По стопам империй, повторяя их ошибки

      Кабинет, когда-то принадлежавший Веймарской республике и отошедший Рейху по праву наследия, за последние несколько лет преобразился до неузнаваемости. Из простого офиса с не менее простым столом он превратился в такое место, по которому можно было сразу описать его владельца. Веймарский триколор сменился Рейховской свастикой, стены были выкрашены в пепельно-чёрный, по центру теперь располагался массивный стол с выгравированным орлом, у стен между шкафами с документами ютились небольшие скульптуры на постаментах, а напротив них висела карта мира.       Австрии не нравилось то, как преобразился кабинет. Она не любила тёмные цвета и вечно жаловалась на тусклое освещение. Те два единственных раза, когда девушка надевала чёрный наряд, были связаны с каким-то важным событием и с Рейхом. И первый из них был прощальной церемонией с её уже бывшим любовником. Поэтому тот факт, что сейчас Австрия сидела в бывшем кабинете Веймара, будучи неофициально обручённой с его братом и глядя на лист бумаги, лежащий на столе перед ней, давил на сознание. Девушка подняла взгляд на сидящего напротив Рейха. Тот глядел на неё в одобрительном ожидании. Глаза вновь опустились на бумагу. В самом верху документа большими буквами была надпись «Аншлюс».       – Я не знаю, мой фюрер. – Перечитывая содержание бумаги в очередной раз, тихо произнесла австрийка. – Это очень серьёзное решение.       Внизу листа на одном из двух полей уже красовалась подпись немца - элегантная, аккуратная и размашистая, со скачущими завитками. Второе поле было для Австрии.       – Я понимаю. – Ласково успокаивал её немец. – И я тебя не заставляю. Я лишь беспокоюсь о твоём здоровье, о времени и силах, которые ты в скором времени будешь тратить не на управление своими землями.       Австрия провела рукой по слегка округлившемуся животу, понимая важность его слов.       – У тебя есть время на размышление. Просто если ты согласишься, то сильно облегчишь работу и мне тоже.       Австрийка думала. Решение отдать свои земли во владение Рейху было очень тяжёлым. Это понимали они оба. И немец как бы подначивал Австрию к тому, чтобы та согласилась сама, что решение было полностью за ней и что у неё есть ещё достаточно времени на раздумья. Девушку же это наоборот напрягало сильнее.       – Я не заставляю тебя торопиться с решением, моя милая Австрия, но у меня сейчас будет встреча. Так что если ты не готова принять решение здесь и сейчас, то можешь быть свободна до момента, когда надумаешь согласиться.       Рейх поднялся со своего места и направился к двери. Открыв её и развернувшись обратно, немец увидел, что Австрия неуверенно чиркала на краю листа свою подпись. Как только ручка была отложена в сторону, девушка тут же почувствовала ласково опущенные руки на своих плечах.       – Рад, что ты на моей стороне. – Раздался добрый, но безрадостный голос над ней.       Австрия кивнула. Она думала, что, наконец, подписав этот документ, странное чувство тяжести исчезнет, однако оно никуда не пропало, а даже наоборот слегка усилилось. Если бы австрийка не знала немца, она бы подумала, что здесь что-то не так. Друзья юности, ныне союзники, любовники, Австрия знала Рейха слишком хорошо, чтобы не доверять ему. Однако то, с какой жадностью тот забрал подписанный ею листок, прекратив обнимать девушку за плечи, насторожило её.       – Я не помешала? – Раздался голос в дверях.       Австрия повернулась.       – Заходи-заходи. – Отмахнулся Рейх, перечитывая документ, будто бы впервые его видел.       Венгрия прошла в кабинет и встала рядом с креслом, в котором находилась Австрия, скупо кивнула сестре в знак приветствия. Австрийка заметила у сестры до этого отсутствовавший у неё железный крест, закреплённый на воротнике рубашки. Венгрия будто бы идеально подходила под интерьер кабинета. Такая же тёмная, такая же немногословная и тоже была в полном распоряжении Рейха.       – Австрия, выйди. – Подала голос Венгрия, смотря прямо, в окно. – Нам с фюрером нужно поговорить наедине.       Австрийка молча вышла из кабинета. Было чувство отрешённости. Будто бы ей что-то не договаривали. Захлопнув за собой дверь, девушка пару минут стояла, облокотившись о стену. Стало тоскливо. Вспомнились времена, когда она была с Веймарской республикой, как обещала ему счастливое будущее, и во что превратились их отношения, когда Веймар получил власть. А ведь сейчас, когда чувство счастливого будущего вновь начало виднеться на горизонте, Австрия снова начала будто бы отдаляться от Рейха. Или он от неё. Девушка поспешила списать эти переживания на стресс, на усталость или на гормоны. На что-нибудь.       Стоило Австрии сделать несколько шагов по коридору, как сквозняк приоткрыл слабо закрытую девушкой дверь. Австрийка остановилась. Из помещения донёсся тихий, но отчётливый голос Рейха.       – Какого чёрта ты себе позволяла на том празднике? Мне кажется, я тебе ясно всё объяснил. Никаких угроз раньше положенного.       – Прошу прощения, мой фюрер. – Голос Венгрии, обычно дерзкий и властный, сейчас звучал максимально покорно, даже как-то виновато. – Я никак не хотела вас подставлять.       – Я надеюсь, что ты не забыла, что я тебе обещал за помощь? И что так же легко я могу перестать поддерживать твои интересы?       Австрия прижалась ухом к щели между приоткрытой дверью и стеной. Отчитывания продолжились.       – Если из-за твоего непослушания, излишней горделивости или неспособности подождать момента, любого твоего раздражающего меня качества, я не смогу достичь своих целей, то тебя…       Через щель Австрия увидела, что Рейх нагнулся к Венгрии и что-то прошептал той на ухо. Разобрать сказанное даже по губам было невозможно, но от услышанного венгерка побледнела и сжала кулаки.       – Всё ясно?       Перед ответом Венгрия сглотнула.       – Да, мой фюрер.       Рейх поправил девушке крест на воротнике и жестом указал на кресло. Что было дальше, Австрия не видела. Она отлипла от двери и не торопясь зашагала прочь. В голове крутилось множество вопросов. Что Рейх ей сказал? Какие цели они оба преследуют? Что он ей обещал? Почему Австрии ничего не сказали? И самое важное, связаны ли их планы с подписанным австрийкой документом? Ну не может её любовник и родная сестра утаивать какие-то важные вещи. Просто, как и сказал Рейх, не настал нужный момент. Австрии хотелось верить немцу. И она верила.