Монохром

      Ночной осмотр района не дал никаких результатов.       Найти одного, праздно шатающегося по спальному району, человека поздно ночью хоть и было реальным, но все же заранее обреченной затеей. Редко в такое время суток не на главных улицах города можно было встретить позднего гуляку. В конце концов, это не в духе законопослушных граждан бродить ночами по улицам, забираясь на досуге в дома к молоденьким девушкам.       Кто это был: обычный сталкер или враг Такемичи и Тосвы, решивший вот таким оригинальным образом сделать предупреждение?       Первым, на кого могла подумать Ханагаки (и, собственно говоря, думала) был Кисаки. Конечно, все и всегда упиралось в Кисаки, но зная, что это был за человек, Такемичи все же решила, что это даже для него был перебор. Кисаки Тетта точно бы не допустил подобной ошибки. И даже если его верный прихвостень Ханма, решивший уйти в самоволку, так оригинально подшучивает, все равно идею мог подать только Кисаки. У самого Ханмы для этого попросту не хватило бы мозгов.       Ранним утром, когда они снова собрались в квартире Такемичи, Ханагаки высказала это предположение и пока говорила, поняла, как неправдоподобно звучит ее теория. Ее умозаключению не хватало аргументов, а отговорка, что она просто знает, не могла быть воспринята всерьез. — Почему ты думаешь, что это был именно Кисаки? — хмуро осведомился Дракен. Перед ним стояла кружка с дымящимся кофе, но он не спешил пить.       А вот Майки, в отличии от своего друга, наоборот выпил уже половину и теперь с удовольствием поглощал, купленный в комбини, дорояки.       Казалось, он совсем не проникся ситуацией и даже не понимал, как близка была Такемичи от участи быть зарезанной во сне.       Но Такемичи уже успела понять, что это была всего лишь маска, скрывающая истинные чувства Манджиро Сано. Поэтому сейчас она ничуть не обижалась на его показное равнодушие. — А кому еще? — невесело хмыкнула Такемичи, делая глоток горького черного кофе из собственной кружки. — Если так подумать, то больше и некому. Из-за меня все его планы постоянно идут не так; по моей вине его выгнали из Свастонов. И то, что он подозрительно притих — выглядит донельзя странным. — Ну, допустим, выгнали его не из-за тебя… — протянул задумчиво Майки. — Допустим? — с прищуром посмотрела на него Такемичи. Глаза слезились от яркого искусственного света, хотелось спать. Но Такемичи знала, что не сможет найти сна ни сегодня, ни, пожалуй, и неделю вперед.       Ее вопрос Майки оставил без ответа. Некультурно отряхнув руки от крошек прямо на стол, он вальяжно откинулся на спинку стула. — А с чего мы вообще решили, что к Такемичи кто-то забрался? — справедливо осведомился Дракен. — Может, тебе просто все приснилось, а мы как идиоты примчались… — Я точно знаю, что здесь кто-то был, — упорствовала Такемичи. — Я еще в своем уме. — Очень на это надеюсь, — хмыкнул Дракен и, наконец, вспомнил об остывающем кофе. — Короче, впредь запирай дверь, — посоветовал Майки, явно устав выслушивать все эти причинно-следственные теории заговора, приправленные постными выражениями лиц. — Это ваще не прикольно подрываться посреди ночи и мчаться сюда, думая, что тебя уже прирезали. — О, спасибо, что волнуешься обо мне, — недовольно пробубнила Такемичи, взглянув на Манджиро с явной обидой. — Постараюсь впредь решать свои проблемы самостоятельно.       От Рюгуджи послышался долгий, явно недовольный выдох. Такемичи удивленно покосилась на него и столкнулась с тяжелым, невыспавшимся взглядом Дракена. — Речь не о том, что ты не можешь звонить нам и просить о помощи, а о том, что если тебе это померещилось, то с хера мы носимся по всему району, ища то, чего нет? — Здесь был кто-то, — начала раздражаться Такемичи. — Это точно.       Конечно, рациональный от мозга до костей Кен точно не поверит ей без прямых доказательств. А Майки? Такемичи с надеждой взглянула на него, но не нашла в его выражении ничего, что убедило бы ее в том, что он верит ей. Понятно, что он искренне волновался, и Такемичи правда была благодарна ему, но сейчас, когда здесь был и Дракен и в своем неповторимом угрюмом стиле разложил все по полочкам, не значит ли это, что и Майки начал сомневаться в целостности ее рассудка? — Тогда проверь, все ли на месте, — подсказал Дракен, немного смягчив голос, но оставаясь все так же серьезным.       Такемичи кивнула и, поднявшись со стула, отправилась проверять дом. Она слышала тихий разговор, доносящийся из кухни, но если она будет прислушиваться к нему, то наверняка упустит что-то важное.       Комнату можно не проверять. Она заперлась в ней сразу. Обход начался с гостиной. Полки, диски, магнитофон, телевизор, приставка, разбросанные на столике учебники и журналы… все было на месте.       В коридоре тоже все выглядело так же, как обычно: вон, на крючке висит ее зимняя куртка, а рядом, прячась в тени, аккуратно на вешалке висела куртка Свастонов. Внизу у порога стояла обувь: ботинки Дракена и кроссовки Майки; в уголке, аккуратным рядком стояли ее кеды и белые форменные байкерские ботинки. Зонтик, который она прислонила к стене, стоял все на том же месте.       Оставались только кухня и ванная. Что было брать из кухни? Разве только приготовленную на завтра коробочку с бенто, да давно затупившиеся ножи. Нет, это смешно.       Решив, оставить кухню напоследок, она отправилась в ванную.       Корзина с грязным бельем стояла так же, как Такемичи помнила, что ее оставила. В шкафчике аптечка была закрыта только на одну защелку, как и было. Такемичи высыпала содержимое корзины, просто так, для успокоения совести, руками разгребла ворох одежды, и по очереди стала заталкивать обратно.       Свитер, подаренный ей Хинатой на Рождество, отправился обратно первым. Водолазка со следами крови, которые, наверное, уже и не отстираются — безжалостно скомкана и затолкана на прежнее место. Бюстгальтер… Такемичи почти со злостью швырнула его в корзину, прикрыв уже лежащей там одеждой. Джинсы, носки, футболка и… — Майки, — не своим голосом позвала она. — Можно тебя на минуту?       Манджиро появился буквально через несколько секунд, замер на пороге, ожидая, зачем она позвала его.       Такемичи не заметила за его спиной Дракена, и, понадеявшись на догадливость Сано оставить друга допивать кофе, все же озвучила то, что ее так напугало. — Майки… здесь нет моего белья.

***

      Солнце уже совсем по-весеннему припекало затылок. Такемичи жмурилась от яркого света. Болезненно-воспалившиеся от недосыпа глаза с трудом переносили столь резкую перемену освещения.       Она возвращалась домой вместе с Хинатой. Напрашиваться к ней на ночевку не хотелось, ведь с тех пор, как лучшая подруга без зазрения совести сдала ее Майки, они толком и не поговорили.       Было странно проситься к ней в гости сейчас, да еще с просьбой остаться на ночь. Но Такемичи больше не чувствовала себя в безопасности в собственном доме. Она проверяла заперта ли дверь по несколько раз за вечер, но как только ложилась в постель, беспокойство снова накатывало на нее зыбкими волнами, не давая и на секунду сомкнуть глаз. И она опять тащилась к двери, дергала ручку, проверяя не откроется ли. Снова ложилась в кровать, но пролежав под теплым одеялом каких-то пару минут, мчалась обратно, в панике думая, что, проверяя замки, могла оставить их открытыми… — Прости, что так внезапно, — первой заговорила Такемичи. — Но я подумала, что нам надо поговорить. — Понимаю, — кивнула Хината.       Они расположились в ее комнате, разложив на низком столике учебники и тетради — готовиться к предстоящим контрольным по химии и истории. — Когда Майки сказал мне, что именно ты ему все рассказала… Я даже не знала, что и думать. — Прости меня, пожалуйста, — виновато отведя взгляд, произнесла Тачибана. Но вот она снова поворачивает к ней голову и уверенно и прямо заглядывает в глаза. — Но видеть, как ты мучаешься… Я больше не могла. Каждый раз, когда я узнавала, что ты встряла в очередную драку… Да я себе места не находила! Ты же девочка! Тебя и убить могут! — Могут, — легко согласилась Такемичи. Ее даже не покоробило от того, что внутри на это предположение ничего не отозвалось так, как полагалось бы. — Но ты все равно не имела права разбалтывать мои секреты. Даже Манджиро. — Знаю, прости, — вновь извинилась Хината.       Такемичи подавила горестный вздох. Что толку теперь от этих извинений? Ничего назад уже не вернешь и сделанного не изменишь. К тому же, Майки принял правду о ней вполне равнодушно, и Такемичи невольно задалась вопросом, а не догадывался ли он об этом еще раньше? Вполне возможно. Поэтому правда далась ему так легко. А может, причина была совсем в другом. Что происходило у него в голове, Такемичи никогда не понимала. Но была бесконечно благодарна, что он не прогнал ее из своей жизни и даже пришел на помощь по первому зову. Разве это не было красноречивым свидетельством, что между ними осталось все по-прежнему? — Я обижалась на тебя вначале, — нехотя призналась Такемичи. — Но теперь уже нет. — Правда? — с надеждой взглянула на нее Хината. Она подняла взгляд, посмотрев на Такемичи с робкой надеждой, и стыдливый румянец мягко тронул ее скулы. — Кажется, я понимаю, — вздохнула Такемичи. — Это единственное, что ты могла сделать для меня. Наверное, на твоем месте я поступила бы так же. — Я подумала, что Майки-кун должен понять. Он был очень удивлен, конечно, когда я рассказала о тебе… — Правда? — некультурно перебила подругу Ханагаки. — Что он сказал? — Ну… — замешкалась Хината, явно подбирая слова. — Он сказал… хм… что я плохо пошутила. Но мне показалось, что он мог догадываться о чем-то подобном. — Вот уж вряд ли! — усмехнулась Такемичи. — У него же свои правила, одно из которых гласит, что девчонкам не место в мужских разборках. Если бы он догадывался, то уж точно не давал профилактических тумаков. И Дракена бы одергивал. — Я очень надеюсь, что не испортила твои с ним отношения. Ведь ты… — Хината вдруг замялась, не зная, как правильно выразить свою мысль. — Люблю его? — догадалась Такемичи, что хотела озвучить подруга. Она усмехнулась с этого предположения.       Она не знала, почему Хината так уверена, что у нее могли быть чувства к Майки. По правде сказать, она и сама не знала, что в действительности чувствует к нему. Но уж точно не любовь — определенно. Симпатию — да. Но это ничего не значило. Манджиро Сано был последним человеком, которому она могла подарить свое сердце. С него было достаточно ее счастливого будущего.       Но ощущение его сильного плеча и теплых рук до сих пор преследовало Такемичи, и она точно не могла сказать, какие чувства это в ней вызывало.       Сейчас проблема была в другом — к кому можно обратиться, чтобы ее приютили. Она была пока не готова возвращаться в собственный дом. Каждый раз, готовясь открыть дверь, она прислушивалась — не доносится ли из квартиры посторонних звуков. Сердце глухо колотилось, и ей хотелось просто развернуться и убежать.       Может, напроситься в гости к Дракену? Не то, что бордель был тем местом, где хотелось провести ночь, но там Такемичи чувствовала бы себя более уверенно, чем в доме, куда в любой момент мог вернуться тот неизвестный сталкер. Там всегда толкалось много народа: работники, клиенты, на улице в оживленной части квартала, днем и ночью кто-то все время был.       Нет, Дракен был последним, к кому она обратится за помощью. Вернее, предпоследним. Последним был и остается Манджиро Сано.

***

      Следующей ночью она не вернулась домой. Сначала слонялась по торговому центру, пока тот не закрылся, потом сидела в круглосуточной кафешке, а потом просто слонялась по знакомым местам. Утро она встречала, сидя на качелях в парке.       Вот уже и первые ранние пташки появились на дорожке — бегуны. Удивленно бросали взгляд в ее сторону, но, как это водится, старались быстрее убраться от нее подальше. Правильно, не принято посторонним людям совать нос не в свое дело. Сидит она здесь, значит, так надо.       Невидимка. Еще в прошлом году, до того, как началась вся эта чертовщина с перемещениями во времени, она мечтала, чтобы другие люди заметили и считались с ней. Безликая, неинтересная работа в качестве консультанта в разных магазинах не оставляли ее жизни и шанса стать кем-то значимым и важным.       Такемичи Ханагаки была никем. А потом вдруг все резко перевернулось с ног на голову.       Да, определенно их миром правят мужчины; Японией — так уж точно. Ведь только когда ее принимали за парня, она чего-то, наконец, добилась. Это не приносило счастья.       И сейчас, сидя ранним утром на холодных, стареньких качелях, ей хотелось обратно, в свою понятную, простую, невидимую жизнь.       Еще одна бессонная ночь. Еще один день, наполненный беспокойством.       В таком состоянии, в каком была Такемичи, было не до разборок хулиганских банд, и уж тем более было не до каких-то там контрольных. Что ж, вот и новый виток ее истории: она скатится в самые низы рейтинга.       Такемичи вздохнула и, поднявшись с неудобных качелей, поплелась в сторону дома. Соседи уже вставали, в окнах загорался свет, а значит можно принять душ и переодеться.       Она поднялась к себе на этаж, открыла дверь и остановилась на пороге, прислушиваясь к тишине.       Никого.       Такемичи облегченно вздохнула и, проверив, закрыла ли она дверь, бросила рюкзак в прихожей, прошла в комнату, найдя в беспорядке стола зарядку.       Телефон мигнул, когда она его включила. И чуть не упала, увидев десятки пропущенных звонков и сообщений.       Звонил Манджиро. Потом дозвониться до нее пытался Кен. Чифую, Мицуя. Даже от Хаккая и Юзухи было несколько пропущенных.       Что им всем от нее понадобилось?       В этот момент телефон в ее руках снова ожил.       Звонила Эма. — Да? — растерянно отозвалась она. — Такемичи! — обеспокоенно воскликнула Эма. — Слава Богу, с тобой все в порядке! — Эма, что происходит? — К тебе Майки приходил еще вчера вечером, но тебя не оказалось дома. Он попробовал дозвониться, но ты не отвечал на звонки. — Погоди минуточку, — попыталась уложить в голове быструю речь Эмы Такемичи. — Зачем он меня искал? — Я не знаю! Он на уши всю Тосву поставил. Позвони ему!       Не став прощаться, Такемичи тут же сбросила вызов. Но, когда ее палец завис над кнопкой звонка, чтобы позвонить Манджиро, она вдруг замешкалась. Сейчас на нее наорут, заслуженно обматерят, а может, Майки выкинет что-нибудь еще. Рисковать не хотелось. Попросту не было сил выслушивать вполне заслуженные претензии, а уж что-то отвечать на них — и подавно.       Поэтому она набрала ему короткий текст сообщения: «Сори, тлф разрядился. Со мной все ок. Я дома. Передай остальным отбой тревоги».       И немного подумав, вслед за первым сообщением Такемичи написала еще одно: «Спасибо за беспокойство».