Это было в царстве Чу в 3 веке до н.э. КНИГА 1 Наложница генерала, приносящего мир [Китай, попаданцы, трансмиграция, новелла]

ГЛАВА 37. Благочестивые наложницы семьи Сян умерли, но с места не сошли Мир Древнего Китая был очень красив. В нем был прозрачный воздух, чистая вода в ручьях, леса и зеленые луга. Высокий бамбук отражался в неспешной воде. На коричных деревьях цветы распускались в горах. Волны мыли песок под ясной луной. Жуки-светляки сновали в проеме резного окна,*[106] И слышно было, как в роще кто-то перебирает струны циня. Нигде в 21 веке не увидишь такой красоты. Древний Китай открывался перед Бай Юй, как нескончаемый прекрасный свиток, нарисованный божественным художником. Но, твою мать, как же в нем было холодно! В комнатах по утрам пар шел изо рта! Люди жались к жаровням и одевались потеплее. И при этом все считали, что так и надо - зимой и должно быть холодно, тем более что здесь в Чу, на юге Китая, она длилась недолго, всего три месяца, и перемежалась слякотью и оттепелями. Господа старались реже выходить из покоев. Слуги толкались у печей на кухне, болтали и смеялись. Солдаты, оставленные сторожить усадьбу, пили водку. Страдала только Бай Юй, которая привыкла к центральному отоплению и теплой ванне. К тому же, она сильно простудилась. Через неделю после того, как семья узнала о гибели Сян Ляна, Ми-фужэнь приготовилась совершить жертвоприношение. Наложницам не положено было заходить в храм предков и участвовать в обрядах, но Ми-фужэнь заставила Бай Юй и Юй Ваньсин стоять пять часов под редким холодным дождем, грозившим превратиться в снег, в пеньковых траурных одеждах без подкладки. Между белым небом и черной землей из котлов поднимались тяжелые жирные клубы пара и медленно расползались в сером ноябрьском воздухе. На подносах, вывалив языки, лежали головы быка и свиньи и глядели на всех равнодушными глазами. Мертвая душа плакала, потеряв дорогу домой в вечную обитель. Они молча наблюдали, как Ми-фужэнь достает из котлов вареное мясо, а потом хриплым голосом кричит, как ворона: - Сколько листьев в джунглях, Столько людей на земле... Кто-то должен умереть! Мир полон горя. Жизнь кончается смертью. Кто-то должен умереть! В лесу темно и душно, Мир переполнен людьми... Кто-то должен умереть!*[107] Ми-фужэнь бросила в котел печень и другие внутренности петуха, зарезанного Фэн Цзы и-ши, чтобы покойный дух мог их съесть. Тогда дух петуха присоединится к нему в мире инь и будет показывать дорогу к воротам загробного царства. Бай Юй смотрела на ритуал пустыми глазами. Горе поглотило ее. Холод в это время проникал в нее все глубже. Она забыла обо всем, а когда очнулась, обнаружила, что ее бьет дрожь, и зубы стучат друг об друга. Она посмотрела на Юй Ваньсин и испугалась. Ваньсин-цзецзе стояла, прямая и стройная, как молодой кипарис, прекрасная даже в уродливом платье из пеньки. Лицо ее было спокойно, а глаза - пристойно опущены, но губы были мертвенно-синие. Белый и безжизненный, ее чистый профиль был как будто изваян из мрамора, без единой кровинки. На фоне свинцового пейзажа Юй Ваньсин уже сама казалась существом из царства мертвых. Юй Ваньсин немного повернула голову и искоса посмотрела на подругу. Ее взгляд был тяжелый и твердый, как могильный камень. Сквозь обычную мягкость и безмятежность любимой наложницы генерала Сяна в тот момент проступила ее внутренняя сила, которая не давала ей поступиться достоинством и пожаловаться на холод. Между тем, Ми-фужэнь куда-то незаметно подевалась. Темнело, дождь полил сильнее, и ночь была, как холодная вода. Бай Юй с Юй Ваньсин стояли одни, а лужи на земле тихо покрывались первым тонким льдом. Ми-фужэнь забыла про них? Или не забыла? Посмотрев еще раз на застывшую старшую наложницу, Бай Юй очнулась. Или фужэнь намеренно убивает соперниц, которых она ненавидит и боится?! С точки зрения обрядов, это было идеальное преступление. Все женщины были, как положено, в траурных одеждах из пеньки, но молодые наложницы стояли неподвижно под снегом и дождем, а фужэнь непрерывно двигалась возле теплых котлов. Никто не посмеет заподозрить злой умысел. А то, что погода повернула на зиму, это воля неба, винить тут некого. Мир полон горя, что поделаешь. Простудились во время жертвоприношения и умерли, но с места не сошли - люди долго будут с уважением вспоминать благочестивых наложниц семьи Сян. Ми-фужэнь раскрошила в курильницах пахучие травы и села на подушку между жаровнями. После долгого пребывания на улице, ее разморило в тепле. Когда Бай Юй без стука вошла в спальный покой, Ми-фужэнь мирно спала, привалившись к стене, уронив на пол гадальные бамбуковые палочки. Служанки не посмели заступить дорогу молодой госпоже, они только нерешительно переглядывались. - А? - сказала Ми-фужэнь, вздрогнув. Когда она увидела Бай Юй, она затряслась и начала отползать подальше. Младшая наложница была холодная и бледная, как смерть. - Ты кто?! - закричала Ми-фужэнь, не зная, привидение пришло к ней или человек. - Я Бай Юй, - ответила Бай Юй, но онемевшие от холода губы только беззвучно пошевелились. Ми-фужэнь поняла, что спрашивать бесполезно, потому что с того света звук не доходит. - Уйди. Уйди, - забормотала старшая женщина, вжимаясь в угол. Больше всего на свете она боялась призраков. На втором месте была Бай Юй. Призрак мертвой Бай Юй - как мы вообще дожили до такого кошмара?! Бай Юй не могла говорить, поэтому она отрицательно помотала головой. Это была бессознательная физиологическая реакция. Она так замерзла! А в комнате было так тепло! Она совсем не хотела уходить! В комнате у фужэнь горели три пузатые медные печки, наполненные древесным углем. У нее даже была теплая лежанка, которая нагревалась теплым дымом от специальной печи в соседней комнате. - Не уйдешь?! - с ужасом прошептала Ми-фужэнь. - Но тебе тут нельзя, тебе надо возвращаться домой... Бай Юй утвердительно кивнула. Она была согласна, что входить к Ми-фужэнь без приглашения нехорошо, и она очень хотела пойти к себе в домик и залезть под одеяло. Ми-фужэнь имела в виду, что, раз уж Бай Юй умерла, ей не место на земле, а пора уже отлететь на небеса. - Я всегда любила тебя, как родную сестру, - захныкала фужэнь, у которой ум за разум зашел от страха. - Я тебя наставляла... заботилась... Зачем ты пришла? Что ты теперь хочешь? Она попыталась соорудить на своем злобном лице подхалимскую улыбку. Бай Юй для пробы пошевелила губами. "Ваньсин-цзецзе и я очень замерзли," - хотела сказать она. - Вансинь... - медленно проговорила Бай Юй, не очень еще владея речевым аппаратом. - Ты хочешь Вансинь?! Забирай! Сумасшедшая женщина радостно закивала, не веря в свое счастье, что так легко отделалась от злобного призрака. - Договорились, - сказала Бай Юй. Она тоже плохо соображала, потому что мозги у нее не совсем оттаяли. Она была довольна, что фужэнь отпустила ее домой и разрешила забрать Ваньсин-цзецзе. Утром грудь Бай Юй разрывалась от боли. Надоедливый кашель, который мучил ее не один день, усилился. Она знала симптомы переохлаждения и внутреннего воспаления, потому что ей приходилось подолгу бывать в горах выше снеговой линии. В усадьбе Сянов не было недостатка в лекарствах - имбирь, корица, мед, малина, эвкалипт для ингаляций, жаропонижающие травы. Бай Юй из 21 века вылечила бы свой бронхит за пару дней, но из ее теперешнего тела, ослабленном горем и холодом, болезнь не хотела уходить. Ей становилось то лучше, то снова хуже. Юй Ваньсин преданно ухаживала за подругой. Закаленному деревенскому организму старшей наложницы хватило трех дней, чтобы справиться с простудой, остался только насморк. - Ваньсин-цзецзе, тебе самой еще надо лежать в постели, - говорила Бай Юй. - Дет, дет, я здодова, - отвечала Юй Ваньсин. Бай Юй могла бы поправиться, если бы в домике не было так холодно. Тонкие дощатые стены и крыша, крытая деревянной дранкой, совсем не держали тепло. Хворост, который Цуо Су приносил каждый день, быстро сгорал в жаровнях. Позже Бай Юй узнала, что Юй Ваньсин отдавала ей половину своей доли. И все равно хвороста не хватало. Древесный уголь наложницы вообще не получали - Ми-фужэнь забирала все себе. Она лежала и думала о Ми-фужэнь, которая чуть не заморозила ее и Юй Ваньсин насмерть. Она думала про то, как чокнутая фужэнь сидит в своей красной комнате среди печек и курильниц, как в крематории, и прячется от призраков. Она вспоминала, как фужэнь запаниковала, когда Бай Юй шевелила губами, но слов не было слышно. Бай Юй широко открыла глаза, потом нахмурилась и пробормотала "Хм..." Она завозилась под одеялами. В следующую секунду она решительно вылезла из-под одеяла и начала одеваться. - Ты куда? - Вы куда? - Хозяйка, вы куда? - закричали Юй Ваньсин, У Маогэнь и Ли Лэ. - Я знаю, чем болеет Ми-фужэнь, - сказала Бай Юй и без лишних разговоров открыла дверь на улицу. Выйти ей не удалось. На пороге стоял управитель У. ----------------------------------------------- *[106] строки из разных стихотворений Ван Вэя (эпоха Тан, 8 в.) *[107] "Песня об истечении жизни" - часть обряда шаманизма, практикуемого до сих пор в народе мяо, населяющем часть территории древнего царства Чу. Содержит объяснение необходимости смерти, исходя из утверждения: Если листья не опадают, в джунглях становится темно, Если люди не умирают, мир не сможет их всех вместить. ----------------------------------------------- ❀ Благодетели, ставьте лайки, это полезно для кармы! ❀