«Смерть — лучший врач на земле, у которого не было неудачных случаев».
Снятие кожи с человека — кропотливая, долгая и ювелирная работа. Донна со всей ответственностью подходил к такому роду деятельности; каждый раз, когда ему приводили новую жертву, или он сам её ловил, у психа был личный ритуал. Сперва ублюдок мыл руки, затем выбирал скальпель и лишь потом подходил и садился перед жертвой. Ему было плевать, мужчина это, женщина или же ребёнок. Подобное действие было для него как антистресс. Все нормальные люди решали кроссворды или увлекались макраме, играли в настольные игры, реставрировали. Да, впрочем, неважно. Просто делали что-то нормальное, а вот Донна снимал кожу заживо. Начинал он всегда с головы, скальп был его любимой частью; затем он переходил на лицо. Если это была красивая девушка, то удовольствия было ещё больше. Во время процедуры он всегда напевал: I feel good, i knew I would now. I feel good. I knew I would now. So good, so good. Псих любил творчество Джеймса Брауна. Донна не накачивал жертв наркотиками, чтобы они ничего не чувствовали, он, наоборот, хотел, чтобы их крики были ужасные, истошные и до чёртиков громкие. Мурашки по коже от этого. Тонна удовольствия и хорошего настроения. Каждый раз, делая это, он тяжело дышал, господи, какое же это приятное чувство. Превосходства, власти, безнаказанности. Чёрт. Да только от одной мысли об этом можно кончить. Особое внимание всегда уделялось глазам, там кожа тонкая и легко может порваться, поэтому псих всегда осторожно там работал. Да и в целом Донна делал всю свою работу качественно. Всегда наслаждаясь страданиями других. Донне было шестнадцать, когда он поступил на психолога. В семнадцать он пошёл учиться на хирурга. Когда психу исполнилось двадцать два, он закончил факультет психологии с красным дипломом, с хорошей квалификацией. Продолжая учиться на хирурга, парень пошёл работать психологом, где и познакомился с травмированным Блейзом Забини, тогда будущей правой руке психопата было всего двадцать пять. Забини был сыном итальянского мафиози, с самого детства подвергался насилию со стороны отца. В шестнадцать юного Блейза выкинули на улицу, где он начал торговать наркотой. Донна пытался помочь парню справиться с паранойей, которая возникла на фоне постоянных преследований людьми его отца-тирана. Лечение давало свои плоды, панических атак стало меньше, но Блейз безвозвратно был закрыт. Однажды Забини рассказал будущему психопату о преступном мире, о законах, царивших там. После этих рассказов мир Донны перевернулся, он понял, что может не скрывать свою тягу к жестокости, хотя всё делал, чтобы побороть внутреннего монстра. Подавлял, заглушал, но монстр оказался сильнее. Вот ублюдку двадцать шесть, а его верному псу — двадцать девять. Все четыре года псих манипулировал психикой парня, ломал его ещё больше, делая максимально верным ему. Это дало свои плоды. Блейз Забини — в прошлом бродяга, который жил на улице и страдал от насилия со стороны отца — стал верным ручным Цербером. Он был готов разорвать любого, на кого укажет пальцем Донна. Так и родился на прогнивший свет дуэт психопата и социопата. Дуэт, что подчинил себе Новый Орлеан и заставил весь мир дрожать в ужасе. В сказках всё начинается с «Once upon a time», так и в их истории всё началось довольно безобидно, а вот как закончится — никто не знал. Связи Донны в правительстве и знания Забини о преступном мире делали их неуязвимыми. Оба парня назвали свой дуэт:«Bad to the bone».
***
Новый Орлеан. 14:36. Французский квартал. Драко не мог не рассматривать улицу, да и в целом квартал. Чёрт, а ведь он думал, что его ничем не удивить, но, кажется, это была огромная ошибка. Гермиона же шла спокойно и мирно, ожидая, что детектив будет что-то спрашивать, но тот просто глазел. Со всех сторон звучала уличная музыка, люди танцевали, город, как и это место, жил будто в другом мире. Вокруг было много туристов, Новый Орлеан был другой вселенной с другими правилами. Они гуляли уже час, и Грейнджер предложила зайти в кафе, перекусить и попить кофе. Сев за столик, она заказала себе салат и латте с карамелью, а вот Малфой заказал себе просто кофе. — Детектив, мне всегда было интересно, как вы расследуете преступления, не именно вы, а в целом полиция? — поинтересовалась девушка, она действовала за своим обычным планом — покажи, что тебе интересно, чем занимается мужчина, тем самым расположи его к себе ближе. Это был действенный метод, мужчинам всегда нравилось, когда Гермиона так делала. — Не могу сказать, что там много интересного, но раз это единственная тема для разговора, тогда ладно, — Драко пожал плечами. Нет, Малфою нравилась его работа, просто он несильно любил о ней говорить. — Сперва всё должны осмотреть криминалисты, сделать фото, собрать улики. Затем они делают точный рисунок места преступления. Пока криминалисты работают, со свидетелями — если те, конечно, есть — общаюсь или я, или другие полицейские. — Что вы скажете об убийствах, которые совершает Донна? — Грейнджер искренне было интересно услышать от опытного копа, как всё выглядит его глазами. Мысли на этот счёт, догадки и так далее. Девушка удобно села и с нетерпением ждала рассказа. — На трупах нет биоматериала: ни частичек кожи, ни слюны, ни перхоти, ничего. Тело кристально чистое. Так не бывает, всегда должно что-нибудь быть, но этот ублюдок действует максимально чисто. — В голосе слышались ненависть и презрение. Видно было, что детективу мерзко признавать тот факт, что псих неуловим. Малфой знал — все делают ошибки, не бывает идеальных преступлений и убийств, но главное — найти зацепку. — Совсем ничего? Даже свидетелей? — Телони наигранно удивилась, конечно, она знала, что Донна искусен в своём деле; как было известно девушке, он делал всё, чтобы не оставить следов, и слова детектива ещё раз доказали Гермионе профессиональность психа. Наверное, если б они все были в компьютерной игре, то у ублюдка был бы уровень бог. — Вы первый свидетель за четыре года, мисс Грейнджер, что странно, — холодно заметил Малфой. Всё это время мужчина думал над тем, как девушка ушла живой от этого ублюдка, ответа он так и не нашёл, но это пока. Драко всегда добирается до истины. — Верите или нет, но мне просто повезло, — вздохнув, протянула Грейнджер. Их с Донной знакомство, а в будущем сотрудничество, произошло, именно когда псих кого-то убивал. Девушка не знала, зачем он оставил её в живых, но была ублюдку за это благодарна. — Везучая вы, мисс Грейнджер, — недоверчиво окинув взглядом певицу, заключил детектив. Драко не был из тех людей, что верят в судьбу или везение. Мужчина — циничный скептик. — Да… везучая… — задумчиво протянула девушка. Она смотрела в одну точку и мирно отпивала свой кофе. Телефон завибрировал, а это значило только одно — псих написал ей, что нужно сделать, чтобы план удался. Гермиона молча поставила кружку и достала телефон. Открыв чат, девушка увидела сообщение не от ублюдка, а от Дафны. Привет, малышка, тебя ждут на собрании. Я скоро прилетаю, и Донна велел нам всем собраться. Я тебя предупредила. Гермиона вздохнула. И как она должна без подозрений попасть на это собрание? Детектив же не идиот, он сразу может раскусить, если девушка даст слабину, но и Грейнджер не такая уж и глупая. Она несколько секунд подумала, и идея быстро пришла в её разум. — Детектив, я прошу прощения, но я забыла, что сегодня записана на брови, — нежным голосом с нотками вины промурлыкала певица. — Простите меня, я обязательно заглажу свою вину, — флиртуя, закончила она. Драко хмыкнул и задумчиво посмотрел на неё. Здесь нет ничего подозрительного, девушки ходят на всякие бьюти-процедуры. Да и пока ему не в чем её подозревать, Гермиона — жертва избиения, девушка, что нуждается в защите. — Ничего страшного, идите, — кивком ответил детектив. Малфой был только рад пообедать сам. — Спасибо, я ненадолго, — бросила девушка, когда вставала с места, и взяла свой рюкзак. Быстрым шагом Гермиона направилась прочь.***
В аэропорте Нового Орлеана сел личный самолёт под названием «Месть». Через пять минут на платформе оказалась высокая девушка, на ней была чёрная шляпа, из-под которой выглядывали длинные платиновые волосы, ало-красные губы и холодные, синие глаза. Девушка была одета в чёрное мини-платье, что идеально облегало шикарную фигуру. В правой руке у неё была сигарета, в левой — маленькая сумочка бренда Chanel. Дафна Гринграсс была более известна как Змейка, она была любимицей Донны, его маленькой девочкой, ради которой псих был готов убить кого угодно. Дафна со стервозным лицом спустилась по лестнице, к самолёту подъехал кортеж из трёх чёрных внедорожников: в двух машинах была охрана, а в машине посередине приехал сам господин Донна. Гринграсс ухмыльнулась, она была так рада видеть психа после долгой разлуки. Ублюдок вышел из машины, а за ним следом и верный пёс Блейз. Забини закатил глаза при виде девушки, парень терпеть не мог фурию. Донна, наоборот, был рад видеть его маленькую девочку; псих расплылся в улыбке, его взгляд был желающий и безумный. — Моя дорогая Змейка, ты дома. — Он подошёл и обхватил лицо Дафны. — Я так рад тебя видеть. Гринграсс нежно вздохнула и потёрлась щекой о ладонь психа, тот ухмыльнулся. — Я тоже рада вас видеть, господин… — на выдохе протянула она. Дафна чувствовала себя в его крепких руках самой защищённой в мире. — Сладкий рассказал, что на тебя поднимали руку, я приказал его убить, — немного отстранившись, произнёс ледяным голосом псих. — Благодарю вас, мой господин, — девушка говорила, флиртуя. Ей чертовски нравилось играть так с Донной, это был их ритуал. — Я насладилась его смертью… — Прекрасно, теперь займёмся делами, — холодно объявил ублюдок и, развернувшись, пошёл к машине. Забини молча сел; когда Донна и Дафна уселись, парень не сказал ни слова. Если честно, он и не хотел, эта чёртова сука его бесила настолько сильно, что Блейз готов был её придушить, но псих бы сразу его убил за маленькую Змейку, и поэтому Забини ничего не делал. Прошёл час езды в тотальном молчании, каждый был в своих мыслях. Дафна написала ещё одно сообщение для Гермионы, ведь прошлое она поставила на таймер, и оно должно было прийти в нужное время, а сейчас девушка скинула Телони адрес и время собрания. Гринграсс не очень-то и любила Грейнджер чисто из-за того, что та встречалась с Забини, когда она желала парня днём и ночью, но он отвечал только холодом и ненавистью на каждый знак внимания или флирт. Они приехали во Французский квартал и остановились около дома, где находилась квартира Донны. Выйдя из машины, трое людей вошли в подъезд и поднялись в квартиру, через десять минут пришла и Гермиона. Певица долго настраивалась на эту встречу, но, как бы она ни хотела тут находиться, выбора не было. Сев на диван рядом с Блейзом, Грейнджер, как и все, ждала начала. — Я собрал вас здесь не просто так, — начал холодно Донна. — Драко Малфой — заноза в заднице, и я хочу, чтобы этого ублюдского детектива устранили. — Псих перевёл взгляд на Гермиону. — Моя дорогая куколка, расскажи нам, как у тебя дела? — Детектив попросил меня быть его гидом, — голос Грейнджер звучал спокойно и уверенно, девушка пыталась держать лицо и не показывать своё волнение. — Я согласилась, чтобы быть ближе к объекту. — Хорошо. Он тебя подозревает в чём-то? — Ублюдок достал сигарету и подкурил. Донна скептически окинул взглядом певицу, он несильно ей доверял. — Пока нет, — заверила психа девушка. — Я сделаю всё, чтобы не выдать вас, господин. — Приятно слышать, — псих коварно ухмыльнулся, отчего у Грейнджер свело живот. Такая ухмылка не обещала ничего хорошего. — Но ты забыла одну маленькую вещь, куколка, — у тебя нет выбора, — ублюдок протянул это с насмешкой, будто это была шутка. Грейнджер кивнула, ей не было что отвечать. Девушка прекрасно знала о том, что с ней будет и как это будет. Блейз сидел и смотрел в одну точку, переваривая всё, а вот Дафна с насмешкой наблюдала за Телони. Змейке нравилась ситуация, в которой Гермиона оказалась. — Последние указания, — чуть повысив голос, объявил Донна. — Дафна и Блейз работают вместе! — Господин, прошу… — подорвавшись с места, Забини попытался возразить, но псих глубоко вздохнул и не дал ему этого сделать. — Вам всем права выбора и слова не давали! — закричал он во весь голос и в секунду достал метательный кинжал из ножен на штанах; ещё секунда, и этот кинжал пролетел мимо Блейза в сантиметре. Ублюдок выпрямился и окинул всех холодным взглядом, полным ненависти. — Все разлезлись по заданиям, а ты, дорогой и сладкий, введёшь фурию в курс всех дел, понятно?! — Да, простите… — пытаясь скрыть своё недовольство, ответил Блейз. Все молча встали и вышли из квартиры, оставив Донну наедине с виски.***
Гринграсс и Забини молча сели в машину, а Гермиона побежала в ближайший салон делать проклятые брови. Блейз завёл машину, и они поехали в так называемый офис. Через тридцать минут они были на месте, ещё через пять — уже в кабинете, где Забини был обязан ввести в курс дела Дафну. Парень разложил бумаги на стол и сел за него, кивком говоря, чтобы девушка сделала то же самое. — Значит, слушай, — недовольным тоном начал он, — первое — сейчас активно ведутся продажи органов, второе — все убийства согласовываются с Донной. Тебе всё ясно? — Да… — на выдохе прошептала девушка, кладя руку на бедро Блейза. — Я так скучала по тебе… — Рука двинулась вверх, к поясу, но Забини резко схватил её и убрал, окинув Гринграсс ледяным взглядом. — Мне откровенно похуй, убрала свои лапы от меня, — фыркнул парень и быстро встал. Дафна вздохнула и наблюдала за тем, как Забини бесился. Девушка опёрлась на руку и подняла левую бровь. — Ну, чего ты… — нежным голоском протянула она. — Гринграсс, после того, что ты сделала, я не хочу тебя видеть, слышать, находиться рядом с тобой. — Блейз сдерживался, чтобы не закричать со всей силы. Он прекрасно помнил всё, абсолютно всё. Каждую мельчайшую деталь. Ненависть к этой суке росла с каждой секундой всё больше и больше. — Забини, я не стану извиняться ни за что. — Дафна встала и сложила руки на груди. — Я сделала то, что сделала, всё уже в прошлом, а ты, сука, никак не забудешь! — Я никогда это не забуду. Ты сломала мою жизнь, а я сломаю тебя. — В золотистых глазах горел адский огонь. Блейз сжал руки в кулаки настолько сильно, что костяшки побелели. — Удачи. — Дафна громко засмеялась. Блейз не знал, через что прошла девушка, какой ад пережила, и что его «детские» угрозы ей не страшны. Забини, вместо того, чтобы что-то ответить, просто молча вышел из комнаты. Змейка же просмотрела бумаги, на самом деле её они не слишком и волновали, но она взрослая девочка и должна понимать, что к чему. Дафна решила поиграть с Блейзом, она готова сделать всё, чтобы этот холодный Цербер ползал у её сексуальных ножек. Если такая дрянь, как Грейнджер, смогла приручить эту псину, то и Гринграсс сможет. — Ничего, сладкий, ты будешь не только моего брата, но и мой… — с коварной ухмылкой протянула девушка.***
Гермиона после незапланированного похода к бровисту написала детективу. Благо они успели обменяться номерами, ну, как успели — девушка посмотрела номер в клиентской базе отеля, доступ к которой ей за бутылку водки любезно предоставил Джек. Старый алкаш был готов за любое горючее душу дьяволу продать, а вот Грейнджер часто этим пользовалась. К счастью, Драко отвечал на все сообщения довольно быстро, и Телони смогла его найти. Малфой сидел в очередной кафешке с джазовой живой музыкой. «Вкус у него отличный», — мысленно заметила она. — Детектив, простите, что так долго, у моего мастера была привередливая клиентка, — с невинной улыбкой протянула Гермиона и села рядом за стол. — Ничего, мисс Грейнджер, всё нормально, — без особого интереса, даже не смотря в сторону певицы, ответил мужчина. Он рассматривал город, пытаясь понять его жителей. — Хорошо, как вы тут без меня? — поинтересовалась она. Гермионе искренне было плевать на это, но из образа нельзя выходить. Донна сдерёт с неё кожу, если Телони провалит задание и, тем более, выдаст его. — Даже не заметил того, что вас не было, — честно ответил Драко. Детектив действительно не заметил, что девушки не было рядом, даже как-то проще было. — Мне радоваться или грустить? — В голосе звучали нотки хоть и натянутого, но флирта. Девушка подсела ближе, чтобы расстояние между ними было минимальным. — Мне-то какая разница, — пожав плечами, протянул Малфой. — Думаю, радуйтесь или… Не знаю, в общем, мне плевать. «Вот же ублюдок», — мысленно выругалась Гермиона. Она здесь пытается быть милой, а он? А этот чёртов детектив, из-за которого ей спокойно жить не дают, себя так, блядь, ведёт. Ну ничего, Грейнджер и не таких подчиняла… — Думаю, грустить… — на выдохе ответила она. Всеми силами Грейнджер пыталась показать — меня задели твои слова, идиот! — Как хотите, — Драко пожал плечами. Мужчина понимал, что девушка пытается его соблазнить, но он не собирался поддаваться на её провокации. — Ладно, проехали, так что будем делать? — Гермиона попыталась перевести тему: девушка видела, что ситуация накаляется и нужно что-то делать, дабы не усугублять. — Наверное, осмотрим место, где вы встречались с Донной, если вы меня туда отведёте. — Малфой был напряжён до предела, детектив очень сильно хотел всё там осмотреть: в нём играл внутренний коп. — Хорошо, детектив, это было на кладбище, — спокойным тоном протянула певица. Грейнджер обожала гулять по таким местам, рассматривать интересные надгробия, памятники. Новый Орлеан славился своим старинным кладбищем Сент-Луиса. Да и в целом история этого города довольно интересна, Гермиона любила изучать её. Как-то раз ей попалась статья, что Французский квартал был островом, окружённым болотом, да и в целом здесь не было удивительным такое явление как болото — их тут просто было много, и Грейнджер часто по ним гуляла. Девушку завораживали такие прогулки, вдохновляли и давали сил писать песни дальше. Кладбище Сент-Луиса тянулось к району Красных фонарей и вскоре стало туристическим местом. Хотя в две тысячи пятнадцатом году архиепархия Нового Орлеана запретила вход посторонним без гида, но певица часто обходила этот запрет. У неё был маленький ритуал: она брала ноутбук и приходила в самое дальнее место Сент-Луиса, садилась там и писала фанфики, была у Гермионы такая слабость. Грейнджер любила пейринг Рейло, именно в нём девушка чувствовала полную свободу, никаких рамок и ограничений, делай всё что хочешь. — Кладбище? — Драко был озадачен. Как такая девушка может ходить по таким местам? Или мужчина не понимал этого мира, или что-то явно казалось для него странным. Одним словом: он не понимал таких людей. — Да, я люблю там гулять, в Сент-Луисе очень красиво и интересно, но без гида туда не попасть, — пожав плечами, ответила она. Телони об этом месте рассказал Блейз, он, как и девушка, обожал такие места, и у них там был первый секс, было романтично: склепы, могилы, памятники, и они — живые среди мёртвых — занимаются непотребствами. Секс с Забини при свете луны был лучшим в жизни Гермионы, певица наслаждалась каждой минутой, толчком внутри, горячими руками, что брали её хрупкое тело. Золотистые глаза Блейза навеки останутся в сердце Грейнджер, потому что так, как он её любил, больше не любил никто. А потом всё рухнуло… В один момент, внезапно; всему виной стала Змея Донны. Дафна появилась на их пути, и всё пошло по наклонной. Забини, не изменяв Телони с Гринграсс, с каких-то причин поставил точку и после начал ненавидеть Дафну ещё сильнее. Впрочем, это больше неважно. Всё уже в прошлом. — Ясно. Ну что, мисс Грейнджер, пойдёмте? — Малфой поднялся с места и выпрямился; ожидая девушку, детектив оплатил счёт и оставил чаевые. Певица кивнула и также поднялась. Они оба покинули кафе.***
Сент-Луис. Новый Орлеан. 16:27. Кладбище и вправду было красивым. Могилы ухоженные, но было видно, что время разрушало их, но это только добавляло таинственности, загадочности и мистичности. Склепы с похороненными в них поколениями разных семей. Пока они заходили через тайный проход, о котором знало только двое людей — Гермиона и Блейз, — Драко вспомнил Хайгейтское кладбище: там были похоронены его родители в парной могиле, там царила не менее таинственная и зловещая в каком-то роде атмосфера. Единственное, что остаётся после смерти — некролог, весь жизненный итог записан в несколько строчек: последний крик, последний вздох. Красивая могила и надгробие. Как говорится: перед смертью все равны, старухе с косой неважно, богат ты или беден, как и земле, в которую тебя положат. Всё равно там, внизу, тело съедят крысы и черви. Малфой был осведомлён о древней профессии, нет, не о ночных бабочках, а о «кладбищенском бизнесе» — им занимались в девятнадцатом веке зеваки, которым не повезло в жизни. Они раскапывали могилы, вскрывали гробы, после снимали с холодных пальцев кольца, а с ушей сдирали серёжки, с шей — кулоны. После таких «приключений» они шли в порты и продавали или отдавали награбленное. Часто таким занимались люди, что проигрывали приличные суммы в карты. Отец как-то ему сказал интересную цитату: Как говорят: не везёт в любви — повезёт в картах, а если не везёт ни там, ни там, дорога одна — копать могилы. Драко помнил все наставления Люциуса как заповедь. Он любил отца, как и тот любил сына. В семье Малфоев была идиллия, взаимопонимание, любовь, поддержка и забота. Детектив часто вспоминал, как они с отцом играли в шахматы, как Люциус рассказывал интересные и смешные истории, как Нарцисса готовила вкусное печенье на их посиделки. Но в один день всё рухнуло, превратилось в прах, что горечью отдавался в горле, доставлял душевную боль. Кладбища интересны тем, что уравнивают абсолютно всех… Классиков литературы, философов, политиков, людей творчества, бедняков и богатых. Оно станет их домом после смерти; когда имена среди живых пропадают в небытие, то на кладбищенской земле они остаются навеки. Детектив и певица проходили около могил, шли к месту убийства. Гермиона вела Драко на правдивое место преступления, пусть оно там происходило давно, но ведь там реально убили человека, а это значит, что лгать ей много не придётся. Малфою хотелось достать наушники и послушать идеально подходящий под это место трек: Twenty One Pilots — Nico And The Niners, но возможности, к сожалению, не было. Но в голове звучали строчки: I'm flying from a fire. From Nico and the Niners. When bishops come together they will know that. Dema don't control us, Dema don't control. Эта песня значила для детектива очень много, именно с неё началась его любовь к Twenty One Pilots. Драко летал на их концерт в Нью-Йорк, там он получил дикий драйв и тот вайб, что там был, невозможно было забыть. То, как Тайлер Джозеф пел, то, как люди подпевали. Малфой даже впервые решил выучить историю группы. Они начали свой путь с Коламбуса, штат Огайо, и стали известны на весь мир, а всё началось в две тысячи девятом и продолжается до сих пор. Спустя ещё несколько минут они пришли в то самое место, где когда-то псих хладнокровно зарезал невинного человека своим любимым ножом. Там росло дерево и была одна одинокая могила, на которой была надпись:Томас Браун 1978 — 1999
Этот парень прожил всего двадцать один год и после смерти стал невольным свидетелем ужасного по своей жестокости убийства. Осквернение могилы в христианстве считается грехом, нужно иметь уважение к мёртвым, иначе мы будем ничем не лучше обезьян. Мы стали людьми, когда увидели первые могилы, на этом держится уважение общества к мёртвым — в уважительном обращении к тем, кого уже нет с нами… — Это здесь… — немного устало протянула Гермиона. По коже девушки шли мурашки, а в памяти вспыли картинки того самого дня, в голове эхом отдавались истошные, отчаянные крики боли и страданий. Грейнджер поёжилась. Она давно не была именно здесь. — Хорошо, спасибо, — снова холодным тоном, от которого становилось не по себе, ответил детектив. Мужчина принялся внимательно осматривать место преступления, Драко прекрасно понимал — без хороших криминалистов он ничего не сможет найти, но ему кровь из носу нужно было найти хоть какую-то зацепку, неважно, что это должно быть. Грейнджер внимательно наблюдала за каждым действием детектива. Девушке и правда было интересно, что этот коп будет делать. Как выкрутится из ситуации, что сможет заметить. Ведь там, кроме засохшей крови, ничего не было, только это давало знать людям о зверстве, что здесь произошло… Певица и сама погрузилась в воспоминания того злополучного дня… Четыре года назад. Новый Орлеан. Сент-Луис. 23:45. Двадцатитрёхлетняя Гермиона спокойно возвращалась к выходу из кладбища, девушка шла спокойным, размеренным шагом, наслаждаясь ночным видом. Дойдя к могиле, что находилась недалеко от захоронения Томаса Брауна, она услышала леденящий душу крик. Он был настолько громким, что девушка задрожала; это было похоже на адских мучеников, на то, как они горят в преисподней. Дыхание стало тяжёлым и прерывистым. Человек кричал что есть мочи, но никто даже не думал прийти на помощь. Грейнджер знала: здесь есть люди. Так почему никто не спешит на помощь? Собрав силу воли в кулак, она решила осторожно посмотреть, что там происходит. Мысленно Гермиона кричала сама себе: «Дура! Тебе нужно бежать отсюда! Идиотка тупая!» Но тело вело её, словно заколдованное, не слушая здравый смысл. Фонари не освещали то место, откуда доносились крики, и от этого становилось страшнее. Когда девушка подошла ближе, её охватил ужас от увиденной картины: высокий парень возвышался над телом мужчины-бедолаги, в руках у него был серебряный на первый взгляд кинжал. Море крови, она была повсюду. Брызги разлетались, подобно шампанскому, у которого вылетела пробка. Донна наносил ножовые удары хаотично и без разбору: в живот, в ноги и руки, даже неглубоко в глаза. Грейнджер зажала рот рукой, а из глаз потекли слёзы. Она застыла на одном месте. Блейз не рассказывал ей, что здесь может твориться такое. Господи. Голова начала кружиться, а к горлу подошла тошнота. Мир с этого момента изменился бесповоротно и навсегда. Псих перерезал горло мужчине, и тот, истекая кровью, умер, после урод повернулся и, заметив девушку, под маской улыбнулся. — Кто там? Новая жертва? — В голосе было столько циничности и насмешки, что от такого скрутило живот, а Донна направился к застывшей на одном месте Гермионе. — Умоляю… прошу… Пощадите, я никому не скажу, клянусь… — дрожащим голосом протянула девушка. Дрожь в теле только усиливалась. Донна подошёл вплотную; холодное дыхание через фиолетовую маску, один зелёный глаз испепелял своим взглядом; там, где должен быть рот, были огромные зубы, которые были выполнены в зловещем оскале. Грейнджер была похожа на эпилептика, который вот-вот упадёт в припадке. — Отпустить? — сначала он произнёс это обычным голосом. — Отпустить? — Но потом писклявым и ещё более насмешливым. — Ты идиотка? Или просто притворяешься? — Я сделаю всё, что скажете, только умоляю, сохраните мне жизнь… — Гермиона боялась пошевелиться, посмотреть психу в глаза. Всё, что она могла делать — это стоять и молить всех, кого только знала, чтобы они сохранили ей жизнь. — Прям всё? — Донна вопросительно поднял левую бровь, внимательно осматривая стоящую перед ним девушку. Чёрт. Как же ему это нравилось… Нравилось наблюдать этот животный страх. Ублюдок получал массу удовольствия. — Да, только сохраните мне жизнь… — Наконец-то Грейнджер нашла в себе силы посмотреть Донне в глаза, заглянуть в дьявольские зелёные глаза. Ком в горле душил, и слёзы так и хотели вырваться наружу, но ей нужно ещё продержаться. — Ты умеешь петь? Желательно джаз, — сложив руки на груди, поинтересовался убийца. От такого Гермиона была ещё больше обескуражена, она уже успела придумать себе худшее, но не может быть всё так безобидно? Нет. Здесь явно есть подвох… Но в чём? — Да, умею. Грудь девушки сильно сжалась до предела. Рука Донны по-хозяйски легла ей на плечо, и, немного сжимая, ублюдок улыбнулся ей под маской. Скорее всего, если бы Грейнджер видела эту ухмылку, то ей бы стало хуже. — Прекрасно, если ты готова на всё ради своей жизни, то я рад буду сказать — ты мне пригодишься. — Голос искажала маска, она делала его более зловещим и грубым, хотя сам Донна, наоборот, говорил пискляво. Психологические приёмы, которыми владел псих, позволяли ему брать верх над жертвами и подчинёнными. — Что нужно делать? — Гермиона попыталась говорить уверенно и более чётко, но рука ублюдка не давала собраться, он ведь в любой момент мог достать свой кинжал и перерезать ей горло. — Пойдём и узнаешь…***
Холодный подвал, тёмный и сырой, в центре которого стояли два табурета. На столе сидела Дафна, закинув ногу на ногу; девушка курила и смотрела на то, что успела сделать за время своего пребывания в Новом Орлеане. Двое людей были подвешены за руки с помощью крюков для мяса к потолку. Оба истекали кровью. Гринграсс искренне улыбалась, смотря прям им в глаза. Наслаждение и радость — это единственное, что она испытывала при виде страданий других. В голове мелодией звучали слова Донны: «Нет ничего приятней, чем видеть, как угасает жизнь…» И правда… Девушка не зря была любимицей психа. Её почерк как убийцы был совершенен, даже безупречен. Ублюдок лично обучал её этому. Когда Дафна заметила Донну, который спускался по лестнице к ней, улыбка стала ещё шире и коварней, она достала ещё одну сигарету и закурила. Нет ничего лучше в этом прогнившем мире, чем курение и жестокие хладнокровные убийства. — Змейка, ты решила сразу начать с убийств? — Псих окинул взглядом висящие на крюках для мяса два полутрупа. Ему было чертовски приятно наблюдать такую превосходную картину. — Да, братец, а ты как думал? — Гринграсс сделала тягу и выдохнула дым в сторону. Ублюдок подошёл ближе и сел около сестры. Они вместе наблюдали, как двое бедолаг корчатся от боли, как алая кровь течёт по избитым телам. У одного из них была гематома под правым глазом, у второго глаз вообще не было. Змейка потрудилась на славу. Больше, чем убивать, девушка любила пытки. Слышать истошные крики своих жертв… Это будоражило её. Она помнила их всех, особенно как убивала их медленно и мучительно долго. В большинстве случаев жертвы просто испускали последний вздох от болевого шока. — Честно, я был уверен, что ты сразу начнёшь свою операцию «Захват члена Забини». — После этих слов он громко засмеялся. Психу нравилось наблюдать, как его малютка Змейка отчаянно пытается затянуть Блейза в постель, а тот шарахается от неё, как от огня. Весело смотреть за таким со стороны, иногда даже не хватало попкорна и колы. Санта-Барбара в реальной жизни. — Очень смешно, — фыркнула и закатила синие, словно океан, глаза девушка. Ей такого рода шутки были не очень приятны, впрочем, как и все шутки на эту тему. Дафна была влюблена в Блейза с первого дня их знакомства. Этот афроамериканец с золотистыми глазами украл её сердце безвозвратно, но так и не хотел отдавать своё. — Зачем ты пришёл? — Ты бесишься, что я смог его трахнуть, а ты нет? Гринграсс сжала кулаки настолько сильно, насколько могла. Слышать такое от её брата, самого родного человека в мире, было больно. Она прекрасно помнила, как пришла домой и услышала эти стоны, как поднялась на второй этаж и краем глаза сквозь щель в дверном проёме увидела брата, трахающего задницу парня, которого Дафна так любила и желала. В груди что-то сжалось, и в области сердца кольнуло; закрыв глаза, чтобы не пошли слёзы, девушка глубоко вздохнула. — Прекрати, даже для тебя это слишком… — сдавленным от кома в горле голосом протянула она. Ублюдок встал перед сестрой. Обхватив её лицо руками, он поднял голову, чтобы Дафна посмотрела на него. — Посмотри на меня, Дафна… Гринграсс вздрогнула от произношения собственного имени, тело покрылось мурашками, а в груди что-то ёкнуло. Донна редко кого-то называл по имени, особенно сестру. Для него у всех были прозвища. Блейз был сладким, она была маленькой Змейкой, Гермиона — куколкой. Даже у Драко было прозвище — малыш. Имена для ублюдка были как знак уважения, а он никого не уважал, кроме одного-единственного человека. Своего учителя и наставника, легендарного Психопата-Лунатика. Дафна всё же открыла глаза и посмотрела на брата. Для всех Донна был чудовищем и дьяволом во плоти, но для неё он был защитником и спасителем. Псих пошёл учиться на психолога ради своей маленькой сестры, ублюдок очень хотел ей помочь. И цель оправдала средства, ведь у него получилось. Донна не позволит никому сделать больно своей Змейке, никто и пальцем не тронет эту дьяволицу, пока за её спиной стоит дьявол. — Умница, послушай меня и запомни то, что я тебе сейчас скажу, на всю свою жизнь, ладно? Девушка хмыкнула и кивнула. Серебряные слёзы всё-таки сорвались с глаз. Псих бережно вытер их со скул своей сестры. — Если ты чего-то хочешь — это будет твоим, нет в мире парня, который не сможет устоять перед моей Змейкой, и сладкий не исключение. К нему просто нужен подход. — В голосе читались тепло и забота. Таким ублюдок мог быть только с Дафной и ни с кем другим. — Хорошо, но я не знаю, как найти его… — всхлипывая, пробубнила она. Гринграсс искала эти подходы к сердцу холодного Цербера множество раз, и все они провалились с громким грохотом, каждый раз разбивая ей сердце ещё больше. — Найдёшь. Я же нашёл, и ты сможешь, — отстранившись, заверил псих. Ему это было легко сделать, он был психологом и прекрасно знал, как влиять на разум человека, как правильно манипулировать и на что нужно давить, за какие ниточки дёргать, а что лучше никогда не трогать. Все эти знания делали его искусным манипулятором и опасным противником. — Мы идём в воскресенье в церковь? — подавленно спросила Дафна. Девушка прекрасно знала, как её брату было важно ходить на исповедь и молиться, он был слишком религиозным человеком, хоть и убивал направо и налево. Это Донне передалось от родителей. — Конечно, ты ещё спрашиваешь? — подняв шокированно две брови, поинтересовался ублюдок. — Проповедь нельзя пропускать! Гринграсс поёжилась. Она свято ненавидела церковь и всё, что с ней было связано, особенно монашек. К ним Дафна питала презрение. — Как скажешь… — Ладно, добивай этих двоих и пошли, у нас есть много работы, — холодно приказал Донна и направился в сторону лестницы. Мгновением после девушка спрыгнула со стола и схватила огромный мачете, который стоял около стола. Она подошла к висящим мужчинам и одним ловким движением распорола животы. Кишки и кровь хлынули с них, заляпав пол; бедолаги издали громкое истошное мычание. Кричать они не могли, — Дафна вырвала им языки с помощью больших щипцов, которые предварительно нагрела в огне. Орудовать раскалённым оружием ей очень нравилось. После этого она отбросила мачете и быстрым шагом направилась вслед за братом.***
Драко облазил всё что мог в поиске улик, пока Гермиона молча стояла и наблюдала за «смешной» картиной. Певица явно не думала, что детектив будет ползать по всем углам, в какой-то момент ей просто хотелось засмеяться, но выходить из образа нельзя. Девушке написал Забини, и она устало достала телефон. Блейз: Как ты? Всё хорошо? Мысленно Грейнджер улыбнулась. Ей было приятно, что «бывший» волнуется за неё, не у всех получалось сохранить тёплые отношения после расставания, а у них это получилось. Гермиона: Наблюдая, как этот идиот ползает по земле в поисках улик… пиздец полный, но всё хорошо, я в порядке. Ты как? Блейз: Меня заебала уже Дафна, эта тупорылая пизда меня бесит, но в целом всё ок. Гермиона: Понятно. Ладно, я пойду. Удачи. Блейз: Тебе тоже, спасибо. Девушка спрятала телефон. Настроение, которого и так не было, ухудшилось ещё сильнее. Факт, что нужно возиться с Малфоем, её не радовал, но выбора не было. Сейчас бы она сидела за ноутом и писала очередное нц или стекло, слушала Ариану Гранде и ела пиццу из ближайшей пиццерии при свете своих любимых свечей, но Грейнджер стоит на грёбаном кладбище с человеком, который ей противен, и с которым она будет вынуждена переспать. Гермиона поёжилась. Мерзко. Как же мерзко представлять его в себе. — Детектив, вы закончили? — устало протянула девушка. Грейнджер хотела как можно быстрее вернуться домой, набрать ванну и просто отдохнуть. — Да, можем уходить. — Малфой поднялся с земли, отряхнулся и подошёл к девушке. — Вы нашли то, что искали? — осторожно поинтересовалась она. Драко закатил глаза. Господи, он был бы рад что-то найти, но снова ничего не было: ни оборудования, ни явных улик. С каждым днём такой атеист, как Малфой, начинал всё больше и больше думать, что выродку помогает сам бог. — Нет. Впрочем, неважно. Пойдёмте. — Детектив стремительно направился к выходу из кладбища. Он шёл слишком быстро, и Грейнджер пришлось подбегать, чтобы нагнать его. Девушка успела за это время выругаться тысячу раз, она покрывала Малфоя трёхэтажным матом. Успела ещё больше возненавидеть и даже осыпать «проклятиями», но какой толк в этом всём? Верно, никакого. Поэтому она просто решила идти смирно и ничего не говорить, впрочем, это было к лучшему. За тридцать минут они добрались к отелю-бару и также молча разошлись по своим комнатам. На часах было около семи вечера, Гермиона выдохнула с облегчением: наконец-то она осталась одна и сможет смыть с себя этот чёртов день. Включив на ноутбуке песню Lily Allen — Fuck you, Грейнджер подпевала и представляла, как посылает этот чёртов мир, Донну и его суку-сестру, детектива и грёбаную ошибку природы Джека, который забыл выплатить ей зарплату. Как обычно, этот старый алкаш напился в дрова и валялся под барной стойкой с бутылкой водки. Только Грейнджер начала раздеваться, чтобы пойти в душ, как в окно постучали, и она без задней мысли пошла посмотреть, кто там. К огромному ужасу девушки, за стеклом был Донна, при виде него Гермиону охватил ужас и страх, мысленно девушка уже хоронила себя. Господин не приходит просто так. И, скорее всего, в этот раз он также пришёл не чайку попить. Гермиона открыла окно и впустила психа в комнату. — Господин, не ожидала вас… простите… — Сердце колотилось как бешеное, она не могла понять, что сделала не так. Допустила ли ошибку, раз ублюдок лично явился к ней? — Куколка, ты не рада мне? — удивился Донна, подняв левую бровь вверх. Под его фиолетовой маской не было видно половины лица, но прекрасно красовался зелёный глаз. Он был словно яркий изумруд. Чёрные, словно уголь, волосы псих собрал в небольшой хвостик, не полностью — только верхние пряди. — Нет, что вы, конечно, рада… — Грейнджер выдавила из себя улыбку. Девушка не была рада его видеть, она боялась психа как огня, до дрожи костей. Гермиона прекрасно знала, что господин мог сделать и что он делал. — Хорошо. Куколка, я украду моего малыша, ты же не против? — Псих был похож на маленького ребёнка, которому отдают целую коробку конфет, зелёный глаз светился от счастья. Он подошёл ближе к Гермионе, которая и без того была напряжена; ещё бы пару секунд, и дрожь стала явной, но девушка вовремя взяла себя под контроль. — Забирайте, он ведь всё равно ваш, — пожав плечами, ответила Гермиона. Грейнджер было безразлично, что будет с Драко, она надеялась, что Донна убьёт Малфоя, и ей не придётся возиться с ним. — Чудесно! — Ублюдок захлопал в ладоши и немного подпрыгнул. Картина со стороны выглядела бы комично, но если не знать, кто он такой, а так всё было жутким. — Хорошего вечера, куколка… — протянул псих, перед тем как уйти. Через десять минут девушка смогла расслабиться, выдохнуть с облегчением. Гермиона знала — Донна может вернуться в любую секунду. Осознание этого мучило, но усталость брала своё. Только Грейнджер хотела наконец-то пойти в душ, как тут телефон зазвонил, и там высветился скрытый IP-номер. Она устало подняла трубку. — Да? — медленно протянула девушка. — Забыл сказать, куколка, заведи моего малыша сейчас на Французский квартал. — Это была не просьба — это был приказ, которого ослушаться было нельзя. Каждая ошибка стоит жизнь. Гермиона в уме прикинула, сколько идти к кварталу, и после ответила: — Будем там через пятнадцать–двадцать минут, — уверенно заявила она. — Жду, но помни: я не люблю это и не люблю заставлять людей ждать, — холодно напомнил псих. Каждое слово сочилось ядом, заставляя Грейнджер нервничать ещё больше. — Мы будем вовремя, обещаю, — твёрдо заверила девушка. Мысленно Гермиона уже придумывала причину, по которой ей срочно нужно пойти туда и зачем ей там Малфой. — Хорошо. После этого Донна бросил трубку. Грейнджер со скоростью света начала одеваться и оттачивать, что скажет детективу. Драко был не из тупых, он сразу мог раскусить, что к чему, поэтому нужно идеально всё продумать. Пять минут, и она уже была готова. Быстро схватив ключи и сделав глубокий вдох, Гермиона вышла из комнаты. Быстрым шагом дойдя к комнате Малфоя, Грейнджер настойчиво постучала. Детектив открыл дверь в одних спортивных штанах, демонстрируя идеальный торс. Внимание непроизвольно привлекли кубики пресса, чёрт, без толстовки он действительно сексуален. Сколько нужно пропадать в зале, чтобы был такой результат? — Детектив, я прошу прощения за беспокойство, но вы бы не могли пройтись со мной? — оторвав взгляд от тела Драко и прочистив горло, поинтересовалась Гермиона. — Мне в последнее время страшно ходить самой, а нужно забрать заказ нового сценического образа. — Доставка? — подняв левую бровь, фыркнул Малфой. Мужчина не хотел никуда идти, он как раз начал смотреть фильм, и это ведь не его проблема, а этой девицы. — Если бы была, стояла бы я здесь? — возмутилась Грейнджер. Он её за дуру принимает? Или ей просто показалось? — Сейчас оденусь, пять минут. — После Драко громко закрыл дверь. Чёрт. Как же ему хочется послать её куда подальше, но это же его работа — защищать потерпевших и бла-бла-бла. Личный комфорт нужно уважать; Малфой был уверен, что за костюмом можно пойти и завтра, но эта дура решила, что лучше сегодня. Гермиона нервно ждала за дверью, у них оставалось всего десять минут и опаздывать нельзя. Всё, что она успела сделать — это написать Забини и быстро объяснить ситуацию. Блейз ответил сразу, написав только «ок». Что ж, не всё так плохо, как казалось на первый взгляд. Ровно через пять минут вышел и сам детектив. — Пошли? — недовольно процедил Драко, закрывая дверь на замок. — Да, — произнесла девушка и быстро направилась к лифту. Малфой тяжело вздохнул и спокойно пошёл следом. Ему некуда было спешить, но детектива напрягало то, что певица как с цепи сорвалась за тем нарядом. Здесь явно что-то не так, но что? Это предстоит выяснить…***
Французский квартал вечером был ещё красивее, чем днём: яркие огни, толпы народа, живая музыка. Всё это делало Новый Орлеан особенным и чарующим. Драко в который раз проникался к этому месту теплотой, или оно заставляло себя это делать, точного ответа не было, но каждый раз сердце трепетало в ритм джаза. Гермиона же привыкла к такому, её больше не удивляли огни, музыка, танцы, — для неё город, а в частности — Французский квартал, был полон крови, убийств и безумства одного серийного убийцы, который обожал убивать людей. Орлеан давно утратил свою невинность в глазах девушки, настолько, что она думала уехать куда подальше, но Донна ясно дал понять — Гермиона его собственность. Пробираясь сквозь толпу туристов, девушка глазами искала людей своего господина, но никого не было видно. Ей на телефон пришло уведомление от Забини, что всё готово и в том салоне Гермиону уже ждут. Мысленно Грейнджер выдохнула. Если бы она только знала, кто её там ждёт и чем для певицы всё обернётся… Они пришли к салону под названием «Ревель», там Грейнджер якобы должна забирать сценический костюм. Певица нервничала: если детектив что-то заподозрит, её труп будет висеть в центре Французского квартала, как явный пример того, что бывает с теми, кто не справляется с поручениями. Гермионе нужно собраться и перестать выдавать себя, детектив может всё сразу понять. Чёртов профайлер. Девушка только переступила порог лавки, как кто-то со стороны схватил её и приставил дуло пистолета к виску. Вся жизнь Грейнджер пролетела перед глазами, она пыталась понять, что к чему, но мозг из-за стресса отказывался переваривать информацию. Драко стоял у входа, детектив пытался понять, что именно его насторожило в поведении Грейнджер… В день нападения он не зря переспросил дважды: «впервые на неё напали?», мужчина знал — людям свойственно забывать собственную ложь, путаться в ней. Но девушка повторила всё слово в слово, тут только два варианта: первый — она превосходно врёт, второй — нападение было правдиво. Малфой посмотрел на наручные часы, Гермионы долго не было. Драко уверен, что один сценический образ не нужно забирать так долго… «Ну, и где она?» — мысленно спросил себя детектив. Вздохнув, мужчина решил войти внутрь и посмотреть, всё ли хорошо с певицей. К его удивлению. В салоне всё было вверх тормашками: стекло разбито, мебель поломана. У Малфоя возникло чувство опасности, оно пришло, как родное, в его грудь, будто никогда и не уходило. Драко привык постоянно быть под ударом, это уже как lifestyle; не было и дня, чтобы он смог сказать: «Ну, сегодня мне точно ничего не грозит… Можно пойти и в приставку рубануть». Детектив не любил видеоигры, он просто не понимал их смысл, но однажды с Алексом говорил, что если настанет такой день, то они купят ps5 и поиграют на ней в фифу. Что один, что второй не любили футбол, но ради такого дня можно было и потерпеть. Мужчина осторожно осмотрелся по сторонам, ещё более осторожно достал пистолет и начал медленно проходить внутрь. Если с Гермионой что-то случилось? А вдруг Донна решил похитить девушку, и завтра в новостях будет очередное убийство? Драко себе этого не простит, попросту не сможет, ведь его долг был защитить певицу, а не бросить в трудный момент. Пройдя чуть дальше к подсобке, он услышал длительное мычание, переполненное болью. Змейка решила не послушать брата и Забини, девушка схватила бедную Гермиону и, пока у неё было время, избивала её как могла. В Дафне играла ревность и ненависть, здравый рассудок покидал Гринграсс каждый раз при виде Телони. Эта тварь отняла у неё Блейза, хотя и ручной Цербер психа не был вещью, но Дафна любила его. Скорее всего, это была больная привязанность, лишённая адекватности. С каждым ударом Змея отдавала всю свою боль Грейнджер. Она била певицу по лицу, животу, рукам, ногам — по всему, что видела и где могла сделать ей больно, оставить след своего гнева. Гринграсс видела перед глазами одну картину. Год назад. Новый Орлеан. Блейз сидел в офисе и пытался разобраться с бухгалтерией, нужно было легализировать «деньги», которые были с продажи органов и наркотиков. Всё нужно было прикрыть прачечной или магазином с матрасами, довольно распространённая схема отмывания денег. Уже битый час Забини занимался столь скучной работой, но из всех только у него было высшее образование экономиста. Донна, как обычно, был на парах в медицинском: у него как раз началась сессия, и психу было не до его тёмных делишек. Ублюдок ставил науку выше всего; для него было важно знать, как правильно разрезать человека, при этом не убив. Дафна вошла в кабинет с милой улыбкой на лице, девушка была искренне рада видеть Забини. Подойдя к столу, она опёрлась на него бёдрами. — Как ты? — кокетливо спросила Гринграсс. Наконец-то Дафна решилась рассказать Блейзу о своих чувствах, из-за этого она нервничала, и бабочки порхали в животе. — Нормально, — не обратив никакого внимания на девушку, фыркнул Забини. — Блейз, я хотела кое-что тебе сказать… — голос предательски дрогнул, выдавая её волнение и страх. Дафну перебил звук звонка телефона Забини. Парень быстро поднял трубку, и оттуда послышался женский голос. Ещё через пару секунд Блейз сорвался с места и пулей вылетел из кабинета, оставив Гринграсс одну. Дафна знала, чей это был голосок, она его ни с каким не спутает. На тот момент девушка была уверена, что Блейз и Грейнджер расстались окончательно, и прошло достаточно времени с того момента, но этой суке нужен был лишь один звонок, чтобы Забини бросил всё и помчался к ней на помощь. Дафна никогда не получала такого же к себе от Цербера, лишь её старший брат заботился о ней, и то, когда не был занят своими делами. Девушка чувствовала себя одиноко, так было ещё с детства: Змейка пережила много насилия и страданий, о которых не желала больше вспоминать. Те тёмные времена канули в небытие, но раны от них остались и кровоточили. Дафна вышла из офиса и решила прогуляться улочками Нового Орлеана. Город для девушки не играл яркими красками, всё было серым и обыденным. Среди людей платиноволосая Гринграсс выглядела как белая ворона. Ещё с детства она любила сказку о Снежной королеве, но у Кая и там была своя Герда, как и в реальности у Забини была его Грейнджер. Дафна часто задавалась вопросом: «Я когда-нибудь обрету счастье?» Грингасс дошла до Французского квартала: там, среди толпы, ей, как обычно, не было места. Пройдя чуть дальше, Змея завернула в переулок, где наткнулась на Гермиону и Блейза; всё в груди жалось. То, как Забини прикасался к ней, то, как говорил, делало ещё хуже Дафне. Слёзы потекли сами собой, а в мыслях эхом раздались слова Джерома: «Любовь делает нас слабыми, а ты должна быть сильной, если хочешь выжить…» И правда, самое ужасное — испытывать любовь к человеку, которому на тебя просто всё равно, который каждый раз вытирает об тебя ноги. Змейке нужно наконец-то смириться, отпустить и жить дальше, но все попытки так сделать были тщетными. И вот, сейчас девушка снова видит их вместе, смотрит, как Блейз целует её губы, слышит, как говорит ей, что любит только Гермиону и больше никого в этом мире… В груди разбилось и так израненное сердце, подобно хрусталю, разлетелось на мелкие кусочки, которых не собрать. Как же Дафна ненавидит Грейнджер, желает ей сдохнуть в муках, как прокажённой, что отравляет жизни других. В тот день Змея собрала свои вещи и улетела во Францию к любовнице Донны, к той единственной настоящей подруге. Наше время. Новый Орлеан. Французский квартал. — Я так долго хотела это сделать, ты бы только знала… — тяжело дыша, протянула Гринграсс на ушко Гермионы, которая лежала избитая с кляпом во рту. В комнату ворвался Малфой, направляя пистолет на Змею. Под маской не было видно, как Дафна улыбается. В мгновение ока Гринграсс схватила Грейнджер за волосы, потянула на себя, заставляя встать, и сделала её своим ещё живым щитом, приставив ей к голове дуло пистолета. — Не так быстро, детектив. Опусти оружие, или она умрёт раньше, чем ты сможешь что-нибудь сделать, — холодный искажённый голос из-под маски отдал приказ. Драко медленно опустил пистолет, но не расслабился: мужчина был готов в любой момент стрелять. — Отпустите девушку. — Малфой действовал, как его учили на службе: осторожно и показывая — он пойдёт на мирные переговоры, но, если нужно, и устроит перестрелку. Дафне явно не хватало навыков детектива, она и вполовину не так хорошо стреляла, как Малфой или Лис. Эти двое прошли войну в Афганистане, каждый по разные баррикады, но военный опыт был у каждого, что делало их ещё смертоносней. Фурия восхищалась умениями свояченицы её брата, которая была наёмным киллером, альфой «Ночных мотыльков», а Гринграсс — только сестрой психа и обычной среднестатистической убийцей, которой не платили ни гроша за искусство отправлять людей к господу на исповедь. — Я это сделаю, если вы, детектив, пойдёте со мной, — твёрдо ответила она и медленным шагом, прикрываясь певицей, направилась к двери, не открывая спины. Дафна постоянно держала зрительный контакт с Малфоем. Оказавшись близко к выходу, девушка кивнула, чтобы Драко шёл первым, и детектив поспешил, но мысленно он уже придумывал план, что делать и как спасать Гермиону. Они направлялись на улицу, где их уже ждали люди психа. Много людей в масках и с огнестрельным оружием жаждали устроить перестрелку или «игру на выживание», но вместо этого просто терпеливо ожидали появления малыша господина. Драко вышел на улицу, а за ним следом Змея и Грейнджер. Толпа расступилась, и глаза детектива расширились от удивления, — он впервые в жизни увидел Донну, высокого парня в тёмно-фиолетовой маске, где был виден только один зелёный глаз; одет ублюдок был в чёрный кожаный плащ и чёрные брюки; рубашки или худи на нём не было, — псих демонстрировал оголённый подкаченный торс с тату в виде чёрного дыма. Признаться честно, на бледной коже это выглядело чертовски сексуально, а ещё: что у Змейки, что у Донны не было видно волос. Чёрт, это плохо, нужно как-то достать ДНК, чтобы узнать личность психа. — Малыш! — радостно завопил псих. В руке у него была бутылка его любимого виски, на руках перчатки, — убийца был при полном параде. Драко, не мешкая ни секунды, направил пистолет на урода, и все люди Донны сделали то же, только на самого Малфоя. Детектив, заметив эти движения, понял одно — живым он отсюда не выберется, если начнёт стрелять, и не факт, что сможет убить психа. — Ну-ну, малыш, спрячь свою игрушку, — промурлыкал урод насмешливо. Он только и ждал глупости со стороны детектива, ведь тогда псих сможет позабавиться с ним в свою любимую игру под красноречивым названием «свежевание». — Чтобы ты, гандон, меня убил? Нет, спасибо, откажусь, — фыркнул детектив, не спуская Донну с прицела. — Малыш, мы взрослые с тобой люди. — Ублюдок сложил руки на груди. — Давай мы просто пройдёмся, поговорим как взрослые мужчины? — Пожалуй, откажусь, — заявил Малфой. Он не доверял ему, только истинный идиот мог повестись на такое, но Драко не из таких людей. — Предлагаю сделку: мы с тобой гуляем, а я отпускаю эту шлюху. Идёт? — Где гарантия, что я буду жив и она тоже? — вскинув бровью, поинтересовался Драко. — Думал, ты знаешь, что я всегда держу слово… — Маски искажали голоса, делая их компьютерными, но могли передавать эмоции, и сейчас псих даже расстроился от такого недоверия. Хотя Донна и понимал, из-за чего детектив ему не доверял, всё равно было как-то грустно. — Ты меня за идиота не принимай! — рявкнул Драко. Что за бред? Этот ублюдок реально думает, что Малфой ему доверится? — Малыш, бери выше, — я принимаю тебя за долбоёба, а то идиот — это мягко ещё сказано, — кивая, заметил псих. — Ты же долбоёб, смирись с этим. — Убийца громко засмеялся, ему так нравилось издеваться над детективом — это было как отдельный вид искусства. — Завали своё ебало, ты заставляешь людей тупеть вокруг себя, — насмешливо ответил Драко. Ему было плевать на все оскорбления, он привык к такому ещё со времён армии, и такого Драко наслушался от Алекса. Неосознанно Малфой задумался: а что бы сейчас сказал его знакомый? — Ну, на тебя это, очевидно, действует сильнее всего, — склонив голову на правый бок, заметил Донна. Если этот идиот думает, что сможет его задеть, то он реальный долбоёб: если бы Малфой только знал, с каким отцом рос Донна, скорее всего, детектив ни слова не сказал бы. — Малыш, я предлагаю сделку. — Какую? И с чего ты взял, что я на неё соглашусь? — крепче сжав пистолет, процедил детектив. — Ну, у тебя есть выбор… — холодно протянул Донна. — Либо ты соглашаешься, либо эта шлюха умирает. Думаю, всё честно. — Где гарантия, что ты сдержишь своё слово? — Малыш, помнишь, я как-то говорил тебе, разгадаешь моё послание — спасёшь жизнь Лии Аворт. Ты тогда не справился, и девушка умерла, а хотя я был настроен отпустить её. И снова я даю тебе шанс спасти никому не нужную шлюху, — псих говорил искренне, желания убивать Гермиону у него не было, ведь она ещё ему нужна. Собственно, как убивать и самого Драко ублюдку не хотелось сейчас. Детектив был нужен для игры, и его задача была пройти все уровни, а уже после умереть. — Отпусти её сейчас, — приказал Малфой. Мужчина помнил, как Лия молила его спасти её жизнь, помнил, как не справился, и какое чувство вины тогда испытывал, когда увидел свежёванное тело молодой и невинной девушки, как обычно, брошенное на улице. И сейчас он не мог допустить, чтобы и с Грейнджер такое случилось. — Хорошо. Змейка, отпусти шлюху! Дафна, которая держала всё это время избитую до смерти Гермиону за горло, оттолкнула от себя девушку со всей силы, что та упала на холодный асфальт и снова замычала от боли. — Готово, — презрительно фыркнула Гринграсс. Девушка хотела убить певицу, но тогда бы её страшный брат был бы недоволен, а такое ей не нужно. — Вот видишь, она свободна, а теперь пойдём. И да, желательно без оружия, ведь при мне его нет, — сложив руки на груди, распорядился ублюдок. Малфой прекрасно оценивал всю ситуацию; если он откажется, то ему не дадут уйти живым, а если пойдёт, где гарантия, что его не убьют? Донна мог обмануть, что отпускает девушку, чёрт, и что сейчас делать? Как поступить? Малфой решился на игру психа, на его правила и требования. Детектив спрятал пистолет и подошёл к ублюдку. Драко хотел ему врезать, но сдержался от такого не совсем обдуманного решения. — Молодец. — Холодная рука Донны прикоснулась к плечу детектива, это было сравнимо с касанием смерти. — Малыш, но я забыл сказать, ты будешь без сознания, — быстро произнёс псих и в секунду покрыл рот и нос Малфоя платком, пропитанным клофелином. Драко пытался вырваться, но его по обе руки схватили люди Донны и крепко держали, сам же ублюдок вжал ему чёртову ткань в лицо. Малфой пытался не вдыхать, но долго не выдержал. Спустя несколько секунд мужчина потерял контроль над телом, оно начало обмякать, и голова стала тяжёлой. Малфой медленно, но уверенно терял сознание, всё больше падая во тьму; где-то эхом отдавался противный голос психа. Ещё секунда, и всё окончательно потемнело.***
Детектив сидел на крыше многоэтажного дома, привязанный тугими верёвками к стулу, напротив него стоял стол с романтическим ужином, а в соседнем кресле сидел Донна в ожидании, когда Малфой очнётся. Псих молча попивал виски с мёдом, впрочем, как обычно. Ублюдок наслаждался вечером, ночной город нравился ему больше, чем дневной. Днём он видел всю мерзость этого мира, а вот ночная атмосфера скрывала всё это. Когда Драко начал приходить в себя, то понимал — он связан и на глазах повязка, а ещё слишком ветрено. Малфой задался вопросом: он на крыше? Что происходит? Где этот урод, и что с ним будет? Звук ножей заставил детектива занервничать, значит, всё-таки мужчина умрёт и не сможет посадить психа за решётку. Страх накрывал с каждой секундой всё больше и больше, уровень адреналина увеличивался в крови, руки начали дёргаться в тщетных попытках освободиться, но всё было напрасно. — Где я… — хрипло протянул Драко. — Ты со мной на ужине, — абсолютно спокойно ответил Донна, параллельно отпивая виски. — Я умру? Ты решил меня убить? Ублюдок громко засмеялся; это был истерический смех, пропитаний презрением. — Я? Я не хочу убивать тебя, — сквозь смех выдавил из себя псих. — Что я без тебя буду делать? — Его голос переменился из насмешливого на холодный и серьёзный. — Нет, ты дополняешь меня… ты как моя вторая половина, а вместе мы образуем единое целое. Малыш, сейчас нет никакой надобности в твоей смерти. — Под конец слов голос психа стал сдавленным. — Ты тварь, которая убивает невинных людей, а я не такой, — прочистив голос, фыркнул Драко. — Ты хочешь таким быть, но ты не такой. Я это вижу, в твоих серых глазах есть тьма, но ты пытаешься скрыть её. Зачем? — полушёпотом поинтересовался Донна. Ему и правда был интересен ответ, ведь как бы Малфой ни пытался скрыть свою тёмную сторону, ублюдок видел его насквозь. Читал, словно открытую книгу. — Не путай меня с собой, — довольно резко ответил детектив и усердней попытался освободиться из оков. — Ты не дотягиваешь до моего уровня ни по уму, ни по жестокости, но ты не так далеко от меня. — Донна встал с места и подошёл к Малфою. Окинув мужчину взглядом, псих снял маску в полной уверенности, что Драко не увидит его лицо. Анонимность для такого человека или монстра, коим он был, была прежде всего важна. — Развяжи меня, или ты боишься? — Детектив тяжело дышал от злости и ненависти, как же ему хотелось врезать этой твари за всё, что тот сделал, особенно за родителей, которые умерли в мучениях. — Нет, ни то и ни другое. Малыш, ты чертовски сексуален в таком амплуа… Мне так нравится… — Ублюдок сел на колени детектива, руками коснулся его лица, нежно, будто к хрусталю, что вот-вот разобьётся. Драко напрягся до невозможности сильно, ещё сильнее пытаясь освободиться, а псих наклонился к губам детектива и провёл по ним кончиком языка. Малфой пытался отстраниться, ему чертовски неприятны действия Донны, но спинка стула мешала. Но при всех попытках сопротивления ублюдок всё же проник языком в рот Драко, целуя его настолько страстно, насколько это возможно. Это можно приравнять к поцелую смерти, горькому и противному, пропитанному кровью и ненавистью. Руки Донны зарылись в волосы Малфоя, нежно массируя кожу головы; член психа напрягся до предела, он бы трахнул его так сильно, насколько это было возможно, но вместо этого ублюдок разорвал поцелуй, резко встал и взял бутылку виски со стола. Он снова подошёл к Драко и схватил его свободной рукой за челюсть, тем самым заставляя открыть рот. После недолгого сопротивления Малфой всё же открыл его, и Донна залил туда виски, дабы уничтожить возможные улики и свою ДНК. Псих отбросил бутылку алкоголя и ослабил верёвки так, чтобы Драко освободился, после чего, схватив маску и надев её, он покинул крышу оставив Малфоя в полном шоке и непонимании произошедшего. Детектив ещё долго сидел неподвижно, пытаясь переварить случившееся…***
Вернувшись в свою квартиру, первое, что сделал ублюдок — это снял маску. Потерев лицо руками, парень подошёл к бару и достал бутылку виски. Завалившись на диван, он включил телевизор и приставку. Донна хотел наконец-то поиграть в игру, из которой он и взял себе псевдоним «Донна» и которую ещё несколько лет назад ему пиарил его знакомый разработчик. Resident evil village 8 была восхитительной хоррор-игрой, непохожей на другие части, особенной и неповторимой. Матерь Миранда занимала особое место в сердце психа, но больше всего ему нравилась ничем не примечательная Донна Беневенто — кукольница, что страдала агорафобией и синдромом выжившего; девушка, что настолько хотела исчезнуть, что стала призраком, отдавшись в руки пожирающему одиночеству. Большой уродливый шрам на лице Донны отпугивал людей от милой и доброй девочки, заставлял её ещё больше хотеть исчезнуть, стать тем самым призраком, простой оболочкой без семьи и наследия. Парню настолько понравилась идея называть себя в честь кукольницы, что он, вместо имени, что дал ему его наставник, взял псевдоним Донна; этим он долгое время запутывал копов, заставляя их думать, что все эти убийства — проделки мафии или же какой-то женщины. С итальянского «Донна» переводилось как «женщина», чем обезличивала носителя имени. Изначально его друг рассказывал, что леди Беневенто хотели сделать доктором, и это подкупало ещё больше. Ублюдок стал психологом только из-за своей маленькой Змейки, чтобы помочь сестре справиться с ужасными травмами, полученными в детстве, а после и хирургом, чтобы знать, как правильно резать людей на кусочки. Псих ненавидел мафию и всё, что с ней было связано, из-за Забини; хоть и цербер не был столь дорог убийце, но где-то внутри в нём ещё жила человечность, которая заставляла ненавидеть мафию. Поэтому псих и не создавал свой клан, не хотел быть главой и не хотел иметь настоящую семью. У него были жена и ребёнок, которых парень не видел три года, не интересовался, как интересовались они. В целом ему было плевать на сына и на супругу, ему не нужна семья, кроме его маленькой Змейки. Донна достал геймпад и включил resident, настраиваясь на чудесный вечер. Психу нравились жуткие опыты, что Миранда ставила на обычных жителях деревни; парень черпал огромное количество вдохновения в них лично для себя. Его можно было назвать Джокером, что боролся с Бэтменом и обворовывал тупых мафиози… Психу стало скучно играть в видеоигру, и он решил набрать Гермиону. — Привет-привет, куколка, как ты? — нежным голосом поинтересовался Донна. — Привет, нормально, только вот твоя сестра ёбанная дура, — фыркнула девушка в трубку. — Я так понимаю, ты уже не с нашим малышом, — насмешливо спросил ублюдок. — Ага. Ушла как только смогла, я пиздец какая злая! — Голос сорвался на крик. Грейнджер не выдержала, её терпение закончилось. Эту шлюху Дафну давно пора было поставить на место, но руки никак не доходили. — Верю, собственно, почему звоню… Не хочешь приехать и обсудить план? — Ок, но давай я по пути заеду в мак, есть охота, — недовольно процедила Гермиона. — Жду. Через тридцать минут Грейнджер уже была в квартире Донны и спокойно ела свой макфрап и пила колу, псих же сидел и продумывал все ходы. — Я поражён. Даже сладкий думает, что ты в опасности, — ублюдок нарушил тишину первым. — Хочешь, чтобы тебя считали жертвой — стань ею даже не на публику, — лениво ответила Гермиона. — Хочешь, чтобы поверили в твою ложь — сам в неё поверь. — И то правда. Гермиона, я тебе благодарен за то, что ты сделала тогда для меня… — искренне произнёс псих, он никогда не забудет тот поступок певицы и до конца своих дней будет перед ней в долгу. — Я помню твоё обещание и помню своё, — обратив наконец-то внимание на Донну, подняв левую бровь и скривив губы, протянула она. — Люди — идиоты, но ты, моя дорогая Гермиона, не такая. Я сдержу своё слово. — Не сомневаюсь, я никогда в тебе не сомневалась… Много лет назад Грейнджер спасла психу жизнь, тем самым заслужив его слово, что он никогда её не убьёт. Они были как Бонни и Клайд, только круче, опасней и безжалостнее. I’m bad to the bone — Блейз всегда думал, что это про него и Донну написана песня, но правда была в другом… Песня Bad to the bone, которую написала Гермиона, была про неё и психа, про их прогнившие души. — Ты — главная шестерёнка в моём безумном плане, ты та, кто сможет осуществить его. — Для психа Гермиона не была интересная как женщина, но была интересна как идеальная союзница, которая никогда не подведёт, именно ей ублюдок доверял больше всего. — Я в курсе, спасибо. Как я уже говорила — детектив будет думать, что он на коне, а затем… будет приятно разбить его уверенность вдребезги, — отпивая колу, заметила девушка. — Змея больше тебя не тронет, даю слово, как и тогда дал тебе клятву, что никогда не трону тебя. — Окей. А теперь обсудим то, ради чего мы играем, — ухмыльнулась Гермиона Донне, и в этой ухмылке было столько коварства и опасности. — Значит, слушай… Но перед этим, у меня для тебя подарок, — улыбнулся псих и встал с дивана, чтобы принести небольшую коробочку. Грейнджер терпеливо ждала его, мысленно она уже пыталась угадать, что там. Когда Донна вернулся, то в руках у него была чёрная коробка с красным бантом на ней,— всё было исполнено в любимых цветах Гермионы. — Держи, — ублюдок протянул девушке подарок, и та нетерпеливо схватила его и раскрыла. Глаза певицы заблестели, — внутри была маска лисы, что была исполнена в стиле маски самого психа. Получить персональную маску от ублюдка значило только одно — он сильно уважал человека, доверял ему и считал ровней себе, а такой почести не имела даже его сестра и верный пёс Блейз. — Маска? Господи! Mad Hatter, она прекрасна! — воскликнула от счастья Гермиона. Девушка подскочила на ноги и обняла не тактильного Донну, но парень, вместо того, чтобы оттолкнуть певицу, обнял её в ответ. — Ты слишком хорошо меня знаешь… — заметил ласково псих. Называть его Mad Hatter могли только два человека: наставник парня и Телони, больше и никто не знал о таком прозвище. — Ты же возьмёшь меня с собой на убийство? — спросила певица, когда отстранилась от Донны. — Да, а почему бы и не взять? Ты заслужила эту маску, Гермиона… Но сейчас план. Псих уважал только Грейнджер, он через неё, а не Забини, передал, как хочет назвать своего сына; именно эта девушка никогда не подводила его, не срывала планы. Гермиона — хладнокровная, аморальная тварь, что всегда будет готова убить, и это не фанатичное подчинение перед Донной, не страх за свою жизнь, ведь она наравне с ублюдком. Певица не просто подчинённая, девушка — главная часть механизма, именно Гермиона удостоена знать тайны психа и быть их хранительницей. Грейнджер своего рода Харли Квин для безумного Джокера-психа. Гермиона кукловод, такой же, как и Донна, манипулятор и прекрасный игрок в игру на выживание. Роковая женщина, что вершит судьбы людей.Джокер и Бэтмен.