Tales of the Moon (Сказки о Луне)

Глава 19 : На открытом воздухе В мгновение ока зеленые леса Олуха покрылись белым. Зимний сезон, похоже, подкрался к жителям острова. Шли дни и казалось, что деревня заполняется различными украшениями в рамках подготовки к Сногглетогу. Это всего лишь один из многих праздников Олуха, которые Сморкала объяснил Джеку во время одной из тренировок, которые давно превратились в простые разговоры ни о чем. Судя по всему, изначально это было празднованием нескольких дней, когда драконы покидали Олух в более холодные зимние месяцы. Судя по объяснению коренастого подростка, это было очень похоже на Рождество, только без всякой причины «ура, нам не придется беспокоиться о том, что нужно столкнуться с драконами в течение нескольких дней». Были случаи вручения подарков, особого праздничного напитка и дерева Сногглетог. Судя по всему, это было гигантское дерево, которое викинги Олуха построили в центре деревни. Громадное сооружение из толстого деревянного столба, окружённого конусообразным деревянным каркасом, обшитым зелёными деревянными досками. Вместо блестящих безделушек и красочной мишуры, которыми можно было бы украсить рождественскую ёлку, дерево Сногглетог было украшено различными деревянными щитами, прикрепленными к дереву шипами Змеевика. Однако все остальное оставалось относительно схожим. На гигантской деревянной ели в качестве еще одного украшения были подвешены огни, что было еще одной давней традицией викингов. По-видимому, они возникли в результате наблюдения за рыжехвостым гровелаутом, чей хвост с пламенным кончиком часто можно увидеть отходящим от ветвей большой сосны. По всей деревне также были развешаны разноцветные огни, двери различных хижин были украшены венками остролиста, а редкие пучки омелы можно было увидеть высоко на различных арках Большого зала. В общем, это обещало жителям Олуха несколько праздничных дней, и пока все с нетерпением ждали конца декабря, Джек беспокоился. Потому что, несмотря на то, что думали викинги, драконы не уходили просто так. Так уж получилось, что в эти дни драконы проходят то, что Джек часто называл периодом «гнездования». По сути, это был период один раз в году, когда они стекались на один конкретный остров и строили собственные гнезда. Обычно, если они находят своих партнёров, пара проводит это время как своего рода период медового месяца или спаривания, что приводит к вылуплению дракончика к последнему дню декабря. Те, у кого нет пары, просто проводят дни в своих гнездах, пытаясь выспаться и согреться, что, по сути, является их циклом «тепла». Что-то, что Джек может подтвердить из своего личного опыта за последние 2 года, было отстойным. Его первая течка была ужасной, поскольку за несколько дней до того, как все началось, Джеку исполнилось 15 лет и парень был не готов к внезапному ощущению невыносимого жара, исходящего от его собственного тела в рождественскую ночь. Подросток практически думал, что умирает от того, что каким-то образом сгорел заживо, когда остальные члены его семьи ворвались в его комнату. Они бросили один взгляд на его распростертое тело на полу и быстро принялись за дело. Банни и Норт кричали о приготовлении ледяной ванны, а Сэнди в свою очередь бросился вытаскивать эту самую маленькую деревянную ванну, стоявшую у них в шкафу. Зуб осталась, пытаясь изо всех сил поддержать его, проводя руками по его волосам, пытаясь успокоить его. И именно так седовласый подросток провел почти 5 дней, застряв в наполненной льдом ванне, время от времени едва осознавая себя, пытаясь бороться с жаром, нарастающим внутри него. Где-то в те дни странное подергивание начало одолевать его разум, по-видимому, побуждая его найти что-то, что, как позже терпеливо объяснила Зуб, было его инстинктивным желанием найти свою пару. После этого опыта у Джека сложилось странное отношение к зиме. Конечно, он обожал лед и снег, холодную погоду, все снежки, которые только мог устроить и более короткие дни. Но теперь зима означала еще и воспоминания о его падении под лед и о невыносимых днях зноя. Вот почему, несмотря на то, что деревня, казалось, была полна радости и волнения по поводу приближающихся праздников, Джек боялся последних дней месяца.   _____________________   Был другой тип холода, который появлялся зимним утром, тот, который сразу же будил вас, как только вы оказались вне своего укрытия. Иккинг подумал, что это несколько грустно, что он давно привык к ощущению хлещущего по лицу резкого холодного ветра. С тех пор, как в деревне жили драконы и ему больше не нужно было скрывать, что он поселил свою собственную гигантскую ящерицу, рыжеволосый подросток, похоже, обзавелся личным будильником. Каждый день, на рассвете, Беззубик непременно находил способ разбудить его, чтобы вытащить на ранние утренние полеты. В некоторые дни для этого нужно было стащить его меховое одеяло или схватить его спальную рубашку и сбросить с кровати. В других случаях Ночная Фурия просто начинала визжать, как сумасшедший петух, будя не только рыжеволосого подростка, но также его отца и их соседей. Вот почему, несмотря на то, как холод щипал лицо, сварливого Иккинга и счастливо извивающегося Беззубика можно было найти возле хижины вождя, приготовившихся к полету. Подросток уставился на своего лучшего друга усталым взглядом: — Я тебя ненавижу. — пробормотал он без каких либо эмоций. — Я должен заставить тебя спать в сарае за это.— Беззубик радостно пролепетал в ответ, намеренно расширив глаза и моргая так, что Иккинг сравнил того с щенком, просящим ласки. —Ты знаешь, что этот твой взгляд перестал работать на меня уже как 2 года назад, приятель.— Возмущенная трель и резкие удары хвостом. —Да, я действительно встал только потому, что знаю, что ты бы снова начал визжать, и я действительно не хочу сталкиваться с отцом и соседями так рано утром.— Ночная Фурия громко фыркнула, отворачиваясь от своего всадника, как будто говоря: «Я не виноват, что ты не проснулся», что только заставило Иккинга закатить глаза. —Беззубик, всё буквально замерзает, никто в здравом уме не будет снаружи прямо сейчас, не говоря уже о том, чтобы отправиться в полет, когда солнце еще даже не взошло.— пробормотал Всадник, многозначительно указывая на все еще темное небо и пустынные улицы, когда в уголках его глаз мелькнул голубоватый отблеск. Удивленный, Иккинг развернулся как раз вовремя, чтобы поймать хвост знакомого синего дракона, прежде чем он исчез в облаках над ними. — Ты, должно быть, шутишь.— Каштановолосый подросток невозмутимо обернулся и прищурился, глядя на самодовольно смеющуюся Ночную Фурию. —Что с вами обоими не так?! Вы едва можете видеть что-либо дальше пяти футов от себя, как вы вообще можете летать и не разбиться?!— Его дракон ничего не ответил, кроме еще нескольких удовлетворённых смешков, прежде чем он указал на свою спину, большие глаза мерцали от волнения. — Я тебя ненавижу. —    ___________________ Чувствуя, как ветер хлещет его лицо, Джек не мог не вздохнуть от удовольствия, холод ощущался на его коже как нечто приятное. По мере приближения Сногглетога подросток мог физически чувствовать, как его тело постепенно нагревается, как будто готовясь к периоду течки. Вот почему Лунный Дракон в первую очередь летал в темноте, он знал, что никого не будет снаружи, когда вокруг все еще относительно кромешная тьма. И хотя обычно темнота создает проблемы для полета, она не влияет на драконов, которые могут просто настроить свои глаза, поскольку темнота фактически обеспечивает некоторое укрытие для его теперь светящихся голубых глаз. —Что беспокоит тебя, принц?— Задумавшись, подросток был поражен внезапным вопросом своего товарища Разнокрыла. —А? Э-э, просто думаю о хорошем предлоге, чтобы рассказать остальным, почему мы не присоединимся к их празднованию Сногглетога. Без ведома, раскрывая тайну.— — Разве для этого недостаточно оправдания болезнью? —Возможно, но я не уверен, что если вся семья заболеет и не будет выходить из своей хижины, болезнь будет достаточно весомым предлогом чтобы пропасть на неделю.— —Вы должны поговорить с Чудовищным Кошмаром и его всадникам, они могут знать больше о стае Ночной Фурии. — предположила Обморожение, лениво объезжая скопление облаков. Джек промычал, передвигаясь и ложась на синего дракона. —Может быть, я просто попрошу Сморкалу передать им сообщение, я уже чувствую, как становлюсь все более и более чувствительным ко всему, что меня окружает.— Потому что жара не могла просто остановиться на ощущении того, что тебя сожгли заживо изнутри. Нет, она также обостряет все ваши чувства до одиннадцати баллов из десяти. Он даже не мог пройти через деревню, не затаив дыхания и не пробежать по многолюдным улицам. Что совсем не подозрительно. Внезапный порыв ветра и радостная трель заставили подростка наклонить голову в сторону, хотя до этого он лежал, заметив пару летящих рядом с ним. Вздрогнув, беловолосый подросток на мгновение отвернулся, желая, чтобы его магия успокоилась, чтобы скрыть сияние в его глазах, доверив Обморожению безопасное управление ими. —Иккинг!— Джек поздоровался, как только убедился, что его глаза вернулись к своему нормальному синему цвету, повернувшись лицом к рыжеволосому подростку. — Тоже в полете?— Драконий Всадник недоверчиво посмотрел на него в ответ: —Как ты так проснулся этим утром?— Джек рассмеялся: —Когда ветер бьет тебя по лицу достаточно долго, сонливость проходит сама по себе.— — Ты даже не видишь, куда летишь! — воскликнул темноволосый подросток, качая головой в ответ на беззаботный ответ другого парня. —И это буквально мороз!— —Холод никогда меня не беспокоил, на самом деле он мне нравится.— ответил беловолосый подросток, ухмыляясь в ответ на возмущенный крик Иккинга: —Что?!— —Да, зимой я ходил босиком, но потом Зуб стала суетиться по этому поводу, говоря что-то о том, что легче получить травму. И что ж, я бы предпочел не забывать надевать обувь, когда выхожу на улицу, чем если бы обо мне беспокоились каждый день.— — Держу пари, что твое мнение изменится, как только градина размером с кулак моего отца попадет тебе в голову. — рявкнул Иккинг, что только заставило другого подростка разразиться очередным приступом смеха. — Тогда почему ты проснулся, Иккинг? — спросил Джек, слегка склонив голову в замешательстве. — Почему еще? — возразил каштановолосый подросток, устремив взгляд на Ночную Фурию, липко ухмыляющуюся ему в ответ. —Кто-то хотел полетать и не принимал отказ.— —Ты не устоял перед взглядом щенячьих глаз, не так ли?— поддразнил Джек. Иккинг слегка усмехнулся: — Если бы только. Беззубик знает, что я становлюсь все более и более невосприимчивым к его щенячьим глазам, поэтому он прибегает к более радикальным средствам.— Заметив недоумение на лице другого, Драконий Всадник продолжил: —Он изменил свою тактику на визг, как какой-то сумасшедший гибрид дракона и курицы, если я не проснусь и не соглашусь отправиться в полет.— На минуту воцарилась тишина, когда голубые глаза переместились, чтобы посмотреть на жалующегося подростка, на дракона и обратно, прежде чем яркий смех сорвался с бледных губ. Иккинг нахмурился, слегка надувшись, что только заставило Джека найти ситуацию еще более забавной. —Это не смешно! — воскликнул каштановолосый подросток, слегка оскорбленный отсутствием сочувствия, которое он хотел получить. —Он на самом деле разбудил моего отца и наших соседей, а однажды я попытался не сдаться, несмотря на его визг!— —Ну, в конце концов он все же получил то, что хотел, не так ли?— сказал Джек в паузе между очередным приступом смеха, сузив глаза. — Я имею в виду, ты все-таки летишь.— — Я… — начал Иккинг, прежде чем снова замолчал, словно не находя слов. Наконец, довольствуясь слабым взглядом хихикающего подростка, сидящего на драконе рядом с ним. —Да, заткнись.— Плечо седовласого подростка тряслось от безмолвного смеха, но он воздерживался от дальнейших комментариев о том, насколько Викинг слаб перед щенячьими глазами Ночной Фурии. И на несколько мгновений эти двое были довольны тем, что просто летали в комфортной тишине и в конце концов они оба легли на своих драконов. —Так.— Джек повернул голову, чтобы посмотреть на рыжеволосого подростка, который быстро поднял свой взгляд вверх. —Ты с нетерпением ждешь Сногглетог?— —Честно говоря, я понятия не имел, что это такое, пока Сморкала не рассказал мне об этом несколько дней назад, — к шоку Иккинга признался Джек. —Что? Ты не празднуешь Сногглетог там, откуда ты родом?— — Мы празднуем Рождество, — объяснил Лунный Дракон. —Это похоже на Сногглетог, но в то же время нет? Там, откуда я родом, это праздник, а не празднование «дней без драконов». Кроме того, вместо деревьев, которые вы, ребята, сделали и украсили, мы обычно украшаем настоящее срубленное дерево, часто это ель. Есть также много других отличий, но я скажу, что они очень похожи.— —Что вы делаете в это Рождество?— Джек хмыкнул: —Ну, обычно ты проводишь канун этого праздника со своей семьей, устраивая особенный ужин, играя в игры и попивая горячий шоколад у камина. Кроме того, есть традиция ждать, пока Санта-Клаус придет и бросит вам подарки, но говорят, что он знает, если вы не спите и не придет, так и не бросив ваши подарки в камин.— —Санта Клаус?— —Да, — радостно ответил беловолосый подросток, — Он тот, кто развозит подарки всем детям по всему миру на волшебных санях, запряжённых северными оленями. Но ты получишь подарки только в том случае, если ты был хорошим весь год, если ты был непослушным, то ты получишь угольки или просто ничего.— —Как Санта-Клаус узнает, был ли кто-то хорошим или непослушным?— Иккинг продолжил, все более и более заинтригованный словами Джека. —Говорят, у него есть списки, в которых указаны имена всех детей, которые были непослушными или хорошими.— —Как он выглядит?— — Гм, судя по тому, что мне сказала Зуб, он очень веселый старик. Белые волосы, борода и все такое, он носит красный костюм с белой меховой отделкой по краям и соответствующую шапку на голове.— Иккинг моргнул, лицо побледнело. — А он может просто как-то зайти к тебе в хижину?!— — Э-э, насколько я помню, он использует дымоходы, чтобы войти и выйти из дома.— —Что?! Это звучит еще ужаснее!— —Эй, оставь Санта-Клауса в покое, ваши традиции не лучше.— возразил Джек, закатив глаза. —Как ты можешь говорить, что дары, оставленные в твоих шлемах, принадлежат Одину?— —Что значит как?! Он Всеотец, он, вероятно, использует для этого магию!— —Да, у Санты тоже есть магия, Один не такой уж особенный!— Это вызвало начало долгих и жарких споров о том, что лучше: Сногглетог или Рождество и ни один из подростков не хотел отступать со своей точки зрения. К концу всего этого, однако, и Джек и Иккинг смеялись, их спор много раз уходил от темы. На самом деле, теперь они отошли от своей первоначальной темы и свободно обсуждают свои мысли обо всем. — Почему ты летаешь по утрам, Джек?— Пришел внезапный вопрос Иккинга. Беловолосый подросток на мгновение замолчал, по-видимому, обдумывая свой ответ. —Знаешь, я и сам толком не знаю.— признался он. —У меня нет четкого расписания полетов, я обычно просто использую любую возможность, чтобы полетать. Я думаю, мне просто нравится ощущение того, что я нахожусь в воздухе, здесь, наверху, кажется, что я…— — Свободен.— закончил Иккинг, закрыв глаза и повернув лицо к ветру. Джек взволнованно повернулся к другому подростку, чтобы предложить разговор, но увидев кое-что он остановился как вкопанный. Солнце наконец взошло, золотые лучи пробивались сквозь белые облака, освещая еще один день для Олуха. Нежный солнечный свет сиял над океаном, его сияние, казалось, омывало викинга, заставляя его каштановые волосы светиться в свете, как огонь. Но одна заметная мысль, которая возникла в голове Джека при этом виде, заключалась в том, насколько умиротворённым выглядел другой подросток. В деревне, когда Джек часто замечал викинга, он всегда казался нагруженным ответственностью. От управления деятельностью Академии Драконов до помощи в кузнице с Плевакой и даже рассмотрения жалоб жителей деревни в качестве сына вождя: Иккинг всегда был занят тем или иным делом. Его единственным спасением, казалось, были короткие моменты, когда парень мог улизнуть, чтобы отправиться в полет с Беззубиком. Это, похоже, знала и сама Ночная Фурия, отсюда и его возрастающая настойчивость в том, чтобы заставить своего наездника летать в неурочные часы дня. Это был собственный способ дракона заставить своего наездника расслабиться, даже если это означало разбудить подростка на рассвете. «Как жаль, что Иккинг не так часто улыбается» — пришла тихая мысль. — «Ему идет». Голубые глаза моргнули, расширившись от удивления при мысли, что только что пришла ему в голову. Неужели он только что подумал о том, насколько красивее выглядел Иккинг, когда улыбался? Смотрел ли он на рыжеволосого подростка как на потенциального партнера? Не подозревая о внутренней панике Джека и немного волнуясь из-за внезапной паузы с седовласым подростком, Иккинг наклонил голову, чтобы посмотреть на другого подростка. Солнечный свет освещал его зеленые глаза, заставляя их сиять, как изумруды. —Джек?— спросил Иккинг с легкой тревогой в голосе. —С тобой все в порядке? Ты выглядишь так, будто увидел привидение или что-то в этом роде.— Седовласый подросток пискнул, что он будет отрицать до последнего вздоха, встряхнувшись на Обмороженной, которая издала укоризненный рык, после чего она переместилась, дабы приспособиться к новому положению своего наездника. — Э-э, д-да, все хорошо!— Иккинг сузил глаза на неубедительный ответ Джека. —Угу, конечно, как будто я куплюсь на это. Да ладно, Джек, что у тебя на уме?— «Этого я тебе точно не скажу» — подумал Лунный Дракон, дико оглядываясь в поисках оправдания. — Э-э, последний, кто вернётся в кузницу, должен принести драконам рыбу!— вскрикнул Джек, прежде чем они с Фростбитом сорвались с места при помощи внезапного рывка. —Хм… Подождите, что… Я не соглашался на это!— Иккинг вскрикнул. —Эй, это жульничество!— Глядя на исчезающую фигуру седовласого подростка, Всадник переместился и посмотрел на Ночную Фурию, жадно смотрящую на него в ответ. Несмотря на внезапность всего происходящего, Иккинг почувствовал, как на его губах мелькнула ухмылка при мысли о гонке с таким же безрассудным летуном, как и он сам. —Хорошо, давай, приятель. Нам предстоит победить в гонке.— Беззубик издал громкий рык в ответ, на его лице появилась липкая ухмылка, прежде чем они вдвоем рванули в погоню за синим драконом и ее всадником впереди них.   ❄️ ❄️ ❄️