К теплу души

      Очнулась Роза от боли — что-то лежало у нее на груди, не давая вдохнуть, застонав, девушка в первое мгновение испугалась этого ощущения. В этот момент ее обняли руки какого-то толстого мужчины. Дернувшись, девушка вспомнила слова смерти, поняв, что стала Петуньей Дурсль, женщиной, превратившей детство дяди Гарри в ад. От осознания этого Роза зарыдала.       — Не плачь, родная, — раздался бас обнимающего ее мужчины. — Потом поплачем, надо найти тетю Гермиону и папу.       — Ал… — прошептала девушка, ставшая женщиной. — Ты прав, надо найти маму и дядю Гарри.       — С вами все в порядке? — поинтересовался неожиданно появившийся мужчина в странной одежде. — Помощь нужна? — он зачем-то посветил каким-то маленьким, но ярким Люмосом в глаза де… женщины.       — Что с детьми? — заглянула мужчине в глаза Роза. — Где наши дети?!       — Мы ищем… — отвел глаза, видимо, местный спасатель, помогая затем женщине встать. Вслед за ней поднялся и тучный мужчина.       — Надо меньше жрать, — произнес Альбус, пытаясь прогнать идею о том, что стал тем человеком, которого папа, пожалуй, ненавидел. Меньше, чем Волдеморта, но…       — Родной мой, — обняла его женщина, пытаясь приучить себя к мысли, что она стала совсем другой. — Нам надо привыкать, — очень тихо произнесла она.       — Обо всем подумаем потом, — твердо произнес мужчина, отодвигая в сторону все, рассказанное Смертью. — Меня зовут Вернон, тебя — Петунья, мы Дурсли и, судя по телам рядом с нами, Грейнджеры погибли.       — Для мамы это будет страшный удар, — всхлипнула Роза, старающаяся привыкнуть к имени Петунья. — Мы же согреем их?       — Сначала надо будет доверие завоевать, — вздохнул Альбус, мысленно говоря себе: «Я Вернон! Я Вернон! Я Вернон!».       Они вышли из полуразрушенного кафе, держась друг за друга. Вокруг царила разруха такая, как будто тролли подрались. Сновали люди в странной, часто очень яркой одежде, звучали сирены, кто-то громко рыдал… Мимо пробежали люди, неся носилки, а Роза все пыталась загнать все, что узнала, куда-то вглубь, потому что сейчас было не время.       — Мистер и миссис Дурсль? — подошел к ним человек в странной одежде. Ал внимательно посмотрел на мужчину, вспоминая — это был маггловский полицейский.       — Да, сэр, — кивнул ставший мужчиной юноша.       — Ваши дочь и племянник были найдены и доставлены в больницу, — произнес полицейский. — Мы можем отвести вас туда.       — А Гермиона? Подруга сы… племянника? — сразу же поинтересовалась не понявшая пассажа про дочь Роза, пока не привыкшая к новому имени. От полицейского оговорка не укрылась. — Ее родители погибли, и мы бы хотели…       — Настолько близкие друзья? — поинтересовался полицейский. — Не думаю, что будут какие-либо возражения.       Розу и Ала усадили в маггловский транспорт, знакомый Розе по автомобилю дедушки, после чего под потолком что-то заревело и деревья побежали назад. Женщину вдавило в сидение, а полицейский рассказывал о том, что все дети живы, а о повреждениях расскажут доктора. Роза молчала, пытаясь свыкнуться с мыслью: мама и дядя Гарри совсем маленькие. А Ал думал о том, что сейчас они смогут защитить близких людей, ну или хотя бы подготовить их. Ведь это все исправит… Юноша, ставший тучным мужчиной, старался не плакать, хотя хотелось очень. Он знал, что сделает абсолютно все для того, чтобы папа и тетя Гермиона были счастливы. Даже если обрушится Статут, потому что не может быть ничего важнее их двоих.       Автомобиль остановился, Дурслей пригласили на выход. Роза сразу же вцепилась в первого попавшегося врача, который перенаправил семейную пару на этаж выше. Альбус почти дрожал, но держал себя в руках, а вот женщина просто плакала, желая и боясь увидеть маму.       — Гарри Поттер и Герания Дурсль, правильно? — поинтересовался врач, глядя в бумагу.       — Еще Гермиона Грейнджер, — пискнула Роза. — Ее родители погибли, но мы давно дружим и мне хотелось бы…       — Очень хорошо, — почему-то обрадовался мужчина в зеленом костюме. — Тогда подпишите вот здесь и здесь. Дети вцепились друг в друга, разлучать их очень плохая мысль.       — Спасибо, — улыбнулась женщина. — Что с ними?       — Гермиона Грейнджер и Гарри Поттер как-то умудрились спрятаться, поэтому мы пока видим только гипоксические поражения, — сообщил маггловский доктор. — С Геранией дело сложнее — камень раздробил ей ноги, которые мы вынуждены ампутировать. Мужайтесь.       Роза разрыдалась, представить, что пережила девочка, она вполне могла, понимая теперь, что сделает все для того, чтобы ей доверились самые близкие люди на свете. Споив ей стакан воды, с опаской глядя на будто застывшего Альбуса, врач вздохнул. Террористический акт ранил и убил множество людей и особенно детей. Страшная трагедия, просто кошмарная…       — Вот здесь они и лежат, — вздохнул мужчина, не желая видеть очередную истерику. Поэтому доктор просто открыл дверь, впуская взрослых в палату.

***

      Гермиона очнулась от боли, рядом застонал и Гарри, боль локализовалась в груди, не давая вздохнуть, отчего женщину, снова ставшую девочкой, обуяла паника, но в следующую минуту в легкие хлынул живительный воздух. Тьма перед глазами исчезла, открывая какие-то тени. Нащупывая руку лежащего рядом, Гермиона ощутила, что это совсем юный мальчик… Ладони сжались.       — Двое детей, — послышался голос. — Живы, дышат, на свет реагируют, срочно в больницу!       — Намертво сцепились, — прокомментировал кто-то, попытавшийся отнять у Гарри девочку, но не преуспевший в этом.       — Грузи так, некогда, — ответил ему первый, — если это спазм, ты и не расцепишь, больница разберется.       — Гарри… — прошептала девочка, еще не веря в то, что они живы.       — Родная моя… — сдавленно проговорил мальчишечий, но такой родной голос рядом.       Их подняли и куда-то понесли. Зрение Гермионы полностью не восстановилось, поэтому она просто обняла тело, лежащее рядом на носилках. Гарри же, старательно давя в себе все то, что они узнали, обнял в ответ девочку, осознавая простую истину — они вместе и теперь уже навсегда. Нужно было узнать, выжили ли Грейнджеры и Дурсли, ибо от этого зависели дальнейшие шаги.       Носилки с ними оказались в санитарной машине, судя по ускорению, чуть было не протащившему двоих детей по лежанке. Под потолком заорала сирена, что означало — с ними обоими не все хорошо. Но на первый взгляд, все было нормально, только отчего-то дрожала Гермиона.       — Гермиона, что с тобой? — прошептал мальчик, прижимая к себе девочку. Гарри как-то мгновенно принял и возраст тела, и… происходящее. Главными Аврорами становятся не зря.       — Страшно мне, любимый, — это слово выскочило как-то незаметно, кажется, даже без осознания. — Все опять заново.       — Я с тобой, значит, ничего не случится, — вздохнул Гарри. — Ты знаешь, что я тебя люблю?       — Я тебя тоже… люблю… — чуть задыхаясь, проговорила девочка. — Прости меня… за все…       — Как оказалось, это была не твоя вина, — ответил мальчик, с трудом переводя дыхание. — Как только сможем хоть как двигаться, будем решать.       — Да… — прошептала чрезвычайно уставшая Гермиона, устало прикрывая глаза. Эти симптомы не понравились Гарри, тоже чувствовавшему навалившуюся усталость.       — Кислород им подключи… — эта фраза парамедика была последней, услышанной мальчиком, а потом все погасло.       Очнулись они уже в палате, дышалось довольно легко, причем причину этого Гарри сразу же понял, обнаружив маску на лице. Судя по тому, что рука Гермионы была в его, расцепить их обоих не удалось, из-за чего кровати стояли впритык. Девочка дышала, но глаза не открывала, из чего бывший уже Главный Аврор сделал вывод, что любимая спит. Внимательно оглядевшись вокруг, Гарри понял, что они находятся в маггловской больнице, палате то ли реанимации, то ли интенсивной терапии — слишком много вокруг было приборов.       — Представляешь, Дурсли, едва очнувшись, сходу заявили о желании взять девочку под опеку, — произнес кто-то в коридоре. Дверь в палату, по-видимому, осталась приоткрытой, позволяя услышать разговор.       — Видимо, действительно близкие друзья, — ответил женский незнакомый голос. — И дети вцепились друг в друга так, что разделить не смогли. Так что я бы разрешила, все-таки потеря родителей в таком возрасте — это катастрофа.       — Очень хорошо… — голос удалялся. — Тогда мы поступим вот таким образом…       «Значит, Грейнджеры погибли, в отличие от Дурслей», — подумал Гарри, сразу же поняв, о чем говорили, по-видимому, врачи. В услышанном было много странного, особенно реакция не самых приятных существ в жизни аврора. «Не подменили ли Дурслей?» — подумал он. Ведь подобная реакция не укладывалась в голове.       — Гарри… — прошептала Гермиона, открывая глаза. По ее лицу текли слезы.       — Я тут, любимая, — ответил ей мальчик. — Нам надо научиться ходить и, возможно, сбежать.       — Родители… родителей… мама… папа… — все поняла девочка, разрыдавшись, от чего один из аппаратов тревожно загудел.       — Не нервничаем, успокаиваемся, — в палату вбежали люди, сразу же принявшись успокаивать обоих лежавших там детей. — Что случилось?       — Гермиона поняла, что родители… — проговорил Гарри, надеясь еще на опровержение, но его не было. В этот момент загудел еще один аппарат, и глаза мальчика сами собой закрылись. А доктора, пустив седативный препарат в инфузионную систему, принялись обсуждать, стоит ли детям встречаться с опекунами или нет. Все-таки, как установило обследование, двое детей пережили клиническую смерть, ожив самостоятельно, что было почти невозможным событием.