с глазу на глаз.       – Аккуратней с выражениями. – Австро-Венгрия помахал немцу рукой на прощание и неспешно зашагал за итальянцем.       Когда Третий Рейх прошёл в кабинет, закрыв за собой дверь, Германская Империя продолжал заполнять документы, игнорируя сына. Рейх сделал пару шагов к столу. Империя, не отвлекаясь от дел, обыденным тоном сказал:       – Я тебя вижу, Рейх. Ты чего-то хотел?       – Мне нужно с тобой поговорить.       – Ну, так говори. – Империя зашелестел бумагами, сбивая их в ровную стопку.       – Я хочу пойти на фронт.       Германская Империя с несвойственной для него резкостью поднял голову, устремив взгляд на сына. Где-то с десяток секунд оба немца молчали. Империя продолжал сверлить Рейха безэмоциональным взглядом, пытаясь понять, шутит ли тот или нет.       – Зачем? – Наконец задал вопрос старший немец, опуская взгляд на рукописи.       – Хочу пойти добровольцем. Это моё желание.       Германская Империя встал из-за стола и прошёл к сыну. Рейх стоял в стойке смирно. Он смотрел на отца серьёзными глазами. Империя положил тому руку на плечо.       – Я не могу тебя отпустить. – Было видно, что Империя о чём-то думал. – Ты - член семьи правящей династии.       – Это моё решение, отец. – Повторил свои слова Рейх более грубо. – И я не спрашиваю у тебя разрешения. Я говорю о своих планах. Я не хочу сидеть здесь и наблюдать. Я хочу сделать что-то полезное. Веймар - твой преемник. Значит, я - его защитник. И моё желание заключается в том, чтобы…       Германская Империя не дал Рейху закончить фразу. Он взял сына за плечи и по-отцовски прижал к себе. Рейх, не ожидавший от Империи проявления родительских чувств, в растерянности держал руки вдоль тела. Оба немца простояли в этой неловкой позе пару минут. Никто из них не осмеливался нарушить тишину, прервав момент. Наконец, Германская Империя отошёл на шаг назад, всё так же держа Рейха за плечи. В его взгляде виднелась гордость, а слегка поднявшиеся уголки рта подрагивали.       – Третий Германский Рейх, это очень мужественный поступок. Я вижу, что воспитал тебя правильно. И хоть мне не понравился тон, с которым ты ко мне обратился, я принимаю твоё желание.       – Спасибо, отец. Я ценю твои слова.       – Ты будешь прикомандирован к лучшему отряду немецкой армии. – Империя отвернулся к столу, чтобы взять кое-что. Повернувшись к Рейху, он вложил ему в руки холодный железный объект. Опустив взгляд, Рейх увидел отцовский шлем с пикой и орлом. – Этот шлем достался мне от Пруссии. Я хочу, чтобы отныне он принадлежал тебе. Ты молодец, Рейх.       – Отец. – Рейх прижал шлем к груди. Третий почти забыл, что хотел попросить отца кое о чём. Он, подрастеряв свою уверенность, обратился к Империи. – Я бы хотел попросить тебя об услуге. – Взгляд Империи вновь стал привычно серьёзным. – Я бы хотел, чтобы ты пересмотрел своё решение по поводу свадьбы.       – Мы с Австро-Венгрией уже всё решили, мы не будем ничего отменять.       – Я и не прошу отменять. Просто хочу, чтобы женой Веймара была Австрия, а не Венгрия. Для него это очень важно. Считай это моим последним желанием.       – Не смей говорить о «последнем» желании, Третий Рейх. – Германская Империя сощурил взгляд и сложил руки на груди, как он всегда делал, когда кого-то отчитывал. Но тут же вновь расслабился. – Я поговорю с Австро-Венгрией по этому поводу.       Рейх почувствовал облегчение. Он посмотрел в окно. Золотистое закатное солнце освещало сад немецких владений. Близился вечер.       – Если ты не против, я бы хотел отправиться завтра утром. – Обратился он к Империи, заметно погрустнев.       – Конечно, Рейх. Конечно.       – В таком случае, я пойду. Спасибо, отец.       После того как Третий Рейх вышел из кабинета, Германская Империя ещё долгое время смотрел на портрет своего отца, прежде чем продолжить бумажную работу.              Веймарская республика сидел в своей комнате. Подставив к прикроватному столику табурет, он ужинал, склонившись над подносом. Последние несколько дней, из-за своего плохого настроения и обиды на отца, он ел у себя. Аппетита не было, поэтому Веймар от нечего делать просто крутил ложкой, раздавливая варёные картофелины в пюре. Облокотившись о столик и подперев голову, Веймар рассматривал картину, висевшую над кроватью. Её ему подарил Рейх на один из дней рождения. Сейчас Третий вечно жаловался и просил снять её, ведь с тех пор его навыки заметно улучшились, и существование этой работы его «позорило». Тем временем, солнце за окном постепенно закатывалось за горизонт. Комната Веймара тускнела. Республика отодвинул от себя поднос с уже остывшей едой и лёг на кровать, уставившись в потолок. В дверь постучали.       – Уйдите. – Ответил Веймар, не меняя позу.       Проигнорировав просьбу хозяина комнаты, дверь открылась, и в помещение вошёл Рейх. Веймар поднял голову, но вставать не стал.       – Не просерай последнюю возможность со мной попрощаться, наследничек. – Рейх ожидающе встал в центре комнаты и слегка улыбнулся. Непонимающий Веймар встал с кровати.       – Попрощаться? – Переспросил он, с недоверием глядя на брата.       – Я еду на войну. – Рейх ответил, не убирая полугрустную улыбку с лица.       – Как, на войну?! – Веймар засуетился. – Если это отец тебя заставил, то тебе не обязательно потакать всем его прихотям! Ладно, свадьба, но война…       – Я сам его попросил.       – Сам? – Веймар подошёл к Рейху и, опустив плечи, непонимающе сверлил взглядом. – Зачем?       Вместо ответа Рейх лишь обнял брата. Веймар обнял того в ответ, крепко прижав к себе, будто боясь, что тот исчезнет прямо сейчас.       – Должен, Веймар, должен. – Рейх похлопал брата по спине. – Отец, кстати, попросит Австро-Венгрию пересмотреть решение женить тебя на Венгрии.       – Так ты что ж, получается, из-за меня всё это? – На плечо Рейха упала слеза.       – Не думай, что я такой молодец. Не только. Не только для тебя, Австрии или отца. – Он отстранился от Веймара. – Через год-другой я обязательно вернусь, и тогда я всё тебе расскажу.       Веймар вновь обнял брата.       – Люблю тебя, братец.       – Сентиментальный наследничек, однако. – Рейх усмехнулся. – Я тебя тоже.       Солнце за окном скрылось, ознаменуя скорое окончание этого дня. Последнего дня, который Рейх проведёт в немецком поместье, прежде чем отправиться с утра в пункт сбора. Рейх был одновременно горд за себя и за своё решение, рад за то, что Веймар с отцом его поддержали, рад, что смог помочь брату с его любимой. Он был рад пойти воевать.