***
Она должна чувствовать сейчас облегчение. «Облегчение», ― напомнила себе Лили. Иначе ради чего всё это затевалось? Ногти впились в нежную кожу ладони, когда она покидала отдел министерства магии и быстрым шагом направлялась вон ― на многолюдную улицу Лондона, желая затеряться в толпе и перевести дух. Привычный мир сегодня раскололся надвое, а будущее таило в себе лишь неизвестность. Стоило ли обрубать все пути назад и добровольно разрушать стабильное течение жизни? Джеймс не был отвратительным мужем. Видит Мерлин, он уделял ей знаки внимания, не скупился на комплименты и безустанно оберегал от всех жизненных невзгод. Все хорошие и плохие этапы жизни они встречали бок о бок. У неё всегда был человек на которого можно целиком и полностью положиться, а теперь… Теперь она осталась совершенно одна. Дети и то перестали в ней нуждаться. Лили подумала о собственных родителях, контакт с которыми за последние годы свёлся практически к минимуму, а когда она в последний раз видела старшую сестру ― и подумать страшно. Когда-то она выбрала волшебный мир, оставив прошлое за спиной, и сейчас… Не жалела о принятом решении. Без магии она бы не смогла. Сожаления прослеживались только касательно личной жизни и поспешного бракосочетания со школьным ухажёром, обусловленного военными действиями. Тогда они проживали каждый день как последний, насытиться жизнью старались, играли в неустрашимых героев, и вот где оказались по итогу. Могла ли она тогда себе представить, что когда-нибудь будет завидовать Снейпу? Он выбрал не ту сторону, провёл в Азкабане уйму лет ― и при всех этих исходных данных умудрился коим-то чёртом выиграть, в то время как она, всегда и во всём старающаяся поступать правильно, осталась ни с чем. Бесспорно низко такое желать своему другу, но она бы предпочла, чтобы сейчас он был так же разбит, как и она, тогда между ними остались бы связующие звенья, единство, а так… ― Кофе будешь? ― кровь застучала в ушах, заглушая родной голос. Ей сделалось хуже и легче одновременно. Забота была трогательной и неожиданной. ― Как ты меня нашёл? ― Лили обернулась, чтобы взглянуть на уже бывшего мужа. Джеймс расслабленно улыбнулся ей, протягивая один из бумажных стаканчиков. ― Это было несложно сделать. Ты всегда приходишь к этому озеру, когда расстроена. Вода тебя умиротворяет. ― Я не расстроена. ― Ты не дала мне закончить: и когда весела ― тоже, ― улыбка стала шире, они оба чувствовали ложь под этими словами, но притворились, что искренни. Лили сделала жадный глоток кофе и поморщилась от неожиданного привкуса: ― Бренди? ― Именно, и после этого ты ещё будешь сомневаться в том, что я отлично тебя знаю? ― иронично выгнул бровь он. ― Джеймс, что ты хотел? ― настроения на препирательства не было. ― Напомнить, что ты не одинока, и никогда не будешь таковой. И я сейчас не подразумеваю под своими словами детей, ― Поттер, понизив голос, шагнул ближе. ― Ты всегда и во всём сможешь на меня рассчитывать. Всегда, понимаешь? ― Джеймс… ― В любое время суток. Вне зависимости от того, на какой ноте закончилась наша предыдущая встреча, или как долго недель, месяцев или лет мы не виделись. Помни об этом. Это всё, что я хотел сказать. ― Спасибо, Джеймс, ты тоже можешь… ― Я знаю и никогда об этом не забывал, собственно.***
Было видно, насколько она напряжена. И не только видно. Северус неспешно проводил раскрытыми ладонями по одеревеневшим мышцам, стараясь расслабить девушку, но всё тщетно. Создавалось впечатление, что совсем немного ― и её тело пробьёт дрожь. В его квартире и лаборатории она казалась намного смелее, но когда всё действительно дошло до дела, Гермиона предсказуемо запаниковала. Северус не понимал, как будет правильнее на это отреагировать: продолжить и сделать вид будто ничего не заметил или остановиться и дать ей время, в коем Грейнджер по её же убедительным заверениям не нуждалась. Можно было налить ей вина, она бы расслабилась, но прибегать к помощи алкоголя в первую же их ночь он считал неприемлемым. Поговорить с ней? Он был совсем не силён в этой части взаимоотношений, но попытаться стоит. Медленно проведя губами вниз по бархатистой коже шеи, Северус уткнулся лбом в её плечо. Она хотела, он же знал, что хотела, чувствовал. ― Только не говори, что ты пригласил меня сюда, чтобы обменяться целомудренными поцелуями, ― в голосе читалось нетерпение, вызвавшее у мужчины снисходительную улыбку. ― Нет, просто если бы я совершенно точно не знал, что ты не девственница, то сейчас мог бы решить, что ты она. ― О чём ты? ― она напряглась ещё сильнее, и Северус мысленно чертыхнулся, но рукой успокаивающе провёл по распущенным волосам девушки, вырывая тихий вздох. ― Ты скованна, ― пояснил он. ― Я просто волнуюсь, но всё в порядке, ― признание, судя по заалевшей коже, далось Гермионе непросто. ― Ты можешь продолжить. И сказать каких действий от меня ждёшь. ― Может лучше ты мне расскажешь? ― Что? ― Что тебе нравится? ― он поцеловал её за ухом, опуская ладонь на бедро. ― Я… Не знаю, ― на вздохе ответила Гермиона. Пуговицы на рубашке легко поддались её манипуляциям. Вытянув рубашку из брюк, она расстегнула и последние из них, разводя полы и впервые дотрагиваясь до обнажённой груди мужчины. Она хотела замять неловкую тему, сделать наконец то, ради чего они и встретились, потому что боялась, что он снова даст заднюю. Что ей нравится?.. Как будто это был такой простой вопрос, на который возможно ответить без заминки. ― Как это возможно? ― Знаешь, такие разговоры совершенно не способствуют моему расслаблению. ― Извини, но… У тебя ведь… любовники, ― Снейп едва заметно поморщился от употреблённого им слова, ― неужели абсолютно каждый из них был так ужасен? ― Почему ты употребляешь множественное число? ― Ты ведь сама называла мне несколько мужских имён. Крам, Уизли… ― начал перечислять он. ― И что, я тебе сказала, что спала с ними?! ― Нет, но ты… Ладно, я понял свою ошибку. Значит, только Поттер? ― Естественно, ― прошипела Гермиона, ― как ты вообще мог подумать, что я бы стала… ― Извини. ― Извинить? ― хмыкнула она. ― В отместку можешь задать мне любой неудобный вопрос. Она задумалась. ― А сколько у тебя было… хм, серьёзных отношений? ― Имеешь в виду продолжительных? ― Да. ― Я бы сказал, что ни одних. Сказать откровенно я к ним не стремился, в молодости не было ни желания, ни времени заниматься личной жизнью, а после… Про мою последнюю неудачную попытку тебе известно. ― А после Мэри ты с кем-нибудь пробовал встречаться? ― Это уже второй вопрос, ― удивительно, но допрос его и правда успокоил Гермиону. Или же она витала в своих мыслях и не замечала физических прикосновений. ― На который ты не хочешь отвечать? ― Если ты говоришь про попытку завести настоящие отношения, то нет, ― Северус попытался вернуть её на нужный лад, проезжаясь кончиком языка по кромке уха и прикусывая мочку. ― Моим вниманием целиком и полностью завладела одна девушка. ― То есть, если я правильно понимаю, ненастоящих отношений, ― Гермиона совершенно однозначно передразнивала его, ― у тебя после Мэри было предостаточно? Ох, ему следовало подобрать другую формулировку, а Гермионе следовало быть мягче по отношению к нему. ― Тебе не к кому ревновать, это были одноразовые встречи без привязанности с чьей-либо стороны. На финансовой основе. По неясной для Северуса причине полученная информация распалила её только сильнее. ― Гермиона, эти встречи происходили не так часто как ты думаешь, и не в последние недели, не после того как я утвердился в желании построить с тобой отношения. Если тебя тревожит вопрос здоровья, то… Я предохранялся во время, тщательно обследовался после и могу заверить, что абсолютно здоров, иначе меня бы здесь сейчас не было. ― Северус, позволь полюбопытствовать, когда же ты утвердился? Вчера или позавчера? Или тогда, когда решил, что проще всего будет притвориться, что между нами ничего особенного не происходит? ― Задолго до нашего первого поцелуя, ― видит и Мерлин, и Моргана он пытался отвечать ей самым миролюбивым тоном, проклиная тот момент, когда решился вывести её на разговор. ― Признаю, мои поступки могли показаться тебе противоречивыми, но в свете всех обстоятельств я не мог вести себя иначе, но сейчас я действительно считаю, что все риски оправданны. ― Что со мной не так? Снейп не мог угнаться за её эмоциями: только что она злилась на него, а теперь шепчет так тихо и взволнованно, что не по себе становится. ― Прости? ― Что во мне такого отталкивающего? ― встревоженным голосом поинтересовалась она. ― Я как-то не так себя веду, говорю или выгляжу? Почему ты… Не хочешь меня? ― Не хочу? ― коснувшись её лба губами, Северус фыркнул и опрокинул девушку на постель, подминая под своё тело. Рука, приподняв подол платья, бесстыдно скользнула по внутренней стороне бедра, поднимаясь выше. ― Ты правда так думаешь? ― Я же вижу и чувствую, что ты держишься настороженно… Будто обдумываешь каждый свой шаг. Вот у меня и возник такой вопрос. ― Ты мне нравишься, очень нравишься… ― Но? ― Гермиона, сколько тебе лет? ― А ты не знаешь? ― В том-то и дело, что знаю слишком хорошо, ― пробормотал он себе под нос. ― Общение со мной изматывает тебя? Ты чувствуешь, что делаешь и говоришь то, чего не желаешь? ― Прямо сейчас? ― Северус! ― интересно, сколько раз за вечер она хотела ударить его? ― Нет, мне с тобой комфортно. ― Я кажусь тебе незрелой личностью? ― О, у тебя более зрелые рассуждения, чем у некоторых моих ровесников. ― Я не могу сказать, что не задумывалась об этом, но… Потом пришла к выводу, что все эти размышления лишены всякого смысла, что они просто загоняют меня в ловушку под названием " а что если…». Пока мы не попробуем ― не узнаем. ― Тогда, может, перестанем болтать и наконец попробуем? ― проворчал Северус, закидывая её ногу к себе на поясницу. Гермиона едва заметно вздрогнула, но после, собравшись с духом, подалась ему навстречу. ― Не передумала? ― Как долго ты собираешься задавать мне один и тот же вопрос? Северус наклонился для очередного поцелуя, мягкого и успокаивающего, распалить его не составит труда, но сейчас требовалось успокоить девушку, и когда она почувствует себя достаточно комфортно для продолжения… Что же, это случилось быстрее, чем он смел ожидать. Языки встретились с её подачи, а тонкие пальцы, нырнув в волосы, начали массировать кожу головы ― слишком приятно, чтобы оставаться равнодушным к неопытным ласкам. Он провёл рукой по её боку и, поддев язычок молнии, потянул его вниз. Гермиона приподнялась, помогая ему снять платье. Карие глаза смотрели с волнением и ожиданием. Как только её одежда оказалась на полу, Гермиона скрестила руки на груди, чем вызвала только улыбку. Снейп скинул с плеч уже расстёгнутую рубашку. ― Так лучше? ― их губы снова соприкоснулись, и мужчина накрыл её тело своим. ― Не совсем, ― потемневший взгляд остановился на брюках. Гермиона, недостаточно смелая для подобного, явно не собиралась участвовать в процессе его раздевания. На первый раз было простительно. ― Тогда, думаю, будет справедливо, если ты снимешь бюстгальтер. ― Не совсем справедливо, ― она сглотнула ком, вставший в горле, и завела руки за спину, ― но ладно. Под её немигающим взглядом он расслабленно избавился от брюк и демонстративно поморщился, глядя на неё. ― Гермиона, если ты не уберёшь руки, процесс станет довольно-таки проблематичным. Он завлёк её в новый поцелуй. По его коже через время заскользили тёплые ладони. Северус грудью ощущал её затвердевшие, трущиеся о него соски, но не спешил реагировать, всерьёз опасаясь что спугнёт её прикосновением. Гермиона же без промедления решила утолить собственный интерес: огладив мышцы на спине мужчины, его торс, она опустила правую руку ему на бедро, будто случайно задевая большим пальцем порядком отвердевший член через боксеры. Северус в ответ осторожно положил руку на грудь прекрасной округлой формы, поглаживая отзывчивый сосок. ― Ты красивая, ― не удержавшись, шепнул он банальность. Поцеловал её чуть ниже уха и спустился ниже, прижавшись губами к шее девушки. Послышался недоверчивый смешок. ― Что? ― Не ты ли говорил, что с моей грудью что-то не так? Он закатил глаза от абсурдности ситуации. ― На тот момент я даже ни разу не видел тебя обнажённой, ― оправдался Северус. ― Если тебя так сильно возмутили мои слова, то могла бы повторно поднять этот вопрос к рассмотрению после дня рождения Поттера, когда я… ― Се-ве-рус. Следующие осуждающие слова затонули в лёгком стоне, сорвавшемся с губ, едва язык мужчины обвёл твёрдый сосок и втянул его в горячий рот. Рука сжала другую грудь ― грубовато, но так приятно, правильно, усиливая распирающее давление внизу живота. Гермиона и сама не поняла, когда выгнула спину, чтобы прижаться к нему. Северус сдвинулся ниже. Кончики его пальцев заскользили по светлой коже Гермионы, по её плечам, груди, животу. Она была такой отзывчивой, вздрагивала от малейших прикосновений. Не встретив и намёка на возражение, он раздвинул ей ноги, провёл пальцами вверх-вниз, ощущая жар через невероятно тонкую, почти прозрачную ткань белья. Девушка охотно льнула к его руке, что это было если не приглашение? Посчитав, что повторно спрашивать дозволения нужды нет, Северус сдвинул вбок женские трусики и ладонью проехался по лобку, спускаясь ниже. Пальцами он заскользил по влажным складкам, размазывая естественную смазку, после чего проник в лоно, растягивая его. К одному пальцу скоро прибавился второй, тихий стон стал ему наградой. После начала сегодняшнего вечера он ждал большей скованности от девушки, но в итоге она неожиданно быстро расслабилась ― с ним и под ним. ― Ты первый, ― попросила Гермиона осипшим голосом, когда его пальцы поддели резинку чёрных кружевных трусиков. ― Пожалуйста. ― Уже начинаешь командовать в постели? ― собственный голос на поверку тоже оказался хрипловатым. Ему без разницы было, кто из них первым окажется полностью обнажённым, но если для неё важна очередность ― то, пожалуйста. Видит Мерлин, через минуту они оба окажутся на равных, так не всё ли равно? Они снова поцеловались, а потом снова и снова. Пальцы Северуса голодно блуждали по изгибам девичьего тела, дразнили, подводили к краю и отступали назад. Её укус активизировал все его чувства, и он поднял глаза к её лицу. ― Давай сейчас? ― казалось бы это была просьба (ну, а что же ещё?), так почему она выдвинула её таким требовательным тоном? ― Я… Я готова. ― Позволь мне самому решать, когда ты будешь готова. Она открыла рот, чтобы сказать что-то ещё, наверняка едкое и подначивающее, но обрушившиеся на неё страстные поцелуи помешали мыслям сформироваться, оставив лишь неясные звуки.