«Мир без психопатов? Он был бы ненормален…» Станислав Ежи Лец — польский поэт, философ.
Никогда ты не будешь уверен, что около тебя в соседнем доме не живёт монстр во плоти, который не бьёт свою жену или по ночам не выходит на улицы города и не убивает мирных людей, которые ни в чём перед ним неповинны. Как бы это ни было ужасно признавать, но без психопатов наш мир был бы чертовски скучен, обыден. В две тысячи первом Драко было всего шестнадцать, как и Джермани Валазки; оба парня ходили в школу, у каждого была нормальная на первый взгляд жизнь, но только у одного из них были нормальные родители, которые заботились о психике ребёнка. У Малфоя это было, а у Валазки — нет. Что чувствует ребёнок, которому говорят: «Ты ничтожество!»? Или: «Лучше бы я сделала аборт, тогда у меня не было сына-Дауна»? Боль, обиду, предательство, непонимание, что он сделал не так. Джером хорошо учился, пытался радовать свою мать-алкоголичку, что пропивала все деньги и заставляла его голодать, каждую ночь приводила нового мужчину и трахалась с ним за стеной, так, чтобы её сын это слышал. Иногда она и делала такое при нём, приговаривая: «Вот, смотри, выблядок, твоей маме хорошо…» Однажды, за то, что маленький пятилетний Джером не убрал свою единственную игрушку, его мать сорвала с дерева тонкую веточку и побила ею сына до крови. В выпускном классе Валазки сдавал последний экзамен по математике, его учитель ненавидел юного парня и поставил ему низкую оценку, из-за которой будущий психопат не попал в университет и пошёл в армию, где стал отличным спецагентом, главой разведки и хорошим командиром своего батальона. Единственной отрадой в жизни сломленного парня стала девушка по имени Лорен, она была каплей добра и света в мрачном мире Джерома, но с каждым годом Валазки становилось всё хуже и хуже, травмированная психика давала о себе знать через биполярное расстройство личности. При правильном лечении человек может жить относительно нормальной и даже спокойной жизнью, но у парня не было такой возможности. Каждый день он страдал от панических атак, приступов и суицидальных мыслей — при такой жизни человек вряд ли сможет дожить до тридцати, также люди с БАР могут пристраститься к наркотикам — в большинстве случаев, к кокаину. Лорен всегда была рядом, когда у Джерома были приступы, девушка отдавала всю себя мужчине, которого любила больше жизни. Она держала его за руку, когда из носа шла кровь во время панической атаки, обнимала и говорила: «Всё будет хорошо, мы справимся, ты сможешь…» Время шло, а Валазки стал терять рассудок и видеть галлюцинации во время приступов всё чаще и дольше, такое часто бывает у людей с биполярным расстройством. Вот в один из таких приступов Джером видел галлюцинацию, в которой Лорен была его матерью. Он набросился на девушку и крепко сжал руки на её горле, парень душил её с такой силой и ненавистью. — Вот, вот тебе, сука! Сдохни, тварь, как же я тебя ненавижу! Валазки кричал это со всех сил, он не убирал руки до тех пор, пока лицо Лорен не посинело, и она не умерла. Придя в себя, Джером увидел мёртвое тело возлюбленной, посиневшее лицо, тёмные следы на шее. Парень подполз к Лорен и обнял. — Лорен, умоляю, открой глаза, прошу… — рыдая, говорил парень, но она была мертва уже несколько часов, и в нашем мире не бывает чудес. Мёртвые не возвращаются и смерть невозможно отменить. — Лорен! Блядь! — Жгучая боль и ненависть к себе — всё это смешалось в его груди и подобно урагану уничтожало изнутри. После смерти любимой, в которой был повинен только Валазки, разум пошатнулся окончательно и бесповоротно. Мир стал полностью серым и пустым, дни сплелись в один долгий и холодный ком ужасно блёклых событий. Джером скинул тело Лорен в реку Гудзон, где его точно никто не найдёт. У девушки не было родственников — она сирота и, кроме него, была никому не нужна, как и он сам не был никому нужен, кроме возлюбленной. Вскоре Валазки начал заниматься преступностью: убийства, грабежи, дебоши. Джером создал себе имя Психопат-Лунатик, затем и свою банду, что славилась своей жестокостью и бесчеловечностью. Нью-Йорк. 23:56. Бруклин.Трек: Eminem — Without me.
В роскошном пентхаусе на двадцатом этаже живёт самый опасный преступник мира, на которого всегда равнялся Донна. Псих всегда подражал ему, но вскоре понял — нужно создать свой личный образ. Блейз Забини сделал толчок для этого на их сеансах, а вот Джером стал настоящим учителем. Наставником. Донна редко приезжал к нему, два психа на несколько квадратных метров — это слишком много, даже чересчур много, но сегодня был один из тех дней, когда ублюдок решился наведаться к старому знакомому, другу и наставнику. Неважно кто, важно то, что эта встреча будет невыносима обоим. Лифт ехал слишком быстро, хотелось оттянуть момент встречи настолько долго, насколько это вообще возможно. Войдя в шикарную квартиру, Донна вздохнул: у этого вшивого уёбка всегда был хороший вкус на всё. На убийства, на дома, на машины, на женщин. Сука, вот же сука. Псих хотел так же, но ему нужно ещё время войти в историю. Джером никогда не скрывал своего лица, всегда был на виду, но никто так его и не смог поймать, а вот ублюдок не мог ещё себе позволить такой роскоши, как не носить маску. — Джером! — окликнул его псих, сложив руки на груди. Главное правило дома Лунатика — не выёбывайся и молча жди, пока Джером сам не придёт. Донна ненавидел ждать никого и никогда, поэтому ещё раз решил позвать друга. — Ебанный ты хуй! Джером! В гостиной появился высокий мужчина, одетый только в штаны. На его теле были тату, вся спина была в них, совершенно разных партаках. На Донну смотрели ледяные и синие глаза, полные безумия и ненависти, горя и отчаянья. Мужчина был блондином, золотистые волосы переливались на свету, на теле было ещё много разных шрамов: некоторые были от пуль, другие от ножевых ранений. Джермани Льюис Валазки, больше известный миру как Психопат-Лунатик. Золотой клад для психотерапевтов, Джокер реального мира, ужас обычных людей и бог для преступников. — Ты, мелкая сучка, какого хуя разоралась? — процедил он сквозь зубы. Все, кто позволял себе подобные вольности, умирали долгой и мучительной смертью. Даже если у Джерома не было оружия, он был слишком опасен. Правило номер два — никогда не поворачивайся к нему спиной; последний, кто так сделал, умер от обильной потери крови. Валазки перекусил ему сонную артерию. — Извиняться не стану, ты, сукин сын, долго не являлся, я начал думать, что ты подох, словно крыса, — колко ответил Донна. — Может, ты, шлюшка, предложишь присесть, а то я устал с дороги, — приказным тоном фыркнул псих. — Я смотрю, ты похорошел с нашей последней встречи, у тебя яйца появились. — Джером громко засмеялся, этот смех был истерический, пропитаний презрением. — А ты, видимо, свои потерял, — насмешливо протянул Донна. Его оскал был зловещий, ублюдок прекрасно осознавал — он ходит по тонкому льду, но… Что поделать, любит он опасность, особенно если эта опасность — сексуальный психопат. — Джеми, как твоя сгнившая жизнь? Ты ещё не разлагаешься от скуки? — Сучка решила спросить, как её папочка поживает? — Валазки прикусил нижнюю губу. Так он делал, когда придумывал смерть, представлял, что сделает с тобой: отбивную или в чан с химикатами. — Конечно, любовь моя, а ты как думал? — нежным голоском промурлыкал псих. Как же он скучал по Джерому, не было и дня, чтобы Донна не вспоминал о мужчине и его мечтах. Холодными ночами псих дрочил под одеялком, вспоминая его Джеми. — Сучка, поменяй имя, что это за позор? Что за ублюдский Донна? Ты же не вшивая мафиозная шлюха, ты мой преемник! — вспыхнув от злости, словно стог сухого сена под палящим солнцем, закричал Лунатик. — Ты позоришь сам себя и меня в придачу! — Джером ненавидел мафию, особенно итальянскую. Хоть он и знал, что псевдоним псих выбирал себе, опираясь на персонажа в игре, но также Валазки помнил, через что он прошёл с мафией; воспоминания были не самыми радужными. — Ты же в курсе, что этот псевдоним не имеет никакого отношения к мафии, прекрати говорить о ней. — Ублюдка изрядно так заебал тот факт, что все сравнивают его псевдоним с мафиози, хотя он не имел к ним никакого отношения и близко. — Найди, выбери, придумай что-то другое, — повысив голос, произнёс Валазки. — И я отстану. — Ну-ну, Джеми, не заводись, ещё рано. Мы же не в постели, а твой член не во мне… — Псих подошёл ближе к его пупсику, провёл рукой по обнажённому торсу, чувствуя, как член твердеет. — Пока ты, сучка, не изменишь имя, не касайся меня, хренова шлюха! — Джером оттолкнул его. На лице появилась ядовитая ухмылка, Валазки начал тяжело дышать. Чёрт, как же прекрасно измываться над мелким ублюдком. — Джеми, и как же мне себя называть? — Псих виновато посмотрел на Джерома, поджав губки. Он выглядит как милая кавайная шлюшка, что только что вышла из эфира в вебкаме. — Так, как я тебя назвал, — холодно заявил Лунатик. — Ты приносишь боль и страдания, ты Mad Hatter. — Я очень дорожу этим именем, для меня это слишком интимно. Джеми, я пришёл поговорить, мне нужен совет, — писклявым голоском промурлыкал псих. Ему чертовски нравилось, как его назвал психопат, а ещё Донну это дико возбуждало, до мозга костей. — Слушаю тебя, сучка. — Джерома постоянно дёргало, все его движения были резкими, будто он бьётся в эпилептическом припадке. — Есть один малыш-детектив, зовут его Драко. Этот мелкий говнюк портит мне жизнь, я придумал один план, но мне нужен один твой совет и помощь. Джером усмехнулся ещё шире. Лунатику нравилось, к чему ведёт его мелкая сучка, поэтому он кивнул в сторону диванов. Сам по себе Валазки был активным, даже слишком. Часто во время разговора с кем-то психопат сильно жестикулировал, ещё он постоянно тяжело дышал, будто всё время находился под кайфом или сильно возбуждён. Когда два психопата сели на диван, они перекинулись взглядами. — Как твоя мамочка? — ухмыльнулся Донна. Тема о матери Джерома была его любимой, в частности — из-за шуток Лунатика про неё. — Недавно общался с её костями, она говорила, что ей жутко не нравятся сливки. Меня это огорчило, ведь я её кормил ими, хотя знаю, что на них у неё аллергия, — фыркнул Валазки и закатил глаза. Он вечно осматривался по сторонам, глазами ища предмет, которым захочет убить психа, постоянно хихикал и дёргался. Одним словом, вёл себя, как обычно. — Как жаль, Джеми, я надеялся, что она ценит твою заботу, если я правильно помню, ты так чудесно меня с ней познакомил. — Да, тогда она ещё была жива. Это я на ней учил тебя сдирать кожу? — задумчиво протянул Лунатик. Пока он ожидал ответа, то его глаза нашли острый угол, и он сразу же улыбнулся, представляя, как насадит на него психа. — Да, на ней. Никогда не забуду этот урок. — Ублюдок внимательно посмотрел на Джерома, а тот, в свою очередь, на него. Через мгновение оба громко начали заливаться смехом. — Джеми, так ты поможешь? — нежным голоском поинтересовался псих. Он понимал, что даже не сказал, с чем именно нужна помощь, но ублюдок знал, что наставник не откажет, или он просто хотел в это верить. — Рассказывай, что за дело…***
Новый Орлеан. 13:56.Детективы — это психопаты, которые ради раскрытия одного преступления, совершают несколько других.
Драко стоял и курил на балконе, рассматривая город и жителей. В одном детектив был точно уверен — Донна ближе, чем он думает. После того, что случилось на крыше, и того мерзкого поцелуя с психом, Малфой долго думал над всем, что случилось, в частности — была ли Грейнджер причастна к этому или её также подставили? Почему ублюдок не убил его? Пока ни на один вопрос детектив не мог дать чёткого ответа. Когда он вернулся в номер, то увидел избитую Гермиону у себя на кровати, а около неё — снова напечатанную записку, в которой было написано:Дорогой малыш, я всегда держу своё слово, поэтому вот твоя шлюха. Надеюсь, ты хорошо провёл время, потому что я не очень: ты совершенно не умеешь целоваться. Спешу заметить, все бумаги по моему делу я забрал и не собираюсь их отдавать. Напишу тебе, когда буду готов это сделать, а пока они побудут у меня.
Донна.
В тот момент Драко был вне себя от злости и ненависти ко всему: к Гермионе за её дебильное сценическое платье, или что там она хотела забрать; к ублюдку, что смог обхитрить его и забрать всё, что у детектива было на него. Но больше Малфой злился на себя из-за того, что не смог отказать, хотя чувствовал подвох, но, как обычно, доблестный полицейский взял вверх. Состояние певицы было не таким уж хорошим: множество ушибов и ран, на лицо девушки страшно было смотреть, но Драко был не из пугливых. Мужчина пытался отвезти Грейнджер в больницу, показать медикам, но она наотрез отказывалась, говоря: «Не нужно, само пройдёт». Гермиона смогла уйти только под утро на ватных ногах, хотя детектив предлагал помощь, но певица упорно отказывалась. Грейнджер также была зла на Драко, ведь из-за этого чёртового детектива началась вся эта заварушка, и так её смогла достать бешеная сука. Блейз позвонил Гермионе около двух часов дня, именно тогда парень решился спросить: «Как ты?» Вместо нормального ответа, он получил тону мата и злости. Её можно было понять, ведь это всё случилось из-за долбанутой Дафны, которая безответно любила Забини. Певица закрылась у себя в номере и отказывалась смотреть в зеркало, она свято не хотела видеть своё лицо. Одно дело, когда ты бьёшь сама себя, а другое — когда кто-то. Девушка обессиленно рухнула в постель, вчерашний день, и особенно вечер, был для неё адом, но Гермиона отлично провела начало утра с ублюдком, они сочинили рекламу его услуг: Только сегодня и только сейчас, пятьдесят процентов скидки на первую и последнюю процедуру. Уверен, вы останетесь в восторге. Свежевание — это самое лучшее решение для вашей кожи! Грейнджер была счастлива, что ей не светят такие услуги. Певица больше всего хотела посмотреть, как Донна будет свежевать детектива: как лоскутки кожи медленно, но уверенно будут сниматься с тела Драко, как тот будет кричать, стонать в адской агонии, а она будет просто наблюдать и наслаждаться происходящим. Никакой жалости девушка не испытывала. Было ли это ужасно с её стороны? Однозначно — да. Даже будучи наедине, она продолжала играть свою роль, лучше так, чем попасться на какой-то мелочи. После того как Грейнджер вернулась от психа, девушка долго думала над словами парня: — Я уверен, что ты меня не предашь… Мысленно Гермиона улыбнулась: а вот она была в этом не так уж уверена. Никто не знал, что будет дальше и тем более, как будет выгодно поступить. Девушка потянулась сквозь боль к тумбочке и достала оттуда электронную сигарету со вкусом энергетика. Грейнджер просто обожала этот никотиновый вкус; он не был ни приторным, ни противным, одним словом — идеальный. Гермиона начала делать тягу за тягой, наслаждаясь процессом. Свободной рукой она взяла телефон и включила песню одной из своих любимых исполнительниц Melanie Martinez — Dollhouse. Певица не любила находиться в тишине, та её душила и заставляла задумываться о прошлом, а девушке это было не нужно. Так, проведя не одну минуту, Грейнджер получила новую смс от Донны, где чёрным по белому было сказано: «Заставь малыша уехать из города, не разочаруй меня, куколка», на что Грейнджер ответила: «Как скажете, считайте, его уже тут нет. Господин, на какое время мне увести детектива?» Ответ пришёл незамедлительно: «На пару дней, я дам знать, когда вам вернуться. Выполняй!» Гермиона заставила себя подняться с кровати и пойти к номеру Драко. Каждое движение давалось ей с огромной болью, но выхода как такового у неё не было, поэтому она, сцепив зубы, молча шла, параллельно придумывая, что на этот раз будет говорить. Кое-как добравшись к двери Малфоя, Гермиона постучала, детектив открыл довольно быстро. Драко всем своим видом показывал, как он не рад видеть её на своём пороге. — Что-то случилось? — недовольно протянул Малфой, подняв левую бровь вверх. — Я прошу прощения за беспокойство, детектив, но могли бы мы с вами поговорить? — Ей даже не нужно было притворяться, — внешний вид под названием «Вот что бывает с теми, кто злит Змейку» говорил всё за неё. — Проходите, — открыв двери чуть больше и встав боком, ответил Малфой. Девушка вошла в номер и села на край кровати. Грейнджер свято не хотела проводить время вместе с детективом, но лучше уж так, чем по-другому. Драко закрыл дверь и, опершись о стену, внимательно посмотрел на Гермиону. Он пытался заметить что-то, что могло бы объяснить всё, но, кроме израненной певицы, ничего так и не увидел. — Слушаю вас, мисс Грейнджер, в чём дело? — неохотно начал мужчина, продолжая внимательно наблюдать за сидящей перед ним девушкой. — Мне страшно, я не знаю, что делать, и главное — я не хочу умирать. — Сейчас Гермиона не врала, слёзы предательски появились на глазах, и она содрогнулась. — Простите… — всхлипывая, пробубнила она. — Ничего, всё хорошо, я понимаю, — спокойным голосом ответил Малфой, но даже не попытался успокоить её, продолжая смирно стоять и подпирать стену. — Я… Умоляю вас, детектив, помогите… Прошу вас, я не хочу умирать… — Каждый всхлип приносил дополнительную боль и мучения, ведь лицо пострадало больше всего; слёзы, что стекали по щекам, щипали, и вытереть их Грейнджер не могла. Если она попытается это сделать, то усугубит состояние ран; лучше потерпеть такую боль, чем испытать новую. — Что я должен сделать? — нахмурив брови, поинтересовался детектив. — Я… — Она правда пыталась говорить сквозь ком в горле, но получилось так себе. — Не могу вас об этом просить, но защитите меня. Мне больше некуда идти… Грейнджер хотелось рассеяться на этих словах, но образ не позволял этого сделать. Защита? Вот кому, а ей она не нужна: псих просто не даст его куколку в обиду, ведь дал слово, и она была слишком важна. — Как? Я не всегда могу быть рядом и смотреть за вами, ходить по вашим делам, думаю, вы и сами понимаете, что у меня есть и своя жизнь, — довольно грубо заметил мужчина, сколько яда и цинизма было в его словах. Возникало чувство, что ему совсем плевать на жизнь единственной выжившей свидетельницы. — Понимаю, но и вы поймите — я ваша единственная зацепка к этому ублюдку, потеряв меня, вы потеряете и ключ к нему, а ещё я хорошо знаю город и в целом неплохо ориентируюсь в штате Луизиана, — не выдержав, вспылила Гермиона. Ей было искренне плевать на жизнь Драко, но не на план, поэтому нужно давить на очевидные вещи в надежде, что сработает. Как бы Малфою ни было это горько признавать, но Грейнджер была права — потеряв её, он снова проиграет психу, а такой радости Драко не доставит этому сукиному сыну. Детектив задумался, пытаясь всё продумать и как можно лучше просчитать, чтобы потом не было проблем. После довольно долгой тишины мужчина решился нарушить её. — Хорошо, что вы предлагаете? — Думаю, что вам и мне следует уехать из города, как там говорится? Залечь на дно? — уверенно заявила певица, смотря в глаза Драко, которые ей не особо нравились: серые глаза — это не золотисто-карие, как у Блейза. Манипуляция людьми — искусство, которому нужно учиться и уметь правильно применять, главное в этом деле — не промахнуться. Грейнджер умела и смело пользовалась этим талантом, что часто играло девушке на руку. — Ну, и где нам это сделать? — скептически спросил Малфой, детективу не особо импонировал такой вариант, но он был разумен с какой-то стороны. — Найдите безопасный дом или квартиру, вы же коп, знаете, где действительно будет безопасно. — Хорошо, дайте мне один день, и я подумаю, как решить столь щепетильный вопрос, ладно? — отстранившись от стены, протянул задумчиво Драко. Гермиона кивнула, молча встала и вышла из номера, оставив Малфоя в раздумьях. Дойдя к себе, она сразу достала телефон и написала Донне. — Всё готово, но он сказал, что ему нужен день, чтобы решить вопрос с жильём. — Хорошо. Умница, куколка. Грейнджер выдохнула с облегчением, хоть что-то вышло по плану. Девушка вошла к себе в номер и снова рухнула в постель, решив, что соберёт вещи потом; вскоре она уснула. Певице нравилось, что все верили в её ложь в то, что ей нужна защита, и не только Забини так считал, но и Дафна, детектив, Джек. Абсолютно все… И как же будет приятно, когда все узнают, что ошибались.***
Блейз метался туда-сюда: у парня было много дел, и времени на отдых, как всегда, не было. Ко всему прочему он был готов задушить Дафну собственными руками за то, что она сделала с Гермионой. Уже по какой-то традиции Гринграсс нарушала чёткий план и рушила всю операцию, но избиение Грейнджер было первым, и Забини было страшно представить, что Змейка может ещё сделать с бедной Телони. Взяв себя в руки, Блейз вернулся к делам, нужно было снова отмыть деньги, выплатить зарплату подчинённым и в целом закрыть все финансовые вопросы, которые накопились на первый взгляд за короткое время. Для решения всех дел парень приехал в офис-штаб, где, как оказалось, его уже ждал Донна, по психу было видно — он чем-то недоволен. Что ж, это сулит проблемы, редко когда «плохое настроение» ублюдка позволяло кому-то выжить, обычно все дохли, как мухи после травли химикатами. Пройдя в кабинет, в котором за рабочим столом сидел господин, Блейз настроился на очередной выговор. — Господин, — учтиво произнёс Забини и кивнул. — Не ожидал, что вы будете здесь. — А где мне быть? — нахмурив брови, поинтересовался Донна. — Вы сами говорили, что полетите в Нью-Йорк к Психопату-Лунатику и побудете у господина Джерома какое-то время… — Блейз пытался говорить осторожно, чтобы не спровоцировать ублюдка. — Я не могу вынести Джеми слишком долго. А что? Соскучился по своему прошлому хозяину? — насмешливо спросил убийца. Именно Джером отдал Забини на служение к Донне, а перед этим позволил пойти к тому на терапию. И кто же тогда мог подумать, что от такого решения в мире появится новый ублюдок, который будет внушать страх одним своим именем. — Нет, — твёрдо ответил Блейз. Валазки был хуже психа во всех смыслах этого утверждения: Забини часто пытали за малейший проступок, даже если и парень не был виноват, он всё равно нёс наказание, как любил говорить Лунатик: «коллективная ответственность». Очевидно, что Блейз был только рад убежать от такого изверга, как Джером. — Теперь вы мой господин, и это будет неуважением к вам, если я отвечу по-другому, — поспешил пояснить свой ответ парень, когда увидел на лице Донны смесь злости и требования объяснений. — Молодец, сладкий, выкрутился, — насмешливо протянул ублюдок. Зелёные, словно изумруды, глаза всматривались в самую душу Забини, тем самым заставляя живот скрутиться в тугой узел. — Вы хотите узнать о делах? Или что-нибудь случилось, и мне нужно это решить? — Ты моя правая рука, сладкий, и я решил поставить тебя в известность, что к нам прилетит в гости Джером. Поэтому подготовь всё, — вставая с кожаного стула, приказал Донна. Он хотел, чтобы всё прошло идеально, когда приедет его наставник, а лучше Блейза никто не справится с такой работой. — Как пожелаете, — снова заверил господина Забини. — Будет что-то ещё? Может, какие-нибудь указания? — Нет, на этом пока всё. — Псих подошёл вплотную к своему Церберу, так, чтобы между ними не было расстояния. — Сладкий, что тебя мучает? — тихим голоском поинтересовался он. Донна не слепой, ублюдок прекрасно видел, что с Цербером не всё так гладко, а ему нужно, чтобы его псина была в строю. — Ситуация с Гермионой, — честно ответил Забини. Парню незачем было врать, его господин бы сразу распознал ложь. — Змейка снова ослушалась… — поджав губы, ответил псих. Ублюдку было откровенно плевать на всё: на их любовный треугольник, на скандалы. Донну мучила лишь его игра против детектива, он больше переживал за успешность плана. — Я дам ей знать, чтобы она не трогала куколку. Псих и так хотел это сделать, но пускай Блейз думает, что он важен для Донны, а правду парень ещё не скоро узнает. — Спасибо, — немного неуверенно ответил Забини. — Подготовь всё, я лечу во Францию, — отстранившись, произнёс Донна. — К ней? — удивился Блейз. Прошло два года после последней встречи ублюдка и его француженки, тогда парень думал, что эта встреча была последней. — Да. Делай, что тебе сказано, — огрызнулся псих и быстрым шагом покинул комнату. Блейз ещё долго не мог понять, зачем психу видеться с его француженкой. Обычно он обращался к девушке только ради взлома правительственных учреждений или секретной информации, но ведь надобности сейчас не было в этом. Или так казалось только Забини? В целом парень решил не вникать в суть данного визита, а просто молча заняться своим делом.***
Париж. Франция. 2021. Starbucks.Трек: Stromae — Tous les mêmes .
Солнечная Франция, известная своим провансом и нежностью, высокой модой, домом Chanel, круассанами и красивыми девушками с уточнённым стилем. Париж по праву считался городом любви и страсти, она прям витала воздухе, город наполнялся романтикой и горячими чувствами. Но было и то, что немного омрачало данную картину — Катакомбы, ведь некоторые считали Париж городом мёртвых, и не зря. Смерть — это романтично, страстно и горячо, как и убийства. За столиком на террасе сидела молодая француженка, попивая латте; тёмные, словно уголь, волосы, зелёные глаза и восхитительная кожа. Такую явно бы оценил Донна для своей коллекции, но девушка имела статус его любовницы, техно-королевы. Пэнси Паркинсон — выдающаяся хакерша двадцать первого века, она взламывала правительственные сайты и переписки на раз-два. Отследить девушку в сети было невозможно, ведь Пэнси прибегала ко всем мерам безопасности, что делало её неуловимой во всех смыслах этого слова. Их знакомство с Донной случилось три года назад с подачи Грейнджер, ведь девушки были хорошими подругами и уже давно общались, а психу на тот момент была очень нужна «ручная» хакерша. Не зря считается, что женщины лучше любых спецслужб, особенно когда нужно отследить парня подруги и по лайкам вычислить, где этот мудак был. Паркинсон обладала невероятным чувством стиля: в основном она носила тёмные цвета, но фаворитом среди них был изумрудно-зелёный. Вот и в этот мирный день Пэнси решила надеть изумрудное облегающее платье с серебряными запонками в виде змей. Нюдовый макияж с красивыми чёрными стрелками и нежный оттенок помады только дополняли образ этой чертовки. На первый взгляд Паркинсон казалась абсолютно невинным созданием господа, посланным на эту грешную землю во имя добра, но правда была немного другой. Ну, как немного… С ней псих проводил жаркие ночи, посещал самые отвязные вечеринки, где часто были наркотики и крепкий алкоголь. Пэнси уже давно не мелкая рыба мошенничества в сети, она зарабатывала на своих взломах аккаунтов и иногда программировала огромные деньги, тем самым обеспечивая себя полностью и своих возможных внуков. Девушка вела довольно замкнутый образ жизни, редко когда посещала вечеринки и мероприятия, исключениями из правил были приезды её любовника и двух подруг, а именно: Гермионы, которая очень редко радовала Паркинсон своим присутствием, и Дафны, которая как-то приехала к ней в гости и осталась на два года в попытках забыть Забини. В Starbucks у Пэнси была встреча с одним бизнесменом, который стабильно платил девушке на счета по десять миллионов каждый год, а всё потому, что она узнала о сайте в даркнете с детским порно и теперь удачно пользовалась компроматом. Пока она сидела, допивая свой латте, к ней подошёл Фред Уизли. Наверное, странно, что младший брат работал криминалистом, а Фред не только был владельцем крупной компании, но и торговал детским порно. Комичная ситуация на первый взгляд. — Мисс Паркинсон, рад вас видеть, — вежливо поприветствовав девушку, Уизли сел за столик напротив. — Les salutations, monsieur Уизли. Зачем вы здесь? Когда вы просили меня о встрече, вы так и не сказали, зачем она. — Мне нужно, чтобы вы кое-кого взломали. Я готов доплатить ещё семь миллионов сверху к вашим выплатам, — прочистив горло, заявил Фред. Опасно о таком говорить на публике, но Пэнси сама назначила здесь встречу, так что деваться некуда. — Intéressant… И с чего уверенность, что я соглашусь? — Французский акцент, с которым она говорила на английском, был настолько прекрасным, что звучал словно мелодия для ушей. — У меня огромная надежда на это, — Фред слабо улыбнулся, ведь ему очень нужно было, чтобы Пэнси помогла ему, от этого много чего зависело. — Monsieur Уизли, я, пожалуй, откажусь. Мне не нужны такие маленькие деньги, я вам не blogueur, чтобы работать за копейки, — закатив глаза, заметила Паркинсон. Ей было жутко неприятно, что её труд и знания с умениями оценивают так низко. — Назовите цену, и я её заплачу прямо сейчас… Только, пожалуйста, сделайте то, о чём я вас прошу. — Уизли находился на грани отчаяния и готов был умолять девушку на коленях. — Donc ce serait tout de suit . Хорошо, вы мне сейчас переводите пятнадцать миллионов, в папочке все нужные intelligence, и на этом всё. Фред кивнул и достал папку со всем нужным и телефон, чтобы перевести деньги. У Паркинсон было одно правило, которое нарушать было нельзя, а именно: всё, с чем ей необходимо было разобраться, должно быть не в электронном виде, и суммы, которые ей платят, должны переводиться через даркнет, чтобы отследить их было невозможно. Как только Пэнси получила уведомление о том, что деньги пришли на счёт, она забрала папку и встала. — Au revoir, monsieur Уизли. Как только всё будет готово, я вам сообщу, — бросила девушка, перед тем как уйти. Фред ничего не успел ответить, ведь Пэнси довольно быстро пропала с радаров видимости.***
Придя к себе домой, Паркинсон решила пойти позагорать к бассейну, что находился за домом. Само же жилище Пэнси было выполнено в стиле прованс: нежные оттенки лилового, зелёного и белого. Это был маленький мирок, которому не совсем отвечали эпатажная Паркинсон и её работа, но девушке это нравилось, а это было главным. Переодевшись в купальник и налив себе бокальчик дорогого вина, Паркинсон вышла на задний двор, чтобы расслабиться. День выдался тяжёлым, ей пришлось видеться с людьми, которых она не особо любила. Только девушка легла на шезлонг, как тут на пороге появился псих, который был очень недоволен своим перелётом, Донна даже хотел убить пилота, но в последний момент передумал. У ублюдка был ключ от дома француженки, ведь он его ей купил для их встреч. Псих не особо любил Францию, в частности — из-за менталитета людей, но иногда можно потерпеть эту страну ради хорошего секса с Пэнси. Донна поставил дорожную сумку в коридоре и прошёл в дом, он увидел через окно Пэнси, что мирно загорала на шезлонге. Усмехнувшись, псих подошёл к двери и вышел из дома. Увидев ублюдка, Паркинсон приспустила очки и улыбнулась. На девушке был чёрный купальник от Viktoria Secret с их знаменитыми стразами на лямках лифчика и трусиков. Пэнси встала, поставила бокал с вином и радостная направилась к психу. — Ma faiblesse, я так рада тебя видеть, — воодушевлённо произнесла Паркинсон и обхватила руками шею Донны. Псих улыбнулся и заглянул в зелёные глаза девушки, ему нравились зеленоглазые люди. Француженка была похожа на него, но только внешне, а вот характер у неё был другой, более спокойный. — Приятно слышать. Как ты, мой маленький мотылёк? — довольно ласково поинтересовался Донна. — Нормально, а ты как? Почему ты здесь? — вскинув бровь, спросила Паркинсон. Девушка не ждала ублюдка и не особо понимала суть его визита. — Я позвал в Новый Орлеан Джерома и решил поднасрать всем и уехать, пусть сами справляются с ним, — насмешливо протянул он. Донна представлял, что будет, когда Лунатик поймёт, что его нет в городе… Ах да, ещё ублюдку не было жаль Блейза, пусть сам выгребает последствия. — Какой ты insidieux, — игриво промурлыкала Пэнси и нежно погладила рукой щеку ублюдка. Она прекрасно знала, что всех нежностей должно быть в меру, но Паркинсон так скучала по нему, все эти долгих два года никто не мог удовлетворить её в постели, как это делал псих. — Да… — наклонившись к уху, прошептал Донна, тем самым заставив девушку покрыться мурашками. — Я tu m'as mangué, тебя не было два года, и я только что и слышала — это новости о новых убийствах, — Паркинсон также перешла на шёпот, дыхание трепетало, и бабочки в животе порхали от сильной нужды в нём. Между ними не было любви, но была страсть и отменный горячий секс. — Я был занят, — пожав плечами, бросил псих. Парень не хотел посвящать француженку в свои дела, ему хотелось отдохнуть, а с Пэнси это было легко сделать, ведь она не грузила его тупыми проблемами и любовной дрянью, не ныла и в целом вела себя адекватно, в отличие от Блейза, Дафны и Гермионы, которые успели достать ублюдка до печёнок. — Я знаю, — отстранившись, заметила Паркинсон. Девушка прекрасно знала — если Донна здесь, то ему точно что-то нужно. — Так, зачем ты здесь на самом деле? — Мне нужно отдохнуть — это первое, второе — ты должна взломать одного детектива. Справишься? Француженка скривила губами. Пэнси было не очень приятно и даже оскорбительно такое слышать: как — она и не справится? Паркинсон по приказу психа взломала всех членов сената штата Луизиана и палату представителей, чтобы Донна мог иметь власть над штатом и не бояться, что его поймают. Такой поступок был слишком рискованным, одно дело — просто взламывать бизнесменов и требовать с них денег, а другое — возиться с правительством. Тогда Пэнси нервничала больше чем когда-либо, ведь одна ошибка — и им грозит тюрьма в лучшем случае, а в худшем — смертная казнь через смертельную инъекцию, но у француженки получилось, и всё прошло по плану. Тогда Донна заключил договор с сенатом: они его не трогают, а он не выдаёт их тайны и, если нужно, предоставляет, что сенат попросит. Уговор работал уже четыре года, обе стороны были довольные, ведь псих идеально выполнял условие своей сделки, а сенат, в свою очередь, делал вид, что не знает Донну. Коррупция сродни самому страшному греху в США, её не прощают, но лучше было так, чем чтобы ужасные секреты сената вылезли на поверхность. Француженку пытались поймать, но Паркинсон умело избегала полиции и стирала все свои следы, как и ублюдок. Неуловимая шайка преступников, которые к тому же разбирались с мафиози. — Quelle insulte, за кого ты меня принимаешь? За новичка? — возмутилась Пэнси. — Нет, но я хочу, чтобы всё прошло хорошо, — холодно заметил Донна и окинул девушку ледяным взглядом. Опасно было злить психа, но убить француженку он не мог, ведь она была незаменима в своём деле. — Не сомневайся во мне, я сделаю всё как надо, — закатив глаза, ответила Пенси. — Прекрасно, — немного смягчившись, протянул он и притянул Паркинсон к себе. — Побудешь хорошим мотыльком? — Certes. — Француженка потянулась к губам Донны. Французский поцелуй, в котором было больше страсти, чем во всём Париже. Руки девушки зарылись в волосы ублюдка, нежно массируя голову; сдавленный стон сорвался с губ психа. Возбуждение растекалось по венам, подобно сладкому наркотику, дурманя рассудок, заставляя кожу стать до боли чувствительной. Руки Донны спустились к ягодицам девушки и сжали их, заставив её застонать ещё громче, дыхание начало сбиваться. Псих отстранился, первым позволяя Паркинсон вдохнуть. Они смотрели на друг друга; в зелёных, словно изумруды, глазах читалась страсть. Парень поднял Пэнси на руки и понёс в спальню… Войдя в светлую и уютную спальню француженки, Донна уложил девушку на кровать и, нависая сверху, начал осыпать её тело поцелуями, тем самым заставляя выгибаться к нему навстречу. Псих начал с шеи, прекрасно зная, насколько она чувствительная; парень оставлял на ней влажные следы кончиком языка, руками ублюдок уже снимал лифчик с Паркинсон. Член в штанах начал болезненно напрягаться, а Пэнси уже желала принять его в себя. Ей хотелось грубого секса без привязанностей и эмоциональной уязвимости, где бы она не чувствовала себя слабой. Для психа же француженка была идеальной игрушкой для плотских утех, не больше и не меньше. Разобравшись с шеей, он приступил к груди: Донна посасывал соски, целовал их, игрался с ними языком, наблюдая, как девушка теряет голову от его действий. Затем ублюдок отстранился и снял с себя кофту, оголяя торс с тату в виде дыма, затем он стянул трусики, которые были уже мокрые, с красивых бёдер Паркинсон. По внутренней стороне стекала смазка, и сладкие стоны вырывались из груди, ещё больше заставляя хотеть её. Донна снял штаны вместе с боксерами и снова навис над француженкой, приставляя к входу головку члена. Затуманенным взглядом Пэнси посмотрела на психа и притянула его руками для поцелуя, чтобы ещё раз передать всё своё желание. У неё стояла спираль, которая не давала ей забеременеть, а ублюдок, в свою очередь, проверялся у уролога постоянно, ведь секс со шлюхами хоть и в презервативе был опасен из-за венерических заболеваний, но парень был здоров, поэтому спокойно мог позволить трахнуть Паркинсон без резинки, кончить ей в рот и смотреть, как она глотает его сперму без остатка. Представив эту картину, ублюдок возбудился ещё сильнее и не стал больше медлить ни секунды: он вошёл в неё на всю длину, заставив француженку издать громкий стон. Он не дал ей времени привыкнуть, сразу начал двигаться. Пэнси извивалась под ним, сжимала руками простыни, стонала и наслаждалась им. Донна сдавленно стонал, француженка была такой влажной и горячей внутри. Тяжёлое дыхание и капельки пота, что стекали по горячим телам, которые слились в одно целое. Толчки становились более грубыми и резкими, и обоим это нравилось. Прошла не одна долгая минута, перед тем как волна сладкого оргазма накрыла их с головой, не давая права вздохнуть. Псих не сдержался и кончил в девушку, не боясь, что та забеременеет. Донна перекатился на другую сторону и лёг рядом с девушкой. Немного отдышавшись, Паркинсон решилась нарушить тишину. — Ma faiblesse, когда мне приступить к работе? — всё ещё прерывисто дыша, протянула Пэнси. — Потом, сейчас мы едем на мой концерт. Собирайся, — поднявшись с кровати, приказал псих и направился в ванную комнату.***
Новый Орлеан. Штаб-квартира за городом. Джермани прибыл в город с несколькими подчинёнными, все они были вооружены до зубов: в коллекции «игрушек» под названием оружие были пистолеты, автоматы, взрывчатка. Валазки появился на пороге, одетый в чёрный брючный костюм; у него в руках была трость с наконечником виде дракона, на первый взгляд это было несильно удобно, но для самого психопата — в самый раз. Лунатика встречали Блейз и Дафна, и оба они мысленно проклинали Донну за такую подставу года, но деваться было некуда, пришлось выкручиваться. — Мистер Валазки, — склонив голову, поприветствовал мужчину Блейз. — Мы рады вас видеть. — Ну, и где эта сучка? Этого вопроса что Забини, что Гринграсс боялись больше всего, и, как назло, Джером задал его в первую очередь. Чёрт, и что теперь делать? Оба осознают своё шаткое положение. — Мистер Валазки, прошу вас, давайте пройдём внутрь, такие деликатные вопросы обсуждаются не в таких местах, — со всем почтением заметила Змейка, она отчаянно пыталась оттянуть момент правды. — Не тебе меня учить, — огрызнулся Валазки, но всё же пошёл внутрь, при этом задев Дафну плечом так, что та чуть не упала. За Лунатиком вошли и его телохранители. — Я прикончу его, когда увижу, — прошипела Гринграсс, и впервые Блейз мог с ней согласился. — Ага, а теперь шагай внутрь, — холодно приказал Цербер и быстрым шагом начал догонять психопата. Мысленно Забини пытался придумать, как правильно сказать Джерому о том, что Донна во Франции трахается с Паркинсон и страдает фигнёй. Гринграсс молча последовала за Блейзом, всё ещё мысленно проклиная брата. Девушка и вполовину не могла представить, на что способен психопат, наверное, это было и к лучшему, но не в данной ситуации, ведь знание — это оружие, которого у неё нет. Валазки ожидал Забини и Змейку в конференц-зале. Сама комната была простой, серой и ничем не примечательной; в ней стоял большой стол овальной формы и около него стулья. Джером занял место в центре и усмехнулся, когда в комнату вошёл Блейз. — Ну, где эта шлюха? — раздражённо поинтересовался Лунатик. Он уже испытывал сильную злость, ведь псих не встретил его, а это был акт неуважения. — Донна, мистер Валазки, сейчас отсутствует в стране. — Голос дрогнул на последних словах, животный страх сковывал подобно тяжёлыми цепями; было такое чувство, что парня скинут с ними в Миссисипи, и там он умрёт. — Что ты сказал?! — Лунатик прокричал каждое слово с яростью. Он резко подорвался с места и, схватив пистолет у одного из своих телохранителей, направил его на бедного, ни в чём не виновного, Блейза. — Мистер Валазки, я прошу вас, успокойтесь. Мы не знали, что он уедет. — Забини врал только для того, чтобы сохранить свою жизнь, но такой трюк может и не сработать. Дафна, услышав крики за дверью, влетела в комнату, будто ошпаренная, схватила Цербера за руку и быстро вытащила оттуда, благо Забини стоял в нескольких миллиметрах от выхода. Змейка, не отпуская парня, побежала с ним в другую комнату и там заперлась. Оба были перепуганы и дрожали, никто не хотел умирать, но и просидеть долго в этом убежище было нельзя. — Ты как? — дрожащим голосом поинтересовалась Гринграсс. — Нормально, спасибо… — Руки Забини дрожали, парень видел, что бывает с теми, кто злил Валазки. — Что будем делать? Блейз не успел ответить, как из соседней комнаты послышались выстрелы, крики людей, жуткий грохот. В воздухе витал знакомый запах смерти и пороха; холодок пробежался по спинам обоих. Их спасёт только чудо…***
Париж. Франция. Ночной клуб «Silencio».Трек: Royal Deluxe — Revolution.
На концерт группы «Psycho» собрался полный зал, концерты Донна давал очень редко в силу своей занятости убийствами, но петь и выступать псих любил больше всего. Это приносило ему много удовольствия, но отнимать жизни нравилось ещё больше. Ублюдок играл на гитаре и пел. Тот драйв, которой можно получить только от концертов, давал толчок к новой серии зверских убийств, но Донна не был глуп, поэтому выжидал некоторое время после выступлений, чтобы преступления нельзя было связать с его деятельностью как певца и музыканта. Пэнси находилась среди толпы в ожидании появления её слабости, она всегда была его верной спутницей на концертах, иногда даже на турах, но последнее было только дважды. Девушка знала тексты песен наизусть, так француженка выказывала своё восхищение, ведь псих действительно красиво исполнял их. Через тридцать минут на сцене появились участники, а за ними и сам Донна. Песню про революцию Паркинсон любила больше всего. Пэнси выбирала для психа сценический образ, они оба сошлись на карих линзах, чтобы невозможно было по глазам определить его, также на парне были тёмно-фиолетовая водолазка и чёрные брюки; на голове был парик каштанового цвета. Идеальный образ, в котором было невозможно узнать ублюдка, вырезающего людей пачками. Прочистив горло, Донна произнёс: — Let’s start a Revolution! После этих слов весь зал будто взорвался, все как один прокричали те же слова, что сказал псих. Ублюдок заиграл на гитаре, за ним начали играть и другие участники группы. Люди подпевали; та энергия, что исходила от зала, была невероятной, дикой и необузданно сильной, будто цунами, что вот-вот и снесёт всё на своём пути. — We got the power! — взяв ноту чуть выше, пропел Донна. — Power! — подхватил за ним зал. Паркинсон пела и танцевала, отдаваясь неповторимому вайбу концерта. Адреналин растекался по крови, сердце бешено стучало, атмосфера была умопомрачительная. Пэнси так пела, что сорвала голос, наверное, как и все в этом зале. Псих отдавался на сцене на все сто: он танцевал, прыгал, когда это было уместно по песне, и в целом получал кайф от своей жизни. В СМИ он был монстром и чудовищем, но когда ублюдок снимал маску, его начинали любить как солиста группы. Парадокс, от которого в выигрыше был только Донна. Новый Орлеан. Отель. Драко сидел и смотрел на баре прямую трансляцию концерта психа. Детективу чертовски хотелось попасть на него, ведь он был фанатом группы «Psycho», но он был в Америке, а концерт во Франции. Если бы Малфой только знал, чьим фанатом является… скорее всего, он бы возненавидел этот мир, но мужчина не знал и точно не узнает. К нему спустилась Телони, которая, увидев, что детектив смотрит, нахмурила брови. Ей хотелось засмеяться, ведь ситуация была до боли комичная и абсурдная, но, взяв себя в руки, чтобы не рушить образ, девушка села рядом с Драко. — Прошу прощение за беспокойство, детектив, — улыбнувшись, протянула Гермиона. — У вас что-то случилось? — недовольно поинтересовался Малфой. Чёрт, будет когда-нибудь такой день, когда эта женщина перестанет к нему лезть? — Нет, просто хотела спросить, подумали ли вы над моим предложением? — ласково спросила она. Грейнджер срочно нужно было знать, от этого зависел план. — Да. Я никуда не собираюсь ехать, если вам это нужно, то, пожалуйста, уезжайте, а я останусь, — не отрываясь от экрана телефона, ответил детектив. — Вам плевать на мою жизнь? — возмутилась певица. Гермиона была шокирована, и здесь она уже не играла. — Вы абсолютно правы, мне плевать, — ухмыльнулся Драко. — Вы сейчас не шутите? — Внутри Грейнджер всё сжалось в тугой узел от злости, но лицо певицы выглядело перепуганно. — Нет, я абсолютно серьёзно. Хорошего вечера, мисс Грейнджер. — После этих слов детектив встал и просто ушёл. Драко прекрасно понимал, что поступил как мудак, но доверия к певице у него не было, поэтому мужчина и не собирался ничего делать. Ему нужно время, чтобы как следует разобраться со всей этой ситуацией. Гермиона осталась шокировано сидеть. Девушка ни на миллиметр не сдвинулась с места, только горячие слёзы ненависти скатились по щекам, оставляя мокрый след. В этот момент Грейнджер хотела самолично убить Малфоя, ведь он портил весь безупречный план, ставил на кон её жизнь. Да, опасность ей в любом случае не грозила, но он же об этом не знал. «Вот же циничный выродок», — мысленно выругалась Телони. Певица, придя в себя от злости, подорвалась с места, смахивая слёзы с глаз, и побежала к себе в комнату. Оказавшись на нейтральной территории, где девушка могла быть самой собой, Гермиона достала подарок Донны, надела маску лисы и заодно переоделась в специальный костюм, который разрабатывался её покойным уже знакомым. Костюм, который не оставлял биоматериала и следов после убийства, был идеальным для отправки людей на встречу с создателем; в тот момент Грейнджер твёрдо решила — нужно мстить Дафне за своё лицо и тело. Девушка достала пистолет из тайника и вышла через чёрный ход отеля, мысленно представляя, как нафарширует Змейку свинцом.***
Новый Орлеан. 2021. У Блейза и Гринграсс ситуация стабилизировалась: Валазки ушёл, оставив после себя несколько трупов, впрочем, ничего нового, но лучше, чтобы это был кто-то другой, а не они. Дафна молча уехала к себе домой, девушке хотелось передохнуть, день выдался тяжёлым и напряжённым благодаря её брату и его выходке. Оказавшись у себя дома, Змейка вздохнула с облегчением, — наконец-то она сможет принять горячий душ. Ванны Дафна не любила, ей не нравилась перспектива лежать в горячей воде и киснуть понапрасну, тратя на это время. Но в квартире её уже ждала Грейнджер с пистолетом и полным магазином патронов, в певице алым пламенем горела жажда мести. Гермионе было уже плевать, какие последствия принесёт такое необдуманное решение. Пока псих зажигал на концерте, его сестру пытались убить… — Долго ты. Я уже начала думать, ты не будешь ночевать дома… — злобно протянула Гермиона и вышла с тени, наставив на Дафну пистолет. Змейка не дрогнула, не повела бровью, ведь думала, что это обычное запугивание, не больше. — И какого хуя ты здесь? — фыркнула девушка, сложив руки на груди. — Сейчас узнаешь, — ухмыльнулась Телони. Громкий выстрел эхом раздался в квартире, запах пороха заполнил комнату…***
Париж. Франция. Клуб «Silencio». 2021. Донна закончил концерт, и за кулисы к нему пришла Пэнси, на которой было одето любимое платье психа: короткое, с глубоким декольте, тёмно-фиолетового цвета; на ногах были удобные туфли его любимого оттенка в стиль наряда. — Ma faiblesse, я в восторге! Это было чудесно! — радостно объявила Паркинсон. — Спасибо, мотылёк, я знаю… Донна подошёл к француженке так, чтобы между ними не было расстояния. Парень коснулся скул девушки и наклонился, чтобы поцеловать. Страстный, мокрый поцелуй, что дурманил рассудок, заставлял ноги дрожать. Пэнси ответила на него незамедлительно. Парик слетел с ублюдка первым, затем и водолазка. Псих подхватил француженку на руки и посадил на туалетный столик, затем рукой скользнул между ног и обнаружил, что на ней нет нижнего белья. Мысленно ухмыльнувшись, он расстегнул ширинку и достал уже возбуждённый член, ещё секунда, и Донна вошёл в неё, заполняя без остатка собой. Тем самым говоря — ты моя… Сдавленные стоны заполнили комнату, и они были похожи на школьников, которых в любой момент могут застукать, но страсть и адреналин брали верх, не давая шанса остановиться. Столик шатался от движений, создавая довольно нехарактерный шум, но психа было не остановить, как и Паркинсон. Девушка царапала спину, оставляя на ней красные следы. Сладкая боль, которая была подобна наркотику, который пьянил. Ублюдок шипел, а француженка шептала различные пошлости на французском, тем самым заводя Донну ещё сильнее. Проникновения стали более грубыми, сильными… Псих был на пределе, как и его любовница. Оргазм накрыл их обоих, и парень, опираясь на стол руками, уткнулся лицом в изгиб шеи девушки, тяжело дыша и кончая в неё, заполняя без остатка. Целиком. Пэнси гладила расцарапанную спину ублюдка, жадно хватая ртом воздух, чувствуя тепло внутри себя…***
Новый Орлеан. 2021. Драко вышел прогуляться, ночной город ему нравился больше, чем дневной. В такое время суток ему никто не мешал думать. Пройдя к Французскому кварталу, в котором царила активная жизнь даже ночью, Малфой решил свернуть в переулок. Решение было глупым, но при нём же пистолет, в случае нападения он имеет защиту, которую не станет использовать без крайней необходимости. Тёмная фигура появилась за спиной детектива слишком быстро, как и исчезла. Драко настороженно осмотрелся. Детектив пытался нащупать пистолет, но того не было… Минутная паника охватила его, но он довольно быстро пришёл в себя и осознал, что так мог сделать только один человек в этом мире. — Джером, это ты?! Вместо ответа, детектив получил громкий, пугающий смех, что заставлял кровь в венах стынуть. Из тёмного угла вышел Валазки, в одной руке держа трость, а в другой пистолет. На лице психопата была дьявольская ухмылка, взгляд был безумный; глубокие синие глаза оценивающе смотрели на Малфоя. — Ну здравствуй, Драко… — холодно протянул Джером. — Давно не виделись… — Чем ты стал? — с отвращением в голосе произнёс детектив. Он презирал бывшего сослуживца за то, кем тот стал после войны. А ведь когда-то они были собратьями, спасали друг друга. Валазки был его командиром с позывным «Смерть». — Тем, кем был всегда, а ты кем стал? — громко поставив трость на землю, спросил Лунатик. Его псевдоним был таким неспроста, ведь Джермани убивал только ночью. — Я стал человеком, — фыркнул мужчина. Психопат снова рассмеялся. От этого смеха становилось тошно и противно. Джером перестал быть человеком для Малфоя уже давно, детектив похоронил командира в тот день, когда узнал о том, чем он занимается. — Ничтожеством, вот кем ты стал, Драко… Меня тошнит от таких, как ты! — прикрикнул Лунатик. — Из нас двоих чудовище только ты. — Драко всегда был остр на язык, и не всегда это было уместно; с такими людьми, как Валазки, так лучше не шутить, а лучше быть максимально осторожным, но Малфой не учитывал такое правило. — Моя сучка рассказывала о тебе. Ты же знаком с моим преемником? Донной? Глаза детектива расширились от удивления. Так, значит, псих был его учеником… Осознание пугало. Теперь всё стало более понятным и чётким, вот почему ублюдок так умело убивал и не попадался… — Так, значит, это ты создал себе подобного… — задумчиво протянул Малфой. — Я? — И снова этот противный звук вырвался из груди психопата. — Он сам пришёл ко мне, я просто не стал терять такой талант, — сквозь смех ответил Джером. — Ты тварь! Как ты мог?! Ты же людей спасал, ты меня вытащил из-под обстрела градом! Как ты стал таким?! — Злость переполняла детектива, мужчина был готов убить Лунатика голыми руками. — Жизнь — дерьмо, вот мой ответ. — Валазки перетрусило. — Впрочем, трупам знать ничего не нужно… — Джером ухмыльнулся. Серые глаза Драко, полные злости и ненависти к знакомому, проделывали в нём огромную дыру. Переулок был слабо освещён и далеко от людного места, а значит, на помощь детективу никто не придёт. Чёрт. Он попался… И не было известно, что сделает психопат в следующую секунду. Перед глазами пробежала вся жизнь, не впервые такое, но в этот раз было действительно страшно и жутко. Малфой в первый раз понадеялся на высшие силы в надежде, что они помогут, ведь детектив знал, насколько жестокий человек перед ним стоит и на что способен Джермани Льюис Валазки.Психопат-Лунатик.