Явившиеся именно аварийным порт-ключом дети вызвали известный переполох. Во-первых, крепость подняла все щиты, переходя в режим осады, в связи с чем Кощей порадовался, что успел вернуться домой. Решивший еще раз допросить Аберфорта некромант понял, что ему не нравилось во всей рассказанной истории — одержимость уже сквиба, покопавшись в голове которого, Кощей лишь сплюнул.
С детства Аберфорт очень сильно завидовал брату, при этом некроманту было непонятно, с чего вдруг проявилась именно такая зависть и ненависть, а вот Ариадна, сошедшая с ума после надругательства, мешала обоим, поэтому Аберфорт и решил от нее избавиться чужими руками. Что-то такое мелькало в памяти одного из Дамблдоров — то ли игрушку у него брат отобрал, то ли в суп нагадил, но факт оставался фактом — Аберфорт сошел с ума на почве ненависти к брату. На этом можно было и закончить, ибо желания задавать вопросы типа «почему так», у Кощея не было. Ну сошел и сошел, проблема была совсем не в этом.
Явление детей с телом неизвестного пока некроманту существа, заинтересовало Кощея, сразу же занявшегося им, ибо крики и визги могли разрушить небольшой город по мнению некроманта. К Гермионе и Гарри сразу же рванулись остававшиеся в крепости дети, чтобы обнять родителей, да и похвастаться им успехами, на что в полнейшем ступоре смотрела мисс Маккиннон, дочь свою сразу не распознавшая.
— Хью! — обняла мальчика Роза, не отходя, впрочем, далеко от мамы, ведь она очень соскучилась.
— Роза? Роза! — взвизгнул мальчишка, радуясь новой встрече, а рядом с ними обнимались Ал и, казалось, не изменившаяся Лили. При этом дети не забывали радоваться Гере. Которой было очень тепло от объятий. Кощей куда-то исчез, прихватив с собой и Филча, а к счастливым детям подошла Марья.
— Идите кушать, дети, — улыбнулась моментально облепленная мальчиками и девочками женщина. Пока они двигались к столовой, Марья успела погладить и обнять каждого, показывая тем самым Эмме, как правильно. И женщина училась, понимая, что все не очень просто в их большой семье.
— Гермиона, разреши тебе представить, — едва лишь дети расселись сами и устроили рядом Геру, Марья обратилась к девочке, показывая на удивительно похожую на нее женщину. — Эмма Маккиннон, твоя мама.
— Странно, — Гермиона поняла, что ее беспокоило. — Маккинноны мало того, что в июле восемьдесят первого считались убитыми, так еще и были, в большинстве своем магглами. Тогда как?
— Дамблдор… — Эмма вздохнула, отлично понимая, что дочь сразу не поверит ей, ибо недоверие читалось и в глазах женщины. — Он… По его приказу убили… Мы не были магглами, доченька, это было прикрытие. Маккинноны — древняя семья магов крови, но… Старик заставил меня провести отсечение тебя, угрожая, что иначе ты умрешь, а потом как-то обратил в феникса…
— Значит, вы были директорским фениксом… — проговорил Гарри, обнимая супругу. — Тогда птицу исторг замок и вас поймал наставник. Так?
— Так, — кивнула женщина, глядя на Гермиону такими глазами, что девочка не выдержала, потянувшись навстречу Эмме. Обнимая Маккиннон, девочка поняла, что чувствовали Роза, да и Хью — ощущение родной магии было необыкновенным.
— Только, мама, — не назвать эту женщину мамой было невозможно. — У тебя уже и внуки есть, — улыбнулась Гермиона.
— Я уже поняла, — кивнула та, поглаживая свою дочь. Необыкновенно быстрое принятие объяснялось всего только доверием Гермионы. Девочка доверяла самой себе, потому считала, что, если чувствует так, значит, оно и правильно.
Почувствовавший легкое головокружение от всего произошедшего Гарри покинул любимую, позволив той побыть с мамой, а сам двинулся на поиски наставника, ибо у юноши было много разных вопросов. Кощей, ожидаемо, обнаружился в темнице. Доставленное тело пришло в себя зафиксированным в сложной конструкции, к тому же блокирующей магию, а некромант разглядывал снятое с пленника.
— А, сын, очень хорошо, что ты пришел! — обрадовался бессмертный некромант мальчику, которому было очень приятно ощущать это тепло в голосе названного отца. — Посмотри, сколько интересного на вашем пленнике болталось. Ты, кстати, не подскажешь, кто это такой? Или он пока не признался?
— Здравствуй… папа, — когда-то давно Гарри отдал бы обе руки за возможность кого-то называть папой и мамой. Теперь тоже, но сейчас мальчик просто лучше держал себя в руках. — Это Аргус Филч, по идее. Завхоз школы, сквиб, но вот щит на нем был совсем не артефактный. У меня к тебе, кстати, вопрос, — Гарри вытащил из кармана и протянул шкатулку Кощею.
— Ну еще бы, — хмыкнул бессмертный некромант, открывая шкатулку. — Ведь он не сквиб. Артефактов на нем, как грязи, конечно, но он точно не сквиб… Так, — сменил тон Кощей. — А это какой затейник создал?
— Ну по идее, это крестраж, — сообщил мальчик, с интересом рассматривая артефакты сокрытия сути. — Только странный какой-то.
— Конечно, странный, — некроманту совсем не нравилось то, что он видел, ибо подобные варварские методы уже давно не использовались. — Потому что это не крестраж, а заготовка для лича.
— Как, не крестраж? — удивился Гарри, чувствуя, что что-то не понимает. — А как тогда…
— Напитали болью и ужасом, — показал Кощей пальцем силовые линии артефакта. — При деактивации тогда орал бы знатно.
Вот это, пожалуй, был удар и удар болезненный. Исходившая тьмой диадема, тем не менее, крестражем не являлась, что означало — надо проверить все остальные, но перед этим допросить того, кто выдавал себя за Аргуса Филча, чем Кощей с удовольствием и занялся. Не желая этого видеть, очень задумчивый мальчик отправился к любимой жене.
***
— Бесценная моя, — обратился Гарри к Гермионе, видя, что любимая находится в эмоциональном раздрае. — А пойдем-ка пошепчемся.
— Да, любимый, — с готовностью кивнула девочка, отправляясь в семейную спальню. Она была благодарна мальчику, давшему ей паузу.
— Нехорошо тебе, любовь моя, — сообщил усадивший возлюбленную на кровать Гарри. — Что случилось?
— Не понимаю… — вздохнула Гермиона. — С одной стороны, все во мне кричит — это мама, ее магия, ее тепло, но…
— Но принять это сложно, — понял мальчик, погладив свою самую лучшую на свете девочку. — Почему?
— Мама Марья такая родная, теплая, а Эмма… — Гермиона попыталась сформулировать и не смогла, почувствовав желание заплакать, что ей, впрочем, не дал сделать Гарри, погладив и прижав к себе.
— Надо будет поговорить с мамой Марьей, — предложил он и продолжил. — А пока предлагаю сходить в гости.
— К кому? — удивилась девочка, перебирая возможные варианты, но кандидатур, навскидку, не было.
— К Уизли, — оскалился Гарри. — Мне нужна практика, а им — могила. Я так подумал… Знаешь, не буду я их мучить, придут скелеты, и все тихо сделают.
— А Джинни? — тихо спросила Гермиона. Девочка имела в виду только то, что последняя Уизли была не так уж и виновата. Мальчик очень хорошо понял ее, ведь на уровне доверия, царившего между ними, ревности уже быть не могло.
— А Джинни… Можем родственнице ее отдать, а можем и себе взять, — предложил мальчик, умеющий брать на себя ответственность. — Хотя я бы ее этой Пруэтт отдал бы.
— Ла-адно, — протянула Гермиона, ничуть не возражая против полного уничтожения Уизли. — Стой! Если их просто убить, этого будет недостаточно! Я хочу, чтобы они мучились! Воздаяние им! — выкрикнула девочка, настроение которой опять скакнуло.
— Тогда пошли разговаривать, — улыбнулся Гарри, прикидывая, когда начнется. Получалось, что любимая девочка собирается себя «порадовать» чуть ли не на свой день рождения.
Марья, конечно же, откликнулась на просьбу поговорить, отправившись в спальню. Женщина сначала внимательно выслушала Гермиону — о Эмме, мести Уизли и некоторым другим магам — мягко улыбаясь и поглаживая девочку, а потом высказался и Гарри на тему того, что любимой нехорошо, знать, скоро наступит ее первый раз, поинтересовавшись нет ли чар каких, или зелий.
— Ты… ты… — Гермиона не могла найти слов. Любимый понял, что на подходе менархе и решил поинтересоваться, нельзя ли это как-нибудь решить. Девочка была одновременно очень смущена поднятой темой, но и благодарна подумавшему о ней мужу.
— Ну они у тебя всегда были очень болезненными… — пожал плечами Гарри. — Может, есть какой-нибудь вариант…
— Есть такой вариант, — улыбнулась Марья. — Проведем ритуал, и крови до совершеннолетия не будет, как не будет и детей. А что касается Эммы… — она вздохнула.
— Я понимаю, что это неправильно, ведь она мама, — проговорила Гермиона, будто убеждая саму себя. — Но…
— Ты не можешь довериться, — кивнула Марья, погладив девочку. — Тебе нужно тепло и ласка, а она этого пока не умеет, но обязательно научится, ведь ты же поможешь?
— Помогу, — кивнула Гермиона, прижимаясь к ладони мамы Марьи. — А что с Уизли?
— Тут еще проще, — улыбнулась мудрая женщина. — Можете воззвать к покровительнице, и она вам даст свой ответ. Я ответила на ваши вопросы?
— Спасибо-спасибо-спасибо! — девочка принялась обнимать такую теплую маму, уведшую ее затем за собой, прихватив по дороге остальных девочек, ибо ритуал требовался всем.
— Да… — задумчиво проговорил Гарри. — Количество детей такое, что Уизли впору удавиться от зависти. Впрочем, надо покровительницу спросить, действительно… Может им руки всем отсечь — страдать будут до-о-олго и со вкусом?
Почувствовав в себе нотки агрессивности, мальчик только вздохнул. Подобное он за собой знал, понимая, что просто устал. Теперь нужно было искать другие крестражи, или же… Гарри замер, повернулся, почти бегом отправившись по направлению к темницам — за советом.
***
В сложном пыточном артефакте орало, подергиваясь, тело, на которое в большом удивлении смотрел Кощей. Работали артефакты, причиняя, по-видимому, неимоверную боль пытаемому, в паузах выкрикивавшему какие-то слова. Некромант вел допрос выдававшего себя за Аргуса Филча мага, оказавшегося Филчем. Только по имени Фаэтон. Мнение по поводу родителей, давших такое имя, Кощей не озвучивал, но оказавшийся родным братом школьного завхоза маг отчаянно кричал, пытаясь убедить некроманта в своей искренности.
— Да нет, не может быть… — несколько ошарашенно произнес Кощей после часа допроса. — Точно не может быть… И как Альбус тебя не проверил?
— Я ему брата подсунул под Империо, — проверещал мистер Филч. — А после артефакта послу-у-ушным был…
— Нет, надо тебя, все-таки, убить… — проговорил некромант, находясь в совершенно ошарашенном состоянии. — Душу допросить проще…
— Нет! Не убивай! Я все скажу! Все сделаю! Магглокровок отдам! — закричал понявший, что приходит его последний час, маг.
— Каких магглокровок? — удивился Кощей.
Филч заговорил… на самом деле никакой тайны в том, где искать еще не поступивших в Хогвартс магглорожденных, не было для того, кто имел доступ к Книге Душ. Так что на первый взгляд все было логично — и манипуляции с памятью, и подчинение, ведь у Филча была своя, не менее великая цель. То есть с Дамблдором они были одного поля ягоды, и также, как и Дамблдора, этого Филча хотелось просто развеять и забыть.
