Всë, что я хотел сказать

По нашей печальной традиции я проснулся в 8 утра и сразу же невзлюбил приходящий день. Тоскливый туман обрушился на улицы, по тротуарам бродили серые дождливые облака, обхаживая все знакомые дворы в поисках домашнего тепла и уюта. Потерянные, как мелочь, которую по чистой невнимательности закинули в дырявый карман. Я ничем не отличался от этих туч, такой же побитый и мрачный стоял у двери, пытаясь отыскать хоть какой-то смысл в своих действиях и ключи в карманах. Машина тихо всхлипнула, печально взвыла под тяжестью бытия и тихо тронулась, от чего руль в руках непреднамеренно дёрнулся. Казалось, происходящее дурной сон, маменькины небылицы, выдумки, которыми нас пичкали ещё в детстве, но я почувствовал жжение в горле. Значит, все еще жестокая реальность, не более. Ремень туго стянул тело, обвивая словно змея. Я протянул руку к горлу, чтобы ослабить хватку свитера и потер нос. Видимо продуло. Вчера мне пришлось менять окно в квартире. Стекло снова треснуло от перепада температур, и я ненадолго покинул свое обывательское жилище. Снял недорогой номер на Емельяненской,(совсем рядом с Гренадским парком), и от скуки решил прогуляться до пекарни. Она всё такая же маленькая и уютная, какой я её запомнил. По невнимательности оставил очки в номере на тумбе и наугад постучал по витрине пальцем. Среди всей выбранной выпечки, на мое удивление в пакетах, (по мимо раннее невиданных мной плюшек), оказалось английское печенье. Слишком приятная и трогательная мелочь, которая приятной болью растеклась по моему телу. На удивление вкус за прошедшие годы не изменился и остался всё таким же приторно-сладким. Я никогда не ценил его прежде, и отмахивался каждый раз, когда ты тщетно пыталась запихнуть мне его в рот, но сейчас, поверь, слопал бы без задней мысли, спустил бы последние деньги за одну его крошка. Как в старые добрые, в наши бедные годы, на которые грех жаловаться, да и не хочется совсем. Более беззаботными мы были лишь в детстве, когда воровали яблоки или купались в соседской бочке с утятами. Это были лучшие времена: разбитые колени, от которых до сих пор остались шрамы, лесная земляника и вправленные носы. За них местные бабушки прозвали тебя бойцом. Я же дал тебе более скромное имя - подбивала. Всегда брала меня на слабо, а я никогда не отказывался: волдыри от крапивы, рваные шорты от металлического забора и выведенное на яблони: "я обязательно вернусь." Очень надеюсь, что надписи больше нет, что она исчезла под гнётом времена, точно также как я под гнётом обязательств. И совсем не важно заросла она или дерево спилили под корень. Я просто не хочу сдерживать обещание, в котором больше нет никакого смысла.