*
Дирк шевелит пальцами ног, и все болит. Тем не менее, это легкая боль. Это та самая боль, когда твои раны перевязаны, а тело лежит на чем-то удобном. Он бодрствует уже несколько секунд и довольно впечатлен тем, что ему удалось разузнать — палата (не больница), дневное время, кровать (вероятно), он не один. Он позволяет своей голове полностью повернуться, чтобы сосредоточиться на темноволосом мужчине с невероятно голубыми глазами, который постоянно ерзает и смотрит на него так пристально, что Дирк невольно поеживается. Голубоглазый, он собирается называть его Голубоглазый. — Дирк? — Голос Голубоглазого срывается на его имени. — Ты проснулся? — Привет, — выдавил из себя Дирк. Голубоглазый хмурится, и Дирку требуется секунда, чтобы обдумать ситуацию: очевидно, они знают друг друга, потому что Голубоглазый наклонился к нему непозволительно близко, что было бы ужасно при встрече с незнакомцем. В любом случае, он чувствует, что они знакомы, как и с той девушкой. И вся эта комната кажется знакомой. Голубоглазый опустился рядом с ним. — Боже, Дирк, мне так жаль. Мы вытащили тебя так быстро, как только смогли. Мы так волновались. Мы искали неделями, но ты просто исчез, и каждый раз, когда мы находили, они перемещали тебя, и мы снова теряли… Это была Буйная Тройка, они выследили тебя — Аманда убедила их, а затем мы все вместе тебя вытащили. Он делает паузу, чтобы перевести дыхание, его яркие глаза тревожно слезятся. — Черное Крыло думает, что ты мертв, так что сегодня ночью мы в безопасности. Завтра мы сможем найти место получше. Вместе. Вместе. У Дирка сдавило горло. Он не знает, что означают эти слова, эти имена, но что-то похожее на истерику клокочет в его груди, поэтому Дирк сжимает губы, чтобы не дать ей вырваться наружу. В комнате воцаряется тишина, пока они смотрят друг на друга. Дирку срочно нужно разобраться с тем, что происходит. И сейчас он знает только то, что есть дружелюбный человек, который действительно хочет ему помочь. Так что его главная цель на данный момент — сделать Голубоглазого счастливым. И это, вероятно, означает, что Дирк не должен упоминать тот факт, что он его не помнит. Людям, наверное, это не нравится. Что-то сжимается у него в груди. — Как ты себя чувствуешь? — нерешительно спрашивает Голубоглазый. — Хорошо, спасибо, — отвечает Дирк. У него большие голубые глаза. И он спас Дирка. Прекрасный Принц, решает он. Прекрасный Принц — гораздо лучшее имя, чем Голубоглазый. — Ну… я имею в виду… Что-нибудь болит? — спрашивает Принц. — Нет, все в порядке, — любезно врет Дирк. — Спасибо. Его голос немного хрипит, но хотя бы возвращается. Такое чувство, что его тело немного горит, но, вероятнее всего, это не так. Он чувствует себя… больным. Как будто что-то в корне не так со Вселенной. На самом деле, так оно и есть. В ней больше нет Дирка. Ну, почти. Нет того Дирка, что был раньше. — Оу. Ты уверен? То есть… Что ж, это хорошо. Ты чего-нибудь хочешь? Воды? — Хм, — у Дирка пересохло во рту. Он открывает его, чтобы согласиться, а затем снова закрывает, когда тревожная паника сжимает его грудь. — Нет, спасибо. Принц вздрогнул. — Дирк, мы вытащили тебя, как только смогли. Дирк кивает. — Я благодарен. Спасибо. — Он пытается улыбнуться. Благодарно улыбнуться. Принц смотрит на него еще немного. — Я сейчас вернусь, — говорит он.*
Проблема с его планом притворяться, что все в порядке, — понимает Дирк, — заключается в том, что он не помнит, как вести себя нормально. Вероятно, он мог бы догадаться, какое поведение считается нормальным. Но почему-то норма, о которой он догадывается, и норма, которую Принц, кажется, ожидает, — это не одно и то же. Тем не менее, Дирк чувствует себя немного бодрее, потому что ему внезапно пришло в голову, что у него есть дело. Дело Дирка Джентли. Он усмехается — или усмехнулся бы, если бы это не требовало столько усилий. Все просто: Дирк — детектив, и Дирк не знает, кто он такой, следовательно, все, что ему нужно сделать, это раскрыть дело, чтобы выяснить, кто он такой. План пока в стадии разработки, но это нормально, потому что план в разработке подразумевает, что он сработает. Он оглядывает квартиру в поисках первой подсказки: ковер серый и выглядит новым, мебель тоже кажется новой. Дверь, когда ему удается доковылять до ванной, тоже новая. Он делает несколько добротных глотков воды из-под крана, прежде чем появляется Принц, чтобы загнать его обратно в постель. Он чувствует, что подсказки на самом деле не его сильная сторона, и, возможно, то, что ему сейчас действительно нужно сделать, это просто следовать своим инстинктам. Скорее всего, это его инстинкты говорят ему об этом, поэтому он не уверен — какой-то замкнутый круг — стоит ли ему вообще им доверять. — Дирк? — Принц внезапно высовывает голову из-за дверного косяка, вырывая его из задумчивости. — Я собираюсь сходить за кое-какими припасами. Я ненадолго, ты будешь в порядке? — Да, спасибо, со мной все будет хорошо. У меня есть дело! — бездумно говорит Дирк. Он совсем не готов к бледному, испуганному взгляду, который получает в ответ. — Нет! — Принц всплескивает руками, и Дирк инстинктивно отшатывается. Он пытается не обращать внимания на боль, мелькающую на лице Принца. — Нет. Я имею в виду… Это здорово, Дирк. Но не сейчас, хорошо? Пожалуйста, не сейчас. Ты только что вернулся, и к тому же ты ранен. Тебе нужно отдохнуть. Оу. — Просто оставайся здесь, Дирк. Пожалуйста? Никаких дел. Ничего не разгадывай. И не позволяй Вселенной вести тебя туда, куда она хочет. До тех пор, пока ты не исцелишься. Мы только что вернули тебя. Прямо сейчас ты не лист в потоке мироздания, ясно? Эти слова подобны удару под дых. Оу. Дирк безучастно кивает. — Хорошо. — Принц колеблется, и что-то в его взгляде кажется печальным и немного отчаянным. — Просто, пожалуйста, останься здесь, Дирк, мы только что вернули тебя. Пожалуйста, просто останься? Задняя часть его глаз начинает гореть. Он снова кивает. — Дирк, я не могу потерять тебя снова, — говорит Принц. Оу.*
Измученному мозгу Дирка слишком сложно переварить все это, поэтому он возвращается к делу. Принц пошел по магазинам, так что пора приниматься за работу. Он оглядывается вокруг: очевидно, он бывал здесь раньше. На диване брошена потрепанная желтая куртка, в которую он был одет, когда сбежал. И он абсолютно уверен, что когда-то готовил на этой самой кухне. Так, может быть, он живет здесь? В конце концов, Принц спал на диване, так что само собой разумеется, что это, должно быть, квартира Дирка. На нем черная футболка с надписью «Мексиканские похороны» и серые спортивные штаны, которые на несколько дюймов короче, что немного странно. Это означает, что они либо не его, либо — он вырос? Он был кем-то схвачен, затем его усиленно тренировали, и потом, наконец, его спасли. Может быть, он вырос? Возможно, над ним проводили какое-то сверхсекретное, подозрительное, экспериментальное исследование? Может быть, в следующий раз у него вырастут перья? Или крылья! Дирк торопливо проводит руками по тем частям своего тела, до которых может дотянуться, но никаких нечеловеческих черт не видно. Или, возможно, — думает он, ощущая, как чувство вины неприятно покалывает, — возможно, это вообще не его квартира. И, возможно, это даже не его одежда. Он рассеянно теребит край футболки, неловко ковыляя в гостиную. Рядом с желтой лежит синяя джинсовая куртка, и эта, по мнению Дирка, точно не его. Тем не менее, он делает вид, что она может быть его, быстро обшаривая все карманы: в синей есть зажигалка и несколько четвертаков, а в желтой вообще ничего. Он кладет все это на место и благоговейно проводит костяшками пальцев по мягкой коже куртки, прежде чем, прихрамывая, пойти на кухню. На прилавке есть несколько монет и пара клочков бумаги, и Дирку следовало бы прочитать их для своего расследования, но он просто не может заставить себя. Чувство вины наконец-то начинает перевешивать преимущества тщательного расследования. Его ноги ощущаются, как растянутая резина. Это бесполезно. С тем же успехом он мог бы просто вернуться в постель, дождаться возвращения Принца и признаться во всем. Ему остается только надеяться, что его не вышвырнут на улицу. Дирк вздыхает, чувствуя себя немного спокойнее теперь, когда решение принято, и испытывая облегчение от того, что ему не нужно продолжать таскать свое измученное тело повсюду. Он просто возьмет себе нормальную выпивку, а потом сразу вернется в постель. Ему удается забраться за кухонную стойку, прежде чем у него подкашиваются ноги. Кажется, это судьба — он соскальзывает на пол.*
Он дремлет на холодной кухонной плитке, когда слышит, как Принц зовет его по имени. — Дирк?! Дирк! Нет, нет, нет! — Довольно громко, как будто он звал его еще некоторое время до того, как Дирк проснулся. Дирк как раз готовился крикнуть в ответ, когда крик Принца внезапно превращается в мучительный вопль. Паника подступает к горлу, и он от неожиданности ударяется головой о стойку и… Боль. Он помнит это. Боль, и крики, и жар, и… электричество. Он помнит электричество и мужчин, страшных мужчин, мужчин, одетых в черное, и, что еще хуже, блондинку. Он ждет, когда придут люди, но ничего не происходит. Не слышно ни шагов, ни голосов. Никто не приходит за ним. Только отчаянные стоны Принца. Оу. Принц. Он на кухне. С Принцем что-то не так. Ему требуется мгновение, чтобы прийти в себя, а затем еще одно, чтобы набраться храбрости. Он делает успокаивающий вдох, оглядывая прилавок. — Принц? — Зовет он. — Принц? Принц стоит на коленях, словно скорчившись от какой-то боли, и когда Дирк с трудом подползает ближе, он поворачивает голову. В его голубых глазах мелькает облегчение, а потом — страх. Затем боль, кажется, возвращается, и он отворачивается. — Мои руки, — процедил Принц сквозь зубы. — Дирк, мои руки! Дирк лихорадочно ищет, на что бы посмотреть, но там ничего нет — ни ран, ни увечий. — Что… Дирк как раз собирается потащить его к раковине, чтобы попытаться смыть то, что должно быть у него на руках, когда четверо мужчин в кожаных куртках врываются через парадную дверь. Это… это странно. Отчаянно знакомый ужас начинает подступать к горлу Дирка, и он не может удержаться от желания отползти назад. И все же он знает, что это не они забрали его. И он знает, что на самом деле они не причинят ему вреда. Их внешний вид так идеально подходит под определение слова «беспорядок». Один из них держит биту, которая, по мнению Дирка, точно предназначена не для спорта, но… Он нервно смотрит, как трое, нет, четверо, окружают Принца, и страх все еще сжимает его горло, хотя инстинкты говорят, что все в порядке. Он почти уверен, что сейчас дрожит, но, возможно, так было и раньше. Он должен остановить их. Он должен что-то сделать. Мужчины подходят все ближе, нависают над ним, а затем они. дышат. Из Принца поднимается и выходит голубой туман, и даже это почему-то кажется знакомым. Дирк неуверенно собирает остатки своей энергии и мужества воедино и начинает медленно продвигаться вперед. Трое… четверо поворачиваются к Дирку одним плавным движением. — Ох. — Дирк снова отступает назад, когда они приближаются. — Ладно. Теперь я не знаю, что… Они кружат и собираются вокруг него, а потом воздух становится голубым и… Это как дождь. Снег тает и не оставляет следов. Нет — это как кетчуп, выдавленный из бутылки, это как краска, соскобленная со стены… Дирк видит, как голубой туман изливается из него самого, и он уносит с собой все — страх, боль, напряжение. Стеснение спадает с его горла, и это должно расслабить, сейчас он должен чувствовать себя лучше, но все, что он чувствует, это… пустота. Дирк моргает, и мужчины бодро направляются к двери. Один из них останавливается, чтобы разбить бейсбольной битой лампу в холле, прежде чем исчезнуть из виду. Дирк для пробы переминается с ноги на ногу и внезапно чувствует себя очень, очень уставшим. Он хмурится. Что ж, это определенно было странно. Теперь, когда мужчины ушли, его мозг пытается рационализировать их отсутствие, задаваясь вопросом, были ли они вообще там с самого начала. Однако дверь все еще открыта, так что это, вероятно, определенно, почти наверняка произошло. Он снова моргает, и на этот раз, когда он открывает глаза, в квартиру врываются две девушки, и Дирк вздыхает с усталой покорностью. На одной из них куртка, которая выглядит точно так же, как у тех ребят из банды. Дирк не собирается позволять им добраться до Принца во второй раз, поэтому он ползет вперед, не останавливаясь, пока ему не удается подсунуть колени под голову Принца. Он оглядывается на нежеланных посетителей: одна из них смуглая, с пышными волосами и, по мнению Дирка, умными глазами. А та, что в куртке… Оу. Та, что в куртке, — это девушка из грузовика. Та, кто спасла его. Дирк позволяет себе немного расслабиться, поглаживая голову Принца у себя на коленях. Девушки пялятся. Дирк пялится на них в ответ. Дирк отсчитывает в уме целых тридцать секунд, прежде чем решается нарушить молчание. — С ним что-то случилось? — предполагает он. — Его руки. Сейчас же с ним все в порядке? Принц шевелится у него на коленях, и Дирк неохотно отпускает его, осторожно садясь. Тем не менее, он остается рядом, когда Принц выпрямляет спину и устраивается поудобнее на полу. — Боже, Аманда, как ты все время с этим справляешься? Это как если бы тебе выскребли кости, — говорит Принц. — Лучше это, чем альтернатива, — говорит девушка-спасительница из грузовика, и Дирк чувствует, как что-то встает на свои места. Ведь это, должно быть, Аманда, и если это Аманда, то, может быть, другая — Фара? В его голове есть Фара. Ему кажется, что он знает Фару. Принц вздыхает и наклоняется вперед, по-видимому, довольный тем, что остается на ковре со скрещенными ногами. — Ага… хорошо. — Здорово, что ты вернулся, Дирк, — говорит Аманда, кивая ему. У нее слишком серьезный взгляд. — Жаль, что тебе пришлось узнать все это вот так. Дирк тяжело сглатывает, что-то скручивается у него в животе, и по какой-то причине он просто чувствует… грусть. Ему отчаянно, ужасно грустно. Он делает глубокий вдох и ищет в себе еще немного мужества. — Узнать что? — Он говорит медленно. Тишина становится громкой. — Что у меня парарибулит, — тихо отвечает Принц. Дирк качает головой. — Что это? — Он хмурится, все еще не понимая. Это впечатляющее слово, но Дирк никогда раньше его не слышал. Или все-таки слышал, осознает он с замиранием сердца, когда три пары глаз поворачиваются и пристально смотрят на него. — Парарибулит, — медленно произносит наверное-Фара. — Оу, — шепчет Дирк, когда Аманда делает шаг назад и наверное-Фара делает шаг вперед. Принц отшатывается, он смотрит на него с выражением зарождающегося ужаса на лице. Грудь Дирка сжимается, а глаза начинают щипать. Он сделал что-то не то. Он действительно сделал что-то не то. Он облажался. — Ты назвал меня Принцем, — говорит Принц. — Только что, когда у меня был приступ. Ты назвал меня Принцем. — Я…- Нет. Он не знает, что делать. Он никогда не ладил с людьми, или, по крайней мере, он думает, что не ладил, он не знает, как вести себя с людьми. Он не знает, как с чем-либо справляться. Дирк неуверенно отодвигается назад. — Я не… я не… То есть, я… — Меня зовут Тодд. Когда Дирк поднимает глаза, к его голове уже приставлен пистолет.