Милые рожки, Поттер

      Лондонский туман опустился над городом, скрывая верхушки деревьев и верхние этажи домов от любопытных глаз. Впрочем, глаз-то в это время совсем не наблюдалось. Пустынные улочки спального района ещё дремали, досматривая свой последний сон, когда рассеянный свет от низко сияющего солнца вдруг сгустился на крыше магазинчика выпечки.       Бледнокожий, беловолосый юноша окинул взглядом редкие окошки, где свет доверчиво повествует о её жаворонках-обитателях. Совсем скоро каменные дорожки заскребут мётлами трудяги-люди, в печах взревёт огонь, чтобы накормить их свежим хлебом, а ночные стражи — уставшие, зевающие полисмены уйдут наконец на покой. Такое трудолюбие всегда вызывало странное чувство в груди, будто душа ангела согревается в этих тихих шорохах просыпающегося ото сна города.       Но его цель находилась чуть дальше, тянула настойчиво и он шагнул: мир вокруг размылся, покорно скользнул вперёд, под ступнями ангела. Остановился лишь, когда вокруг раскинулась деревенька с добротными домами и ухоженными садиками фруктовых деревьев.       Белые крылья за спиной хлопнули напоследок, вспугивая редких птиц, и скрылись за спиной. Смертные не должны видеть его настоящий лик — это правило, нерушимое, как и любые законы небес. И, как добросовестный ангел, Драко всегда готов защитить каждое из них.       К счастью или нет, но теперь представилась возможность доказать это. Ему поручили задание, на первый взгляд обычное, но достаточно важное, чтобы самый старательный из хранителей взялся за его выполнение. — Подойди, Драко, — попросил Михаэль и мягко сжал его плечи сухими руками. — Этот человек очень важен для будущего, понимаешь? — спросил он, а в глазах беспрерывно сверкало Знание, переливаясь перламутром, утягивая в чёрные бездны зрачков. Простому ангелу смотреть туда опасно, и поэтому Драко покорно опустил голову. — Понимаю, Всевидящий. — Его судьба — великая, но от света или же от тьмы, будет зависеть только от тебя. Уже совсем скоро мальчик столкнётся с распутьем, что определит будущее. Потому: просто делай свою работу, как и всегда. — Во имя Господа нашего, отца, — прошептал Драко, глядя на небеса снизу вверх, — я сделаю всё возможное.       Над головой его, солнце из года в год катится по небосклону, под ногами же — стоит твёрдая земля. И единственное, что важно в данную секунду, в этом круговороте жизни: не позволить Альбусу Дамблдору, рабу божьему, согрешить, иначе мир погрязнет во тьме.       Русые волосы юноши растрепались по подушке, в уголке рта собралась капелька слюны, лицо расслабленно, но даже так излучало доброту. Драко положил ладонь на горячий лоб юноши и прошептал довольно: — Кажется, это будет несложно.       В тот же миг за спиной раздался хлопок. Из тьмы в самом дальнем углу комнаты вывалилось нечто. Волосы его торчали в разные стороны, почти скрывая маленькие рожки, одежда мятая и как будто совсем не по размеру владельцу, а нелепые круглые очки съехали набок. Пришелец заметил ангела, выпучил глаза, и вскрикнул: — О! Ты же ангел, да? — он оттряхнул чёрную мантию от сажи, из-за чего в воздух поднялась скверна, и Драко презрительно сморщил нос. — Будем работать вместе, значит? Ну, что ж, я Гарри, приятно познакомиться! — ухмыльнулось это безобразие и протянуло руку.       Ангел отшатнулся, глядя на него брезгливо, как на случайно раздавленного под ногой жука и хмыкнул: — Ты что, новенький? — Может и новенький, — нахмурился от такой реакции демон. — Откуда ты узнал? — Ангел никогда не пожмёт руку такому низшему существу, как ты, — светлый для верности ещё и ладони спрятал на груди.       Демон остался недоволен таким холодным приветствием и скопировал позу собеседника. Его густые брови съехались к переносице, острые зубы прикусили пухлую верхнюю губу, и будь ангел чуть более наивным, возможно поверил бы, что демон, подумать только, обиделся на него! — Хранители вообще-то ниже всего в ранге ангелов. Или ты вдруг архангелом заделался? Так, что-то я не вижу шести крыльев за твоей спиной. Откуда столько спеси-то? — с каждым произнесенным словом щёки ангела всё сильней заливал румянец, пока не переполз на шею и уши. — Ах ты подлец, в жилах которого течёт лишь грязь! Как посмел говорить так со слугой божьим?!       Демон закатил свои ярко-зелёные глаза и лишь фыркнул: — У нас разные начальники, дружок, — и от такого обращения щека благочестивого дёрнулась, как от пощёчины. Никогда ещё представитель благородной светлой касты не водил дружбу с демоном! — Если ты не собираешься сказать мне своё имя, я придумаю какую-нибудь обидную кличку и буду называть тебя так. Как насчёт: белобрысый? О, нет, лучше принц. Или лучше бледная мышь? — гаденькая ухмылка выползла на лицо соперника. — Моё имя Драко, неверный. И впредь называй меня так. — Тогда и ты называй меня по имени. Никаких «неверных», просто Гарри. — Я подумаю, — процедил ангел сквозь зубы и уже собрался уходить, когда Альбус пошевелился в постели, сладко потягиваясь и щурясь от заливающего комнату света. Туман наконец отступил. — Нам придётся работать рядом некоторое время, — уже более спокойно молвил он, рассматривая лицо просыпающегося мальчика. — Но это не значит, что мы коллеги, и уж тем более не друзья. Надеюсь, ты это запомнишь, новичок.       Драко должен защитить юношу от посягательств злобного демона. И почему преисподняя прислала именно такого: неопытного, несуразного?! Будто там не знают о ценности этой души. Что ж, тем лучше.       Ангел прокрутился вокруг своей оси, исчезая, растворяясь пылью в луче света. Пока ему нужно лишь наблюдать, изучать объект своей работы, а для этого не обязательно иметь материальную форму или даже глаза.       Демон намеревался делать тоже самое. Действовать пока рано, поэтому он отступил в тень, растекаясь масляной лужей в самом дальнем углу, и лишь по неслышному для людского уха бормотанию, можно было понять, как сильно он возмущён надменностью нового знакомого.

***

      Рассохшийся дверной проём скрипнул протяжно, и в комнату всунулась голова маленькой девочки, с двумя растрёпанными косичками. — Аль? — тихо позвала она, оттаптывая порог. — Уже не сплю, — отозвался юноша хрипло, с улыбкой. — Доброе утро, Ариана. Как ты себя чувствуешь?       Девочка запрыгнула на кровать, свешивая ноги вниз, и ответила такой же лучезарной улыбкой: — Хорошо! Мама совсем-совсем не будила меня сегодня. Наверное, та горькая микстура подействовала. — О, это же замечательно! — Альбус вскочил, порывисто обнимая сестру. — Мама спит ещё? Пойдём разбудим Аберфорта и приготовим завтрак. Вот она обрадуется! — За молоком тоже пойдём? — Пойдём, если хочешь, — парень повел младшую сестрёнку под руку, чтобы та не упала с лестницы. Так уже бывало раньше: днём слабость могла охватить тщедушное тельце так неожиданно, что Ари падала прямо там, где была. — Мне понравилось кормить козочек! Хоть они и пахнут неприятно, — сморщила она веснушчатый носик.       Альбус весело рассмеялся, ещё больше растрёпывая русую макушку рукой. Они постучали в комнату брата и в ответ услышали лишь шорох и недовольное ворчание. — Аби, это мы! — громко прошептала сестрёнка. — Просыпайся и пошли готовить блинчики! А ещё я хочу сливового варенья, можно? — обернулась она на Альбуса, и тот слегка помрачнел, вспоминая, что запас сладкого почти подошёл к концу. — Я проверю позже, есть ли оно, договорились?       Девочка важно кивнула, вновь отдавая всё внимание двери, а юноша попытался посчитать, сколько денег у них осталось. С похорон отца прошёл всего месяц, а запасы на чёрный день почти иссякли.       Через пару минут упорных: «Ну Аби-ии! Ну выходи, пожалуйста!», дверь распахнулась, а на пороге всей своей сущностью излучая недовольство, навис Аберфорт. — Который час? — Время блинчиков! — подскочила Ари на месте, и суровое лицо, немного смягчилось. — Уговорила, малышка, — прорычал он, подхватывая сестру на руки, та заливисто засмеялась. — Будем готовить блинчики из непослушных детей! Брат, разводи огонь! — Не-ет! — запищала сестра во всю мощь своих лёгких, и Альбус понял, что сюрприз для мамы накрылся медным тазом.       В то утро они действительно пожарили чудесные, круглые, жирные блинчики, а последнюю банку варенья по-честному разделили на четверых. — Я спрошу мадам Малкин, сможет ли она поделиться баночкой вишнёвого, из запасов, — тихо шепнула Кендра своему старшему сыну, прежде чем дети рванули к ферме на окраине городка.       Когда последняя козочка была накормлена хрустящими листьями клёна, а за два почищенных от нечистот загона им вручили банку ароматного молока и котомку козьего сыра — дети наконец отправились в обратный путь. — Аби, а почему мистер Кэблкротт называл одну из козочек твоим именем?       Брат споткнулся на ровном месте и с красным, как помидор, лицом выпалил: — Это не её имя, а порода! Абердин — шотландская чёрная коза. Просто он сократил, вот и всё. — Я-асно, — протянула малышка. — Ты такой умный, молодец!       Со всей существующей в мире детской невинностью она хлопнула брата по спине, но достала только ниже поясницы. Альбус невольно хрюкнул от смеха в кулак. Ему достался гневный взгляд брата, и некоторое время они строили друг-другу рожи, пока впереди не показалась знакомая фигура: тощая, как и у всех подростков, но уже с гордым, уверенным разворотом плеч. Брат нахмурился и тихо позвал: — Альбус… — Всё в порядке, — улыбнулся привычно Аль. — Мы просто поговорим. Скажешь матушке, что я задержался у яблони. — Яблоки незрелые, она снова отчитает тебя. — Ну и пусть, — отмахнулся он, и с каждым новым шагом чувствовал, как волнение растет в груди. Внимание жадно цеплялось за детали: чуть насмешливые, лисьи глаза смотрят пронзительно. Серебристые пуговицы на белой рубашке сверкают ярче алмазов, а руки с длинными изящными пальцами небрежно перебирают колосок, сдавливают хрустящий стебель, пуская сок.       Волнение зародилось и в груди ангела… или что там у него вместо неё сейчас. Он подобрался, чувствуя смятение человека, пригляделся к окружению, но не заметил ничего подозрительного. Демон тоже зашевелился, что казалось плохим знаком. — Аберфорт, — кивнул приветливо Геллерт. В ответ он удостоился лишь холодного взгляда. — Здравствуйте, маленькая мисс, — шутливо склонился он Ариане. Та улыбнулась и помахала ладошкой: — Привет, Гел! — Мы спешим, так что… — помялся брат. — О, тогда не смею вас задерживать, — ухмыльнулся он, но взгляд, сквозь красиво уложенные гелем пряди пшеничных волос, показался жёстким. — Иногда он пугает меня, — доверительно шепнула сестра Аберфорту, но достаточно громко, чтобы Гриндевальд услышал. Тот, впрочем, человек воспитанный, поэтому притворился, что именно в этот момент его заинтересовали деревянные завитушки под одной из крыш. — Пройдёмся? — предложил блондин, и Альбус согласился. Он точно знал, о чём сейчас пойдёт речь, и попытался незаметно вытереть потеющие ладошки о грязные рабочие штаны.       Они шли неспешно, как на прогулке, и к тому времени, когда впереди показалась верхушка узловатого, растопыренного, как пальцы старухи, граба, парень почти полностью успокоился. Они привычно устроились на ветвях: прибитых грозой, много лет назад, да так и проросших — вдоль земли. — Ты подумал над моим предложением? — сходу поинтересовался Геллерт, без тонких подводок к теме разговора, и Альбус был уверен, что это тоже такая хитрость: прямолинейностью завоевать доверие собеседника. — Я сказал тебе ответ ещё тогда, Гел, — выдохнул парень, колупая пальцем трескучую кору. — Я не могу остаться. Моя семья переезжает, и я вместе с ними. — Ты не понимаешь всех перспектив, — покачал он головой разочарованно. — Если мы сделаем это вместе, то всё получится. Наши идеи, наши мысли могут изменить этот мир! — вскочил Геллерт перед другом, и от блеска его увлечённых глаз невольно кольнуло в груди. — Может быть ты прав, Гел… но я не могу, понимаешь? Отца больше нет, и кто-то должен содержать семью. В Годриковой Впадине есть воскресная школа, может быть они согласятся отдать мне пару часов в неделю. — Ну что за глупости, Аль! — и от этого «Аль», сказанного отчаянным голосом, хотелось протяжно скулить. Лишь один человек вне семьи мог так его называть. — Ты не должен хоронить свой талант в глухой деревне!.. Послушай… — Гриндевальд приблизился, склонился над юношей, обернул его ледяные руки своими. — Это только твой выбор, но подумай о том, чего лишаешь себя! Перспективы, возможности хорошо заработать! Знаешь, как я это вижу? — Как?.. — хрипло прошептал юноша. Он не в силах смотреть куда-либо кроме завораживающих разноцветных глаз друга. — Пусть твои родные едут в деревню, а ты оставайся. Через месяц, когда приготовления будут закончены, мы отправимся в Лондон и найдём спонсора из палаты лордов. Я ведь уже говорил, что многие думают так же, как мы, но у них нет плана. Зато он есть у нас: то, что нужно им, и толстосумы будут рады выложить пару фунтов стерлингов за реализацию. Если всё получится, тебе не нужно будет учить детишек за пару центов в неделю. Ты сможешь обеспечить им комфортную жизнь! — Бог мой, Гел, я… уже не знаю, что думать, — Альбус вырвал одну руку из захвата и закрыл ею глаза. Так думать было проще, намного, и даже получилось вдохнуть пару раз, прежде чем сердце подуспокоилось. — Альбус, пожалуйста… не бросай… нашу идею вот так. Уже пять лет прошло с тех пор, как она родилась и самое время воплотить её в жизнь.       Юноша судорожно отобрал и вторую руку, вскочил со скрипучей ветки и выдохнул затравлено: — Я не могу… не могу…       Когда Альбус уже собирался позорно сбежать, сжимая до побеления кулаки, в спину прилетело насмешливое: — Это всё твой брат, да? Аберфорт промыл тебе мозги? Но он не имеет права решать, что для тебя лучше.       Обернувшись на секунду, в страхе поднять глаза выше лодыжек слишком проницательного друга, Аль выдавил: — Не вмешивай его, я сам так решил. И решения своего не поменяю.       Вернувшись на дорогу к дому, Альбус всё ещё чувствовал разящий в спину взгляд карего и светло-голубого глаз. Он слишком хорошо знал друга, чтобы поверить в его покорность чужому решению. Он слишком хорошо понимал, кого завтра увидит на той же дороге, снова.