— Ода? Неужели это ты? — Дазай не мог поверить своим глазам, несмотря на то, что, побывав на кладбище, уже подозревал, что его друг жив. Шокированный, Осаму смотрел на Сакуноске, не в силах отвести взгляда. Конечно, он рад был видеть живого Одасаку, однако эту встречу омрачало одно событие — смерть Чуи. А затем боль вновь пронзила его сердце тысячами ледяных иголок. От осознания того, что Ода сейчас живёт вместо Чуи, душу выворачивало наизнанку. Всё это было неправильно. Осаму сжал кулаки в бессильной ярости, но быстро взял себя в руки.
Он сделал шаг навстречу другу, но тот направил на него пистолет и сказал:
— Стой на месте, Дазай.
— Одасаку, что происходит? Убери ствол, — Дазай сделал ещё несколько шагов навстречу Оде, но тот взвёл курок и произнёс:
— Клянусь, я выстрелю! Оставайся на месте.
Дазай поднял руки вверх, показывая этим, что безоружен. Осаму понимал, что Чуя, поменявшись с Одой местами, изменил действительность. И необходимо было понять, какой она стала, ведь Дазай помнил только то, что было в
его реальности, а смерть Чуи могла изменить многое и, например, оживить уничтоженных врагов. Но Осаму не мог вспомнить событий из изменённого мира так, как помнил их Одасаку или тот же комендант общежития, который сказал, что впервые видит его.
— Ода, я должен с тобой поговорить. Пожалуйста, пойдём со мной. Посидим в «Люпине», как раньше. Обсудим всё.
— Обсудим? Да что обсуждать после того, что ты сделал? Не понимаю, зачем ты пришёл? Чего добиваешься? Не думал, что ты отважишься посмотреть мне в глаза.
— В смысле?
— Хватит валять дурака. Ты подставил Агентство, и теперь почти все его сотрудники мертвы.
— В каком смысле подставил? — Дазай растерянно смотрел на Сакуноске.
— Ты обещал свою помощь, и мы понадеялись на неё, но когда сотрудники Агентства нуждались в ней, она не пришла.
— Какой-то бред. Ода, прошу, давай поговорим. Здесь явно какая-то ошибка. Ты видишь? Я пришёл один, без охраны, потому что хочу обсудить с тобой кое-что.
— Нам нечего с тобой обсуждать. Мы — враги, причём довольно давно.
— Враги? Этого не может быть, — пробормотал Осаму себе под нос. — Как же так вышло?
— Как вышло? Ты издеваешься, что ли? — возмутился Сакуноске. — Ещё до всего этого ты потопил Йокогаму в крови, а ведь я столько раз просил тебя остановиться. Но после смерти Чуи ты словно с катушек слетел. Более кровавого босса Портовой Мафии не было за всю историю её существования.
— Босса?
— Дазай, что ты задумал? Зачем пришёл сюда и делаешь вид, что страдаешь амнезией?
— Но я правда не помню. Точнее, помню всё иначе. Это сделал один эспер, и реальность изменилась. Я действительно не понимаю, о чём ты говоришь.
— Эспер? Кому это нужно?
— Точно не скажу. Но мир стал другим, потому что Чуя погиб. Ты не поверишь, но ещё несколько дней назад он был жив. А сегодня всё оказалось по-другому. Он не просто умер — кто-то сделал так, чтобы он погиб в прошлом, пять лет назад, и это повлияло на будущее, изменило моё настоящее.
— «Твоё», значит? — Сакуноске всё так же держал Дазая на прицеле и смотрел на него с недоверием.
— Наше, — добавил Осаму, не желая говорить другу о том, что в его реальности тот погиб.
— Как ты докажешь свои слова? — спросил Ода.
— Да как я могу доказать? Ты просто должен поверить мне на слово. В память о нашей дружбе.
— Дружбе? Мы давно уже не друзья, Дазай. Да и не уверен, что были ими.
— Разве я когда-нибудь врал тебе, Одасаку?
— Не думаю, что на этот вопрос можно ответить однозначно.
— Ода, ты всегда был важен для меня и по-прежнему дорог. Пожалуйста, выслушай меня.
— Папа, папочка! — послышался сзади детский голосок, и к Одасаку бросился мальчик лет трёх, за ним шла женщина типичной японской внешности, она подошла к Сакуноске и чмокнула его в щёку.
— Привет, милый, — проговорила женщина, а затем перевела взгляд на пистолет, который Сакуноске держал в руке. — Зачем это?
— Всё нормально, дорогая, — успокоил её Ода, убирая пистолет в кобуру. — Мне нужно поговорить со старым знакомым, идите с Кацуме домой.
Когда женщина, забрав ребёнка, ушла, Осаму спросил:
— Это твой сын?
— Ты будто не знаешь?
— Не знаю. Ты тоже работаешь в Агентстве?
— Работал, и тебе известно об этом, как и о том, что почти все сотрудники ВДА погибли: они были уничтожены ищейками. Выжили только мы с Рампо. Скажи, почему ты так поступил? Какая тебе выгода от смерти этих людей?
— Да что ж происходит? Я же говорю, что не помню этого, и вообще, ничего такого не было. Я не знаю о событиях, происходивших в течение последних пяти лет, и не могу ответить на твой вопрос, поскольку не помню, что случилось.
— Ну да, конечно, — произнёс Ода, ему стало любопытно, что за игру затеял Дазай, поэтому он добавил: — Ладно, пошли поговорим. Мы и так привлекли к себе много лишнего внимания.
Выйдя из общежития Агентства, Дазай увидел лексус чёрного цвета с тонированными стёклами, который стоял у входа. Правая передняя дверь авто открылась, и из неё вышел человек в чёрном костюме и солнцезащитных очках. Он подошёл к задней дверце автомобиля и услужливо приоткрыл её для Дазая. Мысленно пожав плечами, Осаму решил ничему не удивляться (здесь не должно было быть никакого лексуса, ведь сюда он приехал на такси) и сел на заднее сиденье, сделав приглашающий жест рукой Одасаку.
— А говорил, что пришёл без охраны, — произнёс Сакуноске, с усмешкой взглянув на Дазая, но всё же принял его приглашение и сел рядом.
— Это всего лишь водитель, — ответил Дазай и скомандовал мафиози: — В «Люпин».
Эсперы приехали в паб и, расположившись за барной стойкой, заказали виски со льдом. Сделав несколько глотков, Осаму произнёс:
— Ты что-то говорил о том, что я босс Портовой Мафии. Это действительно так?
Ода фыркнул, но всё же ответил:
— Да.
— И когда я им стал?
— Пять лет назад. Ты убил прошлого босса Портовой Мафии на глазах у десятка свидетелей и занял его место, перед этим обвинив Огая в предательстве и убийстве Чуи.
— Вот как? Интересно. Босс был замешан в его смерти? И как же погиб Накахара? — продолжил допрос Дазай.
— Ты винил босса в смерти своего напарника, хотя Огай хотел избавиться от меня, а не от него. Это именно ты отправил Чую мне на помощь, сказав ему, что сам не успеваешь добраться, но при этом не предупредил его о способности лидера «Мимик». Чуя прибыл на место раньше меня, а поскольку не знал о Жиде ровным счётом ничего и не мог применить порчу без тебя, то враг, способный заглядывать в будущее и предвидеть все атаки, одолел его. Я пришёл слишком поздно и не успел спасти твоего напарника, но смог уничтожить Жида. Вот, в общем-то, и вся история.
— Понятно. И я, значит, убил Огая на глазах у свидетелей, и никто меня не остановил?
— Нет. Ты нашёл поддержку среди некоторых мафиози и таких эсперов, как Акутагава, Верлен и Коё. Последних двоих тебе удалось убедить в том, что это Огай виновен в смерти Чуи, так как он привёл «Мимик» в Йокогаму. Честно говоря, я тоже поддержал тебя в тот момент, ведь я не желал тебе смерти.
— Почему же ты ушёл из организации?
— Понял, что мафия — это не моё. Всё равно я не убивал и давно хотел покинуть организацию, но оставался из-за тебя. Я всё думал, что смогу наставить тебя на истинный путь, изменить, чтобы ты прекратил убивать, стал хорошим человеком, но потом понял, что это невозможно. Ты был рождён, чтобы стать мафиози, и с этим ничего не поделаешь. Я смирился с тем, что мне не переделать тебя, поэтому решил уйти и помогать людям. Но ты не хотел меня отпускать, и я долго скрывался от мафии и от тебя. А потом ты потопил Йокогаму в крови, убив Анго, чем объявил войну правительству.
— Даже так?
— Да, ты винил Анго в смерти Чуи, так же как и босса, хотя он был причастен лишь косвенно, но тебе было плевать. Долгое время Портовая Мафия считалась вне закона, погибло много людей с обеих сторон. На членов организации была объявлена охота, и лишь год назад вас оставили в покое, когда ты заключил сделку с Танэдой и получил разрешение на деятельность одарённых, поскольку то, которое дали Огаю, было у вас отобрано.
— Всё интересней и интересней, — проговорил Дазай, отпивая несколько глотков из стакана. — И как же я договорился с Танэдой?
— На горизонте появилась Гильдия, и Портовая Мафия одолела её своими силами, после чего все вы были прощены.
— Кто же победил Лавкрафта?
— Акутагава Рюноске и Накаджима Ацуши.
— Вот как? А кто одолел дракона?
— «Орден Часовой Башни» отправил в Йокогаму какого-то эспера. Изначально он получил приказ сжечь город полностью, но он уничтожил лишь несколько кварталов, так как его целью было избавиться от источника роста неконтролируемой сингулярности. Когда он исполнил свою миссию, то убрался восвояси. В тот день погибло много эсперов.
— Понятно. А что произошло с Ацуши? Он ведь работал в Агентстве и тоже был с прочими сотрудниками, когда их атаковали ищейки?
— Ацуши?
— Да.
— Ты правда не помнишь?
— Нет.
— Ацуши работал на тебя. Но он и Акутагава погибли в бою.
— Ого, как всё обернулось, — Дазай снова отпил из стакана и, поставив его на барную стойку, заказал ещё. — Плохо, очень плохо, — пробормотал он, ткнув шарик льда в стакане пальцем, когда бармен поставил заказ перед ним. — Что же это была за битва?
— Та самая, при которой уничтожили значительную часть города, — ответил Одасаку. — Когда всё началось, Акутагава с оборотнем сражались с Шибусавой и были сожжены вместе с другими эсперами.
— Если бы был жив Чуя, всё могло обернуться иначе.
— Возможно. Накахара был сильным эспером, и мне жаль, что он умер.
— Кто же одолел Камуи?
— Я.
— Действительно, как я сразу не догадался? Ты ведь можешь предвидеть действия врага в бою, и с тобой его меч не сработал, верно? По крайней мере, тебе было что ему противопоставить.
— Именно, — ответил Ода. — Это всё? Или тебя ещё что-то интересует?
— Да. У кого теперь страница?
— Я передал её шефу Танэде.
— Когда ты женился и сколько лет твоему сыну?
— Зачем эти вопросы? Ты ведь и так всё знаешь. Я не верю в то, что кто-то изменил реальность.
Одасаку допил своё виски и встал из-за барной стойки.
— Я должен идти. Меня ждут жена и сын.
— Рад был тебя повидать, Одасаку, — Осаму сделал глоток из стакана, а Сакуноске произнёс:
— Не могу сказать о себе того же.
— Очень жаль, но я говорю правду.
— Даже если ты не врёшь, советую больше не попадаться мне на глаза. Прощай.
— Прощай, — Осаму сделал ещё один глоток из стакана, обдумывая ситуацию.
«Чуя, что же ты сделал? Вот бы узнать. Ты нашёл какого-то эспера или тебе удалось добраться до страницы?» — размышлял Дазай. Допив виски, он вышел на улицу и, сев в машину, отдал водителю распоряжение ехать в порт, надеясь выяснить ещё что-нибудь там.
Закрывшись в кабинете босса Портовой Мафии, Дазай включил ноутбук, и хотя он оказался запаролен, Осаму быстро подобрал ключ. В компьютере было немало различной информации, относящейся к организации, а также Дазай наткнулся на несколько папок, в которых находились дела многих эсперов Йокогамы, но ни в одной из них он не нашёл того, что искал. Просидев в кабинете до глубокой ночи, Осаму решил отправиться домой, однако понял, что не знает, где теперь живёт.
Взяв со стола несколько папок, Дазай подозвал охранника и приказал ему отнести их в его служебную квартиру, сам же последовал за ним, таким образом выяснив, где она находится.
Расположившись на диване в гостиной, Осаму взял в руки телефон и набрал номер.
Когда на той стороне ответили, он произнёс в трубку:
— Доброй ночи, Сантока-сан.
— И чего вам понадобилось в столь поздний час, Дазай-сан? — поинтересовался Танэда.
— Мне нужна страница, — решил прямо сказать Осаму.
— Интересно, за каким хреном она тебе понадобилась?
— Видите ли, шеф Танэда, какой-то эспер несколько дней назад изменил реальность. И всё стало очень плохо. Никто об этом не подозревает, знаю лишь я, поскольку на меня его способность не действует. И я хочу вернуть всё назад.
— Не думаю, что могу чем-то помочь вам, Дазай-сан. Поскольку не уверен, как вы используете страницу на самом деле.
— Тогда скажите хотя бы имя эспера, который способен поменять двух людей местами: мёртвого и живого.
— С чего вы взяли, что у меня есть такая информация?
— Если не у вас, то у кого?
— Я не слышал о таком одарённом, — сказал Танэда. — Спокойной ночи, Дазай-сан.
После того, как собеседник сбросил вызов, Дазай выругался:
— Сука! Что ты мне лепишь, старый хрыч? Всё ты знаешь. — Осаму встал со своего места и, сцепив руки сзади в замок, прошёлся несколько раз по комнате. — Придётся идти обходным путём.
Прошло несколько недель, но никаких продвижений в поисках подходящего эспера не произошло. Осаму готов был заплатить любые деньги, лишь бы добраться до информации об одарённых Йокогамы, которая хранилась у правительства, или страницы, однако пока все его попытки сделать это были тщетны. Одарённому хакеру, которого нанял Дазай, удалось взломать правительственную базу данных, но в ней не значился эспер, которого он искал.
Не проходило и дня, чтобы Осаму не вспоминал Чую и не думал о нём. Настроение было паршивое, от тоски и безысходности хотелось на стенку лезть. Дазай не мог справиться со своим горем и плохо спал по ночам; ему часто снились кошмары, поэтому он нередко выпивал. Алкоголь помогал расслабиться и уснуть, и Осаму в таком состоянии не снились сны, по крайней мере, он об этом не помнил. С Одой Дазай больше не искал встреч, да и вообще, после памятного разговора с ним, видеть его не хотелось. Вспоминая ту встречу, Осаму лишь раздражался. Ведь Ода, по сути, теперь жил вместо Чуи, и мысли об этом причиняли невыносимую боль. Дазай каждый день посещал кладбище. Иногда молча сидел на могиле Накахары, порой разговаривал с ним, как с живым, а как-то, будучи в центре города, ему показалось, что он увидел Чую. Осаму кинулся к рыжеволосому парню и, схватив его за руку, развернул к себе лицом, но это оказался не Накахара.
— Извините, — буркнул Осаму и, развернувшись, направился к машине. С тех пор Чуя мерещился ему повсюду: среди толпы в городе, на работе, дома, даже приходил к нему во снах. Для Осаму всё это было невыносимо тяжело. Да, он хотел увидеть возлюбленного хотя бы ещё один раз, но понимал, что это невозможно, и он, скорее всего, просто сходит с ума. Несколько раз Дазай повторял попытки суицида, но его спасали. А как-то, изрядно напившись в баре в одиночестве, он поехал домой, в служебную квартиру.
Выпив немного виски ещё и там, Осаму лёг спать, а проснулся от того, что кто-то гладил его по голове. Открыв глаза, Дазай не поверил тому, что увидел. Ведь это было невозможно.
Чуя сидел рядом с ним на кровати, задумчиво глядя на него, и перебирал между пальцами каштановые пряди.
— Чуя? — прошептал Дазай, приподнимаясь на локтях.
— Тц, — послышалось в ответ, и Накахара склонился к Осаму, целуя его в губы.
Не желая думать о том, что всё это нереально и невозможно, Дазай зарылся руками в рыжие локоны, прижимая голову любовника к себе ближе, и углубил поцелуй. Немного отстранившись, Дазай неотрывно глядел в голубые озёра и, проведя пальцами по щеке Накахары, прошептал:
— Это не можешь быть ты, ведь ты умер у меня на руках.
— Тогда получается, что ты сходишь с ума, — так же шёпотом ответил Чуя.
— Вероятно, так и есть. Но я даже рад этому.
— Почему?
— Потому что снова могу тебя увидеть, прикоснуться к тебе, поцеловать.
Осаму обнял Чую, притягивая его к себе, а тот провёл пальцами по щеке Дазая, вытирая с неё влагу.
— Прости меня, Чуя, — шептали губы Осаму. — Прости, мне так тебя не хватает. Я бы всё отдал, только бы вернуть тебя. После твоей смерти моя жизнь превратилась в ад. Лучше бы я выпил тот яд вместо тебя.
— Какой ты смешной, Дазай, — с улыбкой сказал эспер. — Ведь ты сам этого хотел; пожелал, чтобы твой друг жил, а я умер. Твоя мечта осуществилась, почему же ты не рад?
— Потому что я идиот! Зациклился на смерти Одасаку, мне не хватало его, я не мог смириться с потерей друга. Но ты был для меня гораздо важнее, я сам не понимал этого, пока не потерял тебя. Зачем ты это сделал? Как мог подумать, что я смогу жить без тебя?
— Теперь всё, что тебе остаётся, — это смириться.
— Я не могу. Скажи мне, как ты это сделал? Я хочу вернуть тебя.
— Это невозможно.
— Почему?
— Потому что я сделал свой выбор, это было моё желание и решение. Да и вряд ли твой Одасаку захочет поменяться со мной местами обратно. Смирись и живи дальше.
— Нет, я не смирюсь с твоей смертью, Чуя. Просто не могу. Я люблю тебя, и если не получится всё вернуть назад, то лучше уж уйти вслед за тобой.
— Нет. Ты должен жить и попытаться стать счастливым. Пройдёт время, и ты забудешь меня.
— Я не хочу. Нет.
Осаму вновь обнял Чую и коснулся его губ своими.
— Я люблю тебя, — шептал Дазай. — Скажи мне, кто этот эспер. Пожалуйста, Чуя, ответь. Я не верю, что ты хочешь оставаться мёртвым. Ты всегда любил жизнь.
— Ты ошибаешься. В моей жизни вообще никогда не было смысла. Я всегда ощущал себя лишним в этом мире, да и не особо кому-то нужным. Порой мне казалось, что я не должен был появляться на свет.
— Не говори так. Ты нужен мне. Я не могу без тебя. Моя жизнь потеряла смысл с тех пор, как ты ушёл.
— Тебе это только кажется. Мне пора.
— Нет, не уходи.
Чуя провёл пальцами по щеке Осаму, затем поцеловал его в губы лёгким поцелуем и, высвободившись из его объятий, отошёл на несколько шагов. Дазай попытался поймать его за руку, но Накахара исчез.
— Нет, Чуя! — выкрикнул Осаму, хватая пустоту. Встав с постели, Дазай включил свет и осмотрелся по сторонам. Не заметив ничего необычного, он сел на кровать. — Это ведь не сон — всё было так реалистично. Но я не верю в призраков. Неужели я и правда схожу с ума?
***
Шеф Танэда сидел в кафе и пил кофе, когда напротив него уселся Дазай. Удивлённо приподняв левую бровь, Сантока произнёс:
— И что понадобилось здесь боссу Портовой Мафии?
— Хочу поговорить с вами, Сантока-сан, — ответил Дазай.
— Что ж, я тебя слушаю, но у меня мало времени.
— Я не задержу вас надолго. Вы должны знать, какой эспер способен поменять мёртвого и живого человека местами. Мне нужна информация о нём.
— Я же сказал, что не слышал о таком эспере.
— Я вам не верю. Видите ли, шеф, некий эспер уже это сделал и тем самым изменил реальность, причём скажу сразу, что далеко не в лучшую сторону. Он поменял местами Оду Сакуноске и Чую Накахару — вы должны знать, о ком я говорю.
— Да, конечно, мне известно, кто такие Сакуноске и Накахара. Но ведь последний умер пять лет назад.
— На самом деле, нет. Пять лет назад умер Ода. Их поменяли местами несколько недель назад, и это изменило реальность. Многие люди, которые были живы, теперь мертвы именно по этой причине.
— Кого ты имеешь в виду?
— Сотрудников Агентства, Акутагаву Рюноске, Ацуши Накаджиму, Анго Сакагучи, Мори Огая, и это только те, о ком я слышал. Год назад часть города была уничтожена, а вместе с ней и многие люди. Более того, мне стало известно, что Шибусава выжил и Достоевского тоже убить не смогли. А в моей реальности эти двое погибли. Если бы Накахара был жив, всего этого не произошло бы. Благодаря своей способности я единственный, кто помнит о том, как всё было до того, как реальность изменилась.
— Хм, — Танэда сделал глоток кофе. — Действительно, Накахара был сильнейшим эспером Японии, и я не раз думал о том, как бы всё сложилось, останься он жив. Но ведь Анго и Огая ты убил лично.
— Я не знаю, так ли это, поскольку помню лишь
ту реальность, в которой жил. Поэтому не могу ответить вам, точно ли сделал это я и с какой целью. Поговорите с этим эспером, ведь это его способность всё изменила, а значит, он тоже должен знать правду, как и я.
— Что ж, я попробую что-нибудь выяснить об одарённом, о котором ты говоришь, и если он существует, пообщаюсь с ним.
Танэда поднялся со своего места, бросив деньги за кофе на стол, со словами:
— Я свяжусь с тобой.
Дазай отправился в порт, по пути, пока ехал, ему снова померещился Чуя, Осаму приказал водителю остановить машину, но Накахара исчез, будто бы его и не было.
Вечером телефон Дазая зазвонил. Нажав на зелёную трубочку для ответа, он услышал голос Танэды:
— Дазай-сан.
— Слушаю вас, Сантока-сан, — проговорил Осаму.
— Я выяснил информацию об одарённом, о котором ты говорил, и мне удалось с ним пообщаться. Его зовут Рофу Мики, способность называется «Боги и люди». Он действительно может поменять местами живого и мёртвого человека независимо от того, сколько лет прошло со дня смерти объекта, однако живой человек должен сам захотеть занять место мёртвого, иначе дар не сработает. Рофу-сан подтвердил, что около месяца назад к нему пришёл Накахара и попросил его поменять их с Одой Сакуноске местами. После этого, действительно, реальность очень сильно изменилась, и не в лучшую сторону. Более того, как нам недавно удалось выяснить, Шибусава выжил и сейчас находится за пределами Японии вместе с Достоевским, они готовятся нанести новый удар по нашему городу. Кого мы можем выставить против них, если потеряли сильнейших эсперов? Да и вообще, Йокогама понесла огромные потери. Но, как ты говоришь, в иной реальности, когда Накахара был жив, этих двоих уничтожили. Рофу Мики не думал, что использование его способности может привести к таким печальным последствиям, поскольку недооценил значимость Накахары для нашего города, а может и всей Японии. Ведь Достоевский не остановится на уничтожении только одной Йокогамы.
— Где мне найти этого эспера?
— Рофу Мики проживает в Токио, но я договорился с ним о том, чтобы он приехал в Йокогаму завтра утром. Он сам позвонит тебе, Дазай. Однако хочу сразу предупредить, что отменить то, что он сделал, не получится. Можно всё исправить лишь одним способом: Сакуноске должен по своей воле захотеть поменяться с Накахарой местами.
— Вот как? Но вряд ли он согласится на это, ведь теперь у него семья и ребёнок.
— Да, наверное. Но поговори с ним, попробуй убедить его в том, что это необходимо сделать.
— А может лучше воспользоваться страницей? — предложил Дазай.
— Увы, но это невозможно. На ней больше не осталось свободного места. А втулить где-то слова «Накахара жив» не получится, ведь текст должен иметь вид полноценного рассказа, пусть короткого, но всё же. Только так запись может сработать.
***
Обдумывая ситуацию и подбирая слова, Дазай прокручивал в голове предстоящий разговор с Сакуноске, но прежде чем идти к нему, решил дождаться приезда Рофу Мики и поговорить с ним.
Когда эспер прибыл в Йокогаму, он позвонил Дазаю и сказал, что уже в городе. Осаму отправил за ним машину и принялся нервно мерить шагами комнату в ожидании гостя из Токио. Минут через сорок ему доложили по селектору о том, что Рофу Мики доставили в штаб-квартиру мафии и он ожидает в коридоре.
— Пропустите, — распорядился босс Портовой Мафии, а вскоре в дверь постучали. — Войдите, — разрешил Дазай, и в кабинет вошёл светловолосый эспер лет тридцати пяти.
Поговорив с ним, Осаму прикоснулся к одарённому рукой в надежде на то, что дар обнуления отменит действие его способности, но этого не произошло.
— Мою способность невозможно отменить, если дар уже сработал и люди поменялись местами. Это сработало бы до того, как человек принял препарат.
— Препарат? — переспросил Дазай.
— Да, можно сказать и так. Когда кто-то решает занять место какого-то человека в мире мёртвых, помимо того, что мне нужно активировать способность, ему необходимо принять особый препарат. По сути, это может быть любой яд, но я должен держать его в руках в момент активации способности: только тогда дар сработает как нужно. Человек, решивший умереть вместо кого-то, должен выпить этот яд, и в течении трёх дней способность сработает. То есть он умрёт от яда, но тело его исчезнет и займёт место покойного в могиле через три дня. Покойник же при этом воскреснет, и реальность изменится. Все события, происходившие с участием человека, который занял место покойного, исчезнут, и появится ответвление новой реальности, связанное с человеком, который воскрес. Измениться могут незначительные детали и события, или реальность круто поменяется. Всё зависит от значимости этих людей, их знакомств, контактов, действий или даже каких-то случайностей, с которыми так или иначе мы все имеем дело ежедневно.
— Шеф Танэда ведь вам говорил, что нужно вернуть всё назад? — поинтересовался Дазай, глядя в серо-голубые глаза.
— Да, но я не могу поменять их обратно, если покойник, занявший место живого в нашем мире, не захочет меняться обратно, — объяснил эспер.
— Это я уже понял. Зачем вы вообще это сделали? Ваша способность представляет угрозу, разве вы этого не осознаёте? К тому же менять что-то в далёком прошлом слишком опасно. Это как эффект бабочки. Вы, как никто другой, должны были это понимать!
— Да, извините. Но Накахара-сан предложил мне большие деньги за то, чтобы я это сделал. У меня больной ребёнок, на его лечение требовалась огромная сумма, поэтому я согласился. Но вскоре понял, что наделал, ведь ни разу ещё моя способность не приводила к
таким ужасным последствиям. Я раньше жил в Йокогаме, но потом переехал в Токио. У меня тут остались родственники и друзья, мне небезразлична судьба города. Кроме того, год назад погибла моя сестра, она была сожжена вместе с частью города, и я виню в этом себя.
— Так всё ради денег? Как банально. Но разве они не должны были исчезнуть, после того как ваша способность сработала? Ведь в этой новой реальности Чуя мёртв, а значит, он не мог вам заплатить.
— Мы учли этот нюанс. У Накахары-сана был старый счёт в банке, которым он давно не пользовался, и о нём никому не было известно. Счёт был открыт более пяти лет назад. Я получил от вашего знакомого все данные и пароли и смог перевести деньги со счёта уже после того, как реальность изменилась.
— Что ж, поехали к Одасаку. Он может мне не поверить, поэтому вы должны будете всё ему рассказать.
— Конечно, — эспер кивнул и вышел из кабинета вслед за его хозяином.
***
— Дазай, ты точно не в своём уме, — покачав головой, произнёс Ода. — Это же бред! Ты совсем сошёл с ума из-за своего Накахары. Ты одержим идеей вернуть его в мир живых и просто сходишь с ума. Я даже обижаться на тебя не могу, потому что ты болен. Тебя и раньше посещали подобные мысли, ты всё время искал какого-то эспера, который мог управлять временем, чтобы вернуться в прошлое и спасти его. Но это невозможно. Прошло пять лет! Смирись уже наконец с его смертью!
— Я понимаю, как это звучит, Одасаку, — произнёс Дазай, поднимаясь с дешёвого серого диванчика, стоявшего посреди гостиной, и подходя к окну. Неожиданно Осаму в голову пришла одна идея, и он произнёс, разворачиваясь к Сакуноске лицом: — Скажи, Ода, я когда-нибудь раньше бывал в твоей квартире, которую ты снимаешь?
— Нет, а что?
— Я могу описать тебе обстановку в других комнатах, ведь в своей реальности я жил именно здесь. В спальне стоит двухспальная коричневая кровать, на ней матрас на пружинах бежевого цвета в мелкую крапинку чуть светлее. Рядом с кроватью тумбочка в тон кровати, в ней выдвижной верхний ящик бежевого цвета. Напротив двери находится трёхдверный шкаф полтора метра в длину и метр восемьдесят в высоту. Боковинки шкафа бежевого цвета, а всё остальное в тон кровати. На тумбочке возле кровати стояла настольная лампа с круглым голубым абажуром в мелкий цветочек. Эта лампа была в квартире, когда я сюда въехал, но полгода назад я её разбил и купил похожую, но фиолетового оттенка, поскольку точно такой же, как та, что принадлежала общежитию, я не нашёл. У окна стоит небольшая пальма в кадке, на окнах светлые шторы бежевого цвета в крупный светлый цветок. Стены покрыты панелями в бежево-коричневых тонах. На полу татами в тон прочей обстановке. Перейдём к описанию кухни и ванной?
— Не знаю, откуда тебе известно, как выглядит спальня. Возможно, ты попал в мою квартиру, пока меня не было дома. Но откуда знаешь, какая раньше настольная лампа была в моей комнате? Я действительно разбил её полгода назад, точнее, это сделал Куцуми, но я и правда купил похожую лампу фиолетового оттенка, потому что не нашёл точно такую же, какая у нас была.
— Я не пробирался в твою квартиру, а жил в ней более двух лет. Я ведь уже говорил, что в той битве с лидером «Мимик» погиб ты, а не Чуя. Ты умер у меня на руках и просил перед смертью стать хорошим человеком. Ты произнёс тогда такие слова:
— Ты пытаешься найти смысл жизни в мире насилия, жестокости и убийств. Ты его не найдёшь. Да ты и сам, наверное, это знаешь. Будь ты среди тех, кто убивает или спасает жизни, тебе никогда не найти то, что ты ищешь. Ничто в этом мире не сможет заполнить пустоту одиночества в тебе. Ты будешь до конца дней блуждать в темноте.
Я спросил тебя:
«Что мне делать?» А ты ответил:
— Стань тем, кто спасает жизни, если разницы нет, выбери светлую сторону. Защищай слабых и заботься об обездоленных. Знаю, для тебя нет разницы между добром и злом, но это хотя бы сделает тебя капельку лучше.
— Откуда ты знаешь? — задал тебе я вопрос, и ты сказал так:
— Знаю. Лучше кого-либо, потому что я твой друг.
Я пообещал, что сделаю так, как ты хочешь, а ты добавил:
— Люди живут, чтобы спасти себя, а ведь так и есть.
— Ты говоришь странные вещи, Дазай, — с подозрением глядя на Осаму, произнёс Ода. — Когда я шёл мстить Жиду за сирот, которых он убил, то был уверен, что умру. Так и произошло бы, если бы не твой Накахара. Я часто думал об этом прежде. Но главное другое: я знал, что погибну в этой битве, и если предоставится шанс попрощаться с тобой, я сказал бы тебе именно эти слова. Всю дорогу к базе «Мимик» я прокручивал прощальный разговор с тобой в голове. Я хотел попросить тебя стать хорошим человеком, но как ты узнал? Конечно, ты мог предполагать, что я скажу в такой ситуации, но ты передал то, о чём я думал, слово в слово. Это просто невозможно.
— Ода, поверь, я говорю правду. И я выполнил твой завет. Стал хорошим человеком и помогал людям, и сейчас хочу помогать. И как бы мне не тяжело было тебе говорить эти слова, но я должен попросить тебя вернуть всё назад. В моей реальности Накахара уничтожил дракона, а Ацуши и Акутагава — Шибусаву; Сжигатель убрался домой, так и не использовав способность, поскольку сингулярность исчезла. Позже, когда ищейки преследовали сотрудников Агентства, Чуя их спас, и сейчас они мертвы, потому что мёртв Накахара. А сколько невинных людей погибло, когда сожгли часть города? К тому же Шибусава и Достоевский живы, и сейчас они вместе снова что-то затевают. Нам некого выставить против них. Погибло слишком много сильных эсперов. Мы проиграем эту войну окончательно, и Йокогама будет уничтожена.
— Всё, что ты говоришь, имеет смысл. Возможно, так и было бы, останься Накахара в живых, но ты хоть понимаешь, что ты мне предлагаешь?
— Да, понимаю. Мне тяжело это говорить, но я должен. Рофу Мики поменял вас с Чуей местами, и сейчас ты должен по своей воле поменяться с ним обратно.
— Он говорит правду, — вступил в разговор Рофу. — Накахара-сан пришёл ко мне около месяца назад и попросил поменять его и вас местами. Я не знал, к каким последствиям всё это приведёт, поэтому сделал это.
— Зачем Накахаре это понадобилось? — задал вопрос Ода, глядя в карие глаза Дазая.
— Я, сам этого не желая, вынудил его пойти на такой шаг, Одасаку. Это сложно объяснить. Но он сделал это ради меня, считая, что таким образом исполнит мою мечту.
— Если ты говоришь правду... Даже не знаю, что сказать. Конечно, умирать никому не охота, но я бы сделал это, чтобы спасти жизни людей. Однако у меня есть сын. Ты предлагаешь мне убить его?
— Ну почему убить? Я предлагаю тебе спасти сотни жизней. Невинных жизней. Не только тех людей, которые уже умерли в результате смерти Накахары, но и тех, которые ещё умрут в ближайшее время, когда Достоевский и Шибусава снова атакуют. Но они на этом не остановятся. Цель Достоевского — уничтожить всех эсперов в мире, и он добьётся её, потому что теперь его некому остановить.
— Нет, Дазай. Ты предлагаешь мне спасти этих людей ценой жизни моего ребёнка. Ведь, если я сделаю то, о чём ты меня просишь, он никогда не родится.
— Да как ты не можешь понять? Он и не должен был родиться. Я знаю, что мои слова жестоки, но не могу сказать иначе.
— Почему бы тебе самому с ним не поменяться? — полюбопытствовал Ода.
— Это невозможно, — ответил за него Рофу Мики. — Во-первых, моя способность не сработает на ком-то другом: вы с Накахарой теперь связаны. Из вас двоих может жить только кто-то один. Во-вторых, если бы и существовал способ это сделать, способность Дазай-сана помешала бы. Да и опять же, его жизнь не менее важна, чем Накахары, а смерть, произошедшая в прошлом, снова изменит реальность, боюсь, с тем же результатом.
— Я не могу, — немного подумав, ответил Ода. — Не могу убить своего сына!
