Семейное застолье

      Генри проснулся в саду. Вчера король отец пытался устроить ему лекцию (странное слово, отдающее скукой и пылью) на тему манер, поведения и нарядов, но не слишком преуспел в своей затее.       Первые десять минут Генри покорно сидел и слушал, но когда стало понятно, что это надолго, попросил перерыв. План был надежный, как старое дерево: сбежать в лес и поохотиться. Как раньше уже, конечно, не получится, но сама мысль о настоящей охоте приносила почти физическое наслаждение. Со дня спасения Королевства (Генри старался называть это именно так: по-героически безлично) прошло около двух недель, и все это время старая-новая семья пыталась переучить его на новый лад, переделать обратно в принца. Это было просто невыносимо, и лес был лучшим местом, чтобы отвлечься от этого кошмара. Поэтому едва король отец (да что ж такое) отпустил его «осмыслить информацию и хорошенько подумать», Генри взял оружие, натянул старую куртку Освальда (она все равно была самой лучшей из всех бесконечно поставляемых Уилфредом нарядов), вылез в окно и направился в сторону леса. То теплое маленькое существо, бывшее когда-то Огнём мягко ворочалось глубоко внутри, напоминая одну из кошек Тиса. Перси как-то сказал, что это тот же Огонь, только он ничего не помнит и пока не вырос, и только от Генри зависит, станет ли этот таким же, как прежний. Тогда Генри решил, что раз теперь он занимается воспитанием «детеныша» Огня, нужно исправить ошибки прошлых Разрушителей, сделав дар своим другом, а не врагом. И начать он решил с разговоров с пока еще не умеющим говорить существом. Говорить с кем-то, кто вообще не отвечает, да еще и находится где-то внутри тебя поначалу казалось глупым.       Шагая по хорошо знакомой дороге, Генри осторожно попытался завести разговор. «Ну, привет?» — в ответ, естественно, было молчание, но с каким-то другим оттенком. Огонек (называть его Огнём как-то язык не поворачивался) с интересом шевельнулся внутри. «Мы сейчас идем на охоту. Ты знаешь, что такое охота? Ты вообще понимаешь человеческую речь? Надеюсь, что да. А что до охоты…сейчас увидишь. Ты же видишь, да?» — Огонек уютно перекатывался под ребрами — ему явно нравилось подобное времяпрепровождение.       Охота прошла замечательно: Генри убил оленя и двух ласок. Если учитывать то, что со всеми приключениями он оказался совсем не в форме, это был отличный результат. Правда, параллельно он объяснял Огоньку про лук, про стрелы, про лес, про зверей и их повадки и даже рассказал про то, как охотился еще в лесах около Хейверхилла. Генри уже усвоил, что разговоры существу определенно нравятся. Вернулись они под вечер, и в порыве какого-то вдохновения Генри решил поспать этой ночью на голой земле, может быть, чтобы проверить, не разучился ли он вообще это делать.       В то время, как наш герой развлекался в лесу, король уже успел поднять на уши весь Дворец. Во всеобщей суматохе оставались спокойными друзья Генри, его приемный отец со своей подругой и Перси.       В это время вся королевская чета вела себя почти как в день исчезновения Роберта. Король созвал совет и теперь сидел за столом, бессильно опустив голову на скрещенные руки. Напряжение королевы выдавала лишь неестественно прямая осанка и отстраненное выражение лица. Эдвард бегал по залу, как тигр в клетке. Кажется, все его умные и здравые мысли были задушены в зародышах, а их место занял иррациональный детский страх, что с братом что-то случилось, и на этот раз Эдвард точно виновен. —Ваше Величество, Ваше Высочество! Прошу, успокойтесь! С Генри все будет хорошо! — Уилфред отчаянно пытался спасти ситуацию, нервно озираясь на толпу придворных. Те в свою очередь пытались спрятаться за спинами друг друга и тихо перешептывались насчёт очередной выходки младшего принца. —Уилфред… — голос короля был необычайно мрачен. —Да, Ваше Величество?..— робко прошелестел Уилфред. —Я уже однажды потерял жену и сына… — все тем же тяжелым голосом продолжил король. —А я мать и брата! — взвинчено крикнул Эдвард. Уилфред побледнел так, что мог бы спокойно слиться с белой стеной. —Я не хочу успокаиваться. Я хочу, чтобы вы немедленно отправили посланников на поиски моего сына. — на каждом слове король как будто ставил печать, тяжело стуча по столу. Уилфред мелко закивал и не оборачиваясь быстро вышел из зала.       Понятное дело, поиски посланников не увенчались успехом. Им и в голову не могло прийти, что внезапно пропавший младший принц просто отправился на охоту в ближайший лес! Поэтому они совершенно безрезультатно прочесывали город, зачем-то зашли в Цитадель и даже ныряли в озеро. Наконец, к вечеру во Дворец был доставлен отчёт о том, что ни принц, ни даже его тело найдены не были. Разбушевавшихся Эдварда с королем угомонили, убедив в том, что лучше дать всем отдохнуть и на свежую голову начать поиски пропавшего.       Итак, о том, что происходило в его отсутствие, Генри не знал. Он потянулся (слава волшебству, тело еще не совсем отвыкло от спанья на земле), мышцы приятно покалывало, а чувствовал он себя отдохнувшим и выспавшимся. Генри встал и пошёл искать оставленные вчера тушки животных. Благо, осень уже близилась к концу, и холод не дал трупам убитых зверей начать разлагаться. Сам охотник не удивлялся тому, что не замерз за ночь. Огонек может и не умел пока говорить, но грел удивительно хорошо. Он тоже был доволен и теперь едва ли не урчал, как сытый кот. Подхватив тушки и оружие, Генри направился ко Дворцу. Он не был уверен, что там обрадуются его добыче, но куда деваться. Таща оленя за ноги, он вдруг вспомнил кое-что важное. Сегодня был день рождения Джетта! Тот с недавних пор жил во Дворце, а его обвенчавшиеся родители переехали в столицу, поближе к сыну. День рождения друга приходился как раз на праздник Первого Снега, и Джетт пригласил всех (даже Эдварда) на семейное застолье. Генри ухмыльнулся. Ему нравились родители Джетта, и он не сомневался, что будет весьма весело.       Когда Генри беспрепятственно прошел во Дворец мимо спящей охраны, то сразу почувствовал: что-то не так. Слуги и придворные не сновали деловито по коридорам, да и вообще было подозрительно тихо. Генри решил отправиться к Освальду — показать добычу. К королю (все-таки называть его отцом было слишком неловко) идти не хотелось, он явно будет недоволен этой самовольной прогулкой, а вот приемный отец воспримет все абсолютно нормально.       Освальд сидел в кресле у камина и пил что-то из большой кружки. Он не обернулся, когда дверь приоткрылась, и в комнату просунулось знакомое лицо. Правда, грязное, как три тысячи крестьянских детей. —Как охота? — отец всегда все знал. Генри втянул в комнату тушу оленя. —Вот. — сказал он с какой-то странной, по-детски гордой интонацией. —Меня-то чего не позвал? — с легким укором фыркнул Освальд. Генри виновато потупился. —Да ладно, садись уже. — отец пододвинул ему второе кресло. —Ты еще не знаешь… — Освальд зевнул, — что тебя ждёт… Генри недоуменно посмотрел на него. Что его может ждать? Они посидели так некоторое время. Почти как раньше. Отец по-прежнему был его отцом. Не родным, но настоящим. А затем в коридоре раздался крик.