К теплу души

      Пожилой мужчина вчитался в доставленный документ, с переливавшимся знаком срочности в шапке официальной бумаги. Получать такие извещения ему случалось нечасто, но, учитывая, о ком шла речь в бумаге, действовать следовало быстро и хорошо, ибо за детей, о которых шла речь, Магическую Русь могли и с поверхностью сравнять, их родителей чиновник знал. Да их, пожалуй, все знали и многие боялись.       — Так, пиши, — вздохнул он, обращаясь к секретарю. — В Школу Юных Чародеев переводятся восемь учеников. Записал?       — Класс еще и фамилии надо, — напомнил заполняющий официальный бланк Канцелярии референт.       — Класс тебе… — чиновник Школьной Палаты задумался. — Третий и четвертый соответственно, но, наверное, давай всех в третий, четвертый выпускной в младшей школе, а у них девочка-инвалид. Кощеевы, все восемь.       — Кощеевы?! — ошарашенно переспросил секретарь, поерзав на стуле. Нрав бессмертного некроманта знали все, а на кол молодому мужчине совсем не хотелось.       — Кощеевы, — кивнул чиновник. — При этом две пары в магическом браке. Представил?       — Да, тогда Колдовстворец отпадает, — согласился референт. — А имена?       — Гарри и Гермиона, полный магический брак, одиннадцать лет, — зачитал пожилой мужчина. — Сестра Гарри — Герания, отсутствуют нижние конечности. Учитывая, что она Кощеева, то там какие-то тайны. Хьюго, Лили — тоже одиннадцать, но магически дети двоих первых.       — Реинкарнация, получается? — поинтересовался молодой человек, о таком только слышавший.       — Получается, — вздохнул чиновник. — Младшие — Луна, Роза, Альбус, двое последних мало того, что в магическом браке, так еще и магически дети Гермионы и Гарри. Смешно?       — Директору будет похохотать, — кивнул секретарь, заканчивая писать. — Значит, их с первого января?       — Да, пожалуй, — тяжело вздохнул пожилой мужчина, беря с полки тарелку покрупнее. Директора Школы следовало, все-таки, предупредить.       Переехали Певереллы-Гриффиндоры на Русь буквально на третий день. Обсуждение не затянулось в связи с тем, что Гермиону страшила Британия, для Гарри существовала только любимая, а дети… Луна своего мнения не имела, Гера абсолютно доверяла брату, а остальные четверо просто любили своих родителей, абсолютно не желая оставаться там, где убили маму и умер папа. Детская психика наложилась на перенесенные испытания и… Вот Эмма Маккиннон и Сириус Блэк переезжать отказались, проводя время в «любовном томлении», как выразился Кощей. Женщина была готова обнимать Гермиону, плакать или проявлять эмоции иначе, но, однажды похоронив девочку, Эмма совершенно не готова оказалась брать на себя ответственность и становиться матерью, что Гермиону не беспокоило — у нее уже была мама.       Кощей долго думал, как перевезти всех так, чтобы дети не пугались, после чего внезапно для сотрудников обнаружился в Магическом Посольстве Руси. Консул моментально узнал пришедшего, приветственно задрожав, ибо на кол ему не хотелось, а нрав бессмертного некроманта вошел в легенды. Нельзя сказать, что реакция была очень Кощею приятной, но репутация…       — Посольский групповой порт-ключ, рассчитанный на малышей, — спокойно объяснил некромант причину визита.       — Да, Ваше Темнейшество! — ответил ему даже и не подумавший возражать консул. — А много детей?       — Девять и все мои, это понятно? — зыркнул глазом Кощей, отчего служащий чуть не сходил в туалет по месту поклона.       — Школу предупреждать… — обреченным голосом заключил консул, понимая, что сейчас будет.       Шум поднялся, конечно, знатный. Девять юных кощеевых детей заставили потомков бессмертного некроманта бросить все дела, чтобы съехаться и помочь устроить, как они думали, малышей. Воспитывали Марья и Кощей своих потомков правильно, потому те сразу же предложили свою помощь, а вот Гарри и Гермиона, контролируя «младших», даже и помыслить не могли, что у мамы с папой такая большая семья и им так искренне обрадуется. Никогда не видевший такого в обеих жизнях, Гарри просто замер, не зная, что делать дальше.       — Марья, — Василиса внимательно вгляделась в Луну. — А девочка-то вот эта, белобрысая, мне кого-то напоминает.       — Да я уже всю кровь перебрала, — вздохнула жена Кощеева. — Никак не могу понять, чья она. С ней нечисть английская поигралась, а родители ей, видите ли, мешали.       — А ты с ней обряд Сути проводила? — поинтересовалась синеглазая женщина, в народе носившая прозвище «премудрая».       — Да не успела еще, — Марья, конечно, поняла, о чем говорит Василиса, сразу почувствовавшая что-то родное. — Ягу позовем?       — Кто меня позвать хочет? — в одеждах, украшенных оберегами и мехами, появилась перед женщинами жена бога Велеса, которой, по-видимому, было скучно. — Марья, Василиса, здравы будьте! Чего задумали?       — Здравствуй, матушка, — поклонились женщины. — Да вот, погляди-ка… Дитя у нас, чьей крови неведомо, с ней нечисть британская игралась.       — Вижу, вижу, — покивала Ягинична, заглядывая в глаза Луны. — А если так? — поинтересовалась она, положив руку на голову ребенку, немедленно объятому белым пламенем. — Так я и думала, — кивнула женщина, лишь только пламя спало.       — Но у Елисея не пропадал ж никто? — удивилась Василиса, дворцовую кухню отлично знавшая. — Всю Русь бы перевернули, я думаю.       — Постоянно ревущая Несмеяна, — Марья что-то поняла, нахмурившись. — Ну пойдем, разбираться будем.       Три женщины, прихватив Луну, шагнули во дворец, предупредив посочувствовавшего царю Кощея. Увидев, что с Луной все в порядке, не стал нервничать и Гарри. Им очень многое нужно было сделать — устроить младших, погладить чего-то испугавшуюся Геру и самим устроиться. Гарри чувствовал какой-то странный душевный подъем, глубинную радость, как будто вернулся домой из далеких скитаний, поэтому много улыбался, а Кощей только кивал — дитя его крови, но что же случилось с родными?

***

      Явление трех таких женщин во дворец в сопровождении оглядывавшейся по сторонам девочки, удивительно похожей на царевну, вызвало определенный переполох. Останавливать Ягиничну, да и супругу Кощея, дурных не было, у стражи был очень хорошо развит инстинкт самосохранения. Женщины слаженно шагнули в царевы палаты, где сразу же обнаружилось ревущее искомое. На взгляд определив выплаканное примерно в полведра, Василиса поняла, что ревет Несмеяна с утра, распугав всю челядь.       — Да, впечатляет, — кивнула Ягинична, взглянув на царевну. — Ну что, обряд тут проведем?       — А чего далеко ходить? — удивилась Марья. — Луна, ты сможешь раздеться? — поинтересовалась у улыбающейся девочки жена Кощеева, на что та только кивнула, принявшись расстегивать платье.       — Послушная какая, — умилилась Ягинична, избавляя Несмеяну от одежды взмахом руки, отчего та заплакала еще горше. — И откуда она только столько воды-то берет…       — Волшебство, не иначе, — хихикнула Василиса, замыкая круг.       — Что здесь происходит? — раздался голос Варвары, вышедшей на изменение интонации плача дочери, дабы посмотреть, что произошло.       — Обряд Сути, — коротко ответила плетущая вязь начальной сетки Марья, отчего Варвара-краса замерла. Она увидела двух детей, находившихся рядом, одна из которых горько плакала, а вторая солнечно улыбалась, контрастируя с первой.       — Не поняла… — произнесла Ягинична и позвала. — Велес, муж мой, явись-ка, ты очень нужен!       Долго себя звать могучий бог трех миров не заставил, появившись в зале на зов любимой супруги своей, вглядывавшейся в ответ обряда. Мужчина в богатых мехами одеждах медленно подошел к женщине, мгновенно поняв, что происходит. В отличие от Ягиничны, Велес сразу же понял, что показывает обряд, потому молча стукнул посохом о каменные плиты тронного зала, отчего царский дворец содрогнулся.       — Это кто же такое удумал? — поинтересовался он гулким басом, отразившимся от стен эхом. — Кто посмел?       — Нечисть аглицкая, — ответила занервничавшая было Ягинична. — Видишь, муж мой, обряд говорит, что перед нами один человек, а глаза — что двое, как так?       — С нечистью я разберусь, — проинформировал супругу бог. — А деток разделили, потому и не определили подмену — не было ее.       — А соединить можем? — поинтересовалась Марья, но в этот момент улыбающаяся Луна обняла рыдающую Несмеяну, сразу же вставшую с корточек. Девочек будто и не беспокоил факт обнаженности. Рыдания мгновенно стихли, а объятия стали крепче.       — Ты — это я, — произнесла девочка, отличавшаяся только белыми волосами от обнимаемой ею. — Мы будем вместе.       — Ты — это я, — ответила ей черноволосая, только что рыдавшая девочка. — Мы вместе всегда.       Яркая вспышка затопила зал, заставив всех зажмуриться. Проморгавшись, Марья увидела одну-единственную девочку с темно-русыми волосами, как у Варвары. Ставшая визуально младше, она кружилась на месте, радостно улыбаясь. Спустя мгновение, обнаженная девочка буквально прыгнула на Варвару с криком: «Мама!»       — Вот и хорошо, — заключил Велес, беря жену за руку и в следующий миг исчезая из тронного зала.       — Да, действительно хорошо, — улыбнулась Василиса. — Ну что, Марьюшка, пойдем?       — Пойдем… — согласилась жена Кощея, наблюдая плач Варвары, одевавшей улыбающуюся девочку, которую Несмеяной назвать уже было нельзя.       — Спасибо вам! — воскликнула маленькая девочка, наконец-то почувствовавшая себя полностью дома.       Детей снова стало восемь, но им еще нужно было объяснить исчезновение Луны, а скоро ведь добавлялась и школа, что беспокоило всех, но получивший какую-то официальную бумагу Кощей только улыбнулся, собирая семейство. Выход чиновники нашли чудесный, но это требовалось озвучить, чтобы не было неприятных сюрпризов. Кроме того, бывшая Несмеяна тоже хотела учиться вместе со всеми, поставив маме вопрос ребром. А Варвара была готова на все, что угодно, лишь бы доченька не рыдала.       — Новости у нас следующие, — заговорил Кощей, как только дети собрались вокруг него. — Во-первых, Луна обрела настоящую маму и папу, изменившись внешне.       — А кто она теперь? — поинтересовалась Гера, очень скучавшая по подружке.       — Царевна, — коротко пояснил некромант. — В школе встретитесь. Во-вторых, о школе: вы все попадете в один класс, что позволит вам всем лучше адаптироваться, а учителям не сходить с ума.       — С моими младшенькими пойдут? — поинтересовался кто-то из потомков, на что Кощей только кивнул.       Новый класс формировался почти исключительно из Кощеевых, исключением стали царевна да младшие сыновья Ильи Муромца, которых в других классах опасались, ибо силы в них было много, а мозгов по юности — как у Горыныча, а тут юные девы, сложившиеся семьи, это могло быть полезно для всех. Ну и царевне дополнительная защита ото всех, конечно. Кощей и Марья одобрили, Гермиона предвкушающе улыбалась, а Гарри только вздохнул. Учиться мальчик генетически не любил, но его никто никогда не спрашивал.