Obedientia

      Она встаёт на ноги и отходит от Стрэнджа, чтобы дать ему возможность прийти в себя самостоятельно. Он должен хоть немного успокоится, тогда они смогут продолжить путь.       — Астра, я подумал, — прошептал Стивен, подняв голову. Его глаза покраснели, а лицо опухло от слез. Губы покусаны во время истерики. Не самое приятное зрелище, но Холланд не привыкать. Иногда пациенты не такое с собой делали. Стрэндж ждёт, когда женщина посмотрит на него, после чего продолжает, — если все беды от меня…       — Даже не думай об этом, Стрэндж, — недовольно шипит она бросив на него взгляд полный презрения, — поверь мне, самоубийство не выход, к тому же, если ты погибнешь — энергия хаоса и Даркхолда снова освободятся.       Стивен не подумал об этом. В свои цепкие лапки его снова взяла одержимость. Та самая которая не давала ему покоя долгие годы жизни. Идея самоубийства показалось ему настолько значимой, что все остальные мысли просто тухли на её фоне. Обычно именно одержимость какой-то одной идеей мешала ему принимать верное решение, которая требовала взвешивания всех плюсов и минусов. Это было непозволительно для человека в руках которого судьба вселенной.       Я обречён страдать до конца жизни, — обречённо подумал Стрендж с опаской посмотрев на ту самую дверь. Он ощущал себя разбитым настолько, что осколки были не больше ногтя младенца. Их было так много, что любая попытка собрать их в кучу приводило к тому, что каждый из маленьких осколков больно впивался в кожу пальцев, оставляя неровные глубокие порезы, из каждого капали капельки крови, окончательно сводя Стивена с ума.       Он четко понимал, что даже если сможет все исправить и уничтожить корни темной магии в самом себе, то он все равно уже не сможет вернуться к прежней жизни. Ведь уже ничего не будет как раньше. Никакое влияние книги проклятых не снимет с него ответственности за гибель кучи людей. Стрэндж осознавал, что ему придётся жить с этим дерьмом до конца своих дней. От этого становилось не по себе. Он даже поймал себя на мысли, что готов на самоубийство, но только когда все завершится до конца, чтобы его смерть не повлекла за собой гибель мира.       — Я не могу пойти туда, — обессиленно шепчет он. Воспоминания выматывают его гораздо сильнее, чем любые физические нагрузки, даже больше, чем многочасовые операции, которые он проводил.       — Что именно тебя так пугает? — спокойный тон Астерии даёт ему надежду на то, что все будет в порядке. Он опытный психотерапевт, а значит, отлично знает, что делает.       — Ее тело, — ответил Стивен, брезгливо поморщившись, — я просидел с ним несколько часов, прежде, чем приехали спасатели. Мне повезло, если так можно сказать, мимо ехал полицейский патруль. Мобильных тогда ещё не было. Полиция вызвала спасателей, для транспортировки тела. Пока мы ждали, я сидел рядом с ней и видел, как смерть меняет ее прекрасное лицо. Даже несмотря на холод, эти изменения настаивали, пусть и не слишком быстро.       Омут воспоминаний тянул его в самую глубину и мысленно он тонул, оказываясь все ближе к дну. Страшная штука — эйдетическая память, которая столько раз помогала ему в освоении нового материала, в тот раз сыграла с ним жестокую шутку. Стивен детально помнил все те изменения, которые принесла костлявая рука жнеца с косой. Он помнил ее стеклянные глаза, в которых отражалось небо с большими белыми облаками. Неестественно вытянутый рот, и медленно нарастающие трупные пятна, которые как огромные синяки появлялись на бледной бархатной коже девушки.       За свою карьеру Астерия видела уйму психов с самыми разными диагнозами и проявлениями сумасшествия. Одни из них были опасны для социума, другие — для самих себя. Но во всех случаях, за исключением может парочки, у этих людей были стойкие нарушения в функционировании головного мозга. Они не всегда помнили те ужасные вещи, которые происходили с ними. В какой-то степени это был патологический защитный механизм, помогающий жить дальше. В этом и была беда Стивена. Куча травмирующих психику событий не дала сбой в работе его гениального мозга. Это было очевидно для Астры, ведь имей Стрэндж проблемы с мозгом, которые можно отследить с помощью МРТ и ЭЭГ, то он никогда бы не стал нейрохирургом. Никто не дал бы ему оперировать людей. Так что да, Стивен был лишён даже такой дикой психологической защиты как сумасшествие. Он в буквальном смысле был беззащитен перед терзающим душу прошлым.       — Давай попробуем пойти туда, — ласково попросит Астра протянув ему руку, — если ты захочешь, то мы всегда сможем вернуться.       Стивен неуверенно кивнул и встал на ноги. Дав своему телу привыкнуть к изменению положения, он неуверенными шагами направляется к двери. С каждым его шагом сердце набирает обороты, и когда тонкие пальцы мага, дрожащий от переизбытка эмоций, опускается на круглую ручку, кажется что оно готово выпрыгнуть из груди. Он бросает робкий взгляд в сторону Астерии, Словно ждёт её одобрения. Она уверенно кивает ему в ответ, показывая, что бояться нечего — она рядом с ним.       Перед ним вновь предстаёт такой знакомый и такой пугающий пейзаж. Затянутая льдом водная гладь, в центре которой зияет огромная дыра. Покрытые толстым слоем снега кроны деревьев, и некогда зелёные лужайки. Тело Донны лежащие на снегу, он сидящий рядом в попытке унять истерику. Горящие огни мигалок полицейских машин, играющий на безупречном белом снегу, спорящие вокруг люди. Но он так погружён в себя, что совершенно не слышит их разговоров.       Стивен машинально хватает за ворот рубашки, одёргивая его. Мягкая рука Астерии осторожно опускается на его плечо. Воспоминания в самом деле умеют делать больно, иногда эта боль куда сильнее, чем после получения ножевого или огнестрельного ранения. Стивен даже был готов к тому, чтобы в него выстрелили, лишь бы больше ничего не чувствовать. Пускай это будет острая боль с обширной кровопотерей, но она будет иметь логический конец. В какой-то момент его сердце бы просто остановилось, а мозг прекратил свою работу, говоря о том, что мужчина мёртв.       — Все в порядке, Стивен, дай себе время, — просит его Астра, — не спеши.       Ему нужно адаптироваться, если это вообще можно сделать в подобной ситуации. Стивен делает несколько неуверенных шагов и снег хрустит под его ногами. Несмотря на зимнее время года, холода они ощущают. Осмотревшись по сторонам, Стрэндж бросает неуверенный взгляд на Астру.       — Ты можешь делать все, что считаешь нужным, — спокойно произносит она.       Стивен кивает и неуверенными шагами идёт по направлению к телу сестры и самому себе. Иногда он боязливо оглядывается, чтобы убедиться в том, что Астерия идёт за ним. К его великому счастью, она не отставала от него ни на шаг. Они остановились в паре метрах от Донны. Стивен замер, подобно тому, как замирает хищник, прежде чем кинуться на свою добычу.       — Я не мог жить с чувством вины. Оно пожирало меня день за днём, — он шумно выдохнул, сунув руки в карманы, — тогда я уже учился на врача, был экватор обучения, но у меня произошел кризис. Я убеждал себя в том, что если не смог спасти родной сестры, то не имею права быть врачом и брать на себя ответственность за спасение чужих жизней.       — Но что-то помогло тебе двигаться дальше? — в нем были внутренние ресурсы, но так глубоко, что Стивен потерял веру в них.       Астра же понимала, что это будет не единственный сеанс гипноза, который она проводит с ним. Если даже сейчас они уберут основную часть имеющихся проблем, то все равно останутся мелкие ростки, которые будут требовать вырубки. Она не привыкла оставлять начатое и доводила лечение пациентов до такого финала, который только был возможен в их случае. У Стивена были большие шансы на успешное прохождение психотерапии, если он не сбежит раньше времени.       — Я просто остался, не знаю, — Стивен никогда особо не думал об этом. Он просто продолжил учиться в медицинской школе, так как не хотел бросать на половине пути, потратив кучу сил и времени, — мне нравилась медицина.       Она понимала, что медицина и любовь к ней, как и желание спасать чужие жизни, могла стать сильным мотиватором для дальнейшей жизни и крепким внутренним ресурсом, даже если Стивен отрицал это. Астра вообще сделала вывод, что при всей скверности своего характера, Стрэндж был тем человеком, который был готов на многое ради спасения мира. Порой это выходило ему боком.       Стивен медленно присел на корточки рядом с телом сестры, которое было накрыто тканью. Полностью игнорируя самого себя, сидящего всего в метре от Донны, Стрэндж занес руку над телом юной девушки, так как в самом деле хотел посмотреть на нее еще раз. Он не был на похоронах, так как родители запретили ему приходить туда. Фактически, они лишили его не только поддержки, но и даже возможности нормально проститься с самым дорогим человеком в своей жизни. Астерия встала за его спиной и молча ждала, не прерывая Стивена, дав ему полную свободу действий.       — Если ты не хочешь делать этого — не делай, — сказала женщина, поняв, что Стрэндж в расстерянности и не знал, что ему предпринять, — если ты не готов видеть ее тело, то не смотри на него. Никто не осудит тебя, ведь мы здесь не для этого.       — Я должен, — на выдохе прошептал Стивен, и все же отогнул край ткани, обнажив лицо сестры, которое, даже несмотря на признаки биологической смерти, оставалось таким прекрасным и юным. Спасатели закрыли остекленелые глаза и теперь казалось, что Донна просто спит, — как же мне тебя не хватает, малышка, — Стрэндж обессиленно рухнул на колени и обхватил руками холодное бледное личико. Ему хотелось запомнить все, даже самую маленькую складочку и морщинку на нем, чтобы никогда не забыть о том, какой красивой была его сестра. Белокурые мокрые волосы спутались и покрылись корочкой льда.       — Она всегда будет с тобой, Стивен, — Астра присела рядом и опустила голову на его спину, утыкаясь в хорошо развитую мускулатуру, — пока ты ее помнишь, она продолжает жить. В твоих воспоминаниях, мыслях о ней, в твоих снах. Просто нужно принять то, что ты не виноват в случившимся. Ты потерял сестру и нуждался в поддержке, но вместо нее получил только осуждение и обвинение. Тебе не за что корить себя, Стивен.       Он окончательно зарыдал и закрыл лицо руками. В глубине души Стивен понимал, что его вины в смерти сестры нет, но не мог убедить самого себя в этом. Все те, кто знали о случившимся, лишь призерали его, лишая даже минимального шанса на то, чтобы разобраться в своих чувствах и переживаниях. Сейчас же, когда первый раз в жизни он получил настоящую поддержку, у него появился тот самый крошечный шанс на то, что он сможет перестать винить себя и отпустить смерть сестры, оставив ее просто одним из миллионов воспоминаний.       — Спи спокойно, моя принцесса, — сквозь пелену слез он в последний раз посмотрел на Донну, после чего закрыл лицо тканью, — ты всегда будешь лучшим, что было в моей жизни.       Он не знал сколько прошло времени, пока они с Астрой сидели на снегу, обняв друг друга и не произнося ни слова, но когда Стивен смог успокоится и перестать плакать, он увидел новую дверь, которая вела в еще одно его воспоминание. Кажется, что после этого он был готов ко всему, так как ничто в жизни не могло сделать ему больнее, чем смерть Донны.       — Ты уверен, что тебе не нужно еще немного времени, чтобы собраться с мыслями? — ласково спрашивает Холланд, встав на ноги. Стивен кивнул. На этот раз это было куда более уверенно, чем в прошлый и Астра пошла вслед за ним.       — Вот же дерьмо, — выругался Стрэндж, когда они оказались в приемном покое Метро-Дженерал, — чертова гордыня, ну как же без нее, — он фыркает. Кажется, что эти воспоминания не столько пугают его, сколько раздражают.       Вокруг была совершенно привычная для них больничная атмосфера с до боли знакомыми звуками и запахами. Кругом были люди в белых халатах и синих медицинских костюмах, на койках лежали пациенты. Астра наблюдала за Стивена, но тот был гораздо спокойнее, чем в прошлой локации. Подобная среда явно действует на него успокаивающе, как впрочем и на нее.       — У тебя умирали пациенты? — спрашивает Стивен, посмотрев на Астру.       — Да, было такое, — она поджимает губы и кривится. Даже несмотря на то, что у нее относительно спокойная специализация, в психиатрии тоже случались летальные исходы, — несколько моих пациентов покончили с собой в процессе терапии, у одного из них был сердечный приступ во время панической атаки, — перечислила она, — а что?       — А то, что это мое фиаско, — пробормотал Стивен, — самое сильное фиаско. Тогда я думал, что это мой последний день в медицине.       Звучало слишком интригующе. Конечно, Астерия знала о том, что слишком высокомерные и заносчивые врачи склонны делать элементарные ошибки из-за комплекса Бога. Если этот Стивен был таким же, как и тот, которого она знала, то в целом, она понимала, что их ждет.       — Надеюсь, что вы не потеряете сознание от вида чужих мозгов, доктор Холланд, — усмехается Стивен, кивнув в сторону операционного блока.       — Если я психиатр, то это не значит, что никогда не была на операциях, — отзывается Астерия, — и по-моему, мы тут работаем с вашей гордыней, доктор Стрэндж.       Он проводит ее в помещение над операционной. Стивен совершенно спокоен, и Холланд делает вывод, что гордыня не является для него такой значимой, как полученный в детстве гнев или саморазрушение после смерти сестры. Они спокойно наблюдают за тем, как в операционную буквально влетает бригада врачей и медицинских сестер, начинается беготня и суматоха. Привозят пациента и возни становится еще больше.       — Может пояснишь? — мягко интересуется Астра, внимательно посмотрев на Стивена.       — Это мой третий год ординатуры. Тогда я уже был подающим огромные надежды врачом, но сама знаешь правила — на таком сроке обучения мы не имеем права выполнять очень сложные операции, — Астерия понимающе кивает. В психиатрии на третьем году обучения она сидела в консультативном центре, где не было слишком сложных случаев, — дежурный нейрохирург был на другой операции, а у этого паренька был экстренный случай. Я мог попытаться стабилизировать его и дождаться более опытного врача…       — Но твоя гордыня взяла верх над здравым смыслом и ты решил оперировать его самостоятельно? — предполагает Холланд и Стивен утвердительно кивает.       — От увольнения меня спасло только то, что пациент в самом деле был очень тяжелый и шансов выжить при простой стабилизации у него просто не было, — Стивен кривится. Его гордыня много раз играла с ним в злые шутки, но его всегда спасало то, что в большинстве случаев он делал свою работу больше, чем просто идеально. Он в самом деле был гениальным врачом, и руководство госпиталя дорожило им, — я не имел права слушать гордыню. Куда важнее было слушать здравый смысл.       Это было куда проще, чем в прошлые два раза. Дверь появляется в паре шагов от них. Стивен лишь хмурится и прикидывает, какой ужас может ждать его дальше. Он не ожидал увидеть в этом круговороте кровоточащих ран воспоминаний аварию, ведь она не стала витком для получения новых негативных качеств. Он не удивляется, когда они оказываются в огромной гостиной с роялем и множеством стеклянных витрин, в которых стоят дипломы и профессиональные награды. За окном утопает в миллионах ночных огней Нью-Йорк.       — В тот день я оттолкнул единственного человека, который был хоть немного значим в моей жизни — Кристину Палмер, — он болезненно выдыхает, проходясь по квартире, которая была его домом на протяжении многих лет. Где он чувствовал себя королем мира нейрохирургии, — думаю, что это был мой долбанный эгоизм. Я не думал о чувствах других людей, акцентируясь только на себе. Я играл ее чувствами, и иногда даже кайфовал от этого.       Стивен с тоской наблюдает за тем, как он сам прогоняет Кристину, которая просто хотела поддержать его. Даже несмотря на его мерзкий характер, Палмер всегда находила силы быть рядом с ним. Но тот вечер стал последней каплей даже для нее. Потом все просто сошло на нет, а за пару дней до событий с Америкой Чавес она вышла замуж за травматолога по имени Джек.       — Стивен, — Астра тяжело выдыхает, — ты просто не привык к тому, что кто-то готов помочь тебе. Что кто-то позволяет тебе быть тобой.       — Да, наверное ты права, — соглашается он. Стивен в самом деле никогда не ощущал человеческого отношения к себе, до тех пор, пока не встретил Кристину. Наверное, поэтому он всегда был черствым с пациентами, ведь просто не понимал, как можно иначе.       Следующая дверь уже была готова появится, как вдруг все замерло. Вокруг появился густой черный туман, который окутал их. Стивен бегло осмотрелся по сторонам, обхватив руку Астры, чтобы не потерять ее в этом тумане.       — А ты думал, что все будет так просто? — злобный смех доносился до них откуда-то из далека.