Once in a fairy tale where there was no place for evil, where the prince saved the princess and killed the evil sorcerer, where the chains broke and the devil was defeated. They died as if they were never born, disappeared as if they never existed. Once in a fairy tale, the detective stayed with the singer, Cerberus found his happiness with his beloved, and the serial killer found peace. One day dawn came, cold and bloody. He promised to erase all lies, all deceit and incinerate rotten souls.
Once upon a time in the history of bones… Once upon a time in Bad to the bone
Рассвет… Самое прекрасное время суток, когда мир просыпается; люди перестают видеть ночные кошмары, всё будто снова оживает. Утренняя роса, чистый воздух, мир и благодать, тишина и спокойствие. Это своего рода утопия, в которой нету места злу. Нету места для боли и страданий — это идеальное время… Рассвет — это идеальное время для смерти.***
Новый Орлеан. Дом детектива и певицы. 2021. 31 августа. Малфой очнулся глубокой ночью, поднявшись с холодной земли, детектив посмотрел на Apple Watch. На часах была дата: 31 августа… он проспал всего несколько часов. Голова адски болела, а перед глазами была самая ужасная картина: Донна держит певицу, одной рукой за горло, второй обхватив талию, тем самым сковывая движения. Гермиона плачет, она нуждается в помощи. К девушке подходит Лунатик, который касается своими мерзкими руками её груди, психопат лапает её, а Телони плачет. Сукины дети. Уроды, которых Драко ненавидел больше всего в мире. Джером прикасался к его женщине… позволил себе тронуть его, блять, женщину! Хоть и Грейнджер не принадлежала никому, но, черт возьми, она была его и только его. Малфой скрипя зубами вошёл в дом, всё тело ломило. Без сомнений, детектива накачали наркотиком, чтобы он ничего не смог сделать. Сомнения в разуме набирали обороты, Драко понимал, что певица не причастна к Донне, но всё же, мужчина должен был убедиться в этом лично. Доверяй, но проверяй, как говорится. Малфой не желал допускать мысли о возможном изнасиловании Гермионы, сердце адски болело в груди, разрывалось на части. Телони. Его бедная Телони. Сука! Как же он ненавидел их, как же сильно желал ублюдкам смерти. Драко не знал, как добраться к Грейнджер, как вытащить бедную девушку из лап чудовищ. От этого становилось хуже… ему необходима она. Как кислород. Как вода в пустыне. Черт, детектив любил её, настолько сильно, что готов был идти по трупам ради неё. — Я вытащу тебя, Гермиона, обещаю… я сделаю всё, чтобы ты была в безопасности. Со мной. Детка, я так сильно тебя люблю… — говорил сам себе Малфой. Слезы. Предательские слезы накатились на глаза, обжигая кожу. — Прости, прости меня пожалуйста. Я жалкий. Не смог защитить тебя… Блять! Драко подошел к стене и ударил ту несколько раз кулаком, разбивая костяшки в кровь. Мужчины так делали, показывая, что им не всё равно. Малфою было не всё равно. Детектив осознавал, что ненавидит себя за свою же слабость. Он отдал бы всё. Всё что имел, только бы с Гермионой было всё хорошо… Мужчина бил до тех пор, пока вся злость не утихала, а душевную боль не заглушила физическая. Сколько бы Малфой не пытался заставить голову работать, ничего не выходило, она слишком болела, как и руки, которые были в крови. Он пытался держать себя в сознании, но плохо выходило, детектив добрался к дивану в полубреду… тело обессилено рухнуло на мебель. Казалось, каждую косточку в теле налили свинцом, отчего не было сил идти дальше. Глаза предательски закрылись, а боль в сердце не утихала, подобно урагану бушевала и сметала всё на своем пути. Драко знал, они не в сказке и зло так просто не победить, но часть циничной души верила, что чудо возможно. В каждой сказке всё начиналось с: Once a upon time и заканчивалось: They lived happily ever after. Жизнь неоднократно доказывала свою жестокость, глупо было надеяться, что всё может кончиться хорошо. Детектив давно не был ребенком, который свято верит в чудеса и Санту. Малфой был взрослым мужчиной, который терял всех, кого любил, смерть отнимала их. Всё началось с потери друга… лучшего друга, которому маленький Драко доверял и верил. Странный мальчик в черном ушел из его жизни по-английски, оставив после себя пустоту. Мужчина не помнил его имени, оно было стерто из воспоминаний, казалось, ему приснился сон их знакомства, но и он померк в памяти. Потери продолжались Нарциссой и Люциусом, и могли закончиться Гермионой. Малфой провалился в мир Морфея, в страну своих кошмаров. Рассвет в жизни мужчины настанет не скоро и неизвестно, настанет ли вовсе. Драко бы хотел оказаться в сказке, но она бы получилась кровавой и с костями…***
Новый Орлеан. Штаб-квартира. 2021. 31 августа. «Once upon a time». Именно так началась история Донны: кровавого, безжалостного серийного убийцы, который придавал жертв свежеванию, но при этом обладал притягательной харизмой и внешностью. Once upon a time, так все началось, но как закончится — неизвестно. Псих любил жизнь такой, какой она была, принимал правила жестокой игры на выживание. Глупая шутка случилась с ним ещё в детстве, на этапе зачатия в пробирке. Ублюдок знал свою историю, его создали в лаборатории из генов родителей, чтобы вывести здоровый эмбрион, из которого можно было брать всё что угодно, ради поддержания жизнеобеспечения его старшего брата. Когда Донне исполнилось пять, из него взяли костный мозг, ведь у Реджинальда была в нем потребность. У старшего брата была лейкемия, страшное заболевание, которое и убило парня. Любимый сын умер и остался другой ребенок, которого ненавидели. Псих не знал подлинной причины ненависти родителей, возможно, они в нем видели потерянного ребенка и это приносили им боль, а возможно, мальчика просто не приняли. Правды он никогда не узнает. Собственно, она была и не нужна. Донна сам выбрал свой путь ещё в пятнадцать лет, убив своего отца, поддержав при этом странную традицию рода Вальтери — убивать отцов и матерей. Сколько бы не прошло времени с тех пор, сколько бы воды не утекло, а обида на родителей оставалась. Парень мог хоть сотню раз задаваться резонным вопросом: Почему? Хоть прекрасно осознавал — ответа ему не ведать. Отдушиной стала Дафна, которая была такой же, но и с сестрой все оказалось не так, как было изначально… Донна метался по подвалу туда-сюда, подобно маятнику, не находя себе место. Обитель зла в один момент стала чужой, враждебной для него. Псих вздохнул, попытавшись успокоиться: не помогло, он хотел пойти взять бутылку виски, но не успел парень обернуться, как на пороге показался Блейз с виски в руках. Удача явно была на стороне психа, хоть и встреча была неприятной после вчерашних событий. Ублюдок не стал прогонять Цербера, можно было и потерпеть его. Планета не сойдет с орбиты если они выпьют, поэтому Донна кивком указал на стол и итальянец покорно сел туда. — Действительно пес. — Мысленно заметил псих. — Как Дафна? — устало спросил Забини, на котором не было лица. Итальянец весь день пожирал себе мыслями, всё было слишком плохо. — Потеряла ребенка, — коротко ответил Донна. Блейз закрыл лицо руками. Это он виновен… сука, как же было больно. Осознание пронзило кинжалом, всё тело болело, а кости ломались. Черт. Она хотела поговорить, но Цербер оттолкнул. Итальянец пытался сдержать слезы, он также потерял ребенка, которого хотел. Всё. Больше ничего у него нету, ничего и никого. Дафна точно уйдет от него, пропав с радаров. — Она в порядке? — Все, что смог спросить дальше Забини. — Скажи, что с ней? — Дафна в порядке, сейчас в больнице. Сладкий, я не хочу об этом говорить. — открывая бутылку, ответил Псих, парень за весь день настрадался. С него хватит. — Зачем она это сделала? — Любит тебя. А ещё она дура, которая не послушала меня. Понимаешь, Дафна травмирована. Очень сильно. Поэтому творит такую хрень, только чтобы обезопасить себя. Блейз, поговори с ней, а не со мной. — Она станет слушать? — прозвучал убитый голос. Цербер не верил, что Гринграсс захочет его слушать, после всего что было. — Поверь мне, — посмотрев на Блейза, произнёс Псих. — Она захочет. — Хорошо. Они пили недолго, в тишине, каждый из парней был поглощен своими мыслями и проблемами. Эта ночь была самой длинной в жизни каждого, но никто так и не признается в этом. Донна взглянул на телефон, там была красочная дата: 31 августа 2021. Псих усмехнулся, вот и долгожданный конец…. Ублюдок встал с места и направился к выходу из подвала, он не проронил ни слова, будто вспомнил свои английские корни. Перед тем, как выйти, Донна посмотрел на Цербера. Поджав губы, парень мысленно сказал про себя несколько слов, после вышел. Донна шел по коридору, голова раскалывалась, всё здесь действительно стало ему чужим. Зайдя в комнату, где была певица, парень остановился, прежде чем заговорить… Гермиона сжала кулаки, этого разговора девушка не хотела всем сердцем и душой, ведь знала: речь пойдет о смерти Драко…***
Штат Луизиана. Больница. 2021. 31 августа. Утро. Дафна лежала в кровати, всё ещё мучаясь от боли: все обезболивающие, которое ей давали, не помогали унять дискомфорт и пустоту в груди. Бестия смотрела в потолок, размышляя о дальнейшей своей судьбе, мысли путались в голове, но одна была четче других: девушка хотела уехать с Нового Орлеана в Италию и там начать новую жизнь, с чистого листа. Прошлое всегда будет делать её слабее, но на то оно и прошлое. Сейчас же нужно было думать о своем будущем, строить новые планы, мечты и цели. Как только Гринграсс выйдет с больницы, так сразу соберет все свои вещи и первым рейсом отправится на встречу светлому будущему, пусть оно и будет без Блейза, но возможно, так даже лучше. В палату бесшумно вошел Блейз, который не понимал до конца, как они должны поговорить, захочет ли Дафна слушать его, но деваться было некуда. Нужно расставить все точки и прояснить детали, разгадать ребус до конца и получить все нужные ответы. Парень прошел к креслу, которое стояло не далеко от кровати девушки сел на него. Возможно, Забини поступал не правильно, но он также был виновен в смерте их ребенка и в том, что случилось с Бестией. Цербер не стал нарушать тишину первым, молча ждал, когда Дафна сама захочет обратить на него своё внимание. Прошла не одна долгая минута, прежде чем девушка соизволила посмотреть на измученного итальянца, на его синяки под глазами и убитый мрачный вид. Что-то в сердце сразу откликнулось на него, захотело близости, диалога о спасении их отношений, но был и здравый смысл, который твердил о гибели их как пары. — Привет, — хрипло поприветствовала Цербера Дафна. — Привет, — натянуто улыбнулся парень, он нежно коснулся руки Бестии, тем самым показывая: Что бы не случилось, я хочу быть с тобой, давать тебе свою поддержку. — Как ты? — Нормально. А ты? — Ужасно, если говорить честно. — поджав губы, ответил Блейз. — Мне жаль. Я ощущаю свою вину, Дафна, правда мне жаль. Я поступил, как идиот… из-за этого ты пострадала. — Нет, — тут же возразила Бестия. — Мы оба виновны во всем, что произошло. — она говорила так устало, будто целую вечность боролась с демонами, которые в конце победили. — Возможно, если бы я не издевался с тебя четыре года, а нормально поговорил, всего можно было избежать. Знаешь, ты права в своих словах, но моей вины всё же больше. — Цербер сожалел о каждой издевке, колком слове в сторону Гринграсс, но он ничего уже не мог изменить, оставалось только сожалеть о содеянном и извиняться. — Блейз, давай забудем прошлое. Нам есть о чем думать, и это настоящее. Что было когда-то уже не вернуть, оно может приносить боль, напоминать о себе, но нужно двигаться дальше. — Ты права, — кивнув, согласился итальянец, всё ещё чувствуя грусть на вкус. — Прости меня, Дафна. — И ты меня прости. Знаешь, сколько я извинялась, когда видела к чему привила моя ошибка, сколько слез я выплакала, когда ты мирно спал. — призналась Гринграсс. На душе становилось легче от каждого слова, хоть пустота никуда не исчезла. — Каждый из нас страдал по своему, как ты тогда говорила? Жить — значит страдать, верно? — Не самый хороший пример моих слов, но да. Жить — значит страдать. Блейз, что с нами? — вопрос прозвучал настойчиво, но с нотками неуверенности. Дафне было не по себе, ещё немного, и мир точно утратит для неё краски. Цербер задумался. А что с ними? Правда вскрылась, ребенка нету, оба виновны, каждый по-своему. Ничего не обычного для их жизней, даже как-то банально получалось. Вздохнув, Блейз ответил: — Я готов простить тебя, возможно, это будет не так быстро, как бы хотелось, но я готов это сделать. А ты сможешь простить меня, Дафна? — Да, только когда выйду с этой чертовой больницы и палаты, вот тогда с радостью это сделаю. — поджав губы, ответила Бестия. Она любила своего не привитого итальянского пса, всегда и на веки. Кто бы что там не говорил, но ей было хорошо вместе с Цербером. — Я спрошу, когда тебя выпустят из темницы. — Блейз хотел уйти, но девушка остановила его. — Что такое? — садясь обратно, поинтересовался Забини. — Я Синьора Италии, так решил Мираксес. — коротко ввела в курс Цербера Гринграсс.— Я хочу полететь туда, занять свое место. Ты со мной? — она, не надеялась на положительный ответ, знала, как Забини относится к родине, но не спросить не могла. — Дашь мне время подумать? — Да, — кивая, ответила она. — я… — Нет! Тихо! — резко перебил её Блейз, от чего Гринграсс испугалась и поморщилась от боли.— Я не знаю, что ты хотела сказать, но знаю, что хочу сказать я. — Бестия кивнула, ожидая продолжения. — Я люблю тебя, Дафна Розетта Гринграсс. Бестия закатила глаза и засмеялась, она уже столько лет не слышала своего второго имени и если честно, тихо ненавидела его. Но с уст Цербера всё звучало прекрасно, девушка хотела ответить взаимностью, но замерла, когда увидела маленькую коробочку в руках итальянца. Слезы накатились на глаза. — Ты выйдешь за меня? — улыбнувшись, спросил Блейз. Он купил это кольцо ещё когда только узнал о беременности, но не решился отдать. Парень долго думал над всем и понял, жизнь слишком скоротечна и пусть он может пожалеть, но это будет потом, а пока пусть всё будет как должно. — Да, — хмыкнув, закивала Дафна, всё ещё плача. Если бы она не была в больнице после выкидыша, счастья было бы больше, но даже так девушка была счастлива. Блейз одел бриллиантовое кольцо на безымянный палец Бестии, и поцеловал её руку. Цербер всё ещё помнил Нью-Йорк и их первую близость, слова Гринграсс: «На мне только бриллианты, Блейз…». Ей они и правда шли, а ему шла она. — Я пойду спрошу, когда можно украсть будущую миссис Забини, ладно? — Да, и захвати что-то сладкое. — рассматривая кольцо ответила Дафна и Цербер улыбнулся, затем вышел с палаты.***
Новый Орлеан. Дом детектива и певицы. 2021. 31 августа. Драко очнулся с легкой болью в голове, тело не желало слушаться. Он был похожий на марионетку, от которой оторвали ниточки. Малфой с трудом поднялся и направился в ванную, нужно было прийти в себя. С каждым шагом было всё больнее и больнее. Кости ломались, как и сам детектив, перед глазами была пелена. Сколько бы мужчина не моргал, не получалось её убрать. Мысли через боль были заняты Гермионой, ужасное предчувствие брало вверх над здравым смыслом. Детектив вошёл в ванную, где стояли вещи Телони, где они иногда принимали душ вместе. Всё напоминало о ней, каждый чертовый сантиметр, был пропитан её присутствием. Драко открыл кран и полилась ледяная вода, от которой кожа покрывалась неприятными мурашками, но сейчас это было необходимо. Умывшись, Малфой вошёл в комнату, где они спали вместе, воздух пах той, кого он любил… Сердце адски закололо, а в груди образовывалась ненависть. Драко прошел чуть дальше к шкафу, мужчине нужно было переодеться. Снять с себя одежду, в которой он потерял Гермиону, но детектив не собирался сдаваться. Нужно было идти до конца, бороться за правду и любимую. Паранойя брала свое, но через мысли волнения пробивались другие, которых Драко никогда не замечал: Грейнджер предала его ещё с самого начала. Так кричала его интуиция, она совершенно не унималась, но Малфой попытался откинуть все противоречивые суждения. Мужчина оделся в спортивный костюм и подошел к телефону, там высветилось сообщение с неизвестного номера: Неизвестный: Привет, малыш, вчера мы не очень-то и хорошо разошлись, но я очень хочу с тобой наконец-то попрощаться. Навсегда. Мой самый любимый детектив в мире, приглашаю тебя на судный час. Заброшенный завод. Там всё и решим. Приезжай, твоя шлюха и я будем тебя ждать. Твой самый прекрасный серийный убийца, любовь всей твоей жизни. Твой Донна. Драко здравым смыслом понимал — это ловушка. Не может всё быть так просто, но слова о Гермионе вскружили ему голову, здравомыслие где-то затерялось. Малфой схватил пистолет, который лежал в тумбочек и побежал с ним и телефоном в руках к машине. Идиот… идиот, который бежал на собственную смерть, но разве отдать жизнь за любимого человека, самая худшая смерть?***
Новый Орлеан. Заброшенный завод. 2021. 31 августа.Трек к этой части главы: Tom Profitt — Bullet With Butterfly Wings (feat. Sam Tinnesz).
Детектив подъехал к заводу, тот был огромным и мрачным. Драко осторожно вышел из машины и, проверив магазин в пистолете, направился внутрь. Мужчина действовал осторожно, зная, что за каждым углом может таиться опасность, но, услышав жалобный крик певицы, вся осторожность ушла на второй план. Малфой побежал на звук и это стало роковой ошибкой. Только мужчина вошёл в одну из комнат, как его ударили чем-то тяжелым по голове и мир померк… Будучи без сознания, Драко видел сон, первую встречу его и Лунатика: — Ты боишься смерти? — В голосе слышались нотки насмешки. Психопат высмеивал страхи других, для него жизнь была всего лишь шуткой, мелочью, которую Джером мог оборвать. Боится ли он? Однозначно — да, но Драко этого не признает. — Нет, — дрожащим голосом ответил детектив. Джером отстранился и окинул Малфоя презрительным взглядом. Лунатик ненавидел, когда ему врут, только за это можно было застрелить Драко как последнюю псину, но психопат чего-то ждал, мучил детектива. — Лжец. — Валазки направил пистолет на Драко, в глазах психопата загорелась искра, желание, которое ни с чем не спутать. Комичность ситуации заключалась в том, что оружие, которое в руках держал Джером, он же и дал Малфою для защиты. Детектив выпрямился, он желал принять свою участь с достоинством, как полагалось солдату. На лице Лунатика появилась тошнотворная ухмылка, она кричала: ты ничтожество! В глазах психопата он таким и был, презрение росло с геометрической прогрессией. Драко заставлял себя не закрывать глаза, но тело не слушалось, предало его ещё несколько минут назад. — Я не стану убивать тебя, — объявил Валазки, опуская пистолет. — Драко, я же говорил, что пришёл только посмотреть на объект интереса моей сучки. Знаешь, — сделав глубокий вдох, начал психопат, — сложно взрастить отличного психа, серийного убийцу. Донна — моё любимое творение, талант, который я смог раскрыть. Жаль, что с тобой так не вышло… — Ты создал чудовище! — со всей ненавистью закричал Малфой. — Я создал себе преемника, — довольно заметил Джером, ему нравилось, как люди боялись психа, как шептались, что его имя нельзя называть. — Ты злишься из-за родителей. — А ты знал, что такое семья? — Сжал кулаки до такой степени, что костяшки на руках побелели. У детектива испарился страх или чувство самосохранения, он уже был готов кинуться на психопата, но так и стоял на месте. — Нет, — ледяным тоном процедил психопат. Валазки никогда не имел семьи, о нём никогда не заботились, его не любили. Всё, что было у Джерома, — это унижения и боль, к которым он привык. — Тогда не говори мне про мою! — Тише, Драко, не нужно криков. Пойми, у меня ужасно болит голова, а ещё начинается тошнота от того, кем ты стал, — фыркнул Джером. Лунатик привык видеть перед собой сильного и несокрушимого солдата, своего подопечного, которого не так просто было сломать. Но сейчас перед ним был хлюпик, который жалел себя. — Не… — Малфой не успел ничего сказать, как психопат перебил его. — Довольно. Давай поговорим о той девушке, которая около тебя вьётся, — ухмыльнулся Валазки. Он знал, кто такая Гермиона, знал, какую роль певица играла, и что будет в конце. Джерому было интересно, не устарели ли умения Драко как профайлера, понимал ли детектив, что его водят за нос, или горе по утрате родителей ударило сильнее, чем Малфой показывал. — Моя сучка мне рассказала о ней и о том, что он не смог убить девушку. Какое разочарование, — скривив губы, с отвращением подметил он. Драко ничего не ответил. Он не хотел говорить о Грейнджер, ведь детектив понимал, что кинул её, отказал в защите, поступил как циничный ублюдок. Малфой смотрел пустым холодным взглядом на психопата, мужчина прекрасно знал — Валазки поймёт всё без слов. — Интересно… — задумчиво протянул Лунатик. — Ты убьёшь её, — объявил психопат. — Я не убийца. — Дело не в том, кто ты, а в том, что любовь убивает. — Эти слова пробирали до костей не холодом, а правдой. — Между нами ничего нет, — сквозь зубы процедил детектив. Ему было противно думать о возможных чувствах к Телони, она была совершенно не в его вкусе, а с такими, кроме секса, ничего не может быть. — Как скажешь, — пожав плечами, ответил Джером; он говорил будто с маленьким ребёнком, который мог обидеться на любую мелочь. — Мы заболтались. — Психопат достал из пистолета магазин и бросил оружие под ноги Малфоя. — Хорошего вечера, Драко, не гуляй так поздно, а то, кто знает, может, это станет твоей последней прогулкой. Валазки развернулся и снова ушёл в темноту, оставив детектива переваривать их встречу, метаться в мыслях. Драко понадобилось несколько долгих минут, чтобы снова прийти в себя и овладеть телом, которое отнял страх. Малфой ругал себя за слабость перед Лунатиком, презрение к самому себя было настолько сильным, что мужчину начинало тошнить. Чёрт, как он мог выставить себя последним трусом? Блядство… В мыслях звучали только одни слова с того вечера: Ты такой же! Ты убьешь её, ведь любовь убивает! Как же противно было это видеть и вспоминать, но детектив ничего не мог с собой поделать. Картинка в сознании стояла так четко, что сложно было что-то с этим сделать. Драко закричал сам на себе от беспомощности, мужчина понимал, тогда он мог убить Лунатика, но страх не дал ему этого сделать. Всему виной всегда был только страх, только это порочное чувство не давало свободы. Хоть Драко и знал, насколько опасен Джером, но если бы он тогда проявил смекалку, то всего можно было бы избежать. А сейчас мужчина лежал в богом забытом заводе, без сознания и понимания, выживет ли он. Жизнь с ним сыграла злую шутку, такую идиотскую шутку, от которой тошнило. Мы сражаемся, мы терпим крах. Вся наша жизнь построена на борьбе, хоть и не многие это замечают. Говорят, будто бы мы вольны вбирать, но это обман и иллюзия. Мир — не милосердный и не безопасный, в нем таится много зла и гнили. Донна стоял над детективом, благо, его человек ударил так, что из пустой головы мужчины не полилась благородная кровь. Певица что-то кричала, умоляла пощадить возлюбленного, но убийца никогда не щадил своих жертв. И, что Драко получит за свою боль? Смерть? Все гораздо прозаичней, глубже, чем можно было думать. Сейчас мужчина мог получить преданное желание и кусочек игры. Несмотря на всю его ярость, он всё ещё оставался крысой в клетке, над которой ставят опыты. Псих провел пальцами по лицу, через перчатки не возможно было ощутить тепло кожи жертвы. Это было и не нужно. Кто-то скажет: «То, что потеряно, никогда не спасти». И окажется прав, ведь сейчас на волоске висели две жизни. Донна желал убить обоих. Гермиона отслужила свое, выполнила задачу, и теперь в ней нужды не было. Ублюдок мог сколько угодно врать, что никогда не тронет её, но ведь слова только песок между пальцами. Он быстро утекает. Люди жестокие — они распяли своего бога, хоть он и пожертвовал собой, чтобы искупить все их грехи, но не один из той толпы не сказал: «Не трогайте его…». Жестокость не только в людях, но и в мире. Мы привыкли играть в игру за выживание и не думать о последствиях, жить двойными стандартами и считать, что так правильно. Мерзость. Американцы кричат: «Мы за равноправие, за свободу слова и выражения!» Но по факту, готовы затравить девушку за брак с парнем. Отобрать у писательницы её же творение, ведь мнение женщины отличается от их. Человечество всегда будет стадом, которое верно следует своему Пастуху. Беспредел процветает в каждой щели. Это уже закономерно, обыденно, привычно. Донна же действовал в угоду своих интересов, эгоистичных и прогнивших насквозь. Псих встал с корточек и посмотрел на девушку, которая рыдала в истерике. Он улыбнулся, черт, как же ему нравился конец этих двоих, но было ещё рано убивать их. Ещё не время…. Нужно догадаться, когда детектив прийдет в себя, и вот тогда начнется великая игра. Игра на выживание. Ублюдок ловко отбросил пистолет в сторону, даже не обратив внимание, куда тот приземлился. Драко очнулся далеко не сразу, детектив прошел ад сквозь воспоминания. Мужчина несколько раз моргнул, чтобы лучше видеть. Перед ним стоял Донна, а слева от него, далеко сидела певица, которая рыдала. Малфой осознал, его связали, деваться некуда. Они станут как Ромео и Джульетта. Их история любви закончится печально, пистолета рядом не было, а значит, Драко беззащитен. — Умоляю, не трогайте его! — кричала Телони. — Привет, малыш, как ты? — ядовито произнёс Донна, игнорируя мольбы певицы. — В чем смысл? — вскинул бровью Драко. — Зачем спрашиваешь, если победил…? — Ну, что ты! — возмущенно воскликнул псих. — Ты же ещё не умер… — Гори в аду, сукин сын, — фыркнул Малфой, уже смирившийся со своей участью. — Обязательно, но после тебя… — коварно протянул Донна и пошел за кинжалом, чтобы перерезать горло детективу, а затем его шлюхе. — Знаешь, я буду скучать по тебе. Ты мне нравился, Драко. Был пассивным, заинтересованным только в шлюхе, не вел расследование. Одним словом — идеальным детективом, который палец о палец не ударил. — Ты думаешь, я ничего не делал? — насмешливо уточнял Малфой. — Нет, я нашел на тебя информацию, передал её властям. Даже если я умру, то тебя поймают. — Неужели? — удивился Донна, повернувшись к детективу. — Правда? Как страшно, Драко! Я весь дрожу от ужаса, видишь, — псих указал на коленки, которыми специально имитировал дрожь. — Как я всё переживу… — Даже не знаю, Монтегио. — Ах, как интересно. Все же узнал, жалость. — фыркнул ублюдок, подходя к мужчине. Гермиона отчаянно пыталась выпутаться, веревка не подавалась, хоть усилий на свое освобождение девушка тратила много. Грейнджер поднесла к зубам веревку и начала тянуть, когда она поддалась, надежда снова появилась, но Донна уже стоял около детектива с кинжалом. Псих размышлял, как лучше ему убить мужчину? Ровный порез или нет? Она не могла допустить, чтобы Донна убил Драко. Гермиона судорожно теребила веревку, а когда та подалась окончательно… Телони смогла освободиться, девушка доползла к пистолету и схватив его, закричала: — Эй, ты! Хуевый кусок говна! Донна обернулся и в тот же момент девушка выстрелила, пуля с крыльями бабочки вылетела из дула и полетела к цель. Она попала психу в горло, тот упал на холодный бетон. 31 августа. этот день войдет в историю, как самый противоречивый в его жизни, казалось бы, ничего странного, всё как всегда, но был маленький нюанс. Совсем крошечный. Он лежал на холодном бетоне. Мертвый. Пронзительный холод… запах смерти в воздухе. Все это конец…. старуха с косой забрала его душу. История Донны закончилась, глупо и от пули с крыльями бабочками. Все же он поверил в своего сверх человека. Истрия донны началась со слов: Once upon a time, но не закончилась: и жил он долго и счастливо. Такое бывает, когда ты играешь с огнем. Все точки были поставлены, роли сыграны, а пуля, что прошла насквозь и пронзила горло, навеки останется в истории, как та, что сгубила психа… Он не поедет на море, больше не увидит своего сына, не убьет никого. Это был печальный конец его сказки, которая закончилась крайне плохо… Гермиона развязала ноги и со всех сил побежала к Драко, который пытался оправиться от шока. Она развязала руки и ноги детектива, который лежал на боку. Малфой поднялся и обнял Телони, крепко прижав к себе. Господи, впервые в жизни детектив заплакал. Драко прижался лбом в изгиб её шеи и тихо плакал, от счастья. Всё закончилось. Они свободны. Гермиона хаотично хватаясь за спину возлюбленного, рыдала тому в плечо. Ад прошел. В это не верилось… Затем все прошло как в тумане, полиция, вопросы, Леон который забрал тело Донны и сказал, что сообщит, как узнает личность серийного убийцы. Всё это время Драко не отпускал Гермиону, но у них осталось одно не законченное дело, от которого детектив не собирался отказываться.***
Новый Орлеан. Дом детектива и певицы. 2021. 1 сентября.Трек к этой части главы: David Kushner — Daylight
Они приехали глубокой ночью в свое гнездышко. Всю дорогу домой певица не сказала ни слова, она тихо плакала, детектив думал — это из-за стресса, но причина была в другом. Гермиона не могла поверить, что убила Донну. Не могла принять этот факт, хотя давно планировала свое предательство. Машина остановилась около дома и они молча вошли внутрь, Грейнджер села на диван, готовясь к разговору. Девушка не была глупой, прекрасно понимала, что не избежит диалога с Драко. Малфою ведь хотелось что-то узнать, предчувствие никогда не подводило Телони. Гермиона была обессилена, хотелось пойти спать, но детектив куда-то ушел и девушка не смогла встать, чтобы подняться в спальню. Драко вернулся, что-то сжимая в кулаке… она не видела что это было, но предчувствие кричало: «Беги, дура!». Но Гермиона лишь сидела и смотрела в одну точку, без сил, без ничего. Телони всё ещё оплакивала психа, хоть тот и был уродом, но за всё это время, Донна стал ей другом и соратником, а она его убила. Как же Грейнджер тошнило, От всего что случилось за сегодня. — Гермиона, нужно поговорить. — холодно начал детектив, садясь рядом. — Это так важно? — безэмоционально спросила девушка, переводя опухшие от слез карие глаза на мужчину. — Да, — резко произнёс Драко. От его тона становилось ещё хуже, будто её душили веревками. — О чем? — Я все знаю, — облизнув губы, протянул Малфой. Эти слова заставили девушку сдаться, Гермиона скинула бровями, и ожидала что будет дальше, но сердце в груди замерло, а холодные мурашки пробежали по коже. Это был провал… — Знаешь что? — пытаясь унять страх в голосе, переспросила Грейнджер. — О, том что ты работала на Донну. — Драко блефовал, так искусно что казалось, он действительно всё знает. — Драко, — покачав головой, начала певица. — Я не работала на него. — у неё не было сил бороться, но Гермиона не собиралась отступать от своей тактики боя. — Выпей, — приказал детектив, протягивая яд в бутылочке. — Что это? — нахмурившись, спросила певица. — Пей, я сказал! — повысил голос Малфой. — Драко, что это?! — истерически повторила своей вопрос девушка, но детектив был неприкосновенен. Мужчина достал пистолет и направил на Гермиону, от чего у Телони потемнело на секунду в глазах. Господи, Лунатик был прав… Драко такой же, как и они. Черт, как она могла не верить. Дрожащими руками Гермиона взяла пузырек с ядом и открыла его. Запаха у яда не было, как и цвета. Всё тело певицы содрогалось, её мир рухнул, когда за окном поднимался рассвет. — Драко… — умоляюще протянула Гермиона, но лицо детектива не изменилось, осталось таким холодным и безжалостным. — Пей! — прикрикнул Малфой. Грейнджер поднесла пузырик ко рту и содрогнулась от слез и страха. Она выпила, горькая противная жидкость обожгла горло. — За что? — не понимающе спросила Гермиона. — Отвечай на мои вопросы, — ледяным тоном приказал Драко. — Ты работала на Донну? Ты была с ним в сговоре? — Нет! — прокричала девушка, чувствуя, как начинает задыхаться. Всё рушилось. Распадалось на мелкие осколки, она проиграла… — Драко, клянусь, я не работала на Донну, не была связана с ним! — Гермиона продолжала врать, хоть смысла уже не было, но хотелось перед смертью насолить детективу. Оставит его жить с чувством вины. — Не ври мне, — сквозь зубы продолжал давить Малфой. — Я не вру, — стояла на своем умирающая певица. — Драко, я люблю тебя… я хочу чтобы ты знал. Знал, что убил ту, которая любила тебя и убила ради тебя… Детектив не менялся в лице, сидел и смотрел, как она задыхалась, всё пошло к чертям… Как же больно… Как противно. Слезы стекали по щекам, а сердце бешено колотилось в груди. Ещё секунда и Гермиона умрет. Её сказка закончится, но девушка уйдет в мир иной с осознанием: Драко будет страдать, от чувства вины. — Я люблю тебя, Драко Люциус Малфой… — эти слова стали последними. Грейнджер упала на пол замертво, сердце молодой певицы остановилось. Детектив вскочил на ноги, отбросив пистолет на диван, но прежде он схватил мертвое тело Телони, мужчина посмотрел в окно, где был рассвет. Он исполнил её желание, Гермиона умерла в лучах утреннего света. Её прогнившая душа сгорела, но правда так и не открылась и не откроется никогда. Драко тряхнул головой, и взял певицу за шею, прижимая голову к своей груди. — Я тоже люблю тебя, Гермиона… 31 августа убило в них людей, заставило пойти на крайние меры, которые не оправдались. Рассвет забрал свое, оставив в живых детектива, но упокоил души Донны и Телони. Малфой обнимал тело и слезы покотились с глаз, они пили яд из одной и той же лозы. Все их грехи были спрятаны от дневного света, от кровавого рассвета. Два грешника не могут искупить вину одинокой молитвой, души связаны, переплетены гордыней и виной. Детектив никогда не смоет кровь, которую пролил, не сможет простить себя за этот поступок. Убегай от дневного света… убегай от дневного света. Эта похоть — бремя, которое они оба разделят в своей постели, лежа в обнимку, молились, чтобы их счастье не закончилось, но Драко убил их. Убил из-за паранойи. Убегай от дневного света… 31 августа прошло, но в новый день вошли не все. 31 августа убило их, испепелило в лучах рассвета. Прогнившие души сгорели, не осталось даже пепла. Убегай от дневного света…Once upon a time. (Чт 1). Рассвет.